Сад тысячи роз

Когда они вышли из клиники, Джунейду показалось, что весь мир превратился в произведение красоты и гармонии. Каждый листик на деревьях, каждое облачко в небе, каждый глоток воздуха — все это переливалось таким сиянием, какого он никогда раньше не замечал. Он посмотрел на идущую рядом с ним Зейнеп, ее лицо сияло от радости, и он не смог удержаться, чтобы не протянуть ей руку. Они всегда избегали физического контакта на публике, опасаясь привлечь внимание, но в тот момент ему было все равно. Его рука обхватила ее, и они пошли вместе, переплетя пальцы, их улыбки говорили сами за себя. Как только они дошли до машины и закрыли за собой двери, все их эмоции вырвались наружу. Джунейд перегнулся через центральную консоль и, взяв лицо Зейнеп в свои руки, глубоко поцеловал ее. Она ответила не менее пылко, впившись пальцами в ткань его одеяния. Поцелуй был полон всего, что они сдерживали в себе, - облегчения, любви, благодарности и общего понимания чуда, которое им только что было даровано. Когда они наконец отстранились, задыхаясь и тихонько смеясь, Джунейд прижался лбом к ее лбу. - Альхамдулиллях, - снова прошептал он, его голос был низким и благоговейным. - Зейнеп, это - все, о чем я когда-либо молился. Глаза Зейнеп заблестели от непролитых слез, и она прошептала в ответ: «Всевышний благословил нас, Джунейд. Я и представить себе не могла... Я не смела надеяться. Но теперь... Она положила руку на живот, ее губы изогнулись в мягкой улыбке. Теперь нам есть к чему стремиться. По дороге домой они заехали в аптеку, ту самую, где несколько недель назад купили тест на беременность. Воспоминания о той ночи, наполненной такой неопределенностью и напряжением, казались произошедшим вечность назад. Теперь они вошли в аптеку рука об руку, их лица сияли, когда они протягивали фармацевту рецепт врача на пренатальные витамины и другие рекомендованные лекарства. Пока они ждали, Джунейд наклонился поближе к Зейнеп и поддразнил. - Не думаю, что когда-нибудь смогу смотреть на эту аптеку, не думая о тебе. Сначала тест, теперь это. Может, сказать им, что они часть нашей истории? Зейнеп тихонько улыбнулась, подтолкнув его плечом. - Думаю, они сами догадаются, когда через несколько месяцев мы снова и снова будем приходить за подгузниками и детскими смесями. Джунейд ухмыльнулся, и они вышли из аптеки с товарами, стремясь поскорее добраться до дома и насладиться обретенным счастьем наедине. Но когда они подъехали к воротам своего дома, улыбка Джунейда померкла. Возле ворот стояла знакомая машина Левента. Вид этого автомобиля сразу же испортил ему настроение, хотя он изо всех сил старался подавить раздражение, вырывавшееся на поверхность. - Что он здесь делает? Может случилось что? - тихо спросила Зейнеп, сжимая в руке пакет с лекарствами. - Не знаю, - ответил Джунейд напряженным тоном. - Но сейчас я бы предпочел не иметь с ним дела. Если он опять пришел поговорить о дочери. Однако Левент, похоже, не собирался ждать. Как только они припарковались, он вышел из машины и подошел к ним. На его лице застыло серьезное выражение, а приветствие было отрывистым. - Извините, что зашел без предупреждения, - сказал он срывающимся голосом. - Но это не терпит отлагательств. Джунейд сложил руки, сохраняя нейтральный тон, несмотря на раздражение. - В чем дело, господин Левент? Все ли здоровы? - Да, все нормально, но мне нужно поговорить с вами обоими, - сказал Левент, бросив короткий взгляд на Зейнеп. — Это важно. Вы можете приехать ко мне домой до конца недели? Пожалуйста. Сейчас у меня мало времени на объяснения, но вы должны это услышать. Джунейд заколебался, инстинкты подсказывали ему, что нужно сразу же отказаться. Но настоятельная просьба Левента и серьезность его тона заставили его остановиться. Покорно кивнув, он сказал: - Хорошо. Мы придем. Левент, казалось, почувствовал облегчение, хотя и не стал задерживаться, чтобы обменяться любезностями. Коротко поблагодарив, он сел в машину и уехал, оставив Джунейда и Зейнеп стоять у ворот. Джунейд вздохнул, проведя рукой по голове. - Что бы это ни было, оно может подождать, - пробормотал он, повернувшись к Зейнеп. Его выражение лица сразу же смягчилось, когда он увидел, что она наблюдает за ним, и в ее глазах появился намек на беспокойство. - Давай не будем думать об этом сейчас, - мягко сказала она, взяв его за руку. — Это наш день, Джунейд. Давай не позволим ничему испортить его. Ее слова были как бальзам на его душу. - Ты права, - согласился он, наклоняясь, чтобы поцеловать ее в лоб. — Это наш день. Как только они вошли в дом, Джунейд больше не мог сдерживаться. Он прижал Зейнеп к двери и, обхватив ее лицо руками, стал целовать ее глубоко и страстно. Она засмеялась, обхватив его шею руками, и этот звук был самой сладкой мелодией, которую он когда-либо слышал. — Все это время, - пробормотал он между поцелуями, - все эти переживания, а теперь... теперь кажется, что мир снова обрел смысл. Ты, я, наш ребенок. Альхамдулиллях, Зейнеп. Я не заслуживаю такого счастья. — Всевышний Аллах знает, что у нас в сердцах, и Он благословил нас. Давай беречь этот дар вместе.

***

Вечером, после того как они вместе спокойно поужинали, Джунейд удалился в спальню, погрузившись в мысли обо всем, что они узнали за этот день. Зейнеп уже была там, сидела, скрестив ноги, на кровати и аккуратно распаковывала витамины и лекарства, прописанные врачом. На ее лице отражалась безмятежная сосредоточенность, когда она перебирала флаконы и читала инструкции, а ее пальцы с нежной аккуратностью перебирали этикетки. Джунейд на мгновение прислонился к дверной раме, просто наблюдая за ней. Мягкий свет прикроватной лампы освещал ее профиль, и он в сотый раз за этот день ощутил глубокую любовь и благодарность к ней. Он вошел в комнату и сел рядом с ней на кровать, его рука инстинктивно потянулась, чтобы заправить прядь волос ей за ухо. - Ты понимаешь, - тихо сказал он, в его голосе звучало удивление, - что все изменилось? Наша жизнь никогда не будет прежней. Зейнеп улыбнулась ему, в ее глазах мелькнула смесь радости и трепета. - Я знаю, - ответила она, ее голос был таким же тихим и мягким. — Это волнительно и страшно одновременно. Но... это правильное чувство, не так ли? Как будто так всегда и должно было быть. - Так и есть, - согласился он, взяв одну из ее рук в свою и переплетя их пальцы. - Зейнеп. Я не знаю, чем я заслужил это, но я проведу остаток своей жизни, стараясь быть достойным тебя. Вас обоих. Ее улыбка расцвела, и она нежно сжала его руку. - Ты и так достоин, Джунейд. Никогда не сомневайся в этом. Закончив с витаминами, Зейнеп встала и пересекла комнату к своему гардеробу. Джунейд наблюдал, как она выбирает одну из теплых ночных рубашек - мягкую, кремового цвета, которая спадала до щиколоток. Она проскользнула в ванную, чтобы переодеться, а когда вернулась, выглядела ослепительно в своей простоте. Ее волосы были свободно убраны назад, а сорочка, хоть и скромная, подчеркивала нежные изгибы ее тела так, что у Джунейда защемило в груди от волнения. Она подошла к кровати, ее шаги были легкими и медлительными. Джунейд заметил, как она взглянула на него, и ее щеки окрасились слабым румянцем. В ее взгляде было что-то невысказанное, ранимое, от чего у него защемило сердце. Он потянулся к ней, взял ее за руку и усадил рядом с собой. - Иди сюда, - прошептал он, его голос был нежным, но решительным. Когда она устроилась рядом с ним, он положил руку ей на колено и заглянул в глаза. - Зейнеп, - начал он, его голос слегка дрожал, - Могу я.…? Он опустил взгляд, смысл его слов был ясен. У нее перехватило дыхание, и она медленно кивнула, ее глаза заблестели. - Конечно, - прошептала она, ее голос был едва слышен. С бесконечной осторожностью Джунейд положил руку ей на живот, чуть ниже начинающей формироваться легкой выпуклости. Его пальцы раздвинулись, ощущая тепло ее кожи сквозь мягкую ткань ночнушки. Казалось, время остановилось, когда он полностью сосредоточился на связи между своей рукой и жизнью, растущей внутри нее. — Это ведь…, - вздохнул он, его голос был наполнен благоговением. — Это ведь происходит на самом деле, не так ли? Там... часть нас. Душа. Чудо. Рука Зейнеп накрыла его руку, ее прикосновение было легким, но уверенным. - Да, - сказала она, ее голос вибрировал от эмоций. - Наше чудо. Большим пальцем Джунейд провел по ее животу в нежном, благоговейном жесте. - Я никогда не думал, что могу так сильно чувствовать, Зейнеп. Это... это превосходит все, что я мог себе представить. Аллах действительно благословил нас. Другая ее рука потянулась к его щеке, направляя его взгляд обратно к ней. - И мы будем беречь это благословение вместе, - сказала она, ее глаза сияли любовью и решимостью. - Каждый миг, Джунейд. Мы будем беречь его, лелеять и благодарить Аллаха за него каждый день. Он наклонился вперед и поцеловал ее в лоб, затем в висок и, наконец, в губы. Это был медленный, затяжной поцелуй, который говорил о любви и благодарности. Когда он отстранился, его рука осталась на ее животе, и она положила свою на нее, переплетя пальцы. Они долго сидели так, окутанные коконом любви и предвкушения, шепча мечты и молитвы о крошечной жизни, которая уже меняла их мир.

***

Неделя, предшествовавшая их визиту в дом Левента, была одной из самых счастливых в жизни Джунейда. Он чувствовал себя как заново родившимся человеком, в нем бурлила радость, которую он не мог сдержать. Он стал улыбаться в самые неожиданные моменты, даже посреди рутинных дел, и заметил, что его обычно спокойный дядя, Сади, это уловил. Однажды утром, когда они вместе проходили через сад дергяха, Сади окинул его изучающим взглядом. - Что это ты сияешь, как полумесяц, мой Джунейд? - спросил он, лукаво усмехаясь. Джунейд пожал плечами, стараясь казаться невозмутимым. - Ничего особенного, дядя. Сади усмехнулся, покачав головой. - Ах, юность. Всегда пытается хранить секреты. Что бы там ни было, это написано у тебя на лице. Не волнуйся, рано или поздно я все равно узнаю. Джунейд только посмеялся, но внутренне он не мог перестать думать о том, как беременность Зейнеп полностью изменила его мир. Его радость была настолько ощутимой, что, казалось, даже незнакомые люди на улице улыбались ему в ответ чаще, чем обычно, но он не переставал думать об этом. Зейнеп, хотя и оставалась слабой по утрам, чувствовала себя гораздо лучше благодаря лекарствам, прописанным врачом. Она даже смогла вернуться к занятиям в университете, и Джунейд взял на себя обязанность каждый день отвозить ее туда и обратно. Это стало ритуалом, и он наслаждался теми небольшими моментами, которые они разделяли во время поездок: ее смехом, вздохами и тем, как она прислонялась головой к окну, погружаясь в раздумья. Они договорились держать беременность в секрете до второго триместра. — Это не только для нас, - объяснила Зейнеп однажды вечером, свернувшись калачиком на диване рядом с ним. — Это для всех членов общины. Это дар, которым мы хотим поделиться в нужное время, когда это будет безопасно и надежно. Джунейд кивнул, полностью поддерживая жену. - Когда мы услышим сердцебиение ребенка на следующем осмотре, тогда и расскажем им, - сказал он. - А до тех пор мы будем только вдвоем. Но визит в дом Левента нависал над ним как тень. Вначале он не придавал этому значения, но по мере приближения дня он не мог избавиться от ощущения, что эта встреча более серьезна, нежели то, о чем Левент говорил вначале. По дороге он попытался разрядить обстановку. - Как ты думаешь, Зейнеп, что он хочет нам сказать? - спросил он, взглянув на нее. - Понятия не имею, - ответила Зейнеп, в ее голосе слышалось любопытство и легкая нервозность. - Он казался очень серьезным, когда настаивал на нашем приезде. - Ну, - начал Джунейд с озорным блеском в глазах, - А что, если он собирается объявить о своей помолвке с госпожой Мерьем? Представь себе, Зейнеп, Левент в роли моего тестя. Мне придется называть его отцом. Зейнеп потрясено вскинула руку ко рту и повернулась к нему. - Джунейд! - воскликнула она. — Это абсурд! Не говори таких вещей. - Да ладно, - подразнил он, широко ухмыляясь. - Ты считаешь, что из них не получится хорошей пары? Подумай о возможностях. Госпожа Мерьем дает ему бесконечные советы, Левент притворяется, что слушает — это же пара, созданная на небесах! - Джунейд, прекрати! - сказала она, отмахнувшись от его руки. Щеки ее раскраснелись от смущения, но она не могла сдержать улыбку, растянувшую ее губы. - Почему ты так реагируешь, Зейнеп? - спросил он игривым тоном. - Может быть, ты уже представляешь себе свадьбу? Может, мне уже начать готовить речь для никяха? - Джунейд! - воскликнула она, полу смеясь, полу возмущаясь. - Ты невозможен. Давай просто приедем туда, чтобы ты не смущал меня еще больше. К тому времени как они подъехали к дому Левента, румянец Зейнеп стал еще гуще, а Джунейд был вполне доволен собой. Но как только они вошли в дом, атмосфера изменилась. В гостиной было непривычно тихо, а Левент встретил их с серьезным выражением лица, которое тут же стерло улыбку с лица Джунейда. Он заметил, что обычно спокойная манера поведения Левента казалась напряженной, а его осанка - скованной. - Проходите, - сказал Левент, жестом приглашая их сесть. Его голос был спокойным, но в нем чувствовалась какая-то тяжесть, от которой у Джунейда сдавило грудь. Когда они устроились на диване, Джунейд взглянул на Зейнеп, чья прежняя легкомысленность сменилась беспокойством. В гостиной стоял удушающий воздух, в котором чувствовалось напряжение, которое Джунейд никак не мог уловить. Он обвел глазами необычное собрание, отмечая лица, которые казались неуместными в обществе друг друга. Наим сидел дальше всех, его челюсть была сжата, а взгляд отстранен. Мира, сидевшая ближе всех к Джунейду и Зейнеп, выглядела скучающей и с преувеличенной беззаботностью пролистывала свой телефон. Резкое движение Левента, выхватившего телефон из ее рук, заставило комнату сфокусироваться. Мира бросила на него язвительный взгляд, но не стала протестовать, а лишь закатила глаза, как будто вся эта встреча была ниже ее достоинства. Госпожа Мерьем прочистила горло, привлекая к себе внимание. Она стояла, крепко сцепив руки перед собой, как будто держала себя в руках. Ее обычное спокойствие нарушилось, голос дрожал, когда она обращалась к Джунейду и Зейнеп. - Я даже не знаю, как начать, - сказала она голосом, едва превышающим шепот. Ее глаза метнулись к Левенту, затем к Наиму, ища в них силы. - Но вы оба должны это услышать - особенно ты, Зейнеп. Джунейд инстинктивно потянулся к руке Зейнеп, чувствуя, как она напряглась рядом с ним. Госпожа Мерьем сделала судорожный вдох и продолжила. - То, что я тебе сейчас расскажу, изменит все, что ты думала, что знала о своей жизни. Но это правда, и пришло время ее раскрыть. Она заколебалась, ее взгляд был прикован к Зейнеп, которая выглядела бледной, но непреклонной. Затем, словно прорвав плотину, история полилась наружу. - Зейнеп, ты знаешь, что я вышла замуж за твоего отца, Наима, когда была очень юной, - начала она, ее голос вибрировал от эмоций. - Слишком юной. Я была совсем девчонкой, и когда забеременела, не знала, чего ожидать. Когда пришло время ребенку появиться на свет, возникли осложнения. У меня начались преждевременные роды, и повитуха в ужасе, что я не выживу, настояла на том, чтобы мы срочно отправились в больницу. Джунейд почувствовал, как Зейнеп крепче сжала его руку. - В больнице, - продолжила Мерьем, - Я родила ребенка - прекрасную девочку. Но возникли осложнения. Я... Я потеряла сознание вскоре после этого, - Ее голос надломился, и она прижала дрожащую руку к губам, прежде чем продолжить. - Когда я очнулась, рядом был Наим, который сказал мне, что ребенок не выжил. Он сказал, что уже слишком поздно, что мы ее потеряли. Наим неловко пошевелился на своем месте, выражение его лица было нечитаемым. - Но я не знала, - сказала Мерьем, ее голос стал еще более напряженным, - Что я родила не одного ребенка. Я носила близнецов. Казалось, комната затаила дыхание. Глаза Зейнеп расширились от шока, а Джунейд почувствовал, как сердце заколотилось в груди. - Ты, - сказал Мерьем, глядя прямо на Зейнеп, - Родилась в кузове грузовика по дороге домой. Только тогда мы поняли, что я носила еще одного ребенка. Ты была такой крошечной, такой хрупкой, но ты выжила. Ты стала светом моей жизни, Зейнеп. Но твоя сестра... твоя сестра не умерла. Губы Зейнеп разошлись, но слов не последовало. Тогда Левент взял себя в руки, его голос был ровным, но в нем чувствовалась вина. - В ту ночь я был дежурным врачом, - признался он, опустив глаза в пол. - Твоя старшая сестра, Зейнеп, не умерла. Да, ей требовалась медицинская помощь, но она была жива. Моя жена, Бесте, убедила меня... убедила меня... оставить ее. Она сказала, что с нами ей будет лучше, что мы сможем дать ей лучшую жизнь. Последовало ошеломленное молчание. Что вы говорите? - наконец прошептала Зейнеп, ее голос дрожал. Голос Левента надломился. - Я говорю, что твоя сестра-близнец не умерла, Зейнеп. Ее забрали. Ее забрали мы. Мира, которая до сих пор молчала, села прямо, на ее лице отразились растерянность и недоверие. - Что... что это значит? - спросила она, ее голос был нехарактерно тихим. — Это значит, — сказала госпожа Мерьем, по ее лицу потекли слезы, — Что ты, Мира, сестра-близнец Зейнеп. Комната всколыхнулась. Зейнеп громко ахнула, поднеся руку ко рту, так как слезы залили ей глаза. Мира застыла на месте, выражение ее лица представляло собой смесь шока и неверия. - Нет, — прошептала Мира, качая головой. - Этого не может быть. Это безумие. Ты лжешь. - Я бы хотел, чтобы это было так, — сказал Левент, его голос был тяжелым от сожаления. - Но это правда. С помощью Сечкина мы подделали документы, чтобы все выглядело так, будто ты родилась у нас. Я не мог иметь детей, и она отчаянно хотела тебя. Она думала, что дает тебе лучшую жизнь, но это было неправильно, очень неправильно. Мира повернулась к Зейнеп, ее глаза расширились и наполнились слезами. - Ты моя... моя сестра? Зейнеп кивнула, ее голос был едва слышен. - Да. В одно мгновение ледяной барьер между ними словно рассыпался. Мира в оцепенении пересекла комнату, и Зейнеп встала, чтобы встретить ее на полпути. Обе девушки обнялись, и их рыдания заполнили наступившую тишину.

***

Джунейд почувствовал, как Зейнеп задрожала, когда он вывел ее из гнетущей атмосферы гостиной на кухню Левента. Она безудержно рыдала, ее дыхание сбивалось на резкие вздохи, что вызвало у него приступ беспокойства. Хотя он и сам находился в шоке от поразительных откровений, беспокойство о жене перевешивало все остальное. - Дыши, Зейнеп, - тихо прошептал он, усаживая ее за кухонный стол. Он присел перед ней, положив твердые и теплые руки на ее дрожащие колени. - Смотри на меня, любовь моя. Просто сосредоточься на мне. Зейнеп покачала головой, спрятав лицо в ладонях. - Я не могу, Джунейд. Я не могу... это слишком. Мира... моя сестра? Все это время, а я даже не знала... - Я знаю, - мягко прервал он, его голос стал успокаивающим бальзамом. — Это слишком много, но ты не одна. Мы пройдем через это вместе. Сейчас мне нужно, чтобы ты успокоилась ради нашего ребенка. Хорошо? Ребенку нужно, чтобы ты дышала. Это напоминание, казалось, прорвалось сквозь ее истерику. Она опустила руки, открыв залитое слезами лицо, и сделала дрожащий вдох. Джунейд принес стакан воды и вложил его ей в руки. - Выпей это, медленно, - попросил он, проведя большим пальцем по костяшкам ее пальцев. — Вот так. По одному глотку за раз. Зейнеп послушно выполнила просьбу, прохладная вода помогла ей успокоиться. Джунейд оставался рядом, его взгляд не отрывался от ее лица, его присутствие поддерживало ее, когда буря эмоций начала утихать. - Ты такая сильная, Зейнеп, - тихо сказал он, вытирая слезу с ее влажной щеки. - Ты через многое прошла, но посмотри, что ты сейчас делаешь. Ты построила жизнь - семью. Это всего лишь еще одна часть истории, и мы справимся с ней вместе. Она прильнула к нему, ее дыхание окончательно выровнялось. - Я не заслуживаю тебя, - прошептала она. - Ты заслуживаешь всего, - ответил Джунейд, его голос был тверд. - В том числе и душевного спокойствия. Давай вернемся, когда ты будешь готова. Не будем торопиться. Спустя еще несколько минут Зейнеп кивнула, ее самообладание восстановилось. - Я готова, - сказала она, ее голос был все еще мягким, но уже более твердым. Джунейд помог ей подняться на ноги и поцеловал в лоб, после чего они вернулись в гостиную. Когда они вошли, Наим стоял в центре комнаты, и его присутствие приковывало внимание всех окружающих. Его обычное спокойствие сменилось полным отчаянием. Казалось, на него навалилась тяжесть откровений, но в его глазах была и пламенная решимость. Левент стоял в стороне, склонив голову, а Мерьем молча сидела, сцепив руки на коленях. Мира стояла рядом с ней, все еще ошеломленная. Голос Наима прорезал напряженную тишину. - Все эти годы, - начал он, его тон был низким и ровным, но вибрировал от эмоций, - Все эти годы мы с Мерьем считали, что потеряли нашего первенца. Нас сломила не только ее смерть, но и то, как она произошла. В спешке, в панике, в беспомощности. Знаете ли вы, каково это каждый день просыпаться с призраком своего ребенка, витающим над вашей семьей? Смотреть на свою жену, которая едва может заставить себя есть или спать, не говоря уже о том, чтобы заботиться о ребенке, который у нее остался? Мерьем вздрогнула, когда его слова задели ее за живое, и по ее щекам потекли слезы. - Почти год, - продолжал Наим, его голос дрогнул, - Мерьем была сама не своя. Она была поглощена горем, замкнувшись в своей боли. А я.… я был не лучше. Я не справился с обязанностями мужа. Я не справился как отец. Но я делал то, что должен был делать, чтобы сохранить нашу семью. Я заботился о Зейнеп, когда Мерьем не могла. Я кормил ее, укачивал во сне, пел ей в тихие часы ночи, потому что ее мать - моя жена - была слишком разбита, чтобы слушать ее крики. Он сделал паузу, окинув взглядом комнату и остановившись на Левенте. - А теперь я узнал, что ты - тот, кто называет себя благородным человеком, - похитил моего ребенка. Ты не просто украл ее, ты украл у нас возможность как следует погоревать, возможность исцелиться. Ты разрушил душу моей жены ради собственной корысти. Левент поднял голову, и на его лице проступило чувство вины. - Я думал... - начал он, но Наим заставил его замолчать, подняв руку. - Ты ничего не думал», - прошипел Наим. - Ты действовал из эгоизма, просто и ясно. Ты играл с нашими жизнями, и ради чего? Чтобы удовлетворить желание своей жены иметь ребенка? Ты хоть раз подумал о том, что отнимаешь у нас? У Миры? У Зейнеп? В комнате воцарилось полное молчание, все прониклись серьезностью слов Наима. - И все же, - сказал он, его голос смягчился, но не потерял своей напряженности, - Несмотря на все это, я могу стоять здесь сегодня и говорить, что выполнил свой долг отца. Я дал Зейнеп ту жизнь, которую она заслуживала, даже если это означало принятие сомнительных решений. Выдавая ее замуж за Джунейда, я думал не только о статусе или богатстве. Речь шла об обеспечении ее будущего - будущего лучшего, чем то, которое могли предложить ее родители. Он повернулся к Зейнеп, в его глазах блестели непролитые слезы. - Я не идеальный человек, Зейнеп. Я совершал ошибки, и я буду нести их груз до конца своих дней. Но все, что я делал, я делал ради тебя. Чтобы дать тебе самый лучший шанс. И сейчас я вижу этот шанс перед собой - в твоем счастье, в твоей силе, в семье, которую ты строишь. У Зейнеп снова потекли слезы, и она шагнула к отцу, крепко обняв его. - Отец, - прошептала она, ее голос дрожал от волнения. Зейнеп едва успела произнести «отец», как ее тело внезапно обмякло в объятиях Наима. Ее глаза закрылись, а голова откинулась в сторону, как в замедленной съемке. На мгновение в комнате воцарилась ошеломленная тишина, все замерли, осмысливая произошедшее. - Зейнеп!- голос Джунейда был глухим, словно гортанный звук, разорвавший тишину. Он бросился вперед и поймал ее прежде, чем она полностью выскользнула из рук отца. Обхватив ее тело, он упал на колени, и паника охватила его. - Зейнеп, очнись! Пожалуйста, любовь моя, открой глаза! - умолял он дрожащим голосом, прижимаясь к ее бледному, залитому слезами лицу. Ее дыхание было поверхностным, а тело пугающе неподвижным. - Кто-нибудь, вызовите скорую! - рявкнул Левент, и его врачебные инстинкты включились, когда он бросился к Зейнеп, проверяя ее пульс. Но Джунейд не ждал скорой помощи. Его страх уже взял верх над логикой. - Нет, нет, нет времени, - бормотал он, с дрожью поднимая ее на руки. - Я везу ее в больницу. - Джунейд, позволь мне... - начал Левент, но Джунейд прервал его, его глаза пылали смесью ужаса и ярости. - Она моя жена! - огрызнулся он, его голос сорвался. - Я не потеряю их. Я не могу! Не говоря больше ни слова, Джунейд бросился к двери, его ноги двигались на чистом адреналине, когда он нес Зейнеп к машине. Остальные в суматохе бежали следом: Мира сжимала руку Мерьем, Наим следовал за ней с пораженным выражением лица, а Левент давал указания Сечкину подготовить все в больнице к их приезду. Джунейд бережно уложил Зейнеп на пассажирское сиденье, ее голова покоилась на ремне безопасности, который он пристегнул дрожащими руками. Ее лицо было таким бледным, а губы такими неподвижными, что его сердце сжалось от страха. - Держись, Зейнеп, - прошептал он, проводя рукой по ее лбу, прежде чем завести машину. Костяшки пальцев побелели, когда он вцепился в руль, а в голове пронеслись самые худшие сценарии. Джунейд почти не замечал царившего вокруг хаоса, пока нес обмякшее тело Зейнеп к машине. Его внимание было сосредоточено только на ее бледном лице, закрытых глазах и неглубоком вздымании и опускании ее груди. Его руки дрожали, когда он достал из кармана телефон, пытаясь найти номер врача Зейнеп. Телефон зазвонил один раз, после чего спокойный, но обеспокоенный голос ответил. - Доктор Кайя слушает. — Это Джунейд Гюнеш, - прошелестел он, в его голосе слышалась паника. - Зейнеп... она упала в обморок. Мы уже едем. Пожалуйста, будьте к нашему приезду готовы! - Сохраняйте спокойствие, Джунейд, - ответила доктор, ее тон был ровным, но настоятельным. - Мы будем готовы. Езжайте осторожно, но как можно быстрее. Я сообщу персоналу клиники, чтобы они подготовились к ее прибытию. Джунейд без лишних слов повесил трубку и включил передачу. Его сердце колотилось, когда он мчался к клинике, а голова Зейнеп безвольно покоилась на сиденье. Он потянулся к ней и крепко сжал ее руку в своей. - Зейнеп, любовь моя, держись, - прошептал он, его голос дрожал. - Я отвезу тебя к врачу. Все будет хорошо - и ты, и ребенок. Просто оставайся со мной. Больница вырисовывалась вдали, ее стерильные огни светились, как маяк в ночи. Джунейд едва успел припарковаться, как дверь распахнулась, и Зейнеп снова оказалась в его объятиях. Двери клиники распахнулись, и оттуда выскочила бригада медсестер с каталкой. Доктор Кайя шла следом, выражение ее лица было профессиональным, но с оттенком озабоченности. - Она упала в обморок, - торопливо объяснил Джунейд, осторожно поднимая Зейнеп из машины на каталку. - Она беременна - девять недель. Врач энергично кивнула. -Мы отвезем ее прямо в смотровую. Следуйте за нами. Джунейд оставался рядом с Зейнеп, пока ее везли в клинику. Яркий стерильный свет и рокот медицинского оборудования заполнили коридор. Ресницы Зейнеп коротко дрогнули, но она не проснулась. -Зейнеп, все хорошо, - пробормотал он, наклоняясь, чтобы поцеловать ее в лоб.- Теперь мы здесь. Ты в безопасности». Оказавшись в смотровой комнате, доктор Кайя принялась за работу, раздавая указания медсестрам. Джунейд стоял в стороне, сжав руки в кулаки, и беспомощно наблюдал за их работой. -Джунейд, - мягко позвала доктор через несколько минут, повернувшись к нему лицом.-Нам нужно провести несколько тестов, чтобы убедиться, что с Зейнеп и ребенком все в порядке. Это может занять некоторое время. -Я не оставлю ее, - твердо сказал он, его голос едва превышал шепот. Доктор Кайя кивнула.-Вы можете остаться, но, пожалуйста, дайте нам сделать нашу работу. Она в надежных руках. Когда они приступили к осмотру, Джунейд опустился на стул в углу комнаты, положив голову на руки. Он беззвучно молился, снова и снова повторяя одну и ту же отчаянную просьбу: Пусть с ними все будет хорошо. Пусть с ними все будет хорошо. Минуты тянулись, каждая из них казалась вечностью. Он вздрагивал от каждого писка монитора, от каждого движения медперсонала. Когда медсестра отрегулировала капельницу Зейнеп, он наклонился вперед, его голос дрожал. -С ней... с ней все будет в порядке? Медсестра ободряюще улыбнулась. -Пока что состояние стабильное. Давайте дождемся оценки врача. Грудь Джунейда сжалась, когда он откинулся в кресле, не сводя взгляда с Зейнеп. Он не мог потерять ее - ни ее, ни их ребенка. Не сейчас. Никогда. И вот он ждал, с каждой секундой мучительно вспоминая, как хрупко все, чем он дорожил.