Сад тысячи роз

В ужасе Джунейд бросился в дом, где обнаружил неподвижную Зейнеп с бледным лицом и рукой, закрывающей рот. Она казалась невредимой, и он почувствовал краткий прилив облегчения, но тут его взгляд упал на причину ее крика. Гостиная, которую Зейнеп оставила в идеальном порядке перед их отъездом, была в полном хаосе. Ящики были выдвинуты, их содержимое разбросано по полу. Рамки с картинами валялись опрокинутыми, а декоративные вазы, которые когда-то стояли на полках, были разбиты. Было очевидно, что их дом разграблен, но, как ни странно, не было никаких следов взлома — ни разбитых окон, ни поврежденных замков. Он видел, что Зейнеп открыла дверь ключами. Что это за вор, который грабит дом и запирает дверь? Джунейд подошел ближе, его голос был низким, но полным беспокойства. — С тобой все в порядке, Зейнеп? Она кивнула, ее голос едва превышал шепот. — Я в порядке... но, Джунейд, как они проникли внутрь? Он покачал головой, осматривая комнату. — Я не знаю... здесь нет никаких признаков взлома. Зейнеп огляделась вокруг, все еще потрясенная. — Они сломали почти все, надо проверить, что пропало. Может, позвоним в полицию? Джунейд ободряюще положил руку ей на плечо, его взгляд стал жестче, когда он осмотрел место происшествия. — Мы выясним, что произошло. Я не оставлю это без ответа. Вместо того чтобы отдыхать после дороги, Джунейд и Зейнеп провели вечер, переходя из комнаты в комнату и наводя порядок в доме. По мере того как они тщательно наводили порядок в доме, беспокойство Джунейда только усиливалось. Что-то казалось странным, нарочитым. Остановившись в кабинете, Джунейд повернулся к Зейнеп, которая собирала с пола бумаги. — Что-то не сходится, — пробормотал он, нахмурившись. — Если кто-то хотел разграбить дом, почему бы ему не забрать все ценное? Зейнеп растерянно подняла глаза. – Что ты имеешь в виду? Он указал жестом на маленькую шкатулку, которая по-прежнему стояла на столе нетронутой. — Твои драгоценности. Ожерелье, которое я тебе подарил, кольца... все это все еще здесь. Эти драгоценности ему достались часть от матери, а часть от бабушки и естественно он подарил их своей жене. В шкатулке явно рылись, золотые украшения были разворошены, Зейнеп их так не оставляла, однако бесспорно все было на месте. Она посмотрела на него, ее брови сошлись вместе. — Ты прав. Одни только они стоили бы целого состояния. Джунейд кивнул, его подозрения усилились. — Такое впечатление, что они пришли не воровать, а искать что-то. При этой мысли лицо Зейнеп слегка побледнело. — Но что они могли искать, Джунейд? Мы ничего не прячем... — Я не знаю, — ответил он, сжимая челюсть. — Но кто-то приложил немало усилий, чтобы все выглядело как взлом. Они оставили ценные вещи, но почти все было передвинуто или повреждено. Она вздохнула, зачесывая волосы назад. — Чувствуется, что это больше, чем мы... как будто они хотели чего-то конкретного. Джунейд ободряюще положил руку ей на плечо. – Не переживай, об этом я разберусь. Ты хорошенько посмотри в спальне свои вещи на месте ли. Изначально Джунейд собирался позвонить полицию учитывая картину что их встретила. Однако он еще раз тщательно осмотрел дом не было никаких следов взлома, замок был цел и невредим, окна и решетки на них тоже. Ценного ничего не пропало, это больше было на проделку чем на ограбление. Предупредив Зейнеп которая складывала вещи в их спальне, что выйдет он ушел расспрашивать соседей. Озадаченный и полный решимости докопаться до истины, Джунейд отправился поговорить с соседями, надеясь, что кто-нибудь видел что-то необычное во время их отсутствия. Поговорив с несколькими соседями, которые не заметили ничего необычного, он подошел к госпоже Фариде, пожилой женщине, жившей через дорогу. У них были хорошие отношения, Зейнеп часто относила еду одинокой старушке и иногда кормила ее котов в ее отсутствие. Она задумчиво посмотрела на него, а затем медленно кивнула. — Вообще-то, Джунейд, я действительно кого-то видела. Рослая девка, одетая в черное... она приходила пару дней назад. Глаза Джунейда сузились, он наклонился. — Вы уверены, госпожа Фарида? Вы видели, как она входила в наш дом? Она постучала пальцем по подбородку, вспоминая подробности. — Да, да. Я видела, как она подошла к вашим воротам поздно вечером. Она огляделась по сторонам, чтобы убедиться, что за ней никто не наблюдает, а затем вошла внутрь. Джунейд почувствовал холодок. — У нее что-нибудь было с собой? Сумка или...? — Нет, только она сама. Но у нее был странный вид — очень целеустремленный. Глаза госпожи Фариды встретились с его понимающим взглядом. — Не из тех, кого можно ожидать в гости к соседям, как по мне. Он кивнул, обдумывая ее слова. — Спасибо, госпожа Фарида. Вы очень помогли. — Будь осторожен, сынок, — добавила она с ноткой предупреждения в голосе. — Люди, которые входят тихо, часто имеют громкие намерения. Джунейд ворвался в дом, его лицо было напряжено от гнева. Он наконец-то понял, что за проникновением в дом стояла Фейза, обшарившая каждый сантиметр их жилища по непонятным пока причинам. Войдя в дом, он застал Зейнеп в гостиной с обеспокоенным видом. — Джунейд, — начала она с тревогой в глазах. — Кое-что пропало. Моя сумка, которую подарила мне Мира... и несколько моих старых тетрадей. Даже мой школьный аттестат. Он сжал кулаки, чувствуя, как в нем снова вспыхивает гнев. — Фейза, — пробормотал он, едва сдерживая разочарование. — Это была она. Это она рылась в нашем доме. Глаза Зейнеп расширились. — Фейза? Но зачем ей брать эти вещи? Он раздраженно покачал головой. — Все еще не может угомониться, женщина, мать уже двоих детей и все еще гонится за фантазиями. Очевидно наш маленький секрет со школой открылся. Зейнеп опустила глаза, ее голос едва слышно шептал от ужаса. — Я, … Джунейд прости меня, я навлекла на нас беду, она это отнесет учителю Сади у тебя будут проблемы… Джунейд сделал успокаивающий вдох, пытаясь мыслить ясно. — Не переживай Зейнеп, это всего лишь школа. Я тебе разрешил, я и буду за это отвечать перед дядей если есть за что вообще отвечать. Зейнеп потянула его за руку и обняла его положив голову ему на грудь, Джунейд сразу заключил ее в объятия и поцеловав в макушку. — Пожалуйста, Джунейд, будь осторожен. Он кивнул, его взгляд стал твердым. — Я обещаю, Зейнеп. Она переступила черту, ей придется за это ответить. Не так он надеялся провесит этот день. Завтра он пойдет к Сади Хюдайи и поставит этот вопрос ребром.

***

Рано утром следующего дня Джунейд позвонил и решил обезопасить их дом: он заказал новые замки для дома и ворот и связался с охранной компанией, чтобы сменить пароли на системе сигнализации. Разочаровавшись, он приготовился к разговору, которого так избегал, но больше не мог избежать. Он направился в кабинет своего дяди Сади Хюдаии, решив поговорить с ним о вторжении Фейзы и ее чрезмерных действиях. Войдя в кабинет дяди, он застал Сади в ожидании, выражение его лица было спокойным, но настороженным. Очевидно дядя уже был осведомлён о деяниях дочери. Джунейд не стал терять времени. — Дядя, — начал он твердым голосом, — Я пришел обсудить поведение Фейзы, о котором ты уже знаешь как я вижу. Она вошла в наш дом без разрешения, порылась в вещах Зейнеп и взяла то, что ей не принадлежало. Сади нахмурил брови, но, не дрогнув, встретил взгляд Джунейда. — Джунейд, я знаю, что действия Фейзы были грубыми, но она просто хотела напомнить тебе о важности соблюдения определенных границ в семье. Школа племянник? Разве такое подходит нам и твоей супруге? Выражение лица Джунейда потемнело. — При всем уважении, дядя, ее «напоминание» было нарушением всех границ и даже закона. Зейнеп имеет полное право на свое образование, а я, как ее муж, решаю, что правильно для нашей семьи. Это вмешательство зашло слишком далеко. Сади поднял руку, его тон приобрел укоризненный оттенок. — И мой долг как старшего — следить за тем, чтобы вы соблюдали наши традиции. Воспитание — это одно, но участие в общественной жизни и мирские отвлечения... — Мы с Зейнеп должны сами принимать решения, а не навязывать их кому-то другому,— перебил Джунейд, его голос был непоколебим. — Как ее муж, я обязан направлять и защищать ее, и это включает в себя уважение ее юридических и личных прав. Образование Зейнеп не обсуждается. Это было мое решение и я требую относится к этому с уважением. Сади наклонился вперед, выражение его лица стало жестче. — В нашей вере к семейным традициям нельзя относиться легкомысленно, Джунейд. Обеспокоенность Фейзы проистекает из уважения к этим ценностям. Джунейд вздохнул, успокаивая себя. — Ценности - да. Но уважение идет в обе стороны, дядя. Действия Фейзы не были ни уважительными, ни уместными. К тому же не будем заниматься самообманом за Фейзой не раз было замечено подобное в отношении Зейнеп, причину мы знаем оба. Я сделал все чтобы срубить под корень ее надежды. Она должна ответить за свой поступок, и за тот вред, который она причинила Зейнеп. В этот раз Фейза должна извиниться перед моей женой. Лицо Сади смягчилось, хотя он тяжело вздохнул. — Возможно, я был... снисходителен к воспитанию Фейзы. Но я не могу просто наказывать свою дочь за то, что она пытается придерживаться семейных норм, к тому же у нее сейчас сложные времена материнство дается ей с трудом. И она замужем как я смогу ее наказать и Аффан не знает, это создаст проблем ей с мужем. Взгляд Джунейда был тверд. — Тогда, при всем уважении, возможно, Фейзе пора понять разницу между традициями и вторжением. Я готов защищать свою семью и наши ценности, но это должно происходить в рамках, которые все уважают, либо Фейза берется за ум либо я поговорю об этом с дедом. Решение за тобой. В комнате воцарилась тишина, пока Сади обдумывал слова Джунейда. Через мгновение он слегка кивнул. — Я поговорю с ней, — согласился он, хотя и неохотно. — Убежусь, что она понимает, как важно соблюдать установленные вами границы и попрошу извиниться перед твоей супругой. Джунейд склонил голову. — Спасибо, дядя. Это все, о чем я прошу, помимо этого я все равно хотел бы кое о чем поговорить с тобой. Джунейд глубоко вздохнул, успокаивая себя, дядя был для него важен, ссор он не желал, прежде чем продолжить. — Дядя, мое решение дать образование Зейнеп не было легкомысленным и беспричинным. Я хотел, чтобы ее образование послужило во благо, и оно уже послужило. Выражение лица Сади стало напряженным. — Высшее благо, говоришь? И что именно ты имеешь в виду? — У Зейнеп природный талант к математике, — объяснил Джунейд. — Я научил ее основам бухгалтерского учета, потому что увидел в ней потенциал. С помощью этих знаний она по моей просьбе смотрела документы фонда и обнаружила расхождения в налогах. Значительные. Лицо Сади напряглось. — О каких расхождениях идет речь, Джунейд? — Достаточно, чтобы вызвать подозрения, — серьезно ответил Джунейд. — Достаточно, чтобы нам потребовался полный аудит, чтобы убедиться, что все в порядке. Если мы не займемся этим сами, то рискуем привлечь внимание властей. Речь идет не о мелких ошибках — все очень серьезно. Зейнеп сказала что на имя фонда задекларирована огромная прибыль, я проверил счета и там таких денег нет. И по этим декларациям мы должны заплатить огромную сумму налога на прибыль. Брови Сади сошлись, и сквозь его спокойный тон пробилась тревога. — Ты полагаешь, что ей — женщине, твоей жене — должно быть позволено проверять финансы фонда? — Да, дядя, потому что у нее есть для этого навыки и проницательность. Речь идет не о том, чтобы бросить вызов нашим традициям. Речь идет об обеспечении нашего будущего и сохранении репутации семьи, — настаивал Джунейд, его тон был решительным. — Вклад Зейнеп очень ценен, и она заслуживает уважения. Я согласен с ней дядя там что-то не так. Сади медленно покачал головой, но выглядел задумчивым. — Это... неожиданно племянник, — признал он. — Если то, что ты говоришь, правда, то, возможно, ее знания действительно могут послужить делу. Джунейд кивнул, в его голосе прозвучал легкий укор. — Уже послужили. Она обнаружила проблемы, требующие немедленного решения. Если мы начнем действовать сейчас, у нас будет шанс все исправить без лишнего шума. Через мгновение Сади медленно вздохнул. — Тогда я рассмотрю возможность проведения аудита, Джунейд. Но пойми, это противоречит всему, что я считал необходимым для гармонии нашей семьи. Джунейд встретил непреклонный взгляд дяди. — Иногда, дядя, гармония означает адаптацию, чтобы защитить то, что важнее всего. Образование Зейнеп только укрепило нашу семью. Неизвестно на какой результат надеялась Фейза но явно не этот, если она надеялась на какое-то ее наказание то оказалась глупее чем ожидал. Он ушел забрав сумку Зейнеп с ее вещами с надеждой что дядя воспринял его слова в серьез и проверит счета.

***

Когда Джунейд вернулся домой, его ждала Зейнеп, на ее лице читались беспокойство в сочетании с облегчением. Когда он передал ему вещи, которые забрала Фейза, плечи Зейнеп расслабились, и она аккуратно отложила свои вещи в сторону, а ее глаза были полны вопросов. — Как все прошло? — тихо спросила она, наблюдая за тем, как он опускается в кресло, заметно уставший. Джунейд откинулся на спинку кресла, и сквозь его усталое выражение пробилась слабая улыбка. — Лучше, чем я ожидал. Твоему образованию ничего не грозит, Зейнеп. Я убедился, что он это понял, — ободряюще сказал он. — И мне удалось сохранить разговор... мирным. Обошлось без ссор. Лицо Зейнеп смягчилось, когда она подошла к его креслу и осторожно положила руки ему на плечи. Она начала разминать напряжение в его мышцах, ее прикосновения были успокаивающими и теплыми. — Спасибо, Джунейд. Я знаю, как дорого это тебе обошлось. Я благодарна, что ты заступился за меня. Он закрыл глаза и медленно выдохнул, пока ее пальцы перебирали узлы на его плечах. — Ты стоишь каждого слова, Зейнеп, — пробормотал он. – Нет ничего чего я бы не сделал для тебя. Она наклонилась ближе и прижалась щекой к его макушке. —   Мы семья, Джунейд. И я всегда сделаю все, что в моих силах, чтобы поддержать тебя. Джунейд осторожно взял Зейнеп за руку и усадил ее к себе на колени, притянув к себе, чтобы она прижалась к нему. Он обхватил ее руками, ощущая тепло ее тела, прижатого к его телу, — успокаивающий бальзам от напряжения, которое навалилось на него после разговора с дядей. Когда он заглянул ей в глаза, все его тревоги словно испарились, растаяли, как тени, в присутствии ее нежной улыбки. Он медленно провел рукой по ее спине, очерчивая маленькие успокаивающие круги и наслаждаясь мягкостью ее прикосновений. Пальцы Зейнеп коснулись его щеки, и он прильнул к ней, прижавшись лбом к ее лбу. Его губы на мгновение задержались на этом месте, затем спустились к виску, потом к щеке, и наконец он встретился с ее губами в затяжном, нежном поцелуе лениво сплетаясь языками. Слегка отстранившись, он посмотрел на нее, и в его глазах мелькнула искра тепла и желания. — Ты даже не представляешь, сколько душевного покоя ты мне приносишь, — пробормотал он, проводя большим пальцем по ее руке. — Просто быть рядом с тобой... все остальное меркнет. Она улыбнулась, взгляд ее смягчился, и она взяла его лицо в свои руки. — Я здесь, всегда, — прошептала она, запустив пальцы в его волосы. С он встал, все еще прижимая ее к себе. — Ты устала? – спросил ее Джунейд покрывая ее лицо короткими поцелуями. — Нет,— протянула Зейнеп с придыханием. – Пойдем наверх. Выключив свет и проверив дверь Джунейд повел жену в спальню. Сегодня он хотел быть медлительным и нежным. Им было некуда спешить, словно завороженные они неспешно раздевали друг друга чередуя поцелуями и ласками. Он сразу припал к ее ключицам, и Зейнеп прижала его голову ближе. Пятясь назад Джунейд сел на край кровати а Зейнеп стояла между его колен. Когда ладони Джунейда прикоснулись к Зейнеп, он почувствовал, как на него нахлынуло чувство благоговения. Мягкость ее кожи, нежный изгиб ее тела, прижатого к его ладоням, наполняли его нежностью, которой он не ожидал. Каждое маленькое движение, каждое нежное прикосновение напоминало ему о ее грации и тепле, которое она привнесла в его жизнь. Зарывшись лицом в ее грудь Джунейд потянул ее на себя усаживая ее с верху, она сразу обхватила его ногами нетрепливо поерзав по его возбуждению. Джунейд терся об нее в ровном ритме, его губы спускались по ее шее мягкими поцелуями и легкими, затяжными облизыванием. На середине пути он приостановился, втянул ее кожу в рот и игриво прикусил, оставив легкий след, при этом их бедра двигались синхронно. Она задыхалась, и это ощущение усиливало ее желание, поскольку ее тело отвечало на его прикосновения. Одна его рука прошлась по ее спине, крепко обхватив ее ягодицы, а другая запуталась в ее длинных волосах, притягивая ее ближе. Зейнеп покрывала поцелуями его челюсть, пока они двигались вместе, его твёрдая длина тёрлась о её промежность, и тихие стоны в его ухо заставляли его пытаться притянуть ее ещё ближе. Не сдерживаясь, он резко перевернул их оказываясь на Зейнеп, все нервы горели от желания, она легко поддалась поцелую и со стоном зарылась пальцами в его волосы, бессознательно приподняв ногу, чтобы прижаться своим тазом к его. Когда от этого движения головка его члена толкнулась в её промежность, Джунейд застонал ей в рот и, скользнув рукой вниз, схватил её за зад и поднял её бёдра выше, потираясь о неё. — Я должен… — его голос был хриплым и неровным, и оторвавшись от нее потянулся за защитой, неуклюже разорвав упаковку спешно растянул на себе латекс. Джунейд прижавшись губами к ее губам, он одним быстрым движением глубоко вонзил в нее свой член. Её голова мгновенно откинулась назад, и, оторвавшись от его рта, Зейнеп вскрикнула от удовольствия, её руки потянули его за волосы. Джунейд издал низкий гортанный звук, когда наконец почувствовал, как ее жар обволакивает его, и на короткую секунду замер, наслаждаясь близостью и удовольствием этого момента. Но сдержанность была недолгой: потребность взяла верх, и он отстранился, чтобы снова погрузиться в нее с еще большей силой. Его пальцы крепко впились в ее нежную кожу на бедрах, прижимая ее к себе, и он нашел устойчивый ритм. С каждым движением напряжение превращалось в нечто первобытное, в общий пульс, который втягивал их обоих все глубже друг в друга, пока все чувства не были настроены только на ощущение и близость их связи. Зейнеп упёрлась другой ногой в матрас и начала двигаться вместе с ним, приподняв его голову, чтобы втянуть в глубокий поцелуй. — Джунейд … — задыхаясь, прошептала она ему в губы, спуская руку с его затылка на плечи. — Ещё… Ах, — выдохнула она, крепко зажмурив глаза, пока он продолжал двигаться в ней. — Ох… Джунейд … Зейнеп выглядела потрясающе, ее красота вновь поражала его, пока он рассматривал каждую деталь. Ее руки были заведены за голову и крепко сжимали одеяла, а сама она выгибалась в ритм его движениям. Ее тело, вздымающееся и опускающееся при каждом толчке, завораживало его: грудь вздымалась, кожа раскраснелась, дыхание смешивалось с его дыханием в ровном полу звуке. Ощущение того, как ее тело напрягается и пульсирует вокруг него, вызвало в нем всплеск возбуждения, и он боролся за контроль над собой, хотя и знал, что близок к тому, чтобы сдаться в плен наслаждению этого момента. Каждый тихий стон, каждый взгляд, которым она смотрела на него, притягивал его еще глубже, соединяя их так, что время словно растворилось в воздухе. — Джунейд … — снова позвала она почти всхлипывая, нетерпеливо толкаясь к нему бёдрами. — Что, Зейнеп? — спросил он хриплым от собственного желания голосом. Она не ответила, лишь настойчиво качнула бёдрами. Он позволил своему большому пальцу приблизиться к ее промежности и почувствовал вокруг себя её пульс. — Чего ты хочешь, Зейнеп? — низко пробормотал он. — Джунейд … — почти умоляла она, нахмурив брови и вцепившись руками в одеяло. — Ты этого хочешь? — он прижал большой палец к ней, и реакция была мгновенной… она громко ахнула, и одна рука взлетела, хватая одеяло сбоку, в то время как его почти болезненно обхватили её мышцы. — Да-а-а…, — простонала она, пока он вычерчивал большим пальцем маленькие круги. — Ты этого хочешь Зейнеп? — спросил он почти страдальческим тоном, мучая себя так же сильно, как и её. Зейнеп едва могла думать. Он сводил её с ума, наполняя так глубоко, дразня большим пальцем. Она была очень близка… — Зейнеп, посмотри на меня, — велел он. Неспособная сопротивляться его голосу она посмотрела ему в глаза и этого ей оказалось достаточно. Она вскрикнула выгнув спину дугой больно оцарапала его спину и утянула его за собой в водоворот блаженства. Когда они наконец смогли успокоить дыхание, Джунейд он переместил большую часть своего веса на сторону, положив одну руку ей на талию, а другую — за голову нежно целуя ее ключицу. Должно быть, она почувствовала на себе его взгляд, потому что приобняла его и улыбнулась в изгиб его шеи и уткнулась в него носом, прежде чем коснуться губами его губ в ленивом, сытом поцелуе, слегка сжав рукой его плечо. Отстранившись и в последний раз чмокнув её в уголок рта, Джунейд сказал: — А я хотел быть нежным. — К черту нежность, — сказала она и довольная словно кошка на солнце вытянулась на кровати. – Меня все устраивает. Джунейд разразился смехом, не в силах сдержать себя, глядя на Зейнеп, щеки которой раскраснелись от легкого смущения. Услышать от нее ругательство, пусть и незначительное, было для него чем-то совершенно новым, и он нашел этот момент одновременно и милым, и неожиданно забавным. — Неужели я только что услышал это от тебя? — поддразнил он, продолжая посмеиваться. — Моя милая, мягкосердечная жена? И ругательства? Зейнеп прикрыла рот, ее глаза расширились, но были игривыми. — О, прекрати, Джунейд, — запротестовала она и сама рассмеялась. — Я даже не хотела! Это просто вырвалось! Он приподнял бровь, снова склонившись над ней. — Ага. Конечно, вырвалось, — ответил он с озорным блеском в глазах оглаживая ее бёдра. — Я и представить себе не мог, что доживу до этого дня. Следующее, что я знаю, — это то, что ты будешь учить меня кое-чему. Какие слова ты еще знаешь? — О, не начинай, - сказала Зейнеп, шутливо пытаясь спихнуть его с себя. — Ты же знаешь, я сказала это только потому... — Ты была абсолютно удовлетворена, вот почему, - перебил Джунейд, по его лицу расползлась самодовольная ухмылка. —  И мне придется запомнить это на следующий раз. Ты гораздо более выразительна, чем я думал! Она игриво шлепнула его по руке, ее смех был заразителен. — Ну, не привыкай к этому. Я должна поддерживать свою репутацию. Джунейд обхватил ее за бёдра и притянул к себе. — Мне нравится эта твоя сторона, — пробормотал он, все еще улыбаясь. — Совершенно раскрепощенная, счастливая. Тебе это идет.

Смех Зейнеп замолк, а улыбка стала хитрой, и затем она снова обхватила его торс ногами, приковывая его себе. — Ну что ж, - прошептала она и целуя в чувствительное место под ухом, — Может быть, я еще удивлю тебя если ты, удивишь меня еще раз. А это уже был вызов, который он с радостью принял.

***

Послеполуденное солнце проникало в окна теплым светом, когда Джунейд закончил обед с Зейнеп. После обеда пришел слесарь, который мастерски установил новые замки на ворота и двери выдав им новые ключи. После того как ушел слесарь Джунейд занялся настройкой новой системы сигнализации, пытаясь запомнить последовательность цифр и кнопок, внезапный стук в дверь застал его врасплох. Он остановился и посмотрел на Зейнеп которая пылесосила легкую грязь после смены замков. — Кто-то пришел, — тихо сказал он. — Минутку, пока ты наденешь платок. Зейнеп кивнула, быстро поправила платок и выскользнула обратно на кухню. Джунейд направился к двери, и открыл её. К его удивлению, там стоял его дядя Сади с изможденным и осунувшимся лицом. В одной руке он держал тяжелую черную дорожную сумку, плечи его были ссутулены, словно на них лежал огромный груз. Джунейд озабоченно нахмурил брови. — Дядя Сади, к добру ли? — спросил Джунейд, отступая назад, чтобы пропустить его внутрь. — Я тебя не ждал. Ты... здоров?