Сад тысячи роз

Джунейд много раз представлял себе как окажется в одной постели с женой. Фантазии были всяческими. Если он бодрствовал – то вполне себе целомудренными, ежели нет, то... Во сне, увы, он не мог управлять сновидениями. После, пробуждения всегда были неприятны, а водные процедуры длились дольше чем обычно. Но реальность оказалась совершенно не такой какой он представлял и мечтал.  Зейнеп, как и планировалось пошла в одиннадцатый класс в середине сентября. За несколько дней до начала учебного года к ним в гости зашла отдохнувшая и сильно загорелая Мира подарив Зейнеп обещанную сумку для школы. Мира весьма серьезно, подошла к выбору подарка и сумка была от именитого бренда. При всем этом совершенно невычурной и вполне скромной.  Джунейд потом их оставил одних, девушки несколько часов разбирали новинки, что он купил для Зейнеп.  Он сам отвозил ее в школу и привозил обратно. Это не было сделано для контроля Зейнеп, если бы их кто-то увидел никто не задавался бы вопросами если она была с мужем. Застань кто ее в одиночестве в другой части города они не смогли бы оправдаться. Зейнеп собиралась посещать школу с периодичностью, чтобы ее отсутствие в дергяхе не бросалось в глаза, однако Джунейд настоял на ежедневном посещении пока у них это получалось. Еще в их ежедневной жизни стало гораздо больше физического контакта. Зейнеп всегда обнимала его перед прощанием и приветствовала так же. По совести они обнимались по поводу и без.  У Джунейда более не случались приступы, однако если Зейнеп прикасалась к нему неожиданно, его всё же охватывала легкая паника, но они и это преодолели. Если он её видел и наблюдал за её действиями – то все было в порядке. Доктор Текин, как и обещала, убрала большую часть медикаментов и ему стало гораздо легче. Режим сна урегулировался да и депрессивными мыслями он страдал реже. Откровенно говоря ещё Джунейд сильно переживал за Зейнеп. Та конечно была безмерно счастлива, что её мечта осуществилась однако он знал насколько жестокими могут быть подростки к тем кто от них хоть как-то отличается. Ведь Зейнеп не просто отличалась, она выделялась. Когда он поделился с ней своими беспокойствами она ласково его обняла и рассмеялась.  - Не переживай, меня посадили с девушкой, она тоже носит платок, не так как я, скорее формально, но все же.  Еще Мира как сторожевой пес. Она приходила в мой класс и всем грозила расправой если меня кто обидит. Учителя очень внимательны и помогают. Меня никто не обижает милостью Всевышнего.  Джунейд ей конечно верил, но с Мирой все равно сверился информацией, и за это был обозван наседкой, но слова Зейнеп подтвердила. Вообще Мира оказалась весьма ценным источником информации с той стороны. Хотя ему приходилось терпеть подколы Миры но это он готов был стерпеть. Джунейд знал что Доктор Левент с госпожой Мерьем пристально следят за успеваемостью Зейнеп и как та посещала школу. Пока он не давал им повода для недовольств. К тому же теперь Джунейд был уверен госпожа Мерьем более не рискнёт написать на него жалобу, теперь ей было что терять. Их привязанность к друг другу стало видимой и для других. В отсутствие Зейнеп он посещал дергях, его обязанности в общине никто не отменял. К чести дяди тот дал ему достаточно послаблений входя в его положение, однако у всего имелись границы. Хасна со своей сестрой держались на расстоянии. Тётка была занята уже сильно беременной дочерью, а Мюиссер занималась исключительно пекарней. Сами того не ведая своим скверным поступком, сёстры способствовали им с Зейнеп. От Бахадыра Джунейд узнал что изначально Хасна не сдавалась и везде подкалывала Зейнеп разговоре с другими.  Воззрения разделились, женщины по старше считали что Хасна может вести с Зейнеп как свекровь, но молодая часть их общины находила это лишним, пока у Хасны хватило глупости нажаловаться госпоже Альвии. Та была одной из старейшей и уважаемой женщиной общины еще и молочной сестрой его деда. Госпожа Альвия прямо сказала что наговаривая на жену Джунейда то она наговаривает и на самого Джунейда что непростительно и может дойти до ушей их Муршида. Теперь все считали что Хасна отвратила Зейнеп от общины и поэтому приходит только с мужем. Хасна утратила сторонников и заработала репутацию сварливой свекрови. Что ж пока Джунейда все устраивало.  К дяде зачастую приходил и Аффан. Вёл себя, как обычно, воображая себя бизнесменом столетия. Порой Джунейду казалось что этот Аффан ведет себя как ревнивый мальчуган в попытках перетянуть внимание родителя только на себя, выслуживанием. Усилия были столь очевидны, что Джунейд иногда испытывал испанский стыд за мужа кузины. Чего Аффан не знал, это то что дядя не станет приближать его к своим предприятиям не говоря уже о капиталах фонда и на пушечный выстрел. Сади был бесподобно искусен в пускании пыли в глаза. Джунейд же забирал документы для работы на дом и ехал за Зейнеп. Их схема работала безукоризненно вот уже полные три месяца.  То что Зейнеп была особенно одаренной он знал от многих и сам в этом убедился тем не менее это не означало что та не испытывала трудности. Ей сложно давались гуманитарные предметы особенно турецкий и литература. Ей не хватало начитанности в тех сферах который дети изучали еще в начальных классах. Учителя сообщали ей что порой ее слог излишне сложен, а сочинения написаны не по теме. Так Джунейд обнаружил что помогает своей жене со школьными уроками. Обычно они занимались в спальне и он помогал ей с некоторыми предметами. Естественные, точные и фундаментальные науки в отличие от других ей давались на зависть легко, а вот социально-гуманитарные были ее ахиллесовой пятой.  Они так увлеклись что Джунейд стал приносить книги из дергяха для дополнительных материалов. Было странно признавать, однако именно совместные занятия школьными уроками сблизили их окончательно насколько это было  возможно в их положении. Он не меньше Зейнеп ждал результаты ее первой контрольной, в тот вечер они по очереди обновляли электронный дневник. Результаты для Джунейда было делом принципа, да и чести. Зейнеп получила высшие оценки по всем контрольным в середине октября и к концу декабря она сдала пробные экзамены лучшей на потоке. Джунейд был невероятно горд ей. Учителя хвалили Зейнеп за талантливость и трудолюбие. Впереди их ждали первые зимние каникулы. Зейнеп нужна была передышка, она, как и обязалась, занималась хозяйственными делами и общиной, а старик Суави беспощадно загружал её университетской программной по углубленной физике и математике. Та упаковка бумаги была израсходована за месяц. Зейнеп порой так уставала что Джунейд находил ее спящей за письменным столом над учебниками.  Ранней осенью когда еще было тепло он стал гулять с Зейнеп по вечерам по району или городу. Она много сидела дома и он хотел что бы супруга бывала на свежем воздухе. Джунейд начал с их района, он показал ей все места где он бродил ребёнком и подростком, рассказывал где прятался от дяди с тетей. Как его шалости всегда помогал скрывать верный Бахадыр. Вечером когда уже смеркалось и никто бы не увидел их они возвращались домой взявшись за руки. Джунейду казалось что более счастливым он более не будет. Он и представить себе не мог что сможет гулять с женой взявшись за руки, раннее  для него это было недостижимой целью. Когда стало холодать и гулять по улице стало не так приятно они полюбили тихие вечера дома. Все дела были сделаны и никуда не спеша они проводили совместное свободное время за чтением и приятными беседами.  Уже наступила зима, похолодало рано, однако снег повалил крупными снежинками только сейчас. За окном еще была метель, а они были в тёплом доме слушая вой вьюги. Как было чудесно что в это ненастье они вместе в тёплом доме.  Джунейд лежал на диване на боку заботливо накрытый шерстяным пледом головой на коленях жены, а Зейнеп перебирала короткие прядки волос у него на голове. Она рассказывала как её презентация по истории (которую они делали совместно) о завоеваниях золотой орды  получила первое место среди школ округа. За это она стала стипендианткой школы, ей даже дали грамоту. - У тебя такие мягкие волосы, что мне даже слегка завидно, особенно на затылке, — сказала ему Зейнеп внезапно, осторожно массируя кожу его головы.  Ему было так хорошо что кажется он что-то невнятное промычал ей в ответ. Вот бы так остаться на ее коленях навечно, ему больше ничего не нужно. Они были на диване с приглушенным светом в гостиной на первом этаже, уже было начало десятого, а им рано вставать. Тепло дома сморило его моментально и кажется он придремнул, но все равно ощущал как Зейнеп нежно поглаживала его скулы. Джунейда затопило всепоглощающее чувство нежности к ней. Он открыл глаза и лениво перевернулся на спину смотря на неё снизу вверх сонно моргая. Он неспешно протянул руку и коснулся ладонью её щеки, Джунейд никак не мог свыкнуться с тем, насколько у нее была нежная кожа. Зейнеп прильнула к его ладони и прижала ее к своей щеке еще сильнее.  - Зейнеп, ты счастлива со мной? - спросил он неожиданно.  - Да, — просто ответила она. - Очень.  Джунейд убрал руку и сел поворачиваясь в ее сторону. Через неделю ей исполнялось семнадцать лет.  Они столько прошли вместе и еще столько предстояло пройти. Милостью Всевышнего их будут ожидать только хорошие дни.  - Ты больше не жалеешь что вышла за меня замуж? - спросил Джунейд затаив дыхание.  - Джунейд, я никогда не сожалела что, вышла за тебя замуж, — ответила она заломив брови. - Я ведь тебе тогда сказала, что я боялась самого замужества в целом да и мама так плакала. Умоляла отца не выдавать меня замуж, я ужасно перепугалась, думала меня к старику сватают. Потом я конечно пугалась тебя несколько раз, но Джунейд, пойми меня я совсем тебя не знала и мне казалось ... Я не понимала что с тобой.  А сейчас ты единственный кто меня по-настоящему понимает и учитывает мои желания. Прошу, перестань думать что я тебя брошу. Скоро будет год как мы поженились, ты излечился от своего недуга. Мы должны возблагодарить Всевышнего за щедрость к нам.  Она придвинулась к нему и обняла его  положив голову ему на плечо. Джунейд сразу начал поглаживать ее гладкие волосы, оказывается он не столь искусен в скрывании чувств и Зейнеп давно знала о его страхах. Он вдохнул по глубже ее аромат и сжал в своих объятиях теснее. Ранее он и помыслить не мог что сможет ее вот так вот обнимать и более того сама Зейнеп без робости по своему желанию будет отвечать ему. Зейнеп оказалась очень ласковой, он и не подозревал что она может быть такой. Было видно, что она искренне заботится и переживает за него. Она вдохнула жизнь в его бессмысленное существование, он сердечно верил что ему уготовлено одиночество, не будет никого, кто бы согласился разделить жизнь с ним.  - Давай уедем на неделю или две? Подальше от города, — предложил Джунейд жене накручивая прядь ее волос на палец.  - Куда? - спросила она слегка отстранившись.  - В особняк Басри Паша, там очень красиво, тебе понравится,  — ответил он поглаживая ее щеку кончиками пальцев.  - Там много деревьев и сейчас наверное много снега и еще тебе нужно передохнуть Зейнеп перед учебой. Хочешь?  - Конечно хочу, но надеюсь твой дядя не станет возражать. - ответила Зейнеп вернув свою голову на его плечо.  — Ну это мой дом Зейнеп, точнее теперь наш, это дядя спрашивает меня когда хочет туда поехать. - произнес Джунейд слегка фыркнув.  Особняк Басри Паша принадлежал его бабушке. Это был подарком ее отца на бракосочетании и находился в ее владении до самой смерти, потом согласно ее последней воле и завещанию особняк достался только Джунейду, но никому из ее сыновей. Это был старинный столетний особняк, что располагался на очень пригодном участке земли и недалеко от Стамбула.  С годами дед докупал участки вокруг особняка, а бабушка разбила там парковую рощу и роскошный розовый сад. К ее смерти цена особняка за ее историческую ценность и парк с редкими видами роз выросла в восемь раз. Особняк долгое время использовался как место для семейного отдыха и предположительно должен был достаться Сади. Пока Хасна раньше времени не стала  строить из себя хозяйку. Насколько Джунейд помнил тетке хватило разума сделать весьма нелестные замечания в адрес любовно посаженных розовых кустов бабушки, а точнее их расположения. Хасна в красках рассказала как тут все поменяет, она словно назло не замечала намеков Сади прикусить язык и бабушка невзлюбила невестку.   Пока Джунейд был маленьким и несовершеннолетним делами особняка занимался дядя. Когда он подрос то, предложил забрать особняк, он понятие не имел что делать с таким огромным домом особенно веря что будет навечно одинок, но дядя отказался. Поместье периодически открывали для публики, но не сам дом, а лишь парк и как Джунейд знал розовый сад, приносил неплохие деньги. Доход полностью покрывал расходы и содержание особняка и еще оставались в прибыли. Фейзу бабушка не обделила, ей досталась крупная сумма денег в наследство, но Хасна навечно затаила обиду на свекровь за то что обделила её мужа.  Джунейд и Зейнеп собирались поехать туда в конце декабря сразу в начале каникул, возвращение было запланировано через две недели, почти перед началом нового триместра. Джунейд уже дал распоряжения, чтобы особняк подготовили к их приезду. Однако случилось то на что он не рассчитывал. Джунейд привычно привез Зейнеп с собой в дом доктора Левента, чтобы та смогла повидаться с матерью. Он вскользь упомянул что не приедет пару недель так как уезжает с Зейнеп.  - Как с Зейнеп уезжаете? Куда?  - спросил ошарашенный доктор Левент выронив ручку из рук.  - В загородный особняк, ей нужно отдохнуть перед учебой, — ответил Джунейд с подозрением разглядывая доктора. Он не ожидал такой реакции.  - И вы там будете одни?  - Да, доктор одни, — ответил Джунейд приподнимая брови от удивления.  - Смею напомнить что мы с Зейнеп и так живем одни.  - Да, но на эт.... Доктор не успел договорить так как Джунейд повернулся к двери услышав шум. В кабинет доктора вошла госпожа Мерьем с побелевшим от гнева лицом. Ее догоняла Зейнеп умоляя остановиться.  - Мама умоляю, прекращай, — просила мать Зейнеп сгораемая от неловкости.   — Это ты прекращай дочка, совсем заигралась, — жёстко сказала Мерьем дочери. А потом повернувшись к Джунейду категорическим тоном произнесла: - Вы никуда не увезете мою дочь господин Джунейд, я не позволю! Почувствовав что зреет конфликт Левент подошёл к двери кабинета и  закрыл ее не давая лишним ушам (Мире) подслушать разговор.  - Джунейд, госпожа Мерьем права, ты не можешь просто так увозить Зейнеп без ее ведома, — сказал Левент вставая между Мерьем и Джунейдом. У Зейнеп были сжаты губы в плоскую линию, весь ее вид говорил что она еле сдерживается от слез. Ее худший кошмар наступил, ее мать и муж на пороге крупной ссоры.  - Вы так говорите будто я ее увожу за три девять земель, это пригород Стамбула туда ехать на машине меньше часа.  - сказал Джунейд призывая к разумности не желая раздувать скандал. – К тому же я уведомил вас, сообщив об отъезде, разрешения я просить не буду. Я не совсем понимаю почему вы так против что бы я свозил Зейнеп за город? - спокойно спросил он и у госпожи Мерьем и у доктора.  - Вы там будете в полном одиночестве, — непоколебимо ответила тёща.  - Ты не увезёшь мою дочь куда-то, где она будет в полном твоём распоряжении, где ты сможешь с ней сделать все что захочешь. Иначе, клянусь, я и себя не пожалею и доведу дело до конца на этот раз. Вы никуда не поедете!  Крайне удивленный Джунейд уже собрался ответить теще на ее угрозу, что Зейнеп и так в полном его распоряжении как голос подала сама Зейнеп:  - Мама, если ты это сделаешь, это я клянусь тебе, я с тобой до самой смерти не заговорю и не увижусь. Джунейда может и посадят, но не до конца же жизни, рано или поздно его отпустят. А я буду потеряна для тебя навсегда. Я получила все чего ты хотела для меня, почему ты столь немилосердна к Джунейду?  - Зейнеп! - только и смогла воскликнуть поражённая госпожа Мерьем, доктор Левент прикрыл глаза ладонью. Для него стало ясно, Джунейд и Зейнеп привязались к друг другу окончательно, любые их попытки их развести будут сплачивать их сильнее. Ранее Левент сам предложил Мерьем ослабить хватку Зейнеп, чтобы та поняла насколько тяжело жить семейной жизнью и учится, но они видимо сильно недооценили Джунейда.  - Дочка, ты совсем разум утратила? Я твоя мать и знаю как тебе лучше. Ты не сможешь быть счастливой с ним! Ты зачахнешь дома, в вечной бытовой рутине. Он же болен в конце концов, и ты превратишься в сиделку! Ты пожертвуешь своей юностью, красотой и светлым умом во имя больного человека и останешься у разбитого корыта! Тебе уготовано блестящее будущее девочка моя, опомнись.  - Он не болен! - выговорила Зейнеп ледяным тоном, Джунейд никогда не видел ее в таком гневе. От ярости ее сильно трясло, а по щекам покатились крупные слезы. - Ты сама несчастна с отцом и хочешь прожить свою жизнь через меня. Вместо того что бы меня учить лучше сама наберись храбрости и разведись с отцом, он тебе другую женщину в дом привел и сделал нянькой для ее сына и ты это позволяешь!  Джунейд решил что уже пора прекратить это разногласие так как те уже далеко зашли, ещё чуть-чуть и пути назад не будет. Если всем будет так спокойней они никуда не поедут и делу конец.  Однако и тут его опередила госпожа Мерьем залепив Зейнеп хлесткую пощёчину.  - Что ты делаешь Мерьем! - первым опомнился доктор.  Зейнеп резко развернулась на каблуках и распахнув дверь выскочила в гостиную едва не сбив с ног явно подслушивающую Миру. Она неуклюже обулась и вышмыгнула на улицу без зимнего пальто. Джунейду было уже безразлично что там у него за спиной происходило, как госпожа Мерьем тихо плакала и что там говорил ей доктор приглушенным голосом.  В гостиной он взял свое пальто и снял с вешалки сумку и пальто Зейнеп. На все его действия наблюдали перепуганная Мира и крайне негодующая жена доктора, которая всем своим видом показывала как ей надоели эти разборки. Джунейд обходительно с ними попрощался и быстрым шагом последовал за Зейнеп. Та нашлась быстро она, шла к их машине через дорогу, ее плечи сотрясались от рыданий и холода. Солнце уже зашло, было прохладно, мелкий снег с хлестким ветром обжигали его лицо когда он догнал ее недалеко от дома доктора.  Опечаленный Левент вышел из своего кабинета. Мерьем попросила оставить ее одну. Он должен догнать Джунейда и Зейнеп, они все погорячились, он верил что этот конфликт можно разрешить пока они не разошлись. Накинув на себя пальто он вышел на заснеженную улицу ища глазами пару и наконец увидев их оцепенел. Левент буквально ощутил что кровь стынет в жилах это не от холода. Джунейд застёгивал на Зейнеп последние верхние пуговицы ее зимнего пальто. Девушка все еще горько плакала и что-то говорила ему. Джунейд в ответ отрицательно покачал головой и стёр кончиками пальцев следы снега и слёз с ее щёк. А потом они обнялись посреди безлюдной улицы. Зейнеп положила голову на грудь Джунейда все еще сотрясаясь от рыданий.  Доктор стоял слишком далеко да и сильный ветер со снегом делали невозможными слышать что ей говорит Джунейд, но видимо это помогло, потому что они взявшись за руки пошли дальше и завернули за угол исчезая с поля зрения. Значит Джунейд излечился, и судя по сцене свидетелем которой он стал те продвинулись в своих отношениях, но на сколько далеко? На негнущихся ногах он повернулся и пошёл к дому обратно ощущая как щеки и уши горят от смущения. Он подглядел за тем чему свидетелем  он не должен был быть. Ведь это было столь...  интимно, к его ужасу они выглядели так гармонично вместе. Ещё он понятие не имел как сможет рассказать Мерьем, что Джунейд излечился.  

***

Когда Джунейд и Зейнеп вернулись домой от Левента Зейнеп была все еще чрезвычайно огорченной. Она беспрестанно оправдывалась за мать, что та назвала его больным. Клялась что та в глубине души так не считает. Он заверял её что знает это. Много обнимал ее, позволяя себе целовать ее макушку. Лишь для подготовки к ночной молитве она взяла себя в руки.  Уже после молитвы когда они разошлись спать она выглядела собранной, и спокойно пожелала ему приятных снов. Он не хотел оставлять ее одну в столь расстроенных  чувствах, но не мог остаться с ней в одной спальне на ночь, считая это неуместным.  Джунейд уже продолжительное время лежал на спине и смотрел в потолок. Сон так и не шёл. Он никак не ожидал что Зейнеп будет защищать его от своей матери да еще так яростно. Родня что его, что её, доставляла немало хлопот в последнее время. Однако он видел отчётливую разницу между их положениями. Для Джунейда не совсем было важно мнение Хасны тем более Мюиссер. Единственный с чьим бы мнением, он бы посчитался это дядя, но Сади Хюдайи не имел ничего против Зейнеп, наоборот он постоянно нахваливал ее. А для Зейнеп мать была самым близким для неё человеком. Она страдала душевными терзаниями, считая себя предательницей и неблагодарной дочерью.  Тяжело выдохнув он посмотрел на часы на стене перед собой. Те показывали начало третьего. Чувствуя себя разбитым и уставшим он сел на разложенном диване, что служило ему постелью свесив ноги на пол. Нужно спуститься вниз и выпить воды, обычно это помогало и он после этого быстро засыпал. Джунейд спал в широких трикотажных штанах и белой футболке. Слегка иронично, но его ночное одеяние было весьма современным, противовес его ежедневной одежде. Он осторожно приоткрыл  дверь своей комнаты и босым вышел в темный коридор не желая шуметь.  Боковым зрением он увидел как из спальни Зейнеп исходил свет. Не долго раздумывая он повернул к двери и легонько постучал.  - Заходи, — услышал он приглушенный голос Зейнеп из-за двери.  Сердце билось где-то в горле, когда он повернул ручку двери и толкнул её внутрь. В тусклом свете ночника он увидел сидящей в постели Зейнеп, рядом с ней поверх покрывала лежала увесистая книга по математике, он давно заметил за ней привычку решать задачки по математике когда она нервничала. — Я думал, ты уже спишь, — проговорил он, чувствуя, что не хватает воздуха. - Я не могла уснуть и решила позаниматься, — ответила она слегка гнусавым голосом.  Джунейд никогда не видел ее в ночной рубашке, да и она ни разу не видела его в пижаме. У ее светло-розовой ночной рубашки имелся вырез по ниже чем у ее обычных платьев. Еле оторвав взгляд от ее горла и шеи он увидел что ее волосы слегка взъерошены, видимо она долго ворочалась. Зейнеп была обворожительна. Его всем сердцем тянуло к ней. Поэтому он медленно подошел к кровати усаживаясь рядом с ней полубоком и сразу беря ее за руку.  - Зейнеп, мы же говорили об этом и ты сказала что все поняла, — сказал он ей тихо.   - Я знаю Джунейд, но я ничего не могу поделать с собой, мама наверное меня ненавидит, — произнесла она шмыгнув носом смотря на их переплетённые пальцы.  - Ну если кого она и ненавидит кого-то, это меня не тебя, —  сказал он усмехнувшись, коснувшись ее подбородка поднимая лицо.   - Джунейд, не надо, она тебя не ненавидит, — сказала Зейнеп жалобно. - Просто мама не может свыкнуться с мыслью, что я выросла. Давай не говорить пока об этом лучше обними меня. Разве он мог отказать ей в этом? Подвинувшись к ней еще ближе он заключил ее в объятиях. Он прикрыл глаза, объятия с Зейнеп всегда дарили ему разнообразные ощущения. Сейчас это ощущалось как-то по-другому что ли и вскоре он понял почему. Зейнеп помимо того что уютно устроила свою голову ему на плечо, она еще осторожно оглаживала его кожу на обнаженных руках. Это совершенно точно не может быть настоящим. Джунейд опускает веки, налитые бессонной тягостью, трёт их пальцами до цветных точек перед взглядом. И застывает, когда слышит, непривычно слабый голос Зейнеп:  - Джунейд, пожалуйста, останься сегодня ночью со мной.