Que Sera

— Напомни мне ещё раз, почему мы это делаем? — Ты можешь пойти и поиграть в слоты с бабулями, если хочешь. — поддразнил Феникс. — Я уверен, ты найдешь себе компанию. — Нгх, я справлюсь. Это было крайне не похоже на то, что они обычно делали. Но разум Феникса недавно начал мечтать о казино, об азартных играх. Это не то чувство, которое можно было сравнить с зависимостью: желание начать и продолжать возвращаться. Феникс прекрасно понимал, что не может позволить себе часто играть в азартные игры. Он приходил только несколько раз, когда достиг совершеннолетия; это больше было для того, чтобы насладиться новыми возможностями, которые подарил ему день рождения, а не из-за какого-либо удовольствия. Блеск и психоделические ковры не оказывали на него никакого влияния, и он, также, не был в восторге от запаха толпы. Это была смесь пота и алкоголя из бара с огромной наценкой. Слабый запах, но тем не менее он здесь был. Несмотря на эти мысли о казино, одна вещь манила его: покерный стол. Феникс не понимал, почему, но его переполняло желание сыграть, сыграть по-настоящему. Тот стол, изогнутый в виде подковы, за которым в центре сидел дилер. Где полусерьёзные и случайные люди читают свои руки с завуалированным подозрением, и перебирают пластиковые фишки, которыми обозначен их выигрыш. Что может быть такого привлекательного в игре, о которой он особо не задумывается? Феникс не знал, но понял для себя, что пока у него есть рядом контроль импульсивности (читай, как Эджворт), ничего плохого не должно произойти. Он согласился играть против конкурентоспособной команды Эджворта. Феникс сделал ставку (как будто такого больше не будет в будущем) на то, что сможет выиграть больше. Эджворт, не в силах смириться с мыслью о том, что его перехитрили, взялся за дело до того, как Феникс успел закончить устанавливать правила. Они начнут с пятидесяти долларов и на этом остановятся. Тогда была причина рискнуть и экономить до полуночи. Если проиграет Феникс, ему придётся избавиться от своего розового галстука. Если проиграет Эджворт, он должен будет взять Трюси с собой на работу на один день. Впечатляющие суммы были потеряны в пай гоу, слотах и патинко. Кровавый рубиновый и чёрный смешались, когда раскрутилось колесо и были брошены кубики. Цифры, напечатанные тем же чётким шрифтом, немного выросли, а затем снова драматично упали до минимума. В большинстве комнат звон металла был постоянным явлением, как и стук пластиковых фишек в руках людей. Когда они проходили мимо, повсюду слышались внезапные выкрики или стоны разочарования. Вокруг определённых столов собирались толпы, полчища людей, загипнотизированных полосой удачи человека. Они так же на мгновение останавливались, кусая ногти и хватались за руки, когда игроки толкали себя на смертельные ставки. — Здесь прямо всё напрашивается на неприятности. — бледнея, сказал Эджворт. — Я не могу на это смотреть. — ответил Феникс, поднимая предплечье ко лбу. Они молчали, боясь нарушить чью-нибудь концентрацию. Колесо рулетки сделало свои привычные обороты. Шарик прыгал с места на место, как и его сердце. Всё начало замедляться, и шарик двинулся дальше, решительно не останавливаясь там, где все для него предсказывали. Коллективный стон поднялся в воздух, когда шарик приземлился на чёрной четвёрке. — О, жестокая судьба. — вздохнул Феникс, уводя его прочь. — Вперёд, у нас ещё остался час, а я ещё хочу проверить карточные игры.              Ковры с закрученными рисунками неонового цвета скрывали пятна и смягчали их шаги. Зона карточных игр была менее шумной, чем остальные, поскольку игроки погрузились в свои затянувшиеся интеллектуальные игры. Все сидели на стульях с высокими ножками, поэтому их ноги даже не касались пола. Стулья и мониторы для заинтересованных зрителей были расположены в дальнем углу. Ширмы отделяли их от столов, так что никто не мог давать подсказки, и комментарии зрителей не были бы услышаны. Здесь роилось много официантов, которые пытались уговорить людей купить себе ещё один напиток на свои кровно-заработанные деньги. Они подождали пока освободятся два места, и сделали одинаковые начальные ставки. Фениксу удалось украдкой послать Эджворту дразнящую ухмылку, прежде чем собраться с мыслями. Какая бы сила не привела его сюда, теперь она была довольна, когда он вступил в игру. Его разум сосредоточился на аккуратной тасовке карт. Подобно доказательствам из судебного протокола, он мог запоминать, что держат и скрывают другие.  Он не считал карты — Фениксу не нужны были математические навыки для этого — но запоминание было для него гораздо легче. Это было похоже на ведение мысленного судебного протокола. Затем было странное волнительное ощущение от блефа. И не только от собственного, но и от того, что приходилось вынюхивать блеф других. Это были едва заметные движения, которые и выдавали других; изменения и приспособления, которые практически не привлекали внимания. Отсутствие ответа что-то всегда значило. Большинство людей не могли полностью спрятать свои эмоции, но могли замирать. Наблюдать за их движениями краем глаза — будто слушать их показания. И он мог заметить противоречия, которые они сплетали в сеть словно преступники. Подождите, я думаю именно так ощущается зависимость. Покер, в сравнении с судебными слушаниями, казался ему таким же. Если бы он не смог быть адвокатом, то азартные игры сработали бы ради подобного чувства точно так же. Эджворт вытащил свои скромные две сотни, полагаясь на свой здравый смысл. Он присоединился к зрителям, где, как Феникс был уверен, множество официантов были напуганы, когда они пытались зачитать для него содержимое их меню. Это плохо, что я не хочу останавливаться, не так ли? Часть его, та, которая хотела продолжать, была той же самой, которая ныла, что он вставал с постели раньше семи часов. Эта часть, также, не хотела брить по утрам лицо, не говоря уже о том, что не чувствовала необходимости поддерживать ухоженный внешний вид. Хорошо проведённым временем для неё были: лежать весь день на диване в свитере, есть и пить то, что захотелось. За этим праздным отношением скрывалась и доля подлости. Пассивная агрессивность, которая проявлялась, когда дела шли не так, как нужно. Вообще-то, я являюсь адвокатом не потому, что люблю блефовать. Я… я хочу защищать людей, а не служить собственным финансовым интересам. Что-то здесь беспокоило Феникса, и игра перестала быть весёлой. Феникс вышел из игры, а затем подошёл, чтобы забрать Эджворта. — Готов идти? — спросил Феникс, бросая взгляд на часы. — Да. — Эджворт спешно поднялся на ноги. — Давай обналичим фишки. В главном вестибюле был высокий потолок с мансардными окнами. Отель при казино вырос перед ними, мерцая яркими знаками. Огромные стеклянные фигуры в виде карт, игральных кубиков и покерных фишек были подвешены под потолком. И всё же, со всем этим в комнате, он ощущал чувство клаустрофобии. Давление человеческих тел стало ещё сильнее, когда они двинулись в направлении выхода. На их пути к кассам тянулись длинные очереди, и работники, с доброжелательными улыбками, пытались заманить людей обратно, пока толпа рассосётся. Желудок Феникса сжался, а чувство усталости только росло. Вспышка лавандового цвета, и вот Феникс видит звёзды. Кто-то поставил ему подножку, и теперь его плитки для пай гоу полетели на мраморный пол. — Райт, — отругал его Эджворт. — не мог бы ты лучше держаться на— Прочь! Это не твоё! Эджворт смог отпугнуть приспособленцев, пытающихся украсть выигрыш Феникса, и наклонился, чтобы помочь ему. Когда они начали собирать плитки с пола, началось какое-то движение, отличное от посетителей. Феникс не успел обдумать, что это могло быть. Рука обхватила его и резко дёрнула в сторону. Другая закрыла ему глаза. Феникс на мгновение запаниковал, думая, что на него напали. Что-то странное вот-вот должно было произойти, всё его органы чувств просто кричали об этом. Не прошло и секунды, как это случилось. Крики были лишь прелюдией и продолжались ещё долгое время после того, как разбилось стекло. Град шрапнели ударил по нему спереди. Феникс задержал дыхание, чтобы не вдохнуть полную осколков пыль. Сжимающий захват держащей его руки отказывался ослабевать до тех пор, пока не прошло то, что казалось вечностью. Феникс открыл глаза и ужаснулся от того, что они стояли на островке среди океанских брызг осколков стекла. Они растекались наружу, будто снежинка, где в её практически идеальном центре стояли они. — Воу. — сказал Феникс, осматривая то место, где он только что присел секунду назад. — Подходящий ответ здесь не «воу». — огрызнулся Эджворт, отпуская его. — Кто, чёрт возьми, был таким небрежным при дизайне этой карты?! — Ага, это тоже, кажется, отличный вопрос. — пробормотал Феникс. Крик одного человека не прекратился, даже когда другие уже покинули место происшествия. — ПОМОГИТЕ! КОГО-ТО УБИЛИ! Они уставились друг на друга. — Скажи, Эджворт, ты хочешь избежать работы сегодня? — Я хочу вести дело этого казино за их отвратительный выбор дизайна интерьера. Или, по крайней мере, засудить их всех! Как только прибудет полиция— что они и сделали, как только он это сказал. — мы начнём расследование. — Мы? — спросил Феникс, протягивая руку Эджворту. — Ты свидетель и истец, в случае подачи иска. — Эджворт, я не буду судиться— — Я займу за тебя стойку. В его глазах стояло убийство, и руки всё ещё дрожали. Здесь сегодня уже произошла одна смерть; Фениксу ни к чему было вносить в это свой вклад. Эджворт взял контроль над ситуацией. Не в настроении спорить с остальными, Эджворт показал значок всем, кто сомневался в его авторитете. Он направил убойный отдел на их позиции и приказал им охранять территорию, прежде чем кто-то соберётся покинуть помещение. Для Феникса, холодный профессионализм был гораздо хуже, чем видеть его выкрикивающим всем приказы. Феникс отделился от группы, нервничая из-за того, что может помещать расследованию. Он не был заинтересован в том, чтобы его обвинили в убийстве. После того, как он дал показания полиции, Феникс надел пару латексных перчаток и немного побродил один. Жертва находилась в стропилах вестибюля. По сторонам простирались длинные подиумы. Сначала, тряска металла вызывала беспокойство, но Феникс, по мере движения, привык к этому ощущению. Примерно на полпути оказались ворота из металлической сетки, которые бы любому помешали двигаться дальше. На другой стороне находились тросы, поддерживающие стеклянные украшения. Ключ был в замке. Протиснувшись через узкую щель, Феникс увидел, что сбоку от него лежал труп. Судя по форме, это был охранник. Два официальных лица занимались формальностями, поэтому Феникс оставил их в покое. Быстрым шагом пройдя мимо следственной группы, Феникс приблизился к середине лобби. Ха, кто бы это ни был, он бросил свою пилу. Феникс сделал об этом заметку, и обратил своё внимание на тросы. Витки металла были полностью перепилены. Это стирало любую возможность несчастного случая. Эджворт будет разочарован. — вздохнул Феникс. — Халатность была бы простым для доказательства правонарушением. Феникс прошёл по всему верхнему уровню. Единственная вещь, которая заинтересовала его, представляла собой план потолка, на котором было указано, где находится каждая из стеклянных фигур. На него едва не упал туз пик. У этой карты было меньше всего тросов, которые нужно было перепилить, что и объясняло выбор этой фигуры. Была ли здесь какая-либо цель? Возможно, странный символизм? По крайней мере, всем было известно, что туз пик называли картой смерти. Был ли кто-то целью? — задавался вопросом Феникс, всматриваясь под ноги. Было трудно сказать с высоты, где он находился, но в центре было заметно розовое пятно, которое создавала покерная плака. —Должен признать, эта штучка лежит как-то слишком по центру. Когда Феникс вновь вернулся на твёрдую землю, он опять пошёл проверить лобби. Эджворт был там, его руки были скрещены на груди, а палец отбивал такт. Для Феникса это выглядело так, будто он рвал на ленточки бедного начальника безопасности.  — Скажите мне, почему у вас нет ни одной полезной записи с камер видеонаблюдения на уровне потолка? Разве не было бы уместно тоже поместить там несколько камер? Фотографы уже закончили делать снимки этого беспорядка, как и производить все замеры. Феникс прошёл по шагам посетителей по хрустящей земле, чтобы не нарушить состояние места. Среди сломанных останков карты оказалась ещё одна. Карточка нежно-розового цвета с выгравированной с двух сторон закрученной раковиной. — Ох, блять. Его тихое ругательство пронеслось по комнате, привлекая внимание всех окружающих. — Что там? — Посмотри сам. Когда Эджворт увидел это, то даже не утруждал себя, чтобы ругнуться тише. Выплеснув это из себя, он вернулся к разборкам с начальником безопасности. — Может, это было отвлечением внимания для ограбления. — предположил Феникс. — Как мне кажется, здесь бы понадобилась помощь профессионала, чтобы достать здесь орудие и металлические инструменты. — Проведите проверку всех активов. — скомандовал Эджворт. — Мы в процессе, это стандартный протокол. — усмехнулся работник. — Очень плохо, что ваши стандартные протоколы не включают в себя лучшую безопасность. — возразил Эджворт. — Давай, Райт, мы уходим. — Ха, почему? — Не уверен, что ты заметил, но мы оба покрыты осколками стекла. И это не идеальное состояние для проведения расследования. Феникс опустил взгляд на свои брюки, затем коснулся затылка. Крупинки, похожие на мелкий песок, высыпались из его волос. — Ты уверен, что хочешь сейчас уйти? — Конечно. — ответил он, пройдя мимо Феникса и направляясь к выходу. — Для меня было достаточно, что, для одной своей жизни, ты снова чуть не умер. Феникс должен был догадаться. Да, думаю это бы очень помешало моей ситуации, если бы меня задело. — заметил Феникс. Теперь куча стекла показалась для него в другом свете. — Эта штука, однако, упала бы на меня, если бы Эджворт мне не сказал. О да, и он снова спас меня. Наверное, нужно было поднять этот вопрос раньше. — Быстрее. Я не хочу проводить здесь больше времени, чем необходимо. Феникс ушёл, но его мысли задержались в центре комнаты. В месте, где лежала невинная кучка плак.