Que Sera

Сказать, что Феникс нашёл няню для Трюси было бы преувеличением. Это больше было похоже на ситуацию, где кто-нибудь заявлял об этом как о данности, и не оставлял для Феникса иного выбора. Это было похоже на большую часть его отношений в жизни. Они встретились, когда Феникс покидал здание суда, и с ним столкнулся громкий подросток. После выкрикивания кучи вопросов (которые бы заставили Франциску побороться за свои деньги, когда дело доходило до Министерства Интенсивности), всплыл вопрос о его дочери. Прежде чем Феникс понял это, он уже нанял начинающего адвоката заботиться о своём ребёнке. Трюси оказалась без ума от няни сразу же, что очень помогло ситуации. Подросток мог выстоять против Трюси. Другие, как правило, были бы поражены магией и энергией, но этот нянь быстро научился с ними справляться. — Я сейчас ухожу! — крикнул Феникс с порога. — Хорошо! — До скорого, мистер Райт! Когда всё было сказано и сделано, Феникс ушёл. Эджворт уже ждал на парковке. Феникс видел, как его пальцы нетерпеливо постукивали по рулю автомобиля. — Вот и ты. — воскликнул он, когда Феникс открыл дверь. — Я опоздал на минуту, сделай мне поблажку. — Я сделаю тебе поблажку, если парковка не окажется сущим кошмаром. — возразил Эджворт, проверяя зеркала. — Нам нужно всё свободное время, которое у нас есть. — Мы всегда можем воспользоваться общественным транспортом, знаешь ли. — Не когда я в этой одежде, нет. — ответил он, поправляя свой шейный платок. В его глазах, Эджворт выглядел обычным собранным собой. Феникс решил, что будет для него безопаснее это не упоминать. Поиск парковки мог оказаться кошмаром, но таковым было вождение Эджворта. Было бы не мудро беспокоить его, когда он уже был так агрессивен. Он нашёл для них билеты на хорошие места в маленький театр. Здание было современным; с большими окнами и витыми стеклянными украшениями. Они прошли три лестничных пролёта к самому высокому балкону. Феникс выглянул, с интересом рассматривая растущую аудиторию. Оркестровая яма хорошо просматривалась с их места. На данный момент она была пустой, потому что это была постановка. Люстра в центре потолка была латунной. Её изогнутые части переплетались, создавая извилистые места, где были установлены лампочки. Круглый потолок был окрашен в современном стиле, его границы тянулись практически до подиумов. От нахождения на высоте Феникса слегка подташнивало (и так было ещё до того, как он упал с моста), поэтому он не сильно наклонялся через перила.   — Видишь какие-нибудь знакомые лица? — спросил Эджворта Феникс. Он читал программку, сощурившись, чтобы увидеть крошечные буквы. — В большинстве своём они местные жители, за исключением одной пары. — сказал он. — Это миниатюра. Чем больше приходило людей, тем больше становилось ясно, что они были на этом балконе одни. В толпе оказались все постарше — они вдвоём, вероятно, были здесь самыми молодыми. Единственным исключением была далёкая фигура, сидевшая на соседнем с ними балконе. У фигуры были белокурые волосы и очки, которые блестели в слабом свете. Они болтали, пока замысловатая люстра не погасла, и затем позволили себе погрузиться в спектакль. Здесь не было сложной задумки; спектакль начался с убийства. Человек в громоздких самурайских доспехах преследовал главного героя по сцене, и разрубил его пополам за деревом. Здесь также были дополнительные элементы для сюжета, и предпосылки о жестокости в современном обществе по отношению к справедливости, но это было именно тем, что их зацепило. — Это был брат. — прошептал Эджворт. — Подумай о кольце, спрятанном среди корней дерева. — У землевладельца был мотив, так же, как и ресурсы. Он даже разводит тот же тип лошадей, на котором ездил убийца. — возразил Феникс. — Тематически, это имело бы смысл.   — Райт, прошу тебя. — Взгляни на доказательства. Он махнул на актёров, играющих гангстеров, которые крались по переулку. — Их головорез — предок брата. Это предполагает историю насилия, которая бы имела больше смысла с точки зрения сюжета. Личность убийцы не была главным фокусом постановки, но привлекла их внимание. Действия уже развернулись, а они продолжили препираться друг с другом. Ситуация стала ещё более напряжённой, когда появились новые доказательства в поддержку их теорий. Это оказалось настоящим усилием — начать говорить тише и не мешать другим зрителям. Они придвинулись ближе, чтобы хорошо слышать друг друга. Затем Феникс почувствовал его дыхание на своей шее и сдержанное за ним негодование. И хоть оно не было холодным, Феникс вздрогнул. Дебаты были не менее интересны, чем сюжет. Было меньше злости в оскорблениях, которые Эджворт использовал в суде, и гораздо больше поддразниваний. Он ухмылялся и наклонялся ближе, пока удушающее тепло не стало невыносимым. — Ну как? — А-ах, что? — Моя точка зрения. Каким будет твоё опровержение? Был объявлен антракт, и свет снова зажегся. Они моргнули, ожидая, пока привыкнут их ошеломлённые глаза. Вместе с этим пришло осознание их близости, и они отодвинулись друг от друга. В холле они продолжили обсуждение постановки за бокалами вина и виноградного сока, которые взяли с огромной наценкой. (Эджворт только посмеялся, когда он просил о нём, пока они стояли в очереди возле буфета). Диван с высокой спинкой у окна освободился, так что они присели на него. Он был мягким, но не настолько, чтобы на него можно было упасть. — Если бы только диваны в суде были такими. — вздохнул Феникс. — Мы действительно будем обсуждать диваны? — Ты когда-нибудь пробовал вздремнуть на них раньше? — Больше раз, чем я готов признать. — ответил Эджворт. — Это определённо вредно для позвоночника. — Готов поспорить, что потерял на них целую кучу мелочи. — добавил Феникс. — Я слишком боюсь сунуть в них руку. Эджворт сморщил нос на эту отвратительную идею. Под подушками, вероятно, было множество старых кусочков жвачки и, бог знает, чего ещё. — Конечно же, есть места и получше. — сказал он, смахивая ворсинки со своих бёдер. Феникс наблюдал за этим праздным жестом с теплом, что возвращалось на его лицо. Да, такие определённо есть. — подумал он. Разговор вернулся к постановке и всем её деталям. Они вернулись на свои места ещё до третьего звонка, избегая наплыва людей. Кофейный столик стоял слева от Феникса, где они и оставили свои напитки. Спектакль возобновился с того места, когда убили последнего члена банды. К этому моменту, Феникс уже оцепенел от выстрелов по сценарию. Их было много, со всех точек в театре. Небольшая перестрелка, произошедшая на нижнем бельэтаже, была очень хорошо исполнена. Однако, Феникс всё ещё задавался вопросом, как актёру удалось избежать травм после падения. Пол, должно быть, был уложен чем-то мягким. — Передай мой напиток, пожалуйста. — попросил Эджворт. Едва Феникс наклонился, раздался треск ещё одного выстрела. Он почти уронил бокал, но спас его в последнюю секунду. — Этот, кажется, был ближе, чем другие. — сказал Феникс. — Действительно. Никто из них не заметил, как пуля застряла в стене на том уровне, где только что была голова Феникса. В их мире, спектакль продолжался. Было больше кровопролития, больше систематической несправедливости и больше монологов. Единственный, безсценарный выстрел не помешал продолжению истории. Они оба ошибались насчёт личности убийцы. Это не остановило их от занятия позиций за и против выбора и желания обсудить это в письменной форме. Феникс начал соглашаться с позицией Эджворта на полпути домой, но он не хотел, чтобы их дебаты заканчивались. В конце концов, этого невозможно было избежать, потому что они добрались до квартиры Феникса. — Будь уверен, что этот разговор ещё не окончен. — фыркнул Эджворт. — Ожидай углублённый письменный ответ от меня, когда у меня будет свободное время. — Ты уверен, что предпочёл бы потратить своё свободное время на это, а не на что-то другое? — спросил Феникс, вскидывая бровь. — Хм, полагаю, что так. — сказал он, уловив то, что имел ввиду Феникс. — Мы посмотрим, когда наши графики не согласуются. — Супер. — Феникс открыл дверь машины. — Увидимся, Эджворт. Феникс вошёл в квартиру и обнаружил Трюси и няню, отключившихся перед телевизором. Ночью транслировались ролики, рекламирующие кухонные принадлежности, которые большинство людей не будут использовать.  Стоит ли мне разбудить их? — задумался Феникс. Они оба выглядели довольно уставшими. Феникс не смог пройти и двух шагов, не наступив на игрушку или волшебный реквизит, поэтому их усталость казалась по праву обоснованной. Хех, или она должна быть Справедливо-обоснованной? Это была фамилия подростка, в конце концов: Аполло Джастис. Ему нужно сохранить эту шутку, чтобы использовать её утром.