Случайный кадр

      Неяркий свет от свечей, стоявших на столе и в разных частях комнаты, очерчивал две фигуры. Ван склонился надо мной, прильнув так близко голым торсом и даже не дав возможности подумать над едким ответом, которым я могла бы наградить его, выслушав всплеск наглости. Сладкая клубника встала поперёк горла при попытке сглотнуть отвлекающую деталь. У меня появился кашель, набирающий силу. Я подавилась ягодой, разнервничавшись.       Джин округлил до этого хищные и прищуренные глаза, беспокойно взглянув на меня, а затем за мою спину. Парень схватил стакан и бутылку с водой, мгновенно вылив её содержимое. Стеклянный сосуд оказался в моих руках в следующую секунду, и я, не раздумывая, покрепче сжала его и поднесла к дрожащим губам. Интимная атмосфера испарилась. Всё это время Ван взволнованно следил за моим состоянием и, когда я отставила стакан и вытерла рукой влажные губы, а затем сделала вдох, виновник происшествия успокоился.       — Не знаю, о чём ты успела подумать, но я хотел принять в качестве оплаты нечто другое. Думал, что будет отлично провести время вместе за душевным разговором и вкусным ужином. Ничего более, — отдалившись от меня, Джин поднял руки и повернул голову вбок, прекращая смотреть в мои глаза: — разве то, что мы можем провести всю ночь за приятной беседой, не будет чем-то бесценным, по сравнению с какими-то бумажками? Я поймал себя на мысли о том, что мне интересно слушать тебя. Всего лишь пожелал продлить время, пока ты что-то увлечённо рассказываешь.       Я выслушала парня, с подозрением посмотрев на него. Но даже в такой ситуации, в которую я попала поневоле, я не могла разумно мыслить. Точно не тогда, когда передо мной стояла полуобнажённая фигура Аполлона, а игривый свет подчеркивал все его достоинства, делая на них акценты.       — Если ты хочешь немедленно уйти, я тебя понимаю. Возможно, ты даже уже успела надумать себе всего самого плохого обо мне. Каюсь, я виноват в том, что неправильно вёл себя, иногда позволял слишком много шутить и тем самым мог напугать, — протерев влажный лоб, Джин шумно вздохнул: — давай сделаем так: сядем и молча поедим. Я обещаю, что больше не буду подходить и приставать. В своей манере. К тебе. Или нет, давай я лучше уйду и вернусь, когда ты в тишине поужинаешь! — тут же изменив решение, Ван прошёл мимо меня на приличном расстоянии, а затем задвинул свой стул.       — Стой, — чуть громче обычного выпалила я.       Джин послушался и обернулся. Его брови выглядели слегка сдвинутыми, а взгляд — прищуренным, но парень постарался расслабиться.       — Давай поедим вместе, и ты мне всё расскажешь. Я принимаю твоё условие об оплате, а взамен жду ответ на главный вопрос, — уверенно сжав руки в кулаки, озвучила желаемое я.       — Так хочешь узнать, кто я? — удивился Ван.       — Хочу. Или ты передумал и собрался сбежать? — стиснув зубы, спросила я.       Парень покачал головой, дав отрицательный ответ. Я развернулась и прошла к креслу, а затем расположилась на нём. И пока Джин шёл к своему, я никак не могла удержаться, чтобы не посмотреть на него. Что-то было странное, притягательное и очаровательное в этом незнакомце, о котором из всей информации, я знала только имя. А вдруг и оно было ненастоящим? Ван занял отведённое ему место, а обивка кресла издала звук, получившийся в ходе трения. Было понятно, что, после всего, Джин нервничал.       — Ешь скорее, пока не остыло, — снимая крышки с посуды, Ван указал взглядом на приборы.       Я протянула раскрытую ладонь, но поняла, что не могла дотянуться до палочек. Тогда Джин пустил в ход свои длинные руки, взяв приборы и передав их мне. Мы на секунду соприкоснулись пальцами, и я ощутила трепет по всему телу. Но почему же он был таким приятным, даже после того, как я была напугана выходками человека напротив?       Ван убрал ладонь и прокашлялся, спрятав взгляд тёмных глаз за растрёпанными волосами. Я же вспомнила про свои и стянула полотенце, уложив влажные пряди на одну сторону. В тишине были слышны наши удручённые вздохи и звук посуды, когда её двигали. Я подняла взгляд и невольно осмотрела своего партнера на этот незабываемый вечер.       Чёрные и длинные ресницы пытались скрыть взволнованные жемчужины, чей свет сложно было разглядеть в темноте, ведь они сияли ровно на миг, столкнувшись с пламенем свечи. Крупные ладони с изящными пальцами легко расставляли на столе всё так, как хотелось их хозяину. А он сам продолжал нервно покусывать нижнюю, более пухлую губу, что-то постоянно обдумывая. И какие же мысли терзали сейчас Джина? Что он испытывал? Страх, вину, беспокойство? Я могла только гадать и продолжать наблюдать. Но это ровно до того момента, как мне дали слово. Совмещать эти дела оказалось сложнее, чем я думала. Но я знала одно: на самом деле мне не было страшно находиться рядом с Ваном, пускай он что-то до сих пор от меня скрывал.       — Пожалуйста, расскажи ещё что-нибудь про выставку, а я пока что разложу еду по тарелкам, — взяв в руки нож, попросил собеседник.       Я сглотнула вязкую слюну и машинально сконцентрировалась на блестящем острие предмета, которым так ловко орудовал парень. Его свет при определенном положении ножа ослеплял меня, но всего лишь на секунду. А когда моё молчание затянулось, Ван остановился, заметив, что я делала, и посмотрел сначала на меня, а позже на острый прибор. И пока мой единственный знакомый ничего не успел надумать, я заговорила.       — Что ты хочешь услышать? Почему тебе вообще интересно моё мнение? Я же не фотограф, ты знаешь, — повела плечами я.       — Я тебе уже говорил, что куда полезнее изучать мысли людей, которые не задействованы в этой сфере. К тому же, несмотря на то, что мы с тобой такие противоположные, наши мнения совпадают. Разве ты тоже не считала, что это последняя выставка того фотографа? — продолжил настаивать парень, объясняя свою точку зрения.       — Допустим, я это увидела. Но это только я, а почему подобное заметил ты? — приподняла брови я.       — Потому что меня тоже насторожило то, как последний яркий снимок оказался среди серых, — рассказал Джин.       — Ты мог бы посчитать, как другие, — покрутив палочки в руке, я задумалась.       — И как же? — парень поставил локти на стол, сложил руки и слегка вытянулся вперёд, тем самым показывая заинтересованность.       — Визуально вся выставка вела от яркой к серой картинке. И, если так подумать, многие, если заметили это, могли сказать, что последний яркий снимок — это надежда на продолжение, на очередную выставку. Автор, как бы говорил всем этим, что он вернётся, ещё не всё закончено, — пояснила я.       — Так, но тогда в чём проблема? — сощурился Ван.       — В том, что ты меня обманываешь. Ты намеренно принял мою сторону и втёрся в доверие, чтобы понравиться. Признайся. Я тебя сразу раскусила, — положив приборы, я нахмурилась.       — Я понял, что у тебя сильное недоверие ко мне. Но почему ты думаешь, что моё мнение по чистой случайности не могло просто совпасть с твоим? — упрямился парень.       — Хорошо, поясняю. На мысль о том, что автор в депрессии, могло натолкнуть то, что изначально в самом центре и на видном месте висел первый кадр, занимающий всё внимание зрителя этого представления. Тот снимок с букетом огромных пионов и сухоцветом в вазе. Это то, каким себя видел фотограф в начале своего пути. Затем его состояние ухудшалось, он продолжал испытывать одиночество. И в конце концов, ты видел тёмный кадр с разбитым стеклянным сосудом. Так автор показал, каким он стал, пройдя тяжелую и длинную, особенно тернистую дорогу. Фотограф словно потерял даже маленькую причину жить. Он не смог найти себя, поэтому разбился вдребезги. И мою теорию о том, что яркая картина была лишней, подтвердило одно действие сотрудников выставки. В последний раз, когда я вернулась в третий зал, на стене не было этого снимка. Его перевесили. Почему?       — Я был там в тот момент. Администрации музея поступил звонок от фотографа, в честь которого была выставка. Выяснилось, что он узнал о том, что порядок снимков был нарушен. Поэтому сотрудники молниеносно признали ошибку и перевесили экспонат. Кажись, грядёт новый скандал. Именно так я тогда подумал и даже сделал снимок на память, — дополняя мой рассказ, Ван и сам не понял, как угодил в ловушку.       Я захлопала в ладони, заставив парня оторопеть. Он недоумённо посмотрел на меня, а затем сжал губы, будто бы осознав в мгновение ока, к чему привела его болтливость.       — Сам признался, хорошо, — довольно кивнула я.       — Да что такого я сделал? Лишь рассказал, свидетелем чего стал. Лучше ешь, иначе твой мозг совсем с голода помрёт! — заворчал собеседник.       Я поморщила нос, обиженно отвела взгляд, но взяла в руки палочки и оторвала кусок от курицы. Ван тоже последовал моему примеру, но сначала убедился в том, что я продолжила есть, признав еду сносной. Хотя, если говорить честно, из-за того, что я была голодной с самого утра и ничего не смогла съесть, этот приём пищи мне казался божественным и очень вкусным. А может быть, в этом отеле правда неплохо готовили?       — Я имею своё мнение, которое мне никто не навязывал. Не понимаю, почему ты так яро отрицаешь то, что твои мысли могут совпасть с моими? — задрал нос повыше парень.       — Чего? — прекратив есть, я упёрто отложила палочки и готова была испепелить собеседника взглядом. — Похоже, что ты ошибся. Ведь всё было с точностью, до наоборот!       — Да нет же. Я первый появился на той выставке и смог прийти к этим мыслям. А чуть позже ты уже озвучила их. Думаешь, почему я тогда отвлёкся от разговора с коллегами, и посмотрел на тебя? Услышал что-то похожее на моё мнение, — улыбнулся Ван.       — Ты специально меня провоцируешь, я поняла, — сложив руки на груди, я откинулась на спинку кресла и повернула голову в сторону окна.       — Ясно. К тёплому и приятному разговору по душам мы сегодня не придём. Тогда давай просто поедим молча, — вскинув и опустив брови, Джин тяжело вздохнул и продолжил есть: — почти остыло. Ешь скорее.       Угнетающая тишина, наполнявшая комнату, сопровождалась нехорошим чувством. Я смотрела в окно, за которым без перерыва лил дождь, и ёжилась. Крупные капли по-прежнему колотили стекло, намереваясь его разбить. Серые и тёмные оттенки снаружи поселили внутри меня печаль. Я лениво ковырялась палочками в еде, и в какой-то момент не выдержала этого давления. Стало так грустно на душе, и я захотела продолжить беседу. Но начала издалека, открыв то, что лежало на сердце.       — Мама моей подруги долго болела. Джиу была рядом всё время с ней и видела, как та увядает с каждым днём. Поэтому она начала фотографировать. Ей казалось, что так Джи успеет сохранить важные моменты, которые могут легко стереться из памяти. Каждую мамину улыбку, морщинку и даже хмурость бровей. Это грустно, трогательно, но и одновременно так радостно. Благодаря маме Джи нашла саму себя. Сейчас её работа стала для неё счастьем и даже спасением. Она чувствует себя как рыба в воде, хоть и каждый раз, когда берёт в руки камеру, понимает, что самого важного для неё человека, больше не запечатлеть на фото, — я внезапно рассказала очень важную историю и не заметила, как уже сидела в кресле со слезами на глазах.       Я перевела затуманенный взгляд на парня и увидела его размытый образ. Ван дослушал меня, затем опустил голову, но всего на секунду, будто не дав себе возможности расклеиться и потерять собранный вид, а затем протянул мне салфетку. Я коснулась белым уголком края одного глаза, подняв взгляд к потолку, а после и другого. В горле стало так горько, что было тяжело глотать. Я шмыгнула носом и покачала головой.       — Извини, что вывалила на тебя это сейчас. Но эта история была связана с моим вопросом. Джин, почему ты стал фотографом? — поинтересовалась я.       — Так получилось, — слабо пожав плечами, парень ушёл в мысли.       И вновь нас охватила знакомая тишина. Я не стала настаивать на рассказе, поэтому просто прогнала эту глупую идею прочь. Вдруг я затронула то, что не должна была, и Ван расстроился?       — У меня нет особой причины, как у твоей подруги, — сложив руки в замок, парень помотал головой: — я просто хотел фотографировать. Мне нравилось видеть вокруг себя то, что не все замечают. Сначала я делал кадры на телефон, а чуть позже понял, что хочу заняться фотографиями профессионально. Я купил фотоаппарат, обучился и стал работать в этой сфере, — поделился Джин.       — Пускай ты только на первом этапе в своём пути, но ты обязательно добьешься большего, — перебила его я, поддержав.       — Хах, ну да, — потерев затылок, парень откинулся на спинку кресла и посмотрел на меня.       — Что? Не веришь в себя? Ты же не просто так пришёл сегодня на выставку. Ты собрался перенять опыт или что-то вроде того, — рассуждала вслух я.       — Ага. Ещё скажи, что пролетит время, и я не замечу, как в честь меня организуют такую же, — рассмеялся Ван, взяв в руку стакан воды и собравшись отпить из него.       — Почему ты к себе так пессимистичен? Этот фотограф не был самородком или алмазом с первых кадров. Наверное, у него тоже многое не получалось, но со временем он совершенствовался, оттачивал навыки и нашёл себя, а затем и путь к успеху, — старалась воодушевить парня я: — у тебя тоже всё получится.       — Правда так думаешь? Ты говоришь искренне сейчас или притворяешься? — сначала округлив от удивления и некой надменности глаза, позже мой сосед сощурился.       — Я? Это же по твоей части, врать другим, — нахмурилась я, недоверчиво смотря на фигуру напротив.       — У меня не получится. Я безнадёжен. Я пришёл на выставку, потому что думал, что найду там вдохновение, посмотрю на атмосферу и загорюсь желанием делать фото. Но этого не произошло. Вдруг, фотографировать — это вообще не моё занятие? — развёл руками парень, начиная киснуть.       — Не подумала бы, что ты так быстро сдашься. Только начал и уже сдулся? Сколько ты фотографируешь? Месяц, два? — закатила глаза я.       — Десять… — выпалив ответ, Ван прокашлялся.       — Почти год? — удивилась я.       — Да, — кивнул Джин, встав с места и разорвав контакт взглядами.       — Ох, ну… почему ты тогда считаешь себя начинающим фотографом? Десять месяцев — это внушительный срок, — задумалась я.       — Мои фотографии до сих пор далеки от идеала. Вот почему, — признался Ван.       Я вздохнула и перевела взгляд на столик, на котором лежали две камеры: одна из них принадлежала человеку напротив, а вторая — Джиу. Тогда мне в голову пришла отличная идея. Как можно отплатить неуверенному в своих кадрах фотографу за его доброту? Очень просто. Нужно разжечь в нём желание к снимкам. Я могла бы стать его музой.       — Покажи мне фотографии, которые ты делал, — резко встав с кресла, я направилась к столу.       Даже не дождавшись разрешения, я протянула руку и ухватилась за ремешок. Ван шустро подошёл ко мне и вцепился в камеру с другой стороны. Мне показалось, что парень занервничал.       — Всё хорошо. Не стесняйся. Я никому ничего не скажу и не буду смеяться. Просто стало интересно, на что ты способен. Я думаю, что не всё так плохо, как ты говоришь, — договорив, я опустила взгляд и разглядела надпись на ремешке.       Местами он был потёртым, но на нём отчётливо виднелись буквы. Я прищурилась, стараясь разглядеть слово, а затем начала произносить его вслух. Крупная ладонь скрывала большую его часть, поэтому я могла понять только небольшой кусочек надписи.       — Джин…       — Это именной ремешок, — сжав предмет в своей руке и закрыв ею полный обзор, Ван улыбнулся: — сделал себе его на заказ.       Я часто захлопала ресницами, а затем рассмеялась.       — Ты себе не изменяешь! Даже тут понты. Ремешок под стать тебе, — выдохнула я и расслабилась.       — Лучше надень его на себя, тогда камеру будет удобнее держать, — Джин закинул предмет мне на шею, а затем обошёл меня.       Карамельный аромат протянулся шлейфом за фигурой парня. Я сжала фотоаппарат двумя руками, крепко удерживая его, а сверху их коснулись крупные мужские ладони. Я тяжело сглотнула, почувствовав повышение температуры. Голый торс Вана был сзади, и я боялась обернуться или почувствовать, как он прижимается ко мне. Но парень будто бы легко ощутил моё напряжение и создал между нами пространство.       — Хорошо, нажимаем сюда и сюда, — тыкнув по очереди на две кнопки, командовал фотограф.       А затем он стал быстро двигаться в галерее камеры, и я даже не успевала моргать или что-либо соображать. Парень на миг остановился на снимке, который, как оказалось, сделал недавно.       — Стой, не листай так быстро! Я хочу внимательно посмотреть, — внезапно вытянув руки от себя, я сделала так, что камера отдалилась, а Ван инстинктивно подался вперёд, уперевшись своим телом в моё.       Я вздрогнула, когда ощутила оголённой частью ягодиц джинсовую ткань, а легкая футболка обожглась горячей грудью, навалившейся на поясницу.       — Эй! Снова домогательство? — обернулась я, сдвинув брови.       — Нет же. Ты чуть не уронила камеру, я поэтому переживал, — отойдя от меня, парень поднял обе руки.       — Она же на ремешке и на шее. Ты сам его мне надел, — цокнула я: — стой там, я одна посмотрю на фото, которые ты сделал. Я поняла, куда нажимать, чтобы листать их, — заявила затем.       — Не думаешь, что это нечестно по отношению ко мне? Без меня же и мои фотографии смотреть, — поднял брови Ван и сложил руки на груди.       — Вот, нашла. Это достаточно красиво, — вовсе его не слушая, я склонила голову набок и вгляделась в фото: — это здание возле музея? Мне кажется, что я уже видела его, когда шла мимо.       — Ага. Находится на соседней улице, не так далеко от места проведения выставки. У тебя хорошая память, — похвалил меня Джин, медленно подходя ближе.       — Почему фотография грустная? Вроде тогда ещё не было дождя и туч, но она выглядит серой. Ты какой-то неудачный ракурс подобрал, что ли? Может быть, если сделать кадр с другой стороны, всё бы вышло иначе? — я так увлечённо рассматривала фото, начиная вертеть в руках фотоаппарат, что не заметила, как парень вновь оказался позади меня.       — Было солнечно и очень тепло. Да и здание высокое, красивое, яркое. Просто моя депрессия на всё влияет. Мои первые кадры не были такими печальными, — пояснил Ван.       — Я пролистну и посмотрю, что ещё есть, — пересматривая несколько фото на маленьком экране, я вздохнула: — странно. Почему все фото разные, но излучают одну энергетику? Здесь даты достаточно обширного временного периода, но всё печально. Давно ты в своей депрессии? — поджала губы я, оторвавшись от процесса изучения и посмотрев на Джина.       — Почти год? — пожал плечами Ван, дав вопросительную интонацию в ответе.       — Год? Ты же сказал, что начал фотографировать как десять месяцев назад? — нахмурилась я, всё ещё не отрывая взгляда от тёмных жемчужин парня.       — Дело в том, что я постоянно в таком состоянии. И мне кажется, что я никак не могу из него выйти, моё пребывание в нём затянулось. Я запутался. Думаю, что уже ни на что не способен, — вяло заявил Джин, показав всю свою усталость: — возможно, мне не стоило заниматься фотографиями, и это просто не моё.       Я опешила от такого заявления, но сдаваться не собиралась. Резко развернувшись, я упёрто решилась настоять на том, что нужно спасти парня, потерявшего интерес к любимому делу. Но на что я могла пойти, чтобы справиться с этим нелёгким вопросом?       — Эй, Ван Джин, посмотри на меня сейчас же и внимательно выслушай! — бесцеремонно заключив лицо парня в ладони, я нахмурилась и гневно посмотрела в тёмно-карие глаза. — Ты любишь это дело, у тебя получаются отличные снимки, ты не должен сдаваться! Просто всё бросить и уйти — это удел слабых! А я же вижу, что ты другой. Ты сможешь всё! Расскажи, разве не хочешь, как и тот известный фотограф, дойти до этапа, когда твои снимки будут висеть на выставке? Неужели тебе не будет радостно, когда каждый твой кадр будут рассматривать люди, с восхищением говоря о его авторе? — улыбнулась я.       — Снова твои шутки. Не думаю, что способен даже один особенный снимок сделать, не то что целую коллекцию для выставки, — расстроенно покрутил головой собеседник.       — Уф-ф! Ну что за упрямый осёл! Что там, вы, парни, любите? Споры? Пари? — я разбубнелась, как старая бабушка, а затем выставила указательный палец вверх, когда меня осенила идея. — Я предлагаю тебе пари!       — Ха-ха, чего? Мы, что, дети малые? — повёл бровью Ван.       — Хочешь я побуду твоей моделью? Я разрешу тебе создать для меня любой образ, какой захочешь, и сфотографировать в условиях, которые ты выберешь, но взамен я попрошу одного… — начала рассказывать о своём предложении я, а Джин напрягся, стерев лёгкую ухмылку со своего лица: — что, уже стало интересно?       — Знаешь, я давно в своей жизни не делал ничего сумасшедшего, а как только встретил тебя, всё пошло наперекосяк. Руки зачесались, желая вытворить подобное. Я согласен, — протянув ладонь, Ван кивнул.       — Ты даже ещё не выслушал моё условие, — открыла рот я от удивления.       — Знаю. Расскажешь в процессе? — улыбнулся Ван. — Так, с чего начнём? — потерев ладони, парень осмотрелся.       — Не знаю, ты ведь главный, вот и командуй, — пожала плечами я.       — Тогда мне понадобится это, — протянув руки к моей шее, Джин снял ремешок и забрал фотоаппарат.       Парень быстро настроил его, нажав на несколько кнопок. Я же пока дожидалась указаний. Но вспомнив о том, что на лице мог потечь макияж, особенно после всего, что я сегодня пережила, я вздрогнула и развернулась, чтобы сбежать в ванную комнату.       — Ты куда? Уже передумала? — позвал меня парень.       — Нет! Сейчас вернусь! — убежала я.       Я поднесла одну из свечей к зеркалу, чтобы создать хотя бы слабое освещение. Было трудно ориентироваться в темноте, но я нашла немного тонального крема в сумке и растёрла его под глазами, чтобы скрыть синие круги. Затем я провела помадой неяркого цвета по губам и слегка подвигала ими. Хотелось ещё привести в порядок и мокрые волосы, но осознание того, что из-за отсутствия электричества фен не работал, стало очень грустно. Я вышла из ванной и увидела, что Джин уже обустроил мне зону для фотографий.       Парень убрал лишние вещи со стола, переложив камеру и телефон на тумбу. Вокруг располагались свечи, которые могли помочь подчеркнуть важные моменты, на которых фотограф хотел бы сконцентрировать внимание глядящего на снимок. Я улыбнулась, смотря за тем, как Ван радостно двигался. Он очень старался ради этой съёмки, которая обрушилась на его голову так спонтанно. Увлечение, интерес и воодушевление моей идеей, было не скрыть. От этого на душе стало радостно и мне. Я была уже довольна увиденным, но оставалось дело за главным. Нужно было не ударить в грязь лицом и помочь Вану сделать красивые фотографии, которые бы его обрадовали ещё больше процесса. Вот только как это сделать, если я не модель?       — Я готова. Не смогла высушить волосы, потому что фен не работает. Но могу убрать их назад, чтобы не мешались, — начиная собирать копну волос в кучу, я услышала слишком громкий крик.       — Нет! — поразил меня своим голосом Ван, и я замерла на месте, захлопав длинными ресницами. — Кх-м, я хотел сказать, что не стоит, — приложив кулак к губам, парень заговорил тише.       — Хорошо, тогда ты сам всё расположишь так, как тебе нужно. Скажи, куда мне встать или сесть? — потирая ладони, я улыбнулась.        — Попробуем сделать пару кадров здесь, — сначала указав на кресло, парень позже перевёл взгляд на стол: — если почувствуешь себя уютно и сможешь раскрепоститься, можем и здесь.       — Давай с чего-нибудь попроще. Я же не топ-модель, — рассмеялась я.       Я подошла к креслу, немного осмотрела его, а затем села в него. Мягкая обивка легко приняла меня в свои объятия, пытаясь расслабить, но мне было очень сложно сосредоточиться, не имея опыта. Просто неимоверно тяжело, и когда перед моим лицом полуобнажённое тело Вана.       — Сделай несколько вдохов, расслабь руки, прямо покрути их, вот так, — показывая всё на собственном примере, Джин помогал мне избавиться от волнения: — старайся руководствоваться лёгкими движениями, но не напрягай корпус тела и ноги с руками. Попробуй расположить одну кисть справа, на подлокотнике, — подсказывал фотограф.       — Фух, хорошо. Давай посмотрим, что из этого выйдет, — пытаясь отстраниться от нервных мыслей, я приняла первую позу.       — Неплохо, — кивнул Ван, щёлкнув кнопкой.       Я слегка крутила головой и переставляла руки и ноги, но мне казалось, что полученные фото были далеки от тех, которые бы Джин хотел сделать. Парень выпрямился и дал мне пару минут на передышку. Он стал внимательно изучать кадры на экране.       — Ты до сих пор напряжена, — сощурился Джин.       — Это сложнее, чем я думала, — потёрла вспотевшие ладони я, понимая, что, в случае провала, это будет моя вина. Я полностью поспособствую тому, что парень потеряет всякое желание фотографировать. Из-за ожидания казалось, что качественные и крутые фотографии будет сделать легко, но реальность полностью отличалась.       — Поговорим немного? — предложил Ван, разворачиваясь и подходя к столу.       Я согласилась и начала следить за парнем. Отпустив камеру, надёжно висящую на шее, он взял в руки тарелку с ягодой, а после вернулся ко мне. Протянув предмет посуды, Джин улыбнулся. Я взяла его, думая, что это будет атрибут для съёмки.       — Будешь? — взяв уже из моих рук клубнику, парень провёл ею в воздухе прямо перед лицом, а затем отправил к себе в рот.       Я только успела увидеть, как пухлые губы с лёгкостью обхватили алую ягоду, сделав сочный укус. Это выглядело куда интереснее и привлекательнее, чем мои попытки принять красивую позу. Я удручённо вздохнула и отвела взгляд.       — Мне же не нужно тебя кормить… как в прошлый раз? — склонив голову вбок, Ван снова ступил на путь флирта.       — Нет. У меня есть руки, — подняв ладони и проводив ими по воздуху, я вздёрнула нос и взяла ягоду, начиная её есть.       — Почему тревожишься? Мне казалось, что ты была полна энтузиазма добиться поставленной цели, — уперевшись задом в край стола, Джин расслабленно обвёл меня взглядом.       — Скажу, и ты начнёшь смеяться. На моём фоне отличной моделью можно посчитать тебя, но никак не меня, — развела руками я.       — Ха! И кто ещё из нас пессимист? — усмехнулся парень.       — Ты вообще видел себя со стороны? Ты лишь откусил клубнику, а выглядел так, будто какой-то Аполлон, сошедший с небес, решил подкрепиться божественной ягодой, — заворчала я, подогнув под себя ноги и не заметив, как расслабилась.       Атмосфера становилась уютнее благодаря смеху парня и тому, как он ловко уводил меня от темы. Я вздохнула, покачала головой и откинулась на спинку, позабыв о том, что была лишь в одной мужской футболке, едва прикрывающей нижнюю часть тела.       — Слушай, если тебе некомфортно в моей одежде, то… — сощурился Джин.       — То я могу её снять, и мы продолжим так? — закончила за него предложение я, как тут же рассмеялась во время укуса ягоды.       А в следующую секунду я открыла зажмуренные глаза и поняла, что Ван сфотографировал меня. Я сразу же напряглась, выпрямилась и стёрла с лица улыбку.       — Нет-нет, расслабься. Будь собой. Ты очень хорошо получилась, — махнув рукой, просил фотограф.       — Это… довольно сложно, — опуская ноги на пол и сводя колени вместе, ответила я.       — Ф-ф, — вздохнул разочарованный Джин, а затем подошёл ко мне: — смотри.       Ван приблизился к креслу и сел на подлокотник. Перед моим лицом показался экран фотоаппарата, а на нём была я. Такая радостная, счастливая и с широкой улыбкой. Этот снимок полностью отличался от тех, которые я видела у Джина в галерее. Несмотря на то, что в комнате было мало света, и в основном преобладали тёмные тона, от кадра веяло теплом и уютом.       — Лучше всего смотрятся живые фото. То есть те, которые не получены искусственным образом. Бывают постановочные кадры, да, но я хочу ловить моменты. Такие, как сейчас. С тобой, — в процессе речи парня я подняла взгляд и увидела то, с каким завораживающим видом Ван говорил эти слова: — хочешь узнать, о чём я подумал, когда ты впервые села сюда и стала моим объектом?       — О том, что я ужасно не подхожу для этого? — я поднялась с кресла, начиная нервничать и заматывать волосы в кучу.       — О том, как много света в столь тёмном месте. И всё благодаря тебе, — прошептал Ван, а я обернулась.       И вновь послышался щелчок. Я вздрогнула и простонала о том, что меня подловили. Опять Джин это сделал!       — Отлично же получается! — радовался Ван, а я следила за его улыбкой.       Парень увлечённо листал фотографии и обдумывал дальнейшие действия. Я выдохнула и подошла к столу. На крупной тарелке лежали различные фрукты. Я только могла удивиться, как Джину удалось достать такое количество. Он точно имел связи с отелем, и его очень хорошо знали, раз приняли здесь. Значит, Ван далеко не обычная личность. Но кто же он?       — Может, попробовать персик? Он будет красиво выглядеть в кадре, — приблизился ко мне парень, а я и не услышала этого из-за своих мыслей.       — Давай, — пожала плечами я.       — Нет, не на кресле. Сменим локацию, — вытянув руку и остановив меня, Ван преградил путь, указав кивком на стол.       — Ты хочешь, чтобы я на него села? — я опешила и открыла рот.       — Если тебе сложно позировать, попробуй делать то, что бывает для тебя обыденно. Просто продолжай быть сексуальной, как всегда, — такие слова из уст фотографа прозвучали как ошеломляющий комплимент: — садись, — подтолкнув меня к столу, улыбнулся Джин.       Я присела, а мои ноги стали свисать, не доставая до пола. Ван посмотрел сначала в камеру, а затем мотнул головой и вновь подошёл ко мне. Его рука схватила футболку в районе живота, сжала её и выпустила вперёд. Я едва только успела прикрыться, когда мои бёдра полностью оказались обнажёнными.       — Сексуально, но не вульгарно. Если зажмёшь край футболки вот здесь, на кадре будет игривое настроение, — взяв мою руку и положив на зону между ног, подсказал Джин.       — Просто ты сделал это так внезапно, что я не успела сообразить, — сжимая одной ладонью ткань до того, что на ней появились складки и натяжение, второй я заправляла волосы за ухо.       — Нет-нет, оставь, — препятствуя моим действиям, Ван выправил влажные локоны, слегка растрёпывая их и переводя на передний план: — ты выглядишь красиво.       И очередной комплимент отозвался в моём глупом и наивном сердце. Оно так забилось, что его громкий стук отдавал в уши. В какой-то момент я опустила голову, чтобы спрятать взгляд, потому что мне показалось, что Джин всё слышал. Крупное мужское тело, усыпанное мышцами, располагалось перед глазами. От этого всё сложнее было сконцентрироваться. Я никак не могла вытолкнуть из головы похабные мысли, которые беспринципно лезли в неё. Почему он может совратить меня, а я его нет? Это нечестно.       — Всё готово. Можешь начинать, — кивнул Ван.       Я смотрела на него, когда сделала укус. Сочный фрукт дал сок, который стекал с моих губ. Я инстинктивно потянулась пальцами ко рту, чтобы вытереть его, но не сделала этого, а щелчки от камеры доносились до моих ушей с более быстрой скоростью. Передо мной была явно более интересная картина, чем та, которую видел Джин. Я рассматривала мускулы на руках, напряженный пресс, когда парень менял положение. Даже то, как, когда Ван выглядывал из-за фотоаппарата, он по-особенному страстно прикусывал губу. Мне казалось, что нас поглотил процесс съёмки.       — Хочу больше раскрепощённости. М-м, но не могу придумать, что изменить, — сделав паузу, Джин стал щёлкать пальцами.       — Ты просил снять футболку. Я могу её заменить на свою блузку? — предложила я.       Хорошая идея. Посмотрим, что из этого выйдет, — одобрил мои действия Ван.       Я ушла в ванную комнату, захватив с собой свечу, чтобы переодеться. Надев блузку, я посмотрела в отражение, начиная машинально застёгивать все пуговицы, а затем мысленно дала себе подзатыльник за это действие. Мой образ должен был быть сексуальным, игривым и красивым, а я запахнула элемент одежды чуть ли не под самое горло. Тогда я оставила его полностью расстегнутым, смотря на то, как по центру виднелся белый бюстгальтер. Я не стала снимать лиф, борясь со своим безрассудным и навязчивым желанием показать больше. Я вообще не узнавала себя. Вцепляясь руками в край раковины, я опустила голову и сделала глубокий вдох. Почему именно с этим незнакомцем, о котором я так мало знала, и которого уже поймала на недосказанности, я была другой? Мне не хотелось его отталкивать. Я желала просто быть с ним, выполняя всё, что он мне скажет.       — Со, как успехи? — постучав в дверь, спросил Ван. — Я просто боюсь, что камера может разрядиться, пока мы всё отснимем, — это звучало, как глупая отговорка, потому что в своей голове я придумала то, что он по мне соскучился.       Я открыла дверь, держа в руке свечу, и выглянула. Джин сразу же опустил взгляд, скользя по моему полуобнажённому телу, поэтому я стыдливо запахнула рубашку, начиная краснеть.       — Однозначно это было верным решением, — прошептал фотограф.       Я кивнула и молча прошла к столу. Ван вернулся на своё место, а я присела на деревянную поверхность, в этот раз особенно прочувствовав оголенной частью тела её холод. У меня даже появились мурашки. Джин же резко развернулся и чуть было не снёс собой высокий торшер, напоровшись на него по пути.       — Осторожнее! — едва успела испуганно вскрикнуть я, как Ван уже столкнулся с предметом мебели.       — Нет, сиди. Всё хорошо. Просто не двигайся. Боюсь упустить красивый кадр, — прошипев и потерев лоб, парень отодвинул торшер на крупной ножке подальше, а сам добрался до тарелки с ягодой.       Та вскоре оказалась на столе, где я сидела. Взяв одну клубнику, я перешла к позированию. Кокетливо закинув ногу на ногу, я флиртовала языком жестов, а Джину это нравилось. Он поощрял каждое моё движение, любую идею. Мы нашли волну, которая должна была привести нас к успеху. После нескольких минут съёмки Ван выпрямился и потёр лоб.       — Может быть, ты хочешь пойти на большее? — стыдливо отводя взгляд, парень озвучил то, что всколыхнуло всё внутри, стирая улыбку с лица. — То есть, нижнее бельё, оно немного сковывает, мешает. Не даёт лёгкости в образе.       Я опустила взгляд и посмотрела на светлый бюстгальтер. Прикусив губу, я провела пальцем по лямке и продела её крючок, полностью освободив одну часть.       — Хорошо. Поможешь? — мои слова обрушили тишину на комнату.       Казалось, Ван даже сам не ожидал, что я так легко соглашусь, поэтому впал в ступор. Я отстегнула вторую лямку и повернулась к парню спиной. Спустив блузку на плечи, я придерживала чашки бюстгальтера спереди, открывая вид на спину. Джин собрался с мыслями и подошёл ко мне. Я слегка повернула голову вбок, чтобы, хоть и немного, но боковым зрением изучать действия парня.       По телу пробежал табун мурашек, когда длинные и прохладные пальцы Вана коснулись поясницы. Я затаила дыхание и прикрыла глаза, выбирая не наблюдать, а наслаждаться ощущениями. Аккуратными движениями Джин забрался под застёжку, удерживая её в двух руках, а затем подцепил одну часть, разомкнув с другой. Я слышала тяжелое мужское дыхание. Казалось, ещё чуть-чуть, и я смогу ощутить его на своей шее. По крайней мере, мне этого очень хотелось. И не только его. Поцелуи. Я вздумала себе помечтать о том, какими будут прикосновения пухлых губ к моей коже.       — Готово, — мгновенно оторвавшись от меня, заявил Джин и быстро вернулся на место.       Я выпала из мечт, приструнив собственное воображение. Развернувшись, я увидела удивлённый взгляд Вана, который тут же спрятался за объективом. Тогда я посмотрела на блузку, чтобы оценить свой вид и поняла, что она слишком просвечивала. Ещё лучше обзор открылся бы, если бы она была мокрой. Я выпустила тёмные и влажные волосы вперёд, слегка закрывая грудь, и мы продолжили съемку.       За окном продолжал лить дождь, а чёрные тучи никак не расходились. В комнате становилось прохладно. Я ощутила, как замёрзли кончики пальцев на руках и ногах. Я забылась и в какой-то момент посмотрела на кровать, на пышные и, наверное, тёплые одеяла. Безудержное воображение вновь подкинуло похабные мысли и идеи о том, как легко можно было согреться двум людям, оставшимся в такой интимной обстановке вдвоём.       — Со, — повторял Ван моё имя, и как выяснилось, уже несколько раз.       — Да? — отозвалась я, переведя всё внимание на парня.       — Я никогда не фотографировал обнажённое тело, — начал говорить Джин и добавил тихим голосом: — но с тобой бы хотел впервые это попробовать.       Я округлила глаза и даже хотела прочистить уши, вдруг мне подобное просто послышалось? А может, я уснула и продолжала сладко спать, пока такой сон решил меня обрадовать?       — Можно немного приспустить блузку, хотя бы, чтобы было видно ключицы? — подойдя ближе, Ван указал в воздухе пальцами, что мне сделать.       Я перевела взгляд на предмет одежды, начиная его спускать и открывать вид на шею, ключицы и плечи. Это было так нелегко, совсем отличалось по ощущениям от моментов, когда я флиртовала с фотографом. И в этот миг послышался знакомый щелчок камеры.       — Поразительно, но сейчас ты выглядишь другой. Такой невинной и нежной, — выглянув из-за камеры, Джин с блеском в жемчужинах озвучил мысли.       Его тёмно-карие глаза смотрели в мои, а я чувствовала, как внутри разгорался огонь. От наших голодных взглядов, желающих большего, неуловимого контакта и странной связи, витающей в воздухе. Между нами с Джином было нечто большее, что можно увидеть обычным глазом. Каждый комплимент, сорвавшийся с губ парня, подталкивал меня к тому, чтобы завладеть ими. Я хотела узнать, какие они на вкус. Так сильно, что едва держала себя в руках.       — Вот здесь. Если слегка откинуть, — взяв пальцами край блузки, Ван стал её отодвигать, невольно задевая грудь.       Я напрягла ноги, почувствовав приятное прикосновение и то, как мягкая кожа на груди покрылась мелкими мурашками. Джин не мог оторваться и, когда открылся вид на сосок, он провёл по нему тыльной стороной двух пальцев. Приятный холодок коснулся чувствительного места. Я не в силах была больше удерживать себя. Бугорок мгновенно набух, отзываясь на прикосновение парня. Мой сладкий стон сорвался с губ, которые мгновенно были сомкнуты. Ван немного поднял взгляд, посмотрев на меня из-под опущенных тёмных ресниц. Он был так прекрасен, что я сама готова была накинуться на хищника, сделав его своей добычей. Я подняла руку, желая положить на ладонь парня свою, но тот мгновенно отдалился. Внутри меня всё заныло, бушевало от несправедливости. Неужели то, что я почувствовала между нами дикое желание и возбуждение от одного прикосновения, было только моими, односторонними ощущениями?       — Изящная грудь, которую не прикрывает ткань. Такой лёгкий секс. Это очень красиво будет выглядеть на снимках, — заявил парень, сосредоточившись на работе.       Как только Ван сделал парочку кадров, я запахнулась и обидчиво поджала губы. Я прервала съёмки, ошарашив своим поведением фотографа. Спрыгнув со стола, я отвернулась и сложила руки на груди. Передо мной была серая стена с дизайнерским ремонтом, на которую я предпочла смотреть, только бы не столкнуться взглядом с Джином.       — Я не давала разрешение на то, чтобы ты фотографировал мою наготу. Это слишком, — фыркнула я, найдя причину.       — Да, ты права. Я просто подумал, что ты поддержала мою идею, — согласился парень, но пытался разъяснить ситуацию, — к тому же, я не выслушал твоё условие.       Я вспомнила о нём и замерла. Сейчас мы были на грани того, чтобы вновь отдалиться, но что всё изменит и спасёт меня от этого? Я развернулась и задрала нос в своей манере.       — Моё условие простое, но очень важное. Если ты хочешь продолжить съёмку, то поклянись, что эти фотографии никто не увидит… — начала я, говоря серьёзным тоном.       Джин нахмурился, разжимая пальцы, удерживающие фотоаппарат. Конечно, это было достаточно сложное решение. Зачем вообще делать кадры, стараться ради чего-то, если ты не сможешь показать их никому? В чём тогда смысл быть фотографом?       — Я не договорила, подожди. Они могут увидеть свет лишь в одном случае. Если ты добьёшься успеха, которого давно желаешь и заслуживаешь, — я подошла к парню, сократив расстояние между нами и посмотрев ему в глаза: — стань известным фотографом, о котором будет говорить мир, и организуй свою выставку, на которой разместишь эти фото. Только при таком условии я готова продолжить.       Джин был умным парнем. Он точно понимал, что я бросала ему вызов. Но и это было не всё. Моё условие означало доверие. Любой бы запросто согласился, а вследствие мог бы спокойно распространить фото, как ему захочется, но не Ван. На несколько секунд у него промелькнула целая смесь различных эмоций: от непонимания до удивления и радости. Но в конце концов на неотразимом лице появилась ухмылка.       — Я согласен, — кивнул Джин, а я вытянула руку и властно захватила чужую, начиная трясти.       — По рукам.       Мы продолжили съёмку. Но всё шло теперь только по моему плану. Джин и не представлял, в какую ловушку он должен был попасть. Ведь в один момент моё терпение лопнуло. Пока мой объект отвлёкся, я специально намотала клочок волос на пуговицу, а когда внимание вновь было на мне, грустно сдвинула брови и поджала губы, стараясь распутать локон. Но у меня, конечно же, никак не получалось.       — Айщ, запуталось! — шикнула себе под нос я.       — Давай помогу, — Ван отпустил камеру, чтобы она пока повисела на его шее, а затем полностью занялся моей проблемой.       Он склонился, стоя надо мной и устремляя всё внимание несчастной пуговице и мне, попавшей в беду. Я аккуратно раздвинула ноги, дав парню возможность устроиться между ними. Джин хмурился, упорно пытался разобраться и распутать прядь, а я смотрела на него снизу вверх, захлёбываясь собственной слюной, потому что было невозможно просто глядеть на Аполлона, стоявшего так близко, и не возжелать его. Грешные мысли давно затащили в свой омут меня с головой.       — Почти, — обрадовался парень.       — Я подержу, чтобы было легче, — оттянув край рубашки, я невинно захлопала ресницами, продолжая смотреть в глаза фотографа, которые он начал прятать.       Но в один момент Ван вздохнул с облегчением, разобравшись с проблемой, а я не готова была его отпустить так легко. Я осторожно сократила расстояние между нами, прижав бёдра парня своими и захлопнув ловушку. Джин огляделся и поднял брови вверх.       — Я правда тебе понравилась? — склонив голову вбок, я держалась руками за деревянную поверхность стола, больше не позволяя себе шалостей, потому что боялась, что не смогу остановиться. — Ты мне тоже.       Приоткрыв рот, я высунула язык и медленно провела им по губам. Джин проследил за этим действием и положил крупные ладони на мои бёдра. Я вспыхнула, ощутив прохладу кончиков пальцев, и выгнулась, радостно понадеявшись на приятное продолжение. Но, вопреки моему ожиданию, Ван раздвинул мои ноги и освободился из ловушки.       — Это приятно слышать, но у нас ещё много работы, — отвернулся он, примкнув к камере.       Тогда я хмыкнула и решила пустить в ход тяжёлую артиллерию. Я скинула блузку с плеч, полностью оголившись. Ван этого не видел, потому что копался в фотоаппарате и настраивал его. Я в предвкушении замерла в соблазнительной позе, выпрямляясь и заматывая волосы в небрежный пучок.       — Это какое-то безумие! Каждый кадр выглядит таким красивым. Ты точно не была в прошлом моде…? — говорил фотограф, пожелав перевести тему, а к концу фразы оторвался от экрана и, взглянув на меня, потерял дар речи.       — Думаешь, что это уже слишком? — опустив одну руку, я провела ею по ключице, двигаясь вниз, ближе к груди.       — Со, помнишь, я говорил тебе, что тут важна грань между сексуальностью и вульгарностью. Снимки должны быть не пошлыми, а приятными для взгляда, — потерев лоб, парень пытался не глядеть в мою сторону, но это ему удавалось с трудом.       — Хочешь сказать, что тебе неприятно на меня смотреть? — я продолжила наступление и провокации.       Ван прошипел сквозь сомкнутые челюсти и развернулся.       — Джин… — сладко прошептала я, улыбнувшись: — я помню одного героя из лампы с таким именем. Кажется, он исполнял желания. А можешь ли ты исполнить моё?       Я хотела, чтобы парень сам принял решение. Обычно, когда кто-либо со мной знакомился, то всегда брал инициативу на свой счёт. Эти люди были очень напористыми и уверенными, поэтому я сразу их отшивала. Но что было не так с Ваном? Почему я душой и телом желала с ним сблизиться? И что куда важнее: будет ли это случайный секс, на который я решилась из интереса и временного наваждения?       — Я хочу тебя! — уверенно выдала всё, как на духу, я.       Тишина наполнила комнату. Было душно, непривычно и очень страшно от осознания того, что я сказала такие громкие слова. Ван нервно почесал затылок и обернулся. То, как его грудная клетка тяжело поднялась и опустилась, отчётливо запечатлелось в моей памяти перед мигом, как рывком парень приблизился. Я обрадовалась и уже была готова накинуться на него в ответ, но Джин вцепился в мою блузку, крепко сжимая её в руках, а затем стал возвращать ткань на плечи. Я нахмурилась и была в настоящем бешенстве. Да что за выдержку нужно иметь, чтобы после всего, что здесь произошло, так поступить?       — Я поняла. У тебя есть жена. Или же ты с кем-то встречаешься, — разозлилась я, озвучив подозрения.       — Нет, — покачал головой в ответ фотограф.       — Нет? Тогда… что тогда? — в недоумении я сжала запястье парня, когда он пытался отдалиться.       В этот момент мы встретились взглядами. Я поняла, что причину, которую назовёт Ван, мне хотелось услышать меньше всего. Из-за неё прогорит моё дело. Если он признается в чём-то, это точно навредит всем планам. Поэтому, когда Джин виновато посмотрел в мои глаза, я предприняла решение взять инициативу на себя. Ван только успел разомкнуть пухлые губы, как я испуганно опередила его со своим ошеломляющим заключением.       — Я должен тебе сказать… я….       — В этот раз не ты, а я к тебе пристаю. И это серьёзно, — заключив лицо парня в ладони, я притянула его к себе и впилась в губы.       И Ван не выдержал. Наконец-то его выдержка дала крупную трещину, треск которой сопровождался улыбкой на моём лице. Я расположилась на столе, сковала тело парня ногами, плотно сжимая его бёдра своими. Крупные и горячие руки Джина обвили талию, замыкаясь на спине. Его ладони легли на мой позвоночник, притягивая меня к себе поближе. Единственным, что нам помешало соединить наши тела, стало присутствие камеры на шее фотографа. Но и это не вызывало большого дискомфорта.       Я знала, что физически в поцелуе нельзя задохнуться, но почему-то именно сейчас я умалишённо теряла кислород. Обезумев, как сорвавшийся с цепи пёс, Ван страстно впился в мои губы. Я беспорядочно водила руками по его голове, путаясь пальцами в русых и длинных волосах. Мягкие пряди цеплялись за мои ладони, а я случайно стянула их так, что с губ Вана сорвался стон. И из-за него в мою голову ворвалась самая грешная и безобразная мысль. Мне хотелось сделать приятное Джину.       Ха-х, подожди, — когда одна из ладоней парня прошлась по моему боку и перешла к животу, вызывая щекотку, я рассоединила наши губы.       Запыхавшийся парень будто протрезвел и осмотрелся. И я только сейчас поняла, что давно была не на столе. В этот страстный момент Ван поднял меня, и я удерживалась благодаря своим ногам и его руке. Поэтому моё тело вернули обратно. Джин снова хотел сбежать, я осознала это сразу же, как только отстранилась и увидела в его глазах страх.       — Я не хотел смешивать работу и личное, — нахмурился парень.       Я спрыгнула со стола и поменяла нас местами. Теперь уже Ван своими ягодицами упирался в деревянный край, ловя панику. Я только успевала думать о том, куда же делся тот самоуверенный и наглый парень?       — Нет, Джин, ты так просто не уйдёшь. Бери камеру в руки и снимай дальше, — я переложила одну мужскую ладонь на фотоаппарат, а сама стала медленно спускаться.       Фотограф громко сглотнул и зажался, но ничего больше не сказал. Я остановилась на уровне ширинки парня и взяла вторую его руку, чтобы положить её себе на щеку. Высунув язык, я коснулась кончика большого пальца, который мгновенно дёрнулся.       — Не забывай делать фото, — прошептала я на выдохе, в затем открыла рот.       Взяв внутрь сначала подушечку пальца, я начала её медленно посасывать, внимательно следя за реакцией. Вану нравилось, как бы сильно он это не скрывал. Его напряженная рука вскоре заметно расслабилась, а до моих ушей доносились щелчки фотоаппарата. Упорно стараясь сделать приятное, я облизнула палец ровно до основания, а затем поиграла с ним языком. Джин с трудом стоял на месте. Его ноги подкашивались, он сильно зажимал их, но от меня было не скрыть той реакции, которой я хотела добиться.       Когда я разогрелась, я переключилась на ширинку парня, которая заметно выгнулась и пошла волной. Расстегнув пуговицу, я облизнулась и дёрнула бегунок, спустив его вниз. Через натянутые боксеры виднелся вставший член, который требовал моего внимания. Ван выпустил из рук камеру, которая повисла на ремешке и его шее, а затем вцепился в деревянный стол, когда я оттянула ткань и добралась до органа. Полностью расслабившись и почувствовав приятные ощущения по той причине, что я начала водить рукой вдоль ствола, Джин откинул голову. Я ускорялась, слегка сжимая и разжимая каменный член у основания, но сама поражалась тому, насколько тот был большим. Я готова была поперхнуться от одной мысли о том, какого это было, почувствовать его внутри?       Изменив положение, я убрала руку и пододвинулась, чтобы привлечь к себе внимание. Ван понял, что всё прекратилось, поэтому открыл глаза и стал смотреть вниз. Тогда-то мы и встретились взглядами. Я высунула язык и повторила то, что делала с большим пальцем, с членом парня. Джин сжал руку в кулак и прикрыл им рот, сопротивляясь желанию порадовать меня своими стонами. Но я продолжала стараться и изводить своего случайного партнёра. Потому что хотела большего. Я заглатывала всю длину, наращивая темп, но на секунду опешила. Ван не выдержал и положил руку на мою голову. Будто он хотел подогнать меня, ускорить. Я расценила это как приятную награду и его желание принять участие в моей шалости. Активно извиваясь внизу и издавая пошлые звуки, я наконец-то заполнила эту комнату чем-то приятным для наших ушей, а Джин мне в этом помог. Больше он не был замкнутым, а громко выстанывал моё имя или даже маты, прерывисто вырывающиеся из его рта. Я вся вспотела, а внизу давно намокла, но мысли о том, что теперь Ван в моей власти, только больше подстёгивали довести начатое дело до конца. Я давилась, из моих глаз текли слёзы, а пальцы парня иногда до боли сжимали затылок, оттягивая волосы. Громкие и влажные звуки отдавали в голову, и я остановилась, когда Джин пришёл к своему завершению. Тело парня обмякло, едва удерживаясь на ногах. Весь мокрый Ван выдал протяжный стон, а его рука расслабилась, скатываясь по моему затылку. Вот только в этот счастливый для него момент, случилось так, что часть спермы запачкала моё лицо, начиная стекать по подбородку.       — Извини, — Ван потянулся ко мне, с трудом дыша, но попытался помочь вытереться.       Я взглянула на него. К мужскому лбу прилипли русые волосы, а всё лицо блестело от пота, как и грудь. Даже соски набухли, маня к ним прикоснуться. Но я испачкалась и должна была в первую очередь привести себя в порядок.       — Ничего, я схожу умоюсь, и мы продолжим, — подставив руку под подбородок, улыбнулась я.       Ван кивнул и слегка отвернулся. Он до сих пор выглядел шокированным. Всё же это я его сподвигла на подобные постыдные действия. Скрываясь за дверью ванной комнаты, я только увидела, как Джин быстро натянул нижнее бельё с джинсами, а затем стал суетливо хлопать себя по карманам. Я подумала, что ему достаточно будет той минуты моего отсутствия, чтобы прийти в себя.       Я открыла кран и стала умываться тёплой водой. Смотря в отражение, я видела такую счастливую и довольную себя. Мне впервые пришлось по душе просто поддаться инстинктам и ни о чём не думать. Я была безрассудной и уверенной, потому что шла к своей цели. И сейчас собиралась сблизиться с парнем, который мне понравился. Кто-то за долгое время вызвал трепет моего сердца. Пускай, наша встреча оказалась случайной, и эта близость тоже, но мне безумно хотелось продолжить.       Я наспех вытерлась висевшим рядом с раковиной полотенцем, а затем вышла в главную комнату. Вот только моя широкая улыбка, как и игривое настроение с ожиданием сладкого продолжения, испарилась. Я оказалась в номере одна. Оглядываясь, я быстро проверила всё вокруг. На столе лежала только одна камера, принадлежавшая Джиу, значит Ван забрал свою. На тумбе, на которой до этого были телефон и связка ключей от машины, была пустота. Моё сердце заколотилось, а руки затряслись. Я почувствовала себя брошенной и кинулась в коридор. На вешалке, где должна была висеть кожаная куртка парня, было только моё пальто. Я вернулась в главную комнату и поняла, что даже чёрная футболка с изображением знаменитого бренда на ней, тоже испарилась. Не было ничего, что бы принадлежало Джину. Будто всё то, что произошло в этой комнате, пережила я одна.       Я плюхнулась на кровать, судорожно обхватив себя руками. Мои ресницы истерично подрагивали, скрывая глаза, не верившие в увиденное. Во рту образовался неприятный вкус, смешанный с горечью от обиды. Ван правда ушёл, просто бросил и оставил меня здесь одну? Это я его отпугнула своей напористостью, или он получил то, что хотел и сбежал? Я могла только утонуть в этом океане вопросов, который с каждой секундой становился всё больше.       Время шло, а я расстроенно смотрела в пол. В первые секунды хотелось рвать и метать. Я желала снести все тарелки с едой со стола, громко кричать о боли, которую мне причинили, но понимала, как это могло глупо выглядеть. Мы встретились случайно, и всё, что между нами произошло, тоже было случайностью. К тому же, я сама затеяла эту игру. Мы с Ваном ничего друг другу не должны. Нет смысла так себя вести. Стоило просто забыть о случившемся, убрать эти воспоминания в дальнюю шкатулку и закрыть её на ключ. Не стоило доверять незнакомцу.