Три месяца из жизни Буратино и Пьеро. Сказка для взрослых

Пьеро с утра грустит. Буратино знает из разговора вчера вечером, что сегодня годовщина смерти его отца. - О чем ты думаешь? - спрашивает Буратино, видя что Пьеро задумался, глядя на фотографию, которая стоит у него на столе.  Буратино тоже смотрит на эту фотографию. Он не находит, что Пьеро сильно похож на отца. Наверное, он похож на мать. А вот он, Буратино, никогда не узнает, похож ли он на мать. У него нет ни одной фотографии. - Может, купим цветов и поедем на кладбище?  Уже спросив, Буратино понимает, что сказал глупость, потому что отец Пьеро жил и умер в Нью Йорке.  Пьеро не отвечает. Он о чем-то напряженно думает. Он уже не смотрит на фотографию. Его голова опущена вниз. - Пьеро, что ты застыл? Что ты хочешь делать? - опять спрашивает Буратино. Пьеро рассеянно смотрит в его сторону, а потом вздыхает и говорит: - Буратино! У меня есть свой ритуал памяти - что-то, что я делаю в этот день. Ты пойдешь со мной? Только это будет грустно.  Буратино обнимает его за плечи. - А ты думал, что я рассчитываю веселиться? Конечно, пойду.  Сегодня воскресенье, и у него нет дежурства.  - Мы пойдем в парк, - говорит Пьеро. Ну в парк, так в парк. Они колют и кормят кота. Вдвоем это получается очень даже ловко. Пока один держит на руках, гладит и уговаривает, другой колет. Убедившись, что кот ест, они выходят из дома.  Сегодня жарко. Хорошо, что они прихватили с собой воды. Пьеро сказал, что им нужно в городской ботанический сад. Обычно здесь надо платить за вход, но в воскресенье вход бесплатный. Они едут на машине минут двадцать.  Буратино знает этот парк. Когда он и Мальвина планировали их свадьбу, Мальвина хотела, чтобы церемония прошла здесь. В парке ботанического сада есть много красивых мест, в которых ландшафтный дизайн сделан специально для таких мероприятий как свадьбы. Мальвине приглянулась одна беседка, обвитая цветущей плетистой розой. Буратино даже помнит, что эти розы назывались Дон Жуан. Он узнавал, как это устроить, и пришел к выводу, что им это было не по карману. Они поженились в кафе, которое сняли для торжества на один день. «Интересно, а эта беседка еще существует?» - думает Буратино. Но проверять он не будет, потому что там розы. По крайней мере, раньше были розы. Этого только сегодня не хватало. Пьеро ведет его к пруду в центре парка, и там они садятся на скамейку.  - Я несколько раз приезжал в Нью Йорк, когда он заболел и оставался там с ним на неделю или дольше. А потом был там все лето. Мы ходили в парк, когда он еще мог сам передвигаться.  - В Центральный парк? - переспрашивает Буратино. - В Нью Йорке? - Да. Мы часто сидели на лавочке у озера. Поэтому я прихожу сюда в этот день. Здесь очень похоже на то место, куда мы с ним ходили. До Центрального парка мне сегодня не добраться. Буратино обнимает его. - Пьеро, а хочешь в следующем году мы вместе доберемся до Центрального Парка в этот день?  Пьеро благодарно смотрит на него и кладет голову ему на плечо.  - Расскажи мне про него. Какой он был? - спрашивает Буратино. Он помнит, как отец Пьеро по телефону объяснял, что с ним надо делать, когда он обдолбался на вечеринке на первом курсе.  Пьеро вздыхает.  - Он был очень хороший доктор. Он был врач-терапевт. Его пациенты приходили с самыми разными жалобами, а он умел все проанализировать и поставить диагноз. Потом он или лечил сам или направлял к специалисту. Когда умерла мама, он обвинял себя - что он пропустил что-то. Что когда нашли, уже было поздно лечить. Он, конечно, был ни в чем не виноват. У нее не было симптомов почти до самого конца. А когда они появились, было уже поздно. Но ему казалось, что он мог что-то сделать, на что-то обратить внимание раньше. Он так любил ее. Он не смог и не захотел жить без нее. Я пытался ему помочь. Быть с ним. Но ему было тяжело меня видеть. Наверное, потому что я очень похож на мать. Он видел во мне ее, и ему было очень больно. - Это он сказал тебе? - Нет, я сам понял. Прежде чем сказать что-то еще, Пьеро долго молчит. Буратино наблюдает, как черепахи плавают в пруду. Он видит сразу несколько голов, движущихся на поверхности воды. Еще две черепахи сидят на коряге рядышком и греется на солнце.  - Они всегда все делали вместе. А если у них бывали размолвки и разногласия, они просили друг у друга прощения и мирились. Очень искренне. Никогда не держали зла друг на друга. По крайней мере, я никогда не видел.  «Так вот почему он такой, - думает Буратино. - Он вырос в огромной любви. Это то, что он видел с детства. Так для него устроен брак - восторг, когда два человека живут друг для друга». Он думает, что это было у них с Пьеро! Юность подарила им такое чудо. А потом они расстались, и в его жизни с Мальвиной такого не было. Они были слишком разные. И Пьеро больше не нашел такого в своей жизни и тосковал об этом и не согласился на меньшее. - Пьеро, а ты сам не хотел стать врачом? Я думаю, что ты мог бы быть очень хорошим врачом.  - Нет. Я никогда не хотел. Это не мое, - говорит Пьеро, а потом спрашивает: - Буратино, а как ушел твой отец?  - Наезд на улице. И сразу насмерть. Водителя не нашли. Вероятней всего, пьяный наезд. Раньше, когда Буратино говорил об этом, у него рефлекторно сжимались зубы и кулаки. Но прошло много времени, и сейчас он может говорить об этом без того чтобы начинало стучать в висках, и перед глазами появлялось красное.  Пьеро берет его руку в свои.  - Буратино… - он больше ничего не говорит.  Буратино смотрит прямо перед собой.  - Мне так жаль, что он не увидел Алису и Карло - какими они выросли. Он их знал только детьми. И тебя, - добавляет Буратино. - Мне очень жаль, что он не знал тебя.  Пьеро прижимает его руку к своей щеке. - Ты разговариваешь с ним? - спрашивает Пьеро. - Я разговариваю со своими. Я не верю, что люди уходят совсем и бесследно. И иногда мне кажется, что они отвечают мне. - Я не знаю. Я не пробовал, - говорит Буратино. - Я очень долго впадал в такую ярость, когда об этом думал, что старался думать об этом как можно меньше. Так было безопаснее для всех.  - Буратино … - опять говорит Пьеро. В его нежном взгляде  Буратино читает горячее сочувствие. И тогда почему-то Буратино хочется рассказать ему.  - Пьеро, я несколько лет после этого преследовал пьяных и обдолбаных на дорогах как бешеный пес. Я следователь. Это не моя работа. Но если я видел, что кто-то ехал как-то не так, я ставил мигалку, гнался и останавливал. Я даже стал возить с собой книжку с талонами для выписывания штрафов, что следователи обычно не делают. Ты знаешь, я так человеку жизнь спас.  - Ты остановил пьяного? - спрашивает Пьеро. - Нет, - отвечает Буратино. - Я остановил водителя, который ехал по дороге какими-то зигзагами. Я подумал, что он пьяный, обкуренный или обколотый, а оказалось, что у него случился инсульт. Он и сам не знал. Только почувствовал, что голова кружится. Я как-то сообразил, что с ним произошло, и вызвал скорую помощь. По моему вызову они приехали быстро и увезли его в больницу. Потом мы узнали, что ему была оказана помощь очень вовремя. Еще полчаса, и его могло не быть, или он был бы парализован, или в коме.  - Или он мог попасть в аварию, и пострадать сам, и покалечить других, - говорит Пьеро. - Или наехать на кого-нибудь.  - Все так, - говорит Буратино. - Когда его выписали из больницы, он пришел в управление и попросил пригласить полицейского, который задержал его. То есть меня. Он хотел сказать мне спасибо. А еще он сказал, что Бог поставил меня на его пути.  Пьеро смотрит на него широко раскрытыми глазами.  - Конечно, Буратино. Ты - его ангел-хранитель! Можешь и не сомневаться в этом!  Потом Пьеро смотрит на него, как будто он что-то вспомнил, но ничего не говорит.  Приехав домой, они первым делом идут в кухню и достают из холодильника по бутылке холодной воды. Потом они устраиваются в гостиной на диване ее пить. Очень жарко, как на улице, так и в квартире. Выпив свою воду, Пьеро идет за чем-то в кабинет, а потом возвращается с двумя газетными вырезками в руках. Он протягивает одну из вырезок Буратино. Из очень старой газеты вырезана статья с фотографией. Статья называется «Защитники нашего города». На групповом снимке  сфотографированы все курсанты его выпуска из полицейской академии. Где-то ближе к центру во втором ряду он видит себя. Его очень молодое лицо сияет как начищенный медный таз. Он вспоминает, как он был горд, когда им выдали полицейские беджи и табельное оружие. Он и не знал, что про их выпуск написали в газете.  - Когда я случайно наткнулся на эту заметку и узнал тебя на фотографии, то очень удивился, - говорит Пьеро. - Я же помню, как сначала ты хотел быть тренером и работать с трудными подростками, а потом ты решил заниматься лечебной физкультурой для реабилитации после болезней и травм. А тут я вдруг узнал, что ты стал полицейским. А потом я подумал, что это совсем не странно. Что ты всегда хотел помогать людям и защищать людей, а работа в полиции - это квинтэссенция защиты.  «Квинтэссенция… - думает Буратино. - Ну кто использует такие слова в обычном разговоре? Только он. А я такими словами даже не пишу. Ох…» - Буратино, я провожал глазами все полицейские машины, которые видел. Иногда даже махал рукой. Вот представляю, что они думали про меня! Пьеро смеется.  - А мне каждый раз казалось, что вот именно сегодня за этим темным стеклом окажешься ты, и что ты остановишься, и я смогу тебя увидеть.  - Пьеро, я никогда тебя не видел. Я и не знал, что ты живешь здесь, - грустно говорит Буратино. - Я знаю, друг мой. Не грусти. Это неважно. Давай я покажу тебе что-то еще.  Пьеро протягивает Буратино вторую газетную вырезку из тех, что он принес.  Тоже вырезана заметка с фотографией. Она называется «Спасти человека».  На фотографии - он, Буратино, лет на десять лет моложе чем сейчас, сфотографирован в служебной машине. Он вспоминает, как репортер из газеты брала у него интервью о том, как он задержал и этим спас человека. Он сам хотел вырезать и сохранить заметку, но статья долго не выходила, и он забыл об этом и пропустил выпуск газеты с этой статьей про него.  - Когда я прочитал эту заметку, я так разволновался, - говорит Пьеро. - Я все смотрел на эту фотографию и думал, что ты настоящий герой.  И тихо добавляет: - Я так горжусь тобой! - Пьеро, отстал бы ты от меня. То герой, то ангел. Стихи еще начнешь писать про героев и ангелов. Просто я каждый день хожу на работу и делаю, что мне положено. Мне за это деньги платят. Никакого героизма.  По глазам Буратино видит, что Пьеро остался при своем мнении.  - Пьеро, ты экзальтированный дурак, поэтому тебе это кажется! Про ангелов и героев.  Это прозвучало грубо. Он сказал это, потому что его раздражает, когда его «обвиняют» в героизме. Он думает, что Пьеро сейчас обидится. Но тот совсем не обижается, а наоборот смеется.  - Ах, Буратино, как ты прав! Я экзальтированный дурак. Дурак, потому что я люблю тебя до одури - отсюда и глупость. А экзальтированный - потому что я люблю тебя очень восторженно. Ведь экзальтация это - восторг. Вот и получается, что я экзальтированный дурак. Все правильно.  Буратино вздыхает. Он уже жалеет, что назвал Пьеро дураком. «Правда он сам иногда называет себя дураком, но это совсем не то же самое, что я его назвал», - думает Буратино. А еще он думает, что только очень умные и скромные люди могут не обижаться, если их называют дураками. Это потому, что они понимают, что сколько бы они не знали, это ничтожно мало по сравнению с тем, сколько они не знают.  - Горе мое, - говорит Буратино, - иди сюда. Я тебя поцелую, и ты сразу поймешь, что я совсем не ангел.  Пьеро садится ближе к нему, и они какое-то время целуются.  - Ну что, убедил я тебя в полном отсутствии ангельской природы? - спрашивает Буратино.  Пьеро смотрит на него одним влюбленным глазом. Второй глаз почти полностью скрыт упавшими на лицо волосами.  - Буратино, я абсолютно уверен, что меня поцеловал ангел! - говорит он. - Пьеро, ты опять?  - Буратино, сегодня ты мой ангел. Сегодня я в первый раз в этот день не был один.  После этого Буратино больше не хочется с ним спорить.  *** Позже выясняется, что ангелам нет покоя ни днем, ни ночью. В девять часов вечера, в воскресенье он уезжает на вызов. Перед тем как уехать, Буратино сказал Пьеро, чтобы он ложился спать в нормальное время и не ждал его. Пьеро пообещал ему, но Буратино как-то не очень верит в его обещание. К тому же Буратино не знает, что такое нормальное время для Пьеро, когда он один.  Буратино возвращается домой на рассвете. Он входит в квартиру очень тихо и видит, что в гостиной горит настольная лампа, а Пьеро, поджав ноги, спит в кресле у окна, рядом с его письменным столом. Стол Буратино перевез сюда на прошлой неделе. Его пришлось разбирать и потом собирать заново, потому что он был слишком большой и не проходил в дверь. Буратино заходит в гостиную и выключает лампу, потому что уже светло. От звука его шагов и щелчка выключателя чуткий Пьеро сразу просыпается.  - Буратино! Ты вернулся!  - Я вернулся, а ты мне наврал. Совести у тебя нет никакой, - устало говорит Буратино и садится на диван. - Обещал мне лечь в нормальное время и спать, как все люди. А вместо этого сидишь, скрючившись в кресле, и смотришь на дверь.  С того места, где сидит Пьеро действительно видна входная дверь. Буратино знает об этом, потому что у него профессиональная привычка все подмечать. - Буратино, не ругайся на меня. Я лег и даже заснул, а потом проснулся около часа ночи и больше заснуть не мог. Тогда я оделся и пришел сюда. Пьеро виновато смотрит на него. - Прости меня. Я не смог сделать то, что ты просил. Я стал волноваться и не мог успокоиться, а потом я как-то в этом кресле заснул.  Буратино сильно устал, и разбираться с Пьеро у него нет сил. Но он встает, идет через всю комнату и подходит к креслу, на котором сидит Пьеро. - Даже ругаться на тебя нет сил, - говорит он. - Раз мы оба не спали, пойдем спать.  Он протягивает руку и помогает Пьеро встать. Буратино стоит спиной к окну, а Пьеро стоит к нему лицом. И вдруг Пьеро меняется в лице, ахает и прижимает руки к груди. - Господи, что еще случилось? - Буратино совершенно больше не нужны никакие события сегодня. - Буратино! Вокруг тебя ореол! От тебя идет свет! Мой ангел вернулся! - взволнованно говорит Пьеро.  - Да ну тебя! - машет на него рукой Буратино. - Ты что восход никогда не видел? Я же стою напротив окна. Пойдем. Сегодня уже не вчера. Вчера я был твоим ангелом, а сегодня ты будешь моим. Обнимешь меня, когда ляжем? Очень нуждаюсь. Я устал. И спать будем, пока не проснемся. Я на работе сказал, чтобы меня не трогали, пока я сам не приеду.  Они берутся за руки и идут в спальню. Раздеваясь и пристраивая одежду на лестницу, Пьеро спрашивает: - Буратино, а у тебя есть свой ритуал памяти? Что ты делаешь, когда вспоминаешь отца? Буратино уже все снял с себя и залез под одеяло. Похоже, он задремал, как только положил голову на подушку, но вопрос Пьеро вернул его в сознание. Он стал думать, что ответить. У него нет ритуала памяти. Этот день, тридцатое января, просто самый черный день в его календаре. От одной мысли об этом в душу наплывает темень.  А в комнате уже почти совсем светло. Пьеро идет к кровати от окна, и вокруг него ореол рассветного сияния. К нему идет ангел! Буратино замирает. Он смотрит на это приближение и вдруг чувствует, как темнота его мыслей начинает рассеиваться.  А может быть, это не должно быть как? Может быть, этот день не должен быть траурным, а должен быть светлым? Раньше он не мог в этот день думать ни о чем, кроме как о смерти и ужасной, бессмысленной и несправедливой потере родного человека. А может быть надо в этот день праздновать жизнь? Вспоминать все хорошее, что было у них, а этого было очень много. И в детстве, и в юности, и во взрослом возрасте отец всегда был в его жизни. Они любили друг друга.  Пьеро садится на кровать. Иллюзия с ореолом пропадает. Забравшись под одеяло, он обнимает Буратино и спрашивает: - Так ты хотел? - Так.  Буратино придумал, что они будут делать тридцатого января следующего года.  - Пьеро, ты пойдешь со мной в Макдональдс? - Я пойду с тобой, куда ты захочешь, - говорит Пьеро. - Но там очень не полезно. Может быть, куда-нибудь в другое место пойдем? - Я ходил в Макдональдс с отцом в день рождения. Мы с ним всегда готовили еду дома сами. А в день рождения мы ходили в Макдональдс, и отец покупал мне все, что я хотел. Раз в году разрешалось нажраться дряни. Это было наше с ним место. До сих пор Макдональдс ассоциируется у меня с праздником. Пойдешь со мной? - Конечно пойду.  - Возьмем по Биг Маку, гигантскую упаковку картошки фри, зальемся кетчупом и все запьем сладким молочным коктейлем!  Пьеро смеется. - Ты же не любишь сладкое!  - В детстве очень любил. А потом пойдем в бар и напьемся хорошего виски или коньяка.  Пьеро протягивает руку и нежно гладит Буратино по щеке.  - Друг мой, отдыхай! Закрывай глаза и засыпай. Я вижу, как ты устал. Поспи. Не волнуйся ни о чем! До тридцатого января еще далеко.  Буратино поворачивается на бок, и Пьеро обнимает его сзади. Буратино очень уютно и хорошо. Он ощущает дыхание Пьеро у себя на шее. Вдох - выдох, вдох - выдох. Он целует руки, которые обнимают его и защищают от одиночества, темноты и горя. Перед тем как окончательно заснуть, Буратино очень отчетливо видит их в Макдональдсе, пьющими клубничный коктейль через трубочки. Через большие окна проходит много света. Светло как в раю. Макдональдс - райское место. Смешно!