Три месяца из жизни Буратино и Пьеро. Сказка для взрослых

Вечером после работы они договорились пойти в народный театр. Пьеро хочет показать Буратино их сцену, чтобы они смогли начать проектировать декорации к Шептуну. Они на скорую руку делают омлет с овощами на ужин, колют и кормят кота, быстро едят сами и выходят из дома. Пьеро объясняет, куда ехать. Буратино ведет машину и размышляет, что меньше чем за две недели их жизни так переплелись, что они больше не живут каждый сам по себе, а существуют вместе, как одно целое. Они действительно все делают вместе, за исключением того, что каждый должен делать по своей работе. Так между ними было и в колледже. А в их жизни с Мальвиной каждый  имел свои планы, свое расписание, своих друзей и смотрел свой телевизор. После отъезда в колледж детей они практически ничего не делали вместе.  Театр оказался небольшим зданием, которому не помешал бы ремонт и покраска. Но, видимо, средств на это нет. Они заходят внутрь и через фойе проходят в зрительный зал. В зале и на сцене никого нет, но из-за сцены доносятся голоса. Они подходят к сцене, и Пьеро начинает объяснять, что он хочет делать: - Буратино, я хотел бы, чтобы сцены в Шептуне разделялись выключением света. И чтобы на сцене было движение. Например, если предыдущая картина была в центре и впереди на сцене, то следующая картина будет слева или справа и в глубине сцены. И так каждый раз. А актеры будут переходить из одной локации в другую, пока темно. Ты понимаешь, про что я говорю?  Буратино хочет уточнить некоторые театральные термины.  - Пьеро, картины в пьесе - это отдельные сценки. Так? Их много в каждом акте. А между актами бывает антракт, когда все бегут в буфет. Пьеро кивает и смеется.  - Ну да. Все так.  - Хорошо. Тогда давай, объясняй, какие ты хочешь декорации. Что я буду строить?  - В самой первой картине мне нужна высокая платформа с перилами, которая будет изображать палубу отплывающего корабля, откуда Герой и Шептун будут прощаться с теми, кто остается на берегу.  - Так. Я понял. Должно быть достаточно места, чтобы разместить двух размахивающих руками парней.  - Да. Как-то так. Потом нужны будут две платформы пониже. На одной из них Герой и Шептун будут сидеть во время их диалогов в походном лагере, а на второй будет лежать умирающий боец, вместе с которым молится Шептун. Его будет изображать манекен, который мы оденем в солдатскую форму. Будут и другие манекены, изображающие солдат.  - А где ты возьмешь эти манекены?  - У нас на складе есть. Несколько лет назад нам их для спектакля подарил один бутик. Пьеро продолжает вводить его в курс дела: - Еще мы будем использовать плащ-палатки для обозначения локаций. Например, когда Шептун перевязывает раненого Героя, которого он вытащил из-под обстрела.  Буратино пытается себе представить, как это все будет. У него не очень получается, потому что на сцене абсолютно пусто.  - А вот как показать, что это все происходит в лесу, убей Бог, не знаю.  Похоже, что их голоса привлекли внимание людей за сценой. Оттуда выходит группа молодых людей и девушек, и один из парней машет им рукой: - Привет, Пьеро! Мы услышали, что кто-то пришел и разговаривает в зале. Кто это с тобой?  Пьеро улыбается им и отвечает: - Здравствуйте. Познакомьтесь. Это - мой друг Буратино. Мы с ним вместе будем делать декорации к Шептуну. Вот обсуждаем, где и что строить.  Девушки и парни называют свои имена и говорят, что они рады познакомиться.  К Пьеро подходит рыжая курносенькая девушка, очень хорошенькая, и говорит: - Пьеро, поучи меня, как плакать на сцене. Я в университетской постановке играю Джульетту. Мне надо там плакать в двух местах по задумке режиссера. А у меня никак не получается. Позанимаешься со мной? - Почему я? Лучше занимайся с твоим театральным педагогом. Она научит профессионально. Я же просто дилетант. Что я могу? - Ага, - говорит девушка и смотрит на Буратино. - Он в прошлом году в одном спектакле должен был плакать на сцене. Так вместе с ним весь зал рыдал.  Мы сами чуть не зарыдали. Ну расскажи, как ты это делаешь? Буратино видит, что Пьеро задумался. «Педагог. Думает, как объяснить, - соображает Буратино, а потом смеется про себя. - Кто бы мне объяснил обратное - как сделать так, чтобы он не рыдал из-за всего подряд». - Хорошо. Я попробую, - говорит Пьеро, обращаясь к рыжей актрисе. - Вот, что я делаю. Но тебе это может и не подойти. Подумай, почему твоя героиня плачет. Плакать можно от боли, от горя или утраты, от злости, от страха, бессилия и даже от радости. Когда ты это поймешь, постарайся вспомнить какие-нибудь события из своей жизни, которые вызывали бы такие чувства. А потом, мысленно, постарайся эти события пережить еще раз. Это может быть очень тяжело. События, которые вызывают слезы, редко бывают счастливыми. И смотри в зеркало, как меняется твое лицо. А потом постарайся запомнить.  - А о чем ты думал в прошлом году, когда играл? Пьеро смеется.  - Это было легко. Прошлый год был плохим для меня. Я руку сломал, расстался с человеком, с которым встречался довольно долго, имел проблемы со здоровьем и так далее и тому подобное. Так что найти о чем подумать, чтобы стало грустно, было не трудно.  - Ну спасибо. На самом деле, все это я и так знаю. Буду работать. Придешь нас смотреть? - Мы вместе придем, - говорит Пьеро и улыбается им.  Почему-то все вокруг тоже начинают улыбаться. Молодой человек в очках и в кепке обнимает рыженькую актрису за плечи, и они все уходят назад за сцену.  - Эти ребятки учатся на театральной программе в университете. Они очень талантливые и творчески-активные. Здесь у них как бы практика. Ты понимаешь, в театре и в кино очень сложно пробиться. Там огромная конкуренция. Мы помогаем молодым людям, только начинающим свою карьеру, нарабатывать опыт. Чтобы было, что показать при приеме на работу. Чем в большем количестве проектов они участвуют, тем больше у них есть шансов профессионально состояться в театре.  Буратино его не слушает. Ему пришла в голову мысль. Он поднимается на сцену.  - Пьеро, я придумал, как показать лес. И вообще, как показать войну. Ну я не знаю там - солдат, танки, орудия, разбитые бомбежками дома. Можно сделать фотографические проекции. У вас проектор есть? Он ходит по сцене, рассматривая все, что здесь есть, и просчитывая площадь. Он пытается представить себе, где разные сценки из Шептуна будут происходить, и как это все будет двигаться по сцене. Он занят. Когда он оборачивается к Пьеро за ответом на свой вопрос, он случайно ловит на себе тот самый взгляд, который заставляет его сердце биться немножко быстрее. Пьеро смотрит на него как на чудо. Как дети смотрят на рождественскую елку с огоньками, игрушками и подарками. Буратино думает, что так на него смотрели его дети, когда были маленькие. Когда он ловил на себе такие взгляды, он чувствовал себя супер героем, который может свернуть горы и достать луну с неба. - Пьеро, ты что заснул? Я тебя спрашиваю, у вас проектор есть? - Буратино, проектор есть. Это часть световой аппаратуры. Я представил себе, как будут выглядеть проекции. Какой ты молодец. Не знаю, почему я сам об этом не подумал.  - Я могу подобрать фотографии из военной хроники в интернете. А ты посмотришь и отберешь, что тебе подходит.  Одновременно ему приходит в голову еще одна мысль. - Пьеро, если ты будешь играть Шептуна, тебя же придется остричь. Длинных волос в армии не бывает. Особенно тогда. Вши бы заели насмерть.  Пьеро вздыхает.  - Да, Буратино. Я думал об этом. Значит, постригусь. На время. А можно и парик попробовать.  - Хм…  Буратино пытается представить себе его лицо с короткими волосами и не может. «Ну с этим ближе к делу разберемся», - думает он. Он фотографирует сцену, записывает ее размеры в телефон, и вроде как делать больше нечего.  - Пьеро, пошли что ли домой? Что тут еще сейчас делать? - Пойдем, Буратино. Мы все сделали, что надо было сегодня. *** Поздно вечером Буратино и Пьеро в спальне собираются ложиться спать. Буратино сидит на кровати. Пьеро в другом конце комнаты задумчиво смотрит в окно и расстегивает пуговицы на рубашке, которую он собирается снять и повесить на лестницу. «Шептуна обмозговывает», - думает Буратино. Ему прикольно, что теперь их вещи висят на этой лестнице вперемешку. Как и должно быть в порядочной семье - не «твоё» и «мое» отдельно, а куча общего хлама. С Мальвиной у него никогда такого не было. Ее вещи всегда были идеально рассортированы и существовали абсолютно отдельно от его вещей. «Надо будет навести здесь порядок, - думает Буратино. - А то даже на мой непритязательный вкус, здесь уж слишком много всего навалено кучами. Пора шкаф строить. А то мы в вещах утонем». Потом он думает, что у него уже три масштабных строительных проекта в планах одновременно. Приятно, конечно, что его строительное творчество пользуется таким спросом, но как-то уж очень много всего за раз. Думая о строительстве и глядя на раздевающегося Пьеро, Буратино вдруг вспоминает про театр, и декорации, и актеров, с которыми он сегодня познакомился.  - Пьеро, ваши театральные деятели заразили меня каким-то театральным вирусом. Давай поиграем!  - Во что Буратино? - Ну… дело к ночи… Давай что ли поиграем в … неожиданный секс на первом свидании. Поиграешь со мной? Честно говоря, он и сам не знает, почему он это сказал. Но дразнить Пьеро - это одно из его любимых занятий. Он смотрит, какой эффект произвело его предложение. Пьеро, видимо, обдумывает то, что сказал Буратино. Он даже не краснеет, как обычно, когда Буратино дразнит его. Пьеро услышал: «Давай поиграем». Похоже, что он рассматривает то, что сказал Буратино, как постановку театральной сценки. Как режиссер - отстраненно, через интеллект, а не через эмоции.  - Хорошо. Давай поиграем.  Расстегнутые пуговицы снова застегиваются, и Пьеро говорит: - Отвернись! - Это еще зачем? - недоумевает Буратино. - Вроде как на первом свидании я должен тебя видеть. - Отвернись, - повторяет Пьеро.  Буратино вздыхает, отворачивается и смотрит в другую сторону. Он слышит, как Пьеро отходит от окна и подходит к нему. Он поворачивает голову и вдруг видит, что его славный, нежный Пьеро исчез, а на его месте стоит человек, который ему не знаком - надменный аристократ, человек другой касты, по сравнению с ним самим. Он холодно и презрительно смотрит на Буратино в упор оценивающим взглядом. Точеные черты лица, узкие но совершенно прямые плечи, гордый поворот головы, руки патриция с длинными тонкими пальцами. Голубая кровь, красавчик, вырожденец. От неожиданности Буратино оторопел. Он не понимает, что произошло, и не знает, как реагировать на это. Пьеро смотрит на него сверху вниз равнодушным и холодным взглядом человека, выбирающего себе проститутку на ночь. Сначала он смотрит Буратино в лицо, потом его взгляд скользит ниже - на плечи, руки, грудь. Еще ниже - на бедра и ноги. У него поджаты губы, и выражение лица скучающее, разочарованное и недовольное. Буратино никогда его не видел таким. Пьеро еще раз мельком смотрит ему в лицо и брезгливо говорит: - Не подходишь. Не в моем классе.  После этого он поворачивается к Буратино спиной и отходит назад к окну.  Буратино чувствует, как кровь хлынула ему в лицо. Он оскорблен, и его первая реакция - ударить Пьеро. Он с трудом сдерживается, чтобы этого не сделать. Он потерял дар речи и застыл на месте.  Пьеро видимо ждет его реакции, и когда ничего не происходит, он поворачивается к Буратино и разочарованно говорит ему уже своим обычным голосом: - Буратино, ну что ты застыл? Играй! Теперь твоя очередь.  Буратино молчит. Пьеро понимает, что что-то произошло. - Буратино, что случилось?  - Пьеро, я с трудом сдержался, чтобы не ударить тебя. Моя партия была бы очень короткой и без слов. Только действия.  - За что, Буратино? Ведь я же сделал то, что ты хотел. Ты сказал, давай поиграем в неожиданный секс на первом свидании. Ты же не сказал, давай играть в любовь с первого взгляда. Люди могут в первый раз встретиться при самых разных обстоятельствах. Пьеро начинает задорно улыбаться ему.  - Буратино! Это же просто игра, как ты хотел. Ну и что, что в этой сценке ты не понравился с первого взгляда? Давай! Добивайся! А то никакого секса не будет. - Я не предлагал тебе играть в игру: «Пьеро, давай вытрем об меня ноги». Ты отбил мне желание заниматься сексом на первом свидании, на последнем или когда-либо. А что ты собственно хотел показать? Пьеро долго смотрит на него, а потом вздыхает и говорит:  - Друг мой, прости меня. Я знаю, что ты человек нежный. Я не должен был этого делать. Просто когда ты предложил поиграть, я вспомнил одну постановку, где я играл человека, у которого было много первых свиданий. Только они, наверное, были не такие, как ты себе это представил. Буратино до сих пор еще не успокоился. Почему-то ему не по себе. Игривое настроение совершенно пропало. Пьеро продолжает рассказывать ему: - Понимаешь, ты сказал - секс на первом свидании. Но такое чаще всего бывает, если люди встретились именно для этого. Вот как это было в том спектакле. Я играл очень богатого человека, который отирался в театральной среде. Но сам он имел не имел отношения к театру, музыке или искусству, а покупал для себя за деньги, или за протекцию, секс с творческими людьми. Чтобы не было скучно.  - И что? - Это была совсем маленькая роль. У меня не было сценического времени, чтобы показать какое-либо развитие этого персонажа. Он просто очень дурной человек. А я не верю, что бывают люди, без искры, без души, если хочешь. Знаешь, как мне было тяжело его играть? Я никак не мог понять, как мне его слепить. Он - нарциссист, эгоист до мозга костей, человек, живущий ради удовлетворения своих сиюминутных прихотей. Его жизнь абсолютно пуста. А я ведь совсем не такой. Я не могу так потребительски относиться к людям. Я очень много работал, но мне казалось, что я так и не достиг убедительности.  - Очень убедительно, - говорит Буратино. - Ублюдок первоклассный.  Пьеро смеется. - Я хорошо отыграл? Ты мне поверил? - Еще как поверил. Ты очень хороший актер. Я раньше никогда не видел твоей игры. Браво! Еще немного, и я бы впечатал тебя в стену, - говорит Буратино. Пьеро смотрит в его сторону с некоторой опаской.  - Буратино, я сейчас вспомнил про этого человека с множеством первых свиданий, потому что еще тогда мне захотелось развить этот образ и даже написать свою пьесу про него.  - И что, написал? - Нет, Буратино. Не написал, но наброски где-то есть. К сожалению, у меня много начатых и неоконченных проектов.   - И о чем была бы твоя пьеса?  - О том, что этот человек глубоко несчастен, но он не знает этого. Он думает, что у него все есть, но на самом деле, он своим развратом заполняет пустоту, вакуум. В его жизни нет любви и нет света. Я бы написал пьесу о том, как этот человек нашел любовь.  Буратино криво усмехается.  - Пьеро, нарциссисты и эгоисты любить никого не способны. Вот я по своей работе периодически вижу таких людей. Они способны только причинять чудовищные неприятности окружающим. Нежные чувства к себе-любимому не оставляют места в сердце для кого-то еще. Кто же по-твоему полюбит такого урода?  - Буратино, люди могут меняться.  - Не верю я в это. Ну вот что, по-твоему, должно произойти, чтобы такой человек смог кого-то полюбить? - Ну, мне кажется, что его нужно выбить из того образа жизни, который он ведет. И для этого он должен получить хороший пинок. - Пинок бы я ему дал. И не один. - Мне кажется, что он полюбит человека, который будет прямая противоположность ему самому. Он полюбит человека, которому он был бы отвратителен. Который никогда не будет с таким как он, ни за какие деньги или услуги. И тогда он будет меняться сам. Пьеро думает вслух, и Буратино наблюдает за ходом его мысли.  - Ты знаешь, благодаря тебе, у меня снова появился интерес к этой истории. Ты хотел поиграть, так давай с тобой вместе попробуем продумать эту сценку. Расскажи мне, какая у тебя была реакция? Вот мой герой подходит к тебе и начинает изучать на предмет того, закадрить тебя на ночь или нет. -  А я ему по морде! - Нет, Буратино. У тебя была не такая реакция. Я же помню. Ты как будто застыл от неожиданности. Это было очень похоже на правду. Буратино думает и пытается вспомнить, что он почувствовал и что он делал. Потом он вздыхает и говорит: - Тогда давай изобразим еще раз. Я уже ничего не помню. - Хорошо.  Пьеро сначала отворачивается, а потом снова поворачивается к нему. И Буратино во второй раз видит змеиный прищур и ледяной взгляд удивительно прозрачных глаз. «Как у нацистских преступников, мальчиков Гитлерюгенд», - думает Буратино. На этот раз Пьеро комментирует свои действия: - Вот мой герой смотрит на тебя. Он смотрит сначала в лицо. Разглядывает глаза, потом руки, торс … ниже… ноги. И ему не интересно то, что он видит. Он уверен, что он может найти и лучше. Классом повыше. Твоя реакция на это? Мой герой начинает отходить. И тогда, что делает твой герой? Буратино несколько секунд думает, а потом говорит: - Хм… Наверное, мой герой унижен, оскорблен и хочет, чтобы твой герой ответил за свою наглость. - И что ты будешь делать? - Ну бить тебя я бы не стал. Не в моем классе, - мстительно говорит Буратино. - Наверное, я бы пошел за тобой, дернул бы тебя за руку… - Буратино, со мной два телохранителя. - А мне фиолетово, - говорит Буратино. - Вот… вот оно! А ему неважно, что его сейчас могут побить. - Дернул бы тебя за руку и сказал бы тебе, что ты - урод.  - Отлично, - говорит Пьеро. - А дальше? Буратино думает, что будет дальше. Перед его глазами начинает возникать это действие.  - Подожди. Я еще не дошел до дальше. Знаешь, на самом деле я сказал бы совсем другое слово. И не одно. Но такое же со сцены не говорят? Пьеро смеется. - Буратино, как ты прав! Ненормативная лексика - это большая проблема в драматургии. Подумаем об этом. Так что будет дальше?  - Ну дальше, наверное, твои телохранители стали бы меня охаживать. - Наверное. А потом? - Потом, я бы с ними дрался. Еще посмотрим, кто бы кого взял! - Вот оно! - говорит Пьеро. - Мой герой смотрит на то, как ты дерешься. Как ты защищаешь свое достоинство. Какой ты храбрый и сильный. Человек, который не дал вытереть об себя ноги, который не будет тряпкой и не будет ничьей игрушкой. И вот тогда мой герой влюбился.  Пьеро оживленно жестикулирует, продумывая детали этой сценки. У него блестят глаза, и он расхаживает туда-сюда вдоль кровати, на которой сидит Буратино. - А ну-ка становись в боксерскую стойку! - Какую?  - Не знаю. Любую. Не важно. - Пьеро, отстань от меня. Не могу я на сцене. Что ты от меня хочешь? Но Пьеро смотрит на него с таким ожиданием, что Буратино просто не может его разочаровать. Он неловко становится в левостороннюю стойку. - Давай-давай! Двигайся! Ты же сам хотел поиграть! - Да расхотел уже давно.  - Ну давай! Представь себе, что твой герой отбивается от двух амбалов, которые пытаются навешать ему тумаков с двух сторон.  Буратино переносит вес с одной ноги на другую, как при разминке. Он выполняет самую простую, но очень эффективную комбинацию ударов, джеб - кросс, и при этом двигается вперед. Это классическое "раз-два" хорошо работает, если противник идет на тебя. С этой двойкой можно самому пойти вперёд или поразить оппонента, стоя на месте. Боксер передвигается быстро, легко и неожиданно.  Пьеро на мгновение замирает и смотрит на него с восхищением.  «Интересно, - думает Буратино. - Это для сценки или на самом деле?» Действие возобновляется. - И тогда мой герой подходит и дает сигнал телохранителям оставить тебя в покое. - А дальше что? - Мой герой берет тебя за руку и смотрит тебе в глаза. Буратино со смехом перебивает его: - Пьеро, это небезопасно. Я могу серьезно покалечить. - Возможно, что именно это, чувство опасности, делает все особенно привлекательным для моего героя. Он теряет связь с действительностью и целует тебя.  Пьеро быстрым движением оказывается рядом с Буратино и целует его.  Когда его рот освободился, Буратино говорит: - Пьеро, бредовая у тебя будет пьеса. Тот удивленно и обиженно смотрит на него. - Почему, Буратино? Разве смысл жизни не в том, чтобы полюбить и быть счастливым? - Я не об этом. Во-первых, я не понимаю, откуда это все в принципе возьмется. Как я могу оказаться в такой ситуации, чтобы меня кто-то выбирал для развлечений? Такого не может быть. Это раз. А во-вторых, этому человеку нужен не такой партнер как я, а такой как ты. С твоей неуемной фантазией, вам бы хватило развлечений по гроб жизни и даже после. Ему бы и в голову не пришло посмотреть на кого-то другого. С тобой уж точно не соскучишься.