Дети Долгого Лета (продолжение фанфика "Дорнийская жена")

Как в ее руке очутился Верный Клятве, Бриенна не помнила. Удар: она успела заблокировать и повела мечом в сторону. Разум стал холоден, словно изнутри его сковало льдом, мысли ссохлись и сжались, превратившись в короткие приказы самой себе: не шевелись, закрой ребенка, держись спиной к спине с Джейме… Толпа наемников вокруг расступилась. Лишь тот, кто выскочил вперед, захохотал, показывая белые зубы на темном от загара лице. Он что-то крикнул своим товарищам, и они засмеялись, впрочем, негромко, переговариваясь и переглядываясь. Она услышала звон стали позади нее, оборачиваться не стала. Джейме тяжело дышал. Тайлер взобрался на борт опрокинутой повозки и обвел глазами картину. Вид у него был безумный и вдохновленный: - Вы не справитесь с двумя чужестранцами? – воззвал он, видя, что его люди медлят. – Они обременены, смелее! Или боитесь младенцев? - Тайлер! – рявкнула она, - прекрати это! Он склонил голову к плечу. Ветерок шевелил золотистые пряди над его высоким красивым лбом. Бриенне было больно смотреть ему в лицо, так он был похож на Джейме. - Прекратить? – насмешливо протянул он. – Хорошо, я согласен. Докажи, что не будешь делать глупости. Отдай мне оружие. И скажи своему мужу, чтобы тоже отдал. - Зачем?! - Мне нужны эти мечи… - У тебя есть свой! – перебила Бриенна. Вышло обиженно. Тайлер рассмеялся: - Ай, глупышка. Не в том смысле, всего лишь как трофеи. У вас нет ни единого шанса против этих ребят. - И ты нас отпустишь? Он развел руками: - Не знаю, не знаю, это зависит… - Не говори с ним, - сквозь зубы процедил Джейме за ее спиной. Она почувствовала, что он придвинулся ближе и понизил голос. – Ты его только злишь, Бриенна. Я сделаю знак, тогда хватай детей и беги. Слишком поздно, подумала она. - Слишком поздно, - словно услышав ее короткую паническую мысль, объявил Тайлер. – Вы сделали все, чтобы я нашел вас и устроил… Бриенна перебила его: - Что именно? Тайлер! Что мы тебе сделали? На миг казалось, что он придет в себя и скажет нечто, на что у Бриенны нашелся бы складный ответ, но Тайлер вдруг заржал: - Вы Ланнистеры. Этого достаточно. ВСЕГДА было более, чем достаточно. - Разве забыл, как называл меня… Она осеклась. - Его потаскушкой? – подсказал Тайлер. Джейме зарычал сквозь зубы. - Он хочет, чтобы ты вышел из себя, - прошептала она, поглядев в сторону. – Успокойся. - А еще жирной коровой, - веселился Тайлер, заметив, как перекосилось ее лицо. Бриенна попыталась взять себя в руки: - Как тебе угодно! Но ты также… - Я также надеялся выгодно тебя пристроить, кривозубая ты дура! И ты мне нравилась, это правда! Я благоволил тебе, мне было тебя жаль! Обидно, что этого не ценила, а теперь и вовсе не сможешь понять. - Кем ты окружил себя? Чьей помощью не побрезговал из-за своей ненависти к собственной семье, Тайлер?! Эти люди, - она повела мечом вокруг себя, - держали тебя в плену! - Может быть, - отозвался Тайлер, слегка надувшись. – И что же ты предлагаешь? Она молчала. Наемник от ее безмолвия раздухарился: - Мазздо недаром ставил тебе в вину твой скудный умишко и доверчивое сердечко… Ох, Бриенна, Бриенна Тарт, сколько же нам тебя еще учить?! Ты так и не поняла, как все на свете устроено, тупая шлюха! - Молчать! – взревел Джейме за ее спиной. Ребенок у его груди проснулся и захныкал. - Ты не понимаешь, что лучше войти в союз с тем, кто силен, ты, похоже… О, боги милостивые, ты, похоже, действительно самая тупая баба по эту и по ту сторону Узкого Моря! Бриенна открыла рот, чтобы ответить, но не успела: на нее напрыгнул наемник чуть ниже ростом, обросший черной густой бородой до самых глаз. Выскочил он словно из ниоткуда, да так стремительно, что она едва увернулась. Под крик ребенка, которого она прикрывала левой рукой, ей удалось, с пятой или шестой попытки, достать мечом до плеча врага. Он вскрикнул: кровь закапала в пыль, а Бриенна, рискнув, выдвинулась на шаг ближе. И не прогадала: на этот раз лезвие меча прошло поперек смеющегося лица. Удар, в который она вложила всю силу, был так стремителен и тяжел, что наемник замер на месте, пригвожденный Верным Клятве. Бриенна потянула на себя. Он покорно склонился вперед. Она дернула меч: лицо развалилось на две изумленные половины, а затем нападавший рухнул, до странности тихо, не издав ни единого звука. Бриенна посмотрела вниз. Розоватые половинки того, о чем и думать не хотелось, выглядывали из-под окровавленных, измятых ударом, располовиненных черт, прежде бывшими человеческими. Один белоснежный зуб лежал в лужице красного, один черный глаз бесстрастно и даже чуть насмешливо взирал на Бриенну. Позади нее шел бой, она это знала, знала, что Джейме приходится отбиваться от такого же смельчака, прикрывая ребенка рукой (по счастью, его рука была из золота: впрочем, о каком счастье вообще могла идти речь?!). Она подумала о том, чтобы развернуться, встать с ним плечом к плечу, и тотчас отбросила мысль: это означало, что они оба окажутся спиной к доброй половине желающих их зарезать. Странное дело: смерть разрубленного надвое не произвела на отряды Мазздо особенного впечатления. Тайлер же и вовсе расхохотался: - Ну, моя дорогая воительница, это впечатляет! Мне интересно, доживут ли щенки до твоего поединка со МНОЙ, но пока ты меня не разочаровываешь! Ох! Осторожнее, Бриенна! Гляди в оба!.. Еще двое набросились с разных сторон. Она едва успела отбить меч одного, повернулась и ударила быстрым рывком, вогнав оружие в широкую бычью шею. Ее обдало фонтаном крови, дети теперь орали вместе: писклявый и пронзительный хор, отгороженный от смерти лишь ладонями их отца и матери. Тайлер запрыгал по опрокинутым повозкам, описывая широкий круг, издали повелительно тыча мечом то в одного, то в другого: ты, ты, ты. Они начали злиться и роптать, и Тайлеру, возможно, недолго оставалось ими командовать, мелькнуло у Бриенны в мыслях – а впрочем, было уже не до того. Она едва успевала, уворачиваясь от ударов, ударяя сама, слушая, как ругается Джейме, как со свистом рассекает воздух валирийская сталь. Не сговариваясь, они двигались по кругу, чтобы не подпустить к себе слишком многих: а Тайлер, она уже поняла, каждый раз высылал на бой на одного больше. Если дальше так пойдет… Думать особенно было некогда, да и не о чем: они с Джейме оказались в оке бури, бури мечей, кровавой пыли и младенческих воплей. В какой-то момент отчаяние, короткое, как удар, остановило ее, и тотчас аракх прошел почти в дюйме от лица, она едва увернулась. Тогда все внутри нее угасло и утихло, и она думала лишь о том, что станет отбиваться, покуда жива, а может, и перед смертью успеет прихватить парочку-другую наемников Тайлера. Лучше всего самого Тайлера… Ребенок тяжело дышал, устав от плача, и она вслушивалась в это пыхтение, думая: нет, только не молчи, только не умолкай, прошу тебя. Ей страшно было услышать тишину. Больше она не боялась ничего, ни о чем не размышляла дольше мига: ударить, отпихнуть, ударить снова. Люди – не мертвяки, они боятся, они осторожничают, а потому совершают ошибки, и множество, решила она. Ей удавалось толкнуть одного, второго, так, что они спотыкались друг о друга, и тогда ее меч впивался в их лица и животы, оставляя запах железа и боли. Воздух накалился и дрожал, разгоряченный битвой. Спиной она ощущала движения Джейме, слышала его дыхание, иногда он победно вскрикивал, но чаще всего она просто чувствовала каждый его удачный выпад. В какой-то момент вокруг нее очутилось пятеро или шестеро бандитов, кто-то вскрикнул справа, она не повернулась, чтобы не потерять драгоценного времени. Однако что-то произошло: и, судя по тому, как начали отступать остальные, что-то странное. Бриенна скосила глаза и увидела, что человек в темном от крови облачении, пошатываясь, стоит справа от нее, держась за щеку. Впрочем, движения его были неточны и бессмысленны, как у пьяного, потому что из глазницы торчал арбалетный болт. - Что… - услышала она голос Джейме. – Ох, в Пекло! И в тот же момент глухие звуки падающих тел. Нападавшие попятились, высвобождая почерневший от влаги пятачок земли вокруг. Снова эти звуки, тяжелые, как жужжание ос, и быстрые, свистящие. - Бриенна! – закричал Джейме, - щит! Она сунула меч за пояс, безумными глазами обвела вокруг себя, схватила кого-то из нападавших – лоб его был украшен стальным болтом с ярким, словно радужного расцвеченным, опереньем и вырвала у него из рук толстый, круглый, обшитый буйволиной кожей, щит. Но, едва подняла его, не услышала ни единого стука: стрелы и арбалетные болты летели мимо, каждый раз попадая в лицо или в шею очередного головореза, минуя их с Джейме, словно они были заговорены. - Закрой себя! – проревел Джейме. И в тот же миг толпа распалась и обратилась в бегство. Напрасно надрывался Тайлер, напрасно грозил всеми карами: они побежали по склонам, карабкаясь, хватаясь за можжевеловые кусты и колючий терн, падая, спотыкаясь. Стрелы догоняли их, а вскоре с неба начали падать копья, легкие, с заостренными недлинными навершиями – таких Бриенна никогда не видела. Еще через несколько мгновений земля загудела и содрогнулась. Бриенна, не выдержав, решилась посмотреть назад. Они застыли плечом к плечу с Джейме, закрывая детей ладонями, вглядываясь в клубы пыли, поднимавшиеся из-за острого гребня холма. Показались всадники – и потекли лавиной разноцветья, и, миновав застывших супругов Ланнистеров, помчались вдогонку и наперерез к охваченным паникой наемникам Мазздо. Легкая розоватая пыль плыла к синему небосводу неторопливыми, почти изящными облачками. Она почувствовала прикосновение локтя к локтю. - Три сотни?.. - Я думаю, сотен пять, - сказала она. – Земля еще гудит. Они еще едут. - Заметила ли гербы? Она только грустно ухмыльнулась, не ответила. В Эссосе гербов не носят, отряды собирают из такого сброда, коему не гербы потребны, а, скорее, скоморошьи колпаки. Поглядела вниз. Ребенок таращился на нее из тряпичного кокона серьезным и, как ей показалось, уставшим взглядом. На щеке его осталось красное пятнышко – наверное, попали брызги крови. Он вдруг судорожно вздохнул, прикрыл глаза и уснул. - Клянусь всеми богами, уснул, - раздался голос Джейме. – У тебя тоже? Бриенна на всякий случай прижалась ухом к маленькой груди. Сердце стучало, а еще ребенок смешно сопел. Она вытерла кровь с его личика и, наконец, впервые с того момента, как все началось, повернулась к мужу. Джейме торопливо сказал: - Мы должны уходить. Не знаю, кто они, что за спор здесь случился, но нам нужно… - Возможно, их прислали за нами. Леди Цинта… - Нет, не похоже на нее. Она торговка, а не воительница. - Но у нее много власти. И она ненавидит Мазздо. - Ладно, к черту все. Надеюсь, они как-нибудь сами меж собой раз… Но Джейме не договорил. Из пыльного марева выступила огромная соловая кобылица и приблизилась, аккуратно ступая. Длинный плащ со львом Ланнистеров на плече стекал мягкими складками. Всадник глядел в узкую прорезь дорогого эссоского шлема, Бриенне видна была покрытая серебром борода, остриженная ровным полукругом. Впечатляли и его кольчуга – вся украшенная маленькими навесными рубинами, и перчатки, со вшитыми яшмовыми пластинами, и его огромный рост, и молчание. Лошадь тихо фыркнула и наклонила голову, потянулась к Бриенне, нюхая кровавый воздух вокруг ребенка. Бриенна невольно отступила, почувствовав, что Джейме колеблется. Наконец, он сделал выбор: и шагнул вперед. - Лорд Ланнистер, сир… - заговорил он с отвагой потрясенного до самого основания человека. – Дядя Герион!.. Всадник стянул с головы шлем и широко улыбнулся. Улыбку эту Бриенна узнала бы из тысяч иных: то была улыбка Джейме, улыбка Тайлера. Одновременно беззаветно счастливая, белозубая: и недобрая, полная скрытой силы, отваги, нечестивого высокомерия. Улыбка, способная вскрыть тебе сердце, подумала она, не в силах отвести взгляда. Покрытое сухими, тонкими, словно следы от веточек в обожженной глине, лицо старика. Сияющие мальчишеской удалью зеленовато-золотые глаза в складчатых, по-черепашьи выпуклых веках. Густые темные брови того оттенка, какой приобретает подсохший на долгом солнце темный мед. И седые, словно шлем из серебра, до плеч отросшие волосы, прежде, наверное, прекрасные и густые. Густые и теперь, но отодвинутые с превосходно вылепленного лба двумя глубокими залысинами. - Дети?.. – осведомился старик небрежным тоном, едва взглянув на Бриенну и жадно, нетерпеливо уставившись на племянника. – Почему молчат? Джейме все понял: - С ними все хорошо. Они… Уснули, - понизив голос, сообщил он. Лорд Герион прищурился, цокнул языком - в весьма эссоской манере - запрокинул голову и коротко расхохотался: - Истинные воины, настоящие львы, подлинные Ланнистеры! Вы окропили их вражеской кровью, как рыцарей, даже не в колыбели, а у материнской груди и на руках отца. Неплохо, племянничек. Очень, очень неплохо. - Дядя Герион, мы благодарим… - начал было Джейме в потрясенной паузе. Старик его не услышал. Он развеселился, и хрипловатый смех его, казалось, искрился зазубренной сталью: - И уснули?! В сердце битвы обретают душевное равновесие, вот уж верно. Ответа ни от кого не требовалось. Старик, продолжая посмеиваться, повел широкими плечами, и, уставившись перед собой, надел шлем: - Останьтесь здесь, покуда закончу. - О, дядя Герион, - вновь горячо и сбивчиво начал Джейме, - столько лет мы думали, будто ты… - Я сказал. Стойте здесь, оба. - Но мы… Лошадь с важной покорностью прошествовала мимо Бриенны и ее мужа, а Герион больше на них не смотрел. Пыль начала рассеиваться, сначала появились в ее клубах длинные тени, а затем стали видны всадники. Они собирались, медленно спускаясь по склонам, усеянным трупами. Жужжание мух становилось все громче, в воздухе плыл запах дыма, пепельный привкус оставался на губах. Появились двое пеших, одетых в кожаные доспехи, а между ними, высоко подняв голову, вышагивал окровавленный человек. При виде Гериона он остановился, как вкопанный, не обращая внимания на понукания своих стражей. Бриенна вздрогнула, поймав быстрый и почти равнодушный взгляд блестевших безумием глаз. Из раны на лбу у Тайлера сочилась яркая кровь, пересекала щеку, пачкала щегольский шейный платок квартского шелка. Она заметила, что пленник схватился было за рукоять меча на поясе, однако никто не сделал движения, чтобы его удержать. Герион же, остановивший лошадь напротив беглеца, хрипло хихикнул. - Отец, - первым заговорил Тайлер, не сводя с всадника взгляда. Он стоял, покачиваясь, и Бриенна подумала: сколько еще у него ран? Молчание. - Тебе нравилось наказывать меня тишиной, - горько хмыкнул Тайлер. – Всегда. Всегда… - Полагаешь, для наказания нет повода? – холодно осведомился лорд Ланнистер. – Посмотри на себя. Кем ты стал? Что ты творишь? - Ступай в Пекло! – взвизгнул вдруг Тайлер, совсем по-мальчишески, почти беспомощно. – Ты оставил меня! Ты оставил меня!.. - Ты украл мой меч. - Он по праву мой. Дети ничего не крадут у родителей, если только это правда родитель, а не впавший в гордыню, глупый, напыщенный, потерявший всякую совесть старик… - Мы это уже обсуждали, - негромко и даже со скукой заметил Герион. – Ты украл Светлый Рев, добытый мною, добытый слишком высокой ценой. - Например, жизнью матери, - прокаркал Тайлер и вдруг зашелся смехом. Он запрокидывал голову и что-то клокотало у него в глотке. Наклонился, сплюнув в пыль кровавый сгусток. - Например, ею, - бесстрастно кивнул Герион. – Она была достойной женщиной, достойной и благородной, но… Но вряд ли тебе это слово знакомо. - Она была еще одной вещью, которую ты сменял на побрякушку из окровавленной стали. Ты откупился ею, едва пришло время, как откупился бы горстью монет или чьей-то головой. Ты никогда ее не любил. На это Герион не ответил, но Бриенна заметила, как он недовольно повел ссутуленными плечами. - Я отдал ее, а не тебя. А тебе отдал имя. Наследство. Погляди же вокруг и скажи мне, на что ты сменял все это? Ты стал предателем и отступником. Ко всему прочему отвратительным кровосмесителем… - Я не знал! – завопил Тайлер с таким отчаянием, что Бриенна почувствовала, как вздрогнул Джейме, стоявший с нею плечом к плечу. Ребенок на ее груди слабо хныкнул. - Ох, Тайлер. Сколько раз ты кричал мне эти слова, кричал мне в лицо, совершая все те шалости, о которых нам стыдно и вспоминать, совершая ошибки, которых могло и не быть?! Сколько раз ты кричал это, тем же голосом, с тою же детской обидой. Тебе не следовало к ней приближаться. И я тебя о том предупредил. - Я НИЧЕГО НЕ ЗНАЛ! – вновь завыл Тайлер Ланнистер. – Будь ты проклят, о, будь ты проклят, отец, ни эта земля, никакая иная не знала такого мерзавца и лгуна, как ты! Ты предал нас всех, ее, меня, наших матерей, наше будущее, наше… Нас! Ты оставил нас, ты отдал нас, подобно тому, как… - Ты говоришь о предательстве, Тайлер? Голос лорда Ланнистера звучал до странности ласково. Тайлер вытер кровь, теперь бежавшую через бровь и заливавшую его злобно сверкавший глаз. - Ты, предавший женщину, спасшую тебя, единственную в этой земле и, может, во всей иной, кто поверил твоим словам? Нет, в самом деле, ты все еще избалованный и неумный отрок, а не мужчина, – изумленно закончил старик. Потом он засмеялся, хлопнул себя по бедру и качнулся в седле. Слова Гериона на Тайлера не произвели никакого впечатления. Как всякий споривший, считавший себя правым, и как всякий Ланнистер в споре (без удивления подумала Бриенна) он не склонен был слышать ни единого слова противной стороны. Он опустил голову, но перед тем упрямо выплюнул: - Я желал счастья ей и себе. - Зная, что это твоя сестра. - Это было уже неважно. - Зна-я, - нараспев, раздельно повторил Герион, перестав смеяться. – Ты знал. - Разумеется, к тому моменту уже имел счастье быть уведомленным… - Так о чем ты толкуешь? Ты знал, на что идешь и за чем отправился, выкрав меч нашей семьи… - НЕТ никакой семьи, НЕТ никаких «нас»! - Отныне и с тобою? Не будет. - Ты так решил? – злобно прорычал Тайлер. – Ты ли? Решать не тебе! Знай, что я проклял тебя давно, может, прежде чем вообще узнал о Ланне, может, в тот миг, как ты впервые попытался меня подчинить, может, в тот миг, как ты отнял меня у матери, а мать отдал дикарям, может, в тот миг я, я, это Я проклял тебя и от тебя отрекся! А может, в тот миг, как она умерла, рожая наше дитя, мертвое дитя, в их смертях я виню лишь тебя! Отрекаешься? Не поздновато ли, милый отец? Что такое? Ты стал дряхл и туго соображаешь? Тебе все труднее связно мыслить, да и память твоя уже не та, что прежде, верно? - Я как мог противился кровосмешению, Тайлер, - устало вымолвил Герион, когда поток этих почти бессвязных проклятий и оскорблений стал затихать. – Ты не можешь винить меня в том, что стоял в стороне и ждал исхода, не принимая мер. - Что еще за меры? Что за меры, отец? Послать за мною шпионов, увезти ее, спрятать, подкупить половину нищих соглядатаев в Вольных городах? - Или же образумить тебя. - Мне не нужны были твои наставления! Ты слишком поздно до них добрался! К моменту, как ты заговорил, все было совершено, и ничего уже было не исправить, не прекратить и не вернуть заплаченной цены. - Тайлер. Ты всегда был мальчишкой, - с нотой легкого раздражения проговорил старик. – Легкомысленным и… наверное, избалованным. Моя вина лишь в этом. Но не присматривать за тобою я не мог. Иначе ты и сегодня натворил бы столь ужасных преступлений, от которых вовек не отмыться. - Спасибо за новый урок, отец, - Тайлер отвесил издевательский полупоклон. – Спасибо и за твою заботу.   - Всегда пожалуйста, - пробормотал Герион и, слегка повернувшись в седле, кивнул кому-то из сопровождавших его всадников. Тот выехал вперед и остановился в паре шагов от дрожавшего Тайлера. Медленно начал поднимать руку, а Тайлер вдруг замер и вытянулся, не сводя потрясенного взора. Всадник, стройный, гибкий, рукой в перчатке ухватил закрывавший почти все лицо шлем и на миг остановился. - Нет, - сказал Тайлер, побледнев. – Нет, нет. Это… Этого быть не могло. Не ты. - Прости, - шлем был поднят, и Бриенна увидела безжизненную улыбку Эшлина на тонком лице. – Человек тебя предупреждал. Человек говорил тебе, и частенько, ведь ты помнишь? Пока не найдется тот, кто заплатит больше. Но помня о дружбе и клятвах, что ты заставлял принести, человек сделал тебе подарок. Ланна вовсе не страдала. Тут лорд Герион развеселился. Он смеялся и хлопал безликого по плечу, и поворачивался к опустошенному сыну, и почти захлебывался весельем: - Ну, Тайлер, кажется, ты сегодня все-таки усвоишь урок. Горько ли быть преданным, тошнотворен ли этот привкус на губах? Довольно ли этого, мальчик? Однако глумливая радость была недолгой. Тайлер поднял меч и бросился на отца, почти рыдая, обезумев, плюясь и шипя, как животное. Его удержали в последний момент, швырнули на землю, и он извивался и стонал, захлебываясь ругательствами, кровью, слезами. Бриенне стало жаль его. Не настолько, что она не решилась бы перерезать ему глотку – она все еще помнила, что он травил ее, Джейме и их детей, как травят собаками загнанную дичь. Но — это часто бывало с нею и с Тайлером - чувство головокружительной, неохватной ненависти к нему мешалось с такой же всеохватной жалостью. Ей хотелось, чтобы все это как-то прекратилось. Лорд Герион же, напротив, кажется, только и ждал возможности продолжить. Он соскочил с лошади и дал знак своим людям, чтобы они расступились. Пошел на сына, и, когда Тайлер поднялся, отец и сын очутились лицом к лицу. Тут стало заметно, что оба почти одного роста, и ужасно схожи сложением, чертами, даже ухмылками. Герион что-то тихо спросил, что-то, чего никто не расслышал. Тайлер же, стоявший ближе всех к нему, вскрикнул и вдруг бросился на отца. Меч рассек его шлем, брызнула кровь. Старик пошатнулся и попятился, затем махнул рукой, останавливая всех вокруг. Он снял с головы изуродованный шлем и швырнул его в пыль. Теперь его лицо было глубоко оцарапано над бровью, и оба – отец и сын – с этими ранами выглядели как отражения в зеркале. Он вновь что-то негромко сказал. Тайлер глупо моргнул, отступил. - Ты не убьешь меня, - Герион возвысил голос. – Не сегодня. Не моим собственным мечом… Секунду или две казалось, что Тайлер колеблется. Он не сводил с отца взгляда, в котором горела жуткая злоба пополам с еще более пугающей, исступленной надеждой. Миг он пошатывался, будто не верил собственным ушам, а потом валирийская сталь вновь рассекла воздух. На этот раз старик был умнее, он, упав, перекатился в сторону и выхватил короткий кинжал. Оба Ланнистера закружили в пыльном кругу, скалясь и рыча, делая выпады, ложные и истинные, отскакивая и сближаясь. Оба были умелыми воинами, с умными, тонко и дотошно рассчитанными движениями, зачастую зеркально повторявшими друг друга. Бриенна подумала, что еще не видела столь изящной и странной дуэли, и вдруг раздался короткий крик. Она повернулась к Джейме и, прежде чем успела что-то сказать, Вдовий Плач сверкнул на солнце, брошенный снизу вверх. Меч пролетел несколько шагов по низкой дуге и оказался в руке Гериона Ланнистера. Тайлер решил, что шутки закончились, и решил не напрасно: он яростно, почти бездумно, а потому (Бриенна видела это, но вся как-то замерла, не понимая, кричать или отвернуться) ошибочно атаковал, и был встречен, и оба замерли, и стало ужасно тихо. Медленно, очень медленно старик поднял дрожащую левую руку и с печальным, почти кротким вздохом провел ею по щеке Тайлера. Они так и стояли в объятии. Лицо Тайлера, повернутое к Бриенне, становилось все бледнее и бледнее, пока не сделалось пепельно-серым. Он открывал и закрывал рот, и рот его полнился не словами, руганью или шутками, но вначале розоватой, а затем темно-красной пеной. Наконец, зеленые глаза, глядевшие на мир с мертвенной тоской, совсем погасли, потускнели и закатились, и он неуклюжим бременем осел на руках у отца. - Проклятье, - тихо проговорил Джейме. – О, проклятье… Тогда вокруг раздались крики торжества. Лорд Герион осторожно, точно помогая тяжело больному, вытащил меч из груди погибшего и опустился на землю вместе с сыном. Светлый Рев так и остался в пальцах Тайлера. Все вокруг молчало, только мухи суетились над мертвыми, да горлица в кустах застонала, заухала с хлопотливым удивлением. Долго еще старик баюкал сына и раскачивался короткими, мягкими толчками, словно впав в какое-то забытье, или, напротив, очнувшись от злобного безумства, и никто не посмел приблизиться. Некоторое время Бриенна смотрела на все это, оцепенев от брезгливой, почти тошнотворной растерянности, а затем отвернулась и побрела прочь.