Не отпускай мою руку

POV Илья После разговора с Герой что-то во мне изменилось. Мне было уже не так стыдно за свое новое увлечение, но я все еще не мог решить, как именно подойти к Аннушке. Оставить после уроков, как советовал друг? Но под каким предлогом? И не могу же я в лоб пригласить ее на свидание, к этому нужно как-то подвести, при этом постараться ее не отпугнуть. Или, может, дождаться ее после школы и предложить подвезти домой? Нет, это слишком. Да и на чем мне ее подвозить, у меня даже машины нет… И как же мне поступить? Я размышлял об этом, сидя за своим столом в кабинете и уперев подбородок в сцепленные в замок руки. Тем временем Аннушка вплыла в кабинет, и, бросив мне тихое «здравствуйте», прошла к своему месту. Сегодня на ней была обычная черная юбка в складку до середины бедра, похожая на те, что носят японские школьницы. Я невольно засмотрелся на стройные ноги, обтянутые черным капроном, но все же, приложив немало усилий, заставил себя отвести взгляд. Однако, я то и дело украдкой поглядывал на объект своего душевного беспокойства. Она же с непринужденным выражением лица раскладывала на парте учебные принадлежности. С улыбкой замечаю, как она кончиками пальцев выравнивает стопку учебников, так чтобы они лежали параллельно краю стола. Чертов перфекционизм. И снова ее рубашка застегнута на все пуговицы, так и хочется подойти, и оторвать парочку. Белый воротник идеально отутюжен. Боже, до чего же она правильная… Вряд ли такая девушка клюнет на подкаты от учителя. В ней же и капли бунтарского духа нет. Прозвенел звонок, и я нехотя перевел взгляд на притихший класс. Работать сегодня уж точно желания не было. — Всем здравствуйте, — поздоровался я, по привычке поднимаясь из-за стола. — Рассказывайте, как дела у вас? — У нас на выходных была вечеринка, — деловым тоном докладывает мне Маша Смирнова, и тут же девчонки начинают поддакивать и наперебой что-то обсуждать. — Вечеринка?.. — задумчиво тяну я, краем глаза замечая, как моя Аннушка опустила голову. — И как прошло? — Замечательно, — отозвалась Маша, и остальные подтвердили кивком. — Пришли абсолютно все, — добавила Света, занимающая место рядом со Смирновой. — Эх, а меня-то вы забыли пригласить, — я в шутку надулся, украдкой наблюдая, как брови Анны стремительно поползли вверх. Боже, и зачем я устраиваю этот цирк? — Не расстраивайтесь, Илья Андреевич, ничего не потеряли, — раздается с задней парты насмешливый голос, перекрывающий собой остальные. — Это еще почему? — Маша оборачивается, чтобы смерить обидчицу презрительным взглядом. — Потому что тусовка отстойная была, — без тени стеснения заявляет Станислава, откидываясь на спинку стула. — Скука смертная. — То, что там не было твоих дружков-уголовников, не значит, что вечеринка отстой! — вступается за подругу Света. Хоть мне и интересно наблюдать за развернувшейся сценой, я бы не хотел присутствовать при взрыве бомбы под названием «Троцкая Станислава», поэтому решаю вмешаться. — Эй, девочки, брейк! — я машу рукой, привлекая их внимание к себе. — Поболтали и хватит, давайте займемся уже историей. — С удовольствием, — пробубнила себе под нос Маша, разворачиваясь к доске и всем своим видом демонстрируя неодобрение и обиду. В этот раз опрашиваю первых трех по списку, они рассказывают новости, но потом замечаю в журнале точку напротив фамилии Станиславы. Точно, я же просил ее приготовить на сегодня хоть что-то. — Эй, Камчатка, — зову я. — Что-то приготовила для меня сегодня? — Конечно, Илья Андреевич, — елейно отзывается девушка и встает с места. На секунду, на одну маленькую секунду я поверил, что она правда выполнила домашку. Но нет, грациозно прошествовав по проходу, она выуживает из кармана уже приготовленную заранее сигарету и, подобно ценному дару, преподносит мне, бережно уложив на раскрытый журнал. Господи, любой другой учитель уже отвел бы ее к директору за подобные выходки. — Троцкая, — строго тяну я, исподлобья глядя на девушку и качая головой. — Троцкая, Троцкая, что же мне с тобой делать… Я понимаю, что сам так истянул учеников, но должен же быть какой-то предел. У моего терпения он как раз уже наступает. — Да ладно, я пошутила, — отмахивается девушка и, весело сверкая глазами, плюхает передо мной на стол раскрытую тетрадь. — Вот, пожалуйста, две новости. За сегодня и за прошлый урок. — За такие шуточки… — тихо прошипел я, но решил не заканчивать. Даже для меня это было бы слишком непедагогично. Я притягиваю тетрадь ближе и, пробежавшись глазами по корявым записям, киваю. — Спасибо, что бережешь мои нервные клетки, — саркастично замечаю я, возвращая тетрадь ученице. — Но тебе бы не помешало плотнее заняться учебой, ты слишком распустилась. — Не беспокойтесь, Илья Андреевич, — Станислава разворачивается и медленно шествует к своему месту. Проходя мимо Анны, она едва заметно притормаживает и добавляет: — Со мной Аня позанимается. Я перевожу взгляд с беспечно продолжающей свой путь Троцкой на Аннушку, ожидая увидеть шок, вздернутую бровь, поджатые губы, но вместо этого натыкаюсь на… смех? Ее глаза, вечно холодные, задумчивые глаза сейчас смеялись, искрясь и сверкая, как льдинки под утренним солнцем ранней весной. Она подавила улыбку, прикрыв губы ладонью, а затем, что меня больше всего поразило, обернулась, чтобы встретиться взглядом со Станиславой, уже занявшей свое место. Что происходит? Казалось, не я один был удивлен. Остальные девочки, нахмурив брови, переглядывались, будто задавая друг другу один и тот же вопрос. Впервые я увидел, что она — живая, действительно живая девушка, которая может не только хмурить брови, но и улыбаться. Поворачиваясь обратно к доске, она ненароком посмотрела на меня, и в ее взгляде уже не было прежнего холода. Льдинки в ее глазах растаяли. Надолго ли? Кто знает… Весь оставшийся урок я не мог прийти в себя, мой взгляд то и дело задерживался на Аннушке, рисующей что-то на полях тетради. Мысленно я постоянно прокручивал варианты своих действий и пришел к выводу, что задержать после урока — единственный вариант. Но что мне ей говорить? Какую причину для задержки выдумать? Было бы гораздо проще, веди она себя, как Станислава, тогда я мог бы поговорить с ней о ее поведении, пригрозить директором, даже назначить дополнительные. Но что я могу предъявить идеальной ученице, не имеющей прогулов и исправно выполняющей все мои требования? Этого я придумать так и не успел. Звонок с урока прервал мой мыслительный процесс, и я в панике наблюдал, как моя Аннушка складывает вещи в рюкзак, поправляет волосы, как она медленно, как во сне, проходит мимо моего стола, к двери, становясь все дальше и дальше… — Хромова Анна, — мой голос звучал как чужой, эхом отдаваясь в голове. — Задержись на пару минут.