Калейдоскоп

- Вы прекрасны, - в голос Карлоса Алва закрались мурлыкающие нотки. - Вам это одеяние определенно к лицу. Чарльзу так не казалось. Он чувствовал себя нелепо в голубых полупрозрачных штанах и едва ли что-то скрывающей накидке. Лита ради, он ведь мужчина! Этот нежный небесный цвет должен был украшать эреа... Но увы, именно таким был не только цвет занавеси в гарем Карлоса Алва, но и цвет одеяний его... мужчин. Ни одного из двух других наложников язык не поворачивался назвать юношей, хотя Карлос отзывался о них именно так. Видимо, это было общее слово... - Вижу, вы растеряны, - Алва мягко улыбнулся, проходя в спальню Чарльза и открыто любуясь им. - Если у вас есть вопросы, то я буду рад ответить на них. Чарльз задумался. Взвесив все, он произнес вопрос, который ему в голову пришел еще вчера, когда он изучал свое новое место обитания. - Я, признаться, думал, что гарем - это нечто... большее. Карлос усмехнулся: - Попади вы в гарем соберано, насчитали бы в нем десять спален. Однако, в остальных всего по шесть комнат для юношей, а то и по пять. Здесь никого не удерживают силой, Чарльз, - посерьезнел Карлос. - Срок обязательства для юноши - десять лет. Все время сверх этого срока здесь живут по доброй воле и с согласия господина-Алва. Даже отцы наследников порою покидали своих сыновей, что уж говорить о других. Чарли озадаченно моргнул. Наверное, были какие-то обстоятельства, но он не понимал, как можно покинуть своих детей. Едва ли они рождались без привязанности отца к выбравшему его Алва. Во всяком случае, Чарли так казалось. Но пока говорить о таком вслух он все-таки не стал. - И все десять лет мне предстоит проходить вот в этом? - Чарли взглянул на Карлоса, который внезапно расхохотался. Его смех оказался неожиданно красивым. Пусть он и был вызван его вопросом, слушать его оказалось приятно. - Это домашняя одежда, для внутреннего круга, - улыбнулся Карлос, отсмеявшись. - Только я, другие наложники и доверенные слуги могут видеть тебя в ней. На прогулку в сад или при нанесении визита к кому-то из моих братьев одеваться полагается в костюмы. Загляни в шкаф. Чарли, не скрывая любопытства, открыл дверь и растерянно моргнул, увидев количество одежды. Дома он обходился куда меньшим. А тут, кажется, были вещи на все случаи жизни. Даже было несколько костюмов в родовых цветах Алва с голубыми вставками и нашитым на колет чем-то - Чарли не стал его доставать, чтобы рассмотреть внимательнее. - Полагаю, вы впечатлены, - практически мурлыкнул Карлос, подходя ближе. - Более чем, - честно признался Чарли, который поймал себя на том, что в голове у него крутится уйма вопросов. Очень хотелось бы их все задать, но обрушивать их все на голову своего Алва вот так сразу... Чарльз не знал, было такое допустимо или нет. - Смятение идет вам так же, как и уверенность, - Карлос легонько провел кончиками пальцев по плечам своего новоявленного наложника. - Но, если я могу его развеять, спрашивайте. Не нужно меня бояться. - Я понятия не имею, какие в гареме есть правила, - честно признался Чарльз, стараясь не слишком сопеть от смущения - от такого легкого, почти незначительного прикосновения по телу пробежали мурашки. И они были отнюдь не от страха. Кончики ушей Чарли предательски покраснели. Его Алва производил на него сокрушительное впечатление. - Вот это как раз совсем не страшно, - улыбнулся Карлос, ничуть не удивленный подобным заявлением. - Не стоит думать, что гарем - это скучное унылое место. Помимо нашего личного общения, юношам дозволяется налаживать контакты и с теми, кто принадлежит другим Алва. Кроме прогулок, у наложников есть право доступа и в библиотеку соберано. В целом, если есть желание, вы можете быть подключены мной и к ведению некоторых дел. Чарли моргнул, осмысливая услышанное. Сидеть все время в комнате ему не хотелось. Ну, и просто бесцельно бродить тоже не казалось ему привлекательным. Хотя Дикона он бы с удовольствием как-нибудь навестил, после того, как они все привыкнут. Если его, конечно, выбрали. - Я бы хотел быть вам чем-то полезным, - Чарли посмотрел на Карлоса и спокойно добавил. - А по поводу общения, я же не знаю, кто был выбран другими Алва. Из всех юношей я знаком только с Ричардом Окделлом. - О, значит, у вас есть повод посетить алый гарем, принадлежащий моему брату Рокэ, - Карлос загадочно улыбнулся. - Только помните, перед визитом стоит прислать в чужой гарем одного из слуг. Будет... весьма неудобно, если вы решите посетить вашего друга как раз в момент, когда его господин решит предаться с ним какому-нибудь занятию, - Карлос хитро сверкнул глазами. Уши Чарли вновь слегка покраснели. Он прекрасно понимал намек своего Алва, и хотя был уже достаточно взрослым, все равно несколько смутился. Хотя гарем, в общем-то, нужен как раз для такого рода занятий. - Я учту на будущее, - склонил голову Чарли. - Пока я не буду Дика беспокоить. Нам всем сейчас нужно привыкнуть к новому образу жизни. Чарли, в отличие от Дика, не имел на запястье надписи. Но его отец предупреждал, что, возможно, отбор Алва его все же коснется. Так оно в итоге и вышло. - Полагаю, вы и впрямь привыкнете легче, если мы найдем вам занятие, к общей пользе и удовольствию. Расскажите, чему вас обучали дома. *** - Опять шоколад? - вздохнул Арно, глядя на своего господина. Травянисто-зеленый оттенок одеяния Савиньяку очень шел, юноша выглядел словно согретый солнцем цветок. Эстебан удовлетворенно улыбнулся. - Достаточно было извиниться. - Алва не извиняются, - гордо фыркнул Эстебан, расположившийся за столом, уставленным лакомствами. - Но могут преподносить подарки, способные смягчить чужой характер. - Или подсластить их яд, - нахмурился Савиньяк, но устроился напротив своего господина. Арно не ожидал стать для своего Алва единственным. После многих дней молчания и одиночества он уже на стену лез. Поэтому, едва его привели в гарем после отбора, не находил в себе сил замолчать, рассказывая обо всем на свете - о своих мыслях, о братьях, о том, как же тяжело, когда не с кем поговорить... Вот тут Эстебану Алва надоело, и он заметил: "Слуги докладывали, что вы можете быть ярким собеседником, но едва ли я ждал, что мой наложник будет заливаться, как канарейка, не давая вставить слово". Арно это до глубины души возмутило. Дома старшие братья и отец никогда не затыкали его, позволяя высказаться, если только это было уместно. Матушка еще могла призвать к порядку, но в целом... Арно не привык, чтобы ему выговаривали за длинный язык. И не был обучен скрывать обиду. Правда, Эстебан, видимо, знал, что его единственный наложник - жуткий сластена. И неумолимо добивался прощения, хотя не собирался его просить. - Одно другому не мешает, - фыркнул Эстебан, который и сам не удержался от того, чтобы отправить в рот кусочек белого шоколада. - А вообще, тебе со мной еще повезло, - важно заявил он. Эстебан достаточно быстро начал обращаться к своему наложнику на "ты". Пусть он и был обучен этикету, как и все братья. Арно ничуть не оскорбился подобным обращением. Во-первых, его господин был его ровесником. Во-вторых, им как-то предстояло десять лет прожить бок о бок. И если ему полагалось обращаться почтительно, то Алва ничего не сдерживало. - В каком смысле? - поинтересовался Арно, доев очередной кусочек шоколада. Его господин уже успел его удивить, потом обидеть и снова поразить. Непросто брать себе кого-то одного возраста с собой... - Я всего лишь высказал все, что думаю, а мой старший брат еще и ранит, - Эстебан фыркнул, вспоминая, как Росио его дразнил. Хорошо, что Рубен вмешался, а то бы он, как в детстве, кинулся бы на него с кулаками. Эстебану в единственный такой раз было пять, и он очень обиделся. А Росио, зараза, от души хохотал, пока он прыгал вокруг, пытаясь зацепить. Арно несколько озадаченно моргнул, плохо улавливая смысл слов своего господина. Старшие братья могут воспитывать, он к этому привык за свою жизнь. Но никто из них никогда не причинял ему боль. А что имел в виду его Алва? Что другие его родственники применяют физическую силу к своим юношам? По спине Арно от этой мысли пробежала дрожь. Он не знал наказаний такого рода. Юноша нахмурился, приглядываясь к своему господину. Юный Алва выглядел невозмутимым. Вот и поди пойми, что он имел в виду. Хотел, чтобы Арно слушал, а не говорил? Ну, это, конечно, будет сложно, он всегда общительным был. - Я ничего о таком не знаю, - покачал головой Савиньяк, взяв маленькое симпатичное пирожное. Трудно было устоять, а значит, и обижаться на того, кто устраивает такое угощение. - Мои старшие бывают строгими, но они меня очень любят, так что я все понимаю, - это было сказано таким знакомым досадливым тоном, что Эстебан невольно улыбнулся и фыркнул. - Старшие, - только и произнес он похожим тоном. - Будто они все знают и чем-то всегда лучше тебя. - О да, - согласно закивал Арно, проглотив пирожное и потянувшись попробовать другое, с интересной белой "шапочкой". - Это старшие умеют. Воспитательные речи в исполнении Ли - это нечто. И попробуй дернись или отвлекись, он же тут же начнет повторять, - Арно поежился от воспоминания. - Вот-вот, - поддержал его Эстебан и понимающе вздохнул. - У меня так же Рубен себя ведет. Приходится внимательно слушать. А с Карлито и Росио вообще невозможно иметь дело, - фыркнул он. - У меня только два старших брата, но они близнецы, и порой я пугался, не в силах различить, кто приближается. Особенно, когда снова свалился с яблони или сделал что-то, по их мнению, опасное, - вздохнул Арно, ловя понимающий взгляд. - Ну, теперь мы кое-что можем себе позволить, - ухмыльнулся Эстебан. - Например, улизнуть и покататься на лошадях, пока нас никто не хватится. Если что, скажу, что кэналлийский воздух положительно влияет на моего едва не заболевшего от недостатка солнца юношу. Сколько там тебя держали взаперти, три недели? - Это было бы потрясающе, - восторженно улыбнулся Арно, у которого засияли глаза от предвкушения такой замечательной прогулки. - Меня держали взаперти три недели и четыре дня, - выдохнул он с нескрываемым чувством ужаса. Для Арно это было настоящим мучением. Слуги не слишком охотно вступали с ним в беседу, а больше никого он не видел, находясь в своей комнатке. Нет, там было вполне уютно, но он прибыл в Кэнгаллоа одним из первых и ждал, пожалуй, едва ли не дольше всех остальных юношей. - Надеюсь, ты вспомнишь, как садиться в седло, - с притворным сочувствием вздохнул Эстебан и тут же тихо рассмеялся. "Похоже, все Алва точат свои языки, как кинжалы. Та еще семейная традиция" - фыркнул Арно про себя. Впрочем, он не обиделся. За конную прогулку он сейчас готов был простить что угодно.