Калейдоскоп

Заглянувший к Арно и Эгмонту Рудольф Катершванц заметно повеселел, когда услышал, что они вдвоем собирались отправиться в Сэ. Вот там за друзей можно было не волноваться. Ну, совсем не переживать не получится, они с Зигфридом за эти годы привыкли ожидать разных сюрпризов, но чуть успокоиться, наверно, следовало. — Только я все-таки для начала приведу себя в порядок, — хрипло сообщил Эгмонт, когда Арно договорил. — И без того мне надо извиниться перед мальчишками… а в таком виде я их только напугаю. — Можно подумать, это твой единственный костюм, — Арно окинул Эгмонта внимательным взглядом и был вынужден признать — его резонатору определенно следовало переодеться. Помятая рубашка, штаны с дыркой где-то сбоку, где только зацепился-то, Арно его укладывал спать аккуратно. Ну и на голове воронье гнездо. — Вот именно, — проворчал Эгмонт. — Я и так… сам понимаешь как выгляжу. Надо хотя бы одеться подобающе. — С наличием всей набор пуговица, — улыбнулся Рудольф, понимающе кивая. — И с целыми рукавами, — буркнул герцог Окделл, все-таки добравшись до своего шкафа. В Сэ они все-таки выдвинулись. Эгмонт привел себя в порядок, Арно позаботился, чтобы на тропу тот шагнул в теплом плаще, но озноб его все равно после появления в гостиной дома графа Савиньяка начал бить нешуточный. — Ты есть замерз, — нахмурился Рудольф, мысленно дав себе по голове. Он и забыл, что после… нескольких дней алкогольного забвения поход по тропе мог быть крайне неприятным. У Эгмонта только что зубы не стучали. — С-скоро б-буду в порядке, — откликнулся Эгмонт, заставляя себя отпустить края плаща. В доме Арно было вполне тепло. И трясти его вот-вот уже перестанет. Появившийся слуга оценил ситуацию, коротко привествовал гостей и отправился с докладом к графине. Арно коротко распорядился принести шадди для гостей и усадил Эгмонта в ближайшее кресло в большой и уютной гостиной. — Грейся. Уверен, скоро сюда прибегут все, — он тепло улыбнулся, сдерживая печальный вздох. Первой, возможно, будет Арлетта… Которой он не знал, как в глаза посмотреть теперь. — Уверен, Ричард будет рад тебя увидеть. — Если я его еще больше не напугаю, — грустно улыбнулся Эгмонт, расположившись в кресле. Его все еще потряхивало, но уже не так, как в первые минуты после того, как они спустились с тропы Катершванцев. — Наш последний разговор… сложился не самым лучшим образом. — Ты найдешь подходящие слова, — подбодрил его Арно, хотя у самого на душе скребли кошки. Он понятия не имел, как сложится их с Арлеттой разговор. И надеяться на что-то он себе не позволял. — Все быть хорошо, — Рудольф Катершванц разместился на диване, собираясь немного передохнуть. То ли возраст, то ли что, но после перехода ему потребовалось время на отдых. Вот чуть-чуть восстановится — можно будет и возвращаться домой. Арно и Эгмонт обязательно разберутся. — Арно? Что произошло? — как старший Савиньяк и предполагал, первой в гостиной появилась заметно взволнованная Арлетта. Эгмонт к этому времени совсем согрелся и стянул с плеч плащ. — Все хорошо, Летта, — Арно ласково взял ее за руку, но глаз поднять на жену не смог. — Но нам с тобой нужно поговорить. А герцогу Окделлу — повидаться с сыном. Не бойся, в этот раз все будет мирно и тепло. — Хорошо, — Арлетта бросила взгляд на Эгмонта, который нашел в себе силы встать и поздороваться вполне официально. Выглядел он, конечно, не слишком хорошо, но женщина никак не стала это комментировать. Ей оказалось достаточно потухшего взгляда гостя. Да и к этому времени в комнате появились мальчишки. Забыв про все возможные правила приличия Дик буквально влетел в комнату, чудом не запнувшись о ковер. Покраснев и извинившись перед родителями Арно, он спешно направился к Эгмонту, который в это самое время поднялся с кресла и буквально сгреб в охапку подошедшего к нему сына. — Отец, — тихонько пискнул смущенный Дик, сам обнимая его в ответ. Что-то внутри отпустило… он боялся, что отец в нем окончательно разочаровался. — У всех есть разговор, — поднялся с места Рудольф Катершванц, успевший отдохнуть. — Я возвращаться к себе. Если быть нужен — как обычно, посылать вестник. — Спасибо, Рудольф, — Эгмонт поблагодарил старого друга, который тепло улыбнулся, пожелал удачи и покинул гостиную. За серебристым всполохом от тропы Лионель с Эмилем не были замечены. Они появились последними, настороженно глядя на герцога Окделла. Пока они ничего говорить не собирались, лишь кивнули прошедшим мимо них родителям и расположились на небольшом диване. Отсюда герцог Окделл вместе с Диком и Арно прекрасно были видны. Арно хмурился, не спеша подходить ближе, в то время как Дикон сжимал отца в объятиях, разве что не мурлыча. — Я очень за тебя испугался, — тихонько признался Ричард. — Я знаю… — Эгмонт тяжело вздохнул, немного отстраняясь от сына, чтобы заглянуть ему в глаза. — Прости меня за это. На самом деле мне нужно за многое извиниться, Дикон… Дик неловко засопел, чувствуя, как у него загорелись уши. Он очень хотел думать, что отец осознал, что был несправедлив к Арно. Неизвестно каким способом… Выглядел отец, Дик это прекрасно понимал, скверно по причине употребления сидра, виски и наверное, еще каких-то напитков. Но говорил он вполне искренне, и внутри Дика разливалось счастье. — Не только передо мной, отец, — тихо отозвался Дик, удивляясь самому себе, что смог это сказать. Но вот это совершенно точно было правильным. — Я знаю, — Эгмонт ласково погладил сына по голове и слабо улыбнулся, когда Дик зажмурился, как котенок, которого угостили молоком. Смотрелось это трогательно. Все-таки сын еще не повзрослел окончательно, еще доверял ему, искренне, всем сердцем. И от этого осознания Эгмонту снова захотелось провалиться куда-нибудь под особняк Савиньяков. Он подвел Дикона, не разобрался. Вернее, не пожелал вникать. — И я обязательно извинюсь и перед твоим… резонатором. Эгмонт чуть было не сказал братом. Арно младший приходился Дикону единокровным братом по отцу и это тоже предстояло как-то рассказать. Арно, хмурясь, подошел чуть поближе, скрестив на груди руки. — Ну… извиняйтесь тогда, — смело хмыкнул он, буравя Эгмонта взглядом. — Арно! — не сдержался Лионель от такой вопиющей грубости, хотя они с Милем не планировали вмешиваться. Арно от неожиданности едва не подскочил на месте и повернулся, чтобы посмотреть на братьев. Их он и не заметил, но как-либо оправдываться не собирался. Только чуть склонил голову, чтобы поджать губы — так он демонстрировал Ли, что абсолютно уверен в том, что делал. И его нынешняя грубость была оправдана. На Дика смотреть было страшно, он только-только начал отогреваться. Эгмонт же только понимающе улыбнулся, погладив смущенного Дика по голове. Смелость младшего Савиньяка его ничуть не удивила. Когда-то Арно-старший так же упрямо спорил с его собственной бабушкой, в то время как сам Эгмонт мог только ошеломленно хлопать глазами. — Я приношу свои извинения, шевалье Савиньяк, — Эгмонт не стал и дальше накалять ситуацию в комнате. Старшие дети Арно, похоже, решили, что он мог стать опасным, и наблюдали, не вмешиваясь, до этого момента. И их винить порядком вымотанный своими открытиями герцог Окделл тоже не мог. — Я их принимаю, герцог Окделл, — Арно выпрямился, чтобы казаться взрослее, но глазами все еще сверкал. — Только Дика я не брошу. Так и знайте. Ричард покраснел, а Эгмонту оставалось только улыбнуться в ответ на такую решительность. — Вы доказали, что более чем достойны быть резонатором моего сына. Даже тогда, когда я относился к вам обоим… неподобающим образом. Дик несколько смущенно засопел, снова полыхая ушами. Эгмонт с трудом сдержал теплую улыбку, как же сильно сын сейчас напоминал его самого в юности. Это, конечно, было неудивительно, но Эгмонта сейчас переполняла нежность. Он пожалуй, только сейчас начал осознавать, как сам чуть не стал похож на собственную бабушку. Ее стараниями разбитая на части душа ожесточилась, вот он и пытался сломать ни в чем не повинных мальчишек, которые искренне радовались резонанссу. Пусть и прошедшему не без разрушений. Эгмонт не припоминал, чтобы здание кто-то так разносил. Даже они с Арно не сподобились в свое время. А так… ремонт ему определенно не помешает. За мыслями Эгмонт и не заметил, как Дик чуть отстранился, чтобы порывисто обнять Арно. Тот почти сразу переключился на него и наблюдать со стороны это было интересно. Неужели они с Арно-старшим были такие же? Искренние, импульсивные, трогательные… — Дик, у тебя пол под ногами сияет, — заметил с улыбкой Эмиль Савиньяк. И правда, под ногами счастливого Ричарда пол расцветал едва заметными золотыми прожилками. — Ой… Простите, — Дик покраснел до самой макушки и уткнулся своему резонатору в плечо. *** Арно оставил Эгмонта и детей в гостиной. В том, что его резонатор справится с разговором, он не сомневался. Эмон мог быть импульсивным, но признавать свои ошибки всегда умел. А то, что произошло… это было очень больно осознавать. И ему еще предстояло все объяснить Арлетте. Именно для этого Арно и увел супругу в их кабинет — в его отсутствие она занималась делами, разбирала почту и бумаги. Так что ее место разговора точно никак не удивит. Пусть их никто не услышит, старших детей он собирался ввести в курс дела чуть позже… это ничуть не облегчало задачу. И Арно Савиньяк старший сейчас волновался, как юный унар перед выпуском, если не сильнее. Любопытный безмятежный взгляд супруги бил его невидимым хлыстом, но избежать этого разговора было невозможно. Они с самого начала супружества договорились максимально избегать недомолвок. Личные тайны до брака хранили оба, но в остальном они всегда старались сохранять откровенность. — Летта… — Арно не знал, как начать. Он прошелся по кабинету и наконец встал у окна, напротив хранящей полное спокойствие супруги. — Я не рассказывал тебе никогда, кто был моим резонатором в юности… — Им был Эгмонт Окделл, — без тени сомнений ответила Арлетта. Муж взглянул на нее с таким удивлением, что она чуть не рассмеялась. — Никто и не делал из этого тайны, мой дорогой. Ты мог не касаться сам болезненных воспоминаний, но неужели ты думал, что у твоей супруги нет ушей? Арно пристыженно вновь опустил взгляд. Летта всегда была умна, как он мог бы думать, что она не узнает и не заметит?.. — Ты хочешь мне рассказать, что вы наконец помирились? — полюбопытствовала она. — Да… Но не только, — Арно болезненно хмурился. Честное слово, вести армию в бой было проще! — Мне нужно кое-что тебе открыть. Мы… были близки в юности. И, однажды, шестнадцать лет назад, Эгмонт решил напомнить мне об этом. Ты тогда уже носила под сердцем Арно… — граф Савиньяк прикрыл глаза. Какая же низость… Как он мог так поступить… — У Эгмонта, как у Повелителя Скал, есть… особые способности. Благодаря им вышло так, что Ричард Окделл не только его сын. Но и мой, — он все же набрался смелости посмотреть на жену — с болью и искренним раскаянием. — Я ничего не помню о той ночи, потому не мог признаться тебе раньше. Я пойму, если ты не сможешь простить меня, Летта. Я низко и подло предал тебя. Арлетте очень захотелось сейчас погладить Арно по голове, настолько несчастным и растерянным тот выглядел. И ведь даже не знал, что, если бы Эгмонт Окделл не решился бы на подобное, то имел бы сейчас одну, а то и нескольких дочерей. — Никто никого не предавал, — женщина все же погладила супруга по голове. — И родственный резонанс, он куда сильнее обыкновенного, — Арлетта вспомнила разрушения здания и хмыкнула. — А я еще думала, что за особенности Повелителей. Разговоров об этом ходит много, но вот до конца, похоже, о них знают только сами потомки Четверых. Не думал же ты, дорогой мой супруг, что я тебя съем? Арлетта искренне не считала подобный случай изменой. Мужчины чуть нежнее отнеслись друг к другу, вот и все. Мало было просто сойтись, надо было искренне любить, чтобы все получилось. А резонаторы друг к другу всегда были тесно привязаны. Вот признайся Арно в измене с женщиной, Арлетта бы тут же надела бы ему на голову что-нибудь тяжелое и настояла бы на разводе. Но любовь к мужчине-резонатору ее ничуть не смущала. Как можно приказать правой руке игнорировать левую? Никак. Вот и в данном случае этот союз был естественным. Арно удивленно моргнул. Он чувствовал себя виноватым перед всем миром, но Летта почему-то не злилась. — Ну, я бы сказал, что ты имеешь право мной перекусить, — усмехнулся он. Арлетта не удержалась от улыбки. Умел супруг шутить, хотя явно надумал себе всяких ужасов. Так и хотелось легонько щелкнуть его по носу, что Арлетта с удовольствием и сделала. — Резонаторы — это естественная часть друг друга, — заметила она. — Так что за Эгмонта я есть тебя не буду, даже если у Арно и Ричарда вдруг появится еще один брат. А вот если бы ты посмотрел на какую-нибудь эреа… — Арлетта хищно прищурилась и очень выразительно посмотрела на мужа. — Ну что ты, Летта, разве хоть одна сравнится с тобой своей мудростью и красотой? — граф Савиньяк трепетно поцеловал руку супруги. Как ему досталась такая чудесная женщина… — Я хотел попросить, чтобы Эгмонт остался у нас на несколько дней, если тебе не будет это неприятно, — посерьезнел Арно. — Боюсь, ему пока не стоит предаваться одиночеству. Если хочешь, можешь выставить нас в Лэкдэми. — Вот еще, никуда я не буду вас выставлять, мне интересно посмотреть, как ваши силы восстанавливаться будут, — Арлетта усмехнулась, полюбовавшись лицом супруга. — Это так или иначе, но начнет происходить, так что я не собираюсь упускать такое зрелище. Ну а кроме этого… на Эгмонта Окделла смотреть страшно. Выглядел он перед нашим уходом совсем разбитым, — женщина вздохнула. — Так что уж комнат для гостей у нас тут точно хватает. И, Арно, — Арлетта посмотрела на супруга, — детям это тоже надо рассказать. Хотя бы старшим, младшие сейчас и так цепляются друг за друга, — тепло улыбнулась она. — Рассказать надо всем, — Арно благодарно приобнял супругу. — Тайны не доводят до добра.