Цербер Министерства магии

Когда Кикимер сказал, что пришёл Рон Уизли, Гарри хмуро посмотрел на часы на прикроватной тумбочке. Пять сорок пять утра. Друг никогда не приходил в такое время — странно. Чувствуя неладное в самом факте этого визита, Поттер осторожно встал с кровати, стараясь не разбудить спящего Малфоя. Сам он всё это время просто сидел рядом, прикидывая, где ещё они не искали Нотта. Рон стоял в коридоре в красной аврорской мантии. Значит, был на дежурстве или его срочно выдернули из дома — в любом случае, дело дрянь. — Привет, — тихо кивнул друг. Гарри заглянул в глаза — зрачки нормальные, лицо чистое, хотя и уставшее. Хоть одна благая весть. — Что случилось? Сначала Гарри подумал, что авроры были на задании, что-то могло случиться с отрядом. Но, судя по чистой мантии Рона и отсутствию телесных повреждений, дело не в этом. — У нас был вызов сорок минут назад. Пока прибыли, пока осмотрели всё… В общем, я к тебе аппарировал сразу, как смог — остальные наши ещё на месте, — Рон мялся и переступал с ноги на ногу, что было ему совершенно несвойственно. Гарри подошёл ближе и ещё сильнее нахмурился. Чутьё подсказывало, что близится тотальный пиздец. — На первый взгляд, ничего особенного. В клубешнике нашли тело — нарик какой-то откинулся в туалете, передоз. Гарри затрясло. Он побледнел. Друг, видимо, заметил и поспешил закончить сводку неприятных новостей. — В общем, мы не уверены, но этот парень очень похож на Теодора Нотта. Я думаю, это он и есть. Нужно, чтобы кто-то из близких опознал. Ты знаешь, где Малфой? Гарри приложил руку ко рту, глубоко вдохнул и провёл пальцами к подбородку, оттягивая кожу с выдохом. Он смотрел куда-то в пустоту. Закрыл глаза, закусил нижнюю губу. Блять, да не может этого быть. Если это правда (а Рон вряд ли ошибался, ведь прекрасно знал Нотта), то как он скажет об этом Драко? Что теперь будет? Как они смогут жить без этого вездесущего кудрявого мозгошмыга? Поттер надеялся, что Уизли перепутал. Что это просто какой-то парень, похожий на Тео. Просто совпадение, блядская случайность. Выход один — пойти и проверить. — Знаю, — тихо ответил Гарри, понимая, что Рон слишком долго ждёт ответа. — Спит в соседней комнате. Мы искали Тео всю ночь. Рона как кипятком ошпарило. — Так Нотт употреблял? Или… употребляет, — нашёлся Уизли, понимая, что тело ещё официально не опознано. — Да, — Гарри резко дёрнул головой и посмотрел в голубые глаза. Рыжий весь сжался под этим взглядом, считывая безмолвный намёк: «Если не хочешь закончить так же, слезай с этого дерьма». — Я пойду с тобой. Драко пока не надо ничего говорить… Не успел он закончить, как дверь за спиной открылась. Малфой вылетел в коридор, но замедлил скорость, опознав в госте Уизли. — Мы не уверены, — снова пояснил Рон, с опаской поглядывая на блондина. — Я понял, — кивнул Поттер. Он должен был убедиться сам, прежде чем рассказывать Малфою. — Драко, побудь здесь, окей? Я по работе, это на пару часов максимум, скоро буду. Но разве слизеринца можно обмануть? У Гарри сердце так колотилось, что Драко наверняка почувствовал его беспокойство — тут же засобирался с ними. Цербер попробовал остановить, но не смог. Если там действительно Тео… Гарри не хотел даже представлять. Втроём аппарировали к клубу «Тахикардия». Поттер мысленно матерился, потому что в эту ночь они уже посещали этот притон. Никаких следов Нотта не обнаружили, но сейчас это была ещё одна гиря на весах. Ещё одна галочка за то, что они могут увидеть внутри. Несколько авроров выполняли свои обязанности по регламенту, для них это была стандартная смена, Гарри раньше и сам выезжал на подобные. Это было давно. Тогда он даже находил в себе силы улыбаться: подумаешь, очередной дурак отравил себе жизнь. Родных только жалко — вот кто действительно пострадает. Впрочем, Поттер всегда считал ужасно гадким сам факт, что волшебники, победившие Тёмного Лорда, умирают теперь от другого врага, куда более коварного, потому что сами отдают души ему на растерзание. — Нас вызвал бармен. Один из посетителей подошёл к нему и сообщил про труп в туалете, — пояснил Рон, кивая на перемотанную чёрно-жёлтой лентой дверь в глубине клуба. — Мы сразу установили, что это не насильственная смерть, а передозировка пылью и таблетками. На первый взгляд, это те же самые колёса, что ты приносил в отдел. Гарри кивнул. Он действительно отдал мракоборцам ионы, которые нашёл у Нотта, и добавил к трофею историю, которую услышал от Вико Бенедетти (не называя имени информатора, конечно). Ребята в лаборатории теперь тщательно изучали, с чем придётся бороться аврорам. Поттер повернул голову и понял, что Малфой уже направлялся к туалету. Чёрт. Нельзя было пускать его туда первым. — Драко, стой! Но слизеринец неумолимо быстро двигался вперёд. Ловко проскользнул под лентой, скрываясь в уборной. Цербер поспешил за ним, попутно прося Рона оставаться в зале. В туалете стоял мерзкий запах мочи, блевотины и чистящих средств, которые нихрена не спасали ситуацию. Плитка на стенах и на полу облупилась и раскрошилась местами, тусклая лампа над головой противно мигала. Под потолком растянулась неоновая лента, но от времени она вся раскисла и теперь свисала на стены розовыми соплями. Тело лежало в крайней кабинке, головой к выходу. Гарри не нужны были никакие процедуры опознания — сразу понял, что это Тео. Поза изломанная, неестественная — наверное, он сидел на толчке, когда принимал дозу, о чём говорила закрытая крышка унитаза, а потом упал лицом в пол. На нём была красная куртка, непонятно откуда взявшаяся, на рукавах какие-то пятна (нужно будет отдать парням на экспертизу). На лице помимо характерного для принявших золотую дозу рисунка капилляров, алели свежие ссадины от драки с Блейзом. Рядом на полу валялся прозрачный открытый зип-пакет, судя по виду на десять граммов, но осталось там около половины, и три иона. Забини сказал, что продал Нотту пять. Твою ж мать. Гарри было больно. Адски. Он так часто переживал смерти близких, что привык и даже немного атрофировался к этому чувству, да и по службе слишком многое пришлось вынести, но видеть трупы товарищей тяжело всегда. Никакой опыт и время не делает этот процесс легче. Особенно когда речь идёт о людях особенно дорогих. Но Поттер не мог себе позволить сейчас пускать сопли. Тео уже не помочь, зато рядом стоит волшебник, который вот-вот развалится на части. Гарри потянул Драко за плечо и развернул к себе. Тот быстро мотал головой, глаза были совершенно пустые, стеклянные. Видеть на вечно уверенном лице такое выражение было в миллиарды раз больнее. Чёрт бы тебя побрал, Нотт. Что же ты наделал. — Драко, — позвал Поттер. — Послушай меня. Дыши. Просто глубоко дыши. Я с тобой. Малфой повернул голову, снова цепляясь глазами за труп брата, но Гарри развернул его к себе. — Смотри на меня. Слышишь? Только на меня. Кажется, это подействовало, потому что Драко быстро заморгал, словно просыпаясь. Глаза сфокусировались на Поттере, и он тут же оттолкнул Цербера от себя и вышел из туалета. Гарри повернулся к телу и ещё раз окинул его взглядом. Просто чтобы убедиться, что не спит. Подошёл ближе, присел на корточки и осторожно обшарил карманы. Тело твёрдое и холодное, как будто из бетона. Ни следа мягкой пульсирующей жизни. В куртке Гарри нашёл несколько галлеонов, смятую пачку сигарет и зажигалку. Забрал зиппо себе. Поднялся, попятился к выходу. Тео жил у него дома. Тео был братом Драко и уже стал братом ему самому. Тео был обалденным парнем, рядом с которым всегда чувствовалось тепло. Тео улыбался так, что даже солнцу становилось завидно. И башка у парня варила — сколько раз он уже им помогал. Цербер выругался и с силой ударил о кафельную стену у выхода. Та содрогнулась, белые плиточки посыпались на пол осколками с серой пылью. На костяшках проступила кровь. Недостаточно. Он ударил ещё раз, и ещё раз, и ещё, с каждым разом всё быстрее, оставляя на стене глубокие отметины от кулака, и в какой-то момент понял, что глубоко из горла рвётся протяжный крик. Выдыхая с раненным всхлипом, Цербер прислонился лбом к стене и опустил руку. С содранных в мясо костяшек на пол капала кровь. — Блять, понаоставляешь следов на месте преступления, как я потом это в отчёте буду описывать? — выругался рядом Рон. Гарри знал, что шутками друг, как обычно, пытается разрядить обстановку, хотя и доля правды в его словах тоже была. Поттер резко оторвал голову от стены и уставился на рыжего. — Где Драко? — Пошёл к выходу. Я пытался его остановить, но он в шоке. Кажется, его сейчас лучше не трогать. Гарри вытолкнул друга с прохода и пошёл к двери, за стеклом которой увидел платиновую макушку. Нужно было остановить Малфоя. Уизли поспешил следом. — Мы ставим имя в отчёте? Таблетки на экспертизу? Цербер остановился, как громом поражённый. Повернулся на Рона, подошедшего почти вплотную. И его разорвало от ярости. — Ты хочешь со мной реально о работе поговорить? Я тебя учить должен? Первый день на службе или че, блять? — НИЧЕ, БЛЯТЬ!— в ответку закричал Уизли. — Это же не простой проходящий жмурик, даже не просто Пожиратель смерти — это дружище твой, или кто он тебе, в душе не ебу! Ты же со мной почти не общаешься теперь, откуда мне знать, как его в дело заносить? — Как обычно заносишь, так и пиши! Ты правда СЕЙЧАС хочешь отношения выяснять? — на орущего Цербера в открытую пялились все в клубе. — Упрекаешь меня в том, что я с ним дружил? Да, блять, дружил! А теперь он УМЕР! ВСЕ мои близкие УМИРАЮТ! И только попробуй, сука, составить ему компанию — я тебя с того света достану и глаза выдавлю вот этими руками! На последних словах Поттер схватил Рона за плечи и сжал пальцы так крепко, что тот громко втянул носом воздух. Авроры в шоке таращились на выясняющее отношение начальство. Гарри тяжело дышал. Он медленно отпустил друга, сжав челюсти. Пожалел, что сорвался. — Полегчало? — тихо спросил Рон. Гарри закрыл глаза и закивал. Притянул рыжего к себе и обнял, выдыхая. Ему правда стоило выпустить пар, иначе бы взорвался на Малфоя. Кто, как не лучший друг, мог знать об этом, и специально принять удар на себя. Уизли похлопал его по спине, Поттер отстранился. Теперь он мог говорить спокойно. — Отдай таблетки на экспертизу — сравни с теми, что я приносил. Пыль тоже. И пятна на куртке изучите, на рукавах. На кровь похоже, но на красном непонятно. Установите, чья. — Есть, босс, — натянуто улыбнулся Рон. Хорошо ещё, что сегодня Уизли дежурил — будь на его месте любой другой аврор, парни ещё сутки бы переживали, где Нотт. А теперь… теперь переживать не о чем. Гарри хлопнул рыжего по плечу и вышел из клуба. Вот только Драко на улице уже не было. Огляделся, но ничего не почувствовал. Привязка не показывала его, значит, аппарировал. Гарри подошёл к курившему неподалёку молодому аврору и спросил, не видел ли тот блондина — парень подтвердил, что Малфой использовал трансгрессию.

* * *

Он искал его повсюду. Стучал в дверь квартиры, но открыл только перепуганный домовик, известивший, что хозяина нет дома. Обрывал мобильный, но абонент был недоступен. Спросил у всех, у кого мог, в Министерстве: Луиза Хейл развела руками и сказала, что Драко куда-то пропал, Дафна Гринграсс тоже не имела понятия. Он в отчаянии написал письмо Паркинсон, но и девушка не ответила. Пожар в лёгких не унимался ни на секунду. Единственное, в чём Гарри был доподлинно уверен — Малфой жив. Пылающая бездна в груди пульсировала и отдавала в голову. Ему было больно, он распадался на части, но был жив. Единственная эта надежда держала Поттера на плаву, как маленький спасательный круг. Дырявый, сдувающийся с каждой секундой, но всё-таки дарящий надежду на скорое появление корабля на горизонте. Цербер собирался после работы лично наведаться к Паркинсон. В конце концов, за девушку он тоже переживал — кто знает, как она вообще среагировала. Гарри представлял разное — от реки слёз на подушках до реки крови в ванной. Он не знал Панси и гадал, способна ли она на такое, от этого было страшнее. Если Драко нет на горизонте, то кто защитит её от собственного горя? Варясь в густой похлёбке этих мыслей, Гарри задвигал подальше мёртвое лицо Теодора, то и дело всплывающее перед мысленным взором. Он не хотел об этом думать, сосредотачиваясь на поисках Малфоя и не давая себе погрузиться в депрессию. — Как ты? Поттер поднял голову, вырванный из мыслей самым наглым образом. Он бы окатил горе-смельчака, посмевшего нарушить покой Цербера в министерской столовой, волнами праведного гнева, но слишком хорошо знал этот голос. На стол приземлился поднос с грибным супом, цветочным чаем и куском черничного пирога. Гермиона села напротив. Серая рубашка, растрёпанный высокий пучок, простой карандаш за ухом. Должно быть, ей Рон всё рассказал. Она выглядела такой… обычной. В хорошем смысле слова. Для Гермионы ничего не изменилось — она всё так же ходила на работу, баюкала дочь, целовала мужа. Утром выбирала, что надеть, а вечером — что приготовить на ужин. Она появилась, как напоминание о жизни, которая всё ещё существует, бьётся под диафрагмой, пытается вытащить тебя из трясины и неистово трясёт за плечи: «Просыпайся, просыпайся, просыпайся». Подруга осмотрела Гарри и сделала такое сочувственное лицо, что Цербер не смог сдержать улыбки. Да, он и сам знал, как выглядит. Последние два дня почти ничего не ел — даже сейчас пил чёрный кофе без сахара, грея татуированные руки с закатанными до локтей рукавами чёрной рубашки о бумажный стаканчик. Или, скорей, это он грел кофе, потому что каждый миллиметр кожи горел так, будто тело вот-вот вспыхнет. По ночам практически не спал — его постоянно будили кошмары, в которых он был то собой, то Драко. Почему-то постоянно снился дорсетский пляж, на котором Гарри лежал лицом в песок в полной темноте под звуки шквального ветра. Следуя странному чувству, Гарри аппарировал туда прошлой ночью, но ничего не обнаружил, кроме километров песка и завывающих волн. Его метало от собственного горя до беспокойства за Драко. Он не понимал, где его боль, а где боль Малфоя, потому что даже на расстоянии магическая привязка истязала чужими эмоциями. В общем, Гарри совершенно вымотался. Всё, чего он хотел — это найти Драко, прижать его к себе и заснуть. Так же, как они делали, когда Нотт ночевал у него дома. Так как он? Гермиона терпеливо ждала ответа. — Ты знаешь заклинание, которое бы растворяло человека в воздухе? Не убивало, а просто стирало, как ластиком, навсегда. Гермиона вскинула брови. Она опустила голову и какое-то время задумчиво ковырялась ложкой в супе. — Тебе нужна помощь. Ты ведь знаешь, что мы всегда можем поговорить? Если не хочешь со мной, то у меня есть хороший целитель разума и… — Герм, — оборвал её Гарри, — забей. Я пошутил. Всё в порядке. Цербер терпеть не мог, когда кто-то считал его слабым. И ещё больше ненавидел, когда друзья начинали носиться вокруг, пытаясь играть в спасателей. Ему не нужна грёбаная помощь! Он столько пережил, что уже ничему не удивлялся. Всё это хуйня на постном масле. — Единственный вопрос, который меня сейчас волнует — куда пропал Малфой. Нигде не могу его найти. Если способна помочь с этим, то возражать не стану. Так что? Гарри глянул на подругу из-под бровей, и этот взгляд был злым, бросающим вызов. Девушка выдержала его, вздохнула и отложила ложку, положив руки на стол. — Гарри, перестань отрицать, что ты человек, — ровно глядя в глаза, попросила она. Давно не называла его по имени в стенах Министерства. — У тебя тоже есть чувства. Тебе плохо. Тебе больно. Ты потерял друга. Чувствовать пустоту в такой ситуации — нормально. Поттер покачал головой, нетерпеливо вздыхая и закатывая глаза. — Перестань закрываться! — потребовала девушка, хватая его за руку со шрамом «Я не должен лгать». — Поговори со мной. Или с Роном. Хоть с кем-нибудь! Ты ведь сам себя сжигаешь. Нельзя вариться в своём горе в одиночку. Нельзя думать, что Малфою хуже тебя, и поэтому ты не достоин поддержки. Именно так он и думал. Перед глазами постоянно стояла сцена в туалете: Нотт на полу, Драко безмолвно шевелит губами. Конечно, Малфою было хуже! Гарри был нужен ему сейчас, он знал это, но никак не мог найти ускользающий призрак. Да и как вообще его собственные чувства помогут делу? Стоит их выпустить, и он опять уйдёт в себя, как после войны. Нельзя этого допускать. Только не сейчас, когда он нужен Драко. Поттер вырвал руку, отодвинул в сторону стаканчик с кофе и перегнулся через стол. Лица старых друзей теперь разделяли считанные сантиметры. — Я не могу ни с кем поговорить, Гермиона. Не могу не закрываться. Потому что если я открою то, что сидит внутри, то сожгу всех окружающих. Я нестабилен. Я опасен. Поэтому прошу тебя: не надо пытаться со мной об этом разговаривать. Тем более здесь. Он кивнул на помещение, возвращая Гермиону к реальности. Девушка моргнула, выходя из оцепенения, и огляделась. Многие в столовой перестали есть и таращились на героев второй магической, выясняющих отношения. Сплетни об этом не утихнут по меньшей мере пару недель, пока их не перекроет какая-нибудь новая выходка Цербера. Поттер встал, собираясь уйти. Подруга успела только бросить вслед: — Тогда можешь закрываться, сколько влезет. Я только прошу тебя хотя бы раз в жизни подумать о себе. Плечи опустились, он на секунду остановился и прикрыл глаза. Потом собрался, стряхивая с себя боль, как капли воды с волос. Не сегодня.

* * *

Паркинсон не оказалось в её маленькой парижской квартирке. Проверять у Блейза Поттер даже не стал и сделал вывод, что единственное место, где он ещё не искал, осталось обведённым на мысленной карте красным маркером. Малфой Мэнор. Он написал письмо в поместье, но адресовано оно было не Драко. «Вы сказали, что ваш дом — мой дом. Вы приняли меня за обедом и выразили надежду, что теперь мы будем видеться чаще. Хотел бы я написать вам в других обстоятельствах, но уж как есть. Надеюсь, что вы сможете простить меня за то, что не уберёг ваших сыновей. Не знаю, смею ли я просить об одолжении, но позволю себе эту наглость. Я не знаю, где Драко и что с ним. Ваш сын стал для меня близким другом, и теперь я схожу с ума, надеясь, что он держится. Как вы и говорили, время расставило всё по местам. Если вы знаете, где Драко, прошу вас поговорить с ним. Пусть он напишет мне, позвонит или ещё хоть как-то заявит о себе. Я не прошу многого. Только хочу узнать, что он в порядке (насколько это возможно сейчас). Если он откажется, напишите мне сами. Расскажите, как он. И если вы попросите никогда больше вам не писать, я пойму. С глубоким уважением, Гарри Поттер» Письмо далось ему с трудом. Пальцы дрожали. Он подбирал слова, писал, стирал, потом снова писал, и снова стирал. Извёл целый ящик пергамента и три пера, но всё-таки вышло что-то более-менее осмысленное. Когда сил переписывать не осталось, он сложил письмо в конверт и вложил в клюв сове, дежурившей на кухне домовиков в пентхаусе. Отправил птицу в Мэнор. Всю ночь не спал, изматывая себя ожиданием. Опустошил бутылку огневиски, выкурил целую пачку сигарилл и только под утро вырубился на диване. Проснулся от того, что Кикимер сообщил о входящей почте. Подскочил с дивана, вырывая из рук домовика конверт, ломая печать Малфоев, вытащил сложенное письмо. Бумага пахла цветочным парфюмом. «Дорогой Гарри! Ты пишешь, что не уберёг моих сыновей, но ты ошибаешься. Да, один из них больше никогда мне не улыбнётся, но ещё двое, к счастью, живы и здоровы. Один написал мне письмо. Я рада узнать, что он в порядке и даже находит в себе силы беспокоиться о нашей семье. Хотела бы я, чтобы он был рядом. Пойми меня правильно: ты мне тоже как сын. Я спасла тебя, а ты спас всех нас. Мы семья, а для Малфоев это слово — не пустой звук. Пусть мы и не общались все эти годы, я всегда думала о тебе, читала все статьи в газетах и собирала их в ящике стола. Драко рассказывал, как близки вы стали в последнее время, и я тихо радовалась, что вы, наконец, поддерживаете друг друга. Так и должно быть. Я всегда верила, что вы станете друзьями. Что касается моего родного сына, о котором ты спрашиваешь, сейчас он дома, в поместье, где стены помогают ему оправиться. Если я напишу, что ему тяжело, то сильно преуменьшу серьёзность ситуации. Однако это вопрос времени. Раз ты переживаешь о нём, я верю, что всё наладится. Верю, как верила всегда. Я бы хотела поговорить с Драко о тебе, но сейчас это невозможно. Он закрылся ото всех. Мы с Панси пробовали достучаться до него, но добились только… ничего не добились. И всё же. У тебя может получиться. Возможно, ты единственный, у кого получится. Похороны Тео, моего третьего сына, назначены на первое декабря. Мы почтим его в фамильном склепе Малфоев. Рада бы пригласить, но не могу гарантировать, что поместье тебя примет, ведь только Драко как хозяин подписывает список допущенных гостей. Он уже отказал нескольким волшебникам, которые желали присутствовать. Однако я внесу твоё имя в список и буду надеяться на его благосклонность. Вера то, что ты сможешь всё исправить, не умирает в моём сердце. Не ситуацию, о нет — тут уж ничего не поделаешь. Но помочь Драко ты в силах. Боюсь, что только ты один. С любовью, та, кого ты можешь называть матерью, Нарцисса Малфой» Гарри опешил. Он раз за разом перечитывал строчки, не веря, что миссис Малфой написала ему такие тёплые слова. Конечно, она всегда была благодарна ему, но ведь Поттер не помог Люциусу избежать наказания, да и с ней никогда не говорил по душам. И всё-таки она называла его сыном. Выросший без материнской любви, Гарри почувствовал, как глаза жжёт подступающими слезами. Эта женщина его удивляла. Теперь он хотя бы знал, что Драко в порядке. В раздрае, сжираемый горем, да, но жив, здоров и дома. Ещё через сутки Гарри, наконец, получил от Малфоя смс. Как только телефон оповестил о входящем, у него затряслись руки. М: Похороны завтра в полдень. Мэнор. Поттер тут же попробовал перезвонить, но абонент был уже недоступен. Снег пошёл. Почти на всё южное побережье Англии, от Торки до Нориджа, обрушился ледяной циклон. Вот так подарок в первый день зимы для магловских дорожных служб. Каждый раз в Лондоне начинался настоящий апокалипсис, когда стихия брала своё. Машины вставали в километровые пробки, школы закрывали. Это был не тот приятный снегопад, когда просыпаешься утром, смотришь в окно и удивляешься, как красиво лежат белые шапки на фонарях, а дети лепят снеговиков во дворе. Нет, это была мерзкая липкая стихия, убивающая всё живое, что посмело высунуть нос на улицу. Огромные хлопья подхватывал ветер, создавая в воздухе такую плотную простынь, что из окна ничерта не было видно. Пентхаус Поттера окрасился в настолько плотный серый цвет, что, казалось, если откинуться на спину, он тебя поймает. Придушив пламя проклятия зельем, утром первого декабря Поттер облачился в чёрный костюм и аппарировал ко входу в поместье. Он так хотел увидеть Драко, так хотел услышать голос, так хотел узнать, что всё в порядке, насколько возможно в текущей ситуации. В последний раз Гарри стоял перед коваными воротами Мэнора вместе с Драко, когда они забирали кольцо. Кажется, это было в прошлой жизни, а не всего пару месяцев назад. Сегодня ворота были открыты. Поттер собрался с силами и шагнул на территорию поместья, надеясь, что его не расщепит на месте. Мэнор впустил. В то же мгновение рядом с гостем с хлопком появился домовик. Он провёл Поттера по дорожке в обход здания, мимо фонтана, вдоль засыпанных белым кустов в сад. Снег здесь не заметал, как в Лондоне, а тихо падал на землю крупными хлопьями. На белой лужайке перед серым каменным склепом парил в воздухе чёрный лакированный открытый гроб, расставили два десятка чугунных стульев и большие бетонные вазы с бордовыми розами. Волшебники уже собирались на церемонию — здесь были самые близкие семьи Малфой, всего человек десять. Поттер заметил Маршалла Нотта, говорившего с незнакомым седым волшебником. Вот кого не ожидал увидеть здесь, но, видимо, дядя всё-таки обладал тёплыми чувствами к своему племяннику. Или просто не смог отказать Нарциссе? Так или иначе, он хмуро кивнул Гарри и ничего не сказал об их общих делах. Ни Драко, ни Нарциссы пока не было. Гарри подошёл к гробу, игнорируя заинтересованные взгляды на собственной спине. Да уж, один из самых больших вопросов для многих: что национальный герой, выступавший на противоположной стороне, вообще забыл на похоронах Нотта? Тео лежал на алых шёлковых подушках, присыпанных белыми снежинками. Глаза закрыты, кудрявая чёлка спадает на лоб, на левой щеке бледный шрам, но в остальном лицо чистое, светлое. Ритуальная служба хорошо постаралась, скрывая синяки и придавая трупу максимально естественный вид волшебным гримом и заклинаниями. Как будто Тео просто спал. Спокойный, умиротворённый. Гарри сжал челюсти. Больно. Как бы он ни хотел закрыться и сделать вид, что переживает только о Малфое, всё равно не мог до конца справиться с чувствами. У него появился новый друг. Потрясающий, яркий, умный, живой. Друг, с которым он внезапно для самого себя научился делиться проблемами, чего давно уже не делал. Друг, с которым он мог обсудить их отношения с Драко, не боясь осуждения. Друг, который готов был помочь в любом, даже самом мрачном деле, не задавая лишних вопросов и не читая нотаций про чистоту души. Друг, которого хотелось защитить. И которого он защитить не смог. Цербер был чертовски зол. Ярость клокотала внутри, как лава в жерле вулкана, а он просто пытался сдержать извержение голыми руками. За спиной послышалась какая-то возня. Гарри обернулся и увидел Нарциссу во главе процессии домовиков, левитировавших за собой метровую колдографию Теодора в массивной раме, на которой парень улыбался и тряс кудрявыми волосами, как живой. В Хогвартсе девчонки томно вздыхали, растекаясь лужицами от этой улыбки, а парни, даже гриффиндорцы, не умели держать зла на Нотта. Он словно был связующим элементом между факультетом змей и всеми остальными. Вот этой своей улыбкой мог успокоить любой конфликт, в центре которого оказывался. Все любили Тео. Он больше никогда так не улыбнётся. Как только Поттер увидел колдографию, кто-то словно кинул камушек в жерло вулкана. Его затрясло, и он резко дёрнул головой, пытаясь прийти в себя. Ком подкатывал к горлу, глаза жгло. Изо всех сил Гарри держался, чтобы не взорваться прямо здесь. Он ринулся к Нарциссе. — Миссис Малфой! — душа истерику, Гарри пытался успокоить Везувий внутри. Он старался не смотреть на портрет, но глаза сами возвращались к фирменной ухмылке Тео. — О, Гарри, я рада, что ты здесь, — женщина слегка опешила, видя волнение в зелёных глазах. — Уберите. Пожалуйста. Колдографию. Не надо, — мысли сбивались, он путался в словах, мотая головой. Нарцисса в некотором ужасе оглядела национального героя. — Почему? — непонимающе заморгала она, поворачиваясь к снимку. — Тео на нём… — Как будто он здесь, — закончил за неё Поттер, не сводя глаз с улыбающегося Нотта. — Драко видел, что вы собираетесь поставить колдографию сюда? — Нет. Я думала, ему понравится. — Не понравится. Уберите. Пожалуйста. Если даже на Поттера этот проклятый снимок произвёл такое впечатление, то реакцию Малфоя страшно представить. Нарцисса внимательно всмотрелась в лицо Гарри, а потом всё-таки кивнула. Повернулась к домовикам и отдала приказ унести колдографию. Поттер с облегчением выдохнул. Миссис Малфой облачилась в глухое чёрное пальто по фигуре. Тёмные волосы с белыми прядями собраны в аккуратный пучок, губы накрашены пыльно-розовой помадой, лицо бледное. Она выглядела идеально, как будто пришла на светский обед. Внезапно подавившись всхлипом, женщина обняла Гарри. В нос ударил запах цветочных духов и пудры. Она крепко прижала его к себе, утыкаясь носом в плечо. — Как же так вышло, Гарри? Поттер замер. Он медленно поднял руки и погладил женщину по спине, не зная, как реагировать. Себя-то успокоить никогда не мог, что уж говорить о других людях. Для Нарциссы Теодор был вторым сыном — Гарри мог только представить, что творилось в её голове. Может, она вспоминала, как растила мальчиков в этом поместье. Может, думала о том, что в гробу мог лежать Драко. — Я не знаю. Простите меня. Она отстранилась и смахнула с щеки слезинку. — Ты не виноват, дорогой. Никто не виноват. Вы с Драко пытаетесь взять этот груз на себя, но это несправедливо. Все мы знаем, как долго Тео боролся со своей болезнью, но она оказалась сильнее. Вот и всё. Гарри отметил, как она назвала наркотическую зависимость болезнью, словно Тео сожрала опухоль или что-то в этом роде. — Это вы решили похоронить его в фамильном склепе? — Это решение Драко, но я не противилась, ведь поместье Ноттов изъяли после войны. Он мне как сын. Был, — тут же осеклась Нарцисса, отходя на шаг и поправляя пальто. — Где он сам? — Скоро выйдет. Как я писала в письме, ему… тяжело. Он не показывает, но… Гарри, — она схватила его за рукав чёрной мантии, обращая на себя внимание, — не оставляй его. Он колючий, холодный — я знаю. Знаю не понаслышке, каким невыносимым бывает мой сын. Но сейчас ему как никогда нужен друг. Со школы между вами многое изменилось. Мир изменился. Вы изменились. Ты нужен ему. — Почему вы так думаете? Он сбежал, даже не поговорив со мной. — А кто бы не сбежал? Это ничего не доказывает. Он хочет, чтобы ты был здесь. Он ведь пригласил тебя сюда? Разрешил присутствовать. Гарри кивнул. Нарцисса была права — это показатель. Больше никого из школы, кроме Панси, здесь не было. Если Драко нашёл в себе силы позвать Гарри Поттера на похороны брата, то это было не приглашение, а крик о помощи. Миссис Малфой только что открыла Церберу глаза. — Спасибо, — прошептал Гарри и огладил мягкий рукав её пальто. Женщина грустно улыбнулась и пошла к гостям. К Церберу подошла Панси. Короткое платье под чёрной мантией выше колена, тёмные колготки, ботильоны на каблуке, идеально уложенное каре, чёрная подводка и алые губы — кажется, всех слизеринцев с пелёнок учили выглядеть безупречно даже на похоронах. Снежинки ложились на тёмную макушку и на плечи, делая девушку ещё красивее. Идеальное лицо не красила только странная вереница коротких порезов, щедро замаскированная тональным кремом. Откуда взялись эти крошечные ранки на щеке и на лбу? — Рада, что ты здесь. И спасибо, что не дал Нарциссе поставить колдографию. Это было бы ужасно. Думала, у меня сердце разорвётся. Худшей идеи сложно представить. — Как ты вообще? Как держишься? Вблизи за идеальной обёрткой он разглядел детали. Красноватые белки глаз, замаскированные консилером тёмные круги под глазами, бледное лицо и искусанные под помадой губы. Панси вся дрожала — то ли от холода, то ли от эмоций. Она оказалась сильнее, чем он представлял себе в самых страшных теориях. — Ужасно. До сих пор не могу поверить. Просто не могу. Не хочу подходить к гробу. Не хочу быть здесь. Ничего не хочу. Она говорила тихо, сбивчиво, постоянно теребя пальцами пуговицу на рукаве. Гарри почти физически ощущал, как ей плохо. И без того острые скулы и тонкие запястья, кажется, стали ещё худее. Интересно, в последние пару дней ела хоть что-нибудь, кроме кофе и сигаретного дыма? Впрочем, он сам был не лучше. — Думаю, мы все не хотим быть здесь. Слова давались Поттеру с трудом. Он часто бывал на похоронах, но сегодня всё было иначе. Как будто жизнь насмехалась над ним через колдографию Тео, плевала в лицо: «Думаешь, ты всегда будешь таким молодым и живым? Сегодня есть — завтра нет тебя. Memento Mori, сука». Он так хотел что-то сделать. Невыносимо бездействовать, но что он мог противопоставить смерти? Кроме того, что однажды сам её обманул. Своим близким такого подарка, увы, сделать не мог. Он даже думал раздобыть где-нибудь маховик времени, но весь запас Министерства магии был уничтожен во время сражения в Отделе тайн ещё когда им было по семнадцать. Сейчас найти хотя бы один такой артефакт было так же сложно, как вернуть Тео к жизни. — Не отпускай его, Поттер, — Паркинсон кусала алые губы. — Ты нужен ему. — Почему мне все об этом говорят? — возмутился Гарри. Его это выбесило. Как будто все вокруг думали, что он собирался оставить Драко в такой тяжёлый момент. Да и вообще когда-либо! — Не думай, что мы с тётей Цисси в тебе сомневаемся. Просто знаем, что Драко будет вести себя, как мудак. Он невыносим сейчас. Ты его ещё не видел, но я предупреждаю и хочу, чтобы ты нашёл в себе силы пережить это. Никто не сможет вытащить его, кроме тебя. И если ты этого не сделаешь, то… — То что? — рыкнул Гарри в ярости. — То он последует за братом. Девушка подняла глаза и просверлила его так, что сомнений не осталось: она абсолютно серьёзно. Поттер только фыркнул в ответ. — Чушь. Может, он и будет холодной язвой, но я его знаю — Малфой слишком любит себя самого, чтобы так поступить. Чёрные брови взметнулись вверх. Девушка удивилась, задумалась и зачем-то воровато огляделась. Наклонилась ближе и понизила голос, хотя и без того говорили тихо. Будто Панси боялась, что сам Мэнор может их услышать. Откровенные признания полились из алых губ так неожиданно для Гарри, что он просто стоял и смотрел на слизеринку остекленевшими глазами. — Ничего ты не знаешь, Поттер. Это тёмная сторона Драко Малфоя. Отвратительная сторона. Ваши дрязги в школе — детский лепет. Ты и в Хогвартсе плохо его знал, если уж говорить откровенно. Он сын своего отца, как и ты. Понимаешь хоть, что это значит? Ты знаешь, кто такой Люциус Малфой? Как он добился своего места в обществе? Ага, — закивала она, видя, как в зелёных глазах темнеет гнев. — Но это цветочки. То, что сделал с парнями Тёмный Лорд… Если в детстве Драко был просто трусливым надменным мальчишкой, который пытался угодить папе и рос с золотой ложкой в заднице, то потом… Слово «страх» вырубили топором с подкорки. После того, через что он прошёл, бояться стало нечего — уже случилось всё самое худшее. Волдеморт сломал его. Ты не знаешь, что там было. Мерлин, даже я не знаю всего! Но того, о чём слышала, хватает, чтобы никогда больше об этом не вспоминать! Оставалась только одна ниточка, державшая Драко в трезвом сознании — один-единственный страх потерять самого близкого человека. Но теперь… нить оборвалась. Случилось худшее, чего я опасалась. — Расскажи мне, что там произошло, — попросил Гарри. Он почувствовал себя слепым котёнком, который столкнулся с проблемой, о природе которой не имел ни малейшего понятия. — Издеваешься? Пусть он сам тебе рассказывает. Не хочу, чтобы мне отрезали язык или ещё что-то в этом духе. — Хочешь сказать, он способен на подобное? — Ты понятия не имеешь, на что он способен. Послышался шорох гравия — все головы повернулись к появившемуся на заснеженной лужайке Малфою. Аккуратная укладка, но без геля для волос, чёрная мантия, брюки без единой складки, натёртые лакированные туфли. Да, слизеринцев точно учат этому с пелёнок. Драко оглядел присутствующих пустым взглядом и остановился на Поттере. Целенаправленно двинулся к нему. Панси поспешила отойти к Нарциссе, опуская глаза в землю. В последние дни здесь явно произошло нечто, отчего женщины старательно избегали хозяина поместья. То, что рассказала Паркинсон, никак не выходило из головы, но Гарри смотрел на Драко и видел всё того же слизеринца, что и всегда. Невероятно красивого в сером дневном свете. Над платиновой макушкой кружат крупные снежинки и оседают на плечах. Только на левой щеке откуда-то взялась ссадина — Драко даже не удосужился скрыть её. Гарри нахмурился, складывая этот след с порезами на лице Панси. — Привет, — голос не послушался и прозвучал хрипло, когда ледяной принц поравнялся с Цербером. — Привет, — ровно ответил Малфой. — Спасибо, что пришёл. Вот это неожиданно. Благодарность от Драко — вымирающая фантастическая тварь. — Мы можем поговорить после похорон? Драко пожал плечами, будто ему всё равно. Гарри не знал, что сказать сейчас, но хотел бы остаться с ним наедине позже. Никакие слова не могли заполнить пустоту в груди — он знал это. Знал, потому что сам проходил через это уже не раз, когда хоронил друзей. Правда, ни один друг не был с ним столько, сколько Тео был с Драко. Что происходит, когда теряешь человека, с которым был единым целым почти с самого рождения? Впрочем, он и так чувствовал: пульсирующая боль в груди передавалась, как смертоносная зараза. Хотелось разорвать себя руками, соскребая ногтями с кожи мерзкое ощущение. — У меня для тебя кое-что есть. Гарри достал из кармана мантии холодную металлическую зиппо с гравировкой змеи и вложил принцу в руку. По пальцам пробежала прохлада, слегка успокоившая бурю в груди. Драко смотрел на зажигалку с такой болью, что захотелось сгрести его в охапку и унести отсюда на руках. — Я просто хочу, чтобы тебе стало легче. — Есть множество вещей, которых мы хотим. Это не значит, что все они правильные. Поттер хотел найти хоть какие-нибудь слова для ответа, но в этот момент на лужайке перед склепом появился ещё один гость в чёрном. Тот, кого он никак не ожидал здесь увидеть. Забини. Драко нахмурился и двинулся к нему. Гарри, как магнитом, потянуло следом — он остановился в паре шагов за спиной Малфоя, готовый наброситься и защитить. — Когда я увидел твоё имя в списках, всё думал, действительно ли ты посмеешь явиться. Допустил, что ты настолько отбитый, и вот — ты оправдал ожидания, — выплюнул блондин. — Он был и моим другом тоже, — скривился Блейз. — Нам с тобой не обязательно обмениваться любезностями, но будь добр вытерпеть меня на похоронах нашего брата. — Брата, которого ты убил? — Вот как? — огрызнулся Забини. — Всё ещё пытаешься взвалить это на меня? Он сам себя похоронил! — Ублюдок, — зарычал Малфой. — Раз уж ты здесь, только попробуй что-нибудь выкинуть. Цербер боролся с желанием вцепиться Забини в глотку. Он не понимал, почему Драко вообще позволил этой сволочи переступить черту у ворот поместья. Блейз окинул Гарри полным презрения взглядом и прошёл к стульям, устраиваясь на одном и ни с кем не разговаривая. Началась церемония. Снег медленно падал на головы гостей, на тело в открытом гробу, на тёмные розы. Седой маг в наглухо застёгнутой под горло мантии встал перед гостями и зачитал речь о том, как все вокруг скорбят о потере юного чистокровного волшебника. Потом выступила Нарцисса — она старалась говорить ровно, но голос дрожал от подступающих слёз. Всё было так странно, сюрреалистично. Гарри сидел слева от Драко и смотрел на гроб, как будто тот был пустым. Словно их всех обманывали, и на самом деле Тео не лежал там. После Нарциссы встал Маршалл и что-то говорил о своём племяннике, на удивление хорошее. Слова пролетали мимо ушей, Гарри толком не слушал. Краем глаза следил, как бледные пальцы Драко сжимали подол мантии. Костяшки рук были все в мелких ссадинах. Потом их по очереди пригласили подойти к гробу и попрощаться. Все встали и выстроились в очередь, медленной рекой протекавшую между рядами стульев. Нарцисса положила в гроб алую розу и заплакала, отворачиваясь, утирая слёзы чёрным платком. Маршалл наклонился и поцеловал племянника в лоб. Волшебники по очереди трогали холодное тело руками. Панси забилась в истерике и громко разрыдалась. Она упала на гроб, сотрясаясь всем телом и разрываясь криком. — Вставай! — вопила девушка. — Вставай немедленно! Это очередная твоя идиотская шутка, тупой ты мудила! Как тебе не стыдно! Столько людей собрались здесь, а ты лежишь, делая вид, что тебе плевать! Ненавижу тебя! Ненавижу то, что ты сделал! Гарри сглотнул ком в горле. Глаза защипало, он повернулся на Драко. Лицо ледяного принца было совершенно нечитаемым — он просто смотрел на подругу, не шевелясь, не пуская ни единой слезинки. Как статуя. Малфой закрылся наглухо, словно не испытывал вообще никаких эмоций. Гарри его не чувствовал. Внезапная пустота в груди разрывала на части, будто от него отрезали кусок. Нарцисса обняла Панси за плечи и оттащила от гроба. Отвела рыдающую девушку в сторону, тихо успокаивая и уже не сдерживая собственных слёз. Подводка на лице Паркинсон растеклась, тёмные короткие пряди прилипли к лицу. Подошла очередь Блейза, за ним остались только Гарри и Драко. Никто не говорил ни слова. Забини подошёл к гробу и опустил руку в карман. — Привет, дружище. Хоть ты и не переваривал меня, я всю жизнь на тебя надеялся. В нашей четвёрке ты отвечал за улыбки и смех и всегда мог скрасить любое дерьмо. Забавно, что именно ты стал тем, кто теперь отвечает за наши слёзы, правда? Какой же ты дурак, Тео. Сам виноват в том, что случилось, понимаешь ведь? Драко сжал челюсти, Поттер напрягся. Неприятные слова резали по больному, и парни держались, чтобы не разорвать Забини прямо здесь. А потом он достал что-то из кармана. Блеснул прозрачный зип-пакет с радужными таблетками. И Блейз положил его в гроб. — Забери с собой. Это единственное, что ты любил больше всех нас, вместе взятых. У Цербера снесло крышу. Как будто вся злость, которую он держал в узде последние дни, вырвалась на свободу. Гарри рванул на Блейза, хватая рукой за коротко стриженную голову и с силой впечатывая в стенку гроба. За спиной кто-то охнул. Поттер дёрнул на себя, разворачивая Забини лицом и крепко держа за плечо. Замахнулся для удара и врезал по челюсти. Голову откинуло назад. Парень схватился за Поттера и потянул к себе. Они упали на открытый гроб, Блейз спиной лежал на груди Тео, а Гарри нависал над ними, взбешённый выходкой. Колёса в прозрачном пакете лежали у Нотта между присыпанных снегом ключиц и действовали, как красная тряпка. Глаза заволокло пеленой ненависти. Цербер вцепился в смуглую шею обеими руками и принялся душить, вырывая рваные хрипящие звуки. — Перестаньте! — закричал кто-то (кажется, Нарцисса), но у Гарри звенело в ушах. Он продолжать душить, впечатывая жертву в гроб. Тот шатался в воздухе, баюкая Нотта в объятиях. Снежинки на алом шёлке подлетали вверх и садились обратно. Блейз задёргал ногами и нашёл в себе силы залезть рукой в карман, чтобы достать палочку. Ударил в Поттера заклинанием, и он отлетел назад, пропахивая спиной снег на траве, но быстро встал на ноги, подстёгиваемый горячим адреналином в венах. Забини направил на него палочку, свободной рукой ощупывая шею и пытаясь отдышаться. Снег таял на волосах и разгорячённом лице, мокрые пряди прилипли ко лбу. Гарри тяжело дышал, за стёклами очков пылал огонь. Взмахнул руками, призывая две пылающие сферы над ладонями. Блейз стоял перед гробом, словно пытаясь таким образом защитить себя, и всё ещё держал палочку наготове. Поттер обошёл его полукругом, чтобы случайно не задеть Тео пламенем, которое собирался натравить на мерзкого ублюдка. — Я убью тебя, — прорычал Цербер. Забини вздрогнул, всем телом ощущая вес этой угрозы. Пламя над ладонями дышало, как живое. Они поравнялись возле гроба. Теперь можно было поджечь этого мудака, не задев Нотта. Отлично. Гарри оскалился, слегка сжимая пальцы, собирая в ладонях магию. Блейз выпрямился, замирая и готовясь к атаке заклинанием. Размениваться на мелочи они не будут. — Прекратите! — на этот раз вскрикнула Панси. Не сработало. Цербер щетинился, пока талый снег стекал с волос по скулам. Поднял правую руку, собираясь запустить сферу в волшебника, которого отчасти винил в смерти Тео, но это не было главной причиной его ненависти. Слишком много дерьма в одном человеке. Он выбросил сферу ровно в тот момент, когда из палочки напротив вырвалась красная вспышка, вторая тихому «Круцио». Вот только заклинания не успели долететь до противников — они разбились о внезапно выросшую из-под земли прозрачную стену и искрами осыпались на землю. Поттера как будто прошибло током. Он пришёл в себя, переводя взгляд на Драко. Тот стоял, держа палочку на вытянутой руке. В стальных глазах бушевала буря. Между Гарри и Блейзом блестела непробиваемая стена изо льда высотой в пару метров. Тишина окутала одеялом. Поттер и Забини стояли друг напротив друга, повернув головы к Малфою. Стена между ними медленно растворялась. — Прочь отсюда. Оба. Драко произнёс это с такой сталью в голосе, что Поттеру на секунду показалось, будто принц готов запустить в него Авадой. Понимая, что парни не двигаются с мест, он повторил, срываясь на разъярённый крик. — Прочь! Странный рычащий звук раздался со стороны поместья. Каменные стены вздохнули, как живые, грозясь прогнать нежеланных гостей на земле хозяина. Забини выдохнул, опуская палочку. Глянул на разъярённый Мэнор — явно не в первый раз сталкивался с действием магии этого места. Злобно зыркнул на Поттера. Аппарировал. Гарри так и остался стоять, глядя на Драко. Все присутствующие уставились на них. Панси прикрыла рот руками, Нарцисса сжала губы в тонкую линию, Маршалл хмыкнул каким-то своим мыслям. — Ты особого приглашения ждёшь, Поттер? Проваливай. Не желаю ни секундой дольше видеть твою мерзкую рожу. Гарри будто ударили по лицу. Он дёрнулся, поворачиваясь на тело за спиной, осознавая свою ошибку. Как бы Малфой ни ненавидел Забини и сам не желал разорвать ублюдка, он не мог допустить, чтобы на похоронах его брата произошёл такой бедлам. Они осквернили память Тео. Это было низко. Гарри прикрыл глаза, проклиная себя за вспышку ярости. Он никогда не отличался умением держать себя в руках, но вот сейчас было чересчур. Драко ведь предупреждал, что не допустит подобного в этот день. Только не сегодня. Земля под ногами затряслась, прогоняя нарушителя. Малфой сверлил взглядом. Нарцисса в панике качала головой, безмолвно, одними глазами умоляя Гарри уйти. И тогда Поттер послал всё к чёрту. Он развернулся к гробу, понимая, что подписывает себе приговор, но терять было уже нечего. Взял с груди Тео пакет с ионами, на мгновение касаясь твёрдого, как камень, тела. Ужасное ощущение. Нотт выглядел спящим, но на ощупь был, как мрамор. Твёрдый. Холодный. Мёртвый. Гарри открыл пакетик, поворачиваясь к Драко и доставая таблетку. Кинул радужное колесо на язык, попутно бросая остальное Малфою. Тот поймал на лету, опуская палочку и хмуря брови. Гарри поднял голову, ловя языком снежинки. Простоял так несколько секунд, пока ион вместе со снегом растворялся на поверхности. Вкус сладкой ваты вперемежку с горечью ударил в голову вспышкой. Поттер картинно мазнул языком по губам, опуская голову и закрывая рот. Посмотрел прямо в стальные глаза, наполняющиеся ужасом. Что ж, он вызывал у ледяного принца хоть какую-то эмоцию, кроме отвращения. Можно ли назвать это победой? И аппарировал. Поттер тут же сплюнул то, что осталось во рту от таблетки, в раковину в своей квартире, но язык уже успел онеметь, а по венам разливался тонкий приход. Поттер не пожалел, что сделал это — выражение лица Малфоя того стоило. Гарри добрёл до кровати, ловя стены руками, упал на спину и пролежал так около часа, пялясь в потолок. Розово-голубые вспышки красили серый бетон. Тело растеклось по простыням, как карамельный сироп. Ярость отпустила раскалённые пальцы, стало легче. На мгновение он увидел себя со стороны. Только он был совсем не Гарри, а Тео. Лежал на кровати, приоткрыв рот и ловя кайф от расслабления в каждой клеточке. Примерил на себя чужую личину, свыкаясь и понимая, почему Нотт искал утешение в наркотиках. Он понял. И Тео, и Рона, и всех других, кто подсел на пыль. Это было так легко: просто вдохнуть пыльцу или закинуть таблетку на язык и забыть обо всём. Забыть лица всех близких, которых потерял на войне. Забыть боль. Раствориться в кайфе. Когда его отпустило, всё тело затрясло. Он почувствовал гнетущую пустоту в груди, которую нечем было заполнить. Краем сознания тут же захотелось закинуться снова. Но это было кратковременно, так что Гарри не хотелось повторять. Пара часов кайфа вмиг сменилась таким густым мрачным опустошением, что он невольно задавался вопросом, стоила ли игра свеч. Можно выбрать минуты радости в обмен на часы хуёвого «после», а можно было один раз пройти через боль, чтобы потом стало легче на годы. Гарри выбирал второе. Всегда.

* * *

После похорон они с Драко больше не разговаривали, но Поттер знал, что Малфой вернулся на работу. Однажды увидел его у кабинета Луизы Хейл, пока готовился к предстоящему слушанию и заходил к девушке, чтобы дополнить некоторые пункты в бумагах. Второе чтение по закону прошло на удивление гладко. Его специально поставили на поздний вечер, чтобы Вико Бенедетти вместе с Джеком Рейганом и ещё парой вампиров смогли явиться в зал. Разумеется, они поддержали законопроект. Кентавры тоже оказались сговорчивыми, хотя и внесли несколько существенных корректировок относительно своих прав в рядах мракоборцев. После долгих обсуждений, затянувшихся почти до самого утра, законопроект приняли во втором чтении. Присутствующие хлопали Гарри по плечам, поздравляя. Представители Визенгамота выразили своё почтение и надежду на благоприятные перемены в отделе магического правопорядка. Даже Гермиона его поздравила. Поттер кивал и улыбался, но на деле не чувствовал никакой радости от победы. Третье (и заключительное) чтение состоялось уже через неделю, когда в бумаги оперативно внесли оставшиеся корректировки. Это была пустая формальность, как он и предполагал. Наконец, закон Поттера был принят. Отныне вампиры и кентавры служили на благо Министерства — уже через пару дней капитан Вулнер отправил их на первое задание. Вместо празднования Гарри сгорал от усилившихся симптомов проклятия. Они с Малфоем не виделись уже две недели, и он опять начал принимать зелья. Кажется, из-за их близости ранее, теперь привязка била в голову с утроенной силой. Быстро прогрессируя, она атаковала его ночами в кошмарах. Снилось, как он пытается спасти Тео в туалете клуба. Хватает парня за плечи, засовывает пальцы в рот, вызывая рвоту. Кудрявый блевал и бился в судорогах, а потом замирал и закрывал глаза. Гарри кричал, моля о помощи, но никто не приходил. Раз за разом Нотт умирал на его руках, принимая всё ту же изломанную позу на полу. Поттер просыпался в поту, кашляя дымом, скопившимся в лёгких. Отопление в пентхаусе снова выключили, но ему было жарко, как в адском котле. После очередного кошмара Гарри не выдержал и спустился в ОММС. Он стоял перед кабинетом Малфоя, зная, что слизеринец внутри, но тот так и не приглашал войти. Тогда Поттер постучал. Ему не ответили. Дёрнул за ручку. Закрыто. — Впусти меня! — громко потребовал Цербер. Тишина. Холодное сердце пульсировало за стеной, но не отзывалось. Гарри простоял под дверью почти полчаса, потом с силой стукнул по дереву грубым ботинком и ушёл. Малфой выиграл. А ещё через пару дней случилось то, чего он никак не мог предугадать. Рон без стука вломился в его кабинет с самого утра. За спиной рыжего аврора маячила обеспокоенная макушка Даны в ярко-красной рубашке с жемчужными пуговицами. — Какого хрена ты ещё здесь? — Что? — не понял Гарри, хмурясь на товарища. — «ЧТО»? — заорал Уизли. — Ты что ли газет не читаешь? Вставай и собирайся немедленно! — Куда? — Поттер поднялся, хватая со стола портсигар и проверяя палочку в кармане. Ему не впервой было собираться на задания в спешке — подумал, что что-то случилось с одним из отрядов, срочно нужна помощь. — Куда? А я, блять, откуда знаю? — Рон обогнул рабочий стол Цербера и крепко сжал его в объятиях. Отпустил, оглядывая, как в последний раз. — Куда угодно, лишь бы я не знал, куда. — Стоп, — остановил его Поттер, покосившись на секретаршу, прижимающую пальцы к губам. — Что происходит? — Мерлин, — выдохнул Уизли, запуская пальцы в волосы. Потом обернулся на Дану. — Чего ты стоишь? Задержи их! Девушка опомнилась и отняла руки от губ. Лицо вдруг стало воинственным, будто она приготовилась к сражению. Кивнула и пулей вылетела из кабинета, захлопывая за собой дверь. — Газеты… Рон зашарил руками по столу. Гарри обычно читал прессу после срочных писем, а их сегодня накопилась целая куча — так и не успел разобрать, ведь с начала рабочего дня оттикало всего минут десять. Наконец, найдя в кипе бумаг свежий номер «Пророка», Уизли швырнул его Поттеру. Гарри скользнул глазами по заголовку на первой полосе: «Гарри Поттер — новый Тёмный Лорд. Разгромное интервью из анонимного источника». — Ты не читал? — в отчаянии спросил друг. — Нет… — протянул Гарри, в полном непонимании уставившись на первую страницу с его колдографией. Старый постановочный снимок, на котором Поттер в строгом костюме улыбался для камер. — Тогда уже неважно, — махнул рукой Уизли и принялся выталкивать Цербера к выходу из кабинета. — Слушай, Гарри, тебе надо валить. Они с минуты на минуту будут здесь. Я рванул к тебе сразу, как узнал. Давай же! Мы потом со всем разберёмся. Рон толкал в спину, пока Гарри не упёрся лицом в закрытую дверь. Он резко остановился, тормозя ногами, и развернулся к другу. — Кто будет здесь? — Все! Мракоборцы, Визенгамот, Министр! — в ярости орал Уизли. — Ты что, глухой? Они идут за тобой! — С какого хера? — Вот с этого! — рыжий ткнул пальцем в газету, которую Гарри всё ещё прижимал к груди. — Давай уже, включай голову, ты же не тупой! Шестерёнки в голове Поттера, наконец, закрутились. Интервью от анонима в газете. Спешащий в его кабинет Министр. Вскрылось что-то о его тёмных делах — неважно, о каких, там грехов скопилось уже на приличный срок. Только как… как они узнали? Кто информатор? — Я не буду бежать, как позорная крыса, что бы там ни было в этих вонючих газетах! — выплюнул Цербер, просыпаясь от оцепенения. Злость накрыла его с головой. — Ты спятил? — в истерике махал руками Уизли. — Тебя посадят! То, что там написано… — Плевать, что написано! — отрезал избранный. — Пока не доказано — не ебёт, что сказано. Пусть попробуют… Дверь в кабинет открылась. — О, мистер Поттер, мы обязательно попробуем. Шутки кончились. На пороге стоял судья Визенгамота собственной персоной в сопровождении Министра магии и десятка мракоборцев. — Иммобилюс. Всё тело оказалось обездвиженным. Газета шлёпнулась на пол. Цербер замер под действием заклинания и с вызовом смотрел на стражей правопорядка, вдруг оказавшихся по другую сторону баррикад. — Гарри Поттер, вы обвиняетесь в ряде преступлений против Министерства магии и народа Великобритании. Вы не обязаны говорить что-либо, однако всё, что вы скажете, может быть использовано как доказательство против вас в суде. Вы имеете право на адвоката. В данный момент в вашей квартире проводится санкционированный обыск — доводим до вашего сведения. Надеюсь, ваши права вам понятны, — озвучил Кингсли. Под истеричные взгляды Рона и Даны авроры подхватили обездвиженного Поттера под руки и вытащили из кабинета.