Цербер Министерства магии

В этом идеальном мире, где никто не идеален,

Я не могу укрыться от холода в одеяле.

Мои мечты разбиты осколками: они ранят.

И сколько я не пытаюсь, я всё равно просыпаюсь.

В этом идеальном мире, где никто не идеален,

Где люди, как машины, разобраны на детали,

И тысячами причины надолго это оставить,

Но сколько я не пытаюсь, я всё равно просыпаюсь.

* Колыбельная, Markul

Когда на седьмом курсе пьяный Драко признался, что не прочь трахнуть Поттера, ребята посмеялись. Забини даже не стал тогда всерьёз ревновать, хотя обычно не подпускал никого к нашему принцу на пушечный выстрел. Но я сразу почуял, что дело дрянь. Потому что видел, как Драко смотрит на избранного, и как избранный смотрит в ответ. Уж в людях-то я разбираюсь. Я потом поговорил с Драко, когда он протрезвел и рядом не было Блейза и Панси. Он запустил пальцы в волосы, убеждая меня, что просто ляпнул сдуру, прикольнулся. Он всегда трогал волосы, когда врал. Поэтому теперь, когда брат заявил, что они начали работать с Поттером над каким-то общим делом, я понял — лишь вопрос времени, когда они затянут друг друга в койку. Нет, секс-то ладно, на него похер. Сколько у Малфоя было пацанов уже? Я считать перестал курсе на пятом. Но тут сразу стало ясно, что одним перепихоном дело не ограничится. Только не в этом случае. Они сходили друг по другу с ума, сами того не осознавая, уже много лет, я же видел. Да, это был просто вопрос времени. Мне всегда нравился Поттер. Тупо как человек. И не потому что он надежда магической Британии, избранный — не вот это дерьмо. Просто потому что он… не знаю, Поттер. Прямолинейный, живой. Он никогда не парился над тем, как выглядит или что говорит. Он мог в очередной раз спасти Хогвартс и пожать плечами: «Ну да, ничего особенного, обычный вторник». Ему не нужно признание, похвала, одобрение. Это подкупало. А когда Поттер убил мудака, отравлявшего нам с Драко жизнь больше года, я готов был лично записаться в ряды фанатов и расцеловать ему руки. При этом я знаю, каким холодным ублюдком бывает мой братец. Чувства любви ни к кому, кроме семьи, он никогда не испытывал. Поигрался — выбросил. Каждый раз одна и та же песня. Блейза как жалко было, пиздец! Да до сих пор жалко. Блейз был нормальный тип — это Драко его сломал, вот он и ёбнулся. Так что я не мог допустить, чтобы ледяной принц и о Поттера ноги вытер. Фанат я или не фанат? Тяжело, конечно, выбирать между своим братом-мудаком и хорошим волшебником, которому желаешь добра. После школы избранный возмужал. Я видел его фотки в газетах и диву давался, а когда вживую встретились, так вообще ахуел. Хотел бы так выглядеть, но это же надо в зал ходить, режим дня наладить, с пыли слезть… нормальным человеком стать, короче, а это не по мне. Когда по ночам снятся кошмары о пытках людей, а потом просыпаешься и думаешь «не повторить ли?», машущую рукой крышу может успокоить только блестящий порошок. Вот где моё лоно спокойствия, даже между ног у Николь не было так хорошо. Потому что тяжело это всё выносить. Сначала тебе с детства капают на темечко философией про ценность семьи и чистой крови. Потом из мёртвых воскресает хер, которому эта философия ценна до такой степени, что он хочет очистить мир от маглов, как обеденный стол от тараканов. И к этому моменту у тебя в темечке уже дырочка, и ты вроде как и не против. В итоге не сопротивляешься, когда тебе ставят клеймо на руку, как какому-то животному. Адски больно, всё тело прошибает током, но самое болезненное — знать, что навсегда этой меткой связан. Поначалу мы с Драко оба верили, что всё к лучшему. Мы ведь слизеринцы — всегда выбираем сторону победителя. Потенциально казалось, что дядя Том сейчас всё порешает, и мы будем в шоколаде плавать, как сыр в ебаном фондю. Поэтому и делали всё, что он скажет. Но потом что-то не так пошло. Оказалось, дядя Том нихера не дотягивал. Сука, надо было с самого начала занимать другую сторону! Может, и отец был бы жив. Да только был ли у нас настоящий выбор? Или это мы с Драко просто думали, что сами всё решили? Могли ли мы отказаться на самом деле? По-моему, нихера не могли. Реддл бы извёл родителей. Так что хуй моржовый у нас был, а не выбор. Всё, что мы на самом деле выбрали — это своё отношение к ситуации. Нацепили на лица довольные ухмылки и попиздили убивать под гимн «Славься, о Тёмный Лорд». Фу, блять. От одних воспоминаний тошно. А вспоминаю я каждый день, потому что как забыть? Девочек, мальчиков, женщин, мужчин, бабушек, дедушек, которых вытаскивал на улицы под дождь голыми, которых резал заклинаниями, которых связывал и тащил в Мэнор, где Пожиратели делали, че хотели, а хотели они много и часто и во все щели. Но стоит только затянуться пыльцой, как это всё стирается. Память остаётся, но воспоминания кажутся неважными. Как будто не моими. И голова такая лёгкая, и жить дальше хочется. Хорошо сразу, легко так. В общем, к чему это я? К тому, что Драко был там вместе со мной и даже надо мной, потому что Лорд всегда ценил принца больше и отправлял на все вылазки с другими молодыми Пожирателями в качестве старшего. Думаю, дело в том, что Драко научился издеваться над людьми ещё задолго до того, как у него появилась Чёрная метка. Взять даже то, как он истязал своих любовников — и морально, и физически. Игнорировал, заставлял причинять себе увечья, доводил до исступления. И не только в Хогвартсе. Мы как-то зависали с Панси на каникулах в Австралии, нежились на пляже. Классный там парень работал, спасатель, прямо как из сериала слизан: красные плавки, пресс, мускулы… Драко зачаровал его за пару минут и не отпустил потом на два года. Спасатель всё письма писал и надеялся, что принц ещё навестит его. Драко нахуй не нужно никакое заклятие Империо — один взгляд как приглашение встать на колени и отсосать. Не знаю до сих пор, как он это делает, но слава Мерлину, что я не гей! Даже взрослые Пожиратели попадались на эту хуйню. Как рвал и метал дядя Люци, когда узнал, что Эйвери мечтал трахнуть его сына и в доказательство своего желания простоял голым на балконе всю ночь со связанными за спиной руками. Идиот. Неужели он правда думал, что после этого ледяной принц его выебет? Я тогда чуть живот не надорвал от смеха, даже Лорду понравилось. Похер, что Эйвери заработал воспаление лёгких (а, может, и ещё чего, о чём нам не поведал), потому что ночь-то была апрельская, холодная. Но самое ужасное, что сам Драко даже не улыбнулся, вообще никакой эмоции не выдал. Он играл со своими жертвами, как кот с мышами. Казалось, ищет хоть кого-то, кто его заинтересует, но в итоге все оказывались пустышками. Короче, как я ни отговаривал Поттера не иметь дел с Драко, хер кто меня послушал, конечно. И что теперь? Теперь я вижу их на одной кухне. Драко сам не замечает, как расслабляется, стоит избранному войти в комнату. А Поттер каждый раз как бы невзначай касается светлых волос, проходя мимо ледяного принца. Я убеждал себя, что они могут быть счастливы. Может, Драко действительно нашёл свою судьбу, а все парни до Поттера просто были не те? Но тревожная белка не давала покоя. Взять хотя бы Блейза. У них с Драко тоже всё было относительно нормально, а потом он косякнул. На словах был Бог с небес, а по факту чёрт с Земли. Да, жирно тогда вляпался. Поттер вряд ли захочет меня убить, да и вообще ведёт себя реально, как папочка, но кто знает, что будет завтра? Если что-то случится, Драко всегда будет меня выбирать. Один проёб, и спустит на Цербера собак. А потом опять начнётся: «Те-е-е-о, поговори-и-и с ним, я умира-а-а-ю»… Конечно, все они всегда идут ко мне. Ведь случилось уже подобное! Когда выяснилось, что Поттер их проклял, и Драко перестал с ним разговаривать, к кому избранный пошёл? То-то же. Хотя я удивлён, что принц простил его. Вон они как смотрят друг на друга теперь, в одной постели спят, всё на мази. Может, зря я парюсь, и всё реально будет гладко? В общем, насмотрелся на них за эту неделю до рвотных позывов. Из хаты они мне выходить запретили, таскали только пару раз «на прогулку», да Панси приходила. Ни дать, ни взять — родители. Люди котов заводят, чтобы потренироваться, получится ли у них с детьми, а эти, блять, завели Теодора Нотта. Ну, допустим, мяу. Меня так заебало однообразие, что я просто на стены начал лезть. Домовика этого несчастного уже доконал, он вообще перестал показываться на глаза. Один только Джеймс составлял компанию в поттеровском убежище. Так вышло, что в четверг я полдня искал по квартире таблетки, которые Поттер забрал перед тем, как в рехаб положить. Но он, должно быть, отнёс их в Министерство. Вряд ли выбросил или принял на грудь. Не найдя ничего путного, кроме зелий и мазей в аптечке, я вырубился на несколько часов и забыл выпить лекарство. Потом пацаны пришли, мы играли в мортал… а потом плохо помню, что было. Очнулся с диким желанием вмазаться. Драко меня успокаивал, я уснул. Когда проснулся, эти двое сидели на полу, привалившись друг к другу. И я впервые почувствовал себя лишним рядом с братом. Подумал, что сейчас стоит отойти в сторонку и дать ему вздохнуть. Слишком уж он со мной набегался — правильно сказал тогда в больнице. Сколько я ему нервов вымотал вот этими приходами? Стало стыдно. Кажется, и на меня Поттер хорошо влияет. Ну, по-своему. В итоге я смирился с мыслью, что они теперь вместе. Дал Драко наказ держаться за Поттера, раз уж он заварил эту кашу, и Драко пообещал, что так и сделает. В этот раз он не врал. Думаю, он и сам не хотел делать избранному больно. Короче, я благословил их союз. Дело с дядей порешали быстро, как я и думал. Хорошо, что Драко меня послушал (впрочем, разве он когда-то не слушал?) и добавил в план ещё одну точку на карте. Именно этот рычаг на Маршалла и подействовал. Дядя меня бесил, так что я даже повеселился, наблюдая, как багровеет его вечно спокойное лицо. Поттер даже не обиделся на то, что принц ему солгал (или недоговорил, что по сути одно и то же). Я ведь предупреждал, что он не такой уж святой, как все вокруг думают. И всё равно куда чище всех нас, вместе взятых. В остальном, кажется, отношения между парнями встали на благие рельсы. И мне на пути этого поезда точно не было места. Вечером отправились на тусовку. Алкоголь, громкая музыка, неон — меня разморило. Было круто наконец-то окунуться в движуху, выйти из четырёх стен и оторваться. Допивая второй стакан виски с колой, вдруг понял, как адски хотелось зависнуть. Не знаю, сколько боролся с этой мыслью, но она оказалась сильнее меня. Я глянул, как там Драко — он пиздел с Дафной Гринграсс. Проверил Поттера — тот подсел на уши Финнигану. Соединил этих двоих мысленной красной нитью и уверовал, что всё у них будет хорошо, разве что не перекрестил. На этой ноте тихо смылся с вечеринки, по пути прихватив с вешалки в коридоре чью-то красную куртку с капюшоном. Ну а что? В одном щегольском костюме в ноябрьском Лондоне холодно, между прочим. Вообще я планировал на пару часов всего отойти. Прогуляться, развеяться, встретиться с кем-нибудь из своих ребят. Были мысли, что получится вернуться на вечеринку так, чтобы парни не заметили моего отсутствия. Одна нога здесь — другая там. Днём я предусмотрительно вытащил у Поттера несколько галлеонов — как раз хватит граммов на десять пыли и пару ионов. Что-то приму сейчас, а что-то возьму с собой — спрячу, чтобы в больничке было не так тоскливо. Всё равно ведь они меня туда закроют. И ладно. Может, пора исправляться? В жопу это дерьмо. Сегодня вот последний раз оторвусь, а потом возьмусь за голову. Да, так и решил. Я ведь Драко обещал. Ему данные обещания всегда сдерживал. Например, когда поклялся защищать его на всех наших вылазках, правда ведь так и делал. И круцио спиной приходилось ловить, и головой камни на тротуаре считать… А один раз мне отрезали три пальца за то, что не говорил, где старший нашего отряда. Если бы старшим был не Драко, я бы сказал, конечно. А так пришлось смотреть, как мне последователи Поттера и Дамблдора пальцы наживую отрезают. Сначала указательный, потом средний, потом безымянный. Больно адски, но ничего — наши заштопали. Оказывается, если пальцы в течение нескольких минут приложить обратно, то можно срастить заклинанием. В момент отрезания я этого, правда, не знал. Думал, что навсегда с ними прощаюсь. Но хоть бы мне всю руку отрезали, Драко я бы не сдал. Без палочки, конечно, тяжело — так бы аппарировал за секунду, а не пешком херачил. Сначала до метро, потом до точки… Жаль, чистого у дяди теперь не купишь. Впрочем, он ночью бы и не продал. Благо, всё ещё есть старый знакомый, который сдаёт балдёжную пыль — всяко лучше, чем у бегунков на улицах. Толк-то я в товаре знаю, у этих барыг не покупаю, они бадяжат всё. В метро парень круто играл на гитаре и пел. Мне так зашёл и трек, и исполнение, что я там же пустился в пляс и закружил с собой какую-то бабулю в розовой шляпе с пером. Она мило улыбалась. Я бы кинул музыканту галлеон, но он магл — на кой ему волшебная монета? А играл очень уж хорошо, я песен пять послушал и ещё бы остался, но ехать надо было. Выйдя из метро, брёл по улицам, всё ещё пританцовывая, и вспоминал эти славные деньки, когда мы с Драко были рядом двадцать четыре часа в сутки. Золотое время всё-таки. Я бы его вернул. Или лучше даже раньше, до войны. На пятый курс бы вернулся, где нам по шестнадцать. И крутился бы в этой петле до посинения, проживая, как День сурка. Вот там была моя идеальная жизнь. Рождество. Огромная ёлка. Папа жив. Нарцисса и Люциус счастливы вместе. А я, Драко, Панси и Блейз открываем подарки, которым конца и края нет. У апартов Забини на тротуаре сидел какой-то мужик — бомж, судя по виду, да ещё и магл. Очень уж ему мой костюм приглянулся. Ну, я снял куртку, отдал ему пиджак, а потом опять куртку надел. Мне пофиг на тряпки, в куртке тепло, а мужику очень уж понравился. Он пиджак накинул прямо сверху на свою парку. Забавно выглядело, ему даже шло. Мы с ним посидели на бордюре под фонарём, покурили — я сигаретой поделился. Бездомный сказал, что я хороший парень, только в жизни мне не повезло. Это кому ещё не повезло? У него борода такая, будто лет пять бритвы не видела, и котомки какие-то рядом валяются. Такие обычно у людей, у которых дома своего нет — таскают с собой всё, что имеется. Но глаза у него реально были счастливые, добрые. Хороший мужик. Я хотел ему ещё туфли отдать, но выяснилось, что они ему малы. Я сказал, мол, продай — они бабок стоят. А дед отдал их обратно, чтобы я не ходил босиком по улицам, мне же ещё в пару мест надо наведаться. Что ж, его правда. В общем, туфли при мне остались. Чем-то отца мне напомнил. Странно, знаю, сравнивать бомжа с чистокровным магом, но всё-таки. Тот тоже вот так иногда со мной садился на крыльце поместья. Мы смотрели вместе на звёзды, он меня учил искать созвездия. Ели печенье с молоком и могли так просидеть до рассвета. Иногда я засыпал у него на коленях, и он никогда меня не будил — только просил домовиков принести плед, накрывал им мои плечи, и сидел так дальше. Он наверняка маму вспоминал, когда на звёзды смотрел. Любил он меня, очень любил. И я его. Как жаль, что нет его больше. Никто не принесёт молока с печеньем. Никто пледом не накроет. А я никогда не задумывался, как ему наверняка было неудобно сидеть вот так. Возраст ведь уже — не как у отца Драко, а куда старше. Наверное, спина затекала, колени ныли, а он всё сидел со мной. Как с котом, который на колени улёгся, и ты не можешь пошевелиться, чтобы не разбудить. Конечно, так было только пока я маленький был. Потом вырос и предпочитал ночи проводить с Драко на пьянках, заливая в себя огневиски и трахая всё, что движется. Однажды уходил я вечером, а отец на крыльце сидел. Мне уже лет пятнадцать было — здоровый лоб, хули. Он сказал: «Побудешь, может, дома сегодня? Скоро ведь в школу уедешь, долго не увидимся». Я только рукой махнул и сказал, что потом как-нибудь. Ушёл, а отец так и остался сидеть на ступеньках. Господи, если ты есть, то почему ты меня тогда не остановил? Когда потом-то? Вот оно, потом это ебучее! Нет отца больше — ни на ступеньках, ни вообще! Да я бы всё отдал, чтобы снова стать маленьким и вот так посидеть с ним! Даже без молока с печеньем. Просто. Я и папа. Смотрим на звёзды. Сука. Я сидел на полу в лифте и плакал, притянув к себе колени и уткнувшись в них лицом. Вытирал сопли чужой курткой. Так горько, что нет его больше. Так горько, что ничего не могу с этим сделать. За маму не так — я же её и не знал. Хотя, пока рос, конечно, страдал, и жалел себя. Вот у Драко мама есть, а у меня нет. Думал, какой я несчастный. А я самый счастливый был! У меня вон какой отец! Дядя Люци никогда с Драко так не сидел, на звёзды не смотрел, и одеяло не поправлял перед сном, и сказки не читал. Однажды мы с Драко у нас дома разбили подставку для благовоний. Красивую такую, в форме женской ладони, держащей лотос. Папа, конечно, собрал её заклинанием, но очень расстроился, что мы были неаккуратны. Оказалось, эту подставку они с мамой купили в Индии в свой медовый месяц, она сама выбирала. Я тогда фыркнул: «Подумаешь, пап, подставка какая-то. Мамы нет давно уже, это всего лишь вещь. Хочешь, хоть сто тебе таких куплю?». Какой же я был идиот. Думал, что он грустит из-за подставки. А ему было больно, что её больше нет, и не увидит он её никогда, и это одна из немногих вещей, которые остались на память. Мерлин, какой я был дурак! Как ему тогда, наверное, было обидно за то, что я сказал. Теперь я всё понял. У меня от отца ничего не осталось, даже поместье изъяли после войны. Теперь ни матери, ни отца, ни дома. Ни подставки для благовоний. Да чтоб оно всё провалилось! Лифт катался туда-сюда по этажам. Кажется, кто-то хотел войти, но, увидев меня на полу, передумал. Мне было так стыдно. В кого я превратился? Чем я отца отблагодарил? Шатаюсь теперь по подворотням, подсел на дурь. Наследник чистокровной семьи, блин. Драко мне отца заменил во многом, когда того убили. В его доме мне всегда были рады, хотя я совсем редко их навещал, особенно первые года три после войны. Нарцисса любила говорить: «Mi casa — su casa». Мой дом — твой дом, то есть. Нравилась мне очень эта фраза, хотя Малфой Мэнор я не переваривал, слишком уж много дерьма произошло в этих стенах. Детство наше там, конечно, было счастливым, а вот потом… Помню, как даже на дурацких светских вечерах, которые устраивали родители, мы с Драко классно отрывались. Тырили у Люциуса из бара бутылку огневиски и распивали в саду или у Драко в комнате, прячась от наигранных улыбок и смол-токов о погоде. С Драко было хорошо, даже когда было хуёво. Хоть мы и были одногодками, я всегда считал его старшим братом. Я с детства слышал фразу: «Тео, пиздец, ты тип». И Драко всегда защищал от тех, кто так говорил. Хотя я и сам быстро научился: сначала кулаками махать, носы и руки ломать, потом палочкой на место ставить. Кровь-то чистая, магии до одури. Вместе мы таких делов наворотили… Это Драко меня сопровождал на все задания Тёмного Лорда. Это Драко заступался за меня перед Пожирателями. Это Драко закрыл меня в своей комнате, когда отец умер, и позволил переживать горе столько, сколько мне будет нужно. Гладил по спине, когда хотелось сдохнуть, хотя у самого тогда были большие проблемы. Это Драко помог бежать из страны, чтобы меня не посадили в Азкабан. Это Драко вытаскивал меня с того света, вытирая блевотину и заливая зельями, лишь бы стало легче. Брат был моим самым большим подарком от судьбы. И он был совершенно прав, когда говорил, что я уже достаточно крови ему выпил. За мной должок. Нужно собраться, взять себя в руки. Ради Драко. Я вытер лицо, отдышался и всё-таки поднялся на нужный этаж. Постучал в дверь к Забини. Тот открыл в полном ахуе — явно не рад был меня видеть. Всё спрашивал «Где Драко?» и «Драко знает, что ты здесь?». Я сказал, что Драко некогда, потому что он, вероятно, сейчас громко кончает от члена Поттера в своей заднице. Блейз мне въебал за эти слова, конечно, но я сам нарвался, чего уж. Когда мы как следует друг друга помяли и повалялись на полу, Забини всё-таки смилостивился и вынес десять граммов и пять ионов, хотя я заплатил ему только за десять граммов и три колеса. «Это подарок. За информацию», — так он сказал. Я не понял, за какую ещё информацию, но таблетки принял — дарёному коню в зубы не смотрят. У меня деньги остались, так что я вообще себя в шоколаде ощущал в тот момент. Оставив Блейза воевать со своими демонами, вытер кровь с лица рукавом куртки и попиздил к метро. Было у меня одно местечко на примете, где можно кайфово провести пару часов, прежде чем вернуться к своим парням. Я уже их обоих считал братьями. Пусть мы с Поттером и не клялись на крови, он мне тоже семья. Типа зять, получается? Забавно. Пусть оберегает нашего принца. Ему-то можно доверить такое сокровище. Никому меньше, чем национальному герою, я бы Драко не отдал. По дороге остановился под фонарём закурить и усмехнулся. В левой руке держал пачку Мальборо, купленную Поттером. В правой — зажигалку, подаренную Драко. Вот они, символы оберегающих меня ангелов-хранителей. Спасибо, пацаны. Захотелось их обнять. Да, кстати, ту самую зажигалку мне же Драко подарил. Раньше я прикуривал палочкой, но это не то. Не так прикольно. Привычка-то магловская, было странно примешивать к ней магию. Не знаю, почему. Я начал покупать обычные зажигалки, но постоянно их терял. Драко это бесило, и он, видя, что не сможет уже отвадить меня от курения, подарил зиппо с гравировкой змеи, напоминающей о нашей альма-матер. Очень я любил эту зажигалку. Как себя ругал за то, что отдал её тогда Забини… Он сам попросил. Знал же, что Драко мне не простит. Это его подарок. Я Поттеру не сказал, когда он спрашивал, иначе совсем хуилой бы считал меня. Да я такой и есть, сам знаю. Тошно. На метро добрался до клуба, где собирались все наши. Здесь зависали знакомые лица, встречали меня в фиолетовом неоновом свете улыбками и хлопками по плечам. Спрашивали, где так долго пропадал. Мы посидели, выпили с пацанами. Вечер был кайфовый. Или ночь уже глубокая — кто знает, счастливые часов не наблюдают. Я был уверен, что вернусь к своим парням. Увижу их влюблённые ебальники и почувствую себя дома, возьмусь за ум и лягу в рехаб. Да, хорошо всё будет. Докажу я отцу, что сын чего-то стоит. А пока меня ждали десять граммов пыльцы и пять ионов. Не все за раз, конечно — оставлю на потом, не идиот ведь. И всё-таки вечер был кайфовый.