Цербер Министерства магии

Вечерами и следующего, и последующего дней Поттер топил злобу в бокале огневиски и закусывал дымом с привкусом кофе. Пьяное сознание требовало позвонить Малфою, но тот не взял трубку. После пятнадцатого пропущенного начал отправлять сообщения. П: Это случайность. Понятия не имею, как это произошло. Что мне сделать, чтобы ты поверил? П: Не игнорируй меня. Давай поговорим П: Драко Молчание. Он не знал, читал ли вообще Малфой смс-ки, и боролся со рвением аппарировать под дверь его квартиры и скулить под ней, как раненый пёс. Больно. Больно. Больно. П: Что угодно. Я сделаю что угодно. П: Напиши хоть одно проклятое сообщение, пока я не трансгрессировал к тебе в квартиру! Тишина. Гарри с рычанием бросил тамблер в стену, стекло разлетелось на осколки, заливая серую краску тёмными брызгами спиртного. Телефон мигнул сигналом о входящем. Поттер судорожно открыл сообщение. М: Отъебись от меня. Вот тебе и ответ. Доволен? Сделаешь? Что ж, он хотя бы в порядке. Наверное. Зато Поттер нихера ни в порядке. За спиной с характерным хлопком появился домовик. — Хозяин, вы портите стены, — прохрипел Кикимер. — Пошёл вон, — Гарри зарылся руками в волосы. Он сидел на диване в гостиной, на кофейном столике дымилась полная пепельница, рядом стояла открытая шкатулка с хрустальным шаром. Упёрся локтями в колени и опустил голову. Проклял бы себя снова, если бы мог. Ни с кем не хотел говорить. Никого не хотел видеть. На работе с трудом выдерживал лица. Рон прислал сову, но Гарри не ответил на письмо, хотя и переживал, и ломал голову над ситуацией друга, и корил себя за то, что не заметил ни в пещере, ни потом, но мысли всё равно волчком закручивались вокруг одного. Вокруг проклятия и пророчества. И вокруг Малфоя. Домовик молча устранил беспорядок, поставил на столик новый тамблер и подлил огневиски. Он не в первый раз видел хозяина в подобном состоянии и знал, что делать, но на этот раз причины были иными. Кикимер чувствовал, что что-то изменилось, но вопросов не задавал, к счастью, иначе Гарри бы пульнул в него парой огненных шаров. Драко наверняка теперь думал, что Гарри сделал всё это специально. Вот почему нельзя было впускать его в те воспоминания из номера отеля. Слишком оголённые, слишком личные. Если бы Малфой понял, что Поттер любит его, то точно решил бы, что привязка сделана намеренно. Гарри и сам пришёл бы к такому выводу. Но это, сука, не так! Он себя не контролировал. До сих пор не понимал, как и когда это произошло. За два дня он измотал себя догадками, пытаясь найти ответ на главный вопрос: что же послужило триггером. В какой именно момент он проклял себя и привязал к себе Драко? Забини сказал, это назревало долго, но случилось одномоментно. Тучи собирались над головой годами, чтобы в мгновение разразиться громом и молнией. И от этого только сложнее: влечение к Драко началось не в один день, оно медленно прорастало начиная с третьего курса — трудно сказать, когда бомбануло. Но причина ведь должна быть не только в Малфое, раз Поттер и себя проклял за компанию? Когда он начал себя ненавидеть? Кажется, так было всегда, с самого детства у Дурслей. Можно было предположить, что это случилось в момент смерти в Запретном лесу, но Малфой сказал, что чувствовал симптомы задолго до. Как и Гарри. Пару лет он думал, что жар, головные боли и другие симптомы проклятия — всего лишь побочки связи с Тёмным Лордом. О, и Том. «Ты как Он». Тошнило от этого. Он всю жизнь боролся с жаждущим власти ублюдком, чтобы… что? Чтобы стать таким же? Чтобы родилось новое пророчество, в котором это он теперь разрушает волшебный мир? Может, это ебучая кармическая петля, и даже если найдётся волшебник, который убьёт Гарри Поттера, как Гарри Поттер когда-то убил Тёмного Лорда, то и новый малый станет следующим архетипом зла? И так будет происходить до бесконечности? Нарглы и мозгошмыги! А если это правда? Или дело только в нём? Только лишь в том, что он проклял себя, и теперь расплачивался? Он не Том. Он не нацист. Его не ебёт чистота крови. Он Гарри, мать его, Поттер. Он покрутил эту мысль: магический мир, поставленный на колени перед Гарри Поттером. Его собственная магическая Британия. Звучало вполне неплохо. Именно так, как он и хотел, просто о целом мире раньше не задумывался. Но разве есть границы у амбиций волшебника, который вернулся из мёртвых? Мысли сводили с ума. Нужно было отвлечься. Он достал из кармана зажигалку, которую всё это время носил с собой. Что-то здесь не сходилось. Откинул крышку и щёлкнул колёсиком, наблюдая за пламенем. Язычок отражался в гравировке змеи. Явно ручная работа, тонкая, делал хороший мастер, скорей всего, на заказ, или это ограниченная коллекция. Драко рассказывал, что запретил Нотту общаться с Забини. Так как зажигалка могла оказаться у Блейза в ванной? И как можно использовать находку в свою пользу? Что бы сделал Теодор Нотт? Нотт наверняка знает, какими рычагами давить на Малфоя — он вил из ледяного принца верёвки с самого детства. Как он это делал? Как выходил сухим из воды, несмотря на все косяки и обиды? Если бы это Нотт проклял Малфоя, Драко бы простил. Почему? Семья. Вот ахиллесова пята. Позаришься на семью — хорони себя сразу заживо, это святое. Теодор, Панси, Люциус и Нарцисса. Четыре человека. Святой квадрат Драко Малфоя. Блейз в эту четвёрку не входил, потому что позарился на святое. В обратную сторону это тоже работало, ведь так? Вот тот рычаг, на который давил Нотт. В голове расцвёл план. Поттер проснулся в субботу около полудня на диване в максимально неудобной позе. На лице отпечатался рисунок подлокотника, спина затекла. Он уснул в одежде, видимо, вырубившись от выпитой бутылки. Так и оказалось — пустая стекляшка валялась на полу, на дне бокала липкой лужицей собрались остатки виски, на столе помимо шкатулки с пророчеством валялся открытый пустой портсигар и зажигалка. Зажигалка. Она маяком разбудила мысль, которую Цербер поймал ночью. Голова раскалывалась, и Гарри приказал домовику принести зелья от похмелья и симптомов проклятия. Выпив оба и приняв холодный душ, почти почувствовал себя живым. Скептически оглядев своё отражение в зеркале, решил надеть тёмные авиаторы, за которыми не будет видно фиолетовых кругов под глазами. Брить трёхдневную щетину было лень. Надел джинсы, свежую черную футболку и уже привычную кожаную куртку, которая хранила воспоминания о касаниях длинных холодных пальцев. Вернулся в гостиную, где домовик с кряхтением и ругательствами устранял последствия ночной депрессии хозяина, и зачитал указания. На парковке сел в чёрную феррари и глубоко вдохнул, на выдохе упираясь лбом в руль. Просидел так с полчаса, даже не замечая, как идёт время. Потом резко выпрямился, завёл тачку и выгнал на улицы. На дороге давил на газ с такой яростью, будто в глубине души был бы и не против разъебаться. Может, всему волшебному миру будет от этого только лучше? Но водил Поттер слишком хорошо. Он заехал в волшебную лавку за сигариллами, а потом, недолго думая, нашёл маггловский табачный магазин. Купил там обычные сигареты. На полупустом шоссе за городом как следует оторвался, выжимая из мотора агрессивный рёв. Хотел выпустить пар, сделав приличный круг, но в итоге только больше разозлился. Его злила эта ситуация. Злил игнор Малфоя. Злила заключённая с ведьмой сделка. Злил Рон, присоединившийся к тем, кого сам периодически запирал в камере. А ещё он злил сам себя. Приехал в реабилитационный центр. Суббота — как раз день посещений, так что на парковке стояли машины, а на ухоженных дорожках гуляли волшебники. Не выходя из ферры, накинул на себя маскирующие чары, чтобы посетители не узнали лицо. Люди выглядели на удивление жизнерадостными для этого места, всё вокруг больше походило на курорт. Бесило. Даже солнце вылезло из-за туч, так некстати щекоча нос золотыми лучами. Солнце он тоже послал в жопу. На ресепшене его вывела из себя девушка-колдомедик, которая задавала слишком много вопросов: кто вы, к кому вы… — Вы, блять, серьёзно спрашиваете, кто я? — огрызнулся Поттер, и она выпучила глаза. Он вспомнил, что замаскировал себя чарами. Идиот. Да что с ним такое? Пришлось снять чары — девушка тут же ускорилась в заполнении каких-то бумажек. Закипая, как чайник, Поттер поднимался наверх и порадовался только тому, что выпил зелье, потому что иначе уже наверняка бы согнулся пополам от жара под кожей, вызванного симптомами проклятия. Пардон, самопорчи — так ведь Забини это назвал. Он его чувствовал — огонь и сейчас был там, просто притуплённый, задушенный. Сворачивая с лестницы в коридор, Гарри с кем-то столкнулся и уже хотел излиться гневной тирадой, но в последний момент понял, кто перед ним. Короткие чёрные волосы, длинное серое пальто, красные губы, запах вишни. — Привет? — он удивился, увидев её здесь, так что прозвучало, как вопрос. — Привет, — усмехнулась Панси на забавное замешательство. Попыталась разглядеть глаза за тёмными очками. — Плохой день? Поттер смахнул с себя лёгкое оцепенение, с ним куда-то делась и злость. Как будто Паркинсон пропиталась малфоевским эффектом. — Ты одна? — Гарри бросил взгляд на светлый коридор за её спиной. Там обнаружился только какой-то парень в халате колдомедика. — Драко тут нет, если ты об этом, — мягко улыбнулась девушка. — Он мне всё рассказал, кстати. Поттер вернул взгляд на Паркинсон. Конечно, с ней-то Малфой разговаривал и наверняка поведал всё, что думает о Поттере. Интересно, с чего начал? «Прикинь, Поттер меня проклял». — Теперь тоже считаешь меня мудаком? — Нет, — она покачала головой. Улыбка пропала, между бровей образовалась морщинка. — Считаю, что тебе сильно досталось. Это грустно. — Не надо меня жалеть, — огрызнулся Гарри, снова чувствуя колючки ярости под кожей. — Не кипятись так, — хмурилась Панси. — Мерлин, вы с ним как зеркала. Тоже бесится и носится из угла в угол, как пикирующий злыдень. Не выдерживаю его в таком состоянии. Сложно было представить себе холодного Малфоя в ярости, но у Поттера, благодаря богатому школьному опыту, получилось. Он поморщился, понимая, что девушка ошибалась и вряд ли в ближайшее время что-то наладится — в гневе этим двоим лучше вообще не пересекаться. Если Малфой вообще когда-нибудь с ним заговорит. — Так ты здесь кто-то вроде посыльного? Пришла примирить Тео с Драко, чтобы он успокоился? — Нет, это бесполезно. Хотя ты вполне можешь сделать кое-кому подарочек, если прогнёшь этого упрямца. Желаю удачи, — кивнула Паркинсон, обходя Поттера и спускаясь по лестнице. Гарри секунду обдумывал, а потом повернулся и остановил её, подгоняемый единственным словом в голове. Семья. — Панс. Она подняла голову, стоя уже в нескольких ступенях от него. Взглядом спрашивала, что ещё нужно. — Спасибо. За то, что ты вроде как на моей стороне. — Спятил, Поттер? Я на стороне Драко, всегда на ней буду. Просто ты ему нужен. Прозвучит странно, но ты один сейчас способен вытащить его из ямы. Поэтому, будь любезен, помирись с ним, пока от моих нервов ещё что-то осталось. Сделай что-нибудь. С этими словами девушка отвернулась и скрылась за пролётом. Панси была очень прямолинейной, даже слишком. Это было… необычно. Большинство волшебников, с которыми Поттер общался (да и он сам), играли в свои игры втихую, до последнего скрывая истинные намерения. Но Паркинсон в лоб выдавала всё, что думает. У неё стоило брать пример. Гарри прошёл к палате Тео и открыл дверь без стука. — Поттер, правила приличия тебя не касаются? — Привет, Нотт. Он сидел в кресле, одетый в однотонную белую футболку и мягкие спортивные брюки того же цвета, подтянув под себя босые ноги и читая какую-то книгу. Из окна падали солнечные лучи, создавая вокруг кудрявой головы золотое свечение и кружа в воздухе белые пылинки. Из-за тёмных очков всё виделось в желтоватых оттенках. Гарри прошёл по палате: чисто, светло, пахнет стиральным порошком. Упал в соседнее кресло и оглядел Нотта: пожелтевший синяк на челюсти, заживающий порез на правой щеке, пластырь от капельницы на сгибе локтя, изгрызенная кожа на пальцах, веки ярко-розовые, слегка опухшие. Тёмная метка на левом предплечье. Немного похудел, но в целом выглядел неплохо, по крайней мере лучше, чем пару дней назад. Его явно накачали зельями, которые, как знал Поттер, специально разрабатывали и варили прямо здесь под особенности пациентов — они смягчали симптомы ломки и помогали быстрее выводить наркотики из организма, только вот психологические проблемы не решали. Тео пока держался молодцом. Слизеринец оглядывал Гарри с интересом, не прогонял — хороший знак. — Зачем ты здесь? — он кинул книгу на светлый деревянный столик между креслами. Достоевский, «Идиот» — прочитал Гарри на зелёной обложке. Интересный выбор. Цербер проигнорировал вопрос. Достал портсигар, вытащил сигариллу, зажал зубами. — Тут не курят, — бросил Нотт. В голосе нотки агрессии. — Ага, точно, — кивнул Гарри и полез в карман кожанки. Нашёл там Мальборо и кинул на стол. Нотт поднял брови и дёрнулся к пачке, тут же забыв о запрете на никотин. Руки слегка дрожали. Тео открыл пачку и вдохнул запах, достал сигарету и помял её в пальцах, пряча упаковку в карман. — Прикуришь? У меня забрали палочку. — Конечно, секунду, — Поттер напустил на себя равнодушный вид, хлопая по карманам, будто искал палочку. Тео обхватил фитиль губами, дурея от желания закурить. Гарри придвинулся, достал зажигалку, щёлкнул крышкой и остановил язычок пламени у кончика сигареты. Нотт замер. Всё ещё придерживая сигарету пальцами, уставился на зиппо. Поттер поднёс огонь ближе. Слизеринец наклонился ближе и затянулся, табак зашуршал в тишине палаты. Гарри прикурил себе и захлопнул крышку, откидываясь обратно в кресло. Покрутил металлический корпус в руке, погладил гравировку змеи большим пальцем и кинул зажигалку на стол. Тео медленно выдохнул, не отрывая взгляда от собственной зиппо. Попался. — А вот теперь мы поболтаем, — протянул Цербер, выпуская дым из лёгких. Нотт облокотился на колени, склонив голову и нервно затягиваясь. Гарри внимательно следил за реакцией. Ждать пришлось долго, но через четыре затяжки слизеринец сдался. — Если ты, как Панси, пришёл просить меня помириться с Малфоем, то даже не надейся. — Он со мной не разговаривает. — А-а-а, — протянул Тео, посмеиваясь и откидываясь в кресло, — так вы поцапались. Тогда всё ясно. Но я тебе не помощник, только зря время потратил. — Я пришёл навестить друга — это не может быть тратой времени, — ровно парировал Гарри. Нотт с интересом склонил голову. — Так мы друзья? — А разве нет? Помолчали. Пепел сыпался на пол, и Гарри смёл его невербальным заклинанием, взмахнув рукой. — Как твоя зажигалка оказалась у Забини в квартире? — А он тебе не рассказал? — Он не знает, что я нашёл её. — Ты типичный аврор, Поттер, — засмеялся Нотт. В глазах заблестели знакомые озорные огоньки. Он оживал, как будто никотин исцелял его душу получше любого зелья. — Я покупал у Блейза ионы. — Ионы? Это таблетки? — догадался Гарри. — Да, новый вид на основе пыльцы. Хочешь попробовать? Убойная штука. — У тебя же денег не было. — Ладно, не покупал — взял в долг, — протянул кудрявый, понимая, что Поттер не в настроении для стендапа, и делая очередную затяжку. — В долг под залог или в обмен на что-то? Поттер задавал чёткие и короткие вопросы, как всегда на допросах. Расположить к себе, не выдавать скрытых мотивов. Вытянуть информацию аккуратно, как пинцетом поддеть — пусть сам рассказывает, нужно только вывести в нужное русло. За этим и нужна была взятка. — В обмен на зажигалку, — пожал плечами Тео. — Думаю, он хотел отдать её Драко, чтобы вывести его из себя. — Зачем? — Потому что это Блейз, — ответ такой, будто должно быть очевидно. — Он меня ненавидит и хочет, чтобы Малфой тоже ненавидел. — Тогда зачем ты отдал ему зажигалку? — Потому что Блейз идиот. Единственный, кого наш принц возненавидит, будет он сам. Драко бы расщепил его, узнав, что он продал мне дурь. Забини до сих пор этого не понял — всё надеется, что Малфой простит его. Увидит, какое я говно, и кинется к нему в объятия. Докурили. Поттер усмехнулся, растворяя окурки в воздухе. Семья. Даже он уже понял, что Малфой будет на стороне Нотта при любом раскладе. — Зацени, даже тебе смешно, — довольно кивнул кудрявый. — Ему так застилают глаза розовые мечты, что не видит дальше собственного носа. Прикинь, говорил мне, что раз Драко обратился к нему за помощью, то они скоро опять будут вместе, но не может допустить, чтобы я встал между ними. Разоткровенничался, короче. Он пьяный был, а так бы хер что сказал, конечно, обычно не болтливый. Я ответил, что дело нихера не во мне, и Драко не будет с ним, даже если он умудрится вытащить дядю Люци из Азкабана. Мы немного поцапались из-за этого, — он указал рукой на порез на щеке, — и я свалил. — Сколько таблеток он тебе дал? — Три. В пакетике, который нашёл Поттер, было две. Значит, по пути до квартиры Николь он принял одну. Гарри считал, сколько Нотт уже без дозы — прогноз выходил неутешительный. Чем больше времени будет проходить от последнего контакта, тем хуже будет становиться. — Мне жаль, что всё так вышло, но, надеюсь, теперь видишь, что здесь тебе лучше? — Откуда тебе знать, каково мне? — вдруг оскалился Тео. Искорки в глазах пропали, от живости не осталось и следа. — Я заперт здесь, как в клетке. Они пичкают меня зельями каждые два часа, как рождественскую утку. Я не чувствую ни-хе-ра. Но самое дерьмовое происходит ночью. Потому что ночью зелий нет. И меня накрывает. Я не могу жрать — еда постоянно просится наружу. Не могу спать. А ещё здесь так дьявольски скучно, что я на стену готов лезть. Даже магии нет — одни блядские маггловские новости по телеку. Гарри молчал. Он был благодарен за откровенность и сочувствовал так сильно, что щемило в груди. На месте Тео теперь мог оказаться Рон. Поттер мысленно клялся себе, что избавит волшебный мир от этого дерьма. Он истребит каждого торговца пыльцой, как сорняки на прекрасной клумбе его страны. Его Британии. — Ты справишься. Выдержишь и выйдёшь отсюда чистым. И сильным. — Я восемь лет сидел на пыльце, Поттер. Ты знаешь кого-нибудь, кто продержался бы так долго? — Не знаю. Поэтому и верю, что ты справишься. Теодор покачал головой. Сам он не верил в это. — Я рад, что ты пришёл. Хоть и ненавижу за то, что ты упёк меня сюда, — Тео завис где-то в своих мыслях, а потом в глазах снова появился озорной блеск. Нотт резко встал. — Пошли-ка со мной! — Куда? — нахмурился Гарри. — Да не будь упрямой задницей, пошли. Они спустились на первый этаж по светлым коридорам и прошли в небольшую комнату. В углу сидели две молодых девчонки и тихо переговаривались. Когда вошли парни, обе замолчали и уставились на Поттера так, будто заявилась рок-звезда. Отчасти так и было. — Не парься, они подумают, что ты им привиделся, — махнул рукой Тео, проходя к ярко-жёлтому дивану. Он был прав — через пару минут девушки уже снова болтали о своём, а потом и вовсе куда-то свалили. Очень вовремя, потому что дальше началось то, о чём Поттер до сих пор вспоминает с содроганием. Он не думал, что до такого дойдёт. Прямой удар в нос. Такой сочный, что переносица захрустела. Кровь брызнула из ноздрей фонтаном. Не стоило этого допускать. Как он умудрился пропустить удар? Но быстро сориентировался. Уклонение, апперкот. Ярость в груди. Огненное заклинание в противника — тот пошатнулся и заорал от боли, но не отступил. Рванулся вперёд, крепко схватил за плечи и ударил коленом по челюсти с такой силой, что кость лопнула с неприятным звуком. Сука. Оттянул за волосы, быстро ударяя в лицо, потом в живот, и ещё раз в живот. Кулаки некрупные, но бьют чертовски больно. Эффект был адский — его сбило с ног, но уже через секунду он поднялся и в ярости направил на него огонь. И ещё раз. И ещё. Пламя бушевало на коже, не давая сделать и шага. Потом замахнулся и отправил цепь с острым наконечником прямо в сердце. — Ой, блять, да ты гонишь! — завопил Тео. — Ты труп, Нотт. Притянул цепь к себе и поджёг адским пламенем. Фаталити. Scorpion wins. — Пиздец! — кудрявый бросил геймпад на столик перед жёлтым диваном. На телевизоре перед ними герой в маске принял победную стойку над телом поверженного врага. — Где ты играть-то научился? — Я рос у магглов, забыл? У моего кузена Дадли была такая, только более ранняя версия. Иногда он звал меня поиграть, а потом бесился, когда просирал, и прогонял прочь. — Есть хоть что-то, чего ты не умеешь? — фыркнул Тео и снова схватил геймпад. — Давай реванш. Они играли полтора часа. Несколько раз Нотт всё-таки одерживал победу, и каждый раз бросался на Поттера с кулаками, шутливо толкая под рёбра и теребя волосы. Гарри сталкивал его с себя, навешивая подзатыльники. Они дурачились, как дети. Может, если бы не было магии, если бы не было разделения на факультеты, если бы не было вражды семей, они могли бы быть обычными парнями. Друзьями, которые по выходным собираются на диване, чтобы поболтать, поесть пиццу и поиграть в дурацкие игры. Нотт сказал, что так они здесь отвлекаются — магии нет, палочки забрали, зато предоставили «заключённым» реабилитационного центра множество маггловских развлечений. Настольные игры, приставка, телевидение. Тео был рад хотя бы такой возможности отвлечься, да и Гарри тоже. Кажется, в этот день они сблизились так, как не сближались за все годы обучения в Хогвартсе. Цербер всё лучше понимал, почему Малфой так держался за Нотта — с ним было… легко. Он словно дёргал выключателем, отрубая тебя от всего остального мира. Будто ничего больше не существовало, и на время ты рядом с ним становился ребёнком. Беззаботным. Весёлым. Чистым. Это был талант, с которым можно только родиться. — Поговори с Драко, — бросил Гарри, вгрызаясь острыми зубами в шею диджитал-противнику. — Нет, — отрезал Тео, вырываясь из захвата и отвечая ударами в голову. — Зачем ты его мучаешь? Это ведь я засадил тебя сюда. — Ты аврор, Поттер, — пальцы летают по кнопкам. — Спасибо, что я в пятизвёздочном отеле, а не в Азкабане. С тебя взятки гладки. А он… он мой брат. Мы на крови клялись, понимаешь? Он обещал, что не заберёт мою свободу. Никогда. И вот я здесь. Гарри повернул голову, пропуская серию ударов. От Нотта пахло депрессией. Внешне он выглядел, как обычно — яркий, звонкий, занимающий собой всё пространство. Но в груди зияла огромная дыра, такая чёрная и глубокая, что поглощала любую светлую эмоцию в зародыше. Гарри почти мог её видеть, потому что у самого была такая же. — Тогда помоги мне. В благодарность за отель, — это была шутка, но за ней скрывалась тоска. Поттер вернулся к экрану и продолжил бой, отыгрываясь за потерянную полоску здоровья. — Я же сказал: не буду с ним разговаривать, — заскрипел зубами кудрявый, пытаясь отбить атаки. Пластиковый корпус в руках трещал от давления. — Тогда скажи, что мне делать. Ты ведь знаешь его, как никто. Mileena wins. Нотт странно посмотрел на него, сжимая в руках контроллер. С какой-то тихой грустью и бесконечным сожалением. Не из-за проигрыша, конечно, а из-за разговора. — Я ведь тебя предупреждал. А ты попался. — Боюсь, я попался давно. Очень давно. Слизеринец грустно улыбнулся. Он всё понимал, ведь годами видел, как брат влияет на людей. Как одним взглядом топит, не давая всплыть и вдохнуть. — Ты настоящий политик, Поттер. Принёс взятку, расположил к себе, зашёл издалека, а потом перешёл к делу. — Малфой тоже так сказал. — Ладно, салага, слушай и вникай, — Тео отложил геймпад и вытянулся на диване, как кот. — У ледяного принца слишком много фанатов, чтобы с ними соревновался даже герой Британии. Если у тебя есть рабочие методы затащить кого-то в койку, забудь о них. Ты уже пытался завалить его золотом — не прокатило. Не купишь его, потому что он сам возьмет, что хочет, так что даже не пытайся предлагать что-то на обмен. Никаких сделок, вообще никогда, — да, в этом Гарри и сам уже убедился. Кивнул. — Властью тоже не пытайся. Повышения по службе, всё такое — не сработает. Будет вести себя так, будто ты ему должен. Романтику и широкие жесты тоже исключаем — его тошнит от этого. Но всё-таки есть крючок, который может зацепить нашего ледяного принца. Придурок Блейз никогда даже не пытался на это надавить, хотя я намекал, не единожды. Зато я сам в этом профи. И смотри-ка, оно работает! — Всё-таки ты скользкий тип, Тео, — Поттер закурил, удобно откидываясь на мягкую жёлтую спинку. На экране телевизора всё ещё скалилась женщина с клыками, как у перуанского змеезуба. — Я всю жизнь сражаюсь с Драко его оружием, кто-то же должен был его контролировать. Думаешь, это я тут один наркоман? Ошибаешься. Он недалеко ушёл. Только Драко сидит на адреналине. Вспомни, как он тебя спасал. Он тогда несколько дней не спал — всё искал формулу успеха. Ему нужно, чтобы мозг работал. Если ему с тобой интересно, если кровь кипит, если ты даёшь ему эмоции, то он сходит с ума. — Тео изобразил двумя пальцами выстрел у виска. — Предлагаешь утолить адреналиновую ломку? — Бинго. Что бы ты без меня делал, Поттер. — Спал бы спокойно и сберёг несколько тысяч галлеонов, очевидно, — усмехнулся Гарри. — Прибавь ещё пару пачек Мальборо, которые принесёшь мне на неделе. — И как это сделать? — вопрос не о сигаретах. — Откуда мне знать. Придумай что-нибудь — ты же мастер влезать в неприятности. Дверь в комнату открылась — вошла женщина-колдомедик и с ужасом выпучила глаза на парочку. — Мистер Поттер, у нас не курят! — Прошу прощения, — улыбнулся Гарри, растворяя сигариллу в воздухе и разгоняя рукой дым. — Реально, Поттер, у тебя вообще совести нет! Курить — здоровью вредить! — явно переигрывая, наругал кудрявый. Гарри подавился смехом. — Мистеру Нотту пора принимать зелья, — твёрдо сказала женщина. — Вот он, мой дементор, пришёл забрать всю радость, — нараспев протянул Тео, вставая. — Был рад поболтать, Поттер. Заскакивай ещё — я потренируюсь и надеру тебе задницу. Сестра повела Теодора в палату, а Гарри вернулся на парковку. Хоть Нотт и не согласился мириться с Малфоем, на что Поттер надеялся, но совет всё-таки дал дельный, да и Панси он встретил на свою удачу — девушка обязательно расскажет Драко, что национальный герой навестил их общего товарища. План сработал, открылись новые пути прохождения этой игры.

* * *

В понедельник Поттер почувствовал его слишком близко. В Атриуме Министерства магическая привязка словно сама понесла ноги к источнику прохладной пульсации, как будто все коридоры и бредущие по ним волшебники были серыми, а где-то там, в глубине, билось ледяное сердце. В неприметном углу Малфой разговаривал с девушкой, лицо которой Гарри хорошо знал. Дафна Гринграсс. Девушка училась с ними на одном курсе, студентка Слизерина. Сейчас она носила мантию невыразимцев. Над головами блестел еле заметный купол заглушающего. Гарри скрестил руки и прислонился к стене, внимательно наблюдая. Жаль, по губам читать не умел. Слизеринцы разговаривали быстро, не отвлекаясь и не замечая, что появился «шпион». Когда закончили, Дафна кивнула Малфою (даже как-то слишком почтительно) и перевела взгляд на Поттера. Будто знала, что тот всё время стоял здесь. Драко бегло взглянул на Гарри, отвернулся и пошёл в другую сторону. Кубик льда прокатился по шее. Гарри нагнал его и подстроился под темп. Малфой молчал, но по напряжённой челюсти было видно, что ярость наполняет его. — О чём ты говорил с Гринграсс? Молчание. Они шли шаг в шаг по коридору, собирая на себе редкие взгляды. Драко свернул влево — в этом коридоре никого не было. Специально сделал это или нет, Поттеру только на руку. — Ты не сможешь до конца жизни меня игнорировать. Мы всё ещё партнёры. — Так у тебя ко мне дело? — не останавливаясь, бросил Драко. — Да. О чём ты говорил с Гринграсс? Малфой так резко остановился, что Поттер по инерции сделал ещё несколько шагов вперёд. Пришлось развернуться. — То есть тебе можно задавать вопросы, а мне нельзя? Я должен отвечать, а сам ты будешь молчать в тряпочку, да? Отъебись от меня. Ты манипулятор и лжец. Не зря Амбридж оставила тебе этот шрам, но он не помогает. Пока ты не скажешь правду, я не хочу тебя видеть. — Оно убьёт нас, если не будем видеться, — ярость алела перед глазами. Он не мог ответить на вопрос, не мог признаться. Не сейчас. Зато взбесился, как бык на красную тряпку, из-за странного диалога под куполом. Что скрывали эти двое? Драко выгнул бровь. Задумался, просчитывая ситуацию. Сделал шаг вперёд. — Я спрашивал её как сотрудника Отдела Тайн о действии пророчеств. Не смотри так — без подробностей. Но мне нужно было знать. Внезапная откровенность заставила насторожиться. Вряд ли Малфой сдался — он сказал это обдуманно. Драко подошёл ещё ближе, сокращая расстояние. Тонкие пальцы вытянулись и подушечками коснулись поттеровской футболки в районе солнечного сплетения. Жёстко, как будто держали теннисный мячик. Рука напряглась, голубые вены поступили под бледной кожей. — Хочешь знать, чем я занимаюсь? — тихий, томный, адски сексуальный тон. Он наклонился поближе и произнёс почти в самое ухо, щекоча мочку дыханием. — Я изучаю. Последние дни только этим и занимался. И вот что обнаружил. Он отодвинулся на несколько сантиметров, выпрямил пальцы и повернул кисть, как будто вращал невидимую ручку. Кончики подушечек проскользили по хлопковой ткани, впиваясь в кожу под ней и очерчивая круг. Гарри почувствовал резкое давление в области солнечного сплетения. Похлеще, чем Круцио. Как будто сердце сковали бронёй из сотни ледяных иголок, и чем сильнее поворачивалась кисть, тем глубже они вонзались. Поттер захлебнулся воздухом и едва не упал, колени задрожали. Пальцы перестали вращаться, и боль отступила. Но Гарри чувствовал — броня из иголок всё ещё там. Она замерла под сердцем, ожидая приказа. — Интересно, правда? Если проклятие способно дарить облегчение и избавлять от симптомов, значит, в обратную сторону тоже работает. Мы можем этим управлять. Гарри хватал ртом воздух и опустил глаза на тонкие пальцы, которые всё ещё касались футболки. Драко хмыкнул, удовлетворенный представлением, и убрал руку. Броня на сердце растворилась. — Так что надумаешь ещё раз прибежать ко мне за божественным спасением, получишь вот это. Компренде? Гарри немного завис, фантомная боль всё ещё колола под рёбрами. Драко не переставал удивлять его. Как он вообще это сделал? Мог ли сам Поттер так же? Впрочем, какая разница — проверять не будет. Последний человек на планете, кому он хотел причинить боль, вытирал об него ноги. — Ты не убьёшь меня. — Конечно, нет. Я не идиот, чтобы убивать и себя. Но твои страдания доставят мне массу удовольствия. Последние слова он прошипел прямо в лицо, не отрывая взгляда, даже не моргая. Грёбаный садист. Малфой обогнул Поттера и пошёл дальше по коридору, будто этого разговора вообще не было. Ситуация усложнялась. Он был слишком упрямым, слишком своенравным, слишком… Малфоем. Выбесил. Гнев залил глаза и достиг апогея, завибрировал под черепом, грозя вот-вот разорвать голову на кусочки. Он хотел бы убить этого ублюдка. И никогда бы не смог. Что он там ему обещал? Не исчезать, не пропадать на аврорских заданиях? К чёрту. Во вторник утром Поттер завалился в управление мракоборцев. Опять дерьмово спал и выпил всё, что оставалось в домашнем баре — пришлось отправить недовольного Кикимера за покупками с длинным списком спиртного. Тёмные очки всё ещё скрывали красные от бессонных ночей и похмелья глаза, но он хотя бы побрился. Чёрная боевая мантия, палочка в набедренной кобуре, нож — в наплечной, ампулы с зельями на ремне, грубые берцы на ногах. Привычное обмундирование грело нутро. Он пришёл сюда с конкретной целью. Влетел в кабинет Невилла, ловя недоумевающий взгляд. У авроров сегодня была вылазка на захват небольшой группы тёмных магов. Мелочь, но хоть что-то, чтобы справиться с пылающей агрессией и позлить Малфоя. Ему нужно было куда-то выплеснуть эмоции, пока магия не вырвалась и не подожгла что-нибудь (или кого-нибудь) ненароком. Напросился на операцию. Лонгботтом ничерта не понимал и попытался отговорить, но быстро сдался, понимая, что начальство непреклонно. Спорить с Цербером в принципе бесполезно, особенно когда от него разит спиртным. На захват шли Невилл, Дин Томас, Рон Уизли и Ванесса Лейн. Что ж, по крайней мере знакомые все лица, ещё и за другом проследит заодно. Рон ахуел, увидев Гарри в ряду мракоборцев, и подумал, что Поттер здесь из-за него — тем лучше. Тёмных магов, которые действовали небольшими группками, осталось не так много. Большинство из них примкнули к крупным кланам, в основном к дорсетскому культу, стремясь заработать побольше золота на производстве, распространении и продаже волшебных наркотиков. Однако иногда мракоборцы всё же получали сигналы о действиях единичных лиц или мелких группировок — грабежи, вандализм, убийства маглорожденных волшебников. Одним из последних крупных прецедентов стал захват группы студентов Хогвартса на экскурсии в Хогсмид под Рождество — тёмные маги взяли детей и сопровождающего их преподавателя в заложники и требовали выкуп. Авроры действовали слаженно, но один ребёнок всё-таки пострадал, а преподаватель был убит. Ситуация разлетелась по газетам, участвующую в захвате группу судили. С участием Поттера всё обошлось для команды парой взысканий, но осадок остался. Одной из главных целей, которые Цербер поставил в начале года отделу магического правопорядка, было выявление и подавление таких событий в зародыше. Они направляли шпионов, которые внедрялись в группировки тёмных магов под видом своих, и доносили информацию. Сегодня отряд из шести волшебников как раз собирался для планирования нападения на нескольких высокопоставленных сотрудников Министерства. Обсуждать ход операции хотели на базе — в доме одного из бывших Пожирателей, Торфинна Роули. Мерзкий тип, Гарри неоднократно с ним сталкивался во время Второй магической. Избежал Азкабана, потому что подался в бега сразу после войны, но недавно шпион ОМП обнаружил его в группировке. Отличный шанс расквасить пару лиц и выплеснуть гнев, а заодно помочь своим ребятам. Пятерых матёрых авроров с лихвой хватит, чтобы выкосить шестерых тёмных магов. Жаль только, что убивать никого нельзя, запрещено на законодательном уровне, но у Поттера в запасе хватало заклинаний (вербальных и невербальных), чтобы причинить боль иначе. Он взял с собой ещё и Джеймса — песчаная эфа выступала за полноценного члена отряда со своим смертоносным ядом и безоговорочным послушанием хозяину. Авроры ждали Невилла как капитана операции в общем зале управления. Гарри отвёл Рона в сторону поговорить, чему Уизли был явно не рад. Поттер заглянул другу в глаза. На первый взгляд всё чисто. — Ты как? — спросил Цербер, искренне переживая за приятеля. — Нормально. По крайней мере, лучше, чем ты. Уверен, что вообще хочешь идти? Выглядишь не очень. Рон не мог не заметить состояние национального героя, слишком ведь хорошо его знал и уже не раз видел и в похмелье, и в ярости — сейчас смешалось всё в одном флаконе. — Порядок, просто последние дни немного нервные. — Случилось чего? Поттер выгнул бровь и надеялся, что Уизли почувствует многозначительный взгляд даже через тёмные очки. Так и случилось. — Гарри, я же сказал: со мной всё нормально. Это баловство, ничего серьёзного. Видишь же, я чист. Не нужно играть в няньку. — Лучше перестрахуюсь. Буду за тобой приглядывать — даже не надейся, что всё так оставлю. — Может, дело не только во мне? — предположил Рон, тут же попадая в яблочко и замечая, как на долю секунды лицо друга исказилось гримасой недовольства. —Точно же не только во мне. Что случилось? Поттер молчал. Он отвернулся, делая вид, что наблюдает за командой, обсуждающей подробности операции. — С Малфоем поцапался? — С чего ты взял? — молниеносно среагировал Гарри и тут же прикусил язык. Сдал себя с потрохами. — Да ты в школе всегда такой был, когда вы ругались. Ходил тучей, огрызался на всех. Так что, я прав? Как там ваше «дело», в подробности которого ты меня не посвящаешь? — Дело отлично. Просто… это Малфой, — вздохнул Гарри. В глубине души он был даже рад обсудить это хоть с кем-нибудь, тем более с близком другом, которому мог доверять. — С ним всё… заходит слишком далеко, Рон. Уже зашло. Взъелся на меня из-за ерунды, к которой я не причастен. Хотел бы рассказать тебе всё, но слишком много ушей вокруг. — Тогда предлагаю встретиться в баре после работы. Что скажешь? Давненько так не зависали. Идея была отличная. Гарри согласился — посиделка с товарищем под бокал огневиски — именно то, что нужно. — Так вы типа… вместе? — осторожно прощупал почву Уизли. — Нет. Или да… Всё пиздец как сложно. — Так и знал, что ты к нему не ровно дышишь, — усмехнулся Рон. — Тебя это не парит? — удивился Гарри. — Да нет вообще-то. Мы уже не дети, ты давно трахаешься со всякими странными типами. Говорил же: у тебя есть типаж, все как на подбор. Хорёк в твоём вкусе — мерзкий по характеру блондин с обложки журнала. Это был вопрос времени как будто. — Мы не спали. — Так вот чего ты такой вздроченный, — засмеялся рыжий. Это был подкол, но Поттер улыбнулся с облегчением и показал средний палец. Да, и в этом дело тоже. Гарри хотел спросить, у кого Рон покупает пыль, ведь его аврорскую морду все знают — разве хоть один дилер в здравом уме подпустил бы к себе известного на всю Британию героя-мракоборца? Но поинтересоваться не успел — Невилл вернулся к отряду, и парни поспешили присоединиться к группе. Решил оставить это на вечер. Авроры ещё раз пробежались по плану и трансгрессировали на точку неподалёку от дома Роули. Осторожничать было ни к чему. Они ворвались резко, срывая дверь с петель мощным Редукто. Маги переполошились, ведь аппарировать не могли — над домом стояла защита от прямых перемещений (от обнаружения тоже, но этот вопрос их шпион решил заблаговременно). Группа расположилась в столовой за прямоугольным столом, так что отряду не составило труда захлопнуть мышеловку. Ванесса в последний момент уклонилась от режущего и связала сразу двоих Инкарцеро. Верёвки обхватили плечи, ноги и шеи, плотно прижимая магов друг к другу. Дин оглушил одного Ступефаем. Невилл заблокировал красную вспышку у лица и помчался за убегающим магом вверх по лестнице. Ещё двумя занялись Гарри и Рон. Женщина в чёрной мантии поставила щит и выпустила Круцио в Поттера, но тот отразил заклинание и выпустил змею из кармана. Рон обезоружил другую даму, прижав её к стенке. Одного из группы не хватало — самого Торфинна Роули. — Разберись здесь, — бросил Цербер, оставляя отряд против двоих женщин. За спиной грохнула бомбарда, разрушая часть стены, но Гарри не обернулся. Он был уверен, что Рон прикроет спину и отряд справится — нельзя было дать бывшему Пожирателю уйти. Джеймс следовал за хозяином. В коридоре Поттер призвал обнаруживающее заклинание — от палочки разрослись серебристые нити. Несколько в сторону столовой, две на второй этаж, ещё одна вдоль по коридору. Гарри рванул вслед за подсказкой, преодолевая метры так быстро, как мог, и выбил дверь плечом. Он оказался в кабинете, где Роули сжигал какие-то бумаги в камине. Пожиратель стоял спиной и успел только обернуться, как его тут же настигла вспышка. — Экспеллиармус. Палочка вылетела из рук Торфинна и отскочила от пола. Волшебник не выглядел застигнутым врасплох — просто до одури злым. Развернулся на героя Британии и оскалился. Годы его не пощадили. В волосы ударила седина, лицо испещряли новые шрамы, вокруг глаз и на лбу пролегли глубокие морщины. — Поттер, — гневно прошипел волшебник. — Роули, — отзеркалил Цербер, проходя по кабинету и продолжая держать палочку поднятой — давно не виделись. Свободной рукой он призвал палочку противника. Адреналин кипел в венах. — Инкарцеро, — бросил Гарри, не дожидаясь, пока Пожиратель придумает пути к отступлению. Верёвки связали его по рукам. — Уж я-то вижу твою мерзкую морду в газетах каждую неделю, — фыркнул Роули, пытаясь стянуть с себя путы невербальным, но Гарри держал слишком крепко. Заклинанием оттолкнул тело к стене и погасил пламя в камине взмахом руки — может, ещё получится спасти что-то важное. — Я думал, ты сдох, — фыркнул Гарри. — Но, видимо, ублюдков Тёмного Лорда не так легко истребить. — Точно, — со злостью засмеялся Торфинн. Конченый псих. — Слышал, что по ублюдкам Тёмного Лорда ты профи. Якшаешься с Малфоем. Поттер остановился в паре шагов от связанного. Всё ещё держал заклинанием, не давая сделать и шага. Откуда он мог это знать? Ответ назревал только один: Забини. Все тёмные маги были так или иначе связаны и постоянно общались, ведь их осталось мало, но когда тот успел всё распиздеть? Может, ещё до их разговора с ведьмой? В голове всплыли слова Драко: «Блейз не плохой парень. Он плохой человек. Его нельзя подпускать близко». — Я знаю его «таланты», — продолжил маг, видя замешательство Поттера. — Этот крысёныш пытал меня Круцио и спал с мерзким придурком Забини. Сукин сын наверняка и тебя трахает, бьюсь об заклад. Поттеру взорвало голову от одного упоминания Малфоя. Он и так был на грани — адреналиновые вспышки дёргали, как марионетку за ниточки. — Пытал Круцио, говоришь? Тогда тебе привет от Драко Малфоя. Круцио, — хладнокровно бросил Гарри, и Торфинн согнулся пополам от боли, задыхаясь криком. Не сказать, чтобы Цербера это как-то тронуло. Верёвки ослабли от нового заклинания и повисли на плечах. Впрочем, он всё равно никуда не денется. — Больно, мразь? Тогда как насчёт подарочка от меня? Экспульсо, — выплюнул Поттер, и волшебника откинуло назад мощной волной. Он ударился о стену головой, тут же пружиня обратно. Упал лицом в пол, не имея вариантов выставить руки для смягчения удара о плитку. Поднял голову, кривясь и извергая ругательства. — Говори, на кого именно вы хотели напасть. Поимённо. Роули заржал, явно не собираясь исполнять приказ. Гарри сам не осознавал, как сильно ему было это нужно — выместить злость на каком-нибудь ублюдке. Размолотить, как боксёрскую грушу. И он дал себе волю, не отдавая отчёта в том, какое удовольствие ловит от мести. Он заставит эту гниду говорить. — Джеймс, — скомандовал Поттер на парселтанге, и змея собралась в кольцо и прыгнула на лицо. Укус. — Ещё. Шипящий звук, и змея укусила снова. — Ещё. И снова. — Назад. Эфа отползла за ноги хозяина, высовывая язык. На пасти остались еле заметные капли крови. — Мразь, — закашлялся Роули, давясь всхлипами боли вперемежку с безумным хриплым смехом. — Змея, да? Завёл грёбаную змею! Гарри подошёл ближе, опуская взгляд на тело под ногами. Торфинн путался в верёвках и сопротивлялся яду, разгоняющемуся по венам. Ещё немного. Ещё чуть-чуть, и Поттер даст ему противоядие, которое всегда носил с собой. Только несколько секунд полюбуется, как мучается Пожиратель, пытавший когда-то его друзей и замышлявший ныне преступления против его страны. — На кого вы собирались напасть? — Ты ничем не лучше нас, — не унимался ублюдок, игнорируя вопросы. — Такой же, как этот белобрысый засранец. Нужно было убить его, оторвать ему все пальцы по одному, а потом выжечь сердце, пока ещё был сопляком, пресмыкающимся перед Лордом и своим тупым папашей. — Выжечь, говоришь? Гарри вытянул руку и направил раскрытую ладонь на жертву. Правая рука Торфинна воспламенилась, и он завопил, переворачиваясь на спину и пытаясь стряхнуть огонь, принявшийся и за верёвки. Вопли ласкали жаждущее крови сознание. Запах горелой одежды впитался в воздух. Гарри напряг пальцы, и пламя усилилось, принимаясь за руку с удвоенной силой. Крик терзал пространство, пока Поттеру застилала глаза алая ярость. — Гарри! — окликнули его сзади, и пламя мгновенно пропало, оставляя глазам почерневшую плоть с пригоревшими лоскутами мантии. Рон ворвался в комнату, оттягивая Поттера за плечо. — Ты чего творишь? — Добываю информацию, — пожал плечами Гарри с отсутствующим лицом. Верёвки догорели, рассыпаясь пеплом по полу. — Какую, блять? Нас за такое к суду приставят! — Успокойся, Рон. Я знаю, что делаю. Конечно, он знал. Он делал так уже сотни раз — сначала отрывался на тёмных магах, а потом залечивал их раны и тащил в аврорат. За этим и пошёл в мракоборцы. За этим и сегодня напросился на операцию. — Это ты успокойся! Давай, крути его и погнали в Министерство. Роули всё ещё хрипло смеялся, корчась на полу и подтягивая к себе обгоревшую руку, отнявшуюся от боли, как культю. — Какого хера ты ржёшь? — Уизли пнул бывшего Пожирателя под рёбра. Тот подавился хохотом, собираясь с силами и вставая на колени. Всё ещё сгибался пополам, придерживая руку, но усмехаться не прекратил. Сплюнул кровавую слюну на пол и поднял голову на мракоборцев. На щеках чернели точки от укусов эфы. — Заберите меня. Я им всё расскажу. Что их герой трахается с Пожирателем и пытает пленных. Посмотрим, как ты и твой дружок запоёте после этого. Гарри замер, подобно собственной змее перед броском. Он просчитывал возможные варианты развития событий. Эта информация — прямая угроза. И для него, и для Малфоя, которого и так не жаловали в Министерстве. Даже если удастся убедить авроров и судей, что ничего между ними нет, то слухи всё равно поползут. Драко будет в ярости. Но это покажется мелочью, потому что за превышение полномочий и пытки без должных оснований Гарри по головке не погладят. Чего уж там — уже давно не гладили, но закрывали глаза, потому что все пленные так или иначе доставлялись Поттером в лучшем виде и выдавали ценные сведения. Но вот именно сейчас разбирательства вообще ни к чему — не хватало ещё, чтобы кто-то начал совать в нос в его законопроект. Или они доставят ублюдка в отдел, и он выполнит свою угрозу, или рассказывать будет некому. Мысли пронеслись за секунду, и он принял решение. Рон посмотрел на друга с опаской и всё понял. Потянулся к его руке, чтобы остановить. Не успел. — Авада кедавра. Зелёная вспышка ударила в лицо, в последний момент исказившееся от удивления. Да уж, Гарри и сам не ожидал такого исхода. — Твою мать! — вскрикнул Рон. — Ты спятил! — Тише, — зашипел Поттер, разворачиваясь к другу и хватая его за плечи, встряхивая и озираясь на дверь. — Слушай. Ты скажешь, что пришёл сюда, а он напал на меня и хотел забрать палочку, нам пришлось защищаться. Едва не убил, так что это была необходимая мера, самозащита. — Издеваешься? А если они будут проверять меня под веритасерумом? Паника в голубых глазах, дрожь в теле. Уизли не на шутку зассал последствий, и Поттер его понимал. — Не будут, — уверенно отрезал Гарри, снимая очки и отправляя их в карман мантии. — Бей. — Что? — глаза друга округлились. — Бей! Давай, быстрее! Нормально только, не щади. Уизли замешкался на секунду, но он был опытным бойцом, который понимал всю серьёзность ситуации. Бросил взгляд на дверь, понимая, что члены отряда скоро закончат связывать пленных и будут здесь. — Чёрт бы тебя побрал, Гарри. И Рон ударил. Кулаки у него были крепкие, натренированные. Прицельный удар в челюсть. Ещё один в бровь. Белая вспышка боли пронзила голову. — Дерёшься, как девчонка, — сплюнул Поттер, слегка покачиваясь и теряя ориентацию в пространстве, во рту появился привкус металла. — Ещё. — Ты ебнулся, — зарычал Рон, но приказ выполнил. Один прицельный в живот, ещё один под рёбра. Гарри согнуло пополам, он повалил Уизли на пол и врезал в отместку, чисто рефлекторно. Рон навалился и ответил ещё одним тяжёлым ударом в челюсть. В переносицу, вызывая новые белые вспышки. Что-то горячее и густое заструилось по лицу. — Теперь души, — приказал Поттер, дыша ртом, потому что нос онемел и как будто загорелся изнутри. — Я убью тебя, чёртов придурок, — последнее было сказано в сердцах, от безысходности ситуации. Рон сжал руки на шее друга. Сначала давление было терпимым, а потом Гарри начал задыхаться. Держался до последнего, но через несколько долгих секунд забил ногами по полу, теряя остатки кислорода. Лёгкие сдавило, как будто на грудь упала гиря, шея горела, словно вот-вот сломается пополам. Гарри ударил Рона кулаком под рёбра, призывая прекратить. Уизли отпустил. Цербер закашлялся, глотая ртом воздух. Дышать больно, словно он проглотил ядовитого морского ежа. Прохрипел ругательство, вырвался из хватки друга и отполз в сторону. — Это пиздец, — Рон пришёл в себя, руки у него дрожали так, что и без очков было видно. — Молодец, — очень тихо и хрипло похвалил Гарри, голос не слушался. — Теперь зови на помощь. — Как я тебя ненавижу, ты знаешь? — сплюнул рыжий, встал на ноги и закричал, стирая с рук кровь заклинанием. — Невилл! Дин! Сюда! Авроры подоспели секунд через двадцать — именно столько занимал бег по коридору от столовой. Уизли быстро объяснил им ситуацию так, как сказал Поттер, пока Гарри пытался отдышаться, надевал очки и плевался кровью, хватаясь за шею. Из рассечёной брови левый глаз заливала алая жидкость, так что и очки не помогали — не видно нихера. Что ж, получилось весьма убедительно. Авроры подхватили Поттера под руки и скомандовали Ванессе трансгрессировать пленных. Рон занялся телом Торфинна. Гарри моментами вырубало от тяжёлых ударов по голове, но это всё было дерьмом по сравнению с тем, что могло его ждать при другом раскладе.

* * *

Поттер очнулся в одиночной камере временного содержания. Сначала вообще не понял, где находится, но проморгался и определил знакомые тёмные стены и дверь с зарешёченным окном. Очевидно, его запихнули сюда, чтобы не дразнить других пленников, ожидающих суда в общих камерах. Только вот это значило, что расклад всё равно не в его пользу: при благоприятных обстоятельствах очухался бы в светлой палате Мунго, а не в этих казематах. Дерьмово. Сел на каменной койке. Голова пульсировала, напоминая о тяжёлых ударах Рона. Пошарил по карманам и не обнаружил ни змеи, ни зелий, ни палочек (ни своей, ни чужой). Крайне хуёвый расклад. Дышать всё ещё было больно. Кажется, Уизли немного перестарался с удушением, но тем лучше — будет проще оправдаться. Гарри не знал, сколько провалялся в отключке. Может, несколько часов, может, целые сутки — в любом случае, ситуация ему не улыбалась. Что с Роном, что с отрядом, что с Джеймсом, что с пленными — он нихера не знал, это раздражало. Но ещё больше бесила собственная тупость. Как он мог так легко поддаться на провокации? Как мог позволить гневу взять верх и так проебаться? Ответ был один: Малфой. Одно его имя из грязного рта Пожирателя, и Гарри как с катушек слетел. До сих пор злился, понимая, что окажись Торфинн перед ним сейчас живой и здоровый, заавадил бы снова. В какое дерьмо вляпался… Он просидел в камере несколько часов. Попытался очистить лицо от запёкшейся крови невербальным заклинанием, но не смог — магию заблокировали. Что ж, тот, кто его сюда засадил, точно знал, что делает. Может, это капитан Вулнер? Мужик долго сражался с Поттером плечом к плечу. Или кто повыше? Время текло рвано. Пару раз он вырубался от головной боли, потом мерил камеру шагами, тупил в одну точку, даже пытался выместить гнев на ни в чём не повинную стену, но в итоге пострадал только кулак, встретившийся с твёрдым камнем. Последнее немного охладило пыл. Зелье от симптомов проклятия, которое он принял утром (этого дня или предыдущего — неизвестно), давно прекратило своё действие. Ему было душно и мерзко. Камера угнетала. Он не знал даже, день сейчас или ночь. Прямо как в ебучей пещере. Прошло ещё несколько часов, прежде чем в коридоре послышались шаги и замок в двери щёлкнул, готовясь впустить гостя. Поттер подскочил с койки. В камеру вошёл Министр Кингсли Бруствер, дверь за ним захлопнулась. Гарри молча стоял и пялился на мужчину. Не говорить ни слова — вот самая верная тактика, когда не знаешь, какие обвинения тебе предъявят. Большинство преступников, которых он ловил, кололись с поличным ещё до допросов, просто когда видели лицо дознавателя, и признавались в содеянном, даже не подозревая, что к ним пришли вообще по другому вопросу. Бруствер первым нарушил молчание. — Гарри, — поприветствовал он кивком, оглядывая волшебника с ног до головы. — Министр, — ответил кивком Поттер. Ничего. Не. Говорить. Пока не спросят сами. Кингсли устало вздохнул и прошёл по камере. Не каждый заключённый удостаивался чести быть допрошенным самим Министром Магии. Правда, для допроса обычно отводили в отдельную комнату — это Гарри тоже хорошо знал. Значит, к нему пришли с миром. Именно Кингсли напрямую повлиял на то, чтобы Гарри возглавил управление мракоборцев, а потом и весь отдел магического правопорядка. Бруствер доверял Поттеру, потому что отчасти благодаря Поттеру он и занимал кресло Министра. — Я жду объяснений, — спокойно попросил Бруствер. С ним осталась любовь к ярким мантиям — сегодня была сверкающая голубая, в темноте камеры казавшаяся скорей серой. — Я не знаю, каких объяснений вы ждёте, — Гарри прощупывал почву. Он решил играть в святую невинность. — Как Рон? Как ребята? — Они в порядке. Это отличная команда, они все целы и действовали в соответствии с планом. — Хорошо, — кивнул Поттер. — Где Джеймс? — Переживаешь за свою змею? — выгнул бровь Кингсли. — Это мой боевой товарищ — конечно, переживаю. Гарри не подавал виду, что что-то не так, и упорно делал вид, будто вообще не понимает, из-за чего находится в камере. — Гарри, из твоей палочки в Торфинна Роули была выпущена Авада Кедавра, — Министр решил прекратить эту дурацкую игру и наконец-то перешёл к делу. — Это так, — кивнул Гарри, не добавляя больше никаких подробностей. Он знал, как ведутся допросы, поэтому сейчас вытаскивал нужную информацию сам. Что им известно и чего они хотят? — Ты сделал это намеренно? — Разве можно ненамеренно наложить непростительное проклятие? — возразил Поттер и тут же осёкся. Ответ был осмысленным, но он осознал, что это был именно тот вопрос, из-за которого они повздорили с Малфоем. Мог ли он всё-таки связать их намеренно? Чёрт, и почему мысли всегда возвращались к этому… Поттер поспешил дополнить свой ответ, пока его не истолковали неправильно. — Это была самозащита. — Рон Уизли сказал то же самое, — поджал губы Кинсли. Он был как будто недоволен сказанным. — Тем не менее, даже в целях самозащиты мракоборцы обязаны использовать другие заклинания. Смертельное проклятие запрещено законом, и ты это знаешь. — Знаю, — Гарри послушно склонил голову, имитируя раскаяние. — Но я был зол, и у меня не было выбора. Он действовал слишком быстро, пришлось его обезвредить. Почти не солгал ведь. Кингсли глубоко и тяжело вздохнул. Слишком уж много вздохов в минуту. — На что же ты так разозлился? — Он оскорбил честь покойного Альбуса Дамблдора, когда душил меня. А вот это уже наглая ложь, причём глаза в глаза, но Гарри даже не моргнул. Бруствер внимательно изучал его лицо. Потом пожал плечами, словно отчаявшись. — При всём уважении к тебе и твоим заслугам, Гарри, закон для всех. Тебя будут судить, как любого другого аврора, который переступил черту. — Разве я похож на «любого другого аврора»? — сквозь броню проступила агрессия, Цербер сжал челюсти. — Нет, не похож, — покачал головой Министр, — и в этом проблема. Но мы уже не раз отводили тебя от наказания. В этот раз ты зашёл слишком далеко, и я хочу, чтобы ты вспомнил. — Вспомнил что? — нахмурился Поттер. В темноте он плохо видел лицо Министра, и это осложняло чтение соперника. — Вспомнил, кто ты. Гарри Поттер. Волшебник, который спас магическую Британию от гнёта Тёмного Лорда и Пожирателей смерти. Волшебник, в котором видят достойного претендента на моё место. — Разве суд не разрушит этот образ? — Нет, если ты убедишь присяжных в обратном, — Кингсли развернулся и постучал по двери в камеру. По ту сторону заскрипел замок, ему открыли. Министр замер на секунду и повернул голову. — Меня ты пока не убедил. Так что постарайся получше. С этими словами он вышел, оставляя Цербера в камере до суда.