Цербер Министерства магии

В Париже тоже шёл дождь. Не помня, как добрались до квартиры Паркинсон, Драко обнаружил себя в объятиях подруги. Чёрное каре и запах вишнёвых духов защекотали нос. По крепкому кольцу рук чувствовалось, как она скучала. С Панси Драко виделся ещё реже, чем с Тео. Отстранившись, подруга осмотрела его. Подведённые чёрным глаза без намёка на слезинку, но в радужках плескалась горечь. Она перевела взгляд за спину и нахмурилась. — Поттер? — Привет, Паркинсон, — кивнул Гарри. — Что… — она осеклась, переводя взгляд с одного парня на другого. — Долгая история. Давай расскажу тебе её позже, хорошо? — Тео упоминал, но я не поверила, — она покачала головой, и аккуратная укладка забавно качнулась. — Что упоминал? — поинтересовался Поттер. — Говорил, что вы общаетесь и ведёте какое-то дело, но в подробности не вдавался, — пояснила девушка, а потом кивнула на Поттера так, будто его здесь не было. — Он в курсе… всего? — Нет. Панси так уточняла, в курсе ли Гарри про Тео. Драко не представлял, как теперь будет расхлёбывать ситуацию, но решил, что, как обычно, разберётся со всем по ходу. Честно говоря, он сам не до конца понимал, почему так легко согласился взять главу ОМП с собой. Вопрос стоял уже даже не в том, что это бывший школьный враг, но один из ключевых представителей Министерства. Поттеру придётся объяснить. что происходит — иначе не получится пережить этот день. — И как ты собираешься… — Панс, давай решать проблемы по мере их поступления. Когда ты в последний раз видела Тео? — Можете объяснить, что вообще происходит? — встрял Поттер, кидая на пол коридора чёрную сумку. — Что-то с Ноттом? Драко обернулся к Гарри и кивнул, подбирая слова. С чего бы начать-то? Мой брат — наркоман со стажем, который скрывается от закона и от меня, и теперь мы вместе должны его спасти? Ахуенная история. — У Тео неприятности, — пришла на помощь подруга, и блондин одарил её благодарным взглядом. — Я видела его неделю назад. Всё было в порядке, но потом он пропал с радаров. На письма не отвечает. Дома не появлялся пять дней. Николь в панике. Я обошла места, где он бывал раньше, но его никто не видел. — Он знал, что ты туда пойдёшь первым делом, — вздохнул Драко. — С Шоном не связывалась? — Связывалась. Он сказал, что видел его пару дней назад. Всё было… плохо. Очень плохо. Я заварю кофе и мы решим, что делать, хорошо? Но… Драко… Девушка замялась, переводя взгляд на Поттера. — Да, я понял, — Малфой втянул носом воздух и запустил руку в волосы, перебирая пряди руками. Неприятный разговор неизбежен. — Пошли покурим. — Ты не куришь, — нахмурился Гарри. — Ты куришь. Перед тем, как отправиться на балкон, Поттер спросил, можно ли выпустить у Паркинсон Джеймса. Девушка сначала не поняла, но когда увидела змею, выскользнувшую из сумки, громко умилилась и спросила, чем её кормить. Получив в ответ список из мышей, тараканов и людей, умилилась ещё больше. Панси вела образ жизни типичной француженки. Снимала небольшую двухкомнатную квартирку у местной волшебницы, работала в магическом издательстве в типографском отделе. Интерьер у неё был отражением города: диванчик в мелкий цветочек с кучей подушек в гостиной, заваленный журналами стеклянный столик, граммофон на винтажном деревянном комоде со стопкой виниловых пластинок рядом, модный цветастый коврик с парой прожжённых дыр от сигарет, купленный где-то на местной барахолке, несколько картин от знакомых художников и художниц на стенах, растения в горшках на подоконниках, наполовину полная пепельница на балконе с коваными перилами, покосившийся от количества книг шкаф-витрина. Парни вышли на балкон, Поттер достал портсигар и прикурил сигариллу привычным щелчком пальцев. Кофейный запах ударил в нос. Драко не знал, с чего начать. Он уже десять раз пожалел, что вообще решил взять Поттера с собой. Как будто думал не головой, а задницей в этот момент. Или другим местом, впрочем, недалеко ушедшим. Только вот Драко не учёл, что Поттеру не нужны были слова объяснений. Он прошёлся по квартире Панси, внимательно послушал диалог старых друзей, оценил ситуацию, и шестерёнки в голове закрутились. Аврорское прошлое не прошло даром — в таких делах он был уже мастером. Стоило Поттеру закрыть за ними дверь на балкон, как он сразу спросил: — Нотт сидит на пыльце? Малфой застыл на месте от такой скорой догадки. Молчал. Между ними росло напряжение. — Отвечай. Тео сидит? Он отвернулся, вздохнул и посмотрел на город. Дождь моросил по крышам и разноцветным зонтикам прохожих. — Блять, — выдохнул Гарри, срываясь на крик. — Ебаный в рот, Малфой! — Я знаю! — ответил криком на крик Драко, отталкиваясь рукой от перил и сталкиваясь взглядом с изумрудными глазами. — Знаю, понял! — Почему ты не сказал мне раньше? Блять, да почему я сам не заметил… — Не надо было брать тебя с собой. Не надо было втягивать тебя. Это ошибка, ясно? Я жалею. — Жалеешь? Какого хера, Драко? — имя непривычно полоснуло воздух. — О чём жалеешь? Что взял с собой аврора и теперь он настучит в отдел? — Да, блять! — Ты ебанулся? Я никогда так не сделаю! И не сделал бы! — Почему? С чего вдруг? — Драко закусил нижнюю губу, нахмурившись и ища ответа в зелени глаз. — Как раз в твоей юрисдикции. Гарри завис с сигариллой между пальцев. Она тлела, пепел осыпался на плитку и разлетелся, подхваченный ветром. Цербер выглядел обиженным и разбитым. — Вот как ты обо мне думаешь? — произнёс уже тише, подаваясь вперёд. — Что на меня действуют только манипуляции? Что я предам тебя, лишь бы сдать очередного наркомана аврорам? Молчание. Малфой не знал, что ответить, потому что именно так он и думал. Поттер и Нотт ведь не стали закадычными друзьями после пары встреч. Он боялся за брата, хранил их общий секрет. Оберегал. — Драко… — протянул Гарри, отбрасывая незатушенную сигариллу под дождь. — Не называй меня по имени! — сорвался блондин, вскидывая вверх ладонь. Его как будто каждый раз било током, когда Цербер окликал не привычным «Малфой». Будто в имени было что-то интимное, сокровенное. Ещё и произносил каждый раз таким тоном, будто за ширмой в церкви исповедовался. На выдохе, с хрипотцой, только для них двоих. Малфоя затрясло, он бесился от всей этой ситуации. — Слушай, я… я пытался помочь ему. Защищал его. Он держался, хорошо держался! Всё было в порядке, он почти не употреблял в последнее время, он… — Это не твоя вина, — спокойно произнёс Гарри. — Ты нихера не знаешь! — сам не понимал, почему срывался на крик. Не понимал, почему трясло от нервов и холода на этом грёбаном балконе. Как будто все эти годы держал злость на самого себя внутри, а теперь она выплеснулась наружу брызгами шампанского. — Ты не представляешь, что было! Это на все сто процентов моя вина, ясно? Это я подсадил его на пыль. Это я не остановил, пока не стало слишком поздно! Я буду выплачивать этот долг всю оставшуюся жизнь! Крик оборвался, когда Поттер сгрёб парня в охапку и прижал к себе. В момент стало тихо и тепло. Горячая грудь в тонкой футболке под кожаной курткой вздымалась от тяжёлого дыхания. Драко замолк в резко свалившемся на голову ощущении спокойствия и безопасности. С каждой секундой дыхание становилось ровнее. Он расслабился и окунулся с головой в созданный кокон. Отдался этим сильным рукам, крепко державшим под лопатки. Обмяк, растворился. Птица тревоги на границе сознания билась и кричала, что нужно отстраниться, прекратить это. Но он не мог найти в себе силы сопротивляться. Поттер выкачивал из него панику и оставлял приятную пустоту. — Прости. Прости, что был резок. Ты не виноват. Мы найдём его, — тихий голос смешивался со звуком дождя. Запах озона в коктейле с ароматом кожи. Простые слова, но такие нужные сейчас. Нёс какую-то чушь, лишь бы успокоить, и это работало. — Я помогу. Я никому ничего не скажу. Не сдам. Сделаю всё, что от меня зависит. Я с тобой. Всё будет хорошо. — Перестань, — вяло попытался освободиться Драко, — отпусти. Поттер не отпускал. Он положил правую руку на светлые волосы, и от затылка по спине разлилось тепло. Тело, как нуга, расплавилось под этим касанием. На пару долгих минут всё перестало существовать. Не было никакого проклятия. Не было осадка от войны. Не было брата с его больными привычками. Не было Парижа, не было Панси на кухне, не было этого балкона. Ничего не было, кроме тёплых объятий. Этот дьявол действовал на него магически. Голова кружилась, внизу живота появилось приятное тянущее ощущение. Хотелось прижаться всем телом. Хотелось отдаться ему полностью. Он стёр всю планету и оставил только чёрное бесконечное ничто, полное желания. Дыхание стало тяжелым. Хочу тебя. — Я пожалею и об этом, — прошептал слизеринец. — Что? — не расслышал Гарри, слегка отстраняясь, и наткнулся взглядом на губы, подавшиеся к его лицу. Тьма вокруг сгущалась. Узел внизу живота скручивался, сердце рвалось из груди. Он ничего не видел. Не осознавал, что хотел сделать — как мотылёк потянулся к единственному источнику света. Ощутил тепло скулы, мазнул дыханием ниже, к приоткрытым губам. Хочу. — Кофе готов, вы там скоро? И обжёгся. Крыльями о раскалённую лампу. Реальность втянула в себя, как сливная труба. Драко резко дёрнулся и сделал шаг назад, словно просыпаясь от приступа лунатизма. Объятия разорвались. Шум города оглушил: дождь, голоса на тротуаре внизу, гудки машин на дороге. В стальных глазах мелькнуло понимание, что именно сейчас чуть не произошло. Произошло бы наверняка, если бы Панси не позвала из приоткрытого рядом окна кухни. Она наверняка слышала перепалку на повышенных тонах. На лице Поттера на долю секунды мелькнуло разочарование вперемешку со злостью. Он поспешил стереть его равнодушием, но Малфой заметил и поспешил уйти с балкона. На маленькой кухне пахло кофейными зёрнами и выпечкой. Панси разогрела в духовке круассаны со сладкой начинкой, но Драко не мог смотреть на еду. Сел за круглый белый столик у окна, занавешенного лёгким кружевным тюлем, подтянул под себя ногу, взял в руки тёмно-синюю чашку и вдохнул приятный аромат. Кофе у этой женщины всегда получался что надо. — Всё в норме? — обеспокоенно спросила девушка, переводя взгляд на вошедшего следом Поттера. — Да, порядок, — Драко повёл плечами, сбрасывая остатки тепла, осевшие на волосах и одежде. Он только что чуть не совершил большую ошибку. И чем только думал? Всё тем же местом, очевидно. — Он теперь в курсе. — Это будет проблемой? — выгнула тёмную бровь Паркинсон, ставя на столешницу тарелку с круассанами и усаживаясь на соседний стул. — Это будет преимуществом, — уточнил Гарри. — У вас в команде теперь тот, у кого искать наркоманов и преступников — дело обычного вторника. — Как же нам «повезло», — саркастично усмехнулась девушка. Худенькая фигурка в бордовом трикотажном облегающем платье под горло и чёрных капроновых колготках украшала кухню одним своим присутствием. Она обхватила белую глиняную чашку с кофе (очевидно ручной работы, с неровными краями и нарисованными голубыми птичками), на ободке остался след от красной помады. Тёмный лак на ногтях слегка облупился с краёв. Песчаная эфа сновала под ногами девушки, явно признав в ней свою. В школе подруга недвусмысленно флиртовала с Драко, потом переросла. Если бы ледяной принц не был геем, могли бы встречаться, заботиться друг о друге. Но между ними никогда не было ничего больше, чем дружба. Драко, Тео и Блейз были для Панси старшими братьями. Её личными телохранителями все школьные и последующие годы. Паркинсон была характерной, своенравной и жёсткой, но далеко не бессердечной сукой, как многие считали. В гостиной Драко сегодня увидел увядающие белые розы — уже пожелтели и начали сохнуть, но она их не выкинула. С мужчинами ей вечно не везло: куча фанатов, да только среди них никого, кто взял бы на себя серьёзные обязательства. В основном художники, музыканты, писатели или журналисты из издательства. Большинство из Парижа, но были и кавалеры в Лондоне, куда девушка периодически наведывалась в гости и задерживалась на пару-тройку недель. Всё всегда шло по одному сценарию: они появлялись, закручивали с ней потрясающий роман, дарили цветы, украшения, предметы искусства, посвящали стихи. Ухаживали красиво. А потом переключались на другую. Резко и почти без объяснений. Сколько слёз было выплакано из-за очередной измены, они с Тео заебались считать. Сколько носов было сломано братьями в тёмных подворотнях ещё со времён Хогвартса, заебались считать тоже. О последнем Панси не всегда узнавала, но если узнавала, то свирепела и кричала, что она не маленькая девочка, которая не может за себя постоять. Разумеется, крики игнорировались. На счастье девушки, в Париже Драко не мог достать её приятелей, зато Тео мог и отыгрывался за двоих. Драко чувствовал, что Панси понравится этот новый Поттер, как уже понравился Нотту. Слизеринцы были в восторге от него, только Малфой этого восторга старался не разделять. Впрочем, старался хуево. Взять хотя бы эту сцену на балконе — поплыл, как девственник. Гарри с благодарностью накинулся на французский завтрак, похвалив круассаны. «Только не говори ему, что они покупные», — посмеялась Паркинсон. А потом Поттер начал задавать вопросы. Как давно Тео сидит, когда были рецидивы, у кого покупал, с кем общался, куда ходил. Спрашивал про Николь, про всех дружков. Потрошил, как бывалый коп на допросе. Холодно, расчётливо, будто спрашивал не про Тео, а про любого другого джанка. Слизеринцы отвечали откровенно, ничего не скрывая. Панси дважды обновляла кофе. На второй раз она достала из кухонного ящика мундштук, вставила в него тонкую ментоловую сигарету, вернулась к столу и придвинула пепельницу с подоконника, оглядываясь в поисках волшебной палочки. Гарри щёлкнул пальцами, создавая крошечный танцующий огонёк. Девушка удивлённо вскинула брови, не моргая глядя в глаза за стёклами очков, наклонилась вперёд и позволила прикурить себе. Затянулась, выпустила дым из накрашенных алым губ. Поттер тоже смотрел, не отрывая взгляда. Между ними произошёл немой диалог, после которого Паркинсон кивнула каким-то своим мыслям и перевела взгляд на дым под потолком. Никаких уколов ревности Драко в этот момент не ощутил, просто с интересом наблюдал, как подруга изучает новое лицо в их окружении. С самой школы они никого к себе не подпускали. Только серебряная четвёрка: Панси, Теодор, Блейз и Драко. Из-за известных событий Блейз откололся, их осталось трое. А теперь на горизонте появился Поттер и заявил права на самые сокровенные секреты. Если это не пропуск в секретное общество, то что ещё? Допрос продолжался. Поттер считал, что Нотт не хотел быть обнаруженным. Скрывался специально, не появлялся в привычных местах и не общался с людьми, с которыми общался обычно. — Наркоманы в таких ситуациях всё равно не уходят далеко — пояснил Гарри, допивая уже третью чашку кофе. — Им нужны доверенные люди, которые не будут задавать вопросов и не сдадут властям. Это либо старые знакомые, либо новые, но друзья друзей. Проверенные. Чаще всего — такие же нарики. Те, о которых не знает семья и друзья. Вы знаете кого-то, у кого бы не стали искать, но с кем Тео всё-таки общался? Есть кто-то, о ком вы ещё не думали? Драко скользил пальцами по синему ободку чашки, Панси стучала ногтями по столу. — Как-то раз мы с ним заходили в гости к парню… Камиль, кажется. Они редко общаются, я его тогда вообще впервые видела, но создалось ощущение, будто Тео ему доверяет. Он тоже на пыли — это было очевидно. Тео забирал у него какие-то вещи. Может, даже жил у него пару дней. — Давно это было? — С полгода назад. В июле, кажется. — Значит, нам туда, — пожал плечами Драко. — Всё равно больше вариантов не осталось. Даже если Нотта там нет, может, этот Камиль что-то подскажет. — Драко прав, отправляемся туда. Ты сможешь перенести нас? Последний вопрос адресовался Панси. Малфой дёрнулся, когда Поттер снова назвал его по имени. Подруга тоже заметила, но сделала вид, что отвлеклась на круассан. Она ломала слоёное тесто тонкими пальчиками, цепляла кремовую начинку и отправляла кусочки в рот, медленно пережёвывая и наблюдая за парнями с тем же интересом, с каким дети смотрят на тигров за стеклом в зоопарке. — Перенести двоих взрослых мужчин? — дожёвывая, покачала головой девушка. — Ты меня переоцениваешь, Поттер, я не настолько хороша в трансгрессии. Паркинсон вообще боялась аппарации, даже в одиночку. Как-то раз ей расщепило ногу — до сих пор остался шрам на левой икре. С тех пор она применяет заклинание перемещения только в самых крайних случаях и предпочитает передвигаться с помощью порт-ключей, метлы, летучего пороха или старым добрым маггловским способом — на такси. Именно последний вариант выбрала троица. — Можно вопрос? — тихо спросила девушка у Драко, когда они вышли на улицу, заблаговременно наложив защитное заклинание от противного дождя. Джеймса оставили в квартире за главного. — Ты ведь всё равно задашь, — проворчал блондин, наблюдая за впереди идущим Цербером. Тот оглядывал улицу в поисках такси. — Что у тебя с Поттером? Драко остановился и понадеялся, что предмет диалога их не услышит, на всякий случай понижая тон голоса. — Ничего, Панс. Ничего у меня с Поттером. — Неужели? — девушка выгнула бровь, скептически качая головой. — Мне-то не ври. Драко запустил руку в волосы на затылке, продолжая сверлить взглядом спину в кожаной куртке. Он слишком любил Паркинсон, чтобы лгать. — Не знаю. Я тону, Панс, — признался ледяной принц. — Со мной никогда такого не было. Он… он же блядский Гарри Поттер. Ты вообще понимаешь, куда я вляпался? Это мог быть кто угодно, так почему он? Может, дело в проклятье, которое нас связывает, не знаю. Но стоит ему оказаться в паре метров, как я схожу с ума. У меня мозг просто отключается. У меня, Панс! Я не могу думать рядом с ним. — Что за проклятие? — прервала девушка поток мыслей. — А. Да, точно. Оказалось, что мои странные симптомы — это никакая не болезнь, а проклятие, связывающее нас с Поттером, — пожал плечами Драко, будто тут не было ничего особенного. Он уже так свыкся с этой мыслью, что наличие проклятия воспринималось просто новой частью жизни. — Самое весёлое, что нам становится лучше рядом друг с другом. Можно потом рассказать подробности этой ахуенной истории? Девушка в шоке смотрела на друга. Пухлые губки, накрашенные красной помадой, сложились в немое «оу». — Так твои симптомы уходят рядом с ним? — Да. Может, в этом причина. Может, нет. Я запутался. Меня просто… тянет к нему. Постоянно. Дождь моросил по головам, но не мочил макушек, укрытых незримым заклинанием. Паркинсон наблюдала за Поттером. — Ты влюбился, дорогой, — задумчиво протянула она. — Я бы не разбрасывался такими громкими словами. — Ты вообще не любишь называть вещи своими именами, — взгляд тёмно-зелёных глаз вернулся обратно и уколол осуждением. — Но я тут подглядела, как мило вы обнимались на балконе. Проклятие или нет, но если ты не втрескался в него по самые гланды, то я ничего не понимаю в людях. — Блять, Панс… — взвыл Драко, поднимая лицо к небу. — Не говори Тео, ладно? — А что? Нотт небось считает, что ты развратишь национального героя и вытрешь о него ноги? Ну, так он прав на все двести, ты так и сделаешь. Малфой улыбнулся проницательности. Рядом с Поттером остановилась жёлтая машина — водитель опускал стекло, чтобы узнать пункт назначения. — Только я, в отличие от нашего бесёныша, на твоей стороне. Если Тео боится за святого Поттера, то я боюсь за тебя. Да, ты сломаешь Поттера, если возьмёшься за него. И похуй — ломай, — Драко хотел возразить, но она продолжила. — Нет, слушай. Ты себя видел? Весь светишься, как гирлянда на рождественской ёлке. Не знаю, что Поттер такого сделал, может, отсосал как-то по-волшебному, но не вздумай отпустить его, понял? Неважно, что произойдёт после, хоть уничтожь его, как Блейза, да плевать! Он вытащит тебя из этого дерьма. Схватись за него руками и ногами, наступи себе на глотку и поддайся. Хоть раз. Хоть кто-то из нашей четвёрки выплывет. Пусть это будешь ты. Я помолюсь за вас. Весь её монолог был серьёзным и знатно пригрузил, но последняя фраза с привычными нотками сарказма разрядила обстановку. — Да пошла ты, — не сдержал смеха блондин, приобнимая подругу за плечи. — Ты не поверишь, Панс, но до отсоса дело ещё даже близко не дошло. — Господи, — картинно взмолилась девушка, — тебе что, пятнадцать, что тебя так колошматит? Как же он скучал по этой прямолинейной стерве. Последней фразой попала в точку. А ещё своим наставлением подарила ненужную надежду, которая тут же распустилась пышной розовой гортензией под рёбрами. Нужно вырвать её с корнем, пока не поздно. Поттер подозвал их к машине, и парочка, улыбаясь, уселась на заднее сидение. В такси Панси то и дело стреляла глазами в Поттера на переднем. Она разглядывала новую персону в окружении с интересом, прикидывая, насколько сильно изменился бывший однокурсник. Драко вдруг понял, что Панси с Тео (да и все остальные тоже) видели в национальном герое — золотую ауру спасителя. Куда бы он ни пришёл, к нему все тянулись, как мотыльки на свет. Он был скалой, оберегающей целые поселения от ветров и цунами. Берегом, к которому причаливают разбитые судна после шторма. Домом, в который хочется вернуться. Ледяной принц видел его несколько иначе. Не так, как все остальные. Видел его уязвимым. Слабым, когда речь заходит о близких. Готовым жертвовать собой ради других. Ничего хорошего в этом не было. Лучше бы жил ради себя. Лучше бы действительно был эгоистом, которым желал казаться последние годы. Малфой предпочел бы, чтобы Поттер наплевал на всех, и на него в первую очередь. Они все его не заслуживали. Он не заслуживал. Друзья были правы: золотое сияние будет испорчено. Стоит подпустить Поттера ближе, и он в лепёшку разобьётся, лишь бы удержать Драко рядом. Ситуация с вампирами подтвердила. И это пугало. Гарри был одним из немногих людей, которых Драко сам хотел бы защитить. Только как защитить от себя самого? Таксист высадил их в восемнадцатом округе, в Барбесе — одном из самых криминальных районов Парижа. Дождь и какой-никакой дневной свет немного разогнал торговцев краденым, нелегалов и проституток, но вечером приезжим, тем более с такими лицами и в таких костюмах, как у этой троицы, лучше здесь не появляться. — Панс, ты ездила сюда с Тео, серьёзно? — спросил Драко, скептически оглядывая антураж из мусорных мешков и коробок от пиццы на тротуаре, пьяных лиц со ссадинами и синяками, бродяг с тележками. В основном афроамериканцы, женщин почти не видно. — Ты всегда слишком меня оберегаешь. Я волшебница и могу за себя постоять. — Всё равно лучше держись рядом, — посоветовал Гарри, — колдунов здесь тоже хватает. Свернули в подворотню к жилым многоэтажкам. Панси вела, периодически останавливаясь и вспоминая дорогу по ориентирам. Благо, за полгода тут мало что изменилось. Прошли мимо ветхой и пустой детской площадки к угловому подъезду. Дверь была закрыта, но легко поддалась алохоморе. Обычный маггловский дом. Поднялись на третий этаж пешком. В парадной ужасно воняло, стены расписаны граффити, противная зелёная краска облупилась до штукатурки. На серых ступенях то и дело попадались засохшие пятна разных форм, размеров и цветов: красные, жёлтые, синие, чёрные, тёмно-серые. Где-то они рассыпались мелкими брызгами, а где-то собирались лужей. Драко поморщился от отвращения. Поттер жестом попросил молчать. Панси кивнула на деревянную дверь с облезшей рыжей краской и покосившимся номером «115». У поржавевшей ручки пролегала толстая трещина. Гарри отвёл в сторону руку, прося Драко и Панси отойти на пару ступеней вниз. — Что ты делаешь? — прошептала девушка. Указательный палец у губ призвал к молчанию, но ответ всё-таки последовал — такой тихий, что они едва услышали. — Запугиваю. Слизеринцы переглянулись, но не успели выразить недоумения, потому что грубый поттеровский ботинок с силой впечатался рядом с дверным замком, и дерево затрещало. Аврор рванул на себя хлипкую ручку, и та вырвалась с мясом из опилок. Дверь откинулась в подъезд, держась на слабых петлях, варварски переломанная в районе замка. Вихрем Поттер влетел в квартиру, и слизеринцы, чертыхаясь, понеслись за ним. Обнаружили его в единственной комнате, где на полу валялся толстый старый матрас с накинутой простынью, а на матрасе в полном невминозе замер темнокожий парень лет двадцати с хвостиком. Они явно его разбудили. Сальные каштановые волосы спускались до подбородка и липли к потному лбу. В квартире было душно, воняло сигаретами, рвотой и специфическим запахом пыли, напоминающим сладкую вату. Широкими зрачками парень уставился на Поттера, схватившего его за ворот грязно-серой футболки. — Камиль? — задал вопрос Гарри. — J'ai tout donné! — вскрикнул парень. — Значит, Камиль, — кивнул Поттер и вмазал парню по челюсти так, что голову откинуло назад, а потом движением неваляшки вернуло обратно, когда Цербер тряхнул за ворот футболки. — Я уже всё отдал! J'ai tout donné! — продолжал кричать парень. Его накрывало истерикой, он явно принял троицу за местных дельцов, которые выбивают долги и проценты. — Где Тео, Камиль? — Que? — на секунду пришёл в себя парень, моргая и фокусируясь взглядом на Поттере. — Тео? Гарри поджал губы и быстро ударил ещё раз, на этот раз в переносицу. Кулак пришёлся с такой силой, что что-то хрустнуло, футболка выскользнула из левой руки, Камиль упал спиной на матрас и застонал от боли, хватаясь руками за нос. Простыня окрасилась в красный. Перелом. — Мерлин, что ты творишь? — зашипела Панси и хотела подойти, но Гарри приказал ей стоять. Он присел на корточки и снова притянул к себе француза, приближаясь к лицу и оставляя до глаз всего пару сантиметров, чтобы держать взгляд жертвы в расфокусе. — Где Теодор Нотт? — Вчера ушёл, — дрожащими губами выдал Камиль. — Вечером. Ночью. Не помню! Ламар заломил цену и не дал отсрочку до зарплаты. Тогда Тео сказал, что найдёт деньги. Я говорил ему, что можем найти вместе, но он сказал, что это хуйня, и у него есть варик где достать быстро, — взгляд метался по лицу Поттера, но не смог сфокусироваться с такого близкого расстояния, и переключился на комнату. Наткнулся на Панси. — Эй! Я тебя знаю. Откуда я тебя знаю? На этот раз по лицу прилетела пощёчина, возвращающая Камиля к глазам Поттера. — Тео сказал, где найдёт деньги? — Нет! Нет, не сказал. Мы с ним приняли с утра, и у меня ещё осталось. Но Тео сказал, что это мало, и психанул. Тогда он пошёл за баблом, и с тех пор его не было. У меня больше нет, клянусь! Поттер отпустил грязную футболку и выпрямился. Камиль, наконец-то, рассмотрел его. — Sainte Vierge Marie. Ты Гарри Поттер! Цербер не ответил. Достал палочку и направил на лоб Камилю. Тот в панике заметался по матрасу, Драко дёрнулся вперёд, но не успел — заклинание было выпущено раньше. — Обливиэйт. К счастью, это было не то заклинание, о котором подумал Малфой. Поттер был психом, но не настолько, чтобы заваадить бедолагу. Наверное. Все трое вышли на улицу, Гарри закурил. — Ты обалдел? — толкнул его в плечо Малфой. — Что за цирк ты устроил? — Цирк? А что нужно было, сесть и поболтать по душам с обдолбанным нариком? Драко, как много наркоманов кроме своего драгоценного Тео ты знаешь? — выдыхая дым, прищурился Поттер. Слизеринца это царапнуло. Он оскалился и полез за палочкой, угрожающе нависая над Поттером, но через стёкла очков видел только усмешку. — Прекратите! — прервала перепалку Паркинсон. — Зачем это было? Мы же ничерта не узнали. Ты просто зашёл туда, расквасил бедолаге нос и ушёл. Что за варварство? — Передо мной стоят выпускники Слизерина и бывшие Пожиратели Смерти или святоши? — нервно затягиваясь, Гарри сделал паузу, а потом выдохнул заколдованный дым в лица. Тот змеёй обвился вокруг двух шей. Фраза подействовала магически: оба немного успокоились. — Это было куда эффективней, чем сидеть и распивать с ним чай, ясно? У всех наркоманов замедленная реакция. Я напугал его, и он выдал всё, что нам было нужно. Но если бы я зашёл и попытался с ним спокойно поговорить, то он бы успел отстрелить происходящее, включил манипуляции, начал вымогать деньги, и мы бы там зависли. Я сэкономил нам время, так что будьте добры сказать ебучее «спасибо» и заткнуться. Панси с шумом втянула воздух и отвернулась, как будто хотела убежать от происходящего. — Мне не жалко этого обмудка, но что же мы такого полезного выяснили? — помотал головой Драко. — Мы не знаем, куда пошёл Тео. Он может быть где угодно. Нам нужна была зацепка, мы рано ушли. Поттер засмеялся в голос и запустил пальцы левой руки в волосы. Рукав кожаной куртки задрался, обнажая змею на предплечье. — По-твоему это смешно? — Паркинсон снова развернулась, полы длинного серого пальто взметнулись в воздух, короткие волосы ударили по щекам. Глаза покраснели. — Всё-таки Драко зря тебя притащил! — Хватит. На меня. Орать. Поттер скинул окурок на землю и затушил ботинком. Улыбка пропала с лица. Все трое тяжело дышали, перебрасываясь злыми взглядами. Первым остыл Драко. — Если будем торчать здесь, ничего не решим. Нам нужно понять, куда он мог пойти за деньгами. К нам бы точно не обратился. — Наконец-то ты включил свою светлую во всех смыслах голову, — фыркнул Гарри, за что сразу получил ледяной укор. — Он пойдёт к Николь. — К Николь? — переспросила Панси. — С чего вдруг? Николь первая посадит его на цепь, она ни кната не даст. — Правда. Но она ведь сейчас на работе? Будний день, обед недавно закончился. Идеальная обстановка, чтобы вытащить что-нибудь ценное. Он что, никогда так раньше не делал? Слизеринцы переглянулись. — Тео не ворует, — покачала головой Паркинсон. — Неужели? Или Николь вам просто не говорила? А у вас самих вещи никогда не пропадали? Сами, чисто случайно? Драко завис, глядя на самоуверенное лицо Поттера. Он чувствовал себя идиотом. — Мои серёжки жемчужные. Думала, потеряла. И пластинка Битлз, — вздохнула девушка. Катастрофа. Малфой будто был слеп последние восемь лет и только сейчас прозрел. Разве можно было в упор не замечать очевидного? Тео водил их за нос. Пыльца сожрала его давным-давным, а они все, грёбаные друзья, жили в иллюзии, будто всё нормально. И только мракоборец, повидавший уже тонны такого дерьма, смог показать, в какую жопу они дружно себя загнали. Вот почему ледяной принц так боялся подпускать к себе людей. Даже Тео, его названный брат воровал у близких и пиздел в лицо. Так чем всё закончится, если подпустить к себе кого-то постороннего? Гарри смотрел выжидающе. Будто это Малфой должен принять решение, и все ждали только его. — Нам нужно на квартиру к Николь. На такси нет времени, прости, Панси, — блондин протянул раскрытые ладони. Девушка, скривившись от предстоящей аппарации, вложила свою руку в левую ладонь Драко. Поттер, не отрывая взгляда, сжал правую. Привычное тепло разлилось от пальцев по телу. После поцелуя каждое прикосновение становилось всё менее обжигающим и всё более приятным. Слишком много мыслей в голове. Всё не сейчас, позже. Драко отгонял их, чтобы сосредоточиться на намерении на перемещение, но не получалось. Стоит ли послушать Панси и довериться этому безумцу, который не задумываясь ломает людям носы только потому, что для Драко это важно? Неужели Нотт мог воровать у них, у своих самых близких людей? Смогут ли они вообще найти брата, и если да, то в каком состоянии? Малфой не мог собраться для трансгрессии, крепче зажмуривался и чувствовал, как вспотела рука Панси от волнения. — Сейчас только Тео. Остальное потом, — прошептал Поттер на ухо, и Малфой вздрогнул от неожиданности. И откуда этот дьявол только знает всё, что у него на душе? Однако слова подействовали: Драко выдохнул, отключил голову и отправил всех троих домой к Николь. Ключа не было, пришлось взломать дверь — к счастью, не так, как это сделал Поттер в квартире сто пятнадцать, а с помощью заклинания. — Надеюсь, Никки нас простит за вторжение, — Панси прошла в ванную и включила воду, чтобы усердно вымыть руки после гадкой квартиры Камиля. — Может, стоило ей сказать, что мы здесь? — предложил Гарри. — Лучше не надо, — поморщился Драко. Квартира встретила пустотой. Ни Николь, ни Тео. Гарри убедил их, что Нотта здесь ещё не было и он появится до того, как девушка вернётся с работы. Все трое расположились в небольшой гостиной. Здесь было и близко не так уютно, как в квартирке Панси. Более холодный и минималистичный интерьер в бежево-коричневых тонах, гладкие вылизанные поверхности без единой пылинки. Пространство с фотографии в журнале. Поттер откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, то ли присыпая, то ли просто проматывая таким образом время. На левой руке в татуировке даров смерти крутилось колечко. Значит, всё-таки не спит — в последние дни Драко заметил, что чем активнее Гарри думает, тем быстрее оно вращается. Малфой завис на костяшках правой руки: кожа стёсана до ссадин, на пальцах брызги чужой крови. Даже не подумал отмыть, как будто вообще похуй. Сколько же ты пережил? Слизеринец столько раз думал о том, какая нелёгкая судьба досталась ему самому, что сейчас как будто по-новому посмотрел на героя войны. Его превратили в машину для убийств. Плевать, кого бить, цель оправдывает средства — вот это вот всё. Чтобы подняться так высоко по карьерной лестнице в Министерстве одного имени Гарри Поттера и всех прошлых заслуг в придачу, видимо, было недостаточно, хотя многие думали иначе, Малфой в том числе. Может, имя и статус героя и помогли поначалу, но дальше он двигался сам, теперь стало очевидно. Слизеринцы сегодня почувствовали себя глупыми детьми, которые ничерта не знают об этом мире, рядом с дядей Поттером. Ему было как будто уже лет сто. Ещё одна черта, поразительно объединяющая с вампирами — полное несоответствие физического и психологического возраста. — Ты пялишься, — отметил Гарри, не открывая глаз. — Ты всё равно не против, — Драко не отвёл взгляда. Только почувствовал, как что-то сдавило под рёбрами. Вдруг раздался шум — в замочной скважине поворачивался ключ. Цербер открыл глаза и резко встал, взмахом руки приказывая спрятаться за угол. Сам вытащил палочку и остановился за углом в коридор. Дверь открылась. Кто-то очень тихо вошёл и прикрыл её за собой. Шаг. Второй. Третий. Четвёртый. — Петрификус тоталус, — бросил Поттер, и поражённый Нотт свалился на ковёр лицом вниз. — Ай, — протянула Панси и скривилась от фантомной боли. Гарри и Драко перевернули Тео. Поттер усмехнулся. — Ну, привет, Нотт. Не ожидал? Заклинанием отлевитировали кудрявого в кресло, обыскали карманы. Забрали палочку, выкинули на пол какие-то бумажки, пару галлеонов, несколько смятых евро и какие-то блестящие таблетки в прозрачном зип-пакете. Пыли не было. Связали с помощью Инкарцеро, потом сняли Петрификус. Выглядел Нотт неважно. Явно не ел нормально всю неделю, скулы впали, на правой щеке длинный свежий порез, над бровью ссадина, под нижними веками залегли фиолетовые пятна, белки глаз красные, кудрявые волосы засалены, куртка и джинсы все в каких-то пятнах (даже не хочется думать, какого происхождения). Мокрый от дождя. Запах пота, алкоголя и сладкой ваты заполнил комнату. Панси покачала головой и с помощью палочки открыла окно, чтобы впустить в квартиру свежий воздух. — Ахуеть, я смотрю вы привлекли тяжёлую артиллерию. Поттер, ты тут какими судьбами? — Ты такой придурок, Тео, — с горечью в голосе протянул Гарри, — разве можно так себя вести, когда люди любят тебя без памяти? — А ты попробуй разок. Может, в этом и секрет всеобщей любви? Все вокруг хотят тебя спасти, — усмехнулся Нотт. — Тео, — Панси села на колени рядом с креслом и взяла руку парня в свою, грязь под ногтями и ссадины на костяшках её не смутили. — Всё будет хорошо, мы с тобой. Мы поможем. — Да как вы заебали! Хватит мне помогать! У меня всё нормально. Я всё контролирую, — он бился в кресле, пытаясь освободиться от пут. — Ну да, контроль на лицо, — скептически отметил Гарри. — Вы как тут вообще оказались? — Тео вдруг замер и склонил голову набок, оглядывая Драко. — Ты ведь не выездной. — Считай, выслужился перед законом, — пожал плечами Драко, засовывая руки в карманы брюк. Он уже привык к этим сценам, сейчас всё будет по сценарию: крики, потом уговоры, потом слёзы. — Советую тебе тоже попробовать. — Попробовать отсосать Поттеру, ты же так выслужился? Нет уж, спасибо. Удар. Голова отпружинила от спинки кресла и вернулась обратно. Тео проморгался и повёл челюстью, куда пришёлся поттеровский кулак. — Да хватит уже бить людей! — заорала Панси, толкая Гарри в плечо. — У тебя что, проблемы с агрессией? — У меня проблемы с ебучими наркоманами, которые оскорбляют моих друзей, — равнодушно пояснил Гарри, разминая руку. — Сука, а я думал, мы тоже друзья, — покачал головой Нотт и сплюнул кровавую слюну на ковёр. У Драко не было времени подумать о том, что Поттер назвал их друзьями, потому что входная дверь снова открылась. Николь вернулась с работы раньше. Он мысленно взмолился: только не это. — Никки, не пугайся, мы здесь! — крикнула Панси. Явно не ожидавшая увидеть такую картину в своей идеальной гостиной девушка застыла в дверном проёме. Она кинула на пол кожаную сумку и стянула с шеи кремовый шарф. Длинные шоколадные волосы спускались по бежевому пальто, карие глаза оглядывали собравшихся. Николь всегда напоминала Малфою десерт «три шоколада», потому что других цветов в её образе (да и в квартире) никогда не встречалось. Она была такой идеально вылизанной — удивительно, как они с бесноватым Тео вообще сошлись. Драко нравилась Николь, потому что она хорошо влияла на Нотта. Но вот Николь Драко терпеть не могла. — А ты что здесь делаешь? — гневно бросила она Малфою, шагая в гостиную и бросая шарф на диван. — Тебе же нельзя во Францию. — Я тоже рад тебя видеть, — кивнул Драко и картинно развёл руки в стороны. — Вся ситуация явно благоволит тому, чтобы обсудить именно этот вопрос: что же Драко Малфой делает в ебучей Франции. — Никки, успокойся, — Панси встала и попыталась отвести девушку за плечи. — Мы нашли Тео, всё хорошо. — Зачем ты позвала его, Панс? Это всё из-за него. — Мы приводим её парня домой, а она ещё недовольна. — Хватит собачиться, — на удивление спокойно произнёс Тео, призывая всех к порядку. Он слегка приподнял кисти рук, перевязанные верёвкой и оглядел собравшихся. Говорил размеренно, отчётливо и разделяя слова, как будто поучал маленьких детей. — Со мной всё нормально. Правда. Я не понимаю, чего вы все так переполошились. Мы с Никки повздорили немного. Я вспылил. Она вспылила, — Тео помотал головой, медленно продолжая. — Взбесился. Ушёл. Да, на письма не отвечал. Мне нужно было подумать, понимаете? Я думал: может, всё, хватит, и нам нужно расстаться. Не смотри так, дорогая, — он перевёл взгляд на Николь, — ты ведь и сама об этом думала. Я знаю. В общем, я пошёл проветриться. Встретил знакомого, мы выпили. Просто выпили, ничего такого. Я остался у него на какое-то время, чтобы подумать обо всём, понимаете? Потом подрался на районе с пацанами. Завёлся с полтычка, на эмоциях был. Немного помяли друг друга. Но всё хорошо. Я чист. Понимаю, вы все беспокоитесь, но я не упортреблял. Клянусь. Я ведь здесь, верно? Я пришёл домой, к своей девушке. Пришёл мириться. На последних словах он ласково улыбнулся. Глядел исподлобья, раскаянно и всем своим видом извиняясь. Драко обожал его, вот такого. Это был его настоящий брат: спокойный, весёлый, умеющий приковать к себе внимание и разрядить обстановку. Всё было бы отлично, если бы не одно «но». Все замерли. Поттер поджал губы и скрестил руки на груди. Николь касалась ладонью солнечного сплетения, так и не сняв пальто. Панси удивлённо вскинула брови и приоткрыла рот. — Ахуе-е-еть, — протянул Драко, покачав головой. — Вот так ты меня и наёбывал, да? Он выдохнул и отвернулся. Запустил обе руки в волосы, сделал несколько шагов по комнате. — Что? Что случилось? — Тео непонимающе переводил взгляд с одного лица на другое. — Ты врал мне в лицо. Вот так, — Драко повернулся, быстро сократил расстояние и опёрся руками на подлокотники кресла по обе стороны от брата. Нотт вжался в спинку, карие глаза забегали. — Сколько лет ты делал вот такие щенячьи глаза и убеждал, что всё нормально. И я верил. Какой же я был дурак! — С чего ты взял? Почему ты вдруг не веришь мне? Это он тебя надоумил? — Нотт бросил беглый взгляд на Поттера. — Хоро-о-о-ош, — довольно протянул Гарри, поражаясь, насколько далеко Тео мог зайти в своих попытках избежать народного суда. Даже цеплялся за вот такие триггеры. — Не вздумай его впутывать в это, — покачал головой Драко и схватил брата за подбородок, возвращая взгляд на себя. — Ты ведь обещал, что не будешь его трогать. — Ты тоже много чего мне обещал. И я бы снова поверил тебе, если бы не одно удивительное обстоятельство. Сегодня мы были у Камиля, — Малфой наблюдал, как расширились зрачки и округлились глаза напротив, — и ты нихрена не чист, Тео. Это покажет любой тест, но он и не понадобится. — Камиль врёт! — вскрикнул Нотт. — Он мне денег должен, вот и брешет, лишь бы отмазаться! Ты поверишь какому-то нарику, а не своему брату? — Ты пришёл сюда не чтобы помириться с Николь, — подала голос Панси. — Верно? — Да вы все ёбнулись! — заорал Нотт, снова пытаясь вырваться. Волосы метались из стороны в сторону, но магические верёвки крепко прижали его к креслу. — Отпустите меня! Я вам не лабораторный кролик! У меня есть права, я свободный волшебник! Я ничего не нарушил, никаких законов! Отпустите! Сука! ОТПУСТИТЕ! Драко отошёл на пару шагов назад, наблюдая за истерикой. Тео брызгал слюной, на щеках проступили красные пятна, на лбу блестели капли пота. Николь прикрыла губы кулаком. — Драко, ему нужно в рехаб, — тихо произнёс Гарри. — Что? — услышал Тео сквозь собственные крики, но его все проигнорировали. — Вы не можете сделать это против моей воли! Я ничего не подпишу! — Он прав, мы не физические родственники, — покачала головой Паркинсон. — Ты думаешь, меня это остановит? — фыркнул Поттер. — Я положу его в лучшую клинику, где не будут задавать вопросов и трепаться тоже не будут. — Ты ублюдок! — рвался с места Нотт, натягивая волшебные верёвки. — Я не поеду! — Тебя никто не спрашивает, Тео, — отмахнулся Гарри. — Думаю, это хорошая идея. Мы не можем помочь ему сами. Он убьёт себя, — покачала головой Николь. — Я согласна, — кивнула Панси. — Ах ты ПРОКЛЯТАЯ СУКА! Мы расстаёмся! Поняла, Никки? Всё кончено! — Драко? — Паркинсон с трудом игнорировала крики за спиной. — Драко! — тон голоса Тео вдруг изменился. Оборвался до жалобного вскрика. Все обернулись. Губы дрожали. Мокрые волосы прилипли ко лбу. У него был вид грешника, стоящего под гильотиной в последние секунды жизни. Если бы всю боль мира сложили в коробочку, то эта коробочка была бы у Нотта в сердце. Он смотрел на Малфоя полными слёз глазами, пока солёная вода не начала катиться по щекам крупными каплями. Нос покраснел. — Драко, ты же обещал, — очень тихо, молящим шёпотом. За окном темнело, от этого на лице появлялись пугающие тени. — Помнишь? Ты говорил, что больше никогда меня туда не отдашь. Я не выживу там. Там жутко. Там очень плохо, Драко. Они будут пичкать меня таблетками, привяжут к кровати. Если я не умру там, то свихнусь, просто с ума сойду. Выйду оттуда овощем. Пожалуйста. Пожалуйста, Драко. Мы же братья. Я люблю тебя. Не отдавай меня им. Мокрые щёки, нос и губы. Полный отчаяния взгляд. У Драко сердце разрывалось. Он стоял и смотрел на Тео, не в силах выдавить из себя и слова, пока все ждали его решения. Нет, он не может. Не может отдать его на реабилитацию. Он ведь и правда обещал, что не будет этого делать. — Он не сможет помочь себе сам, — голос Гарри разрезал тишину с такой уверенностью, что Драко вздрогнул. Ещё секунда на подумать. Потом он повернулся и посмотрел на Поттера. — Ты правда поможешь? — Ах ты СУКА! Ненавижу тебя, понял? Ты понял? Ублюдок! — разрывался криком Тео, понимая: Драко только что согласился отправить его в рехаб. Дальше всё произошло очень быстро. Они вырубили Нотта сонным заклинанием и решили трансгрессировать в Англию, а оттуда доставить Тео в клинику на машине, потому что Поттер там никогда не был и перемещаться прямиком до места, ещё и с заколдованным наркоманом в придачу, было опасно. Николь и Панси собрали вещи Тео и пообещали завтра же отправить сумки парней и Джеймса, оставшегося в квартире Паркинсон, с домовиком. Сами они останутся во Франции. Так и сделали. Путь был чертовски сложным. Парни дико устали — больше морально, чем физически. Аппарация далась с трудом. К счастью, никого не расщепило. Переместились на стоянку в доме Поттера и с помощью левитирующих заклинаний и какой-то матери затащили Тео в машину на заднее сидение. Драко опёрся на чёрный корпус феррари и рассмеялся. Больше от усталости, чем от веселья. — Ты чего? — Мы только что запихали моего брата без сознания в тачку и везём его в клинику Мерлин знает куда. Напоминает сцену из какого-то маггловского фильма, не находишь? Поттер тоже посмеялся. Сюрреалистичность ситуации сбивала с ног. Неожиданно Гарри стал серьёзным, оглядел Малфоя с головы до ног. Положил голову на руки, скрещенные на крыше автомобиля. — Ты не виноват, Драко. В том, что случилось. В том, что Тео сидит на наркотиках. В том, что он врал тебе. Ни в чём не виноват. Ты делал, что мог. — Я убеждаю себя в этом восемь гребаных лет, Поттер. Бесполезно. И хватит называть меня по имени. Бесит. Они сели в машину, Гарри завёл мотор. Ферра вырулила с парковки и помчалась по улицам Лондона. Поттер следовал по указателям к выезду — клиника была за городом. Разговор продолжился. — Почему Николь обвиняет тебя? — Потому что она права. — Что за чушь? Тео — взрослый мужик. У него есть голова на плечах. — Это я впервые позволил ему пыль. Думал, станет легче. Многим становилось, и Блейз тогда сказал, что сработает. Я поддался. Если бы не согласился, всё обернулось бы иначе. Но я был слабым. Видел, как он страдает, и не захотел страдать от этого сам. Теперь обречён смотреть на это всю оставшуюся жизнь. А потом Блейз чуть не убил Тео. И в этом тоже моя вина. Драко рассказал, как это произошло. Как они откачивали Нотта вместе с Панси, как перестали общаться с Забини. Гарри молчал. Информация усваивалась со скрипом. За лобовым мелькали огни светофоров, вывески магазинов, приветливо горели окна зданий. Наконец-то они дома, в родной Англии. — Почему ты решил мне это рассказать сейчас? Больше не боишься, что я закрою Забини за распространение? Прошёл проверку на доверие через Теодора Нотта? — Может быть. Блейз ведь ещё и помогает нам снять проклятие, то есть ты вряд ли решишь усадить в тюрьму подельника. — Интересная у тебя граница доверия. Можно ещё один вопрос? — Поттер не стал дожидаться ответа и всё равно задал. — Почему после всего Забини до сих пор жив? Драко молчал. Решал, стоит ли и этим делиться, или пока достаточно. — Если бы с моим близким человеком сделали такое, я бы убил. Или хуже, — озвучил Поттер мнение, пока ждал ответа. — Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы поверить, будто ты с нихуя кого-то простил. — Мы трахались, — пожал плечами Малфой, наблюдая, как Гарри мрачнеет. Машина слегка вильнула, руки сжали кожаный руль. — Ты ведь сам знаешь, наверняка слышал об этом по школе. Мы трахались, он любил меня. До сих пор любит. Даже не так — он болен. Жить не мог без меня. И я решил, что лучше пусть он будет всю жизнь мучиться, чем познает спокойствие смерти. — И после всего этого, стоило тебе обратиться к нему с просьбой, как он сразу же согласился? У Поттера в голове начали складываться паззлы. Драко молча ждал, пока это произойдёт, без пояснений. — Я понял. Ты дал ему надежду. Пообещал, что будешь с ним общаться, если он снимет проклятие. — Десять баллов Гриффиндору. На лице водителя отражался целый калейдоскоп эмоций. Боль. Горечь. Злость. Ненависть. В груди кольнуло холодом — помазанный проклятием волшебник чертовски нервничал, и это передалось по незримой связи между ними. — Почему тебя это так парит? Какая разница, что я пообещал, если ты при этом ничего не должен? Просто сохрани ему свободу, пока не выполнит обещание. — А потом посадить его за решётку? — Мне плевать, что ты будешь с ним делать. Блейз мудак. Он едва не убил моего брата. Я не общался с ним полтора года и не общался бы всю оставшуюся жизнь, если бы ты не попал под смертельное проклятье. — Так ты не любишь его? — с искренним непониманием спросил Гарри. Драко завис, прогружая информацию. — Чего? Ты думал, что я обратился к нему, потому что соскучился? Поттер, ты идиот. Приревновал. К Блейзу. Этого только не хватало. За болтовнёй они не заметили, как приехали. Реабилитационный центр находился в нескольких километрах от города и представлял собой комплекс из нескольких строений, огороженных кованым забором. Кругом деревья, днём наверняка поют птицы. Почти идиллия. Главное здание из красного кирпича выглядело, как модная загородная вилла. Здесь проходили реабилитацию детки богатых волшебников, так и не сумевшие оправиться после войны. Такие же, как Тео. Такие же, как они. Поттер рассказал, что узнал об этом месте по работе. Сюда привозили волшебников не только из Англии, но и из соседних стран. Пыль широко распространилась, такие места стали необходимостью. В прошлый раз Драко и Панси определили Тео в другой центр — тот был раз в пять меньше, но они всё равно отвалили крупную сумму. Сколько же выльется лечение здесь? Парни вышли из машины, и к ним сразу же подплыла женщина в тёплом твидовом костюме. На улице властвовала темная ночь, и дама шла, держа на вытянутой руке палочку с люмусом. Немного полновата, на вид чуть больше сорока. Походка уверенная, светлые волосы собраны в высокую причёску с обилием лака. — Доброй ночи, молодые люди! — поприветствовала она, приближаясь. Стоило осветить лица гостей, как сразу же поняла, кто пожаловал. В голосе появились нотки беспокойства. — Мистер Гарри Поттер. Мистер Драко Малфой. Что привело вас в наш центр? — Нашему другу нужна помощь, — мягко улыбнулся Гарри. Так, как он умел, чтобы расположить к себе людей. — Конфиденциальная помощь. Колдомедики помогли транспортировать Тео на второй этаж и сняли заклятие сна. Драко стоял рядом, наблюдая, как брат просыпается. Нотта стараниями Поттера поселили в одноместную просторную палату с видом на сад (в ночи, конечно, не оценить, но так пообещали), больше напоминающую номер в очень хорошей гостинице. Сотрудники центра привязали Нотта к кровати магическим механизмом, обеспечивающим свободу движений, но не позволяющим спуститься на пол. Визуально напоминало верёвки Инсендио, но полупрозрачные и мягкие, невесомые. — Мистер Поттер, нужно подписать кое-какие бумаги, — позвала за собой женщина в твиде. Все вышли из палаты, оставив братьев наедине. — Драко, что происходит? — Тео в ужасе оглядывал помещение и пытался вырваться из мягких магических пут. Драко стоял посреди комнаты и почувствовал, как устал за последние несколько недель. Казалось, всё это время он не останавливался ни на секунду, и теперь у него за спиной стоял дементор и пил эмоции через трубочку. — Здесь тебе помогут. Мы давно должны были это сделать, вот только мужества не хватало. Теперь всё будет в порядке. Обещаю. — Ты ублюдок, Малфой! — Нотт сплюнул на пол, презрительно глядя на брата. — Всё твоё мужество теперь через Поттера выражается, да? Если бы не он, ты бы и не стал… — Сейчас ты будешь меня ненавидеть, но потом скажешь «спасибо», — оборвал ледяной принц. — Ага. И Поттеру тоже передам. Вы оба меня предали! Драко покачал головой, понимая, что разговора не получается. Он собрался выйти из палаты, направился к двери. — Стой, — тяжёлый вздох за спиной. Малфой повернулся. Тео опустил голову. — Прости. Прости меня, Драко. Я действительно наделал глупостей. Заставил переживать всех: Николь, Панси, тебя. Я виноват. Я хочу всё исправить. Подойди ко мне. Драко медленно приблизился, сел на край кровати. Взял Тео за руку, и тот накрыл их пальцы второй рукой, садясь на постели. Пятна на джинсах и куртке выглядели инородно на фоне общей чистоты палаты. — Я хочу всё исправить. Хочу стать чистым. — Так и будет, Тео, — кивнул Драко. — Но здесь я не смогу. Помнишь, что было в прошлый раз? Это был ад. Конечно, он помнил. Помнил, как Тео писал умоляющие письма. Как они с Панси приходили его навестить в выходные. Каким разбитым он выглядел. Их живой, яркий, солнечный Тео был как огромная серая клякса. А потом он сбежал. И то, что было после побега, оказалось самым страшным, потому что, как выяснилось, нет ничего хуже откатов. — Забери меня домой. Я останусь дома, и мы справимся. Хочешь, запри меня в комнате. Хочешь, посади у двери своего Цербера. Я справлюсь. Обещаю. Клянусь, Драко. Только забери меня отсюда. В горле стоял ком. Тео говорил с надрывом, он был на грани. В глазах плескался страх. У Драко сердце разрывалось, он очень редко видел брата вот таким. Он бы всё отдал, чтобы вернуть его Тео. Весёлого, бодрого, смелого. Сейчас Малфой как будто собственными руками забивал гвозди в крышку гроба. — Я сгнию здесь. Это место только с виду такое красивое и приятное. Они вытащат из меня всё живое, — слёзы текли по щекам, блестели в свете ламп палаты. — Я буду здесь совсем один. Ни тебя, ни Никки, ни Панси. Ни одной родной души. Я ведь не могу один. Ты же знаешь, как мне плохо одному. Нотт продолжал глотать слёзы, а Драко пытался справиться с комом эмоций в горле. Чёрт возьми, он и сам был готов разрыдаться. Будто проглотил колючую проволоку, и теперь она рвала внутренности. Он не мог оставить брата одного, в таком вот состоянии. Может, действительно лучше забрать его домой? Им будто снова было по семнадцать, и они прятались в Мэноре от Тёмного Лорда. Как они здесь оказались? Как из сыновей двух влиятельных чистокровных семей они превратились… вот в это? Видя слёзы в карих глазах, Драко не смог сдержаться. Он поднял лицо к потолку, чувствуя, как щиплет нос и как предательские капли скатываются к подбородку. Мокро. Щекотно. Противно. — Драко, давай поедем домой, пока не поздно. Хорошо? Я хочу домой. Малфой сглотнул слёзы, закусил губу и втянул воздух носом, прогоняя боль. Покачал головой и хриплым шёпотом произнёс: — Нет, Тео. Мы не поедем домой. Родное лицо исказилось болью. Потом гневом. И ненавистью. Тео прошипел, как змея: — Пошёл ты, Драко. Малфой крепче сжал руку брата в пальцах, но Нотт её выдернул. — ПОШËЛ ВОН! Ненавижу тебя! Проваливай! Оставь меня здесь, давай! Так ведь проще, да? Проще откреститься от меня, забить хер. Я не нужен тебе. Это ясно. Устал — так и скажи. Я бы ушёл своими ногами! Не пришлось бы даже устраивать весь этот цирк с рехабом! Драко встал. Тело было свинцовым и не слушалось, только ноги могли делать шаги назад, в сторону двери, пока глаза, не отрываясь, смотрели на брата, мечущегося по кровати. Пока Нотт покрывал проклятиями, Малфой пытался убедить себя, что это говорят наркотики. Пыльца фей в крови, которая понимает, что больше не получит подпитки, если останется в четырёх стенах. Она скажет что угодно, лишь бы вывести на эмоции. Драко врезался спиной в дверь. — Ага, вали. И не вздумай возвращаться, понял? Я не хочу тебя видеть! Больше. Никогда. Попробуй только сунуться — я зааважу тебя! Понимая, что любые слова сейчас сделают только хуже, Драко нащупал ручку за спиной, повернул её и толкнул дверь. Вышел из палаты, закрыл и только после этого развернулся. Он не нашёл в себе силы двигаться дальше. Всё ещё слышал, как брат кричал ему вслед. Прислонился спиной к двери и медленно сполз на пол, подтягивая под себя колени. — Ты слышал меня, ублюдок? Только увижу твою морду — тебя распидорасит под круцио, а потом я убью тебя! УБЬЮ! Немигающим взглядом Малфой смотрел перед собой, на светлую стену пустого длинного коридора. Одно дело слышать такое от наркомана в бреду. Совсем другое — слышать такое от Пожирателя Смерти, который при тебе убивал десятки раз, не моргнув и глазом. Может, угрозы Тео и были брошены под эмоциями, но пустыми они точно не были. Даже если он не убьёт его буквально, то заставит страдать иначе. — Ни одного письма мне не присылай! Не вздумай здесь появляться! Ненавижу! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! Слёзы сами лились по щекам. Ледяной принц плакал, потому что родной брат умирал, и он поступал против его воли, чтобы спасти. Разрезал пуповину между ними. Плакал, потому что будет монстром для него теперь. Плакал, потому что не мог вынести оглушительный поток ненависти от самого родного человека. Плакал, потому что проебал молодость, жизнь, возможности, семью. Всё проебал, делая неправильные выборы. Хотя бы один, сука, должен быть правильным! Хотя бы, сука, один! Пожалуйста, пусть этот выбор будет правильным. Пусть он справится. Пусть он выживет. Пусть он будет всю жизнь меня ненавидеть, но будет жить. Пожалуйста. Он не знал, кому мысленно молился, пока слёзы продолжали литься по щекам. Плечи дрожали, тихий плач превратился в рыдания под аккомпанемент непрекращающихся криков из-за стены. Драко обнял колени и спрятал лицо. Ему было очень холодно. Эта ночь его сломала.

* * *

Если обещания Тео, данные Драко, ничего не стоят, то пусть катятся к чёрту и обещания Драко, данные Тео. Он просидел под дверью палаты, пока брат не успокоился, а потом встал, дрожащей рукой опираясь на стену, и спустился вниз. Откуда-то знал: Поттер ждёт его на улице. Просто шёл туда, куда вели ноги. Может, это проклятие подсказывало, где находится второй. Гарри стоял у машины и как будто уже давно ждал, когда Драко выйдет. Как будто знал, что ему нужно было время посидеть там, в коридоре, принимая на себя поток проклятий как акт самобичевания и аутоагрессии. Когда Малфой приблизился, Поттер всмотрелся в лицо в тусклом свете от окон и пары фонарей. Наверняка увидел на нём следы истерики. — Ты как? Драко не смог ничего сказать — только покачал головой и прикрыл глаза. — Ты поступил правильно. Он бы умер, если бы мы ничего не сделали. Ты спас ему жизнь. Драко снова закрыл глаза и снова покачал головой. В ушах набатом повторялись крики. Ненавижу. Проваливай. Я убью тебя. Малфой чувствовал, как само сердце замерзает. Его трясло, губы синели. Он поднял глаза и произнёс тихо, но так уверенно, что у Гарри всё заледенело внутри. — Помнишь, ты сказал, что не будешь бегать за мной? Что я сам приду и попрошу забрать меня? Немой ответ взглядом и медленным кивком. — Забери. Слово на выдохе сорвалось с губ. Поттера не нужно было просить дважды — он только ждал разрешения, которое сорвёт предохранители. Гарри наклонился и притянул Драко к себе за подбородок. На секунду встретился с серыми затуманенными глазами и поцеловал, второй рукой обхватывая под поясницу и сокращая расстояние между телами. Он целовал так, будто брал своё. Будто делал это уже сотню раз. Мягко, но уверенно, глубоко растворяясь в дыхании. Язык прошёлся по губам и скользнул дальше, находя ответ. Они вдыхали друг друга в унисон, исследуя руками спины. По лопаткам вниз к пояснице, снова вверх, к седьмому позвонку в основании шеи. Прижимались так крепко, будто боялись, что стоит моргнуть, и всё рассыпется, растворится. Боялись потерять друг друга, только обретая. Знакомились друг с другом заново. Через горячие вдохи по губам, через сплетающиеся языки, через глубину касаний, через безумный коктейль холода и тепла, расцветающего под кожей мурашками. Ледяные губы согрелись, сердце оттаивало с каждой секундой. Из горла вырвался тихий стон, напоминающий больше вздох облегчения. Будто с него сняли ношу весом в тонну, разрешив, наконец, отдаться этим ощущениям. Стало легко. Тепло. Спокойно. Он хотел бы целовать его вечность. Хотел отдаться ему без остатка. В голове крутилось бесконечное: Забери. Забери. Забери меня. И Гарри забирал. Он прижимал к себе так крепко, что было понятно: не отпустит никогда. Теперь Драко принадлежал ему. Со всем своим эгоистичным ледяным нутром, никогда и никому не открывавший сердца, никогда и никому не подчинявшийся. Поттеру он хотел отдать всё. Если бы попросил жизнь, то принёс бы и её на блюдечке. Секрет был в том, что Поттер никогда бы не попросил. Скорей убил бы себя сам. Драко чувствовал себя под его безусловной защитой. Впервые он мог быть беззащитным в принципе. Впервые мог доверять кому-то настолько. Доверить даже свою жизнь. Теперь они были повязаны не только проклятием. Они перевязали свои руки красными нитями, давая в этом поцелуе непреложные обеты, о которых сами не подозревали. Это был уже не тот безумный поцелуй, что тогда в отеле. Он был размеренным, тягучим, сладким, как тёплая карамель. Обещание быть единым целым. — Если ты вздумаешь меня предать или как-то навредить моим близким, я откушу тебе голову, — прошептал Драко, слегка отстраняясь и переводя дыхание. — Договорились, — шёпотом отзеркалил Гарри. — Но если вздумаешь сбежать, то я найду тебя даже на другом конце света, и за шкирку притащу домой. Домой. Какое странное слово, когда оно теряет значение места и обретает значение человека.