Цербер Министерства магии

— Кажется, вы неплохо справляетесь, — с каким-то странным удивлением отметила Луиза Хейл, просматривая отчёт Малфоя по законам о домашних питомцах. Этот удивлённый тон бесил, хотя в глубине души Драко чувствовал удовлетворение от проделанной работы. Они сидели в её кабинете. Над столом парил узорчатый чайник, расписанный под гжель. Из носика шёл пар, пахло ромашкой. Чайник периодически подливал горячий напиток в крохотные сервизные чашки. Из маленького граммофона в углу играла незатейливая мелодия — какая-то попса восьмидесятых. — Мне нравится предложение об обязательной регистрации сов по паспортам. Позволит Министерству отслеживать почту волшебников, особенно тех, у кого большие совятни. Подготовите его официально? Драко кивнул и дал команду самопишущему перу зафиксировать задачу на пергаменте. — Спасибо, Малфой. Вы и правда оказываетесь ценным кадром. Ой, и ещё кое-что, — она отложила папку с отчётом и поискала что-то на столе. — Моя хорошая подруга попросила отправить запрос во Францию, но я совсем не успеваю его составить. Завтра конференция в коллегии магов в Риме, и мне нужно ещё закончить свой доклад, это катастрофа! Можете помочь? Нужно запросить у них информацию. В целом ничего сложного, но это же французы, с ними всегда есть нюансы. Они требуют заполнять все бумаги исключительно на французском и по форме. Можете составить и отправить сегодня? Вы знаете правила оформления запросов для ММФ? — Для какого отдела запрос? — Драко насторожился, но виду не показал, вопрос прозвучал буднично. — Для отдела регулирования магических популяций. Вот, — она протянула пергамент с прошением. — Там всё написано. Только, пожалуйста, очень ответственно. Не хотелось бы подвести подругу. — Сделаю в лучшем виде, — Драко принял пергамент и даже не взглянул внутрь, хотя в районе диафрагмы появилось ощущение лёгкой щекотки. Разумеется, Хейл не знала, что Драко очень даже в курсе, кто такая её подруга из ОРМП. Ему не терпелось узнать, что написано в прошении. Он готов был поставить ещё парочку магических артефактов из Мэнора на то, что эта задача напрямую связана с тем самым законом Поттера, который Гермиона хотела остановить. Он почувствовал азарт. Вернувшись в свой кабинет, первым делом развернул пергамент и узнал идеальный острый почерк однокурсницы. Не осталось никаких сомнений, что Уизли затеяла новую игру. Она запрашивала информацию напрямую из Министерства Магии Франции, причём конкретно из подразделения по регистрации вампиров. Там были другие законы относительно кровососущих — их считали почти полноправными членами общества, и каждый новообращённый вампир должен был проходить обязательную процедуру регистрации. Тех, кто не хотел фиксировать своих отпрысков в системе, жестоко наказывали. Гермиону интересовал перечень конкретных прецедентов по этому закону и все нюансы работы системы. Кажется, она проводила огромную исследовательскую работу и надеялась закопать Поттера примерами реальных судебных разбирательств. Обращалась девушка не через международную конфедерацию магов, а напрямую во Францию. Обычно так не делали — это дольше, сложнее и не по регламенту, но в целом вполне законно. Главное, что к бумагам, направленным лично, её допустят, в отличие от бумаг, отправленных конфедерацией в международный отдел (к ним доступ был только у сотрудников ОММС, Министра магии и святого Поттера). Вот же хитрая сучка. Гермиона не учла только одного. Что эта бумажка может попасть в руки к Драко Малфою, который теперь работает на главу ОМП. Он закусил нижнюю губу, обдумал варианты и впервые в жизни осознанно решил посоветоваться с Поттером. Убрал бумагу с прошением в задний карман брюк и вышел из кабинета. Путь на второй уровень всё ещё давался со скрипом, но после совместного визита в Мэнор напряжение немного ослабило хватку на горле. Возможно, это было временно. Малфой не видел Поттера уже почти неделю и не видел бы ещё столько же, но хранилище в Гринготтсе и возможность вернуть себе свободу выезжать за границу приятно грели душу. Была уже пятница. Отправить запрос во Францию нужно сегодня до обеда, иначе потеряются целые выходные. Уизли закатит подружке истерику, а Хейл спустит собак на Малфоя. Драко ускорил шаг, надеясь застать Поттера на привычном месте. Дана со скучающим видом читала какую-то книжку за стойкой. Сегодня на ней была жёлтая блуза с перьями на воротнике, волосы убраны в высокий пучок. Она напоминала цыплёнка. — У себя? — на ходу бросил Драко, сразу направляясь к кабинету. Его дело было слишком срочным, чтобы ждать в холле. — Его нет, — девушка не отрывалась от книги. Малфой не поверил и дёрнул за ручку. И правда закрыто. — Когда будет? — Драко подошёл к столу секретарши, и та подняла большие глаза. — Я не знаю. — Что значит «я не знаю»? Твоя работа — знать, где он. Может, правильней сказать, «я знаю, но тебя это не касается»? — съязвил блондин. Эта девка начинала его раздражать. — Очень хотела бы сказать и так, — ядовито улыбнулась она розовыми губами, перья на блузке затрепетали. — Слушай, Дина, — он специально исказил имя, и девушка поджала губы, — он мне нужен. Срочно. — Он всем нужен. Но не всем достанется, — парировала она и снова направила всё внимание в книгу. На розовой волшебной обложке нарисованный принц кружил девушку в пышном золотом платье. — Слушай сюда, птичка, — Малфой наклонился через стойку и тремя пальцами прижал книгу к столу с такой силой, что девушке пришлось выдернуть пальцы. Дана подняла глаза, их взгляды встретились. — У меня для твоего босса есть очень важное рабочее сообщение. И если Поттер не получит его как можно скорее, то ты будешь первой, кого он за это вышвырнет. Несколько секунд она молчала, Драко был в шаге от применения легилименции. А потом всё-таки сдалась и нервно вздохнула, всем видом показывая, что делает ему одолжение. — Он на задании с мракоборцами. Подробностей не знаю. Сказал, что будет отсутствовать дня два-три, но его нет с понедельника. С ним нельзя связаться. Я уже пробовала, — последнее предложение прозвучало с нотками минорной грусти. — На каком ещё задании? Он же не аврор, — непонимающе хлопнул светлыми ресницами Малфой, убирая пальцы с книги. Она только пожала плечами. — Правда не знаю. Я пыталась выяснить в управлении, но мальчики сказали, что это военная тайна и его не будет до конца недели точно. Драко на секунду задумался, потом кивнул и оставил Дану с её книгой. По пути обратно в кабинет начал складывать пазлы в голове. Поттер внезапно отсутствует, да ещё и на секретном аврорском задании, хотя давно уже не работает в том отделе. А Гермиона Уизли в это же время проворачивает хитрый план, который Поттер пресёк бы на корню. Ахуеть как интересно. Не связаны ли эти два события? Добравшись до кабинета, Драко открыл верхний ящик стола и достал оттуда мобильник. Надёжнее, чем сова, пожалуй. Он набрал номер, но на другом конце трубки какая-то женщина ответила, что абонент недоступен. Тогда он написал смс с просьбой вытащить голову из задницы и перезвонить как можно скорее. Писать письмо совой не стал, тем более из Министерства. Да и куда, если даже Дана не могла с ним связаться? Понимая, что время поджимает, Малфой решил всё-таки отправить запрос Гермионы в ММФ. С французским у него никаких проблем не было, а вот с заполнением формы пришлось повозиться — стоило ошибиться хоть в одной буковке, как дотошные французы пришлют бумагу обратно. Драко потратил на это три часа и уже перед самой отправкой вдруг поймал золотой проблеск гениальной идеи, пришедшей в голову. Он не мог спустить ситуацию на тормоза. Теперь они с Поттером играли за одну команду, а это значило, что действовать нужно быстро — с национальным героем или без него. У Драко появился гениальный план на опережение. В конце концов, в Министерстве Магии Франции у него работал добрый друг, и он точно не откажет в маленькой просьбе. Малфой составил запрос по всем правилам, прочитал его трижды и в идеальном виде отправил в ММФ. Луиза Хейл носа не подточит — всё кристально чисто со стороны ОММС, и Гермионе некого будет винить во всём британском Министерстве. Но это в британском.

* * *

Дважды в неделю — по вторникам и пятницам — из поместья в небольшую съёмную квартиру аппарировал домовик. Он заполнял холодильник продуктами, наводил чистоту, стирал и готовил обед. Со всем остальным Драко давно научился справляться сам. Он не хотел привлекать лишнего внимания соседей и всегда поспешно выгонял прислужника. Прямо как сейчас. Только Малфой проводил домовика и собрался отдохнуть с книгой после работы, завернувшись в тёплый плед, как в дверь постучали. Он вытянулся струной и прислушался. Никакого представления, кто стоял по ту сторону. В этом доме не бывало гостей, да и вообще мало кто знал, где он живёт. К тому же, час уже поздний. Кого принесло? Драко открыл осторожно, но как только увидел своего гостя, широко распахнул дверь и улыбнулся. — Драко! Кожаная сумка с вещами глухо упала на пол, гость переступил через порог и крепко обнял его. Малфой обхватил тёплую спину руками и втянул носом аромат сигарет и булочек с корицей. Они продержали друг друга в крепких объятиях с минуту, радуясь встрече. Драко отступил на шаг, придерживая парня напротив за плечи и оглядывая. Он не видел его четыре месяца и страшно соскучился. — Тео! Вьющиеся тёмные волосы разворошил осенний ветер, на щеках проступил румянец. Нотт наверняка аппарировал в паре кварталов отсюда и шёл пешком, чтобы замести следы. Он широко улыбался, в карих глазах плясали счастливые огоньки. Человек, который всегда был по-настоящему рад его видеть. — Почему не написал? Ты надолго? Что-то случилось? — Драко протолкнул друга внутрь, поднял с порога сумку и закрыл дверь. Тео засмеялся от количества вопросов, и этот смех показался Малфою золотым, как закатное солнце на пляже Доминиканы. Он всегда улыбался широко и обезоруживающе. Иногда Тео творил такое, что Малфою хотелось взять биту, широко размахнуться и ударить друга по голове, но стоило Нотту улыбнуться вот так, и Малфой готов был простить что угодно. — Хотел сделать сюрприз, так что… сюрприз! — Нотт раскинул в стороны руки и как будто создал вокруг себя искрящийся ореол из тепла и воодушевления. — Я на пару дней. По работе есть небольшое дело в Лондоне, но на самом деле просто хотел тебя увидеть. Могу же остаться? — Шутишь? Драко бы не возражал, останься Тео навсегда. Это было лучшее событие за последние полгода. — Супер! Я голодный, как оборотень, — Нотт по-хозяйски прошёл в комнату. — Может, пиццу закажем? Умираю как хочу дерьмовой магловской еды. Драко не помнил, когда в последний раз так широко улыбался. Он чувствовал себя ребёнком, которого родители отпустили на ночёвку. Теодор Нотт был не просто одноклассником — он был названным братом. Не по крови, а по их собственному обоюдному выбору. Нотт-старший был Пожирателем смерти и другом Люциуса. Отцы часто виделись, матери тоже хорошо ладили, так что Драко и Тео познакомились ещё в колыбели. Родная мать Нотта умерла, когда мальчику было всего четыре, и с тех пор Нарцисса во многом её заменила как близкая подруга семьи. Отец Тео обожал сына, он отдавал ему всё свободное время. Иногда Драко даже завидовал тому, насколько они были близки. По сравнению с отцом Тео Малфой-старший был айсбергом. Мальчики всегда были равными, им не приходилось играть в перетягивание каната. Они дружили столько, сколько себя помнят, и знали друг о друге всё. Иногда ругались и не общались неделями, кидаясь надменными взглядами в гостинной Слизерина, но потом всё равно мирились. Это была такая дружба, в которой люди становятся больше, чем семьёй. Такая семья никогда не предаст, не отвернётся, не разочаруется и не будет бороться за наследство. Потому что, в отличие от семьи по крови, эту ты выбираешь сам. Теодор присоединился к рядам Пожирателей смерти через полгода после Драко. Малфой до сих пор в красках помнил, как за день до этого они напились вдрызг в его комнате и прорыдали друг у друга на плечах всю ночь. Строили план побега и клялись на крови, что будут защищать друг друга до самой смерти. Вместе навсегда. Разумеется, они так и не сбежали. Но слово держали до сих пор. Когда отец Тео умер в битве за Хогвартс, у Нотта никого не осталось, кроме Драко и Нарциссы. Малфои помогли ему сбежать из страны ещё до начала судов. С тех пор Нотт жил во Франции и Драко пиздец как сильно скучал. Особенно в первые пару лет, когда другу приходилось скрываться и избегать любых контактов. Зато потом стало легче. Они постоянно переписывались, а когда Тео удавалось выбраться в Англию, Драко чувствовал себя самым счастливым человеком на свете. Удивительно, ведь он только сегодня подумывал написать Тео и попросить об услуге. По какому-то невероятному стечению обстоятельств именно Нотт работал в Министерстве Магии Франции. Там к бывшим Пожирателям относились мягче, да и в целом их вторая магическая мало коснулась. Драко и Тео шутили, что у них всегда всё было на двоих. Если что-то происходило у одного, то и у второго вскоре случалось то же самое. В детстве Тео упал с метлы и сломал ногу — через два дня свалился Драко и сломал руку. Оба поступили в Хогвартс в один год и на один факультет. Стоило Драко вспомнить какую-то песню, как Тео говорил, что вдруг подумал о ней же. Если Нотт лажал на экзаменах, Малфой тоже допускал самые абсурдные ошибки, которые потом сам не мог себе объяснить. Даже первый секс у них был примерно в одно время. А потом они оба стали работать в международном отделе Министерства магии (ну и что, что в разных странах). Они называли это явление «братские нити». Краем сознания Драко отметил, что Тео выглядит бледнее и худее, чем обычно. Или они просто давно не виделись? — Если хочешь, можем отправиться в Мэнор. Мама с ума сойдёт, когда тебя увидит. — Нет, в жопу Мэнор. До сих пор снится в кошмарах. Можем заглянуть завтра, но только ради тёти Цисси. Драко не мог его винить. Он сам мечтал переделать всё поместье до неузнаваемости после того, что там произошло. Квартира Малфоя была типичной магловской, но Тео всегда признавался, что чувствовал себя здесь уютно. Стандартный для съёмного жилья светлый ремонт, минималистичный интерьер. У стены в единственной комнате стоял большой серый диван из велюра, который трансфигурировался Малфоем в кровать по желанию. Перед диваном — светлый деревянный кофейный столик и пушистый ковёр. Пара шкафов с закрытыми гладкими фасадами, синее кресло у окна, большая стенка для книг и витрина-сервант, где блестела посуда для гостей, которых никогда здесь не бывало. Курьер привёз пиццу. Нотт достал из сумки бутылку «Огдена», Драко отлевитировал на столик два хрустальных тамблера. Запах горячего теста, томатного соуса и сыра разнёсся по комнате, стоило откинуть крышку коробки. Только друг с другом парни могли забыть о манерах и аристократической выправке. Когда вы вместе ходили в один горшок, а потом блевали в одну древнюю вазу (простите, мистер Нотт), становится всё равно на условности вроде «сервируй стол по всем правилам», «не говори с набитым ртом» или «сиди ровно». Оба переоделись в пижамы и устроились поудобнее — Драко скрестил ноги на диване, а Тео растянулся на ковре. — Как там Блейз? — спросил Тео, с горящими глазами набрасываясь на пиццу. — Не знаю. Нормально, раз мне ещё не пришло приглашение на похороны или вызов в суд, — пожал плечами Драко. Он попытался напустить на себя равнодушный вид, но Нотт слишком хорошо знал все его ужимки. — Ясно, всё ещё корчишь из себя святошу. Какого хера, Драко? Ты ведь знаешь, что ему даже хуже, чем мне. Он был нашим другом. — Он сам в этом виноват. Давай закроем, тошно. Ешь пиццу. Тео окинул друга взглядом недовольной учительницы, но всё-таки не стал трогать скользкую для обоих тему. Драко запретил Теодору общаться с Забини. Блейз был их общей болью. — Меня повысили, — пережевывая пиццу объявил Драко. Ему не терпелось повернуть разговор в другое русло (какое угодно, лишь бы не обсуждать Забини — от этой фамилии кишки сворачивались). — Да ну? Как это? — чуть не подавился куском Нотт. — Я бы сказал тебе сесть, чтобы не упал, но ты уже на полу, так что держи трусы. Это Поттер. — Да ты гонишь, — Тео выпучил и без того огромные оленьи глаза, Драко с ухмылкой закивал. — Вы разговаривали? В смысле нормально разговаривали, ты поговорил с ним? — О, да. Было тяжело… но да. Если честно, произошло случайно. Это правда был он — Поттер вытащил меня и мать на суде. — Ты сказал «спасибо»? — Вроде того, — Драко уклончиво покачал головой и стряхнул с дивана крошки. — Зная тебя, это «спасибо» было похоже на «иди на хуй», я прав? Мда… Лучше поздно, чем никогда. И че? Он так обрадовался твоей благодарности, что решил ещё и повышение сверху накинуть? Бля, да и как вообще? Вы разве не в разных отделах? Пока Драко дожёвывал кусок пиццы и жестом показывал другу подождать, тот чуть не испепелил его взглядом, сгорая от желания узнать ответы на все озвученные вопросы. — У ублюдка есть связи, — наконец, заговорил Малфой. — Не знаю, как он это сделал, но сделал. Причём очень быстро. Но это всё херня. Ты точно крепко держишься за пол? Слушай. Драко рассказал Тео об их сделке с Поттером. Нотт был единственным, кому он мог довериться на двести процентов. Друг скорей останется без языка, чем разболтает. Малфою стало интересно, рассказал ли Поттер обо всём Рону Уизли. В школе бы точно рассказал, хотя сейчас сомнительно, потому что с Гермионой-то они точно не болтали. Тео, конечно, ахуел от новостей. Он нервно сделал большой глоток огневиски и призвал из своей сумки пачку Мальборо и зажигалку. — Слушай, я рад. Честно. Но меня напрягает, что он выбрал именно тебя. Я тебя люблю. И я переживаю. Нотт прикурил обычной магловской Зиппо на бензине и крепко затянулся. Металлическая крышка щёлкнула, Тео кинул зажигалку на стол. — Я сам до сих пор не понимаю. Он приводит аргументы, которые звучат логично в моменте «сейчас», в отрыве от контекста. Но если сложить всё прошлое… — Именно. Как-то его проверить бы, — задумчиво нахмурился Тео, выдыхая дым. Густые брови сошлись на переносице. Драко потянулся к палочке на столе. Заклинаниями превратил салфетку в пепельницу и открыл окно, чтобы дым не отравлял воздух. Дурная привычка брата напоминала такую же ублюдскую привычку Поттера. — Почти уверен, что всё и правда чисто. Я залез к нему в голову. — Чего? — Тео так резко поставил бокал на стол, что хрусталь зазвенел. Пепел с сигареты упал на пол. — Если спалишь ковёр, заставлю покупать новый! — возмутился Малфой, а потом попытался оправдаться. — Поттер первый начал. Вытащил у меня несколько воспоминаний… тех, где… в общем… — Блять… не продолжай, — Нотт за секунду понял, о каких именно воспоминаниях Драко больнее всего вспоминать. Он откинулся спиной на диван и запустил руку в волосы, вновь затягиваясь сигаретой. — Короче, я вышвырнул его и взбесился. Думал: пиздец, убью. В какой-то момент захотелось создать для него какую-нибудь дичь. Подсадить фейк, где он трахал бы собственную мать или вроде того. Нотт засмеялся, прекрасно зная характер друга и возможность воплощения этих угроз в реальность. — Я этого не сделал, но поигрался достаточно. Тео… в его памяти столько боли. Я как будто… — Ой-ой, — покачал головой Нотт. Он не владел легилименцией, но знал, как тонко Драко чувствует чужие эмоции — иногда буквально надевает на себя, особенно если работает без подготовки. — Да. С этим дерьмом теперь ещё долго разбираться. Драко сделал большой глоток, лёд звякнул в бокале. Нотт медленно выдохнул дым, прокручивая в голове какую-то мысль. Она не давала покоя, пока друг всё-таки не решился её озвучить. — Слушай, Драко, я знаю, что ты большой умный мальчик. Но всё-таки дам маленький совет. Не перейди черту, — Тео подходил к теме аккуратно, будто боясь задеть мину. — Ты умеешь быть гнидой. Стра-а-ашно невыносимой. Ты знаешь это. Но вот сейчас не надо. С ним — не надо. Если честно, я считаю, что вся эта ситуация — просто подарок судьбы на твою голову. Что бы ни двигало Поттером, какие бы бесы не рвали там ему нутро, воспользуйся ситуацией. Не на-гне-тай. Попробуй хоть раз проглотить свой змеиный яд и промолчать. Твой отец умел это делать. Иначе однажды терпение героя лопнет, и вот тогда тебя уже никто не вытащит. Даже моё бы лопнуло, Драко, а мы братья. Нотт отпил виски из тамблера, затушил сигарету в импровизированной белой пепельнице и встал. Подошёл к сумке, присел на корточки и начал искать внутри что-то, для чего не захотел использовать простое акцио. — Вообще Поттер красавчик, конечно, — продолжил Тео. — В том, что он сделал. Я был уверен, что после войны он уйдет в тень, а лет через пять о нём вообще все забудут. Лет за двадцать-тридцать тихонечко поднялся бы до Министра, нарожал бы детей, жил и не отсвечивал. А он взял всех за жопу. Поттер пугает меня, но он ахуенный тип. Малфой вытаращился на друга. — Ты газет начитался что ли? Кто промыл тебе мозги? — Может, я и правда читаю дофига прессы, — засмеялся Тео и, наконец, нашёл, что искал. Нотт достал из сумки белый бархатный мешочек размером с половину ладони и вернулся к столу. Сел на пол, развязал тесёмки. — Блять, Тео, — предостерегающе зарычал блондин, наблюдая, как друг высыпает на стол из мешочка белый порошок, отливающий радужными искрами в приглушённом свете комнаты. — Драко, завали. Мне хватает нотаций от Николь, хотя бы ты не начинай. Ты же знаешь всё. Драко и правда знал. Знал, почему его названный брат бледен и почему у него тёмные круги под глазами. Знал, почему солнечная улыбка иногда выглядела нервной, а пальцы подрагивали, держа сигарету. Он опять срывался. Тео был с Драко плечом к плечу на большинстве вылазок Пожирателей. Они несли свои метки на руках как ещё один признак родства. Это Тео первым порезал свою ладонь и поклялся, что они братья до гроба. Это Тео стоял рядом, когда Драко убил того рейвенкловца. Это Тео держал его за руки, когда они рыдали ночью на балконе Мэнора, касаясь потными лбами. Это Тео прикрывал его спину, когда в Драко выпустили круцио, и ловил заклятие собственной грудью. Это Тео накрывал его двумя пледами и распаливал камин, ложась рядом, обнимая и обещая, что скоро станет теплее. Это Тео шёл убивать их однокурсников в битве за Хогвартс. Это Тео держал на руках труп отца, пока стены школы едва не рушились на голову. Это Тео скручивало на кровати в комнате Драко, пока Малфой дрожащими руками наливал ему огневиски. Это Тео прощался с ним в аэропорту со стеклянными глазами и верил, что всё обязательно наладится. Во Франции он впервые попробовал и больше не смог остановиться. Нотт провёл раскрытой ладонью над горкой порошка и невербальным заклинанием превратил её в три ровные линии. Потом достал из кармана сложенный пергамент, оторвал небольшую полоску и скрутил в трубочку. Все движения на автомате, каждый раз одинаковые. Драко молчал. Он винил себя в этом дерьме. Он не прекратил это, когда ещё мог. А где-то даже спускал на тормоза и закрывал глаза, потому что видел, как другу становится легче от проклятых наркотиков. Волшебный порошок с красноречивым названием «пыльца фей», который Тео иногда называл просто «пылью», уже стал отправной точкой на тот свет для нескольких их однокурсников. Это вещество заменило успокоительные для разбитых детей войны. Оно дарило им лёгкость, избавляло от груза проблем, заставляло забывать ужасы, меняло чёрный цвет скорби на яркие неоновые пятна радости. Временно и с печальными последствиями. — Тео, — позвал Драко, когда друг наклонился над столом, держа бумажную трубочку у носа. — Драко, — отзеркалил Нотт. — Или присоединяйся или заткнись. Малфой заткнулся и осушил бокал до дна, наливая себе ещё и сразу же делая три новых обжигающих глотка. Было больно видеть, как брат вдыхает собственную смерть. Он ничего не мог с этим поделать. Уже пытался сотни раз: угрожал, запугивал, запирал в четырёх стенах, умолял, ставил ультиматумы, подключал друзей, устраивал бойкот, не разговаривал два месяца… Всё было до пизды. Однажды даже уговорил Теодора на терапию в закрытом реабилитационном центре для волшебников. Это было непросто, но когда Малфой встал на колени, Нотт сдался и опустился рядом, трясущимися губами обещая попытаться. Рехаб стоил больших денег и колоссальных усилий для них обоих, но в итоге через месяц Тео сбежал и сорвался. После этого Нотт на любые упоминания реабилитации грозился вообще перестать писать письма. Единственное, чего Драко не пробовал, так это сообщить в аврорат — за одно хранение мешочка с пыльцой дали бы срок. Но этого Малфой не сделал бы даже под угрозой поцелуя с дементором. Малфой умел быть непреклонной мразью во всём, кроме того, что касалось Тео. Нотт сидел на пыльце уже восемь лет и не сдох только потому, что обычно придерживался одной дозы в неделю и постоянно закидывался исцеляющими зельями. Иногда ему удавалось пробыть чистым пару недель, а самым большим рекордом были три месяца. Но сколько бы Тео не держался, в конце всё всегда катилось к ебеням. Он снова мутил и пропадал в беспробудных трипах на неделю, две, три, месяц… Так что иногда было даже проще видеть его упортребляющим регулярно, но понемногу, чем выключенным наглухо от марафона. Главной причиной, по которой Малфой хотел переехать из Англии, был именно Нотт. Похождения друга во Франции невозможно было контролировать — каждый раз, когда Тео пропадал с радаров, Драко молился и места себе не находил от того, что не мог ничего сделать. Он не имел права аппарировать во Францию, вытолкать кудрявого придурка с одной из вписок и притащить домой. От собственной беспомощности хотелось выть раненым волком. Всё, что Драко мог — в очередной раз написать всем общим знакомым и попросить вытащить этого говнюка к свету. Панси находила Нотта в таких притонах, о которых волшебнице её происхождения и знать нельзя было. В самых худших случаях она тащила полумёртвого Нотта через камин и поднимала весь Мэнор на уши. Драко откачивал брата зельями, запирал в комнате и всё начиналось по новой: угрожал, запугивал, умолял, ставил ультиматумы… Последний раз такой пиздец произошёл полтора года назад. У Драко до сих пор всё внутри сжималось, когда он вспоминал, как друга выкручивало зигзагами на полу в луже рвоты. Они с Панси тогда реально думали, что Тео не жилец. Всё. Конец. Приехали. Каким-то чудом всё обошлось. После этой хуйни они и перестали общаться с Блейзом. Глубокий свистящий вдох — белая полоса на лакированной поверхности исчезла. Завитки волос покачнулись, голова откинулась на диван. Веки, дрожа, прикрылись. Драко разглядывал красно-синий рисунок капилляров над ресницами. Он пересел по центру дивана и запустил пальцы Тео в волосы. Тот довольно застонал. — Даааа… Густой кайф накрыл его одеялом, каждый звук и прикосновение было ярким, как вся бесконечная Вселенная. — Кстати, Тео, — позвал Драко, оттягивая друга за волосы, и тот промурчал в ответ с блаженной улыбкой. — Я хотел написать тебе сегодня. Прежде чем ты приехал. — Братские нити, — усмехнулся Нотт, не открывая глаз. Голос у него был размазанный и тягучий. — Да, — Драко не смог сдержать ответной улыбки, хотя та и вышла болезненной. У него самого сознание было затуманено огневиски. — Ты сделаешь для меня одну вещь? Это будет сложно. — Если ты продолжишь делать то, что делаешь, я готов хоть геем стать, — засмеялся брюнет, слегка поворачивая голову под пальцами. Тео всегда был по девочкам. — Сегодня я отправил в ваше ММФ запрос на прецеденты по делам вампиров. Мне нужно, чтобы ты отправил в ответ сфабрикованные сведения. Где-то фейковые и придуманные с нуля, а где-то — просто без важных деталей. В комнате повисло молчание, но оно не было тяжёлым — просто до Нотта под кайфом долго доходил смысл слов. Драко знал это и терпеливо ждал. — Дааа, это правда сложно, — нахмурился Тео, не открывая глаз. Малфой провёл пальцами по коже головы и снова потянул за кудрявые волосы. Нотт довольно вздохнул и растёкся по полу. — Давай конкретнее: что за запрос? — Список проигранных судебных прецедентов с вампирами во Франции за последние десять лет, со всеми подробностями дел. Это Уизли запросила сегодня. Думаю, она копает красивую историю для слушания по закону в обход Поттера. Он куда-то делся, как нарочно… — Ты в курсе, что будет, если кто-то узнает, что бывший Пожиратель смерти подделал бумаги для международного обмена? — Тео говорил тихо и путанно. — Ты слизеринец. Никто не узнает, — уверенно заявил Малфой. Нотт сопротивлялся. Он сел, опираясь рукой о диван, и обернулся на Драко. Взгляд карих глаз расфокусирован и плывёт. Зрачки с игольное ушко, влажный искрящийся блеск в радужке. — Это услуга не для тебя. Это услуга для Поттера. — Теперь это одно и то же, — с сожалением пожал плечами Малфой. — Замолвишь словечко за своего информатора перед национальным героем? — засмеялся Нотт, толкаясь лбом Драко в колено. — Я понятия не имею, где он сейчас. Но если Поттер узнает, что может вить верёвки из кого-то в Министерстве Франции, ты замучаешься выполнять его просьбы. — Ты же знаешь, что ради тебя я землю жрать буду, если попросишь. Он хотел сказать «землю жрать будешь, а наркоту не бросишь». Не сказал. Качаясь, кудрявая макушка нависла над столом. Нотт снюхал вторую дорожку, и Драко захотелось себя убить. Всю ночь заплетающимися пьяными языками парни болтали о всякой ерунде. Тео жаловался на свою девушку Николь, с которой они расходились уже в третий раз. Он никогда и ни с кем не мог встречаться долго, а Николь обвивала его шею уже восьмой месяц. Драко надеялся, что у них всё-таки сложится, потому что с ней Тео хорошо держался трезвого вектора. Они смеялись, вспоминая школьные годы и строя догадки, почему же Поттер решил вытащить задницу Драко из башни с дементорами. Дурачились и шутили, но где-то на задворках подсознания скулила тоска по беззаботным годам юности. По времени, когда в их жизни не было войны, наркотиков, начальников и проблем, для которых нужен более взрослый взрослый. Весь секрет был в том, что ни один взрослый никогда не чувствовал себя достаточно взрослым. Просто об этом никто не говорил. Они поняли это слишком поздно, когда сами не заметили, как из мальчишек превратились в переживших войну мужчин. Тео говорил, что хотел бы проживать их четвёртый курс раз за разом. Когда пили подростками в гостиной Слизерина, бегали на свидания, угарали над золотым трио и вообще ни о чём не думали. Никакого прошлого. Никакого будущего. Просто крутиться в бесконечной петле времени, где им всегда будет по пятнадцать.

* * *

В субботу они полдня провалялись на кровати в отходняках. Теодора Драко растолкал к вечеру — раньше даже не пытался, потому что уже знал, как брата отключает от смеси пыльцы и алкоголя. Малфой попробовал ещё раз позвонить Поттеру, но снова услышал только женщину, просившую перезвонить позже. Странное чувство тревоги расползалось в груди. Он что, переживал за грёбаного Поттера? — Блять, у тебя такая жарища в квартире, ты в курсе? — возмущался Нотт, откидывая одеяло. — Тебе опять херово? — Не хуже, чем тебе, — Драко открыл окно, впуская вечерний сквозняк, и поёжился. — Ты же не ты будешь, если не съязвишь, — Нотт попытался сесть, но скривился и упал обратно на подушку. Стандартные симптомы: головная боль, тошнота, затуманенное сознание, красные белки глаз, пустыня во рту. Если Драко постоянно пытался спасти Тео от наркотиков, то Тео постоянно пытался помочь Драко со странными симптомами. Нотт то и дело находил каких-то новых врачей и высказывал теории. Впрочем, ничего из этого не помогало — они так и не продвинулись в лечении. Даже колдомедик, варивший для Малфоя зелья, пока разводил руками. Благодаря похмелью и отходосам Нотта суббота была проёбана безвозвратно. Зато в воскресенье парни собрались и написали несколько фейковых прецедентов для Гермионы. Тео помнил большинство законов почти наизусть — у него была шикарная память, которую парень так безжалостно гробил пыльцой. Они вошли во вкус, пользуясь мощными мозгами друг друга и представляя, как подставят грязнокровку в её надеждах выиграть чтение по закону. Нотту останется только привести бумаги в порядок, оформить по всем правилам и вытащить несколько важных листов из реальных прецедентов. Они чувствовали себя, как на третьем курсе, когда выкрали домашнюю работу Майкла Корнера по зельям и выдали за доклад Нотта так филигранно, что даже сам Снейп не заметил. Они рассказали ему только на рождественском ужине в Мэноре, и крёстный весь изошёл ядом, наблюдая, как мальчишки смеются до слёз. — Кто бы мог подумать, что помогать святому Поттеру будет так весело, — довольно отметил Нотт, откидываясь на стуле. — Да, только куда он сам подевался… Драко бесило, что Поттер не сказал ему ни слова и свалил. Если уж они договорились быть партнёрами, мог бы и сообщить, куда собирается. Малфой переживал, что если национальный герой вдруг сольётся со сделки, все мечты о новой жизни разобьются, как хрустальный бокал о кафель. В понедельник утром Драко как обычно отправился на работу, надеясь увидеть там Поттера и высказать всё, что думает. Он уже в красках представил, какие метафоры и эпитеты подберёт для своей двухминутки ненависти, но стоило зайти в атриум Министерства, как все мысли покинули голову. Царила дикая суматоха. Журналисты оккупировали вход, у фонтана сверкали вспышки камер, мелькали микрофоны. Охрана разворачивала репортёров обратно на выход, но проныры явно не спешили уходить. В лифте Малфой встретился с Кевином — своим коллегой по отделу. Это его палочкой он воспользовался три недели назад, чтобы скопировать письмо и передать Гермионе. Кевину было уже больше сорока, неплохой мужик. Они с Драко давно были на ты. — Привет. Ты не знаешь, что происходит? Все как с ума посходили. — А ты не слышал? — удивлённо поднял бровь Кевин. — Отряд авроров попал в ловушку. Там Уизли и… Поттер, — на фамилии, которую обычно не называли, Кевин понизил голос, хотя в лифте кроме них больше никого не было. — В аврорате держали это в тайне всю неделю — с понедельника! Можешь себе представить? Не хотели пугать людей. — Что значит «в ловушку»? — Подробностей не разглашают, конечно. Вроде они устроили облаву на дорсетский культ. Знаешь, эти маги, которые запустили самое масштабное производство пыльцы фей, в газетах писали. Операция была секретной и, видимо, пошла не по плану. Двое из отряда вернулись и доложили, что остальные остались на задании и не могут выбраться. Вроде лаборатория в пещере и вход завалило, аппарировать оттуда не могут. В управлении уже неделю ломают защиту. — И не могут взломать? — со злостью в голосе прорычал Драко. — Нет. Пришлось привлечь сторонних специалистов, поэтому поднялся шум. Сегодня объявили, что подключили отдел тайн, и понеслась… Журналисты теперь разнесут… Кевин ещё что-то рассказывал, но у Драко всё поплыло перед глазами. Пальцы заледенели. Сердце почему-то зашлось в тахикардическом припадке, в висках застучало. Лифт остановился на пятом уровне и приветливо звякнул, Кевин вышел, но Драко так и остался стоять. — Ты чего, Малфой? Идёшь? Драко молча мотнул головой, дёрнул за рычаг лифта и поменял направление на второй уровень — ОМП. Пока ехал, пытался осознать свои ощущения: злость, тревога, страх, беспокойство. Дрожащие пальцы, натянутые лесками нервы. Дождался остановки и вылетел в коридор, направляясь сразу в управление мракоборцев. Он был так раздражён, что на плечи начали падать снежинки. Такое в последнее время случалось — ещё один симптом странной болезни в прогрессии. Заметив снег, Драко попытался собраться и сжал заледеневшие пальцы в кулаки. Какого чёрта целый уровень подготовленных авроров за неделю не смог ничего сделать? Какого чёрта Поттер вообще попёрся на какое-то задание с мракоборцами? Драко с силой толкнул дверь в управление. Там творилась вакханалия, атмосфера паники охватила всё живое: мужчин и женщин в форме мракоборцев, посетителей, свидетелей по другим делам, пробившихся сюда каким-то чудом журналистов, портреты на стенах и даже некоторую мебель. Длинный, как кишка, офис простирался вперёд на десятки метров, заставленный столами, огороженными друг от друга деревянными рейками. По правую и левую стороны тянулись ряды дверей в кабинеты. Все бегали, мельтешили и трясли пергаментами в воздухе. Самолётики с сообщениями летали с такой скоростью, что могли пробить кому-нибудь голову — от одного Драко успел увернуться в последний момент. Здесь уже была семья Уизли: Молли качала на руках свёрток с маленькой Рози, Артур кричал на взъерошенного и явно уставшего мужчину в форме. Драко сомневался, что у кого-нибудь в офисе были выходные — авроры наверняка не вылезали отсюда, пытаясь придумать, как пробиться к отряду. Неподалёку от всего семейства Уизли сидела на лавочке Гермиона, читая отчёт на пергаменте. Драко подошёл и навис над ней, едва удерживаясь от едкого замечания по поводу несвоевременного прошения во Францию. Девушка нахмурилась, когда кто-то в чёрной мантии загородил свет, но стоило ей поднять глаза, как на лице застыло удивлённое выражение. — Малфой? Что ты здесь делаешь? — Пришёл послушать последние новости. Они живы? Не то чтобы он хотел с ней разговаривать, да и вообще предпочёл бы держать свой интерес к делу в секрете. Но она подвернулась под руку и вполне могла пролить свет на происходящее. Гермиона хлопала красными глазами (явно проплакала всю ночь). Вьющиеся волосы распущены и растрёпаны, белая футболка под фиолетовой курткой мятая. Какой бы хладнокровной всезнайкой она не казалась, но мужа своего правда любила — сидела в аврорате и читала бумаги, надеясь хоть чем-то помочь. Она изменилась со школы: лицо стало взрослее, пропало ханжество и напускная бравада. Больше не нужно было доказывать всем вокруг, что она умница — Гермиона молча хранила секреты в умной голове. Пергамент в руках дрогнул. — Живы… не все. Из семерых осталось пятеро — двое погибли. Это известно благодаря аврорским маячкам. Но никто не знает, сколько раненых и какие там условия. Сколько там тёмных магов, держат ли наши ребята кого-то в заложниках или держат их самих. Есть ли там еда, сколько там воздуха… Никто ничего не знает. Единственный вход в пещеру завалило и разобрать его не получается, не задев пещеру. Один неверный шаг, и всё рушится. Единственный их шанс выбраться — аппарировать изнутри. Но стоит слишком сильная защита. Драко знал, что Поттер жив. Понятия не имел, откуда. Просто знал. Поэтому даже не спросил у Гермионы имена выживших. Ему хватило и остальной информации, чтобы костлявые пальцы тревоги ещё крепче схватили за горло. — Почему до сих пор не взломали защиту? — Почему тебя это так интересует? — вдруг встрепенулась Гермиона, вспоминая, с кем разговаривает. — Может, хочу помочь? — пожал плечами Драко. — Ты? Хочешь помочь? С чего бы? — засмеялась девушка. В этом смехе были какие-то истерические нотки. Он молчал, хмуро глядя сверху вниз. На вопрос не обижался, тот был резонным. Но и не собирался делиться с Уизли своей договорённостью с Поттером. Не скажет же, что если национальный герой сдохнет в пещере, так и не выполнив свою часть сделки, Драко найдёт его труп, оживит и убьёт ещё разок уже собственными руками? Так что он просто ничего не ответил. Долгое молчание подействовало — Гермиона опустила плечи и сдалась перед каким-то внутренним диалогом с самой собой. — Там нужен «ключ» — персональная магическая подпись того, кто поставил защиту. Больше никакие варианты пока не помогают: магическая стена слишком плотная, её ничего не пробивает. Не знаю, кто делал, но она очень мощная. В отделе тайн сейчас говорят, что без ключа ничего не получится. Но они даже не знают, чья магическая подпись им нужна. Кто этот волшебник, что поставил защиту. Гермиона захлебнулась последними словами, голос сорвался, глаза стали влажными. Она отвернулась и уставилась куда-то в стену, глубоко ушла в себя и явно старалась не разреветься. На лице трепетала какая-то странная эмоция — Драко не смог её распознать. Как будто девушка хотела ещё что-то сказать, но проглотила лишние слова, боясь сболтнуть лишнего. Малфой вдруг пожалел, что не курит — напряжение так крепко схватило его за лёгкие, что стало больно. Он оглядел управление и, оставив Гермиону с её демонами, молча вышел. До самого вечера он не находил себе места. Тревога цвела в груди розовым кустом и цеплялась шипами. Если Поттер сдохнет в этой пещере (что само по себе казалось абсурдным), плакали надежды Драко о новеньком золотом хранилище в Гринготтсе и переезде во Францию. Еле дождавшись сигнала о завершении рабочего дня, он воспользовался каминной сетью в атриуме и переместился в Мэнор — они ещё с утра договорились встретиться с Тео там. Когда Нотт приезжал по делам в Британию, парни всегда упрямо делали вид, будто не знакомы, в Министерстве никак не пересекались. — Как ты? — тихо спросил Тео, когда Драко вышел из камина в родном поместье. Солнце уже опустилось за горизонт и тускло освещённая парой напольных ламп малая гостиная окутывала мрачной изумрудной темнотой. Тишина дома оглушила после шумного Министерства. — Так уже слышал главные новости? — хмуро ответил Драко, снимая мантию и расслабляя чёрный галстук на белом вороте рубашки. Он был так взвинчен, будто весь день сидел на гвоздях. Кинул мантию на диван, обитый изумрудным бархатом, и упал на него следом, опустошённый. — Конечно, — фыркнул Нотт, откидывая назад кудрявую чёлку. — Пахнет дерьмовой историей для «Пророка». Что думаешь делать? — Мои мальчики! — ворвалась в гостиную Нарцисса, широко раскидывая руки. Домовики всегда молниеносно докладывали хозяйке о гостях. Драко не успел возразить, с какого перепуга он вообще должен что-то делать. Но Тео знал брата лучше, чем тот знал себя самого — Малфой и правда думал. Весь день нагружал мозг, пытаясь подобрать решение к ситуации, но та всё ещё выглядела совершенно безвыходной. Непробиваемой каменной стеной, выросшей посреди чистого поля. После обмена любезностями, поцелуями и пристального осмотра Нотта на предмет жизнеспособности, миссис Малфой пригласила их на ужин. Она обожала Тео и переживала за него, как за родного. Убедившись, что кудрявый может связывать слова в логичные предложения, вся засияла. Драко почти не поддерживал разговор в столовой, погружённый в мысли. Над длинным столом парили десятки свечей, на шёлковой скатерти цвета слоновой кости стояло столько блюд с едой, будто они отмечали День благодарения толпой из двадцати человек. Багряные осенние розы, срезанные в саду с утра, источали тонкий аромат, смешивающийся с запахами мяса и печёных овощей. У Нарциссы всегда хорошо получалось собирать букеты — она любила делать это сама. Сегодня розы дополняли ветки рябины, скимии и эвкалипта. — Драко, — закончив тонко спланированную атаку вопросами об отношениях Теодора с Николь, мать повернула голову, — я читала сегодняшние газеты. Пишут, что Министр лично следит за операцией. Это всё правда? Он кивнул, даже не уточняя, что она имеет в виду. Конечно, Нарцисса говорила о пропавшем отряде авроров — весть об ошибке в операции уже разнесли в печать. Драко не читал ни одной колонки, но на обеде успел наслушаться самых разных слухов: начиная с того, что это всё задумано специально и для отвода глаз, и заканчивая тем, что все до единого члены отряда давно умерли и теперь Министр просто не знает, как сказать людям правду. — Сложно поверить… Всего неделю назад Гарри сидел за этим столом, вы, кажется, даже сдружились. А теперь мы можем его потерять. Малфоя как хлыстом ударило. Слова матери задели за живое, в груди появилось странное ощущение тянущей пустоты. Он положил приборы и понял, что от вида мясного стейка в брусничном соусе на тарелке тошнит. — Стоп, что? — облокотился на столешницу Тео, небрежно вращая в пальцах серебряный нож. — Поттер был в Мэноре? Драко, ты не упомянул эту маленькую деталь. — Он хотел лично забрать кольцо из хранилища, — Драко отодвинул тарелку и задержал дыхание, пытаясь справиться с резким приступом тошноты. — Как интересно, — Нотт упёрся подбородком в кулак и расплылся в своей коронной улыбке чеширского кота. — Неужели вы и правда сдружились? Ты же никого сюда не пускаешь. Тем более в хранилище… — Тео, завали, — огрызнулся блондин, ослабляя галстук и расстёгивая верхнюю пуговицу на рубашке. — Дорогой, тебе дурно? — заметила странное состояние сына Нарцисса. Тонкие пальцы с аккуратным маникюром цвета бургунди замерли на ножке хрустального бокала. От замечания матери Драко вдруг осознал, что терял время. Пока сидел за этим столом, пытаясь делать вид, будто ничего не происходит, драгоценные минуты сыпались сквозь пальцы песчинками. Тео был прав: Драко думал что-то делать. Но что? — Три… — вдруг начал отсчитывать Нотт, не снимая с лица проклятую улыбку. Решение вопроса с пропавшим отрядом было где-то на поверхности, он просто не видел его. Хватался за туманный образ голыми руками, и тот расплывался, как сон, который забывается наутро. Нужно было просто сосредоточиться, минутку побыть в тишине наедине с мыслями, чтобы никто не отвлекал. — Драко, что с тобой? — обеспокоенно повторила Нарцисса. — Два, — Тео прикрыл губы тыльной стороной ладони, срываясь на смех. Всего минута! Всего минута в тишине, и он нащупает решение. Он был уверен в своей голове — там всегда рождались гениальные идеи. Так почему же сейчас… Стоп. Стоп. Стоп. Вот оно. Поттер был здесь неделю назад. Он был в хранилище. В грёбаном хранилище! Драко встал из-за стола, отодвигая стул с резким скрипом тяжёлых ножек о деревянный блестящий пол. — Один, — щёлкнул пальцами Нотт, довольно вскидывая подбородок и прикусывая нижнюю губу. — Чёрт, Драко, ты такой предсказуемый. — Заткнись и иди за мной, — закатил глаза Малфой. Иногда даже бесило, что они настолько хорошо чувствовали друг друга: Тео знал, что Драко найдёт решение, ещё до того, как сам Драко понял это. На выходе из столовой блондин извинился перед матерью и спешно направился в подземелье. Тео чмокнул тётю Цисси в щёку, пружиня следом по коридору с довольной ухмылкой. Нотт опять был на подъёме — Драко любил это его состояние, но всегда боялся последствий. Каждый раз, когда кудрявая макушка раскачивалась из стороны в сторону в позитивном приливе энергии, а оленьи глаза блестели задором, за этим неизбежно следовал период иссиня-чёрной депрессии. Невозможно было предугадать, когда кончится первое и начнётся второе. Иногда пролетала всего неделя, а иногда срок подъёма растягивался до месяца. Но мрачный финал всегда подстерегал за поворотом. — Что ты придумал? — поинтересовался брат, щёлкая зажигалкой, когда они спускались по лестнице в подвалы. Запах Мальборо ударил в нос. Малфой зажёг люмос на кончике палочки и старался идти быстрее. Минуты продолжали утекать. — Если после того, что я сделаю, Поттер не отпишет на меня ещё одно хранилище, можешь больше не считать его ахуенным типом. Нотт затянулся сигаретой, посмеиваясь. Они зависли в подземелье на всю ночь.

* * *

Во вторник утром помятый и не спавший ни минуты (но всё равно чрезмерно бодрый) Теодор отправился во Францию из поместья через каминную сеть. Драко был менее бодрый, зато совсем не помятый. Никакое спасение национальных героев он бы не поставил выше бодрящего душа, уложенных волос и свежей рубашки. Рабочий день полз улиткой, а сразу после Драко опять отправился в Мэнор и продолжал воплощать свою гениальную идею в жизнь. Настолько гениальную, что за неё вполне могли дать срок. Проблема Министерства заключалась в том, что они до последнего будут пытаться применять только легальные методы, то есть биться головой о стену и ломать то, что не поддаётся взлому. Может, даже попытаются искать волшебника, который поставил защиту, но быстрее было бы сразу взорвать пещеру и не заставлять выживших членов отряда мучиться. Нужно заходить с другой стороны — не ломать замок, а сделать точную копию ключа. Вскрыть филигранно и тонко. Поэтому пока в Министерстве продолжались крысиные бега и всё кипело от активной деятельности, Драко решил молча подобрать ключ. Если честно, Малфой сам слабо верил в то, что придумал. Не мог гарантировать, что план сработает. Если выгорит, Поттер реально будет ему по гроб жизни обязан. В хранилище поместья было больше сотни тёмных и незаконных артефактов. Подделывание магической подписи волшебника — очень яркий пример незаконного. Драко и Тео ночью с понедельника на вторник перебрали всё подземелье и нашли четыре артефакта, которые могли подделать магическую подпись. Два отмели сразу — для их использования нужно было знать личность волшебника. А вот ещё два подходили — для них нужна была только сама подпись. Просто скопируй, как калькой. Фактически, в защитном заклинании, наложенном на пещеру, были прямые следы нужной подписи — оставалось найти способ извлечь её из магического поля. Для этого Драко уже самостоятельно во вторник ночью перебрал три десятка более-менее подходящих заклинаний в библиотеке поместья. К рассвету отобрал три и снова отправился в Министерство. Работа отнимала драгоценное время. Он бесился и скрипел зубами, когда выслушивал задачи от Хейл и гипнотизировал стрелки на часах, чтобы те ползли быстрее. В газетах уже истерично верещали о том, что управление мракоборцев угробило их любимого героя плохо спланированной операцией. Кажется, никого не волновало, что Поттер вообще-то сам был главой ОМП и наверняка имел прямое отношение к делу. В среду в атриуме прошла забастовка: некоторые волшебники объединились и отказались работать, пока отряд не будет освобождён. Перед фонтаном выступил заместитель Министра магии. Ему удалось добиться порядка и возвращения магов на рабочие места только доказательством того, что Поттер и Уизли живы — их аврорские маячки всё ещё передавали сигналы. Удивительно, какую муть в чистой воде подняла эта ситуация. В тот же день пришёл ответ на запрос Гермионы из Франции. Драко бегло полистал целую папку пергамента и обнаружил на одном из идеальных листов две крошечные капельки чёрного чая. Так Нотт сообщил, что их маленькое дело было сделано. Впрочем, спешки со стороны Гермионы больше не наблюдалось — она была увлечена спасением собственного мужа, а не заталкиванием палок в колёса лучшему другу. Чтение по закону явно отложится. Но Драко всё равно был рад, что Тео так оперативно выполнил его просьбу. Когда Поттер вернётся (а он вернётся — ледяной принц убеждал себя в этом двадцать четыре часа в сутки), Уизли-Грейнджер снова возьмётся за защиту вампиров и кентавров. И вот тогда понадобится стратегия, опережающая волшебницу на несколько шагов вперёд. В этой шахматной партии он продумал ходы заранее. После работы снова вернулся в поместье. Нарцисса была счастлива, что сын проводил столько времени дома, хотя и возмущалась, что тот почти не спал. Драко заливал в себя литрами зелье бодрости и кофе, временами всё-таки вырубаясь на пару часов прямо со своими заметками на пергаменте в руках. После долгих размышлений и сопоставления всех магических иксов и игреков в уравнении, осталось два артефакта и три заклинания — нужно было собрать из них беспроигрышную связку. План звучал легко: достать магическую подпись из барьера заклинанием и создать точную копию этой подписи с помощью артефакта. Потом копией просто снять защиту, как будто это родной ключ от замочной скважины. Но это только на словах было просто. Мало того, что заклинания были незнакомыми и сложными (в отработке каждого приходилось тренироваться, прежде чем оно начинало хоть как-то работать), так ещё и собрать рабочую связку оказалось труднее, чем предполагал. Драко написал Тео письмо с размышлениями, и Нотт очень быстро ответил — явно ждал сообщения. На самом деле, он и правда был весь на иголках — бродил по комнате, кусал губы, бесил Николь и дико хотел намутить пыли. Посреди ночи камин в гостиной Мэнора вспыхнул, впуская всегда желанного гостя. С горящими глазами и немой благодарностью за возможность подключиться к безумному эксперименту, Нотт помогал Малфою тестировать варианты связок. Они ставили защиту от аппарации на комнату, а затем пробовали вытащить магическую подпись заклинанием и подделать её артефактом. Фактически, парни пытались сделать невозможное, но верили, что сделают. Вибрация энтузиазма заполнила гостиную. И хотя они не спали, энергии в сердцах хватило бы, чтобы запустить двигатель. Когда-то давно Малфои и Нотты двумя семьями отправились в отпуск в магическую часть Лас-Вегаса. Нотт-старший, забирая четырнадцатилетних детей из зала с игровыми автоматами, сказал что этим двоим отныне запрещено играть в казино и даже делать ставки на соревнованиях по квиддичу. «В вашей крови пылает азарт, мальчики. Его слишком много — одна неконтролируемая вспышка, и вы бомбанёте, как здоровенный газовый баллон. В нашем мире есть вещи, которые могут увлечь слишком сильно. И если у кого-то с меньшей долей азартности в крови хватит сил остановиться, то вы пустите поезда своих жизней до конечной». Он тогда даже не подозревал, что слова окажутся пророчеством. В казино парни не играли, но находили достаточно поводов связать себя фиолетовыми канатами зависимостей. Взять того же Тео, плотно сидящего на пыльце. И Драко, впадающего в слепой экстаз от желания побеждать в любом соревновании. Вот и сейчас — стоило им увлечься экспериментом, как весь остальной мир словно ушёл на второй план, спрятался за мутным стеклом. Нарцисса старалась не заходить в малую гостиную, где работали сыновья (да, она считала сыновьями их обоих). Только однажды спустилась, чтобы принести своим мальчикам поесть (технически, это домовики принесли — Нарцисса отдала приказ и проконтролировала). Окидывая взглядом пустые чашки от кофе, бутылочки от зелий, разбросанные по ковру пергаменты с заметками, по которым скакали прыткопишущие перья, она не сказала ни слова про беспорядок. Просто задержалась на пороге чуть дольше, чем требовалось, и подышала, пропиталась этой рабочей атмосферой. На четвёртой безуспешной попытке взломать поставленную ими же защиту слизеринцы вымотались так, что вырубились прямо на ковре. В десять утра Нарцисса растолкала их, и парни поняли, что безбожно проебали работу. Пришлось писать экстренные письма начальству с просьбами взять срочный больничный. Но это даже сыграло на руку — у них появился целый день, чтобы воплотить безумный план в жизнь. В глазах всё троилось и расплывалось от бессонных ночей и количества выпитых зелий бодрости. Но азарт гудел в венах, как атомный реактор. Оба были под адреналиновым кайфом от того, что приходилось заставлять мозги работать так интенсивно. Весь четверг они тестировали варианты. Одна из попыток была такой неудачной, что Нотта вырубило на целый час. Малфой шипел, что убьёт Поттера, когда ледяными руками и с замирающим сердцем проверял пульс брата. От следующей провалившейся попытки Драко едва не лишился пальцев — палочка вылетела из рук со щелчком, пальцы до костяшек почернели, в ковре прожгло дыру. Пришлось прерваться и устранить следы безобразия. К счастью, руки пришли в норму. В ночь с четверга на пятницу у них получилось. Они протестировали артефакт (довольно символичный — выглядел как простой карандаш) в связке с заклинанием «Эссентия партем», делившим магию на куски, словно пирог. Грифель в карандаше засветился. Не веря глазам (уставший мозг вполне мог обманывать), Малфой попробовал снять защиту на аппарацию в комнате поддельной подписью. У Тео получилось аппарировать из коридора в зал. Сработало. Нотт взорвался криками восторга, но Малфой остановил приступ радости. — Давай ещё раз. Вдруг это случайность. Они попробовали во второй раз. И снова получилось. Третий раз — для верности. Работает. — Мы только что создали херню, которая может взломать абсолютно любую магическую подпись! — с восхищением закричал Тео, хватая Драко за рукав кашемирового свитера и дёргая на себя. — Пиздец просто! — На кого патентовать будем? — пошутил ледяной принц. Он чертовски устал, каждая клеточка тела болела, но в груди разливалось приятное чувство победы. — Это реально стоит запатентовать, Драко! — хлопнул в ладоши Тео. — Ага, и нас сразу посадят в Азкабан за такую ахуенную разработку. — Чёрт… Может, нахуй Поттера? Ты знаешь, за сколько мы можем это продать? На чёрном рынке оторвут с руками… Драко! Мы можем сделать ещё что-нибудь подобное! Давай продадим это Блейзу? Вот он ахуеет! Малфой засмеялся. Предложения звучали очень заманчиво, и он сам не понимал, почему не соглашался на них. Нотт разошёлся, безумные глаза метались из стороны в сторону. Он держал Драко за плечи и был так счастлив, будто они взломали весь Гринготтс целиком. Обнялись. Нотт шагнул в камин и отправился во Францию, взяв с брата обещание доложить о результатах как можно скорее. Драко накинул мантию и, не медля, переместился в атриум Министерства. Пять утра. Тишина. Здесь почти никого не было в такое время, кроме пары бредущих с ночной смены авроров. Камины тихо дышали язычками зелёного пламени, в блестящем мраморе отражались приглушённые огни ламп. Через два часа атриум взорвётся вспышками из каминов, зашуршит летающими самолётиками, заговорит гомоном тысячи голосов. Но сейчас здесь было непривычно тихо. Краем сознания Малфой подумал, каково вообще отряду авроров было почти две недели (если точнее, то сегодня был двенадцатый день) торчать в глухой тёмной пещере. Каково там? Даже представлять оказалось неприятно. Драко шагнул в лифт, сжимая артефакт-карандаш в кармане мантии, и отправился на второй уровень. Мороз клешнями вцепился в шею. Ëжась даже в тёплом бежевом свитере и мантии, Драко попытался согреть пальцы дыханием. Эти дни без сна совсем его расштали. Малфой не боялся идти со своим планом к мракоборцам. Если удастся вытащить Поттера, игра стоила свеч. Была только одна-единственная сложность: бывшему Пожирателю смерти предстояло убедить мракоборцев пустить его на секретную локацию секретного задания, чтобы использовать незаконный артефакт в связке с незаконным заклинанием. Есть риск, что Малфоя отправят целоваться с дементором за одно лишь предложение это провернуть. Так, мелочь. Было бы проще, если бы Рональд Уизли был здесь. Но рыжий и сам оказался тем, кого придётся спасать. Во всём управлении мракоборцев остался, пожалуй, один-единственный волшебник, который по крайней мере выслушает. Правда, они никогда особенно не общались. Люциус с самого детства учил сына запоминать людей и заводить друзей. Один из самых дельных советов в жизни. Именно контакты были самым лёгким способом добиться всего, чего хочешь. Люди в глазах Малфоя равноценны пропускам: приложи к двери — замок внутри щёлкнет и откроется. Не существовало ещё такой системы, закона или свода правил, которые бы не корректировались ради чьего-то друга или родственника. Только человек был корнем всех проблем. И только человек был ото всех проблем решением. Если умеешь налаживать связи с людьми, все дороги по жизни будут открыты. К сожалению, у Драко с этим было не очень хорошо — вот у Нотта и Поттера отлично получалось. Но у Малфоя всё-таки было имя, обаяние и прошлое. Оставалось надеяться, что сегодня этого будет достаточно. В управлении стояла непривычная тишина. Всех посетителей наконец-то вышвырнули, работа кипела, над головой жужжала атмосфера нездорового трудоголизма. Немного пахло отчаянием и кислым потом. Драко попросил дежурного направить его в кабинет к нужному аврору. Уставший парень на автомате спросил, по какому вопросу. Драко ответил, что по личному. За последнюю неделю здесь, наверное, кого уже только не было. Дежурный указал Драко, в какой стороне кабинет. Малфой подошёл к двери с нужной табличкой, секунду морально готовился, потом собрался и постучал. После короткого «войдите» потянул за ручку и сделал шаг в кабинет. Внутри его ждали ошарашенные глаза и вздёрнутые вверх брови. — Малфой? Ты что тут делаешь? Дверь закрылась. — Привет, Невилл. Есть дело. Лонгботтом поднялся до должности капитана. У него была своя группа мракоборцев и даже отдельный кабинет. Окреп, подкачался, на лбу появился шрам от ожога, а в глазах отражался тяжёлый опыт. По слухам, они с Уизли и Поттером всё ещё дружили, так что Невилл был лично заинтересован в спасении отряда (или что там от него осталось) из проклятой пещеры. Драко лишний раз убедился в этом, увидев Невилла в пять утра на рабочем месте с чашкой кофе и мешками бессонных ночей под глазами. Наверняка не вылезал отсюда всю неделю. Капитан молча выслушал монолог о том, как Малфой, недовольный работой мракоборцев и отдела тайн, создал уникальную собственную систему по взлому магических подписей за четыре дня и принёс им на блюдечке. Глаза Лонгботтома в это время всё расширялись и расширялись, становясь похожими на галлеоны. — Я целые сутки учил нужное заклинание, так что советую просто пустить меня к пещере и позволить взломать защиту. И не надо пиздеть про незаконные методы, бумажки, согласования с начальством и долгую подготовку. Он ваш национальный герой, спаситель страны, Бог войны и всё такое. И твой друг, насколько знаю. Давай просто сделаем и забудем. Как можно быстрее. Часики тикают. Драко закончил и выдохнул, чувствуя груз свинцовой усталости на затылке. Всё это время он стоял перед Лонгботтомом, вытянувшись в струну и засунув холодные руки в карманы мантии. — Малфой, это… — Невилл подбирал слова, смотря в упор и пытаясь что-то разглядеть на бледном лице. — Почему? — Что? — он моргнул от неожиданности. Ждал обвинений, сопротивления, контраргументов, но точно не этого вопроса. — Ты потратил кучу времени, изобрёл целую схему в обход отдела тайн и пришёл ко мне лично. Почему ты так хочешь помочь? Блять, и почему всех так волнует это «почему»? Не будет же он каждому встречному рассказывать, что Поттер не может сдохнуть, пока не отпишет Малфою ячейку в Гринготтсе? — Считай, что у меня личный интерес. Я правда хочу помочь. Никаких скрытых смыслов. Без обмана. Невилл явно раздумывал, насколько вообще можно было доверять Малфою. Он сделал глоток кофе, помолчал, покрутил в руках палочку. Драко ждал. Отец научил его терпению. Наконец, Невилл прошёл все этапы борьбы с самим собой и хлопнул рукой по столу. — Ладно. Пока что это звучит как наш единственный выход, и ты прав, как ни странно это признавать: медлить нельзя. Но если попробуешь обмануть, сдохнешь на месте. Невилл встал, снимая с вешалки коричневую кожаную мантию и надевая её резким движением. Драко фыркнул и закатил глаза к потолку на угрозы. Все считали своим долгом его запугать, и ни у кого нихера не получалось. — Аппарируем к пещере прямо сейчас. Готов? Лонгботтом протянул руку, Малфой уставился на грубую ладонь с белыми линиями шрамов. В какую же странную перекрученную спираль превратилась жизнь… Драко ответил рукопожатием, и хлопок аппарации закружил их в чёрном вихре. Вытянутая в трубу долгая секунда, и они оказались на побережье графства Дорсет. Драко не знал, где именно, он был здесь впервые. С неба лилась ледяная вода, пляж встретил холодными объятиями. Дождь с ветром шумели в ушах так, что с трудом удавалось разобрать свои мысли. Ткань мантии трепало и било по ногам. Мрачные сизые волны бесновались, бились о песок и кидались друг на друга с белыми кулаками пены. Лонгботтом провёл Малфоя в углубление под известняковой скалой. Пасть пещеры защитила их от дождя и ветра. Внутри горели факелы и толпились волшебники: кто-то в форме авроров, кто-то в гражданском. Здесь были и сотрудники отдела тайн. Небольшое пространство три на три квадратных метра оккупировали человек десять. Они сгрудились и рассматривали какие-то планы и артефакты на деревянном столе. — Это единственный коридор в пещеру, — сходу пояснил Невилл, стряхивая воду с мантии и кивая на чёрный разрез прохода в ребристой стене. — Отсюда кажется, что всё в порядке, но с другой стороны завал, и он постоянно осыпается. Вошедшие приковали к себе внимание. Волшебники и волшебницы обернулись и уставились на фигуру с влажными платиновыми волосами, которая была знакома всем по колдографиям в газетах. — Лонгботтом, что здесь делает Пожиратель смерти? — к ним подошёл пожилой аврор. Морщины и шрамы изрисовали всё лицо, бледно-голубые мудрые глаза хищно оглядывали гостей, губы поджаты в презрительном выражении. — Бывший, — поправил Малфой, стряхивая капли дождя с волос рывком головы. Лонгботтом наклонился к мужчине и тихо попросил: — Можно вас на минутку, капитан Вулнер? Они вышли из пещеры, Драко остался один под девятью парами глаз. Он выпрямился и оглядел небольшое помещение, выдолбленное прямо в меловой скале. Довольно хрупкий материал — неудивительно, что всё рушилось. Малфой чувствовал себя крысой в клетке, на которую направили газовую горелку. Атмосфера была крайне неприятная. Драко не страдал клаустрофобией, но осознание, что отряд застрял где-то внутри этой огромной каменной глыбы, вызвал орду мурашек по плечам. Всего один узкий коридор в сердце скалы отделял свободу от заточения. Захлопнутый, как крышка гроба. Лонгботтом и капитан вернулись, все мокрые от проливного дождя. Мужчина громко обратился ко всем в пещере, и присутствующие встрепенулись. — Все на выход! Давайте, живо. Группа волшебников с недоумением на лицах вышла под дождь. Кажется, Лонгботтому удалось убедить старого капитана на безумную попытку. Должно быть, они все уже отчаялись. И они все действительно хотели помочь. Никто не мыслил потерять Гарри Поттера. Интересно, если бы героя там не было, поднялась бы такая же буря? — Надумаешь мутить воду — получишь аваду в голову, — предупреждающе прошипел капитан Вулнер Малфою в лицо. — Мы останемся здесь. Только дёрнись. Невилл успокаивающе кивнул — мол, «не парься, я тебя поддерживаю, только сделай». Малфою не нужна была поддержка — он бы сам не простил себе ошибку. Собрал полусонное сознание крепкой хваткой и закрыл глаза. Палочка в правой руке. Карандаш-артефакт в левой. Магия пульсировала в стенах пещеры, как кровь в венах. Воздух был заряжен плотным слоем защиты. Густая, объёмная, сложная магия. Но тем проще будет вытащить из неё магический след. — Эссентия партем, — Драко прошептал заклинание и взмахнул палочкой. Он нащупал и достал магическую подпись сейчас даже с бОльшей лёгкостью, чем дома. Они с Тео ставили не такую плотную защиту — их магия была тоньше, более невесомой. Здесь кто-то сильно постарался, наколдовал толсто и густо. Проломить такую стену действительно было сложно. Но взять образец — проще простого. Драко втянул носом воздух, задержал дыхание и открыл глаза, держа искру магической подписи перед собой. Он чувствовал на себе взгляды. Не думал ни о чём, кроме того, что нет права на ошибку. Напряжение и ожидание выкачали весь воздух из пещеры. Драко поднял карандаш и коснулся им искры на кончике палочки. Грифель засветился. Есть. Подпись на кончике артефакта. Но расслабляться рано. В затылке пульсировало давление, в ушах шумело море. Драко убрал палочку в карман и взял карандаш в правую руку. Облизал бледные губы и сделал долгий выдох, как через трубочку. Сосредоточился, поднял артефакт и приготовился вставить поддельный ключ в замок. Хоть бы сработало. Он взмахнул карандашом, как дирижёр смычком, направляя намерение на снятие защиты. На это ушли почти все оставшиеся силы. Магическое ядро истощилось многочисленными попытками и часами экспериментов. Но у него получилось! Воздух резко поменял разрядность, магия расщепилась. Плотная пелена защиты рассыпалась. Визуально никто ничего не заметил. Но в том, что защита была снята, не осталось сомнений. Драко замер, вглядываясь в чёрный коридор. — Получилось, — в горле пересохло, так что слово вырвалось тихо и хрипло. — Что? — переспросил Невилл с удивлённым видом. — Получилось, — повторил Драко, прочищая горло и делая шаг назад. — Он снял? — недоумённо уставился на Малфоя капитан. — Эй, Берроуз! Берроуз! На крик капитана в пещеру влетел волшебник в гражданском. Наверное, невыразимец. Золотистое свечение факелов рисовало причудливые пляшущие узоры на лице. — Берроуз, проверь. Защита снята? Маг достал палочку и на секунду закрыл глаза, прислушиваясь. Потом медленно обернулся с приоткрытым ртом. — Мерлин. Как вы это сделали? — Защита снята? — нервно выкрикнул капитан, требуя точного ответа. — Да, — кивнул Берроуз, запуская руку в волосы и явно переосмысливая свою жизнь. — Да! За минуту, святые небеса. Как это… — Вы просто копали в другую сторону, — пояснил Малфой с равнодушным видом. Сейчас его не волновало признание собственных достоинств и лавры победы, хотя в груди и распалялся приятный огонёк. Но это всё потом. Как только он снял защиту, в воздухе сразу же повис новый вопрос, куда более важный. — Как они узнают, что можно аппарировать? — Мы отправим сигналы на маячки, — решительно хлопнул в ладоши капитан. — Не знаю, как ты это сделал, парень, но ты совершил чудо. Берроуз тупо пялился на Малфоя, не в силах поверить, что защита наконец-то снята. Да ещё и кем. Драко потерял почву под ногами и пошатнулся, словно кто-то толкнул его в спину. Но никто не толкал. Он, вероятно, просто был истощён, потратил все силы на это заклинание. Тело затрясло в ознобе, воздух в лёгких заканчивался, голова закружилась. Он сделал шаг и ухватился рукой за стену возле прохода, чтобы устоять на ногах. Шумно втянул носом воздух. Мороз расползался по спине вдоль позвоночника. Очень странное ощущение, новое. Успокаивая тремор в пальцах, Драко попытался отдышаться. Авроры не успели отправить сигналы на маячки отряду — этого не понадобилось. На пляже послышались громкие голоса и в следующую секунду в пещеру ворвался успевший намокнуть под проливным дождём Уизли. Весь в пятнах крови и грязи, со взъерошенными рыжими волосами. Мантия порвана в нескольких местах, на брючине здоровенная дыра, а под ней чернеет засохшая корка крови. Скулы впали, глаза бешеные. — Невилл! Твою мать, вы это сделали! — Рон обнял друга. — Ты не поверишь, но это не мы. Это Малфой, — Лонгботтом кивнул на Драко, и Уизли изменился в лице. Наверное, гадал, не галлюцинация ли это. Малфою было плевать — из него будто клешнями вытягивали остатки магии. В пещеру вошли остальные. Выглядели члены отряда просто ужасно: кровь, грязь, запах гнили, пота и сырости, осунувшиеся и посеревшие лица. Разумеется, они знали, что ломать защиту мракоборцы будут рядом — там, где она находится, так что аппарировали сразу ко входу к пещеру и не прогадали. Драко бегло обвёл глазами освобождённых: Уизли, Томас и какой-то молодой мальчишка. Ещё двое умерли по словам Грейнджер. Это пять. Должно быть ещё двое. — Где Поттер? — резко оборвал гул голосов Малфой, держась за стену. Острые грани каменной поверхности впивались в ладонь, по спине будто катались кубики льда. Присутствующие недоумённо огляделись. Уизли пустился в путанный поток объяснений для всех присутствующих. — Гарри крикнул мне и аппарировал первым. Он и Ванесса Лейн. В пещере их не было, я быстро всё осмотрел. Когда понял, что их нет, сразу приказал аппарировать сюда — подумал, что Гарри не захотел терять время и побоялся, что защиту сняли ненадолго. Решил действовать быстро и узнать, что произошло. Наверное, он переместился в другое место, — неуверенно предположил Рон. — Этого не может быть, — прохрипел Драко, закипая от раздражения. — Он должен быть здесь. Где он? — Малфой, ты чего кипятишься? Я же сказал: в пещере его не было. Наверняка он аппарировал в другое место. Какого хера ты разводишь панику? Что ты вообще здесь делаешь? — взгляд у Рона был потерянный, расфокусированный. Как будто уставший, но Драко понял, что ему знакомо это выражение и влажный блеск в радужках. И зрачки с игольное ушко. — Уизли, приди в себя! — заорал Драко, отлепляясь от стены, подходя к Рону лицом к лицу и собирая на себе урожай удивлённых и осуждающих взглядов. — Где Поттер? Он что, по-твоему, мог просто кинуть вас в пещере и свалить в неизвестном направлении? Собери кашу из мозгов в кучу! Рон замер, осознавая эту мысль. Они все были в шоке от почти двух недель в заточении, но верхом идиотизма было думать, будто Гарри-святой-Поттер бросил бы отряд и аппарировал куда-то в закат. Он не был идиотом и точно знал, что защиту будут ломать возле пещеры. Что-то случилось. То ли от злости, то ли от пульсирующего адреналина в крови, Малфою слегка полегчало. — Мерлин, он прав, — подал голос Дин Томас. — Где Гарри и Ванесса? Драко уже хотел расщепить Уизли на атомы, но ответ пришёл сам. В пещеру ворвался аврор с таким ошарашенным видом, будто в него только что ударила молния. Весь мокрый от дождя, в руке он держал пропитанный водой клочок пергамента. Драко и Рон одновременно повернули к нему головы. — Капитан Вулнер, я аппарировал к вам прямиком из Министерства! — говорил он быстро, запыхавшись. — У нас только что был срочный сигнал из больницы святого Мунго. Я толком не понял, что они пытались сообщить, но, кажется… кажется, мы потеряли Гарри Поттера. Малфой и Уизли переглянулись. Доля секунды на осознание. И оба молча исчезли с хлопком аппарации. Почти одновременно, но всё-таки внимательный Невилл заметил, что Драко сделал это на мгновение быстрее. Малфой слегка качнулся, пытаясь устоять после прыжка на мраморном полу больницы. Магия сопротивлялась такому варварскому использованию, но Драко терпеливо сцепил челюсти и взглядом поискал жертву, за которую зацепится и выяснит, что происходит. Аппарировать можно было только в холл больницы. Они с Роном оказались здесь первыми — следом послышалось ещё несколько хлопков за спиной. Трое колдомедиков пронеслись по коридору, салатные халаты-мантии воспарили за их спинами. — Где аврор Поттер? Что случилось? — Уизли уже схватил медсестру на ресепшене, переваливаясь через высокую белую стойку регистрации. Девушка с ужасом отшатнулась, узнавая под слоем грязи на лице известного героя войны, и затараторила. — Только что поступил, уже в реанимации. К нему нельзя. — Как, блять, нельзя? Что с ним? — орал Уизли, встряхивая девушку за воротник. От этого движения милая белая шапочка на её макушке съехала набок. — Нельзя! Никому нельзя! — завопила медсестра, сбрасывая с себя сильные руки и отходя к белой стене. — Я прошу всех успокоиться. В мистера Поттера попали проклятием. Жутким и очень сильным. Мы не знаем его природы. Мы здесь лечим, но мы не специалисты по защите от тёмных сил. Колдомедики смогли замедлить действие проклятия, остановить его на время, и вызвали специалиста. Он прибудет сразу же, как получит сообщение, но пока его нет и… И пока становится хуже. Мистера Поттера держат в крио-сфере, и никто не должен заходить туда и нарушать целостность. Один неосторожный вздох, и поддерживающее заклинание рассыплется. Оставайтесь в холле и ожидайте специалиста. Медсестре можно было позавидовать: она говорила быстро, чётко, громко и уверенно. Наверняка здесь каждый день ошивались обезумевшие родственники, пытающиеся попасть в палаты к больным. У сестричек был грамотный регламент действия в таких ситуациях. Шестерёнки в голове Драко вращались с бешеной скоростью, переваривая услышанное. Этот блядский день никак не заканчивался. — Вам нужен специалист по проклятиям? — переспросил Малфой. Сестра кивнула. Драко едва не застонал от мысли, которая тут же пришла в голову. У него было решение. Был специалист по проклятиям — очень хороший. Но, сука, только не это! Почему нельзя было что-нибудь другое? Понимая, что будет ещё долго вспоминать этот пиздец, а Поттер задолжает ему все шесть блядских хранилищ, Драко обречённо выдохнул. Рон что-то выкрикнул, но его голос растворился в хлопке аппарации. Потом Малфоя наверняка стошнит и вырубит от такого количества скачков, но сейчас он держал себя в узде и заставлял мозг работать. Драко оказался перед чертовски знакомой металлической дверью. Коротко перевёл дух, но времени жалеть себя и страдать не было. Если нужен специалист по проклятиям, нет никого лучше волшебника, который сам их накладывает. — Блейз! Открывай! — заорал Драко и со всей силы ударил в синюю дверь. Он колотил в металл со всей дури, сжимая челюсти и проклиная всю эту странную жизнь. Стучал и кричал опостылевшее имя, пока, наконец, не послышался щелчок. Дверь медленно открылась, в проёме показалось знакомое лицо. — Драко? Что ты тут… — Палочка с тобой? — оборвал его Малфой, дёргая на себя ручку и открывая дверь настежь. Забини стоял босиком, в серых мешковатых штанах на бёдрах и в оливковой футболке. Смуглая сияющая кожа, короткий ёжик тёмных волос, след от подушки на щеке. Драко его явно разбудил. Блейз кивнул на вопрос, поднимая палочку в правой руке, и Драко схватил его за левую. — Вдохни, — посоветовал Малфой и рванул Забини за собой обратно в больницу. Ещё один хлопок аппарации. Малфой мысленно поблагодарил всех богов за то, что они оказались именно в Мунго. Ещё один такой скачок, и откачивать в крио-сфере придётся уже его. Драко ухватился за смуглое плечо старого (бывшего) друга и попытался выровнять дыхание. Уизли всё ещё донимал медсестру на ресепшене. Здесь уже собралась целая компания авроров. Когда Малфой и Забини появились в холле, Рон вытаращился на них так, будто увидел в помещении радужного единорога. — Специалист по проклятиям здесь, — Драко подтолкнул Блейза к ресепшену. — Забини, это ты специалист? — поднимая брови, саркастично спросил Рон. — Что за херня происходит вообще? — пару минут назад очнувшийся ото сна Блейз скинул руку Малфоя с плеча. — Нужно снять проклятье с волшебника. Раз плюнуть для тебя, — холодно улыбнулся Драко, глядя в карие глаза. В груди заныло, и он поспешил отвернуться, атакуя медсестру чеканными фразами. — Он специалист по проклятиям. Он снимет. Пропустите. — Я не могу впустить Пожирателя смерти и его неизвестного друга в палату к мракоборцу! — медсестра скрестила руки на груди. Драко подошёл ближе, хлопая ладонью по стойке и закатывая глаза. Они все крутились в безумной карусели на скорости двести двадцать. — Вы спятили? Я привёл специалиста по проклятиям, ваш национальный герой умирает, и вы говорите, что не впустите? Повторите-ка ещё раз! — рычал Малфой. — Стоп-стоп, там Поттер? — отшатнулся назад Забини. — Блейз, не сейчас, — огрызнулся Драко через плечо. — Нет, сейчас! Ну-ка выйдем. Забини развернулся и вышел на улицу. Счёт шёл на секунды, но Драко понял, что если начнёт препираться, потеряет только больше времени. Он чертыхнулся, оттолкнулся от стойки и пошёл следом, игнорируя тупой взгляд Уизли. Стоя под козырьком на входе в больницу и ёжась под холодом октябрьского серого утра, они накинули заглушающее. Блейз всё ещё был босиком. — Слушай, так надо. Просто надо. Сделай. Мы поговорим, я клянусь. Потом. — Нет, мы поговорим сейчас! — взорвался парень, широко жестикулируя и тыкая указательным пальцем Драко в солнечное сплетение. — Сначала трахаешься со мной, а потом посылаешь нахуй. Не общаешься полтора года благодаря своему дружку-обсоску. Настраиваешь против меня Панси. А теперь вдруг заявляешься и просишь спасти жизнь человеку, который погубил всех моих друзей, потому что «так надо»? Он выплёвывал слова в лицо, как пощёчины. Звонкие, болезненные, режущие похлеще проклятий. Драко стоял молча, выпрямив спину и проглатывая обиду. Не сейчас. Не время выяснять отношения. Под сердцем щемило, тоска кислотой разъедала грудь, но всё потом. Он выдохнул и так мягко, как только мог в тот момент, посмотрел в карие глаза, произнося одно-единственное слово. — Да. Малфой знал, что Блейз долго планировал этот разговор, но явно не ожидал, что всё выйдет так скомкано. Этих двоих связывала целая жизнь и клубок нераспутанных воспоминаний, но сейчас между ними пролегала бездонная пропасть. Забини тяжело дышал. Мгновения текли вечностью, они теряли время, но Драко не двигался и больше ничего не говорил. Он просто стоял и молча смотрел. Так, как Поттер стоял и смотрел на него, когда Малфой не хотел идти в Гринготтс. Кто-то проскользнул мимо них и хлопнул дверью в больницу. Молчание заполнило собой пространство. И это сработало. — Какая же ты тварь, ты не представляешь, — выплюнул Блейз, снял заглушающие чары и вернулся в Мунго. Драко едва не упал, обессиленный ситуацией. Уизли сказал волшебную фразу «Под мою ответственность», и медсестра сдалась, пропуская Блейза в коридоры. Драко не пустили. Никого больше не пустили. Рыжий был в шоке от поступка слизеринца, но ничего не сказал — просто опустился на лавочку и уставился в стену. Отряд выглядел забавно: чёрные пятна грязи на фоне белой стерильной стены. Драко без сил приземлился рядом, прислоняясь спиной к прохладному бетону. Так и сидели в рядочек, как голуби на проводах: Малфой, Уизли, Томас, Лонгботтом, капитан Вулнер и молодой мальчишка, фамилии которого он не знал. Сидели и пялились в стеклянные двери, ожидая, когда в них снова покажется силуэт Блейза. Кипящее нутро больницы поутихло. Через двадцать минут в холл аппарировала Гермиона и со всхлипами кинулась мужу на шею. Они вышли на улицу и долго там обнимались, радуясь долгожданной встрече. Вскоре чета Уизли вернулась, и на их лавочке-жёрдочке прибавилась растрёпанная кудрявая голова. Девушка странно посмотрела на Драко, но ничего не сказала. Малфой не обращал внимания, просто радовался передышке и ждал. Ещё через полчаса дверь в коридор открылась, но вышел из неё не Блейз, а какая-то девчонка. Светлые волосы сальными нитями прилипли ко лбу — на них мотылялась резинка, когда-то стягивающая в хвост, но сейчас грозящая свалиться на пол. Мантия порвана в нескольких местах, ссадина над губой, синяк на щеке, одежда в крови. Она прижимала к голове синий мешочек со льдом. — Ванесса! — Дин подскочил и схватил девушку за плечи. Драко понял, что это та самая пропавшая с Поттером Лейн из отряда. — Дин! Питерс, капитан Уизли, все живы, какое счастье! — выдохнула девушка, обнимая Томаса одной рукой. У неё дрожали губы, подбородок поджимался от сдерживаемых рыданий. Ей нашли место на жёрдочке-лавочке. Теперь их ряд выглядел так: Малфой, Уизли, миссис Уизли, Томас, Лейн, Лонгботтом, капитан Вулнер и Питерс. Стало тесновато. — Ванесса, ты как? — Рон облокотился о собственное колено, чтобы лучше видеть девушку. — Мерлин… Мне так стыдно. Я такая дура, — она бросила пакетик со льдом на пол и закрыла лицо руками. Из-за этого её слова стали глухими, как будто доносились из бочки. — Я столько ему наговорила. Там, в пещере! Что я сказала… Какая же я дура! Мне стыдно, так стыдно… Драко нахмурился и отлепился от стены, наблюдая за странной девчонкой. — Он спас мне жизнь, — продолжила она, убирая руки от лица и поднимая заплаканное лицо с красным носом к потолку. — Я считала, что он… а он… Она разразилась рыданиями. Дин гладил девушку по плечу, успокаивая. Драко не смог скрыть удивления. Поттер угодил под проклятие из-за неё? — Что там произошло? — в голосе Рона сквозил командирский тон, и Ванесса шмыгнула носом, выпрямляясь. — Мы услышали хлопок аппарации. Сразу поняли, что кто-то переместился в пещеру, и пошли проверить. Там была женщина. Мистер Поттер сказал, она дорсетская ведьма. Змееуст и… — Глава культа, — присвистнул капитан Вулнер. — Редкостная тварь, мы никак не могли выйти на неё. Так это она змееуст? — Да. Она. Она… странная, — девушка запиналась и хмурилась, вспоминая детали. — Мы пытались атаковать, но она отразила. Не застать врасплох. Думаю, это она поставила ту защиту от аппарации. Она хотела поговорить с мистером Поттером. — Поговорить? — недоумённо переспросил Дин. — Да. Говорю же, она странная. Хотела предложить какую-то сделку — я не поняла. Он, наверное, хотел её выслушать, выведать всё, но я сглупила. Моя ошибка. Я встряла в разговор и хотела атаковать её снова. И потом что-то произошло. Она подняла палочку, а он схватил меня, и вот мы здесь. Я упала на пол больницы, страшно ударилась головой, но когда повернула голову, он… задыхался. И хрипел как-то страшно, как будто что-то рвало его лёгкие изнутри, — девушку передёрнуло. — Колдомедики обступили нас. Я вырубилась, кажется. Когда пришла в себя, сказали, что у меня было сотрясение, но это мелочи — несколько исцеляющих и зелья в рецепте. Но он… Мерлин. — Ты видела его? — вдруг подал голос Драко, на него тут же обернулись Рон с Гермионой. — Нет, — она покачала головой, глядя в пол. — Но слышала, что говорили медсёстры. Они сказали: «Оно расползается по спине, как огромное чернильное пятно, и поражает внутренние органы, начиная с лёгких». Звучало ужасно. Все замолчали. Драко откинулся на стену и мысленно помолился, чтобы Блейз с этим чернильным пятном справился. Проклятия и тёмные искусства были страстью Забини ещё в Хогвартсе, а после выпуска он и вовсе окунулся в это с головой. Связался с чёрными магами и барыжил незаконными артефактами, проклинал людей за бабки. За его спиной стояли страшные люди. А ещё Блейз был дилером. Многие в Лондоне покупали у него, включая Тео. Он должен был справиться. Спустя ещё час за стеклом в коридоре, наконец, показался Блейз. Вся их жёрдочка встрепенулась, Драко и Рон одновременно встали. Забини толкнул дверь и вышел в холл. Вид у него был вымотанный. — Снял? — нетерпеливо бросил Драко, когда друг (бывший) прошлёпал босыми ногами по мрамору в его сторону. — А ты сидел тут как преданный щеночек и ждал, да? — язвительно скривился Блейз, и Драко вспомнил ещё одну причину, по которой они поругались. — Забини, — угрожающе рявкнул Уизли. — Ты снял проклятие? — У тебя теперь новые друзья, да, Драко? — презрительный взгляд пробежался по мракоборцам. — Кто бы мог подумать, что ты окажешься на другой стороне… Да спас я вашего Поттера! Не смотри так, Уизел. Состояние тяжёлое, но жить будет. Премия полагается? — Обойдёшься, — плюнул Рон и рванул по коридору. Блейз даже не дёрнулся. Он смотрел на Драко в упор — в этом взгляде читалась сотня невысказанных вопросов. Малфой чувствовал себя так, будто его переехал Хогвартс-экспресс. Шея затекла, позвоночник рассыпается, истощённая магия пульсирует в висках, глаза закрываются. Но с этими словами он почувствовал облегчение. Они спасли святого Поттера. Надо же. Ему даже с трудом верилось, что безумная карусель остановилась, этот день наконец-то закончился. Конечно, Блейзу не нужна была никакая премия. Ему вообще ничего не было нужно, лишь бы авроры не задавали вопросы, а задавать они их не будут. Это была одна из тех ситуаций, в которых зоркий глаз закона закрывался навсегда. Никакого специалиста по проклятьям тут просто не было. Не было и всё. Как не было и Малфоя в кабинете Лонгботтома. Не было никакого карандаша-артефакта для подделывания магических подписей. Ничего не было. Такой уж день. Стёртый ластиком из памяти законопослушных авроров, которые слишком сильно любили охраняющего их маленький Ад Цербера. — Ничего не хочешь рассказать? — склонил голову Забини, убирая руки в карманы. — Блейз, мы поговорим, клянусь, — Драко сжал пальцами ноющие виски. Им и правда нужно было поговорить. Полтора года прошло. — Но давай не сегодня. Не сейчас. Я нормально не спал с понедельника, голова раскалывается. Давай потом. — Не спал с понедельника, говоришь? — Забини покосился на дверь за спиной. — Так это ты его вытащил? — Какое это имеет значение? — Драко запустил руку в волосы, уходя от ответа. Спать хотелось невероятно. — Это просто вопрос, — пожал плечами Блейз, хотя в глазах читался подтекст. Никуда без подтекста. — Да, я, — признался Драко, опуская руки и пожимая плечами. — Ясно, — Забини поджал губы и закивал своим мыслям. Опять подтекст. — Значит, так. — Блять, не надумывай ничего! Я отдал ему долг, ясно? И вообще это не твоё собачье дело. — А что — моё собачье дело? Ты… — Не сейчас, Блейз! — оборвал его на полуслове Драко, взрываясь. Он знал, какой монолог последует дальше, но не готов был участвовать в нём сейчас. Мечтал просто упасть в кровать и проспать дня два. — Спасибо. Сейчас просто спасибо, — отчеканил Малфой. — Мы встретимся. И поговорим. Клянусь. Пусть это будет моя плата за твою помощь сегодня. Но только давай потом. Драко развернулся и вышел на улицу, пока этот разговор не отравил его до нутра. Вообще Блейз помог бы ему и безо всяких обещаний, он не заслуживал поблажек. Но им и правда стоило поговорить. Малфой собрал себя по кускам, чтобы сделать один-единственный шаг трансгрессии в собственную квартиру, упасть на кровать и вырубиться в сладком забытьи, едва голова коснулась подушки. Поттер жив. С остальным он разберётся позже.