Цербер Министерства магии

Всю оставшуюся неделю Драко думал о том, что произошло в среду. Из Гринготтса в Министерство вернулись уже к вечеру. Луиза планировала долгую лекцию за отсутствие на рабочем месте, но увидела чёрную тень в блестящих очках за спиной Малфоя и прикусила язык. Приятно было снова ощущать себя не пустым местом. Пусть даже таким странным образом. Ледяной принц был доволен сложившейся ситуацией и внутренне возликовал, когда удалось вывернуть всё в свою пользу. Поттер, конечно, приложит все усилия, чтобы отравить ему жизнь, но цель оправдывает средства. Если Малфой действительно заберётся повыше в бюро магического законодательства, возможно, даже повлияет на приговор отца. Пока не поздно. Или как минимум сделает всё, чтобы вернуть блеск фамилии. За последние годы Поттер так привык получать желаемое, что даже малейшее сопротивление выводило его из себя. Драко находил что-то забавное в том, чтобы засовывать голову в пасть ко льву. Эта их игра в гляделки была похожа на перетягивание каната: словно каждую секунду шла ожесточённая борьба за место лидера. Поттера бесило, что он сдавал позиции даже с места руководителя и всеобщего любимца. Драко прокручивал в голове странные рукопожатия. Сначала он думал, что это Поттер наложил какое-то заклинание, но тот, похоже, был не при чём. Тогда Малфой списал всё на свою болезнь. Должно быть, его кровь леденеет настолько, что даже обычная человеческая температура тела кажется кипятком. Проверять эту теорию было некогда и не на ком. Стоило показаться колдомедику, пока не стало хуже. В субботу Драко проснулся от холода. Проверил все окна, но они были закрыты, выкрутил отопление на максимум, натянул зелёный шерстяной свитер и сварил горячий кофе в попытках согреться. Жаль, что в квартире не было камина. Они договорились встретиться в первой половине дня и отправиться в Мэнор. Проклятый герой не доверял школьному врагу и напросился посетить тайник Малфоев лично. Не то чтобы Драко боялся визита, но было неприятно. Будто кто-то собирался залезть в альбом с его детскими фотографиями. Без четверти девять к дому подъехала машина — автомобиль был слишком приметным для района. Здесь встречались максимум вольво или ниссаны (за восемь лет общения с соседями-маглами Малфой выучил кое-что об их жизни), а тут подкатила блестящая чёрная феррари. Когда из тачки вылез Поттер в тёмных очках-авиаторах и чёрной кожаной куртке, Драко даже не удивился. Только недовольно фыркнул, наблюдая за цирком из окна. — Это, по-твоему, значит «незаметно»? — недовольно оскалился Малфой, впуская гостя в квартиру. Они договорились, что не будут привлекать лишнего внимания и рассказывать кому-либо в Министерстве о своём сотрудничестве. — Никто из магического мира не отследит меня на машине. На магглов похуй. Драко психанул и громко захлопнул дверь. Поттер в солнцезащитных очках оглядел маленький коридор. — Миленько, — прозвучал вердикт осмотра. — Завали ебало, Поттер, — Малфой развернулся и прошёл на кухню, чтобы оставить чашку. Поттер последовал за ним. Кухня была небольшой, фасады мебели выкрашены в белый. Светло-зелёные шторки, цветок на подоконнике и барная стойка в тон по центру. — Сегодня не слишком солнечно для тёмных очков? Лондонское небо за окном затянуло тучами — погодка и правда не очень подходящая. Гарри со вздохом снял очки. Драко обернулся и оценивающе оглядел брюнета. Белки глаз были красными, радужки на их фоне горели зелёным, как два светофора. Под нижними веками пролегли тёмные круги. Вид у Поттера был убитый. — Ого. Тяжелая ночка? — Не спалось, — Гарри подумал и надел очки обратно, однако коснулся дужек двумя пальцами, и стёкла стали прозрачными. — Ты ещё не собрался? — Ты время видел? Ещё даже девяти нет. Я тебя ждал не раньше десяти, — Малфой поставил кружку у раковины и прошёл в комнату. — Ладно, подожди здесь. Не чувствуй себя как дома. Поттер хмыкнул и уселся на высокий стул за барной стойкой. Драко задумался, что же могло заставить героя не спать. Наверняка обдумывал очередной план по захвату магической Британии. Малфой переоделся в тёплую чёрную водолазку и джинсы, накинул сверху мантию. Потом снял мантию и надел пальто, потому что Поттер был в кожанке, и вместе они будут выглядеть странно. Причесал волосы. Потом причесал снова — на другую сторону. Потом взбесился и зачесал обратно. Успокойся! Это твой дом. И он в нём будет гостем. Драко переживал не только о ситуации с тайником, но и о Нарциссе. Он предупредил мать в письме о неожиданном госте ещё вчера, она ответила доброжелательно. Но это не успокаивало: начнутся расспросы, вытягивание информации, обмен любезностями. Лишние минуты, проведённые героем войны в Мэноре. Закончив сборы, Драко вышел из комнаты. Поттер успел по-хозяйски заварить себе чай. Он сидел за стойкой, на столешнице стояла кружка и лежали две одинаковые картонные коробки. Мрачный ублюдок клацал что-то на кнопках небольшого серебристого мобильника. — Я разрешал тебе что-то трогать? — Малфой подошёл к стойке и отодвинул кружку в сторону. — Как будто мне нужно твоё разрешение, — Поттер даже не оторвался от экрана. Драко чувствовал себя странно. Это была очень необычная ситуация, в которой два человека никогда не были друзьями, но при этом знали друг друга так же хорошо, как если бы росли вместе с колыбели. В ледяном принце кипел коктейль из эмоций: раздражение, дискомфорт, растерянность, отрицание. Как и в школе, они всё ещё не переносили друг друга на дух, но оба обоюдно приняли условия сотрудничества, а это значило, что придётся играть по новым правилам. Поттер закончил нажимать на кнопки, покрутил мобильный между большим и указательным пальцем и протянул Драко. — Держи. Это называется «телефон». — Я знаю, что такое мобильник, Поттер, — закатил глаза Драко, но брать гаджет в руки не спешил. — Нахера это? Понимая, что Драко не собирается брать телефон из рук, Гарри небрежно кинул тонкий металлический корпус на столешницу и потянулся в карман, откуда извлёк второй — точно такой же, только чёрный. Брюнет опёрся локтями на стойку и поднял мобильник к лицу. Драко увидел собственное отражение в стёклах очков. — Это магловское средство связи. Не сова. Не письмо. Не камин. Его никто не отследит. Даже я. Так что разговаривать будем по нему. Пиши смс-ки или звони — без разницы. — Даже ты не отследишь, говоришь? — Малфой поднял серебристый гаджет со стола и покрутил в руках. Нажал на кнопку — экран приветственно загорелся. На металлическом корпусе была выгравирована буква «М». — Как мило, что ты так запарился. Даже подписал. Поттер непонимающе нахмурил брови, а потом засмеялся. Так заливисто и громко, что Драко опешил и задумался, не тронулся ли герой умом. — Подписал. Ага. Пиздец, Малфой, ты не перестаёшь меня удивлять своим самомнением. Это логотип фирмы — Моторолла. Поттер перестал ржать, пододвинул обратно к себе кружку и отпил остывающий чай. Минут за двадцать Гарри объяснил новому сообщнику, как пользоваться достижением магловской мысли. Малфой быстро разобрался и даже смог отправить Поттеру смс: М: Жду, когда ты сдохнешь. Чтобы продемонстрировать, как работает обмен сообщениями, Гарри отправил ответку: П: Если я сдохну, мы ляжем в одну могилу. Так что не облажайся. Одарив друг друга ментальными стрелами ярости, они собрались выдвигаться. Драко принёс из комнаты небольшую деревянную шкатулку. Он открыл её и поставил на стол — внутри лежала куча бумажек. Какие-то чеки, билеты в кино, счета на оплату и два использованных билета в театр — один из них был портключом прямиком в поместье. Драко достал билет и протянул Поттеру, тот взял с другой стороны. Малфой прошептал заклинание, и они перенеслись в Мэнор. Точнее, в сад на заднем дворе Мэнора. Тот уже окрасился в осенние краски: раскидистые тисы сбрасывали алые и золотые листья, осыпались кусты роз. Если в Лондоне всё затянуло тучами, то в Уилтшире сегодня светило солнце. Лучи прыгали зайчиками по работающему фонтану, вода плескалась и заботливо качала листья на поверхности. — Не вздумай ляпнуть какую-нибудь херню при моей матери, — предостерёг Малфой, когда они двинулись по гравию к заднему входу поместья. — Ты думаешь, я обижу женщину, которая спасла мне жизнь? — Я думаю, ты мудак, от которого можно ожидать чего угодно. Они зашли внутрь и оказались в широком коридоре. В сад выходило огромное окно во всю стену — из него лился утренний свет, как золотое вино из бочки. Стоило массивной двери захлопнуться за спинами, как открылась следующая — в конце коридора. В проходе встала тень Нарциссы. — Мальчики! — выдохнула женщина и поплыла по коридору. Она вышла на свет. Часть волос собрана на затылке, а остальные локонами ниспадают на плечи. На ней подчёркивающее талию шоколадное платье ниже колена. Тонкие руки, красивая осанка, стройные ноги в туфлях на каблуках. Эта женщина была, как дорогое эльфийское вино: с годами только хорошела. Даже несмотря на то, что её муж отбывал срок в Азкабане, она идеально следила за поместьем, продолжала ухаживать за собой и приглядывать за уже взрослым сыном. Троица сблизилась. Рядом с Нарциссой семенил домовик. — Драко, дорогой! Как хорошо, когда ты дома, — Нарцисса с нежной любовью обняла сына, незаметно целуя в щёку и проводя пальцами по светлым волосам, а потом мягко отстранилась, повернулась к гостю и кивнула с улыбкой. — Гарри Поттер. Очень рада. — Здравствуйте, миссис Малфой, — Поттер слегка склонил голову. — Выглядите просто прекрасно. Пьёте эликсир молодости? — О, брось, Гарри! — Нарцисса тихо засмеялась. — Как долго не видела тебя вживую. Только на колдографиях в газетах. Прости за каламбур. Кажется, в последний раз мы виделись, когда… — Когда Поттер и его верные псы обшаривали поместье в поисках коллекции тёмных артефактов отца. Безуспешно, насколько помню, — ехидно заметил Драко. Нарцисса вздохнула и хотела возразить, но Поттер не дал ей этого сделать. Он натянул на лицо самую ослепительную геройскую улыбку, которую использовал для первых полос газет. — Он прав, миссис Малфой. Но жизнь — забавная штука, правда? Я бы и сам не подумал, что когда-нибудь окажусь в этих стенах гостем. Я благодарен и рад, что вы простили мне прошлое. И надеюсь на добрую дружбу. Кстати, чуть не забыл. Это вам. Драко чуть не подавился собственным ядом, наблюдая за этим обменом любезностями. Поттер распахнул кожаную куртку и достал из внутреннего кармана небольшую коробочку мятного цвета с белой атласной ленточкой. — Прошлое в прошлом, Гарри, — понимающе кивнула Нарцисса и приняла подарок, но не открыла его, как настоящая леди. — Благодарю тебя. Mi casa, su casa. Правда, Драко? — Простите, я не знаю испанский. Что это значит? — Гарри перевёл взгляд на блондина, и тот нервно выдохнул. — Мой дом — твой дом. Добро пожаловать в Малфой Мэнор. Прозвучало так едко, что кислоту впору было вытирать с пола. Парни обменялись долгими прямыми взглядами. — Гарри, ты останешься на обед? — прервала их безмолвную перепалку Нарцисса. Она была прирождённой аристократкой и знала, когда пора спасать ситуацию. — Только если вы приглашаете, — Гарри повернул голову и посмотрел на неё, снова натягивая на лицо улыбку. — Разумеется. Пойду отдам домовикам указания. Занимайтесь делами, я буду ждать вас в столовой к обеду. Поболтаем. Домовик молча забрал верхнюю одежду гостей. Нарцисса вежливо улыбнулась и уплыла из коридора, поманив за собой слугу и оставив старых врагов наедине с молчаливым поместьем. — Это я не должен был «ляпнуть какую-нибудь херню», да? — прошипел Гарри, когда силуэт хозяйки скрылся из виду. — А ты думаешь заслужить расположение моей матери благодаря Тиффани? — Драко фыркнул и пошёл по коридору. — Не мог же я прийти в гости с пустыми руками, — Поттер почти поравнялся с ним, но решил держать дистанцию — он шёл слева и на полшага позади. Парни спустились по лестнице в подземелье. Здесь было холодно и темно. Драко достал палочку и наколдовал люмос. Они прошли по выложенным камнем коридорам, несколько раз сворачивая то вправо, то влево. Остановились посреди прохода. — Sanctimonia vincet semper, — шёпотом произнёс Драко. Изо рта вырвалось облачко пара. Глубоко в темноте послышался странный звук — камни тёрлись друг о друга, разъезжаясь. Скрытый чарами путь открылся по голосу наследника рода. Неудивительно, что Поттер с целой командой авроров даже близко не подобрались к тайнику — в одних этих коридорах можно было заблудиться, что уж говорить о защите по голосу. Здесь была даже темница. — Вспомнилось, как нас притащили сюда егеря, — голос в подвалах прозвучал неестественно. — Не напоминай. Ты не представляешь, что здесь было. — Они все жили прямо в поместье? — Жили — мягко сказано. В коридоре, который мы прошли минуту назад, изнасиловали и убили грязнокровку. Красивая девчонка, чуть старше меня была. Они брали её вчетвером по очереди. Потом одновременно, но она уже особенно не соображала, даже не плакала. Потом пытали сектумсемпрой, пока не отсекли конечность за конечностью. Вот тогда она снова начала кричать. Домовики три дня оттирали кровь с камня. Но там до сих пор осталось тёмное пятно. Ещё ахуительных историй, Поттер? Посмотрите в правое окно нашего экскурсионного автобуса и заметите… — Спасибо, обойдусь. Драко знал, что Поттер остановил его совсем не из страха или отвращения. Подобных случаев он повидал на службе с избытком. Но наверняка задумался, каково было ходить по коридорам с мыслями: вон в том углу кого-то пытали, а вон на той кровати спал убийца и насильник. Это была одна из причин, почему ледяной принц не жил в собственном поместье. Они спустились ещё на уровень вниз по лестнице. — Мы собираемся к центру земли? — пошутил Гарри. — Заткнись, Поттер. Парни шли по коридору ещё пару минут, пока не остановились у стены. На первый взгляд она ничем не отличалась от остальных. — Зажги свет, — попросил Драко. Блондин не успел убрать с палочки люмос, как в воздухе вспыхнули два огненных шара, каждый размером с квоффл. Они парили по обе стороны от волшебников, источая тепло и яркий свет, как факелы. Гарри стоял, засунув руки в карманы — ему даже не пришлось для этого доставать палочку. — Надо же, — Драко не мог не признать, что это было эффектно. — Где ты этому научился? — В Африке. Колдомедик отправил туда, когда понял, что магическое ядро может разорвать меня изнутри. Упс. Он заставил изучать контроль магии без палочки, в Африке это в порядке вещей. Целых полгода пришлось мотаться туда-обратно. — Так бывает? — Малфой ужаснулся и скривился. — Бывает, когда воскресаешь из мёртвых и оказываешься одним из сильнейших волшебников среди ныне живущих. Блондина передёрнуло, когда он представил, какого беса в себе приходится контролировать Поттеру. Большая сила была большим проклятием. Он тряхнул головой, отгоняя мысли, и светлые волосы взметнулись в воздухе. Достал палочку, раскрыл левую ладонь и сделал тонкий, но глубокий порез невербальным заклинанием. На ладони проступила алая полоса. Несколько раз сжал и разжал пальцы, чтобы кровь пошла сильнее. Зелёные глаза внимательно следили за каждым движением. — Это кровь Малфоев. Даже моя мать не может пройти дальше. Только я и отец. Больше никто на всей земле. Подумай об этом хорошенько, когда засунешь меня в логово к вампирам. Драко прислонил ладонь к стене и растёр кровь по камню. — Sanctimonia vincet semper, — повторил Малфой родовой девиз. Камни зашуршали и начали двигаться. Глыба за глыбой, они разъезжались в стороны, открывая самые секретные закрома поместья. Когда камни закончили движение и снова стало тихо, Драко не сдвинулся с места. Он ровно, но глубоко дышал, чтобы успокоить сердце. Сам привёл врага в сердце дома, сам открыл ему печать крови и рисковал в эту секунду буквально всем. Это был осознанный риск, но каждая клеточка тела всё равно бунтовала. Поттер словно прочитал его мысли, потому что тихо и уверенно произнёс: — Если я дал слово, то держу его. И если я обещал тебе защиту, то защищаю и от самого себя тоже. Драко заглянул в зелёные глаза, ища в них подвох, но нашёл только пляшущее отражение огненных сфер. — Ничего не трогай, если не хочешь лишиться пальцев, — предупредил Малфой и сделал шаг в хранилище. Тут же загорелись белым светом лампы вдоль стен. Хранилище было огромным, метров тридцать в длину. Аккуратными рядами тянулись стеклянные витрины, деревянные шкафы с открытыми и закрытыми полками. Какие-то были заперты на замки. Пылающие сферы погасли. Поттер шагнул за Малфоем. Они прошли вдоль рядов: за стёклами витрин блестели дорогие украшения, неприметно валялись безделушки вроде скрепок или вязальных спиц, зловеще пялились пустыми глазницами черепа и чучела животных. — Тут хватит ещё на целый срок в Азкабане, — мрачно заметил Гарри. — Нарцисса не сильно возмущалась, что я войду сюда? — Моя мать не имеет права возмущаться, даже если я решу сжечь весь Мэнор дотла. — Но Люциус ещё жив, — поправил Поттер. Мэнор — не просто дом, это имение, переходящее по крови. Как трон. Нарцисса по крови — не Малфой, а Блэк. Когда Люциус умрёт, все права перейдут Драко как единственному наследнику, всё до последнего камушка будет принадлежать ему. Он может выгнать мать и всех домовиков вместе взятых, если захочет, так что она не имела права оспаривать действия сына. Но Поттер был прав: Люциус ещё жив, то есть пока что всё держала в руках Нарцисса. — Ты давно его видел? — вздохнул Драко, подходя к закрытому на замок резному шкафу. Поттер остановился у небольшого деревянного стола, на котором лежала ровная стопка книг и дневников. — Он так же жив, как ты умер восемь лет назад. То есть фактически — да, жив. Но это сложно назвать жизнью. Он теряет рассудок и долго не протянет. Моя мать мудрая женщина — она могла командовать мной маленьким, но в её же интересах принимать меня хозяином уже сейчас. На бумаге это вопрос времени. Малфой открыл шкаф отпечатком пальца. Магический замок поддался и заскрипел, внутри что-то щёлкнуло, дверца слегка приоткрылась. — Твой отец заслужил наказание. Поттер равнодушно хмыкнул за спиной, и Драко резко развернулся. Гнев сжал ледяными тисками внутренности и зазвенел, как хрусталь. Он со злостью вздёрнул рукав водолазки на левой руке, обнажая тёмную метку. — А я разве нет? Взгляд Поттера скользнул по татуировке. Кажется, в глазах промелькнула искра грусти (или просто отражение лампы, преломлённое очками). — Люциус служил Реддлу по своей воле, а тебя заставили. У тебя не было выбора. — Это имеет значение? У многих не было выбора, но они гниют в Азкабане. — Твой отец убивал, Драко, — зачем-то попытался оправдать его Гарри, и это взбесило. — С чего ты взял, что я нет? — Я знаю, что ты не убивал Дамблдора. — Дамблдора — нет. Драко поджал губы и пожал плечами так, будто говорил самые очевидные вещи на свете. Гарри замер, заглядывая в стальные глаза. — А кого же тогда? — вопрос резонировал с тишиной подземелья. — Кого скажут. На секунду зелёные глаза заметались, Гарри принимал какое-то решение. Драко не успел предугадать, что произойдёт дальше — в этой шахматной партии он пропустил ход. Дверь в мысли ледяного принца открыли с ноги. Поттер ворвался в его голову легилименцией, как огненный вихрь. Раз. Нарцисса билась в истерике и истошно кричала, кулаки бились Люциусу в грудь. «Это смертный приговор! Как ты посмел отдать ему собственного сына!». Два. Кожа на предплечье пылала так, будто нити круциатуса впивались в вены и выкручивали каждую клеточку тела в тугой жгут. Его словно резали наживую тупым и ржавым ножом до самых сухожилий. Так ставили метку преданности Лорду. От боли темнело в глазах. Он не издавал ни звука, но прокусил щёку до крови. Три. Зелёное пламя авады летит из палочки и врезается в грудь стоящему напротив волшебнику. Тот роняет своё оружие и падает на колени, а потом врезается лицом в землю. Глухой шлепок в ночной тишине улицы сменяется смехом Беллатрисы за спиной. «Твоя первая кровь, Драко». Четыре. Зелёные и алые вспышки режут воздух. Минус два. Минус три. Минус четыре. «Ты что, считаешь, Драко?». «Хорошая работа». Руки хватают за ворот молодого парня в форме Рейвенкло. Тот провожает стеклянным взглядом труп отца на брусчатке. «Вот этого берём с собой». Пять. Под красным всполохом круциатуса извивается рейвенкловец. Мантию и галстук забрызгало кровью. Красивый, густые тёмные волосы прилипли к потному лбу. Лицо исказилось в немом крике, по щекам размазалась грязь и слёзы. Изо рта и носа стекали ручейки грязной крови. Шесть. Тело пробирает приятная дрожь. Он смотрит сверху вниз, как член тонет в окровавленных губах. Парень насаживается на него до самой глотки, задыхаясь. Из-под зажмуренных век стекает солёная вода и вмешивается в кровавую ссадину на щеке. «Ещё одна блядская жалкая слеза, и я передумаю оставлять тебе жизнь». Рейвенкловец послушно собирает остатки стёртой в порошок воли и отсасывает так, будто от этого зависит его жизнь. Так и есть. Завтра он умрёт. Драко даже не помнит его имени. Шесть ярких картинок промелькнули за считанные секунды. Драко с силой вытолкнул Поттера из собственного сознания. Брюнет держался рукой за стол, тяжело дыша, как после долгой пробежки. На секунду их взгляды встретились. У Драко сорвало крышу от злости, и он, оскалившись, как голодный зверь на охоте, напал в ответ. Малфой почувствовал сопротивление — его хотели остановить окклюменцией, но ничего не вышло. Он раскидал попытки Поттера защититься так легко, будто пнул башенку из детского конструктора. Стена рассыпалась. Раз. На его руках умирает Седрик. Стеклянные глаза смотрят в небо. Боль разрывает грудь изнутри. Два. Гарри пишет на пергаменте три слова кровью, и они же прорезают кожу на его руке. «Я не должен лгать». Три. Сириус умирает на его глазах в Министерстве магии. Внутри разрывается сердце, лёгкие выворачивает наружу. Кто-то держит его за плечи, и он кричит, пытаясь вырваться. Боль. Во всём теле боль. Четыре. Гарри падает на колени перед Малфоем в туалете плаксы Миртл. Его трясёт. На полу вода. На белой рубашке расползаются алые цветы крови. И снова горячая боль, как лава, распаляет вены. Пять. Из укрытия Гарри видит, как Снейп направил палочку на Дамблдора. Зелёная вспышка сотрясает воздух. Шесть. Добби. Семь. Люпин. Восемь. Уизли. Девять. Снейп. Десять. «Мальчик, который выжил, пришёл умереть». Дышать так тяжело, что он едва сохраняет себя в сознании. Жидкий страх сковывает мышцы, но он стоит ровно, отдавая себя, как награду. Из палочки Тёмного Лорда вырывается авада и вонзается в грудь. Иголки жара пронзают всё тело короткой вспышкой, а потом всё пропадает. Оказывается, смерть — это не так больно, как он думал. Одиннадцать. Вампир обнажает охотничьи клыки и впивается в предплечье, как акула, сдирая кожу. Из горла вырывается крик. Вампир смеётся и тянет, пока кусок кожи не оказывается у него во рту, а на предплечье Гарри не обнажается месиво из крови и поврежденных мышц. Вампир сплёвывает кожу и ржёт, из алого рта капает свежая кровь. Двенадцать. На спине взрывается вспышка агонии, и он падает на локти. Солнце издевательски светит в лицо. Что-то влажное и горячее струится по позвоночнику. Он уже так привык к боли, что не чувствует её пульсации. Просто разворачивается, ложится на раненую спину, проезжается чуть назад по асфальту и выпускает из палочки зелёную змейку авады в нападавшего. Тринадцать. Драко Малфой издевательски смеётся ему в лицо. Он подкидывает в руке зелёное яблоко и смотрит из-под ресниц. «Нравится, Поттер?». — Хватит с тебя. Малфой отпустил чужое сознание. Он выпотрошил его до нутра, как пиньяту. Вытаскивал воспоминание за воспоминанием так же легко, как фокусник достаёт лоскутки из шляпы. — Блять, — Поттер хватал ртом воздух и обеими руками опёрся на столешницу, пытаясь устоять на ногах. Последнее воспоминание было ненастоящим — он подделал его и подкинул в голову национального героя. Но специально оставил не слишком натуральным, инородным, чтобы Гарри сам догадался: картинка — подделка. И понял, чем чревато лезть в голову ледяного принца. Было неприятно, что он вовремя не считал намерение оппонента и не успел закрыться. Но вернул всё с лихвой. Гарри зажмурился и потёр виски, словно борясь с головной болью. Потом снова выругался и истерически засмеялся. — Только не говори, будто не знал, что я легилимент, — фыркнул Драко, скрещивая руки на груди. — Ты наверняка моё дело наизусть выучил. — Знал, — Гарри продолжал нервно смеяться. — Просто хотел проверить, насколько хороший. — И как, проверил? — лёд звенел в голосе. — Да, блять, проверил! — он резко перестал смеяться и снова надавил пальцами на виски. — Ты хорош. Это нам пригодится. Оба замолчали, прокручивая в головах произошедшее: воспоминания и эмоции, боль друг друга. Оба хотели что-то сказать, но были не в силах выдавить из себя ни слова. Поттер очень вовремя вытащил его тогда из лап суда. Если бы кто-то увидел эти воспоминания или если бы они надумали устроить допрос под сывороткой, Драко делил бы соседство с отцом или вообще поцеловался с дементором. Даже святой Поттер бы не помог. После последней картинки ни один судья не оставил бы его живым и здоровым. Кажется, они думали об этом оба, потому что молчание в хранилище затянулось. Между ними что-то с хрустом надломилось. Драко развернулся и открыл шкаф. Достал оттуда изумрудную бархатную коробочку и запечатал замок обратно. — Мы не поговорим об этом? — тихий хриплый голос за спиной. — А ты хочешь? Блондин развернулся и обошёл стол, протянул изумрудную коробочку. — Не знаю. Но как будто надо, — Гарри забрал артефакт, открыл крышку и достал кольцо. Малфой опустил рукав водолазки и засунул руки в карманы. — Хочешь услышать очередную благодарность за то, что вовремя вытащил мою задницу из лап Визенгамота? — Вообще похуй на это, — покачал головой Поттер, равнодушно разглядывая украшение. На первый взгляд оно выглядело так же, как то, что хранилось в Гринготтсе. — Тогда просто забей и попробуй забыть всё, что увидел или… почувствовал. Я сделаю то же самое. От потока чужих воспоминаний всегда тяжело оправиться: начинаешь путаться, что из этого на самом деле твоё. Осадок чужой боли всё ещё тлел в подсознании. Драко оглядел Гарри, понимая, насколько тому было тяжело. Он был раскалённым комком нервов, но круглые сутки душил в себе злобу. На самого себя, на судьбу, на Дамблдора, даже на друзей. Но, к большому удивлению, себя Драко в этом списке ненависти не нашёл. Что-то странное было в том воспоминании, где он увидел самого себя на мокром полу. Как будто в нём что-то изменили. Или спрятали. Ещё помолчали. Разлом затрещал по швам. Поттер тряхнул головой, выравнивая дыхание и отгоняя навязчивые мысли. Тёмные волосы подпрыгнули на макушке и снова вернулись на лоб. Он прочистил горло и поднял вверх кольцо. — Оно выглядит так же, как моё. Как понять, какое из них настоящее? — Твоё не откроет хранилище Фабио. Малфой придвинулся. Он с осторожностью коснулся чужой руки — та оказалась горячей, но, к счастью, не обжигающей. Приятное тепло пробежалось по коже, и он постарался игнорировать ощущение. Блондин направил руку Поттера так, чтобы свет ламп проникал сквозь изумруд. Почувствовал на себе внимательный взгляд. — Видишь дымку в камне? — спросил Драко. Поттер кивнул: в глубине изумруда и правда клубилось нечто живое. — Это капля крови Фабио, растворённая магией. Её запечатали внутри. — Значит, хранилище открывает не резьба камня, а магия крови. Ого. Это… — Гениально, — согласился Драко, заканчивая мысль. Он отпустил тёплые пальцы и отошёл на безопасное расстояние. Поттер покрутил кольцо, залипая то ли на украшение, то ли на собственные руки. Драко обратил внимание на выцарапанные на коже буквы: «Я не должен лгать». — Так я могу забрать его? — уточнил Гарри. Прозвучало немного неуверенно. — Это же часть договора, так? Только не проеби его, ради всего святого. Малфой провёл пальцами по поверхности стола и пошёл в сторону выхода, по пути взмахивая рукой и жестом приказывая следовать за собой. Лампы за спиной поочерёдно гасли. В столовой уже накрыли обед. Драко даже не заметил, как долго они пробыли в подземелье. Нарцисса расположилась посередине за длинным столом, Драко сел по правую руку от неё, а Поттер — по левую. Малфой скучал по хорошей еде, потому что в столовой Министерства даже близко не готовили так, как умели их обученные домовики. Мать плавно повела разговор. Она начала с типичных тем о погоде и подняла тост за встречу, пытаясь разбавить груз свинцового напряжения за столом. Драко заглянул в зелёные глаза напротив. Их заволокло дымкой задумчивости. Вино, еда и светское щебетание Нарциссы всё-таки разрядили обстановку. Обед затянулся на пару часов — они обсуждали работу и долгожданный период спокойствия в магическом мире. Временами Малфой ощущал себя объектом наблюдения, но стоило ему посмотреть на Поттера, как тот с улыбкой поворачивался к Нарциссе и делался самым внимательным слушателем. — Рада, что вы двое наконец-то ладите. Драко всегда хотел дружить с тобой, но… было много всяких «но». Я говорила ему, что время расставит всё по местам. Никто, кроме Нарциссы, не назвал бы это дружбой, но от язвительных замечаний воздержались. — Ты хотел дружить со мной? — удивился Гарри. — Не делай такой шокированный вид. Я первым протянул тебе руку на первом курсе, помнишь? — Ты казался мне самовлюблённым павлином, с которым сложно даже просто находиться в одной комнате. — Что-то изменилось? — Драко выгнул бровь, качая бокал красного полусладкого. — Ничего, на самом деле. Простите, миссис Малфой, — поспешно исправился Поттер. Драко ухмыльнулся, когда герой на секунду забыл про свою маску идеального мальчика. Будь они друзьями, слизеринский принц не смог бы жить в тени известной для всей страны звезды. Даже сейчас, став взрослыми, они играли в перетягивание каната. В школе всё было бы (да и было) ещё хуже. Но Драко всегда понимал его. Понимал эту кипящую злость, которая забурлила в мальчишке курса с третьего, когда он начал прозревать, в какую жопу вляпался. Понимал боль от потери близких. Понимал тяжесть груза постоянного внимания и давящей на плечи ответственности. От Драко тоже всегда ждали величия. Отец надеялся, что сын совершит что-то между подвигом для Тёмного Лорда и каким-нибудь научным открытием. И как же больно (во всех смыслах) было не оправдывать ожидания. Вступая в сделку и пожимая руки, Малфой точно понимал мотивы Поттера. Поэтому и раскусил их так быстро: он сам сделал бы так же. Ему даже не приходилось размышлять о том, что задумал гриффиндорец. Он просто знал. Как облупленного. Как себя. Поттеру приходилось быть героем. Даже когда он этого совсем не хотел. В каком-то смысле он и сам оказался мальчиком, у которого не было выбора. А после сегодняшнего случая в подземелье Драко начал понимать его ещё больше. И снова это странное ощущение, преследовавшее с самого утра, подняло голову в груди. Как же абсурдно быть врагами, которые понимают друг друга лучше, чем друзья. Обед закончился на удивление спокойно. На прощание мать поцеловала Драко в щёку и коснулась плеча Гарри. Тот рассыпался в благодарностях. Миссис Малфой грациозно выплыла из столовой, бросая напоследок: — Надеюсь, теперь я буду видеть тебя чаще, Гарри. — Надеюсь, что всё-таки нет, — проворчал Драко. Когда они вышли в сад, солнце уже клонилось к закату. Багряные листья кружили хоровод на дорожке в лучах золотого часа. Поттер закурил — удивительно, как он почти весь день продержался. — Спасибо, — вдруг сказал Гарри. — За кольцо. И за то, что не расщепил меня за обедом. — Mi casa, su casa, — повторил Драко слова матери. Они аппарировали обратно в дождливый Лондон, и Поттер укатил на своей чёрной ферре. А потом пропал на две недели.