Streets: Damnsin

      Затишье перед бурей.

***

I Gave You Everything — Ka$tro

      — Нет. Стой. Сынмин не ожидал, что ситуация выйдет из-под контроля настолько быстро. Ещё минуту назад он собирался позвонить Чанбину, а сейчас был буквально прижат к спинке дивана, с омегой на своих коленях.       — Ты не принял подавители? — спросил Ким, пытаясь сохранить хладнокровие, хотя в голосе послышались нотки раздражения.       Хенджин тяжело дышал. Его тело дрожало, а взгляд был затуманенным.       — Цикл начался раньше… Я не успел, — проговорил он прерывисто. Его пальцы сжались на плечах Сынмина, слишком сильно, слишком властно для омеги.       Сынмин глубоко выдохнул, тихо выругавшись про себя. Ну конечно. Вчера Хенджин пережил огромный стресс. И еще этот дождь, под который омега попал, промокнув до нитки. Неудивительно, что всё это сказалось на организме омеги и вызвало раннюю течку.       — Хорошо, — он попытался успокоить омегу, тон его голоса стал мягче, но все еще сохранял твердость. — Я найду тебе таблетки, просто дай мне…       Но он не успел договорить. Резкое рычание сорвалось с губ Хенджина, и в следующую секунду омега вдавил Сынмина в диван. В этот момент Хенджин казался пугающе сильным.       — Хенджин… Отпусти, — голос Сынмина стал низким, но тот, казалось, не слышал. Его взгляд был прикован к шее беты, к месту, где у альф и омег находились пахучие железы.       И вдруг Сынмин почувствовал острую, жгучую боль. Хенджин укусил его.       — Чёрт! — выдохнул Сынмин, пытаясь подавить желание оттолкнуть омегу. Но одно неверное движение могло усугубить ситуацию, а Хенджин сейчас был в состоянии, когда любые резкие действия могли только спровоцировать его.       Хенджин рычал тихо, словно предупреждая, чтобы Сынмин даже не пытался вырваться. А затем, к шоку беты, омега начал оставлять на его шее слабый запах — свой запах, смешанный с той хаотичной горячкой, которая разливалась внутри него.       Сынмин замер, его дыхание участилось. Это было слишком. Слишком близко, слишком лично.       — Хенджин, — его голос прозвучал низко и твердо. — Ты не понимаешь, что ты сейчас делаешь. Отпусти.       Хван чуть приподнял голову, его взгляд был мутным, но в нем читалась смесь эмоций — страх, растерянность и потребность, которая буквально разъедала его изнутри.       Сынмин понимал, что Хенджин сейчас не в себе. Это был не тот язвительный омега, который всегда искал поводы для ссоры. Это было существо, доведенное до предела собственным телом и эмоциями. И сейчас, как бы ему ни было тяжело, Сынмин должен был справиться с этим.       Но ему нужна была помощь.       Ким потянулся к телефону и набрал единственный контакт, который пришел ему на ум. Сынмин лихорадочно нажал на вызов, его пальцы слегка дрожали, пока телефон не зазвонил. Лишь спустя мгновение он услышал знакомый голос на другом конце линии.       — Привет, щеночек. Что-то случилось? — мягкий, но немного обеспокоенный тон Чанбина раздался из трубки.       — Хен… — голос Сынмина сорвался, едва он попытался начать говорить. Ему было слишком страшно.       — Что такое? — на фоне послышались шумы, будто Чанбин двигал что-то или собирался куда-то идти.       — Хен, я в квартире Хенджина. У него течка, и он… он метит меня, — голос Сынмина дрожал, слова вырывались прерывисто, — Кажется, он так себя ведёт из-за того, что на мне запах Инни. Хен, что мне делать?       На несколько секунд на линии повисла тишина, прежде чем Со, тяжело вздохнув, заговорил.       — Боже, Сынмин-а… — голос его стал серьёзнее, с ноткой тревоги. — Я… Я не могу приехать прямо сейчас.       — Хен… — Сынмин зажмурился, глухо всхлипнув, когда почувствовал, как Хенджин касается языком свежего укуса на его шее. Омега был слишком близко, и от этого чувство беспомощности накатывало с новой силой.       — Малыш, хен здесь.       От этого обращения Сынмин очнулся, словно кто-то резко выдернул его из глубокой воды. Он широко распахнул глаза, его пальцы сильнее сжали телефон, едва тот не выскользнул из рук.       — Я… ты… — “Как ты меня назвал?”       — Слушай, я написал остальным, — быстро перевел тему Чанбин. — Они скоро будут. Держись, хорошо?       На фоне слышались приглушённые голоса — видимо, Со находился на работе и явно не мог оставить всё прямо сейчас. Но это не делало ситуацию легче для Сынмина. Он понимал это, но страх, всё равно, накатывал волной.       — Продержись до их приезда, Сынмин-а. Ты сможешь? — голос Чанбина стал твёрже, требуя ответа, но всё ещё оставался заботливым.       Сынмин стиснул зубы, стараясь справиться с паникой.       — Позаботься о нём, Сынмин, — голос Чанбина на мгновение дрогнул, выдавая его собственную тревогу. — Чёрт… Просто… позаботься о нашем омеге. Хорошо?       — Как? Он звереет, — Сынмин прикусил губу, чувствуя, как тело Хенджина напрягается у него в руках.       — Отвлеки его. Чем угодно, — уверенно сказал Чанбин, стараясь придать Киму сил. — Хен разрешает.       Сынмин молча закусил губу, сдерживая рвущийся из груди всхлип, и только коротко кивнул, хотя Чанбин не мог видеть этого.       — Хорошо, — наконец произнёс он, заставляя свой голос звучать твёрдо.       — Прости, щенок, — тихо добавил Чанбин. — Я правда хотел бы быть там, но…       — Всё в порядке, хен, — перебил его Сынмин, чувствуя, как сердце гулко стучит в груди. — Я… лучше сброшу трубку. Кажется, он узнаёт твой голос.       — … Ты справишься.       И с этим Сынмин завершил звонок, убрав телефон в сторону. Его рука всё ещё дрожала, а в груди смешались страх, усталость и решимость. Теперь он был один на один с омегой, который, казалось, полностью потерял себя.       Ким глубоко вдохнул, подавляя собственную тревогу и заставляя себя сосредоточиться на Хенджине. Внутри его разум лихорадочно искал решение, перебирая всё, что он знал об омеге. Наблюдения за Хенджином всё это время начали складываться в единую картину.       “Он ненавидит быть слабым. Он всегда яростно защищает свою независимость. Но сейчас, в этом состоянии, он потерял контроль над собой. Его агрессия — это способ вернуть этот контроль, попытка удержать себя на плаву,” — размышлял Сынмин, чувствуя, как жаркое дыхание омеги обжигает его шею.       Но позволить Хенджину взять верх в таком состоянии было слишком опасно. Если Ким уступит сейчас, последствия могут быть куда хуже, чем один укус. Единственное, что оставалось, — это самому взять контроль. И не позволить омеге утонуть в своих инстинктах.       Сынмин медленно выдохнул, его мысли невольно вернулись к моментам, когда он сам отпускал всё, позволяя другому вести. Чонин… Именно с ним он мог полностью довериться, передать управление, позволить быть ведомым. Тогда он чувствовал себя в безопасности, несмотря на собственную уязвимость.       “Может быть, если я сделаю то же самое… если я покажу, что он не один, что я здесь, это поможет.”       Он взглянул на Хенджина, чьё напряжённое, дрожащее тело всё ещё прижималось к нему. Омега с трудом сдерживался, рыча и сопротивляясь собственным инстинктам. Сынмин знал, что у него есть только один шанс.       — Прости, — выдохнул он, тихо, но достаточно твёрдо, чтобы Хенджин услышал его слова.       Собрав всё своё мужество, Сынмин взял лицо омеги в ладони, несмотря на то, что тот сначала попытался вырваться. Его пальцы мягко, но уверенно сжали скулы Хенджина, удерживая его неподвижным. Их взгляды встретились, и в глазах Хенджина на миг мелькнула растерянность.       Не теряя времени, Сынмин склонился вперёд и прикоснулся к губам омеги. Хенджин замер, его тело на мгновение перестало дрожать. Сынмин почувствовал, как пальцы омеги, которые ещё мгновение назад сжимались в кулаки на его рубашке, немного расслабились.       “Скажи мне кто-нибудь ещё вчера, что я поцелую Хван Хенджина, я бы выкопал этому человеку могилу,” — пронеслось в голове Сынмина, пока он чувствовал, как губы омеги касаются его в ответ. Это было безумие. Абсолютное безумие. Его разум кричал, что всё это неправильно, что он просто обязан был найти другой способ. Но сейчас выбора не оставалось.       Буря эмоций накатила на него с головой, сжимая в тиски. Возмущение, стыд, страх, неожиданная теплая близость — всё перемешалось в хаотичный клубок внутри. Однако он заставил себя игнорировать это. Не сейчас. Это не его момент. Сейчас это о Хенджине. О том, как удержать его на грани и не дать сорваться окончательно.       Сынмин медленно углубил поцелуй, становясь настойчивее. Это был не акт страсти, а способ удержать омегу в реальности, показать, что он здесь, что он не отвергнет его. Киму казалось, что через это прикосновение он мог передать хоть немного стабильности и контроля, в которых Хенджин нуждался так отчаянно.       Одновременно с этим Сынмин начал осторожно отцеплять руки омеги, которые всё ещё цеплялись за его рубашку. Действовал он уверенно, но мягко, стараясь не спровоцировать нового рыка или всплеска агрессии.       — Всё хорошо, — тихо пробормотал он, отрываясь от губ Хенджина на секунду, чтобы встретиться с его затуманенным взглядом. — Ты в безопасности. Я рядом.       Омега замер, его дыхание было сбивчивым, а взгляд всё ещё оставался расплывчатым и непонимающим, но что-то в его напряжённой позе начало меняться. Словно тело постепенно отпускало накопленный за эти часы страх и хаос.       Сынмин продолжал осторожно ослаблять хватку Хенджина, держа его за запястья. Он чувствовал, как омега постепенно сдаётся, его пальцы больше не впиваются в рубашку, а плечи начинают опускаться. Сынмин прижал его руки к своей груди, удерживая их там, чтобы Хенджин мог почувствовать его ровное сердцебиение.       — Просто дыши, Хенджин, — прошептал он, его голос звучал спокойно, хотя внутри него всё ещё бушевал шторм.       Хенджин снова прильнул к шее Сынмина, и бета напрягся, готовясь к новой волне агрессии. Но омега на этот раз оставался тихим. Его тело обмякло, движения стали ленивыми и неуверенными. Сынмин почувствовал, как его дыхание стало ровнее. Казалось, Хенджин засыпал.       Облегчение окатило Кима. Он закрыл глаза на мгновение, позволив себе короткий вдох, и начал осторожно гладить омегу по спине. Его движения были плавными и ритмичными, как будто он укачивал ребёнка, пока тот окончательно не провалился в сон.       Когда дыхание Хенджина стало глубоким и ровным, Сынмин аккуратно поднялся, удерживая омегу так, чтобы не разбудить его. Он уложил его на диван, укрыв мягким одеялом, которое нашёл неподалёку. На миг он задержался, наблюдая за омегой, теперь выглядящим таким спокойным и уязвимым. Словно это был не тот человек, который совсем недавно впивался зубами в его шею.       Сынмин машинально развернулся и направился на кухню. Он открыл шкафы в поисках таблеток — подавители были спрятаны за упаковкой с крупами. Найдя их, он положил ближе к краю стола, чтобы не забыть, и включил чайник. Вода начала греться, и звук кипения наполнил комнату.       Бета потянулся за кастрюлей и начал готовить еду. Это было неосознанное действие, скорее рефлекс, чем целенаправленное решение. Он делал то же самое, когда ухаживал за Бомгю в прошлом. Каждый раз, когда у того была течка, Сынмин инстинктивно принимал на себя роль заботливого беты, подготавливая всё необходимое. Его руки знали, что делать, даже если голова всё ещё была в хаосе.       Но в этот раз всё было иначе. Тревога, которую он всё это время подавлял, начинала шуметь в груди, собираясь перерасти в панику. Мысли о том, что произошло за последние часы, прорывались сквозь хрупкий контроль, заставляя его нервничать. Он поднёс пальцы к шее, невольно касаясь того места, где остался укус. Это был не просто след — это было доказательство того, как далеко всё зашло.       Сынмин зажмурился, пытаясь успокоить дыхание. Панике не было места. Не сейчас. Ему нужно было ждать. Остальные должны скоро приехать. До тех пор он должен был оставаться собранным. Для Хенджина. Для Чанбина.       Он бросил взгляд в сторону дивана, где омега спал, свернувшись под одеялом. Лицо Хенджина показалось ему почти безмятежным, и это странным образом придало Сынмину сил.       “Я справлюсь,” — тихо сказал он себе, возвращаясь к готовке. Это была его привычка, его способ остаться в моменте и не дать панике захватить контроль.

***

dark snowy night — daniel.mp3

      Через несколько минут, когда жареный рис с овощами был готов, дверь резко распахнулась, и в квартиру стремительно вошёл Минхо. Сынмин замер, как только их взгляды пересеклись. Альфа остановился в дверях, его лицо оставалось неподвижным, но взгляд изучал бету со странным вниманием.       Сынмин отвёл глаза первым, чувствуя нарастающее напряжение. Молча, он указал на тарелку с едой и упаковку подавителей, которые оставил на столе. Минхо наконец пришёл в движение. Он взял подавители, быстро подошёл к дивану, где Хенджин начал шевелиться, пробуждаясь от шума и, вероятно, от запаха альфы.       — Минхо-хен… — голос омеги прозвучал тихо и сонно.       — Я здесь, Джинни. Я держу тебя, — ответил Минхо, его голос был удивительно мягким.       Сынмин украдкой наблюдал, как альфа осторожно поднимает Хенджина на руки. Омега выглядел слабым, его тело едва двигалось, но он доверчиво прижался к Минхо, словно зная, что теперь ему ничего не угрожает. Сынмин не мог отвести взгляд, смотря, как альфа уносит омегу в его комнату. Эта сцена оставила в груди странное ощущение.       Погружённый в свои мысли, Сынмин не сразу заметил, что в квартире появился ещё один человек.       — Сынмин? — прозвучал глубокий голос.       Ким вздрогнул и резко обернулся. Перед ним стоял Бан Чан. Альфа внимательно смотрел на него, словно пытаясь прочитать выражение его лица. Сынмин собрался поклониться, осознавая свою растерянность, но Крис мягко остановил его, положив руку на локоть.       — Пойдём, — сказал альфа спокойно, не давая места возражениям.       Они вышли на балкон, и только тогда Сынмин понял, как долго дышал воздухом, пропитанным запахом омеги в течке. Свежий, прохладный воздух улицы резко ударил в лёгкие, заставляя его задержать дыхание. Он прикрыл глаза, пытаясь справиться с внезапным головокружением.       Чан оказался рядом раньше, чем Сынмин успел сказать хоть слово. Альфа осторожно подхватил его за плечи, помогая облокотиться о стену. Сынмин сделал попытку выпрямиться, но тело оказалось слишком слабым, чтобы сопротивляться. В конце концов он позволил себе подчиниться этому жесту.       Только сейчас к нему пришло полное осознание происходящего. Перед ним стоял не просто Чан. Это был глава стаи, лидер их банды, старший альфа, чья омега оказалась в центре всей этой суматохи. Альфа, чью омегу Сынмин поцеловал.       Паника накатила волной, рвущейся наружу. Сердце забилось так сильно, что Сынмин почувствовал, как перехватывает дыхание.       — Простите, — выдохнул он, голос дрогнул, едва заметно срываясь. — Я не хотел. Мне… мне так стыдно.       Слова прозвучали тихо, но в них чувствовалась настоящая искренность. Сынмин чувствовал себя так, будто земля уходила из-под ног, и всё, что он мог сделать, — это попытаться объяснить, даже если это не изменит ничего.       Все то, что Сынмин тщательно подавлял, пока ухаживал за Хенджином, теперь вырвалось наружу. Он понимал, что его охватывает паника, но это осознание только усиливало его состояние. Ему было страшно оттого, что он не может справиться с собой. Дыхание становилось всё быстрее и тяжелее, грудь сжималась, воздух казался слишком густым.       — Я не должен был быть здесь… сегодня, — выдавил он, голос дрожал, срываясь на прерывистые вдохи. — Я не должен был… я не должен был его целовать.       — Сынмин… — начал Крис, но тот, словно не слыша, продолжал:       — Простите… прос…       — Сынмин! — голос Криса стал громче, но всё ещё оставался твёрдым и собранным.       Сынмин вздрогнул и поднял глаза на альфу, наконец отрываясь от своего замкнутого круга мыслей. Крис сделал шаг в сторону, его взгляд был спокойным.       — Скажи мне, что ты видишь? — спросил он, глядя на бету.       Сынмин моргнул, пытаясь сосредоточиться. Голос Криса вывел его из оцепенения.       — Небо, — наконец ответил он, голос ещё дрожал, но дыхание стало чуть ровнее.       — Хорошо. Какое оно?       — Серое… из-за дождя, — ответил он, осматриваясь.       — Отлично. Что ещё ты видишь? — продолжил альфа, его тон оставался ободряющим.       Сынмин не понимал, почему Крис задаёт такие вопросы, но вынудил себя сосредоточиться. Его взгляд начал искать что-то вокруг, отвлекаясь от собственных мыслей. Постепенно шум в голове становился тише, а дыхание чуть замедлилось.       Они повторили это несколько раз, пока Сынмин не смог полностью успокоиться. Его дыхание выровнялось, а напряжение в груди стало уходить. Наконец, он выпрямился и посмотрел на альфу. Это был первый раз, когда он видел Криса так близко. Его фигура всё ещё внушала страх, но в глазах читалась мягкость, которая никак не вязалась с его статусом.       Сынмин нахмурился, внутренне собираясь снова извиниться, но Крис поднял руку, останавливая его.       — Чанбин всё мне объяснил, — спокойно начал альфа. — Мне жаль, что тебе пришлось оказаться в этой ситуации.       Его голос звучал тепло, и это сбивало Сынмина с толку. Он ожидал упрёков, недовольства, чего угодно, но только не этих слов.       — И я хочу сказать спасибо, — продолжил Крис. — Если бы не ты, боюсь представить, что могло бы с ним случиться.       Сынмин молчал, ошеломлённый. Благодарность в голосе альфы казалась искренней, и от этого в груди стало чуть легче.       За дверью балкона послышались приглушённые стоны. Щёки Сынмина мгновенно залились краской, и он отвёл взгляд. Крис тихо прокашлялся, разрывая неловкую тишину.       — Давай выйдем на улицу? — предложил он.       Сынмин быстро кивнул, ощущая, как жар поднимается к лицу. Он поспешил следом за альфой.       На улице Сынмин натянул маску, пытаясь успокоить дыхание. Крис уверенно направился к машине, которая стояла чуть дальше, на стоянке. Бета предположил, что это была его машина.       — Минхо сегодня понадобится служебная машина, чтобы добраться домой, — пояснил Крис, открывая водительскую дверь. — Я отвезу тебя на своей. Садись.       Сынмин нерешительно кивнул, затем подошёл к пассажирскому сиденью и сел, чувствуя, как напряжение постепенно покидает его.       Когда Ким натягивал ремень безопасности, его рука случайно задела укус, скрытый под рубашкой. Он невольно зашипел от боли, и это сразу привлекло внимание альфы. Крис задержал взгляд на бете, в его глазах читалась твёрдая настойчивость, словно он молча требовал объяснений.       Сынмин, чувствуя неловкость, прикусил губу, но, поддавшись молчаливому приказу, осторожно оттянул ворот рубашки. Он показал рану — опухшую и покрасневшую.       Выражение лица Криса изменилось. Его челюсть напряглась, а взгляд стал тяжёлым. Сынмин не мог понять, злится ли альфа на него, или на обстоятельства в целом, но решил не задавать лишних вопросов.       — Сядь назад, — коротко распорядился Крис.       Сынмин подчинился, переместившись на заднее сиденье. Чан последовал за ним, открыв багажник и достав аптечку. Атмосфера в машине оставалась напряжённой, но в движениях альфы чувствовалась уверенность.       Альфа обрабатывал рану на шее Сынмина, осторожно касаясь воспалённой кожи, стараясь не причинить лишней боли. Бета тем временем молчал, но его мысли были сосредоточены на человеке, который сейчас сидел напротив него.       Крис всегда оставался загадкой. Из всех членов стаи этот альфа был самым скрытным. Он точно жил в Гнезде, но Сынмин никогда не видел его рядом с другими. Все говорили, что он хороший лидер, но Сынмин не мог не думать о том, через что приходилось проходить каждому члену этой стаи. Он слишком хорошо помнил уставший вид Хенджина, скрытые тревоги на лицах остальных. Это вызывало у него внутренний протест.       Сынмин не мог не осуждать Криса. Почему этот альфа, который должен был быть их защитой, находится так далеко от них? Почему все выглядело так, словно ему безразлично, что происходит с его стаей? Сынмин знал, что это не его дело. Но что-то внутри не давало ему просто принять всё как есть.       Руки Криса, которые до этого уверенно держали марлю, вдруг замерли. Альфа поднял глаза на Сынмина, и в машине повисла напряжённая тишина.       “Чёрт,” — мысленно выругался Сынмин, осознав, что сказал это вслух.       Крис молча смотрел на Сынмина, его глаза стали холоднее, но не от злости — скорее от глубокой задумчивости. Альфа убрал руки, откладывая использованные салфетки и бинт, а затем откинулся назад, опершись о спинку сиденья. Воздух в машине стал тяжёлым, как будто слова, вырвавшиеся у Сынмина, перевернули что-то важное.       — Ты думаешь, мне всё равно? — наконец заговорил Крис. Его голос звучал спокойно, но в нем чувствовалась скрытая усталость.       Сынмин замер, не зная, что ответить. Он не ожидал услышать такой прямой вопрос.       — Вы… не выглядите, как человек, который рядом, — ответил он, стараясь быть осторожным в словах, но его голос всё равно дрогнул. — Я вижу, в каком состоянии они. Хенджин, Чонин, даже Чанбин-хен. Они страдают. А вы… вы где-то в стороне.       Крис долго не отвечал. Его взгляд был сосредоточен на чём-то за окном, словно он обдумывал каждое слово. Когда он снова заговорил, в его голосе появилась горечь.       — После того, как Уджин предал нас, всё пошло наперекосяк. Мы потеряли слишком много территорий, — начал он, взгляд альфы устремился куда-то вдаль, как будто он видел перед собой те самые события. — Другие банды сразу начали бунт, забирая земли себе, думая, что Stray Kids больше нет. Нам пришлось собрать остатки того, что осталось, буквально из ничего.       Сынмин внимательно слушал, боясь перебить. Он удивился тому, что Крис решил раскрыть эту часть стаи ему, но решил промолчать. Впервые Ким видел Криса таким — открытым, без привычной маски лидера.       — После того, как меня и Феликса выписали из больницы, у нас было собрание. Тогда мы решили, что каждый из нас должен работать на пределе, чтобы вернуть наши позиции. Но на мою долю выпало самое сложное — договариваться с теми, кто хотел нас уничтожить. Я улаживал конфликты с другими бандами, заключал союзы, укреплял связи. И всё это на фоне того, что связь с союзниками стала слабеть из-за грядущих выборов в мэры.       Крис провёл рукой по лицу, его пальцы на миг задержались у висков, словно он пытался снять невидимое давление.       — Это заняло год. Целый год борьбы, переговоров и грязной работы. Мы вернули своё влияние, но я упустил что-то гораздо более важное. Я пожертвовал ими. Своей стаей. — Его голос стал глухим, пропитанным чувством вины. — … Я знаю, что они страдали. Но я ничего не мог сделать.       Сынмин видел, как пальцы Криса сжались в кулак, и в этом жесте читалась вся его подавленная боль.       — Я пытался, — продолжил альфа, его голос дрогнул. — Я пытался наладить отношения. Но когда Хенджин сказал, что мне лучше просто быть хорошим начальником… я понял, что уже слишком поздно. Я упустил момент, когда мог быть для них чем-то большим.       В машине повисла тяжёлая тишина, но в ней уже не было той напряжённости. Сынмин не знал, что сказать. Всё, что он думал о Крисе раньше, теперь казалось поверхностным и несправедливым. Альфа был неравнодушным, напротив — он слишком глубоко переживал всё, что произошло. И эта вина, похоже, разъедала его изнутри.       — Я знаю, что выгляжу отстранённым, — тихо добавил Крис. — Но я никогда не брошу их. Никого из них. Просто… иногда я не знаю, как быть.       Сынмин выдохнул, чувствуя, как тяжесть этих слов ложится на него. Он не знал, что сказать, но в этот момент решил, что осуждать Криса больше не будет.       — Простите. Это не моё дело, но я всё равно влез, — сказал Сынмин, опустив глаза.       “Как всегда,” — почти сорвалось с его губ, но он вовремя прикусил язык, решив не добавлять лишнего.       Крис усмехнулся, его голос звучал теплее, чем ожидал Сынмин.       — Да ладно тебе, парень. Ты уже слишком глубоко завяз в наших делах, чтобы сожалеть. Возвращаться назад слишком поздно.       Говоря это, альфа улыбнулся, и в его тоне не было ни капли осуждения, только лёгкая ирония.       — А теперь давай отвезем тебя домой. Думаю, тебя ждут заслуженные выходные.       Сынмин кивнул, понимая, что с течкой Хенджину придётся оставаться в своей квартире. А это означало, что Сынмину не нужно будет выполнять охранные поручения. По крайней мере, пока омега не придёт в себя.

***

      Они ехали долго, погружённые в молчание, которое было больше комфортным, чем неловким. Крис сосредоточенно вёл машину, а Сынмин смотрел в окно, погружённый в свои мысли. Наконец, он нарушил тишину.       — Ещё не так поздно, — сказал он, и голос его прозвучал неожиданно уверенно.       — Что? — отозвался Крис, бросив на него короткий взгляд.       — Быть рядом с ними, — продолжил Сынмин. — Они нуждаются в вас. Больше, чем вы думаете.       Сынмин сжал руки, размышляя, стоит ли рассказывать о том, что произошло вчера с Хенджином. Но он помнил правила своей работы. Такие вещи он мог сообщать только Минхо. И, несмотря на уважение к Крису, нарушить эти условия он не мог.       Крис задумался над словами беты. Несколько минут он ничего не говорил, лишь взгляд его стал чуть жёстче, а пальцы крепче сжали руль. Но в его молчании не было равнодушия — скорее, он обдумывал услышанное.       — Как бы то ни было, — наконец сказал он. Его голос прозвучал глухо, но в нём слышалась тень благодарности. — Спасибо, Сынмин.       

WOW — 3RACHA

      Они просидели в молчании ещё несколько минут, пока Чан не включил радио. В салоне тут же заиграла песня, которая заставила Сынмина резко закашляться. Он почти выронил телефон из рук, когда услышал первые строки.       “Извините, нуна, у вас есть парень?” — голос прозвучал настолько знакомо, что Сынмин широко раскрыл глаза, не веря своим ушам.       — Это… что? — спросил он, всё ещё пытаясь прийти в себя.       Чан тоже выглядел ошеломлённым, посмотрев на радио так, будто оно его предало.       — Эм… Хан оставил здесь свой диск… — пробормотал он.       Сынмин напряг слух, чтобы убедиться, что ему не показалось. Это точно был голос Хана.       — Это ваша песня? — спросил он, не в силах сдержать улыбку.       Чан посмотрел на него и наконец тоже улыбнулся. На мгновение они просто смотрели друг на друга, а потом смех разорвал тишину в машине. Сначала тихий, он быстро перерос в нервный, почти истеричный       Песня продолжалась, и Сынмин вдруг воскликнул:       — Какой Шрек?!       Чан уже не мог остановиться, он смеялся так, что пришлось откинуться на спинку сиденья. Сынмин держался за живот, стараясь вдохнуть, но смех не прекращался. Он не мог вспомнить, когда в последний раз так смеялся.       Крис вытер слёзы с уголков глаз и, отдышавшись, сказал:       — Если ты пережил это, значит, справишься с любым испытанием.       Сынмин только махнул рукой, снова захлёбываясь смехом.

***

      Зайдя к себе в комнату, Сынмин провёл рукой по лицу, вспоминая события дня. Он был до абсурда странным. Сынмин, работающий в стае всего лишь телохранителем, успел поцеловать Хенджина в течке, откровенно поговорить с лидером стаи, которого многие боялись, а потом сидел с ним в машине, слушая трек 3RACHA и смеясь до слёз. Всё это казалось каким-то сюрреалистичным кошмаром.       Сейчас Сынмин осознавал, что его реакция в машине была истерикой — смесью напряжения, усталости и слишком большого количества событий за день. Но, несмотря на это, он не мог сдержать лёгкую улыбку, когда воспоминания всплывали в его голове.       Да… Ему действительно было весело. Искренне и просто. Это был один из тех редких моментов, когда он смог забыть о всех трудностях и просто смеяться, не задумываясь о последствиях. Чан оказался не таким, каким Сынмин его представлял, а песня, которая поначалу вызвала смущение, стала поводом для смеха, который ему так был нужен.

***

The Pulse of My Heart — Pearce Roswell

             Сынмин решил использовать незапланированные выходные с пользой. Проведя утро на тренировке в тире, он посвятил оставшееся время изучению информации о стае и её противниках.       Раньше он лишь догадывался, как Stray Kids борются против Агуста Ди, но теперь, углубившись в детали, картина стала яснее. Противостояние было масштабным и сложным. Стало понятно, что у Агуста Ди было два ключевых ресурса: его влияние на улицах и контроль над индустрией развлечений через его союзницу Джейн. Она управляла крупными компаниями, удерживая культурное и экономическое влияние в своих руках, в то время как Агуст Ди, с помощью подкупленных полицейских и других инструментов, держал под контролем мелкие и крупные банды в регионе.       Stray Kids, напротив, пытались укрепить свои позиции на всех фронтах. Они уже уничтожили несколько точек влияния Ди (одной из них была церковь, где Сынмин впервые встретил Чонина), стараясь постепенно подорвать его силу. Но этого было недостаточно. Главная проблема заключалась в том, что им не хватало компромата на Агуста, чтобы полностью разрушить его репутацию и пошатнуть его влияние перед общественностью. Даже получив данные из лаборатории, они не смогли найти прямых доказательств его участия в нелегальной деятельности. Это был тупик. Банде оставалось только продолжать наращивать своё влияние в Демнсине.       Сынмин осознал, насколько хрупким был их успех. Любая ошибка могла вернуть их к начальной точке или, что ещё хуже, поставить под угрозу существование стаи. Он невольно восхитился тем, как стая держалась, несмотря на всё это. Но в то же время он понял, что каждый из них, включая самого Криса, жил под огромным давлением. Ситуация требовала предельного напряжения сил — и не только от лидера, но от каждого члена стаи.       Сынмина не удивляло, что члены стаи постепенно отдалились друг от друга. Работа, которой они посвятили себя, требовала слишком много внимания, сил и времени. Каждый был сосредоточен на своей роли, на своей миссии, и из-за этого личные связи начали разрываться, становясь всё более формальными.       Ким, хоть и не был частью стаи, ощущал это на себе. Все они казались ему по-своему изолированными, каждый в своей борьбе, каждый с собственным грузом. Он не знал, смогут ли они вернуться к тому, что связывало их раньше, но эта мысль заставляла его чувствовать горечь.       И всё же, несмотря на сомнения в своих силах, Сынмин хотел помочь. Он хотел изменить эту ситуацию, даже если до конца не понимал, как. Чувство несправедливости, которое вызывал у него Агуст Ди, горело внутри него ярким пламенем. Этот человек, разрушавший жизни через свои связи, влияние и силу, должен был быть уничтожен.       Сынмин искренне надеялся, что его действия, какими бы незначительными они ни казались, смогут приблизить стаю к цели. Он хотел быть не просто наблюдателем или исполнителем чужих приказов. Он хотел внести свой вклад, стать частью чего-то большего. И больше всего он хотел видеть, как Агуст Ди лишается своей силы, как его власть разрушается — раз и навсегда.       Внезапно дверь в тир открылась, и на пороге появился Минхо. Сынмин невольно усмехнулся про себя: “Любит же он внезапные появления.” С момента их встречи в квартире Хенджина прошло три дня. Судя по всему, Минхо всё это время провёл с омегой. Сейчас он выглядел уставшим, его движения казались более медленными, чем обычно.       Сынмин быстро отложил папку с информацией и молча поднялся, поклонившись. Минхо кивнул ему в ответ, в его взгляде не было привычной резкости. Они стояли молча, и напряжение висело в воздухе, пока оба не заговорили одновременно:       — Хенджин в порядке? — спросил Сынмин.       — Ты уже потренировался? — произнёс Минхо.       Оба замолчали, осознавая накладку, и Сынмин первым нарушил тишину.       — А… Да, я пострелял, — ответил он, слегка кивая.       Минхо кивнул в ответ, на мгновение задержав взгляд на бете.       — …Хенджин в порядке, — сказал он чуть тише, его голос звучал спокойно, но усталость чувствовалась в каждой интонации.       Сынмин кивнул, не задавая больше вопросов.       — Я уже собирался уходить… — начал Сынмин, слегка неуверенно, чувствуя, что атмосфера стала ещё напряжённее.       — Нет, — резко перебил Минхо, его голос прозвучал настолько резко, что Сынмин мгновенно замолчал. — Я говорил, что буду тренировать тебя. Так что оставляй свои дела и надевай снаряжение.       Сынмин удивлённо моргнул, затем бросил взгляд на папку, которую собирался забрать с собой. Его желание возразить едва не взяло верх, но что-то в выражении лица Минхо ясно говорило, что спорить не стоит. Альфа выглядел серьёзно и не собирался принимать отказ.       — Хорошо, — выдохнул Сынмин, захлопнув папку и положив её на ближайший стол. Он направился к шкафчику, чтобы взять защитное снаряжение.       Надев защитные наушники и очки, бета взял пистолет и уже приготовился занять свою позицию, как Минхо снова остановил его.       — Нет, — произнёс альфа. Он указал на более крупное оружие, которое лежало на соседнем столе. — Сегодня ты будешь стрелять из этого.       Сынмин вздохнул, опуская пистолет. Он посмотрел на массивное оружие и мысленно пожаловался на свою судьбу. За время службы в полиции ему почти не приходилось иметь дело с чем-то крупнее обычного пистолета Лебедева. Его навыки обращения с тяжёлым вооружением оставляли желать лучшего.       — Ты серьёзно? — пробормотал он, переходя к оружию.       Минхо лишь молча кивнул, скрестив руки на груди и наблюдая за каждым его движением. Сынмину оставалось только подчиниться.       Он сделал несколько выстрелов подряд, но каждый раз пули уходили мимо мишени. Оружие было слишком тяжёлым, непривычным. Его рука начинала ныть от напряжения. Он снова нажал на спусковой крючок, и снова промах.       Внезапно он почувствовал лёгкий запах альфы. Минхо оказался рядом. Слишком близко.       — Я читал, что ты был лучшим в своём участке, — лениво заметил Минхо, слегка наклонив голову. — Что-то я начинаю в этом сомневаться.       — Я был лучшим, — холодно ответил Сынмин, не поворачиваясь к нему. Он снова поднял оружие и выстрелил, но результат остался тем же.       Минхо цокнул языком, очевидно не впечатлённый.       — Стоп, — сказал он, остановив Сынмина, прежде чем тот смог нажать на спусковой крючок снова. — Ты стоишь неправильно.       Сынмин хотел возразить, но взгляд Минхо был слишком строгим. Альфа явно не собирался обсуждать это.       Минхо подошёл ещё ближе, почти вплотную, и начал поправлять позу Кима. Его руки уверенно двигались, корректируя положение плеч, рук, а затем и спины. Сынмин почувствовал, как по его телу пробежали мурашки. Но он заставил себя сосредоточиться на оружии, а не на том, как пахнет альфа или как тихо он дышит.       Минхо ничего не говорил, полностью поглощённый своей задачей. Его руки мягко, но твёрдо направляли Сынмина, заставляя его удерживать оружие иначе. Альфа двигался так спокойно и уверенно, что Сынмин едва сдерживал себя от того, чтобы не смущаться.       Внезапно Минхо замер. Сынмин почувствовал это раньше, чем осознал. По его дыханию, по еле уловимой задержке в движениях. Ли смотрел на его шею. На забинтованное место, где ещё недавно Хенджин оставил свой след. Это было едва заметно, но Сынмин почувствовал, что напряжение в воздухе стало ощутимее.       Он уже собирался повернуться, чтобы что-то сказать, но Минхо неожиданно отстранился, словно ничего не произошло.       — Попробуй снова, — коротко сказал альфа, его голос снова был нейтральным.       Сынмин сосредоточился, поднял оружие и выстрелил. На этот раз всё было иначе. Положение тела, руки, баланс — всё стало легче, движение естественнее. Пуля попала ближе к центру мишени. Он стрельнул снова и ещё раз — оба попадания были точнее, чем раньше.       Он молча выдохнул, с трудом скрывая удовлетворение, и на мгновение повернулся к Минхо, чтобы встретиться с его взглядом. Ли кивнул, выражение его лица оставалось бесстрастным, но в нём чувствовалась лёгкая тень одобрения.

***

      После часа напряжённой тренировки Сынмин заметил, что в их взаимодействии образовалось короткое перемирие. Видимо, когда Сынмин стал членом банды, Минхо поменял свое отношение, хоть и с большим нежеланием.       — В рукопашном бою я тебя жалеть не буду, — произнёс Минхо. Его голос был строгим, но Сынмин лишь усмехнулся. Удивительно, но настроение у него было хорошим, несмотря на усталость.       — Я знаю, — сказал он, чуть растягивая слова, прежде чем добавить с явной насмешкой: — Джисон передавал, что ты груб.       Минхо бросил на него взгляд, от которого любому нормальному человеку стало бы не по себе. Но Сынмин только сильнее растянул губы в ухмылке. В голове он уже мысленно поблагодарил Хана за эту замечательную информацию. Судя по реакции альфы, это был точный удар.       — Мы будем использовать наручники? — не удержался Сынмин, решив добавить масла в огонь.       — Заткнись, — холодно бросил Минхо, но на его лице мелькнуло что-то, похожее на сдержанную усмешку.       Сынмин был уверен, что, несмотря на угрозы, он смог слегка вывести альфу из себя, и это определённо доставило ему небольшое удовольствие.       Сынмин не понимал, откуда у него взялось это настроение. В последнее время что-то внутри него изменилось, и это ощущение было странным, но приятным. Он не мог точно назвать это словами, но теперь он больше не чувствовал себя так, словно на него направлены несколько дул пистолетов одновременно. Его тело и разум уже не были в постоянном состоянии тревоги.       Ему стало спокойнее.       Эта перемена не означала, что он стал меньше замечать опасности вокруг или относиться к своей работе легкомысленно. Но что-то в обстановке, в людях, которые его окружали, и, возможно, даже в нём самом, давало ощущение большей уверенности. Словно он наконец нашёл свой ритм, свою роль в этом хаосе, и перестал ощущать себя лишним.       Сынмин надеялся, что это чувство не было иллюзией. Ему хотелось верить, что всё действительно стало для него немного легче, что он научился справляться с напряжением и давлением вокруг.       Тем временем Минхо взял со стола папку.       — Уже изучил? — спросил альфа, бегло пролистывая содержимое.       — Да.       — Есть вопросы? — альфа поднял взгляд, явно ожидая какого-то уточнения.       — Как вы собираетесь выходить из тупика? — спросил Сынмин прямо, не утруждая себя обходными формулировками.       Минхо кивнул, его лицо оставалось невозмутимым. Очевидно, он предвидел этот вопрос.       — Мы планируем провести мероприятие в честь открытия галереи Хенджина, — начал он спокойно. — Это была его идея: собрать там всех, кто нам нужен для наблюдения и анализа. Банды, партнёры, враги, потенциальные союзники — все в одном месте.       Минхо сделал паузу, позволяя Сынмину осмыслить сказанное, затем добавил:       — Большинство из них не знают, что Хенджин связан с нашей бандой. Это создаёт для нас преимущество — никто не заподозрит, что встреча может быть чем-то большим, чем просто культурным мероприятием.       Сынмин хмуро кивнул, переваривая услышанное. Идея казалась рискованной, но в то же время она имела потенциал собрать нужную информацию, если всё будет организовано правильно.       — С тобой в этот вечер будет моя команда и я, — продолжил Минхо. — Защиту нужно будет усилить, так как это слишком рискованный план.       Сынмин кивнул, уже начиная мысленно анализировать полученную информацию. Сложность задачи была очевидной, но ему нужно было понять, как минимизировать риски. Однако он знал, что есть кое-что, о чём нельзя было молчать.       Он посмотрел на Минхо, его взгляд стал более серьёзным.       — Ли Ноу, — начал он. — Я должен тебе кое-что рассказать. Это касается безопасности Хенджина.       Минхо чуть прищурился, его внимание мгновенно сосредоточилось на Сынмине. Он медленно закрыл папку и полностью повернулся к нему.       — Говори, — коротко сказал он.       Сынмин глубоко вдохнул, собирая все свои мысли, и начал говорить. Он рассказал Минхо о том дне, когда он и Хенджин оказались в доме Таэля. Его рассказ был точным и подробным: каждое действие, каждая деталь, каждая эмоция, которая сопровождала тот момент. Он старался быть максимально честным, не упуская ничего, что могло бы иметь значение.       — Я думаю, что это был не первый раз, — продолжил он, напряжённо глядя на Минхо. — Мне кажется, Хенджин уже жертвовал собой раньше, чтобы получить важную информацию для банды. Возможно, раньше это не доходило до такой степени, как с Таэлем, но эта ситуация была слишком опасной. И она могла закончиться намного хуже.       Сынмин замолчал, ожидая реакции, но Минхо не сразу ответил. Его лицо становилось всё более мрачным с каждым словом беты. Альфа напряжённо стиснул челюсть, и в его глазах появилась угроза, от которой Сынмину стало не по себе.       — Ты уверен, что Хенджин делал это не впервые? — наконец произнёс Минхо, его голос был низким и холодным, словно ледяной ветер.       — Это лишь мои догадки, — признался Сынмин, глядя прямо на альфу. — Но поведение Хенджина, его готовность к этой ситуации, его самообладание… Он знал, на что идёт.       Минхо закрыл глаза на мгновение, словно пытаясь удержать себя в руках. Затем он медленно открыл их, и в его взгляде появилась решимость.       — Это меняет многое, — коротко ответил он. — Если ты прав, Хенджин берёт на себя больше, чем должен, и это нужно прекратить.       Сынмин кивнул, чувствуя, что тяжесть ситуации чуть спала с его плеч.       Минхо молча посмотрел на Сынмина, словно увидя перед собой другого человека. Затем он коротко выдохнул и заговорил, его голос был ровным, но в нём слышалась усталость:       — Езжай домой, Цербер. На сегодня мы закончили.       Сынмин слегка нахмурился, услышав это прозвище, но ничего не сказал. Он все ещё не понимал, почему его начали так называть, но решил не уточнять сейчас. Ким кивнул и, не задавая лишних вопросов, начал собираться.       Когда Сынмин направился к выходу, он услышал за своей спиной шорох, но не обернулся. Он знал, что Ли Ноу сейчас размышляет над тем, что он ему рассказал. И каким бы сложным ни был их разговор, Сынмин чувствовал, что сделал правильный шаг, передав эту информацию.