Streets: Damnsin

      Улицы. Здесь они бывают разные. Грязные, чистые. Яркие, серые. Шумные, тихие. И всех их объединяет одно - опасность. Улицы могут стать площадью для публичных казней, где толпы людей с упоением смотрят на чужие смерти, или же они могут стать коридорами для убийц, которые пробираются по ним к чужим домам, чтобы в очередной раз замарать свои руки кровью.       Улицы. Многие считают, что они опасны только под покровом ночи, что только под темно-синим небом демоны выходят на охоту. Это правда, но не стоит забывать и опасности дня. Не зря Аполлону, богу солнца, присуща жестокость. Ведь только под светом кровь, что черна во тьме, обретает ярко красный цвет. Ведь только днем люди в полной красе могут лицезреть ужасы своей собственной природы. Возможно, поэтому злодеяния чаще происходят ночью, чтобы и та страшная картина не становилась кошмаром во плоти.

***

The Outbreak - Gustavo Santaolalla, Alan Umstead

             Это было холодное утро марта, время шло к семи часам. Ким Сынмин сжался сильнее, закутавшись в свою куртку, чтобы избежать ледяного ветра, гулявшего по улицам Демнсина. Он смотрел прямо, не обращая внимания на пустоту утреннего города и вонь переулков между небоскребами, что закрывали весь обзор на остальные улицы и небо.       Город был пустым и серым, даже пугающим из-за контраста, ведь ночью он превращался в полиморфию. Гомон, шум, запахи наполняли каждые щели Демнсина при наступлении темноты. Только ночью город становился живым. Только ночью он дышал.       На стенах кирпичных заборов и бетонных высоток красовались плакаты с надписями “ГОЛОСУЙТЕ ЗА КИМ ЧВЕХИ” и лицом мужчины с большими глазами и красивой улыбкой. Эти плакаты всегда вызывали в груди Сынмина панику. Казалось, словно глаза мужчины следили за каждым твоим шагом, чтобы убедиться, что ты точно идешь голосовать за него. Людям нравилась красивая улыбка и им не нужно было заглядывать в глаза, как это делал сам Сынмин. Возможно, даже если бы они заглянули в них, они бы все равно не испытали то, что испытывает Сынмин.       Тряхнув головой, парень пошел дальше. Он ускорил свой шаг, чтобы добраться домой и успеть отдохнуть перед следующей сменой.       Город был разделен на семь районов: Йокман, Сиктам, Уль, Пунно, Чабусим, Тамек и Чильту. Всю ночь Сынмин патрулировал северную часть города - Сиктам - и изрядно вымотался.       Почему то именно эта ночь выбила его из привычного ритма работы. Хотя все прошло как обычно: он заполнил документы в офисе, получил оружие, отправился на патруль со своим коллегами, поймал несколько вандалов и неадекватных бездомных, спас женщину-омегу от изнасилования, разнял драку между стаями.       Все пошло по сценарию, но привычной пустоты в голове не наблюдалось. Вместо нее в грудной клетке царил хаос непонятного происхождения, а бесформенные мысли то появлялись перед глазами, то терялись на задворках сознания. Сынмин списывал это состояние на обычную усталость. Невозможно не устать от работы, когда ты беспрерывно впахиваешь на ней два года подряд.       С этими мыслями парень подошел к своему дому. Еще год назад, накопив денег, он купил себе маленький домик в жилом районе Уль и съехал от родителей. Сепарироваться у него получилось без проблем, так как он уже доказал свою самостоятельность, полностью оплатив свою учебу и начав работать копом.       Сам район был всегда тихим, что являлось редкостью в этом городе. Возможно, так было из-за того, что здесь в основном жили семьи, или такие же одинокие люди, как Сынмин. В любом случае, парня все устраивало. Однако, даже здесь висели эти чертовы плакаты.       Сынмин трясущимися руками открыл входную дверь и вошел в дом. Прихожая сразу погрузилась в темноту, так как шторы плотно закрывали окна. Ким каждый раз убеждал себя, что он зашторил окна из-за любви к темноте, а не из-за Ким Чвехи, заглядывающего в его дом через плакаты на соседних домах.       Дальше все снова пошло по сценарию. Ким снял куртку, пошел в ванну, смыл с себя кровь и грязь, высушился, оделся и лёг на кровать. Он действовал машинально, не смотря по сторонам, только вперед.       Единственным отклонением от рутины были подавители, которые Сынмин подготовил для своего соседа-омеги, так как у того скоро начнется течка, а из дома выйти он боится из-за понятных причин.       Того омегу звали Чхве Бомгю. Он жил в доме по соседству и не стеснялся нагло вторгаться в личное пространство Ким Сынмина. Этот омега мог спокойно прийти к парню и начать рассказывать о своих проблемах. То у него кот сбежит, то раковина сломается, то цветок в саду завянет. На логичный вопрос Сынмина “Какого черта ты вообще сюда приходишь?” Бомгю отвечал “Ты коп и ты бета. А я живу один.” На этом ответе обычно все аргументы Сынмина заканчивались.       На самом деле он был не против Бомгю. Возможно, Сынмин находил в нем некую пилюлю от одиночества, что иногда заполняло холодом каждый угол в его доме. Они стали друзьями. Почти. Их общение никогда не доходило до личных тем. Простые диалоги и подколы, чтобы скрасить будние дни. Однако, даже так, Бомгю был единственным, с кем Сынмин нормально общался и ради кого спешил домой.       В какой-то степени Сынмину было жалко Бомгю. Одиноким омегам и женщинам-бетам в Демнсине было непросто. Обычно они жили со своими родителями, пока не выходили замуж. Если у них не было возможножности выйти замуж, или же они по какой-то причине не могли жить с родителями, то они жили одни, но в самых тихих районах, как Чхве, и старались не выходить из дома без крайней необходимости.       Также существовали различные организации по защите омег и женщин-бет, но они не получали должной поддержки со стороны государства, хотя все делают вид, что это не так. В новостях всегда выходят громкие заголовки с “ГОСУДАРСТВО СДЕЛАЛО ОГРОМНОЕ ПОЖЕРТВОВАНИЕ”, или “МЭР ПОЖИМАЕТ РУКУ ОМЕГЕ, ОСНОВАТЕЛЮ ОРГАНИЗАЦИИ ‘ЛИЛИЯ’”, но Сынмину все равно приходится спасать минимум по две омеги в день.       Даже показательные казни насильников на площади не спасали ситуацию. Статистика жертв шла только вверх. Большинство омег и женщин-бет начинали работать в сомнительных местах, желая получить деньги на оплату проживания, или на еду.       По работе Сынмин иногда бывал в таких местах, и ему было настолько плохо видеть, что делали с ними там, что он невольно переходил в состояние апатии. В это состояние он хотел погрузиться и сейчас, но сердце стучало как бешеное.       “Да что такое?” - раздраженно подумал парень, ворочаясь в кровати.       Солнце уже подбиралось к зениту, когда он бросил попытки заснуть и взял таблетки с тумбочки, чтобы отнести их Бомгю. Он снова надел куртку и поморщился от ее вони, но все равно вышел из дома в ней.       Днем район Уль выглядел еще пустыннее. Сынмин давно перестал обращать внимание на сей факт, но сегодня эта пустота заставляла его сердце биться сильнее, а уши закладывать. Он снова не смотрел по сторонам. Его единственной целью был желтый дом напротив его серого. Бомгю любил яркие цвета, что выделяли его везде на фоне серой массы. Это успокаивало Сынмина раньше, но не сейчас. Сейчас желтая дверь с улиткой на ней выглядела зловеще.       Дверь была все ближе и ближе. Встав напротив нее, Сынмин постучал. Никто не ответил. Он повторил своё действие несколько раз. Никто не ответил. За его попытками наблюдали глаза с плакатов. Они будто окружили парня, молча издеваясь над ним.       После пятнадцати минут тщетных попыток Ким взял в руки телефон. Конечности тряслись. Что-то было не так. Бомгю открывал дверь сразу. Всегда. Но не сегодня. Сегодня были только пустые гудки из телефона. Час попыток. Сынмин не выдержал.       - Бомгю! - крикнул Сынмин. - Открывай!       Ответа нет.       Ким тяжело вздохнул. Он несколько раз толкнулся в дверь и упал внутрь. Дверь не была закрыта. Но не этот факт испугал парня. Дом был пуст.              Нет ответа. Никого нет. Бомгю нет.