Streets: Damnsin

      Говорят, что этот город проклят. Каждый, кто живет здесь, отравляется его воздухом. Даже самая чистая душа окунается в черную краску, чтобы поддаться одному из животных грехов.

***

Caves - CLANN

      Сынмин обыскал весь дом. В нем не было ничего, что указывало бы на то, что тут кто-то жил. Полки с яркой одеждой пусты, стены украшены дырками от гвоздей, вместо которых раньше висели картины и фотографии. Даже кот пропал. Сынмин закрыл рот рукой и попытался привести мысли в порядок.       “Где Бомгю? Он уехал? Тогда почему не сказал?”       Вопросы, вопросы и еще раз вопросы. Масло в огонь подливал тот факт, что Бомгю не брал трубку.       После нескольких попыток Ким вышел на задний двор и сел на пол деревянной беседки. Это было любимое место Бомгю. Здесь, в окружении цветов львиного зева, он слушал музыку и играл на гитаре.       Иногда Сынмин проводил с ним время, наслаждаясь часами спокойствия. В эти моменты они ничего не говорили. Обычно болтливый Бомгю погружался в свой мир, а Сынмин лишь наблюдал за этим. Бомгю тогда словно становился собой. Тот нервный блеск в глазах, преувеличенно громкий голос и смех растворялись в воздухе, открывая ясную картину на парня, о котором Ким практически ничего не знал.       Сынмин зарылся руками в свои волосы. Он же ничего о Бомгю не знал. Не знал, есть ли у него родственники, мог ли он уехать в командировку. Был ли у него любимый человек.       Они не касались этих тем. Не хотели. Не позволяли. Сынмин мог знать только обычные факты о еде, цветах, музыке. На этом все.       “Наверное, мы были не так близки, чтобы он говорил мне о своем переезде.” - подумал Сынмин и нахмурился. Эта мысль сдавила его горло. Было ли это горькой правдой? Увы, теперь Сынмин об этом не узнает.       Он вздохнул и посмотрел на деревянный потолок беседки. Ким снова остался один. Снова вернулся к сценарию, где ему не нужно импровизировать. Единственный ребенок в семье, единственный бета в классе, единственный, кто на отлично сдал экзамен и поступил в университет Внутренних дел Демнсина, единственный молодой коп в офисе.       Везде один.       Сынмин, снова вздохнув, встал. Пора возвращаться в реальность. Нет смысла думать о том, что теперь не вернуть. Он попробует дозвониться до Бомгю через несколько часов. Может, дней, а может и месяцев. Однако, почему то Сынмин сомневался, что сможет это сделать. Если бы Бомгю хотел, он бы написал ему и предупредил.       “Только если с ним ничего не случилось.”       На этой мысли Сынмин остановился. Он снова посмотрел вокруг себя и проанализировал то, что увидел. Тревога, что преследовала его целый день, удвоилась, и парня неожиданно начало тошнить.       На единственном столе в беседке стоял горшок с колокольчиками. На нем был кровавый отпечаток ладони. На трясущихся ногах Сынмин подошел к нему. В мыслях всплыл голос Бомгю:       “Я люблю колокольчики. Для меня эти цветы означают правду.”       Сынмин достал из карманов куртки перчатки и надел их, чтобы взять горшок и рассмотреть его поближе.       Это точно была кровь. Она успела высохнуть, но, кажется, отпечаток был оставлен не так давно. Он еле заметен, но по его расположению было понятно, что след оставила маленькая рука.       Сынмин поставил горшок на стол и оперся руками на углы, опустив голову. С Бомгю что-то случилось. Или он сбежал от кого-то, или этот кто-то позаботился о том, чтобы от Бомгю здесь ничего не осталось. И этот кто-то пропустил такую деталь, как маленький горшок в саду.       Сынмин поднял голову и посмотрел на цветы. Колокольчики грустно развевались на ветру: то опускаясь, то приподнимаясь. Капельки росы падали с лепестков. Казалось, словно цветы оплакивали пропажу Бомгю. А, может, они пытались указать на что-то.       Сынмин, как зачарованный, потянулся к ним и коснулся. Стебель одного цветка наклонился из-за легкого касания и показал белую бумажку, что была почти зарыта в земле. Ким аккуратно вытащил ее и раскрыл. На ней кривым почерком был написан номер телефона.       Парень упал на корточки и прикрыл рот рукой, испачкав лицо грязью от перчатки.

***

      Работая в полицейском участке Демнсина ты осознаешь две вещи: важны цифры, а не спасенные жизни, и справедливость - очень расплывчатое понятие.       В первом случае из-за цифр раскрытых дел рейтинг участка поднимается, а это улучшает зарплату. И не важно, нашли ли настоящего преступника, или же выдали обычного бездомного за убийцу. Главное — статистика.       Второй случай указывает на то, что плевать всем хотелось на правду. Если жертва насилия обратилась за помощью к полиции, а потом по какой-то причине пропала, то никто не будет ее искать.       К тому же полиция давно стала коррумпированной. Богатые в глазах закона имеют больше прав на “справедливость”, чем бедные. Отпрысков богатых семей спокойно отпускают из участка (если вообще осмеливаются их туда привести), а тем, кто способен платить, готовы простить все проступки.       Сынмин работал в полиции два года. Почему он не ушел, когда узнал о гнили этой работы? Да потому что ему нужны были деньги. Парень учился на полицейского, и кроме этого дела ничего не знал. Ему было некуда идти.       Однако, день пропажи Бомгю перевернул весь сценарий Сынмина. Ему словно переписали программу. Обычная пустота в голове заполнилась мыслями, а внутри ребер бушевал огонь.       Сынмин еще не до конца погряз в этой паутине лжи, так как был младшим работником и выполнял базовые поручения, но успел изучить нюансы системы, поскольку был наблюдательным и знал, когда и где нужно молчать и слушать.       Поэтому Сынмин запечатлел улики на фотоаппарат и записал номер телефона из бумажки в свой блокнот, предварительно спрятав это все у себя дома. И не зря. В участке обработали информацию и через несколько дней сказали, что нет никакого Чхве Бомгю и никогда не было. А улики пропали.       Сынмин пришел домой и вытащил фотографии с блокнотом, дабы изучить все самостоятельно, перед этим самому убедившись в словах коллег.       В базе данных не было Чхве Бомгю. Этот факт погрузил сознание Кима в еще большую тревогу. Набирая номер с бумажки на свой телефон, Сынмин с горькой улыбкой подумал:       “Даже сейчас ты заставляешь меня импровизировать, Чхве Бомгю.”       Секунды тянулись, словно часы. Гудки заставляли парня нервно дергать ногой под столом, а рукой щелкать ручку. Через тридцать секунд Сынмин уже собирался сбросить и перезвонить опять, как гудки прекратились и трубку кто-то взял.       Ким замер. Ручка перестала издавать звуки. Парень не знал, должен ли он говорить, но решил подождать. Через некоторое время начали звучать продолжительные и короткие звуки.       Сынмин вздрогнул и снова щелкнул ручкой. Он понял, что это код Морзе, и собрался записать его. Код повторился несколько раз, а потом звонок сбросился.       На второй попытке позвонить механический голос отвечал, что набранный номер не существует. Сынмин прикусил губу от волнения и взглянул на код:       “-.-. . .-. -.- --- .-- -..- .-.-.- / ...- .- -... .-”