Кукольный майор

Игорь проснулся среди ночи. Окно было закрыто, блокируя уличный шум. Соседи давным-давно спали, а котов у Грома не водилось. Он прислушался: кто-то тихо всхлипывал. Почти не слышно, так что могло показаться, будто от ветерка шуршит целлофановый пакет. Только не было ни ветра, ни пакетов – один лишь исключительный порядок, наведённый незваной чучундрой, к которой Гром прикипал всё сильнее. Стоило отбросить одеяло, как звук затих. Вот только в этот раз Игорь не собирался ничего и никому спускать с рук, особенно тупоголовым машинам, которые вели себя безобразно – потому что понять их было совершенно невозможно. Игорь сел, перемахнул через спинку дивана и в несколько шагов оказался перед проклятым углом. Углом – который подолгу не давал заснуть, изводил совесть, требовал одуматься и всё наладить. Потому что никто – даже полуживое существо – не заслуживало подвергаться гонениям. Тому не было объяснения: андроиды младших званий не казались – такими. Да, они легко адаптировались к людскому поведению, подстраивались и прислуживали, но не умели парой фраз вынимать душу. Игорь остановился напротив Ани. Свет из окна совсем не затрагивал её, но Гром знал, как убедиться наверняка в собственном предположении. Он поднял руку и коснулся тонкого лица: провёл от подбородка к щеке. Та оказалась влажной на ощупь. Какие-нибудь минуты назад Хазина плакала, давя всхлипы, как настоящая девчонка. Думая, что Игорь крепко спит. – Ты притворяешься. Аня не шелохнулась, и Гром ударил руками по стене рядом с её головой. Куколка-Хазина не отреагировала, и тогда Игорь приблизился к её лицу. Зачесал волосы, открывая алый диод. Гром не признавался себя, но где-то глубоко внутри он наслаждался собственным непониманием и её непокорностью. Как ни подчинялась Аня ему, он не мог её контролировать – не мог даже больше, чем живую женщину. Может, её Создатель и был на что-то годен, но его недавний провал в управлении говорил об обратном. – Ты сломалась? Почему Разумовский не починил тебя? Тишина длилась вечно. Игорь опустил ладонь на мерно вздымающуюся грудную клетку, терпеливо ожидая. Какая-то глупая машина не могла переплюнуть его в упорстве. – Я обманула его, – прошептала Аня. Гром прислонился лбом к её виску, притянул к себе в объятия, чувствуя себя идиотом из-за того, что оказался прав, что вообще пытался допытаться ответа и утешить её. Она подняла руки и коснулась его голой спины. Замолчали, позволяя себя несколько минут слабости. – Разве я не выключил тебя? На протяжение всего времени знакомства они не прерывали этот стыдный, как будто успокаивающий их обоих, ритуал с дезактивацией. Словно это давало им избавиться друг от друга, от тягостного неуютного напряжения, хотя бы на ночь. Так думал Игорь. – Ты не можешь меня выключить, майор. Возможность деактивации есть только у Создателя. Он и так уже догадался, когда проснулся из-за её плача. Всё ещё не понимал, как и почему всё это с ней происходило, но почему-то смирился. Может, от того, как паршиво чувствовал себя эту неделю. Иметь рядом кого-то, с кем не можешь избавиться от напряжения, – такое себе ощущение, от которого хотелось лезть на стену. В конце концов, Хазина была не так плоха. Не хуже двух бывших, которые истощили Грома, убедили, что он годен только бить морды преступникам. – Почему ты плакала? Как ты вообще можешь плакать? Под прикосновениями Аниных пальцев все поры вставали на дыбы, словно кожа магнитилась к коже. Хазина будто сама утешала его, и вроде как даже были причины для этого. За такой короткий срок жизнь Грома перевернулась. Скажи ему кто год назад, что он будет тискать спятившего робота, Игорь посмеялся бы тому человеку в лицо. – Андроиды не умеют плакать, майор. – Тогда кто ты? – Всего лишь вещь. Игорь вздохнул, начиная сомневаться, что нет никого упрямее его. Он взял Хазину за запястье и потянул за собой, усадил рядом на диван, привлекая к себе. Так было правильно. – Как тебе помочь? Может, всё-таки связаться с Разумовским? В сервисный центр позвонить или к Вадику обратиться? Аня поднырнула у него под рукой и улеглась на колени, дотронулась псевдо-слабой ладонью до щетины. Прежняя красота вернулась к Хазиной, будто птицу выпустили из клетки. Опасно: в первую очередь для неё, ведь кругом столько угроз, когда ты чужая этому миру, но и для Игоря тоже. Хотя он пока не совсем понимал, почему. – Зачем ты хочешь помочь мне? – Ну. Мне жаль тебя, – она засмеялась. Звонко и щекотно – звук прокатился по нервным окончаниям. Сворачиваясь клубком, Аня спрятала лицо, мазнула волосами по поджавшемуся животу Игоря. – Ты можешь быть... собой. Она затихла, царапнула ноготком по боку. Расстояние между ними наконец схлопнулось, тучи разошлись, и воздух посвежел. Напряжение ушло. – Спасибо, – сказала Аня, но в голосе её не слышалось радости.