Позови меня с собой

      Я прилип к Артуру, как жвачка, навёрстывая месяц разлуки. Когда удавалось, я лез к нему обниматься и целоваться, ходил везде с ним, даже в поликлинику, мы вылавливали время, когда у нас дома никого не было, чтобы побыть наедине. До первого сентября оставалось совсем чуть-чуть и я хотел проводить с Артуром всё доступное время, пока это было возможно. Вот бы каникулы продлились ещё хотя бы месяц…       В понедельник, двадцать восьмого августа, Маруся подбила меня пойти на рынок, купить канцтовары. Артур занимался документами, вроде как при продлении инвалидности нужно было в универ какую-то справку предоставить, да и канцы мне реально нужно было купить, как минимум тетради и дневник. Ну ещё я думал, что погуляв по рынку, я смогу придумать Артуру подарок, поэтому согласился. Артур попросил купить ему пару сменных блоков в тетрадь на кольцах, типа ему больше ничего и не нужно.       Маруся набрала кучу ярких тетрадей в блёстках и бархате, набор гелевых ручек, тоже с блёстками, шариковых ручек с какими-то висюльками, и ещё гору всего. Я себе взял самых обычных предметных и зелёных тетрадей, и дневник с Феррари, ручек и карандашей дома с прошлого года было завались. Мы гуляли по рядам, болтая о школе, когда я увидел палатку с украшениями. Мне сразу бросились в глаза подвески на кожаных шнурках. Они походили на старинные монеты, со всякими выбитыми на них символами.       — Давай посмотрим? — я показал Марусе на палатку, мы подошли поближе.       — Добрый день! Смотрите, выбирайте. Вам себе, на подарок? — продавщица сразу встала со своего места, отложив книжку, и доброжелательно улыбнулась.       — На подарок, — у меня глаза разбежались от такого изобилия, Маруся заинтересовалась кольцами на прилавке.       — Мужчине, правильно? Тут есть разные обереги, все из меди. На деньги, на здоровье… Вот этот, например, с символом Целебника, самый сильный, — она сняла с крючка одну из подвесок, дала мне.       Вообще, я во всякую такую муть не верил, но мне подвеска всё равно понравилась, да ещё и денег мне аккурат на неё хватало. К тому же было классно подарить Артуру что-нибудь, что он всегда будет носить с собой. Продавщица положила подвеску со шнурком в бархатный зелёный мешочек, вместе с картонкой, на которой был изображён тот же символ и было расписано всё о нём. Маруся купила кольцо из такого же металла, с каким-то славянским плетением.       — Димке подарю, днюха-то уже послезавтра, а я так ничего и не придумала. У него ж когда спрашиваешь, что он хочет, отвечает, что ему ничего не нужно, — Маруся спрятала такой же пакетик, как у меня, в карман бриджей.       — У Димы послезавтра день рождения? Почему он мне не сказал? — я внезапно обиделся. Хотя сам же и свёл наше общение до самого возможного минимума. Если он спрашивал по смс «как дела», я просто отвечал «норм» и всё, не пытаясь вступить в диалог. Меня от этого слегка коробило, но он ведь присматривал за мной, пока Артура не было, а тот вернулся, так что смысла продолжать я не видел, хоть он нам очень помог и с ним было весело проводить время. Особенно мне было странно общаться с Димой после слов Маруси про то, что, по её мнению, он был ко мне неравнодушен.       — Не знаю, — она пожала плечами, — Он вообще не любит шумихи вокруг своего дня рождения, даже праздник не устраивает. Ещё говорит «двадцать четыре дата не круглая, зачем отмечать».       — Блин, а я все деньги уже потратил… Нужно ему что-нибудь подарить, — я всё равно порылся в пустых карманах, словно деньги могли возникнуть из ниоткуда.       — Да забей! Ему ничего не нужно, он и от кольца будет отказываться. Поздравления хватит.       — Я всё-таки что-нибудь придумаю, — я задумчиво огляделся. Вот подстава, я Артуру-то с трудом подарок выбрал, и то случайно. Может тогда Диме кружку подарить? А вдруг у него дома кружек этих уже сто штук?       — Знаешь что, подари ему пару хороших чёрных носков, их он хотя бы точно носить будет, а вот колечко моё, скорее всего, будет валяться где-нибудь, — Маруся вздохнула, правда совсем не расстроенная.       — Думаешь норм? — я с сомнением нахмурился. Обычно носки считались одним из самых отстойных подарков.       — Уверенна! Вот эта фирма клёвая, — она потянула меня за руку к палатке с носками и нижним бельём, — Я тебе денег одолжу, потом отдашь. Вот эти бери, я его размер знаю.       — Блин, Марусь, ты лучшая, — я положил чёрные носки, совсем обычные на вид, но в фирменной упаковке, в свой рюкзак, искренне ей улыбаясь, пока она расплачивалась, — Спасибо.       — Ой, да ну тебя, — она отмахнулась, довольно зардевшись, — Не за что.       Во вторник мы валялись с Артуром на диване у меня дома и смотрели «Мумию» по телику, когда ему пришло сообщение.       — Димон пригласил нас завтра на свою днюху. Хочешь пойти? — Артур показал мне экран своего мобильника, — Вы вроде подружились. Но, если хочешь, я и один не пойду.       — Давай сходим, я ему уже и подарок купил. К тому же Маруся говорила, что он никогда праздников не устраивает, значит точно нужно пойти, а то обидим, — я поднял голову с его плеча, заглянув в глаза. Просто так в гости я бы к нему не пошёл, но день рождения это ведь особый повод.       — Ну ты шустрый, — Артур посмеялся, растрёпывая мне волосы, — А мне он написал, что никаких подарков не надо, я и о днюхе его только что узнал.       — Мне Маруся проболталась, — я разулыбался, щурясь от приятных прикосновений, Артур стал массировать мне голову, я совсем разомлел, — Да и подарок это просто носки…       — Я тогда ему гель для душа куплю, будет просто идеальный комплект, — он фыркнул, притягивая мою голову обратно к своему плечу, я обнял его покрепче, прижавшись ухом к груди. Мы такое позволяли себе только в те дни, когда Миша был на работе, чтобы не спалиться. Он же постоянно сюда ходил, хорошо хоть больше не пропало ничего. Я радовался, что осталось всего несколько дней его терпеть.       На следующий день вечером, часов в шесть, мы с Артуром встретились у подъезда Димы, он показал мне бутылёк с гелем для душа, на котором был наклеен маленький бантик:       — Как минимум, это его любимый, он по всему с цитрусами тащится, — он скорее погладил мне ладонь, нежели пожал, я показал ему свой презент, который просто положил в подарочный пакетик, с прозрачным передом и серебристым задником.       — Всё равно как-то странно такое дарить, — я вздохнул, идя с ним бок о бок по ступенькам к подъездной двери.       — Димон в этом отношении вообще простой. Сам щедрый, а для себя ничего никогда не просит.       Дима встретил нас на пороге, широко улыбаясь:       — Вот и братаны! Теперь все в сборе, — он обнял сразу нас обоих, похлопал по спинам, я неловко засмеялся, ткнувшись ему лицом куда-то под грудью. Реально, у него в парфюме какие-то цитрусовые нотки были.       — С днём рождения! — я протянул ему пакетик, он взял его, слегка приподняв брови, я заметил у него на среднем пальце кольцо Маруси.       — Ну просил же, — он, тем не менее, опять улыбнулся, а когда достал носки, вообще засмеялся, — Супер, то что надо!       Гелю для душа Дима порадовался точно так же, потом он провёл нас в гостиную. Как я понял, это была единственная комната, кроме кухни и санузла. Хата была чисто мужицкая, но, в тоже время, тут было очень уютно. Возле дивана стоял кухонный стол, на нём было не так уж и много еды, не так, как на дне рождения Павла Кузьмича. Курица запечённая с картошкой, вроде как оливье, но без морковки, торт и напитки. Я углядел только газировку и сок, здесь даже шампанского не было.       — Привет! — Маруся, сидящая на диване, захлопнула мобильник и улыбнулась нам. Кроме неё никого не было.       — Привет, — я присел с ней рядом, — А где все?       — С родителями я в их выходной посижу, а ни с кем больше праздновать у меня желания нет. Знаю я, что кореша тупо попойку устроят, а мне такое не по душе. Потом им проставлюсь, они уже без меня покутят. Я и сегодня ничего не собирался устраивать, но меня сеструха вдохновила, — Дима хохотнул, накладывая в тарелки горячее, — Игры там какие-то придумала, фанты, что ли. А я ей отказывать плохо умею, — он глянул на неё тёплым взглядом, садясь в кресло.       — Будем в Крокодила играть! Это вообще суперская игра, — Маруся подхватила вилку и наколола на неё кусок картошки.       У меня проскакивали мысли, что мне будет немного неловко от того, что в одном месте соберутся Артур и Дима, у которых раньше были какие-никакие отношения, да ещё и я. Но я быстро расслабился, они походу реально в первую очередь были друзьями. Ну и плюс из-за того, что все были свои, я не стеснялся сидеть к Артуру вплотную, класть голову на его плечо и обнимать. Я даже не застремался выпить с ним газировки на брудершафт, после чмокнувшись в губы под одобрительные визги Маруси.       После того, как мы все наелись и напились, Маруся стала нас обучать игре в Крокодила. На бумажках заранее она написала слова, мы потом тянули каждый по одной из обувной коробки и пытались молча изобразить, остальные отгадывали.       Мне достался «Кошкин дом», я сначала подвис, не представляя, как такое вообще можно показать, потом догнал, что нужно по-отдельности изобразить. Мы все обхохотались над Марусей, показывающей бензопилу «Дружба». Но больше всего мне понравилось, как Артур играл, я не ожидал от него такого актёрского таланта. Когда фанты кончились, Дима, неожиданно, достал из-за шкафа акустическую гитару.       — Сыграй «Районы-кварталы», ну позязя! — Маруся запрыгала, сидя на диване. Дима сделал какой-то мелодичный перебор пальцами, садясь поудобнее, потом зажал аккорд и начал играть боем, Маруся запела, Дима тоже подпевал, но тише: — «Больше нечего ловить, всё, что надо, я поймал, надо сразу уходить, чтоб никто не привыкал»…       Припев мы уже все вместе пели, потому что его вообще все знали. И «Батарейку» тоже хором исполнили. «Куклу колдуна» Дима пел один, мы просто слушали. Голос у него был приятный, низкий, но не грубый. Потом Маруся заказала у него Савичеву, я лишь удивлялся, сколько разных песен Дима знает.       Застолье без алкоголя мне понравилось гораздо больше, с ним бы я уже точно дрых, а так мы и поиграли, и попели, и вся еда осталась при мне. Я уже совсем не жалел, что мы пришли, было здорово.       Мы засиделись до одиннадцати, Маруся уже зевала каждую минуту и совсем по-детски тёрла глаза кулачками.       — Малая, пора баиньки, — Дима обнял её за плечо, она опять зевнула, кивая, — Я тебе на диване постелю, себе кресло разложу.       — Лады… — она обняла его, сонно улыбаясь.       — Вы подождите, я её устрою и вас провожу, — Дима легко приподнял стол и перенёс к окну вместе со всей посудой, Маруся пересела в кресло, мы с Артуром просто встали. Дима быстро постелил на диване, мы компанией вышли из квартиры, оставив Марусю готовиться ко сну.       На улице было уже совсем темно и тихо, двор заливал жёлтый свет фонарей. Даже ощущалось, что послезавтра осень — воздух был такой свежий, почти прохладный. Походу, мы все устали, идя молча, но я чувствовал, что молчание это дружеское, даже какое-то уютное. Мы дошли до моего подъезда, Дима опять нас обнял:       — Здорово, что вы пришли, друганы вы что надо, — он улыбнулся нам, отпуская.       — Ты тоже, — я не мог не улыбнуться ему в ответ, совершенно искренне.       — Да, Димон, ты тоже, — Артур посмеялся.       — Давайте, на созвоне, — Дима махнул нам рукой и пошёл в сторону своего двора.       — Я завтра, походу, буду до обеда дрыхнуть, — я зевнул, прислоняясь спиной около подъездной двери, — А послезавтра линейка… Нафига она нужна? Лучше бы ещё отдохнули денёк.       — У нас тоже будет что-то типа того. В основном это для первашей, но я тоже пойду, нужно расписание сфоткать. А потом встретимся, — Артур взял меня за руку, я привстал на цыпочках, обвивая другой рукой его за шею, мы коротко поцеловались в полумраке подъездного козырька. Я вздрогнул и отпрянул от Артура под громкое «Э, это чё такое?», пронзившее ночную тишину. В нескольких шагах от ступенек на тротуаре стоял Миша и таращился на нас. Он-то что тут делает в такое время?       — Воронков?! Блять! Это чё за хуйня, а? Какого, сука, хуя ты творишь? Пидарас ебаный! Я те за брата череп проломлю, понял?! — Миша угрожающе пошёл на нас, сжав кулаки, его глаза потемнели от злости.       — Не надо! — я отмер, перепрыгнул через ступеньки, подскочил к нему, пихнув в грудь, он лишь слегка качнулся, стиснув зубы. Меня сейчас мало волновала наша разница в росте и силе. Ну вот почему именно сегодня Артур не взял с собой ничего кроме подарка и мобильника? Сейчас бы его травмат очень пригодился.       — Тебе я после мозги вправлю, отойди, сучонок, — Миша грубо оттолкнул меня в сторону.       — Нет, отвали от него! — я тут же снова бросился на него с кулаками, сам не зная, на что я вообще рассчитываю. Мне просто хотелось как-то защитить Артура от брата, даже если мне силёнок на это не хватит.       — Кир! Не лезь! — Артур попытался оттащить меня, взяв за плечи, мне от Миши прилетела болезненная оплеуха, я упал на асфальт, в голове зазвенело. Я как мог быстро поднялся на ноги под громкие маты, видя, как Мишу уже заломал за обе руки Дима, видимо вернувшийся на шум.       — Угомонись, иначе зубов не досчитаешься, — Дима сказал спокойно, но настолько весомо, что Миша перестал вырываться, только лицо его было искажено от злобы, — Говорю один раз и повторять не буду: хоть пальцем их тронешь — я тебе все десять сломаю. Уяснил?       — Да, — Миша сказал сквозь сжатые зубы, зыркая на нас из-под нахмуренных бровей. Дима отпустил его, тот отдёрнул футболку, презрительно сплюнул на асфальт и быстро ушёл. Я выдохнул с облегчением, хотя у меня руки капец дрожали, а сердце натужно стучало от пережитого, сонливость напрочь пропала. Я перевёл взгляд на Артура, а он весь посерел. Но сильнее меня обеспокоило то, что он вцепился пальцами в футболку на левой груди.       — Артур! Ты как? — я подскочил к нему, заглядывая в его нахмуренные глаза.       — Спазм просто, щас пройдёт, — он криво улыбнулся мне, тяжело дыша, у него на лбу выступили капельки пота. Тут он зажмурился, застонав и как-то сжавшись. У меня в животе похолодело.       — Артур, ты уверен? — Дима придержал его за правое плечо.       — Нет… Вызовите скорую, — Артур стал медленно оседать, болезненно морщась.       — Да они пока доедут… Я сам тебя отвезу, — Дима легко подхватил его на руки, не дав сесть на асфальт, и широкими шагами пошёл в свой двор, я чуть не бежал рядом, неотрывно смотря Артуру в лицо. Когда мы дошли до Диминой тачки, он сказал мне: — Кир, достань ключ у меня из правого кармана, сними сигналку и открой пассажирскую.       Я сделал как он просил и дёрнул за ручку. Дима усадил Артура на сиденье, пристегнул его и хлопнул дверью, после забрав у меня ключ.       — Будь на связи, — Дима бросил мне напоследок, прыгнул на водительское сиденье и завёл мотор. Шины взвизгнули, прежде чем тачка сорвалась с места, я ещё успел обменяться с Артуром взглядами. Я бы хотел тоже поехать, но чтобы залезть на заднее сиденье, нужно было отодвинуть переднее, у машины же была всего пара дверей, а это бы заняло драгоценное время…       Я не знал, сколько стоял так, дрожа и пялясь в пустоту. Потом я словно отмер и быстрым шагом пошёл в сторону больницы. Я же мог своим ходом добраться, идти было не очень далеко. Позднее время меня сейчас вообще не волновало, все мои мысли были заняты Артуром.       Всю дорогу я названивал Диме, но он не брал трубку, заставляя меня сходить с ума от беспокойства. Наконец, подойдя к поликлинике, я опять набрал его, он ответил сразу же:       — Да, Кир, его уже забрали, всё в порядке. Где ты?       — У входа в поликлинику, — я зябко поёжился, осматриваясь вокруг.       — Стой там, я сейчас подойду, — он сказал и сразу сбросил.       Пришёл Дима быстро, выйдя откуда-то из-за поворота, и ободряюще мне улыбнулся, но в глазах я у него заметил тень.       — Что они сказали? Как он? — я подбежал к нему и схватил за руку.       — У них не было времени мне объяснять, уложили на каталку и увезли. Но выглядели они прям уверенными в себе, да и он был в сознании, — он похлопал меня по плечу.       — А с ним такое уже случалось?       — Не знаю, может до нашего с ним знакомства. Пойдём в машине подождём. Ещё родителям его звякнуть надо.       Мы дошли до перекрёстка, сели в тачку, Дима включил свет, повернулся и достал с заднего сиденья мобильник Артура, я заметил, что там и одежда его лежит.       — А почему?.. — я не закончил предложение, а Дима уже ответил:       — Раздели и отдали все вещи, туда только так забирают, — Дима потыкал в кнопки, потом набрал номер со своего мобильника. Я отрешённо слушал, как он говорит то ли маме Артура, то ли его папе о случившемся. Я выцепил слово «реанимация», меня как ножом полоснуло. Я видел реанимации в кино, там лежали пациенты без сознания, все в трубках и с кислородной маской. Артур сейчас вот так там лежит?       — Дим, а можно к нему пойти? — мне казалось просто невыносимым сидеть на месте без дела.       — Туда не пускают никого, даже родственников, придётся просто ждать, — Дима мягко погладил меня по волосам, я понуро опустил голову.       Я тупо пялился на свои колени, пытаясь ни о чём не думать, потому что когда я начинал это делать, то в голову всякая херня лезла. Дима ещё пару раз говорил по телефону, как я понял, с мамой Артура. Мы так долго сидели там, что сначала я клевал носом, потом даже задремал. Дима разбудил меня, погладив по плечу.       — Кирюш.       — А? — я встрепенулся, в первые секунды потерявшись во времени и пространстве, потом память вернулась ко мне одной короткой вспышкой.       — Они сделали всё, что положено, даже больше, но у них не получилось.       — Что? Что не получилось? — я в непонимании уставился на Диму, салон авто был слабо освещён только уличным фонарём и в полумраке я не мог различить выражения его лица.       — Реанимировать.       — Я не понимаю…       — Его больше нет, Кирюш, — он сжал мне плечо, — Мне очень жаль.       — Они же так долго… Почему не получилось?       — Так бывает. Они боролись до последнего.       — Но… — мои мысли судорожно забились в поисках этого «но», не находя даже крохотной зацепки. Воздух резко кончился, в груди сдавило, меня затопило онемение, лицо стало покалывать. Я слышал голос, но не понимал слова.       Меня куда-то несли, или возможно мне это приснилось. Где-то в теле больно кольнуло, но я почти не заметил. Потом всё отключилось.