Крылья ворона

— Прошу прощения, я кажется ослышался… Как ее зовут? — Белка. Шейрон ещё раз оглядел высокую рыжую кобылу с белой проточиной на лбу и хитрющими карими глазами. Доставал он ей максимум до середины крупа, так что неудивительно, что когда ему вывели последнюю оставшуюся лошадь, его первой мыслью было: «Как ее седлать? В прыжке что ли?» Седло и узду ему выдали, да и ящичек с щетками и крючками нашелся быстро. Вот только за то время, что он чистил эту своенравную кобылу, она трижды схватила его за куртку зубами, один раз наступила на ногу и минимум четырежды клацнула зубами в пустоту, пытаясь схватить его за штанину. Учитывая, что прилегали штаны вплотную, это было бы очень больно. Седло ему пришлось закидывать практически вслепую, предварительно подняв его выше головы, потому что до спины лошади он доставал только вытянутыми руками. Кобылу, что характерно, не смущали слишком резкие и не совсем привычные движения. Шейрон был уверен, что она была занята тем, что примерялась, как бы его поудобнее ухватить зубами, чтобы сразу не вырвался, поэтому предусмотрительно держал все выступающие части подальше от морды и головы в целом. Узду ему, сжалившись, накинул Рон. Предварительно насмеявшись над абсурдностью ситуации. Ситуация была простая: лошадей распределяли как раз тогда, когда Шейрон валялся и отсыпался в лазарете. Хватило не всем — новых лошадей должны были привезти через неделю, к вылазке, так что некоторым на время тренировок, выделили занятых лошадей — тех, которые возили уже бывалых солдат. И ему досталось вот это рыжее чудовище которое, очевидно, признавало только одного хозяина, а остальных пыталось если не убить, то хотя бы покалечить. И вот, спустя столько пройденных мучений Шейрон решил поинтересоваться как зовут кобылку, а то в начале он был слишком шокирован, чтобы думать от таких мелочах. А теперь узнает, что это высокое, вредное, рыжее чудовище зовут Белкой. Безобидной, маленькой, рыженькой Белочкой. Он посмотрел на ухмыляющегося конника-берейтора. Над ним явно издевались. Хотя мельком увидев, как Леви седлает своего вороного коня балансируя задницей на одной из стенок денника, он убедился, что у него все не так плохо. По крайне мере Белка была немного пониже. В седло он залез с табуретки, причем сразу около конюшни, чтобы потом не пытаться закинуть ногу выше головы и попасть в стремя. Кобыла стояла подозрительно спокойно, лишь изредка фыркая и переступая копытами, терпеливо дожидаясь команды. Шейрон предвкушал какую-то мощную подставу с ее стороны. Нет, животных он любил, даже обожал и лошади не стали исключением. В Кадетке ему достался спокойный и неторопливый Каштан. Гнедой был хорош и в галопе и в прыжках, и свою задачу — научить новичка держаться в седле — выполнил на отлично. Инструктор оставил Каштана на попечение Шейрона, нередко забирая, чтобы потренировать более слабых в верховой езде кадетов. Шеру быстро это наскучило. Верховая езда ему нравилась, а развивать навыки на коне, передвигающимся максимум неспешным галопом было проблематично. Нет, Каштана он любил, но даже инструктор говорил, что конь становится староват и скоро будет годен только для того, чтобы отрабатывать рысь. Самым страшным конем всей Кадетки считали Аметиста. Серый, в темных яблоках, с практическими черными гривой и хвостом, он был очень красив. И очень своенравен. Нет, он не лягался и не бил копытами, любил, когда ему чесали бока и уши, и даже ни разу никого не укусил. Но стоило тому, кто ещё недавно чесал ему уши и гладил морду, наслаждаясь гладкостью шерсти, оказаться верхом… Слабых всадников он просто ссаживал. Причем способов у него было великое множество: от обычной свечки до переката по земле. Более сильных, кто не вылетал так запросто, он носил по площадке, возил кругами, сигал вместе с ними через заборы и ограждения. Любые попытки его усмирить приводили к полному краху. Рывком натянул повод? Лети через шею. Пинком двинул в галоп? Поносись по всему доступному пространству с резкими и неожиданными поворотами, рискуя слететь и сломать позвоночник в самый неожиданный момент. При этом на земле он позволял с собой делать буквально все. Девушки как-то даже косички из его хвоста заплели, стоя прямо за крупом. Аметист почти не шевелился, лишь изредка фыркая и дожидаясь окончания процесса. Когда Шейра, ввиду отсутствия Каштана посадили на грозу всей Кадетки, ничего хорошего он разумеется не ждал и даже был готов улететь на землю. Впринципе, именно это с ним и произошло. Два раза подряд. А на третий Аметист понес его галопом и Шейрон, вместо того, чтобы кричать от ужаса едва не задохнулся от восторга. Ветер трепал волосы, бил в лицо, грозясь опрокинуть, но он будто приклеился к седлу, двигаясь в такт мощным движениям коня. Неописуемый восторг захлестнул его с головой, так что он не сразу заметил ограждение, которое очерчивало доступное пространство для тренировки. Аметист прыгнул, нисколько не страшась высокой перекладины и что-то внутри Шейра тоже подлетело и зависло, наслаждаясь ощущениями секундного полета, а потом ухнуло вниз вместе с жеребцом, легко приземлившимся и рванувшем дальше. Он не замечал ни криков, ни взглядов полных ужаса, напуганных за его жизнь, ведь конь стремительно несся не разбирая дороги, кажется даже не чувствуя веса всадника у себя на спине. Миновав Кадетский корпус, Аметист, все ещё не сбавив скорости, рванул в калитку, какого-то миллиметра не задев коленями всадника железных прутов, выбегая в лес. Конь карьером несся по лесной дороге и по-прежнему не замечал лишнего груза на спине, так что еловые ветки пару раз хлестнули Шейрона по лицу, оставив после себя запах хвои и неприятное покалывание. Впереди была лесная дорога, по бокам деревья, а под ним мощное тело коня… Шер не уловил как это произошло. Просто в один момент он почувствовал, что может задавать направление движения и выравнивать скорость бега. Бешеный забег Аметиста, превратился в их бешеный забег, так что теперь они даже не бежали — летели по лесу вместе, отзываясь на малейшее изменение в движениях другого. Аметист двинул быстрее и Шер подался вперёд, чтобы не мешать движениям коня. Шейр чуть сдвинул в сторону, и Аметист послушно взял вбок, избегая низких еловых лап. Казалось, они могли летать так вечно, лишь изредка корректируя направление и избегая столкновения с деревьями. Но все рано или поздно заканчивается. Шейрон осознает, что их вероятно потеряли, так что разворачивает коня. Аметист фырчит, но послушно бежит обратно, вновь разгоняясь до прежней скорости. На территорию Кадетки они буквально влетают. Аметист, будто специально, снялся так рано, что Шейрон на мгновение подумал, что ограждение они не перелетят. Перелетели, даже с запасом, а конь поджавши зад, рванул по площадке резвой рысью, будто никуда и не сбегал. Притихший Шейрон послушно облегчался в такт шагам. Щеки горели от ветра, кое-где наливались кровью мелкие царапинки, руки мелко дрожали от переизбытка эмоций, а на губах застыла шальная ухмылка. Инструктор смотрел на него так, будто он только что вылез из пасти титана невредимым. Как Шейр узнал уже позже, сразу после того, как они с Аметистом покинули территорию Кадетского корпуса, за ним едва не сорвались ближайшие инструктора. Аметист был дефектным — слишком горячий норов. Лошади должны быть спокойными и послушными, иначе за Стеной это может оказаться смертельным для всадника. Флегматичные и равнодушные конечно тоже подходили, но и их брали не слишком охотно — такая и от титана бежать не будет, зачем уносить всадника, если ей самой опасность не угрожает? Идеальными были уравновешенные во всем, включая характер, лошади, правда нащупать эту грань было ой как непросто. Так Аметист и попал в Кадетку — возить и ронять новичков, чтобы научить их работать с разными лошадьми. Правда, функцию свою не выполнял, предпочитая носиться по всему доступному пространству тренируя разные способы ссаживания всадников. В общем, Шейрон сделал вид, что никакой Аметист его никуда и не уносил, а значит все не так плохо и коня можно не отстранять от занятий. Инструктор быстро сообразил что к чему и все последующие разы давал ему только Аметиста. И Шейрон не то чтобы был против. С Аметистом никогда не было скучно: то резко развернётся, побежав в противоположную сторону, то по всем веткам протащит, как специально. В общем и целом, Шейрон был готов к подставам и выкидонам лошадей, однако это не значило, что он хочет с этим разбираться. Белка на удивление послушно пошла, занимая место прямо за конем Рона. Тот не преминул обернуться и скорчить недовольную гримасу. Шейрон только закатил глаза. Ну конечно, как это он посмел не помочь своему безрукому товарищу с лошадью. Командиром назначили Джейсона — с его очками в толстой оправе, спадающими на лицо длинными русыми прядями и лучшими оценками в табелях, он действительно походил на командира лучше всего. Отчётность вела Майя — пшеничные длинные пряди всегда переплетённые в мудреную прическу и закреплённые заколками на затылке, чтобы не мешались при маневрировании, лазурные глаза сверкающие на солнце, чистая светлая кожа — и вот она считается самой красивой девушкой отряда. По характеру же Майя была скромной и зачастую нерешительной, красиво улыбалась, тихо говорила и как вообще оказалась среди солдат было непонятно. «Опытным солдатом» оказался некий Майк Захариус — высокий блондин, который, сев в седло, наклонился к гриве лошади и принялся ее обнюхивать… Шейрон решил, что не хочет в это вникать. Всего собралось восемь человек. Группе была выдана карта и бланк отчётности с пишущей принадлежностью, Майку были даны указания (негромко и слегка ворчливо) — «проследить за детьми и вернуть их целыми, а не по частям». Майк ответил кивком, что было ни разу не по уставу, но кажется никто и не обращал на разговор командиров внимания, больше занятые рассматриванием карты и спором, кто был бы лучшим командиром, чем Джейсон. Получив последние приказания, Майк встал сбоку от колонны, кивнув нынешнему командиру. Пятки легко толкнули бока лошади, посылая в шаг и они отправились в путь.

***

Путь был не слишком сложным. Джейсон выбрал маршрут и они шли по нему, стараясь не отклоняться. Передвигались неравномерно, то рысью, то шагом, то лёгким галопом. Пару раз скакали чуть ли не наперегонки. Казалось, о присутствии Майка все забыли. Тот и сам не отсвечивал — двигался сбоку и чуть позади всей группы, попадаясь на глаза в основном Шейрону, который ещё в самом начале оказался замыкающим их колонну и у которого было неофициальное задание следить, чтобы никто не отстал. А Майк видимо следил ещё и за тем, чтобы не отстал сам Шейрон. Солдат молчал, не заводя разговор, но пристально в Шейрона не вглядывался, так что молчание можно было назвать вполне комфортным. Никто из рядовых не выеживался и не пытался ослушаться приказов Джейсона. Путь был наполнен тихими разговорами и редким смехом. Первым препятствием оказалась речка. Не слишком широкая, однако дна было не разглядеть. Зато хорошо были видны острые камни, выглядывающие из-под воды, будто копья. Слева раскинулось озеро, с бликующей на солнце водной гладью, куда по видимому, и впадала речушка. Подняв голову можно было увидеть простой деревянный мост, который прокладывал дорогу от одного из верхних холмов к другому. Где-то там, по высоким холмам, проходила дорога. Кажется, вела из одной деревни в другую. Джейсон поступил весьма разумно, предложив для начала проверить речку вброд и даже спешился, чтобы осуществить свой замысел. А Шейрон слишком расслабился, посчитав, что их путь пройдет тихо и мирно… Белка же, то ли решив, что ждать — вариант для слабаков, то ли просто захотев искупаться, бросилась в речку, одним прыжком перемахнув расстояние до воды. Брызги разлетелись во все стороны, вынуждая Шейрона зажмуриться, а кобыла наподдала копытами, запустив в воздух ещё больше капель и окончательно вымочив своего всадника. После чего невозмутимо выбралась на берег и встряхнулась, едва не свалив Шейрона в песок. Тот ошарашенно моргал, протирая глаза и чувствуя как вода капающая с кончиков волос течет за шиворот. Кобыла довольно стукнула копытом, и шлепнув себя по боку хвостом, понеслась вперёд резвой рысью. Вернее попыталась понестись, потому что Шейрон, все ещё пребывающий в состоянии лёгкого шока от незапланированного купания, дёрнул поводья, вынудив ее остановится. Джейсон неловко кашлянул, будто пытаясь скрыть усмешку и объявил, что смысла проверять реку на глубину уже нет, очевидно, что лошадь вполне спокойно может ее перейти и даже перескочить. Остальные выдавили из себя нервные смешки, покрепче ухватили поводья и мысленно поблагодарили судьбу, Стены и всё известное командование за то, что им досталась не эта бешеная кобыла, а вполне себе спокойная, местами даже ленивая лошадка. Недовольно бормоча себе под нос не слишком приятные слова, Шейрон отъехал немного в сторону и стянув с себя куртку (она просто была менее мокрой, чем все остальное), накинул ее себе на голову, начиная вытирать волосы. Ткань не то чтобы хорошо впитывала влагу, но самое большое удалось стереть, так что теперь казалось, что он просто постоял под небольшим дождем. Но если куртка была скорее просто влажной, чем мокрой, то штаны и часть рубашки вымокли насквозь. В сапоги также затекло не слишком много влаги, но ощущения были не из приятных. Шейрон мысленно порадовался, что сегодня было достаточно жарко. По крайне мере, простуда ему точно не грозит. — Такого я от нее точно не ожидал, — раздался слева знакомый голос. Шейрон фыркнул, закатив глаза. — Это тебе месть за то, что не помог мне с этим красавчиком, — съязвил Рон, деловито похлопав своего черного жеребца по шее. Только слепой бы не заметил, как аккуратно он это сделал, боязливо касаясь черной лоснящейся шерсти подрагивающими пальцами. Шейрон расплылся в гадкой ухмылочке и дёрнул Белку за повод, чуть коснувшись пятками. Кобыла сделала шаг вперёд и вороной жеребец от неожиданности вскинулся, едва не стукнув всадника головой. Лицо Рона исказилось от испуга. Он мертвой хваткой вцепился в поводья и не отпустил, пока конь под ним окончательно не затих. — Прости, рука соскользнула, — делано-равнодушно сказал Шейрон, едва давя так и лезущую на губы ухмылку. — Сволочь же ты, Кайтен, — надменно фыркнул Рон и явно хотел эффектно уйти, но дернув коня за повод обнаружил только полное игнорирование его важной персоны, так что ему пришлось хорошенько потрудиться, чтобы суметь отойти подальше от такого вредного друга. Шейрон только покачал головой. В который раз удивлялся этому странному отношению к лошадям. Рон ведь в деревне рос, а там в каждой семье по лошади, откуда тогда такая нелюбовь к ним? Пока последние члены группы думали, как бы им поаккуратнее перейти речку, большая часть стояла на одном берегу с Шейроном и подбадривала их, а Рон бодался со своим конем, Кайтен разглядывал куртку, решая, стоит надевать ее обратно или нет. Решив, что без нее рубашка высохнет быстрее, Шейр обвязал ее рукава вокруг пояса и задел Белку пятками, посылая в неспешный шаг.

***

Дальнейшая часть пути прошла без каких-либо происшествий, так что уже к закату они добрались до пункта назначения, где могли переночевать. Вечером стало намного прохладнее, так что не до конца высохшие ступни Шейрона в обуви просто закоченели, а после галопа промерзла и вся верхняя часть тела, так что слезал с Белки он уже слегка дрожащим. Стоило ему спрыгнуть на землю, как холодом окатило ещё и ноги с бедрами. Захотелось вернуться в седло и снова прижаться к пусть и вредной, но теплой кобыле ногами, однако идея была не совсем разумной, так что смирившись с судьбой, Шейрон повел Белку в стойло. Она спокойно стояла, пока он расстёгивал подпругу, снимал седло, вальтрап и тянулся к уздечке. Стянул с ушей и морды, успел сделать шаг назад, как кобыла стремительно протянула голову вперёд, клацнув зубами прямо у его пальцев. Шейрона спасла лишь быстрая реакция, благодаря которой он стремительно отшатнулся, спасая свои руки от трагичной кончины. Белка фыркнула, переступила передними ногами и опустила голову, принимаясь за душистое сено в углу. Устало закатив глаза, Шейрон вышел, запер лошадь в стойле, и промыв трензель, повесил уздечку на место. На улице гулял ветер и один из его порывов вынудил Шейрона поежиться. Влажная одежда неприятно липла к коже, вновь вызывая мелкую дрожь. Кутаясь, пусть и в мокрую, но относительно плотную куртку, Шейрон добрался до площадки, строясь в шеренгу к остальным. Озябшие пальцы с трудом сжимались в кулак, а тело все ещё потряхивало, но он приложил все усилия, чтобы при отдаче чести стоять ровно. Ещё не хватало круги в качестве наказания нарезать. Благо долго это не продлилось, всего лишь перекличка. Джейсон Кларк, Майя Лейг, Кира Своун, Донна Шен, Рон Мейн, Милан Зор. — Шейрон Кайтен, — прижал руку к груди, отдавая честь, и вернулся в строй, невольно клацнув зубами от очередного порыва холодного ветра. Солдаты посмотрели отмеченные на карте маршруты и приказав поделиться полученными сведениями с другой группой, отправили по казармам. Сухпай был выдан каждому, так что голодать бы никому не пришлось. Командиры сошлись, показывая друг другу карты и бланки отчётности, и негромко переговариваясь. За время разговора Шейрон окончательно замёрз, так что готов был в любую секунду сорваться в казармы. Командиры, как назло, заканчивать не спешили, начиная о чем-то негромко спорить. Подтянулись и остальные члены команды, пытаясь вникнуть в суть разногласия. Шейрон раздражённо чихнул, недовольно шмыгнув, и за неимением альтернативы, утер холодный нос рукавом куртки. К спору начали подключаться и остальные, шум все нарастал. У Шейрона не было ни малейшего желания вступать в конфликт и о чем-то спорить, все его мысли были заняты тем, что у него нет сменной одежды, так что спать вероятнее всего придется в сыром, а если он ещё и промочит постель, то точно простудится, да ещё и не выспится. Спор прекратился также внезапно, как и начался. Команды разошлись уже с новыми маршрутами и данными, и весело улюлюкая направились по казармам. Рон застрял где-то с Донной и Миланом, так что Шейрону даже не пришлось слушать очередное нытье о страшном черном зубастом звере, с которым Мейн боролся в стойлах. Облегчённо вздохнув, Кайтен направился за ними. В здании действительно оказалось теплее, пусть и ненамного. Уже перед самой комнатой его вдруг крепко ухватили за предплечье, потянув в сторону так, что он чуть не завалился набок. Однокурсники закрыли за собой дверь, ничего не заметив. В неровном свете факелов было не так просто разглядеть человеческое лицо, но это и не понадобилось. На его плечи накинули что-то большое и теплое, в чьей ткани он буквально утонул, а потом потянули следом за собой. Человек был намного выше его, однако долго ломать голову над его личностью не пришлось. Его буквально втолкнули в какое-то помещение, где в дополнение к факелам, было расставлено множество свеч. Силуэт в темном углу шевельнулся, повернувшись на хлопок двери и Шейрон узнал в нем Леви. — На кой ты его сюда притащил? — закинув какую-то тряпку на плечо, уточнил Леви. — Если он простудится, мне Ханджи голову оторвёт, а остальные ей в этом помогут. Не могу же я его в мокром спать отправить. Шейрон резко обернулся, узнав в высокой фигуре, притащившей его сюда, Майка. — В мокром? — вскинул бровь Леви, подходя ближе. Бесцеремонно ухватил за волосы, потом тронул руку. Замерзшему Шейрону пальцы Леви показались адски горячими. А потом Аккерман вдруг зашипел. — Твою мать, Майк, ты его в воду кинул что ли?! — резким движением дёрнул ткань с плеч выше, накидывая на голову. — Эй, это моя куртка между прочим! — возмутился было Майк, но Леви прошипел какую-то отборную брань, так что тот отступил — И вообще, это не я, а Белка. Аккерман неожиданно замер, прищурив глаза. — Кто додумался посадить новичка на это рыжее чудовище? — Без понятия. Майк пожал плечами, складывая руки на груди. — И что нам с ним делать? — уточнил, склонив голову вбок. Леви закатил глаза. — Мне казалось, что твои мозги не такие жидкие, как твоя бороденка, — Майк задохнулся от возмущения, но Леви тут же продолжил. — Дадим сменную одежду и отправим в казармы, до завтра его форма должна высохнуть. Шейрон потерянно озирался по сторонам, не понимая, благодарить ему начальство за такую заботу или бежать от них подальше. — В моей он утонет, — неожиданно довольно развел руками Майк, кивая на балахоном повисшую куртку. — Придется тебе жертвовать своей. Леви кинул в его сторону убийственный взгляд. Посмотрел на новичка. В куртку Майка действительно могло влезть ещё как минимум два Шейрона, если не три, так что заставлять его надевать чужие штаны будет бессмысленно — просто спадут, держаться не за что будет. Можно конечно выдать только рубашку, которая на Шейроне превратится в ночнушку. Лишь бы с плеч не спала. Мрачно выдохнув и искренне не понимая почему, если отряд и этот конкретный щенок были под ответственностью Мика, за него отдувается Леви, он всё-таки отыскал свою походную сумку и вытряхнул из нее сменку. Майк, хитрая сволочь, был в курсе, что Леви носит с собой как минимум один комплект запасной одежды, а чаще два-три, даже в самые короткие путешествия. Одежда много не весила, а Леви предпочитал не спать в том, в чем потел целый день под жарким солнцем и наоборот, не потеть целый день под жарким солнцем в том, в чем спал. Простая белая рубашка и лёгкие серые штаны должны были стать его одеждой для сна на эту ночь, но теперь достались щенку, который не смог справится с лошадью. Рыжая бестия конечно была… бестией, но нечего было садится, раз не было уверенности, что справишься. Леви ненавидел давать одежду вообще кому либо. Испачкают, завоняют, порвут, а потом швырнут этой грязной тряпкой в лицо, с беглым «Спасибо!». Благо из-за размеров одежда Леви мало кому могла понадобится, кроме самого Леви. Во всяком случае, так было до этого момента. Бормоча себе под нос проклятия и ругательства, парочка из которых была прямиком из Подземного города, Леви сунул одежду новичку и напоследок рыкнув: — Испачкаешь — убью, — втолкнул мальца в подсобку. Шейрон не то чтобы хотел быть врагом Леви. Если хотя бы четвертая часть из рассказанного под алкоголем была правдой, врагом Леви вообще было опасно становиться. Он даже не ожидал, что кто-то обратит внимание на его мелкую проблему. Подумаешь вымок, с ним и не такое случалось. Но его мало того, что притащили в какую-то теплую комнату, так ещё и одежду дали. Хотя Шейрон был уверен, что ему такого не перепадёт. Будучи буквально запиханным в какую-то тесную каморку, он замер, пытаясь отойти от внезапной угрозы. Куртка на плечах вдруг медленно поползла вниз, сползая с волос, и дёрнув плечом, в попытке удержать ее на месте, Шейрон выпустил из рук сменные штаны. Едва успев перехватить ткань до полного падения на пол, Шейр всё-таки уронил куртку и та с глухим звуком упала на пол. Чертыхнувшись, наклонился, подхватывая её и закидывая на плечо. Потом сообразил оглядеться. В шаге от него обнаружилась табуретка, на которую он уверенно скинул сначала куртку, а потом и снятую с себя одежду, машинально выпутывая из штанин ремень с паршивой кожаной кобурой на боку. Штаны Леви пришлись ему впору, правда пришлось подогнуть края, чтобы не волочились по полу, а вот футболка села только по плечам, балахоном повиснув на теле. Справедливо решив, что это не такая большая проблема и ночь он как-нибудь переживет, Шейрон задумчиво уставился на мокрую одежду, которая выглядела совершенно детской на фоне огромной куртки. Провести размышления он не успел, в комнату со злобным: — Сколько можно переодеваться? — вошёл Леви. В секунду оглядел его с ног до головы, кивнул, схватил с табуретки всю одежду и буквально вытолкнул Шера сначала из каморки, а потом и из комнаты, бросив сухое: — Придешь утром. Шейрон в лёгком недоумении смотрел на дверь ещё секунд десять прежде чем развернуться и отправиться в казармы. Парни играли в карты расположившись на одной из кроватей и в раже совершенно не заметили, как дверь тихо отворилась, впустив однокурсника внутрь и также тихо закрылась. Оглядев кровати и заприметив пустующую, Шейрон тихо забрался под одеяло, закрывая глаза и стараясь абстрагироваться от громкой болтовни. Ему завтра ещё на Белке обратно ехать… Он, кажется, успел задремать, потому что из сна его вырвал чей-то громкий крик, заставивший вздрогнуть и распахнуть глаза. Суровый голос Майка проник в уши и Шейрон услышал торопливые шаги и копошение на соседних кроватях. Убедившись, что все разошлись по местам Майк напоследок проворчал что-то себе под нос, захлопывая дверь. В комнате стояла гробовая тишина, нарушаемая лишь дыханием и шорохом одеял, пока шаги Майка не затихли где-то вдали. Едва слышные шепотки на мгновение разбили тишь ночи, но тут же угасли. Измотанный и убаюканный теплотой и тишиной, Шейрон мгновенно провалился в сон.

***

Проснулся он, к сожалению, тоже рывком. Перед внутренним взором ненавязчиво маячил призрачный силуэт, который он отогнал без особого сожаления. Кровать скрипела от любого движения, так что выбираться из нее пришлось в час по чайной ложке, чтобы никого не разбудить. По привычке потянувшись к изголовью, где должна была висеть форма, Шейрон едва не чертыхнулся, когда вспомнил, что ее придется просить у командования. Пожалуй, было ещё слишком ранее утро граничащее с ночью, но он был уверен, что уснуть больше не сможет, так что тенью выскользнул из комнаты, не желая нарушать сон других. Что в Кадетке, что в самом корпусе он часто проворачивал такое, шатаясь по безлюдным коридорам или выходя на улицу, а ближе к подъему возвращаясь и делая вид, что он никуда не уходил. Вообще, официально, выходить из казарм до подъема не было запрещено. Как минимум потому, что удобства в виде туалета находились в другой части корпуса, а запретить солдатам удовлетворять свои физические потребности не могло даже высшее командование. Конкретно в этом здании все удобства и вовсе находились на улице, поэтому, имея при себе неплохую отговорку, Шейрон отправился бродить по коридорам. Старые стены, обшарпанный потолок, скрипящие на каждом шагу полы — было видно, что здание старое и давно нуждающееся в ремонте. Скорее всего этот корпус когда-то являлся запасным, но с постройкой нового здания необходимость в нем отпала и он использовался лишь для тренировок. Это было довольно расслабляюще — шататься по коридорам, следя, чтобы ни одна половица не скрипнула под ногой и наслаждаться тишиной и спокойствием, которые редко доставались в обычные дни. Кажется он слишком расслабился и потому, когда дверь перед его носом резко открылась, его реакции хватило только на то, чтобы замереть, будто перед титаном. Высокая фигура Майка легко угадывалась в проеме. Увидев его, тот лишь заинтересованно изогнул бровь и усмехнулся уголком губ. — Форма сушится на верёвке во дворе. Подъем в семь, выезд в восемь, сейчас три утра. Забирай ее и вали в казармы. Шейрон, запоздало отдав честь, кинул вялое «так точно» и мышью шмыгнул в соседний коридор, в конце которого была дверь выводящая на улицу. За первые полчаса он успел найти свою форму, переодеться, заглянуть в баню и найти там остатки натасканной со вчерашнего дня воды. Мысленно взвесив все за и против, быстренько простирал выданные ему штаны и футболку, развесив их сушиться и шмыгнул обратно в казармы. Таких же ранних пташек как он было раз два и обчелся, а в составе нынешнего отряда их и вовсе не оказалось, так что Шейрону пришлось коротать время в гордом одиночестве, валяясь на кровати и бесцельно пялясь в потолок. Потом в комнату нагрянул Майк и громким: — Подъем! — разбудил всех остальных и едва не оглушил Шейрона. Пока все копошились будто сонные мухи, Шейрон — уже имея на это полное право — сбегал к бане ещё раз, почистив зубы у умывальника, висящего рядом с ней, пока никто не пришел и не выплескал всю воду. После чего свалил обратно в казармы, где перекусил сухпаем с водой и сунул выданный Майком сухарь в карман. Остальные как раз вернулись в комнату, принимаясь за свои сухпайки и Шейрон успел сбегать на улицу и снять одежду с веревки. Честно постаравшись сложить ее аккуратно, он выловил на просторах коридоров Леви и поблагодарив, отдал ему его же одежду. Построение было скорее формальным, потому что стоило им построиться, как их тут же отправили чистить и седлать лошадей. Белка смотрела на Шейрона ничуть не более дружелюбно, чем вчера, так что он также предусмотрительно держал все наиболее доступные части тела подальше от ее зубов. Седлать ее вновь пришлось где-то над головой и практически вслепую, а вот перед тем как надеть уздечку он аккуратно обошел ее спереди, засунув руку в карман. — Может ты хотя бы не будешь пытаться меня убить? — тяжело вздохнул, протягивая на раскрытой ладони припасенный ранее сухарь. Белка недоверчиво принюхалась, подтолкнув сушёный хлеб носом. Видимо убедившись, что подвоха здесь нет, коснулась человеческой ладони мягкими губами, забирая лакомство. Задумчиво прожевав угощение, Белка фыркнула. Глаза оставались такими же хитрыми. Тяжело вздохнув, Шейрон пинком пододвинул к себе ящик с щетками, расческами и прочей мелочью, и встав на него, ухватил кобылу за челку. Та на удивление легко повиновалась, наклоняя голову и позволяя натянуть на уши затылочный ремень. Закрепив уздечку и накинув на шею кобылы повод, Шейрон вывел Белку из седла. Воровато оглядевшись и убедившись, что никто его не увидит, подвёл кобылу к бочке с водой, которая уже была полупустой. Наступив на нее, подтянулся, рывком перекинув ногу и за пару секунд оказался в седле. Белка под ним фыркнула, переступив копытами, будто усмехнулась. Мысленно посоветовав ей заткнуться, Шейрон подтянул стремена, и тронул кобылу пятками, отводя подальше от бочки. Вовремя — из стойла как раз вышла Майя, ведя за собой красивого гнедого жеребца. Заметив его, поприветствовала кивком. Подняв ногу, вставила ее в стремя, и опираясь на седло руками, с некоторым усилием подтянулась, перекидывая вторую и уже через секунду ровно садясь. Гнедой под ней даже не шевельнулся. Шейрон смотрел на все это с лёгкой завистью. Гнедой был в полтора раза ниже Белки, так что даже при учёте небольшого роста Майи, ей не надо было прикладывать особых усилий, чтобы забраться в седло. Белка, будто почувствовав его настроение вытянула шею, чуть вскидывая голову и встряхивая гривой, точно ей что-то мешало. Шейрон вздохнул, оглаживая кобылу по шее и собирая на ладонь рыжие шерстинки. Та, кажется, удовлетворилась, и ещё раз встряхнув головой с шикарной гривой, успокоилась. Подняв взгляд и увидев слегка удивлённые глаза Майи, Шейрон возвел очи горе. — Надо же, а мой Верден, никогда не просит ласки! И вообще не реагирует, даже если я его глажу! — в голосе Майи было явно слышно восхищение и все та же лёгкая зависть, от которой мгновением раньше страдал сам Шер. — Она не просит ласки, — покачал головой Шейрон. Майя удивлённо посмотрела на него, но спросить ничего не успела. Тихий стук копыт и негромкие голоса постепенно заполнили двор. Спустя полчаса, наконец сверив все данные, количество человек в группе, и прочие тонкости, они сдвинулись с места. Шейрон пристроился позади, бок о бок с Майком. Им предстоял обратный путь.