Крылья ворона

Один день назад. — Огооо, — восторженно протянул Рон, пихая стоящего рядом Шейрона вбок, — По сравнению с этой громадиной корпус Кадетки так, мелкая комнатка. Шейрон только фыркнул, уворачиваясь от следующего тычка. Размеры штаба разведчиков действительно впечатляли. Огромный замок из старых, потёртых временем камней был величественным и статным. Рядом был густой лес и большое, вытоптанное до голой земли, поле для тренировок. Около замка пристроилась вытянутая конюшня, и пара небольших сарайчиков — место для УПМ, баллонов с газом и прочего оборудования. Поистине огромные масштабы. Выделенный в сопровождение к новичкам разведчик, уверенно петляя по запутанным коридорам, бойко рассказывал что и где находится. Столовая, душевые, кабинеты высшего командования, казармы… Речь лилась сплошным непрерывным потоком, так что едва ли кому-то удалось запомнить где и что находится в этом огромном строении. По пути им встретилась девушка с высоким хвостом. Ухватив разведчика за локоток, она оттянула его в сторону и что-то быстро-быстро зашептала. Разведчик тут же понятливо кивнул и объявил, что командир Горет, к которому был приставлен их отряд, задерживается, так что их первым делом проведут в казармы. Небольшая комнатка с четырьмя двухэтажными кроватями, двумя небольшими тумбочками и одним стулом, который гордо стоял посередине комнаты. Кажется, подразумевалось, что они будут за него драться. Шейрон потратил буквально пару секунд, оценивающе окидывая комнату взглядом и вычисляя идеальное место. Спальное место сверху, сама кровать стоит у стены и ближе всего к двери. Спустя секунд десять промедления, парни единой волной ломанулись в комнату, оттеснив разведчика в сторону, стремясь занять понравившуюся койку и попутно переругиваясь между собой. Шейрон прищурился, скидывая мешок с плеча и, размахнувшись, запустил его точнехонько на выбранную кровать. Только что стоящие и едва не сцепившиеся около этой кровати парни растерянно замерли. — Занято, — довольно оповестил их Шейрон, неспешно шагая к своему месту. — Тогда моя снизу! — не растерялся Рон, подскакивая к койке и швыряя на нее свою сумку. Забытый у двери разведчик смотрел на них с каким-то родительским снисхождением. Как на детей малых… Которыми они по сути и являлись. Вещей у Шейрона было немного — точнее, теперь было ещё меньше, потому что форму они сдали и теперь на руках была только гражданская одежда, в которой он сейчас и находился. Запасные штаны, несколько пар носков и мешковатая кофта в которой было тепло даже самой поздней осенью, занимали все место в мешке. Где-то на дне валялся крохотный мешочек с сухарями на черный день. Ничего интересного, обычный набор для солдата. — Капитан Горет! — вдруг послышался возглас разведчика и Шейрон, обернувшись, увидел, как тот отдавал честь мрачному мужику в форме Разведкорпуса. — Мое имя Сора Горет, звание Капитана. С этого дня ваш отряд переходит под мою ответственность, — начал говорить он, не обращая никакого внимания на разведчика, статуей замершего у двери, — Тренировки начнутся с завтрашнего дня. Ваша задача на сегодня: получить форму и явиться на обед и ужин, остальное время свободно. Вопросы? В комнате повисла гробовая тишина. — Отлично, — заключил он, скучающе качнув головой, — Проводишь, — обратился он уже к разведчику и это явно был не вопрос. — Так точно!

***

— Шейрон, смотри! Я настоящий разведчик! На спине крылья! — Рон крутился на месте, демонстрируя другу свою новую форму с нашивкой крыльев на спине. Но реакции не последовало, — Шейрон! Шейрон, ты чего? Шейрон сидел на кровати, держал свою куртку на вытянутых руках и занавесил лицо челкой, так что выражения было не разглядеть. — Шейрон? Ты чего, не рад что ли? Сам же хотел в Разведку! Солдаты вокруг голосили, примеряя форму. Смех, подшучивания, дразнилки — в казарме стоял страшный шум. — Шейрон?! Да скажи, что не так? — возглас Рона потонул в чужом гвалте, но однокурсник, казалось, услышал. Спрыгнул с койки на втором этаже, не потрудившись воспользоваться лестницей. И молча начал натягивать куртку. Рон секунду с удивлением наблюдал за этим… А потом прыснул от смеха. Шейрон в куртке смотрелся словно ребенок, решивший взять куртку своего отца и надеть, представляя себя героем-разведчиком. Свисавшие рукава были наименьшей проблемой. Их хотя бы можно закатать. А вот то, что куртка длиной была ниже бедер, немного не доходя до колен было уже фатально. В такой куртке на УПМ не полетаешь — запутаешься и свалишься раньше, чем тебя настигнет титан. Не говоря уже о том, что куртка совсем не прилегала к телу и выглядела скорее как плащ. На свой плащ Шейрон вообще только зыркнул и даже не стал примерять. Рон догадывался, что Шейрон в нем просто утонет. Внимание однокурсников постепенно начало обращаться на Шейрона. Кто-то начал смеяться, кто-то дразнился, что таким мелким нечего в Разведке делать. Один сочувственно покачал головой. Шейрон мрачно смотрел на рукава, которые, свисая, полностью скрывали его ладони. И как ему в этом тренироваться?! При выдаче сказали, что это самый маленький размер. Спасибо, что сапоги впору пришлись. А вот куртка, плащ и штаны не подходили категорически. И что ему теперь со всем этим делать? На ужин было велено явиться в форме. А формы у него как бы нет. Точнее есть, но выйти в таком за Стену все равно, что прыгнуть прямиком в пасть титану. Он в дерьме. Как обычно. Шейрон скинул куртку, остервенело запихивая ее в свой вещмешок. Туда же затолкал штаны, которые даже не стал мерять (итак понятно) и плащ. Бросил мешок и спрыгнул с койки. Не обращая внимания на продолжающиеся смешки вышел из казарм. Ему срочно нужны были ножницы.

***

Чтобы найти выход из этого чертового лабиринта ему пришлось плутать по коридорам огромного замка добрых полчаса, прежде чем наконец сообразить какая из дверей ведёт на улицу. Выскользнув из штаба Шейрон огляделся. Конюшня, склад УПМ, тренировочное поле. Не то. Сарайчики за складом. Неприметные, небольшие постройки. Уже лучше. Шейрон уверенно направился туда. Он не был уверен, что по Разведкорпусу можно ходить без формы, но пока форма была ему жутко велика он не собирался надевать ее и позориться. Поэтому приходилось идти осторожно, чтобы не попадаться на глаза другим солдатам в своей гражданской одежде. Дверь в сарай громко скрипнула, но поддалась. Не заперто. Проскользнув внутрь Шейрон повертел головой, окидывая помещение взглядом. Кучи деревянных досок, какие-то части УПМ, баночки с гвоздями и болтами, куски ткани, и рваные и грязные и яркие и чистые, будто совсем новые. Прямо посередине стояла широкая скамейка, а сверху на ней лежал комковатый матрас. Он прищурился, внимательнее приглядываясь. На одной из полок, прибитых к стене, лежали небольшие железные ножницы. Шейрон довольно хмыкнул. Полка была прибита высоко и с его ростом он был туда ни в жизнь не дотянулся. Зато тут были деревянные ящики. Пустые, а потому лёгкие, они складывались друг на друга, образуя пирамидку. Потребовалось четыре больших ящика, чтобы достать до полки. Конструкция была не слишком устойчивой, но Шейрон сумел на нее забраться, хотя ящики под ним шатались, норовя упасть. Схватив заветный предмет, он обрадованно улыбнулся. И нечаянно отвёл ногу назад. Хлипкая древесина не выдержала, проломившись под подошвой и Шейрон почувствовал, как нога срывается вниз, утягивая все тело за собой. Он успел только крепко сжать ножницы за кончики, чтобы не дать лезвиям раскрыться и поранить кожу, прежде чем услышал звон и почувствовал сильный удар. А дальше — только темнота.

***

Леви шел по тренировочному полю. Мрачный, хмурый, как всегда. — Ты можешь взять отгул, Леви. Для тебя это важный день. Говорил Эрвин. Леви отказался. Год. Год и ещё пару дней назад он вступил в Разведкорпус. И год назад Фарлан и Изабель погибли от зубов вонючего титана. Леви не хотел вспоминать этот день. И помнить дату тоже не хотел. Но Эрвин настоял. — Это очень важно, Леви. Так он сказал. И не слушая никаких возражений дал Аккерману отгул на весь день. Леви оставалось только недовольно ворчать. Разумеется, он не собирался просто так забывать этот день. Но у Фарлана и Изабель не было могилы, куда он мог бы сходить. Была братская, давняя, на которой были высечены и их имена, но под которой не лежало ни единого кусочка плоти или кости. Пустая могила, даже земля не вскопана, просто камень, с начертанными именами разведчиков, который пали в тот злополучный день. Леви не собирался туда идти. Он уже давно добыл себе бутылку с вином. Не совсем то, что полагается пить на поминках, но другого алкоголя он украсть не мог, слишком опасно. А так — всего лишь бутылка, которую он незаметно стянул, когда был в на одном из приемов вместе с Эрвином. Костюм на удивление неплохо подошёл для этого. Объемные брюки, широкие штанины которых неожиданно оказались в моде, легко вместили в себя бутылку, а ремень сверху плотно прижал горлышко. Ходить было страшно неудобно, потому Леви приткнулся к стенке и стоял там весь вечер, а по окончанию бала мгновенно испарился, даже не дождавшись Эрвина. Зато успел сунуть бутылку в седельную сумку. И сейчас вытащил ее из тайника, и тащился с ней под форменной курткой, надеясь найти место для уединения. Вообще, он собирался распить ее ночью, сидя где-нибудь на крыше, где ему бы точно не помешали. Но раз уж Эрвин дал ему отгул, почему бы не уйти пораньше и не найти другое укромное местечко. Выбор пал на неприметный сарай. Леви отлично помнил, что там царит полнейший бардак. Но также туда заходили очень редко, в основном для того, чтобы найти материалы или инструменты для починки. Этакий склад. Толкнув дверь, Леви оглянулся. Тишина. Сарай пустовал. Леви бросил взгляд на лавку. На ней был такой толстый слой пыли, что он предпочел бы вообще к ней не подходить. Зато рядом был прислонен к стене матрас. Рваный, он на удивление все ещё пах свежестью. Пожав плечом Леви кинул матрас на лавку, и сел сверху. И не на грязном полу и довольно мягко. Плащ укрывал плечи, тело удобно расположилось на матрасе, а сам Леви медлил, пустым взглядом смотря на бутылку. Вспоминал. Вспоминал яркие зелёные глаза Изабель. Спокойную улыбку Фарлана. Смех и возню, драки и слезы, объятия и несерьёзные удары. Это были хорошие времена. Даже несмотря на то, что они тогда жили в Подземном городе, без солнца, неба над головой, ветра и дождя. Этот год прошел как в тумане. Тренировки, экспедиции, смерти, снова тренировки, снова экспедиции, снова смерти. Изредка выпадали выходные, но Леви понятия не имел, чем ему следует заняться в свободный день и предпочитал потратить его на стирку постельного белья или уборку комнаты. В Разведкорпусе была прачечная и там дежурили рядовые, но он им не доверял и предпочитал стирать свои вещи самостоятельно. Странный год. Одинокий год. Насмешки и издёвки следовали за ним по пятам, но Леви только небрежно разминал плечи. И ломал. Носы, пальцы, руки, ноги. Кости крошились под его ударами, на коже обидчиков расцветали синяки, а Леви чувствовал себя чуть более живым. А потом попадал в карцер и отсиживал положенный срок, чтобы, выйдя обратно, увидеть испуганные взгляды и молчание… Молчание было хуже всего. Изабель болтала без умолку, да и на Фарлана иногда нападал прямо-таки приступ болтовни. И они разговаривали, перебивая друг друга, споря, перескакивая с темы на тему и заполняя своими голосами весь дом. Леви хмыкал, потягивал чай и слушал вполуха. А потом разнимал их, если они лезли драться или вставлял короткие реплики, если они находили общую тему и перекрикивание друг друга перерастало в диалог. Леви скучал. В глубине души он осознавал это. Но не желал признаваться даже самому себе. Стекло бутылки толстое, темное, матовое. Дорогое вино, которое пьет только знать. Леви был уверен, что бутылка в его руках стоит дороже всего его годового оклада. И он, тварь из Подземного города, собирается выпить его. В одиночку. Теперь Леви смотрел на бутылку, как на нечто отвратительное. Есть ведь люди, которые намного лучше разбираются в вине и смогут по достоинству оценить все оттенки вкусов и запахов. Даже в Разведке, наверняка есть! А он собирается выпить вино просто, чтобы напиться, заглушив мысли в голове… Его размышления прервались неожиданным шумом снаружи. Леви в одно мгновение вскочил на ноги и оказался за массивным шкафом прежде, чем осознал, что произошло. Когда дверь открылась Леви на миг показалось, что в сарай зашёл ребенок. Мелкий, тощий, того и гляди ветром сдует. Леви цыкнул на самого себя. Вот и надо было ему прятаться? Эрвин дал ему отгул, он тут на законных основаниях. Он теперь не преступник. Но даже год на Поверхности не отключил глубинных инстинктов. Скрыться, чтобы напасть из засады или успеть сбежать. Там, под землёй, это было жизненно важно. Леви беззвучно фыркнул. Инстинкты — его спасение. В бою, в работе, где угодно. Сокрушаться о них — глупость. Но тут он, видимо, слишком глубоко ушел в свои мысли. Стоило просто остаться на месте, смерить сопляка мрачным взглядом и тот бежал бы из сарая впереди собственного визга. А сейчас показаться будет уже глупо. Вылезает такой солдат из-за шкафа в абсолютно пустом сарае. Что он тут делал? Пыль одеждой собирал? Леви зажал нос рукой, чтобы не чихнуть. Пыли тут и правда было немерено. Он слышал, как сопляк шебуршит и что-то передвигает, и надеялся, что тот быстро уйдет. И тогда можно будет подпереть чем-нибудь дверь сарая, чтобы так просто она не открылась. Жаль, сразу он до этого не додумался. Стул, длинная деревяшка или ещё что-то подобное отлично подо… БАМ. …йдет. Леви выглянул из-за шкафа. На полу валялся тот самый сопляк в окружении деревянных ящиков. Не шевелился. Леви закатил глаза и покрепче перехватил горлышко бутылки. Нет уж, ещё не хватало, чтобы на него труп этого недомерка повесили. Он вообще ничего не сделал! А этот заморыш видимо решил найти здесь свою смерть. Леви вылез из-за шкафа подходя ближе. На виске мальчишки наливалась огромная гематома. Леви не раз видел такое будучи под землёй. Височные кости очень хрупкие. Их легко проломить. И если этот сопляк ударился о вон ту железную балку… Мальчишка дёрнулся. Леви прищурился, подошёл поближе. Дышит. Он присел перед сопляком. Немного подумав, осторожно приложил холодное стекло бутылки к его виску. Мальчишка застонал, снова дергаясь. Светлые ресницы разлепились и явили миру голубые глаза. Мальчишка смотрел мутно, его взгляд был расфокусирован, руки тряслись. Леви продолжал прижимать холодную бутылку к его виску. Сопляк снова дёрнулся и неуклюже сел, прикасаясь рукой к лицу. Отдернул, болезненно зашипел. Леви хмыкнул, сжимая пальцами горлышко бутылки. Поднялся, смотря на сопляка и вдруг заметил что-то странное на полу. Там, где упал мальчишка, доски немного прогнулись. Леви прищурился, одним движением вытягивая нож. Поддел прогнувшуюся доску, заглянул вниз… О, да тут целый клад! Прозрачное стекло приветливо блестело, отбрасывая блики от редких солнечных лучей, проникающих через крышу. Леви вынул одну из них. Кажется, это что-то местного производства. Бутылка без этикетки, прозрачная, да и пробка просто откручивалась. Леви заметил движение сбоку, дёрнулся, увидев, как сопляк уже притянул к себе бутылку, резким движением открутил пробку и уверенно глотнул содержимое. Бессмертный. Мальчишку тут же согнуло пополам. Он отчаянно закашлялся, захрипев. Зато глаза немного просветлели. — Гаааадость… — скривился малец. И глотнул ещё. Леви хмыкнул, открутил крышку и принюхался. И вправду гадость. И глотнул из бутылки.

***

Наше время. Шейрон сидел на нижней койке сжимая в руках свой мешок. Поверх него на коленях лежала куртка. Он вспомнил. Практически все. В том числе, как принял жидкость в бутылке за воду и как жажда и головная боль пересилили здравый смысл и он сделал огромный глоток. И как горло обожгло, будто чистого спирта глотнул и как он кашлял и кашлял, чувствуя, что боль отступает, а дышать становится легче. И глотнул ещё. Идиот. Он бездумно разгладил складочки на куртке. А ножниц так и не добыл… Шейрон фыркнул, поднимаясь на ноги. Подумав, с трудом запихал куртку в мешок и решительно направился к выходу из казарм. Поплутав по коридорам со второй попытки нашел дверь в лазарет и скользнул внутрь. Рейот, вошедший спустя несколько минут подвоха не заметил. Шейрон потянулся, принимая из его рук свою порцию еды. — А у вас ножниц не найдется?

***

Остаток дня прошел очень насыщенно. Шейрон съел овощную похлебку, закусив куском хлеба, а потом схватил ножницы, которые, удивленный просьбой Рейот, оставил прямо на койке. И принялся за дело. Он привык перешивать себе одежду. В лавках можно было купить дешёвую рубашку, которая будет висеть на теле балахоном или штаны, которые будут спадывать с бедер и подметать концами землю. Приходилось подшивать, подрезать и исправлять. Единственная разница — тогда было важно удобство, а не красота. Ну подумаешь, шов кривой вышел или одна штанина чуть длиннее другой, выбрасывать что ли? А тут ошибок допускать нельзя. Шейрон весь вечер провозился с одной только курткой. Исколов все пальцы иголкой и нечаянно порвав нижнюю губу ниткой, пока откусывал кусок, он остался доволен результатом. И по плечам как надо села и рукава теперь не скрывали ладоней, а были ровно до запястий. Оставались штаны. И плащ. Что делать с плащом Шейрон вообще понятия не имел. Узнав у Рейота, что отгул ему дан на три дня, он едва не начал потирать руки. Идеально. И весь следующий день убил на штаны. То они в бедрах были велики, то штанины в складки по всей длине собирались. Уже поздно вечером посмотрел на плащ. Примерил. Плащ оказался ниже колена. Шейрон смутно подозревал, что так быть не должно. Подрезал, подшил. Все ещё слишком большой, но теперь, по крайне мере, не будет риска зацепиться пролетая мимо зданий. Или титанов. Примерив весь комплект (благо ремни были безразмерными и их можно было затянуть хоть на ребенка) остался вполне доволен своей работой. И последний день отдыха бессовестно продрых, просыпаясь только для того, чтобы что-нибудь съесть. В лазарет еду приносил либо сам Рейот, либо прибегал кто-то из дежурных, так что голодом Шера не морили.

***

— Вот выписка, отдашь командиру, — Рейот вручил ему бумажку исписанную какими-то каракулями. — Спасибо, — кивнул головой Шейрон, даже не пытаясь понять, что там написано. Почерк у Рейота был ужасный. Врач махнул ему в сторону выхода и Кайтен послушно вышел из лазарета. Постояв, понял, что понятия не имеет где кабинет командора. Пожав плечами, отправился в казармы. Хоть кто-то из однокурсников ведь должен был это запомнить? — Я уж думал ты помер где-то! — Рон вскочил с койки, бросаясь к нему, — Ты ушел за ножницами три дня назад! По замку так долго плутал что ли?! Шейрон фыркнул. — Не, в лазарете валялся. Кстати об этом, — Шейрон развернулся к другим ребятам, которые с удивлением косились на него, — Никто не знает где находится кабинет нашего командира? В казармах была меньшая часть людей. Колокол на пробуждение давно прозвенел и сейчас было время на водные процедуры и натягивание формы, так что в комнате были только самые шустрые, кто успел быстро с этим разобраться. — Так на самом верхнем этаже вроде. Выше только архив, — неуверенно сказал кто-то. — А конкретнее? — Может, просто на тренировке отдашь? — предложил Рон. — Конечно, ему ж делать больше нечего, только с нашими бумажками на УПМ скакать, — закатил глаза Шейрон, — Нет уж, пойду поищу… — потом опомнился, — А. А как его зовут? — Сора Горет, — хихикнул кто-то. — Спасибо, — кивнул Шейрон. И бросил свой мешок на верхнюю койку. А потом достал форму. Кто-то, вспомнив первую его примерку начал смеяться. Но Шейрон невозмутимо натянул подшитую куртку поверх белой туники и смешки прекратились. Надев штаны, натянув сапоги и закрепив бесконечное множество ремешков, Шейрон потянулся, и подхватив бумажку вышел из казарм. До завтрака оставалось десять минут.

***

Теперь Шейрон слонялся по замку с конкретной целью. Вылавливал рядовых, что постарше и расспрашивал о командирских кабинетах. Один парень очень подробно описал ему дорогу, разве что карту не нарисовал, и даже предложил проводить, потому что кабинеты командиров все одинаковые и отличить нужный не так просто. Шейрон не стал отказываться. Так что теперь стоял перед кабинетом Соры Горета. Незнакомый парень, махнув рукой на прощание, убежал, явно не горя желанием встречаться с начальством. Шейрон вежливо постучался. Получив стандартное «Войдите», толкнул дверь. — Командир Горет, — Шейрон вошёл и вытянулся по стойке, отдавая честь по всем правилам приличия, — Рядовой Шейрон прибыл со справкой о допущении к тренировкам. Горет сидел за столом, подперев голову рукой и совершенно незаинтересованно пялился на него. — Давай сюда, — Шейрон протянул листок. Горет всматривался в него пару секунд, прежде чем положить на стол. Наверное, тоже ничего не понял, — Имя, фамилия? — уточнил он. — Шейрон Кайтен, сэр. Горет кивнул и начал перебирать какие-то бумажки. — Шейрон Кайтен. Место жительства: Стена Мария. Закончил Кадетское училище. Оценка за экзамены С+, — Шейрон неуловимо поморщился, — Комментарий: Ничем не выдающийся солдат, овладевший всеми дисциплинами на среднем уровне, — вслух зачитал досье Шейрона Горет, — Хм, ясно, — он пожал плечом, очевидно не найдя ничего выдающегося, — Свободен. Шейрон снова отдал честь и развернувшись на каблуках, вышел из кабинета командира.

***

В этот день Шейрону пришлось узнать, что такое день солдата из Разведкорпуса. Завтрак, состоящий из каши и подсохшей булочки с чаем, а потом сразу тренировка. Пробежка, разминка, упражнения, спарринг. Надеть снаряжение и до обеда скользить по воздуху, уклоняясь от макетов титанов и разрезая клинками грубую ткань «затылков». Обед, и все по новой. К концу дня Шейрон был уверен, что взлетал и опускался за этот день больше, чем за все время обучения в Кадетке. Перед ужином забежал в душ, чтобы не толпится после еды с остальными и поев, приполз в казарму. И благополучно вырубился, не дождавшись отбоя. А проснулся от жажды. В горле было так сухо, будто он за день не сделал ни глотка воды. Шейрон повертелся, не желая разлеплять глаза, а потом с неохотой, но все же открыл их. В казарме было темно, тишину разрывали только звуки дыхания и редкие похрапывания. Свечи и масляные лампы давно погасли. Шейрон на мгновение прикрыл глаза, жмурясь, отсчитал десять секунд и открыл. Такому трюку его научили ещё очень давно. Он даже не помнил кто, но знал, что такой способ помогал зрению быстрее приспособиться к темноте. Приподнявшись в кровати, задумался и отказался от использования лестницы. Она была скрипучей и старой, так что он точно перебудит половину однокурсников. Вместо этого Шейрон свесил ноги вниз и спрыгнул, бесшумно приземляясь на самые мыски. Поднялся, вдел ноги в армейские тапки и вышел, даже не подумав захватить с собой масляную лампу или свечу. В коридорах оказалось темно и тихо. Умиротворенно даже. За день Шейрон прекрасно выучил месторасположение столовой, так что уверенно крался к ней по темным коридорам. Открыл дверь совсем немного, лишь бы протиснуться, и тут же закрыл за собой. Столовая на ночь не запиралась, как раз для случаев, если кому-то захочется выпить воды. Запиралась сама кладовая с продуктами. Так что украсть что-то съедобное можно было разве что взломав дверь. Шейрон красть не собирался. В конце-концов у него все ещё был мешок с сухарями. Неприкосновенный запас на самый дерьмовый день. Так что он только подошел к подносу со стаканами и взяв один, налил себе воду. В горло тут же потекла приятная прохлада и довольно протерев влажные губы, Шейрон сполоснул стакан и поставил его обратно. Развернувшись, собрался было идти в казарму, но внимание привлек странный, темный силуэт в самом конце столовой. Прищурившись, Шейрон попытался разглядеть что там. Может, мешок с мукой или зерном оставили? Он приблизился, двигаясь тихо и осторожно. Силуэт почти сливался со стенкой, так что Шейрон тщетно щурился, пытаясь рассмотреть что это. А потом он зацепился за что-то и едва не полетел вниз. Опустив взгляд, увидел армейский ботинок, вылезающий из темноты. Кажется, он запнулся о чью-то ногу…