Предан(ность)

      Саймон отошел в противоположную сторону и молча сел напротив. Все, что он мог сказать — уже сообщил. Нова спустился ниже, улегся на пол и закрыл глаза, будто снова хотел заснуть. Наверное, это было к лучшему. Больной организм лучше восстанавливается во сне. Гоуст смотрел на него, погруженный в свои мысли. Что ему делать дальше? Как отпустить Джона не просто словами, но и мысленно? Саймон собственными руками разрушил, сжег все свои мечты и желания, оставляя на их месте лишь пепелище.       Соуп дернулся и открыл глаза. Он осмотрелся, будто думал, что все это страшный сон, и нахмурился. Обхватив себя руками, Нова порывисто вздохнул. Ему нужен был врач и лечение, а не плен в холодном помещении, но вряд ли картельцы прислали бы ему помощь. Соуп беззвучно шевелил губами, наверное, читал очередную молитву.       — Какие цели у вашей организации? — спросил Саймон. — На чьей вы стороне?       — Эй, — прервался Нова, — Мы договорились о нейтралитете, а не стать подружками, разносящими сплетни.       Саймон сжал челюсть, злясь на себя, что задал этот вопрос. Понятно же, что не ответит. И когда он стал таким разговорчивым? Нова смотрел на него с легкой ехидной улыбкой.       — Если тебя так интересует моя организация… Хочешь присоединиться?       Гоуст заметил его хитрый взгляд. Удумал что-то. Хотя, возможно, это был бы хороший вариант. Внедриться в организацию, разузнать там их секреты и избавиться от них изнутри.       Соуп попытался подняться, но болезненно застонал и прижал руку к груди. Саймон видел, как ему нехорошо и что тот еле терпит, но приблизился и схватился за край его куртки, чтобы приподнять.       — Покажи, — потребовал он, но Нова вцепился в нее и крепко держал, с непонятно откуда взявшейся силой.        — Отвали, — произнес Соуп, не отпуская одежду.       Саймон повалил его, придавил одну руку коленом, надавливая посильнее, вторую прижал своей рукой. Подняв куртку, он застыл, видя, как на коже проявились синяки разных размеров, что разрослись по всему торсу. Картельцы постарались. Они пнули его не один раз, а десятки. Лишь бы не повредили органы… Саймон смотрел на него, и его злость росла, но в то же время ее перебивал трепет от вида Соупа, что пытался прикрыться, будто был застан врасплох. Пятна на его груди выглядели ужасно и приносили невероятную боль.       Гоуст, словно под гипнозом, дотронулся до его кожи, будто пытался забрать все неприятные ощущения себе. Уже не в силах остановиться, он снял маску и, наклонившись, поцеловал самый большой синяк, медленно рассыпая свои касания губ по его груди.       — Наглядеться не можешь?       Голос Новы вырвал его из наваждения. Тот смотрел с недовольством и пытался прикрыться. Гоуст понял, что просто сидел и смотрел на него, представляя у себя в голове продолжение. Разрыв с реальностью напугал его, и он чуть ли не отпрыгнул от Соупа. Отойдя в другой угол, сел на пол и отвернулся, чувствуя свое сердце не в груди, а где-то в горле.       А что, если бы он сделал это не в своей голове?       Краем глаза Гоуст видел, как Нова поправил куртку и сел, прислонившись спиной к стене. Саймон чувствовал на себе его взгляд, и он явно не был добрым. Гоуст поднял голову и посмотрел прямо на Соупа, стойко принимая игру в гляделки. Вопреки ситуации, Нова не выглядел агрессивным, скорее наоборот, был более покладистым и даже ранимым. Он сжимал себя от боли, брови его были изогнуты, а в глазах отчаяние и тревога. Хотелось подойти и сгрести его в объятья, уменьшить, спрятать в кармашек на груди и сбежать, так далеко, чтобы их никто не нашел. Он не заслужил этой боли.       В коридоре послышались шаги и голоса. Саймон встал, будто смог бы противостоять им.       — Веревки, — произнес Нова.       И прежде чем их дверь открылась, Саймон успел подхватить их, кинуть Соупу и сделать вид, что и у него связаны запястья. В помещение вошел один из картеля с автоматов в руках, второй вид несла снаружи.       — Ты, — сказал он, указывая на Гоуста, — На выход.       Саймон глянул на Соупа, который сидел с руками за спиной, и пошел, куда сказали. Нова выглядел напряженно. Наверное, у них обоих мысли в этот момент совпадали. Гоуст выходил из помещения со стойким ощущением, что больше они не увидятся. Он глядел на Нову до тех пор, пока не вышел, сохраняя в памяти его образ.       Двое картельцев шли за спиной, сказав ему идти прямо и без сюрпризов. Саймон шел. Сжав концы веревок в кулаках так, чтобы не было заметно, что он свободен. Можно было бы что-то предпринять, но когда Гоуст слегка повернул голову назад, его ударили по спине, будто знали, с кем имели дело. Саймон просто пошел прямо. Смотрел вперед и под ноги. Время от времени попадались мелкие камешки, один из которых Нова прихватил с собой ценой сломанного ребра, а может, и не одного. Сердце сжалось от воспоминаний о его ушибах, сине-фиолетовой кожи и глазах, в которых читались несправедливость и боль.       Саймону приказали встать и повернуться к стене. Он не хотел делать лишних движений и как и сделать что-то, что могло не вернуть его к Соупу, поэтому просто молча подчинился. Открыли дверь и пихнули в сторону прохода. Гоуст вошел. Внутри стоял небольшой стол и стул. Спиной к нему сидел человек, видимо, собиравшийся его допрашивать.       Саймона толкнули к стулу напротив мужчины. Тот криво сидел, вальяжно раскуривал сигару, всем своим видом изображая, что он здесь босс. Сохраняя невозмутимость, Гоуст смотрел на главного, показывая, что не боится его взгляда, хоть внутренне переживал. Допрос — дело тонкое. Особенно когда это мексиканский картель, чья слава опиралась на жестокость. Дверь с грохотом захлопнулась, и в помещении осталось четверо, включая Саймона.       — Кто вы такие? — спросил он, затянувшись терпким дымом.       Гоуст молча смотрел, как тот улыбается уголком рта, но это не радость, а хищная усмешка. Саймон понимал, что тишина могла спровоцировать его на эмоции, и возможно, даже в пользу Гоуста. Главарь махнул рукой, и его подручный без слов подал нож.       — Начнем с простого. Я — Эль Тибурон. А ты? — Он бросил сигару на пол и, откинувшись на стул, сложил ногу на ногу, держа в руке нож. — Молчишь, — произнес он, кивнув самому себе, — Я видел таких, как ты сотни раз. Все вы не боитесь, пока вас не начнут резать по кусочкам, — Тибурон говорил медленно, будто старался создать атмосферу, что напугала бы Саймона.       Картелец поднялся, подходя к Гоусту, словно почуял добычу и включился в игру. Его нахождение рядом напрягало. Неизвестно было чего ждать от него. Он был опасен в любом случае. Саймон старался не думать о том, что с ним было прошлый раз. Вместо этого он переключился на Соупа, который остался в камере. Был бы еще один шанс его увидеть. И спасти.       — Знаешь, твое молчание — это вызов. — Он подставил нож к горлу Гоуста. — Думаешь, если не будешь говорить, то я тебя не трону? — Тибурон наклонился и прошептал на ухо: — Напротив.       Прежде чем Саймон увидел движение, он почувствовал боль в ноге. Такую сильную, что вскрикнул и хотел дернуть руками, прижав бедро, из которого торчал нож, но вместо этого крепче сжал веревку. Глухой звук удара эхом разнесся по комнате. Или Гоусту так показалось. Он посильнее сомкнул губы. От него не дождутся ни тени паники, ни просьбы о пощаде. Кровь струйками стекала по ноге, ощущение жара передавалось от раны и разрасталось по телу. Подумалось достать этот нож и перерезать им горло Тибурона, но парни с автоматами смотрели прямо на него.       — Ты держишься ради чего? — спросил картелец удивлено. — Думаешь смерть лучше? — он усмехнулся, — Нет, ты не умрешь. А вот твой разговорчивый друг — легко. Ты даже увидишь это.       Саймон глянул на него, пытаясь понять, не блефует ли? С чего он решил, что они друзья? Наверняка хотел взять его на слабо. Тибурон положил руку на нож и с наслаждением провернул, будто проверял, насколько далеко могло войти лезвие. Гоуст чувствовал жар по всему телу, и как стекают капельки пота со лба. Он сжал посильнее зубы, ощущая, как его трясет.       — Думаешь, он такой же стойкий, как и ты? — спросил Тибурон тихо и почти ласково.       — Мы… — начал Саймон, придумывая на ходу, — Группа захвата из Америки. Нас послали за тобой, — он говорил, делая паузу почти после каждого слова и тяжело дыша. — Наши знают, где ваш основной склад с наркотиками. Цель — взорвать его.       Тибурон достал нож из его ноги и вытер кровь о свой рукав.       — Ну вот так бы сразу, — улыбнулся он и выходя, сказал что-то двум картельцам с автоматами.       Саймону велели быстро встать. Видимо, его повели назад в камеру. Гоуст поднялся, чуть ли не сразу падая на пол от боли. Один подхватил его подмышку и грубо повел на выход. Шатаясь из стороны в сторону, Саймон шел вперед, волоча за собой раненую ногу. Идти быстро он не мог, но и его не торопили, будто не хотели пачкать о него свои руки. К счастью, Тибурон не попал в кость, иначе Гоуст бы и шагу не мог ступить. Боль перекочевала на все тело. Он чувствовал ее каждой клеточкой.       Когда они дошли до камеры, один из картеля открыл дверь и пихнул Гоуста, но тут же его толкнули обратно. Саймон в моменте не понял, что произошло, но падая на парня позади, заметил Нову, который вырубил впереди стоящего. Быстро, тихо, без лишних движений, с кровью на шее. У второго — в глазу оказался нож, который тот, видимо, позаимствовал у первого. Соуп стоял, тяжело дыша, придерживаясь за дверной косяк.       — Надо их спрятать, — произнес он.       Саймон кивнул и помог затащить два тела в их бывшую камеру. Нова прикрыл дверь и тут же направился куда-то по коридору, придерживаясь за грудь. Гоуст шагал следом, таща за собой ногу. Боль была такая, что хотелось бросить все и остаться помирать. Соуп обернулся, глянув на его ногу, но ничего не сказал. Выглядел он не лучше.       — Ты знаешь, куда мы идем? — прошептал Саймон.       Нова кивнул и прижал палец к губам. Он остановился у поворота, услышав два голоса. Показав Гоусту, что возьмет первого, а тот второго, принялся ждать, когда подойдут ближе. Как только из-за угла показались двое солдат, Соуп накинулся на первого, тут же сворачивая ему шею. Оставшийся тоже не успел понять, что произошло, как уже лежал и медленно остывал. Путешествие продолжилось.       — Наконец-то, — шепнул Соуп и кинулся к двери.       Внутри никого не было. Саймон огляделся и понял, что здесь хранили их вещи и еще какой-то инвентарь. Соуп стал рыться по полкам на шкафах, пока не нашел свое. Он натянул на себя бронежилет, маску и планшет, что прицепил к рукаву. Потыкав в нем пальцем, он ругнулся, сказав, что-то о поломке. Саймон спокойно надевал свой бронежилет, когда ему прилетело что-то шуршащее. Пакетик упал на пол, Гоуст опустил глаза и увидел бинты.       — Неужели это забота? — он удивленно приподнял бровь, но усмехнулся.       — А то подохнешь раньше, чем выберемся, — пояснил безразлично Нова.       Саймон не стал сильно заморачиваться с ранением, хотя понимал, чем это чревато, и просто хотел замотать. Главное — выбраться из этого места. И запомнить координаты.       — У них сейчас собрание, — сказал Соуп, глядя в окно на улицу, где уже начинало смеркаться. — Нужно взять их всех сразу.       — Откуда информация? — нахмурился Гоуст, глядя на Нову с подозрением.       Нельзя было думать, что это все подстроено, да и ради чего? Но внутри что-то колыхнулось от информированности Соупа.       — Я услышал их разговор, пока меня тащили, — он пожал плечами и поправил одежду.       Это напрягло еще сильнее. Вероятно, какой-то сговор? Саймон сказал себе быть осторожнее.       — Давно ты знаешь испанский? — Он сел, чтобы перевязать свою рану, но на всякий случай приготовил нож.       — Испанский не знаю, но знаю латынь, — ответил Нова, и Гоуст удивленно на него посмотрел, — Общий смысл разговора понял.       От этого стало даже как-то тоскливо. Неужели за столько лет Саймон не осведомился, что Джон говорил на латыни? Он не располагал сведениями, какой у него любимый цвет, как звали его собаку в детстве, да даже о самом детстве мало что знал. Саймон опустил голову, глядя на свою рану. Наверное, он сделал верное решение, когда отказался от Джона. Они были чужими друг другу людьми.       — Надо их взять, — выговорил он печально. — Не знаешь, случайно, где?       Нова задумался, а потом сказал, что скоро придет, и оставил Саймона одного с бинтом в руке. Гоуст не успел ему возразить и хотел встать, пойти за ним, но боль в ноге не позволила. Он принялся бинтовать рану и ждать Соупа. Мыслей, что тот его бросил, не было. Саймон знал, что он вернется. Пусть это уже был Нова, но хоть что-то от Джона в нем все же осталось. Появился вопрос, как Соуп узнал об этой комнате? Но, скорее всего, дело так же было не в заговоре, а просто услышал что-то, пока его вели на допрос или обратно. Причин не доверять ему в этот момент не было. Он вернулся до того, как Саймон начал переживать.       — Узнал, — сказал тот с улыбкой, протягивая автомат и патроны.       На его лице была кровь. Нова стер ее рукавом и поправил свое оружие.       — Как?       — Спросил, — усмехнулся Соуп, — Он не хотел отвечать, но я был убедительным. Пошли.       Саймон встал, покачиваясь, и пошел за ним. Нога ужасно болела. Нова посмотрел на него недовольно и повел в нужное место. Они шли молча, не торопясь. Соуп придерживал рукой свою грудь, видимо, от боли. Гоуст знал, каково это ломать ребра, когда даже простой вдох дается с трудом. Нова держался хорошо, хоть и выглядел плохо. Он открыл дверь, выпуская их на улицу, и пробежал к забору, прячась за какими-то бочками. Саймону ничего не оставалось делать, как поспешить за ним. Пахло бензином. Заметно стемнело, и Гоуст удивился, как быстро прошло время, хотя должно было быть наоборот.       Они дошли до ворот базы, и Нова внимательно осмотрел вход, где стояли вооруженные картельцы.       — Где собрание? — спросил Саймон, не понимая, почему они уходят.       — Ты останешься здесь. — Нова повернулся. — Ты будешь обузой, когда нужно сделать все быстро.       Если бы Гоуст сказал, что эти слова его не задели, то ужасно бы соврал. Он — Саймон Райли, лейтенант, опытный боец, спецназовец прошел столько всего, а в итоге услышал от сопляка о своей непригодности. Гоуст понимал, что это только из-за его ранения, но подсознание заверещало о том, что он слабак и будет лишь мешаться под ногами.       — Нет, я…       Саймон не успел договорить. Нова дернулся так резко, что он не ожидал. К горлу был прижат нож.       — Я бы мог убить тебя прямо сейчас, — произнес он с ядом в голосе, — Но я милосерден, поэтому заткни свой рот и подожди, пока я не приду.       Нова толкнул его, и Гоуст, не устояв на раненой ноге, завалился на землю. Подняв взгляд, он уже не видел Соупа. Ругнувшись, Саймон встал и принялся ждать. Пока Новы не было, Гоуст думал о том, как отвлечь тех, кто стоял на КПП. Нужно был устроить какой-то шум в другой части базы и такой сильный, чтобы сбежались все. Но как пройти туда с больной ногой? Перелезть через высокий забор было нереально, даже если бы он подсадил Соупа. Они оба ранены и работали не в полную силу, так что такие маневры, скорее всего, прошли бы неудачно.       Саймон присел и считал картельцев на КПП, когда позади послышались взрывы. По спине легко хлопнули и начали резко поднимать за руку.       — Бежим, скорее! — пытался перекричать громкие взрывы Нова, тянув за собой Гоуста.       КПП был пуст, что позволило им пройти совершенно без препятствий.