Предан(ность)

      Саймон, не шевелясь, слушал разговор мексиканцев, пытаясь уловить суть и подготовиться к тому, что их ожидало. Он не знал испанский, кроме некоторых слов, потому было сложно вовремя среагировать. Те быстро переговаривались между собой, словно не могли решить, что делать с этими двумя. «Связать», «мешок», «увезти» — это он понял. Гоуст посмотрел на Джона, лежавшего на земле, которому сковывали руки за спиной, а потом почувствовал, как принялись и за него самого. Бронежилет полетел вниз, шлем снят, все ножи убраны. Он ощущал себя обнаженным, хотелось спрятаться. Его пихнули в сторону подъехавшего грузовика и посадили внутрь, рядом кинули Джона как тряпичную куклу. Тот либо хорошо притворялся, либо все еще был в отключке. Саймон посмотрел на картельцев, пытаясь придумать план, но тут же ему на голову надели мешок.       Он начал нервничать. Если бы хотели убить — уже бы убили, а значит, их ожидал допрос. И вряд ли их сразу отпустят. Гоуст почувствовал дрожь в руках, вспомнив давнее событие, когда он оказался в плену у мексиканцев. Тот период своей жизни Саймон старался забыть, выкинуть из головы, для чего даже прошел долгую, болезненную терапию, без которой точно не смог бы жить. Его не принимали на службу, он сидел дома и пялился в стену, а ночами не мог уснуть из-за кошмаров. Его жизнь была сущим адом, которому не было конца. Несколько раз он пытался наложить на себя руки, но не получилось. Со временем лейтенант решил, что смирился и принял, ведь он перестал думать об этом, но когда грузовик качнулся и поехал, Гоуст ощутил панику. Только не это. Только не снова. Ребро, за которое его тогда в плену подвесил картелец Роба, заныло. Мешок на голове не давал воздуха, будто он снова погребен заживо в жарких песках. Темнота мешка с небольшим просветом напоминала его темницу, в которой… Саймон сделал глубокий вдох. Нужно было как-то выбраться. Объединиться с Новой, чтобы общими усилиями проще решить проблему. Паника нарастала, и Саймон задышал чаще. Неужели им вдвоем придется пройти этот кошмар?       Гоуст чувствовал бедром лежащего рядом Джона. Тот не двигался. В голову пришла мысль: а не переусердствовали ли картельцы с ударом? Руками, сцепленными за спиной, Гоуст нашел запястье Соупа и схватился за него, ища пульс. Один удар, два, три. Он смог немного успокоиться, только когда ощутил его спокойное сердцебиение, будто тот спал. И начал считать его удары. Это помогало. Все мысли были направлены лишь на него. Джон рядом. Он жив.       Саймон сжимал его запястье, насколько позволяло положение, и было совсем наплевать на то, как они в этот момент выглядели. Сидя с мешком на голове, Гоуст понимал, что единственное, из-за чего он не нырнул поглубже в панику — это Джон. Но Нове об этом знать не обязательно. По крайней мере, сам бы он никогда не рассказал.       Пульс под пальцем продолжал спокойно биться, выровнялось и дыхание Саймона. Он смог подумать о том, как им выбраться. Прикинул несколько вариантов, но для этого нужно было дождаться Джона. Без него план не сработал бы, хоть Гоуст и сомневался, что у них вообще что-то получится. Саймон не представлял, куда их везут, но был уверен, что их ожидает кошмар. Будет плохо, будет больно, и невредимыми они оттуда, скорее всего, не выберутся. Он крепче сжал запястье. Если перед своей смертью ему удастся побыть немного с Джоном, то все не так уж и плохо.       Машина остановилась, и Саймон напрягся в ожидании участи. Его толкнули, приказав вылезти из кузова, и он подчинился, не желая умирать в эту же секунду от неповиновения. Мешок с головы был снят, и Гоуст прищурился от яркого света фонарей. Он хотел оглядеться, но его пихнули в спину, чтобы тот пошел. Мимо проволокли Соупа. Его держали за подмышки и тянули. Ноги его волочились по земле, будто он не человек, а мешок с цементом. Злость нарастала.       Саймон осматривался, насколько мог. Судя по всему, их привезли в некое подобие базы. Территория была ограждена, вокруг слонялись люди с оружием, стояли машины. Его завели внутрь здания. Он шагал по коридору, слева и справа по которому были комнаты. В некоторых из них кто-то истошно кричал, будто пытали. Саймон предположил, что это камеры или допросные, и их с Джоном ожидает то же самое, если не хуже.       Они дошли до конца коридора, под разговоры картельцев. Один из них открыл дверь и отошел. Гоуст не входил, пока его не пихнули автоматом. Он сделал несколько шагов и нахмурился. Маленькое окошко, глиняный пол, спертый запах и духота. Когда он встал посреди комнаты, его ударили по ногам, и Саймон упал на колени, поднимая взгляд на того, кто это сделал, чтобы запомнить его лицо. Но тот был в маске, он направил на него автомат и сделал шаг назад. Переговариваясь, картельцы посадили Джона спиной к спине Гоуста и связали их вместе. Наверное, жалели веревку. Или знали, что они не из одной группировки, поэтому сообща сбежать не смогут. Не смогут ли?..       Дверь закрылась со скрипучим звуком. Саймон вздохнул. Сколько им так сидеть было неизвестно. Он погрузился в свои мысли и так увлекся, что не понял, сколько прошло времени. Оглядывался по сторонам, чтобы найти хоть что-то, но камеру будто специально для них убрали, оставив ее совершенно пустой, даже мусора никакого не было. Джон за его спиной дернулся и болезненно простонал.       — Какого?.. — раздался его шепот.       Он попытался подняться, но веревки не позволили. Вырвать руки из захвата Джон так же не смог и вздохнул. Саймон ничего не говорил, дав ему возможность прийти в себя.       — Мы в плену, — констатировал он факт. — Если бы ты за мной не носился как ненормальный, делали бы уже свои дела по разным углам, — произнес он со злостью, дернув плечом так, что Гоуст потянулся следом.       — Если бы ты от меня не убегал, мы бы оба были дома, — упрекнул Саймон и почувствовал, как Джон попытался повернуться.       — Ты идиот! — возмутился он. — Какой к чертям дом?       Райли вздохнул, понимая, к чему идет этот разговор. В спорах не было смысла, поэтому он промолчал. Нужно было наоборот придумать совместный план побега, еще больший раздор им никак бы не помог. Это только на руку картельцам. Нова тоже затих. Он сидел в молчании какое-то время, а после Саймон почувствовал, как тот дергается. Повернувшись назад, насколько позволяло положение, лейтенант заметил, как его голова падала и тот снова ее поднимал, будто засыпал.       — Как давно ты не спал? — спросил Гоуст, не ожидая, что ему ответят честно.       — Больше четырех дней точно, а там не уверен, — произнес Нова зевая.       Саймон согнул ногу в колене и навалился на нее грудью. Связанный за его спиной Джон по инерции откинулся на него, но попытался вернуться в свое положение.       — Поспи. Нам нужны силы, чтобы сбежать, — пояснил Гоуст.       Джон был упрямым. Нова был упрямее во сто крат, но, видимо, понимал их ситуацию и не стал возмущаться и спорить. Он опустил голову назад и слегка расслабился, ничего не говоря. Саймон ощутил неудобство. В обычное время он бы не стал так сидеть долго, но теперь же, если так нужно, чтобы Джон хоть немного поспал, Райли был готов сидеть сколько угодно, пока у него не отвалилась бы нога. Он осматривал помещение. Не было и намека на спасение. Разбить окно и разрезать веревки? Звук услышат и сразу же придут. Нужно было подождать допроса, а там уже действовать по ситуации.       Спустя время Нова, кажется, совсем расслабился. Лейтенант слышал его спокойное дыхание и чувствовал его голову вблизи своего плеча. Он наклонился и прислонился щекой к его виску, ощутив немного безмятежности в бушующем море проблем и испытаний. Если бы можно было закрыть глаза и переместиться туда, где не было никаких страданий и переживаний, Райли бы взял Джона за руку и отправился туда.       Саймон продолжал размышлять о том, как им сбежать, но ни одна идея не заканчивалась хорошо. Он понимал, что они находятся в логове. Их окружают враги, и просто так уйти не получится. Даже если они смогут выйти из комнаты, там их будут ждать другие. Гоуст не хотел умирать. Не здесь, не в этот день, не рядом с Соупом. Райли не хотел видеть его смерть. Лейтенант думал о Тейлор, которая наверняка переживала за него. Она была в тяжелом психическом состоянии, когда он ушел, но надеялся, что ее друг смог оказать ей нужную поддержку. Несложно было представить, что она думала. От мыслей его отвлек Джон, который вздрогнул и попытался встать, но у него не получилось — видимо забыл, что они связаны.       — Черт, — вздохнул Соуп. — Сколько мы здесь уже?       — Не знаю, — ответил Саймон и посмотрел в окно. — Меньше шести часов.       Когда их привезли, уже темнело. Снаружи еще не начало светать, значит, они в плену не так уж и долго. Но за ними так никого и не прислали. Ждали, пока ослабнут?       — Башка болит, — сказал Джон, и Гоуст удивился его откровению.       Соуп уселся поудобнее, насколько это было возможно. Им оставалось только ждать своей участи. Хотелось поговорить с Джоном, но Саймон знал, к чему приведут их беседы.       — Я уже задницы не чувствую, — пожаловался Соуп. — И руки замерзли.       Он произнес это, будто с обидой. Наверное, если бы мог сложить руки на груди — так бы и поступил. Нова настораживал. В прошлые разы от него было не дождаться каких-то недовольств или жалоб, словно принимал все как есть. Искусственный. Но теперь, как будто снова пробиралась насквозь сущность Джона. Настоящего.       У Гоуста тоже болело все тело. Он нащупал руки Соупа и обхватил, ощутив их холод, что натолкнуло на траурные мысли. Райли нахмурился, пытаясь их отогнать. Но Джон никак не прокомментировал, будто не почувствовал это действие.        — Надо как-то свалить отсюда. — Саймон наклонил голову влево — вправо, хрустнув шеей.       — Отличная идея. Сам придумал? — с сарказмом сказал Нова. — А чего мы тогда тут сидим, умник?       Яд в его голосе больше не задевал. Саймон думал о том, что и ему страшно, что это просто его реакция, которую тот не контролировал или прикрывался своей злостью. Соуп тоже не хотел умирать. Райли покрепче сжал его руки, чтобы тот чувствовал, что он не один. Никто сдаваться не собирался.       — Нам нужно объединить силы, — произнес Гоуст с уверенностью в голосе. — Вдвоем мы сможем что-то сделать.       Убедить Нову было главной целью. Поодиночке им не справиться. Тот молчал, видимо, обдумывал. Саймон не мешал ему, дав просчитать разные варианты и прийти к тому же выводу, что и он сам.       — Тогда давай договоримся, — предложил Соуп, и Гоуст заинтересовано повернул к нему голову. — Мы свалим отсюда вместе, но как только мы это сделаем — расходимся по сторонам. И ты меня больше не преследуешь, — произнес он с нажимом и тут же резко добавил: — Пообещай.       Саймон молчал. Как он мог согласиться на это? Перестать искать своего друга… Джон терпеливо ждал его ответа наверняка понимая, что предложение не устраивает лейтенанта. Гоуст думал соврать, но не получилось. Нова знал, куда давить. Обещание. Саймон не мог его нарушить.       — Не можешь? — усмехнулся Джон.       Райли не успел ответить. Дверь раскрылась, и на пороге появилось несколько человек с автоматами. Они окружили, направляя на них дула. Саймон покрутил головой, оценивая их. Шесть человек с оружием. Даже не при связанных руках им не удалось бы выйти живыми. Тут не помог бы даже эффект неожиданности. Их слишком много.       — Кто такие? — раздалось за спиной у Гоуста.       Видимо, они решили начать допрос в такой уютной обстановке. Саймон все еще держал Соупа за руки, а тот и не сопротивлялся, то ли привык, то ли ему так сильно перевязали запястья, что он уже не чувствовал кистей.       — А какие варианты? — подал голос Нова.       Допрашивающий ударил Джона в живот ногой с такой силой, что даже Саймон почувствовал. Соуп издал болезненный выдох и замолчал, опустив голову. Гоуст повернулся насколько мог, чтобы рассмотреть надзирателя, но тот стоял ровно перед Джоном.       — Отвечай, — сказал парень, возвышающийся над ним.       Саймон не знал, что происходит за его спиной, но был уверен, что Нова улыбается, будто чувствовал. Или на подсознательном уровне отложилось его поведение, когда тот был у них на базе под охраной и замками. Он не показывал ни страха, ни боли.       — Разве так просят? — возмутился Нова, и в его голосе и правда слышалась улыбка, — Хочешь расскажу как правильно? — он усмехнулся.       — Если ты не ответишь, я пну тебя еще раз, — пригрозил парень с автоматом, видимо, рассчитывал, что ему сразу все расскажут.       Нова вздохнул, будто ему было скучно. Он начал игру, в положительном исходе которой Саймон был не уверен. Гоуст сжал его руку сильнее, так, чтобы ему стало больно, но тот совсем не подал виду.       — Можно было придумать угрозу пострашнее, — раскритиковал его Джон, — Например, вырывать зубы по одному, пока не начну говорить.       Саймон пихнул его, чтобы тот прекратил, иначе рисковал действительно остаться без зубов. Чего он добивался было непонятно.       — Заткнись… — шепнул Гоуст, понимая, что его все равно услышат.       Парень с автоматом прошел по кругу и остановился возле Саймона. На нем был платок, скрывающий лицо. Надзиратель посмотрел на Гоуста и, стянув его маску, небрежно бросил ее на пол.       — Отвечай ты, — приказал тот, пристально глядя в глаза.       — Ладно, ладно, я скажу! — спешно произнес Нова.       Он произнес это, будто с какой-то безысходностью, словно боялся за Саймона. Показалось даже, что его голос дрогнул. Неужели он переживал? В это верилось с трудом, но зачем тогда?.. Гоуст глянул на надзирателя, который отошел от него и встал сбоку.       — Кто вы, куда направлялись? — спросил картелец.       Саймон повернул голову, прислушиваясь, что собирался сказать Соуп. Тот вздохнул, будто его принудили выдать секрет. Гоусту было интересно, что Джон поведает, ведь так Гоуст и для себя мог узнать важную информацию и воспользоваться ей в будущем.       — Я апостол Лука, — начал он, и Саймон разочарованно опустил голову, ведь говорил не Джон, а Нова, — А это Клеопа. Мы в Эммаус идем.       Послышался удар, и Соуп простонал, а через секунду сплюнул, видимо, кровь. Для чего он делал это? Неужели получал удовольствие от боли? Саймон оглядел напряженные лица присутствующих. Парень, что был у них в роли главного, махнул на Джона и что-то сказал. Их тут же принялись развязывать. Подумалось, что это шанс. Гоуст дернулся, но в лоб уперлось дуло автомата. Он медленно опустился назад. Джона подняли под руки и потащили.       — Нет, стойте, — Саймон попытался пойти за ним, но его ударили в челюсть прикладом.       Потеряв равновесие, он упал, но тут же обернулся на Джона. — Ну что ты лейтенант, — сказал Нова улыбаясь, — меня и на тебя хватит.       Его вывели, оставив Гоуста в одиночестве. Руки, лишенные ладоней Джона, обдало холодом.