Предан(ность)

      Саймон обхватил лицо Джона дрожащими руками. Тот несколько секунд смотрел осмысленно, а потом схватился за голову, как от боли, моргнул, и все вернулось. Он нахмурился и откинул от себя руки Гоуста, слегка отодвигаясь.       — Какого… ты вцепился? — Соуп сел на матрас, он выглядел также злобно, но был в каком-то замешательстве.       — Что тебе снилось? — спросил Саймон, игнорируя недоброжелательность.       Джон продолжал тяжело дышать, словно не мог отойти от сна. Гоуст прекрасно его понимал: кошмары — единственное, что ему снилось. Видя состояние Джона, хотелось ему помочь, поддержать. И неважно, что он был явно против.       — Тебя это не касается, — Соуп потер лоб и глянул на Гоуста, — Съебись уже. Мне надо отдохнуть перед вашим допросом.       Саймон медленно встал, смотря, как Джон укладывается на тонкий матрас. Такой близкий, но совершенно чужой человек. Сжав челюсть, Гоуст сделал шаг назад, чувствуя непонимание и тупую боль в груди. Он направился к себе в комнату, но прежде выкурил несколько сигарет, думая о поведении Джона. Когда открыл глаза, казалось, что он… вернулся? Тот, прежний Соуп, несущий радость, а не желание избавиться от бывших товарищей. Гоуст не понимал, как на это реагировать. Нужно было дождаться допроса, чтобы хоть как-то прояснить ситуацию. Он не верил, что здесь дело в простой обиде, что его бросили. Это даже звучало глупо. Не в духе Джона.       Саймон долго не мог уснуть, вспоминая, как Соуп схватился за его руку, когда его разбудили. И этот тихий голос, которым он позвал Гоуста по имени… Было такое ощущение, будто Джон спал, точнее, его сознание, пока Нова бодрствовал в его теле. Если бы была возможность как-то растолкать его… Может, стоило с ним больше говорить?       Утро наступило внезапно. Будильник раздавшийся, будто гром, разбудил Гоуста, который, казалось, только заснул. Значит, совсем немного осталось до допроса. Он медленно встал, также не торопясь собрался, словно пытался оттянуть время до пыток. Когда Саймон вошел в помещение, его уже ждали. Гоуст ожидал больше людей, но там были лишь Прайс и медик.       — Решили начать с амобарбитала, — пояснил капитан, и Соуп усмехнулся.       — Думаете взять меня барбитуратами? — Он посмотрел на Прайса, — Был о вас лучшего мнения. — Джон оглядел всех присутствующих и оживился, что-то придумав, — А хотите подскажу? Например, можно ногти вырывать. Или отрезать пальцы по одному, — Он воодушевленно начал перечислять виды пыток, с особым наслаждением рассказывая про те, где нужно было что-то оторвать, сломать или отрезать.       — Начинай, — приказал Прайс, игнорируя его речь.       Саймон стоял в стороне, наблюдая за тем как врач подходит со шприцем к Джону. Хотелось его остановить. Боли это бы не принесло, но состояние неприятное. Этот препарат мало на ком применяли: не было точных доказательств, что оно действует верно. Пусть его и называли «сывороткой правды», но под ним многие могли выдумывать истории, а не говорить правду. Почему его решили использовать на Джоне, Саймон не понимал, но был рад за то, что ему не будет больно. Медик подошел и вставил иглу в вену привязанного Соупа. Он не сопротивлялся, будто понимал, что это не поможет. Саймон не отвернулся, когда игла коснулась кожи. Нужно было держать себя в руках даже в такой момент. К тому же он продолжал себе говорить, что Джону не будет больно.       — Сейчас ты почувствуешь тепло и расслабление, — произнес бесстрастно врач, — вся тревога и страх пропадет, твое мышление станет медленным и затуманенным. Возможно, ты почувствуешь эйфорию.       Медик отошел, складывая инструменты в свой ящик, говоря капитану, что ему нужно идти, а допрашивать Соупа можно через несколько минут. Когда он вышел, Гоуст и Прайс смотрели, как Джон становится заторможенным, как медленно моргает, как расслабляются его плечи.       — Итак, — произнес Прайс, но в дверь постучали.       Вошел один из сержантов, сообщив, что генерал просит к стационарному телефону. Капитан выругался, проворчал по поводу старческих привычек и вышел. Саймон остался с Джоном наедине. Тот плавно поворачивал головой и моргал, будто собирался заснуть. Гоуст подумал, не перепутал ли медик дозу? Если Соуп заснет, то все это было зря. Саймон подошел ближе.       — Говори, где ты был, — приказал он.       Джон прислушался, словно не понимал, с какой стороны идет звук, а потом поднял голову, найдя глазами лейтенанта, что-то тихо произнес и посмотрел в ноги. Саймон сделал шаг ближе, пытаясь прислушаться, но шепот был совсем неслышен. Он положил руку на плечо и легко тряхнул, чтобы немного взбодрить. Соуп поднял опьяненный взгляд на Гоуста и снова что-то шепнул.       Саймон понимал, что делает это напрасно, но, положив руки на подлокотники, подвинулся еще ближе, чтобы понять, что тот говорит. Часть его твердила, что поступок глупый — Джон на данный момент ему враг, а другая часть уверяла, что он не опасен под препаратом.       — Его слово… слово… — повторял Соуп, — его…       А потом Джон сделал то, от чего у Саймона пробежали мурашки по спине. Он медленно подался вперед и уткнулся ему в плечо, тяжело вздыхая. Гоуст застыл. Ему было неудобно стоять в таком положении, но отстраняться от Джона хотелось меньше всего. Он ткнулся в него, как доверчивый пес, который нуждался в отдыхе и поддержке. Саймон поймал себя на мысли, что слишком часто ассоциирует Соупа с животным. Наверное, потому, что животные делают что-то без корысти и лести. Они делают, потому что так чувствуют. Джонни в этот момент словно откинул всю свою злобу, рациональность, ненависть и все то, что делало его человеком, отдавая себя чувствам.       Саймон поднял руку и мягко коснулся его затылка, аккуратно погладив и прижав к себе чуть ближе.       — Джонни, — шепнул он, — Проснись.       Гоуст не думал о том, что кто-то может войти и застать его за этим занятием, ведь даже объясниться будет сложно. Соуп потерся щекой о грубую ткань его военной формы и тихо-тихо рассмеялся.       — Закон, — произнес Джон более четко, — Слово. Его.       Саймон отстранился и присел на одно колено перед ним. Он обхватил его лицо и заглянул в глаза. Те блуждали по комнате, не концентрируясь ни на чем, но даже так у Гоуста не было подходящих слов и метафор, чтобы описать их красоту. Они напоминали океан. Лейтенанту довелось как-то побывать на корабле среди Атлантических вод. Он стоял на носу судна и восхищенно смотрел, как волны обтекают бульб, блестя на солнце лазурным цветом, тут же разбиваясь друг о друга. Он никогда до этого не видел столько оттенков синего. И лишь только после встречи с Джоном ему вновь довелось на это взглянуть.       — Джонни, посмотри на меня, — мягко попросил Саймон, — Чье слово? — Взгляд по-прежнему плавал по стенам, — Джонни, черт возьми! — Гоуст легко тряхнул его, чтобы обратить на себя внимание.       Соуп посмотрел на него серьезно и тут же пьяно улыбнулся. Не хватало, лишь чтобы он икнул. Глаза медленно закрывались. Наверное, все-таки медик не рассчитал с дозой.       — Скажи мне, где ты был полтора года? — Саймон старался сохранить зрительный контакт, так казалось, будто Джон его понимает.       — Брат и другие… братья. Отец и сын, — Соуп начал нести какой-то бред, который Гоусту был совсем непонятен, — В нем надежда и спасение… душ наших.       Звучало как что-то религиозное. Не мог ли Джон податься в церковь к фанатикам после того, как его кто-то спас? Саймон смотрел на него, не в силах принять это. Он встал и вздохнул, сделав шаг назад, думая над тем, как поступить дальше.       Скрипнула дверь, и вошел задумчивый Прайс. Он прошел по комнате и встал возле Соупа, глядя на него. Гоуст хотел рассказать, что услышал от него, умалчивая о подробностях, но капитан начал говорить.       — Проверили его одежду, — сказал он, — Похожую уже замечали, — Прайс посмотрел прямо на Саймона, — «Эфемерное братство» о чем-то говорит?       Гоуст замер. Давняя преступная организация, о которой лишь ходили слухи. Никто не знал, где она располагается и как вербуют солдат. Многие вообще сомневались, что она существовала. Информации было мало, но главное, о чем вспомнил Саймон: все, кто был в этой организации — смертники. Он нахмурился и глянул на Соупа. Тот сидел, покачивая головой из стороны в сторону, и был совершенно расслаблен.       — Ты веришь в это? — Саймон повернулся к Прайсу.       Тот пожал плечами и присел к Джону. Похлопав его по щекам, капитан поднял ему голову.       — Соуп, кто тебя нашел полтора года назад? — спросил он мягко.       — Тело… — произнес Джон тихо, — Я.       Прайс нахмурился и посмотрел на Гоуста, наверное, в этот момент тот тоже подумал про дозировку. Капитан встал и сложил руки на груди. Он поразмыслил о чем-то и покачал головой, говоря, что нужно все это сворачивать. Если верить, что та группировка существует, то у Соупа наверняка была какая-то толерантность к различным препаратам. В любом случае узнать у них ничего так и не получилось. Джон медленно повернул голову и, увидев Саймона, улыбнулся.       — Спроси что-нибудь, — прошептал Прайс Гоусту не шевелясь.       Лейтенант смотрел на Соупа, в его глаза, которые пытались на нем сфокусироваться. Кивнув капитану, Гоуст присел рядом с Джоном, еле дыша.       — Ты понимаешь меня? — спросил Саймон, касаясь руки Соупа, который коротко кивнул, заставив выдохнуть, — Джонни, где ты был все это время? Вспомни, что было полтора года назад.       — Крыша, — сказал он и начал перечислять заплетающимся языком несвязные слова: — Кровь. Боль. Брат. Свет. Шум… моря. Сигналы. Связь. Ток. Семья, — Соуп медленно моргал, пока совсем не закрыл глаза.       Его голова опустилась, и плечи расслабились. Заснул.       Пришлось все свернуть и уйти. Прайс сказал, что чуть позже им займется Ричи, что совсем не радовало Гоуста. Он не раз работал с этим парнем на допросах, знал его методы и прекрасно понимал, что тому будет проще допрашивать Соупа — они были мало знакомы. Когда Прайс и Гоуст направлялись на общий сбор, они переговаривались о полученной информации. Собрать и увидеть полную картину было тяжело. Если Джон и правда состоял в братстве, значит, у них было мало шансов, если были вообще.       — Всегда считал, что это просто военная байка, — произнес Прайс, — Куча завербованных солдат в преступной организации и для чего? Никто не знает, над чем они работают и что им нужно.       — Откуда тогда слухи?       Гоуст не мог сказать, что верил в их существование, но и отрицать было глупо. В такой большой конкуренции военных организаций можно было с легкостью кого-то упустить.       — Черт их знает, — пожал плечами капитан, — Эмблема на его костюме похожа на одну… Три года назад, помнишь, взяли парня, что выстрелил себе в голову, когда понял, что никуда не уйдет?       Гоуст кивнул. Кажется, они тогда были с Соупом… Молодой боец, непонятно как оказавшийся в центре заварушки между американскими военными и контрабандистами. Он был один, но совершенно бесстрашно сражался. Никто так и не понял, с какой целью он там был. Но парень явно хранил какие-то секреты, раз понимал, что живым будет риском для своей организации. Гоуст отчетливо помнил, как тот снес себе полголовы автоматом. Когда он был загнан в угол, быстро поставил оружие на землю прикладом вниз и нажал на спусковой крючок. Кровь и мозги разлетелись по стене позади него.       Контрабандисты были схвачены, но и они не знали, кем являлся тот боец. Он будто на прогулку вышел и попал на бойню. Саймон вспоминал, какая тяжелая была эта операция. Нужно было не просто избавиться от нелегалов, так и еще взять их главного живым, чтобы понять, для чего ему столько оружия и взрывных устройств, и самое основное — кто их спонсировал? Картели, как обычно, запускали свои лапы всюду, где только могли.       — Изредка попадаются неизвестные с такими эмблемами, но мало ли придурков? Хотя пара других была схвачена, — продолжил Прайс, когда они уже подходили к комнате для совещаний, — Не у нас, но там удалось разговорить одного. Вроде как просто ЧВК, действующее во благо страны, но, может, он соврал? Парень задушил себя своими же штанами, когда его оставили одного в камере. Второй так и не сознался — умер от потери крови. Не рассчитали, конечно.       — Нужно, чтобы за Джоном приглядывали постоянно, — Саймон нахмурился, подумав о том, что Соуп может себя убить.       Прайс похлопал его по плечу, сказав, что уже следят. Саймон вздохнул, открывая двери. Оставалось надеяться, что у них получится удержать Джонни. Но вся их работа не крутилась вокруг лишь его одного. При общем сборе выяснилось, что картель Лос-Лагос был замечен в другой части Мексики. А значит, их ждет новая встреча. В прошлом месте разведчики не нашли ничего, будто те и не базировались там вовсе. Возможно, у них было несколько локаций. Саймон дергал ногой и слушал все вполуха. Мысленно он был в камере с Джоном. Видел его, говорил с ним, а тот доверчиво тянулся к нему. Может быть, удастся снова с ним побеседовать после возвращения? Гоуст решил попробовать проводить с ним больше времени. В глубине души он надеялся, что так у него получится вызволить у него прошлые чувства и эмоции. Если это была промывка мозгов, то наверняка был способ запустить обратный процесс.       — Гоуст, ты остаешься, — приказал Прайс.       Саймон понимал, почему его решили оставить, но был против этого. Без работы он сходил с ума. Капитан немного успокоил тем, что попросил Ричи не переусердствовать, и еще добил сверху, что Гоусту нужно встретить новобранцев. Почему-то любили отправлять к ним именно лейтенанта. Наверное, чтобы те сразу понимали, куда они попали. Он вышел на плац, куда подъехало несколько грузовиков с новыми бойцами.       «Спокойно, ты сам был таким же» — пытался успокоить себя Саймон, глядя, как те стараются собраться, встают в строй, толкаются.       Он никого не торопил, сложив руки за спиной, просто ждал, когда они соберутся. Те, видя Гоуста, будто начинали нервничать еще больше. Саймон не отдавал приказы, наблюдая, как быстро новобранцы сами смогут организовать порядок. Искал самых активных, самых пугливых, и тех, кому вообще нет дела. Может быть, когда-то кто-то из них сможет заменить его или стать частью ОТГ 141. Никто не вечен, а значит, нужно успеть воспитать бойцов, за которых не будет стыдно.       Когда наконец все успокоились, распределились, Саймон начал инструктаж. Он рассказал, что у них есть на базе, распорядок дня и повел на небольшую экскурсию. Гоуст показал им тренировочные площадки, где новобранцы будут проводить пока что большую часть своей жизни, столовую, спальный корпус и дошел до той части, где держали Соупа. Лейтенант рассказал, что в этом месте проводят допросы, держат пленников, если нужно, и понимал, что в этот самый момент, скорее всего, Ричи делает свое дело. Он замолчал, пытаясь услышать крики. Новобранцы смотрели на него в ожидании продолжения, и Саймон пошел дальше.       Гоуст провел с новенькими полдня, освободившись лишь к вечеру. За это время он нашел несколько лидеров и тех, кто вылетит после первого месяца. Нужно было ставить ставки. Когда он освободился, то направился к Соупу. Никто его об этом не просил, но и запретить не могли.       У двери стоял один из военных, держа в руках автомат. Он отдал честь, когда Саймон подошел, и сразу же по просьбе открыл дверь. Внутри стоял еще один, лицом к Соупу, по приказу. Парень с радостью вышел из комнаты, когда Гоуст ему позволил. Он посмотрел на Джона, лежащего на матрасе, тот глядел в ответ.       — Придумали что-то интереснее? — спросил он с насмешкой.       Саймон подошел ближе и заметил кровь на его лице и разбитые губы. Он сомневался, что Ричи хоть как-то обработал раны. Постучав в дверь, Гоуст попросил одного из охраны принести аптечку. Тот тут же ее доставил, будто она была у него в кармане. Лейтенант присел на полу возле Джона, который молча за ним следил, открыл аптечку и достал обеззараживающее. Только в этот момент он увидел, что у Соупа на руках потертости, будто ему слишком сильно затягивали наручники, а на шее… следы от удушья. Саймон сжал челюсть и вздохнул. Отлично поработал, Ричи…       — Ну и какого хрена ты лезешь? — возмутился Джон, когда Гоуст потянулся к нему со спреем.       Он выставил перед собой руки и попытался оттолкнуть лейтенанта, но Саймон дернул их вниз, чтобы не мешался. Соуп вновь начал вырываться, не позволяя оказывать себе помощь. Тогда Гоуст придавил его коленом, надавливая на грудь. Обездвиженный Джон хоть и пытался как-то противиться, но у него не получилось, и Саймон спокойно смог нанести обеззараживающее на губу, аккуратно стирая потеки ватой.       — Как мило с твоей стороны, — выплюнул Джон с сарказмом.       Саймон отодвинулся и взял его руки, осматривая их. Они были не стерты, но сине-фиолетовые пятна браслетами опоясывали кожу чуть выше кисти. Он представил, как Ричи хладнокровно затягивал веревку, как давил ему на шею, и ждал, пока Соуп не начал задыхаться. Неприятное чувство поселилось внутри. Хотелось забрать Джона и увести его как можно дальше от всего этого. Но что потом?..       — Физическая боль — ничто по сравнению с душевной, — произнес Джон, глядя в глаза лейтенанту, — Согласен?