Игра бессмертного, или..?

      Серые тучи заволокли ясное небо над небольшим городом. Прохладный ветер стал порывистым, но таким приятным, что у Ханса бегали мурашки по телу. Он, сидя на крыше, наблюдал за жизнью, проходящей в этом небольшом мирке, связанным со спокойствием. Это спокойствие у него стало ассоциироваться с Фелицией: такое же нежное, ласковое, но при этом слишком манящее. Она с первого мгновения зацепила его и заставляла вибрировать каждую клеточку тела.       — Ты, видимо, стала медленно пробираться к моему сердцу, которое слишком чёрное для этого гниющего мира, — проговорил парень, наблюдая за тем, как переплетаются темнеющие облака между собой.       Почти в то же мгновение эта слегка замкнутая девушка появилась в его поле зрения. Сердце слегка подпрыгнуло в груди, а также появилась лёгкая улыбка на лице, но юноша сразу себя отдёрнул себя и вспомнил, что с этой особой у него сегодня должно быть обучение экзорцизму в библиотеке. «Нужно хоть переодеться», — подумал он и спустился в свою комнату.       Фелиция же специально проснулась пораньше и достала из своего кабинета собрания по демонологии. Она решила, что лучше заняться обучением парня, чем пытаться изгнать из него бесов. Несмотря на то, что Ханс привлекал девушку как мужчина, ей хотелось верить в то, что это просто от лукавого.       Девушка направилась в библиотеку, сжимая в руках рукописи. Она ещё не закончила с энциклопедией, однако было написано больше половины, причём на трёх языках. Также имелись изображения, которые монахиня рисовала сама с описания из «Евангелия» и других священных писаний.       На месте Фелиция подготовила рабочий стол, пергамент, перья и освещение в виде лампадок, так как в библиотеке не было окон. Она растопила камин и поставила чайник, так как никто не знает, сколько они могут здесь просидеть.       Противный скрип двери пронёсся по помещению и заставил Ханса поёжиться, потому что этот звук напоминал ему о смерти. При том не о слишком приятной. Но его радовало, что она уже ждала его. Он это чувствовал даже через дверь, на которой была защитная символика от демонической силы. «Людишки такие глупые. Думают, что эти корявые штуки помогут им», — с усмешкой подумал парень и переступил через порог помещения.       В библиотеке пахло старыми, потрёпанными книгами. Этот запах когда-то нравился Асмодею, но на данный момент вызывал отвращение, хоть и прошло слишком много времени с последнего наказания, где ему нужно было перечитать несколько десятков полок про появление ангелов и демонов.       — И что же мы в таком «приятном» месте будет делать? — оглядываясь, спросил юноша.       Корочки были всех возможных цветов, но всё было связано с католичеством: обряды, закономерности в природе, сущности — всё, что только напридумывали эти низшие существа Вселенной, чтобы было интереснее жить. Холодок пробедался по позвоночнику, вызвав мало приятную дрожь.       — Ханс, вы уже здесь! Доброе утро, — с удивительным энтузиазмом сказала девушка и подошла к парню. — Просто тут удобный письменный стол, да и нам не будут мешать заниматься. Сюда, кроме меня, никто не заходит. Сегодня вы полностью в моём распоряжении.       Фелиция взяла парня за руку и повела ближе к столу. Она налила горячий чай и зажгла дополнительные лампадки, чтобы было светлее. Чепчика на ней не было, а белокурые волосы были собраны в «мальвинку», чтобы не мешались. Платье было более скромным, в отличие от того, в котором девушка встретила юношу и остальных в первый день. Монахиня выглядела по-домашнему, словно они будут не демонологией заниматься, а мило беседовать за чашкой чая, обсуждая, как аристократы, погоду, правительство и последние сплетни, услышанные в ближайшем переулке.       Ханса такой наряд немного удивил, но в то же время порадовал, так как ему стало понятно, что эта особа не хочет чувствовать какого-то напряжения между ними. Вся одежда, в которую облачился он, была чёрного цвета. Тёмные тона всегда его успокаивали, только вот алый или бордово-красный оттенки выбивались из этого правила. В гардеробе, пока что, не было исключений, поэтому приходилось одеваться в привычного окраса одежду.       Сев в глубокое кресло, парень продолжил разглядывать полки: ритуалы, вызов демонов разных рангов, появление ангелов и многое другое находилось в этом небольшом пространстве. Лампадки добавляли уюта, но уютнее было только из-за того, что рядом находилась Фелиция. «Интересно, поймёшь ли ты по поцелуям, что я находился в то время рядом, когда ты принимала ванную?» — пронеслась мысль в голове парня, из-за которой он улыбнулся и подумал, что это была бы неплохая идея — поцеловать ту, которая медленно проникает под кожу сердца и внедряет свои крючки, чтобы нельзя было так быстро избавиться от неё.       — Утро и вправду доброе, — мурлыкая, проговорил он. — Только вот если пойдёт дождь, то никому это утро не понравится. А вы, сестра Фелиция, любите дождь? Или, как и все, презираете такое прекрасное явление природы, приносящее свежесть и утоляющее жажду почти всего живого?       — Я люблю дождь. Особенно нравится прогуливаться по саду без зонта и босиком, — сказала девушка, добавляя себе в чай два кубика сахара, — а после сидеть с чашкой горячего шоколада на террасе и смотреть, как увеличиваются лужи во внутреннем дворике.       — Очень увлекательное занятие, — подумал вслух юноша, а после добавил, — Не боится ли такая прекрасная леди простудиться? Или же считает, что Всевышний поможет обойти все болезни и оставит жить в здравии?       Он старался своим тоном передать всё презрение, которое имел к ангелам, но монахиня этого, видимо, не поняла. «Возможно, так будет лучше для её человеческого разума» — подумал демон и вновь «переместил» своё внимание на собеседницу.       — У меня крепкое здоровье, не переживайте из-за этого, — немного посмеявшись, промолвила монахиня и села рядом с ним. — А что, хотите составить компанию? В любом случае, сегодня нам нужно заняться делом, а уж потом гулять по саду.       — Я был бы не против прогуляться со столь прекрасной леди, у которой слишком привлекательная фигура, — ответил Ханс, проведя своим взглядом по каждой частичке тела девушки, при этом вспоминая, какой прекрасной она была в ванной. Возбуждение слегка кольнуло чуть ниже живота, но ему удалось сдержаться.       — Скажете тоже, — немного покраснев, сказала девушка и отвела взгляд от парня. — Это вы просто слишком часто меня разглядываете. Может, приступим? Вам с чего будет удобнее начать: с иерархии демонов или с истории их появления?       — Думаю, лучше с истории появления демонов начать, потому что из этого, как я понимаю, пойдёт и их иерархия, — промолвил Асмодей, при этом подумал: «Жаль, что мне уже это всё известно. Но будет интересно послушать то, что придумали людишки».       — Источников и мнений достаточно много, однако я придерживаюсь такой точки зрения, — начала девушка, отпивая немного чая. Она закинула ногу на ногу, от чего юбка, длиной по колено, немного поднялась вверх, — тех демонов, которые не являются падшими ангелами, родила Лилит — первая жена Адама и, впоследствии, супруга дьявола. После того, как Люцифера и его брата, Асмодея, низвергли, ад начал пополняться чистыми демонами. Преисподняя разделилась между семью принцами, которые олицетворяют в себе семь смертных грехов: гордыня — Люцифер, гнев — Сатана, похоть — Асмодей, чревоугодие — Вельзевул, алчность — Маммон, зависть — Левиафан и уныние — Бельфегор.       — А вы уверены, что всё оно так и есть? — загадочно проговорить Ханс, при этом смотрел на собеседницу, слегка прищурив глаза. «Но ты всё правильно сказала, моя дорогая. Интересно теперь, что ты ещё скажешь», — пронеслась мысль в его голове, но взгляд опустился на привлекательные ножки, к которым теперь так и хотелось прикоснуться. Но было бы лучше по выше задрать юбочку и сделать что-то более грешное, нежели просто прикасаться руками.       — Согласно тем источникам, что я изучаю уже более десяти лет, так оно и есть, — пожимая плечи говорила Фелиция, — но доподлинно верную информацию можно узнать лишь у того, кто обитает в Аду. К моему счастью, мне как-то удалось разговорить одного одержимого. Демон, что сидел в девушке, рассказывал мне странные вещи. Мол, что скоро я испытаю на себе все силы одного из Смертных грехов. Вот тогда-то моя теория и подтвердилась.       — И какую-же силу вы больше всего хотите испытать на себе? — немного приблизившись, проворковал юноша, при этом слегка погладив тонкую изящную ногу собеседницы, которая не пряталась за юбкой.       Девушка посмотрела на парня и немного покраснела. Уложив руку ему на ладонь, она аккуратно избавила себя от прикосновений собеседника. Фелиция взглянула в глаза, немного приблизившись к нему. Тихо, но в тоже время сладко, прошептала:       — Мне плевать, какой из Смертных грехов может вступить со мной в схватку. Сам факт того, что у меня будет возможность побывать рядом со столь могущественным созданием, уже заставляет бежать сотни мурашек по спине.       Асмодей поднялся со своего места и, обойдя девушку спереди, встал позади кресла и, наклонившись, стал гладить открытые участки её кожи, при этом тихо говоря:       — Но ведь есть же такой грех, который у вас вызывает наибольшие эмоции и вы чувствуете к нему влечение, не так ли?       Фелиция немного сжала ноги вместе и подняла голову, начав смотреть на Ханса снизу вверх, при том ещё и в перевёрнутом положении. Девушка встала и, обойдя кресло, оказалась ближе к юноше, при этом взглянула ему в глаза. Взяв его за руки, она встала на носочки, чтобы приблизиться к уху собеседника, и сказала:       — Влечение я не испытываю ни к одному из них, — начала шептать девушка, — однако, есть один грех, который вызывает неподдельный интерес. Особенно учитывая то, что некоторые совершившие его подвергаются порке. Но я всегда интересовалась, какого это … прелюбодействовать? Хотелось почувствовать то, что мне запрещали всю мою жизнь, — девушка встала ровно, плавно переводя руки на плечи Ханса. Она смотрела на него невинными глазами, но во взгляде читалось желание вкусить запретный плод.       Парень наклонился к уху монахини и прошептал, при этом нежно прижав к себе за талию:       — Могу помочь исполнить вашу мечту, сестра Филиция.       Внутри всё стало сворачиваться от предвкушения. Он давно не вступал в половую связь с кем-то из смертных, но всегда желал этого. Неужели спустя несколько десятков лет у него получится это сделать?       — Ханс, — произнося на выдохе, сказала девушка, — пожалуйста.       Юноше было не нужно что-либо повторять. Он подхватил девушку на руки и посадил на ближайший, более высокий стол, нежели тот, за которым они собирались заниматься. Задрал и без того короткую юбку, оголяя манящие ноги, при этом целуя губы, лицо, шею и ключицы. Хотелось сорвать всю эту ненужную одежду с неё, но он решил не торопиться, чтобы подразнить больше её, чем себя, потому что люди в этом грехе слишком нетерпеливые.       Фелиция схватила парня за шею, томно вздыхая от такого напора. Она оказалась очень податливой, ведь разум полностью отключился. Сейчас ей хотелось наслаждаться тем, что с ней хочет сделать этот юноша.       Девушка отвечала на каждый поцелуй, проводя горячими, влажными губами по смуглой коже. Особому вниманию подвергались утса её искусителя, которыми невозможно было насытиться.       Одежда стягивалась медленно с бледной девичьей кожи, что её, видимо, немного раздражало, но юноша решил, что будет как можно дольше дразнить эту милую особу. При этом казалось, что Фелиция готова сама снять все свои наряды, чтобы быть перед ним полностью открытой, но он не давал это сделать.       И вот уже оголилась грудь. Небольшая, но упругая и слишком привлекательная. «Грех не прикоснуться как губами, так и языком» — пронеслась мысль в голове парня, которая сразу же оказалась воплощённой в жизнь: губы касались каждого миллиметра кожи, а язык вырисовывал незамысловатые узоры и стал аккуратно касаться твёрдого соска.       Фелиции было невтерпёж: хотелось большего, чем поцелуи в губы и в шею. К счастью, платье уже полность сползло с её плеч и она почувствовала, как влажные уста Ханса касаются груди. Девушка зарылась пальцами правой руки в волосы на затылке юноши, опираясь сзади себя на левую. Закинув голову назад, она сладко, но тихо простонала его имя, закидывая ноги на талию партнёра.       Ханс стал спускаться ниже, оставляя дорожку из поцелуев. Юбка, конечно, слегка мешалась, но юноша решил не обращать на это внимание, и стал изучать языком более интимные места, закидывая белоснежные ноги на свои массивные плечи. Слышать стоны столь невинной особы было для него особым видом удовольствия, поэтому демон хотел смаковать то как можно дольше. Сжимая в руках бёдра, он исследовал каждую складку половых губ монахини, но не спешил заходить слишком далеко. Для большего было ещё слишком рано.       Фелиция уже упиралась двумя руками в стол, наблюдая за действиями юноши. Смущению не было предела, как и возбуждению. По коже пробегали сотни мурашек, щеки уже можно было сравнить по оттенку с цветом крови, но она не останавливала его. С каждым новым ощущением её накрывала новая волна удовольствия, что заставляло всё чаще сквозь стоны произносить имя парня.       Асмодей наслаждался её стонами и был готов слушать их вечно, но ему хотелось, чтобы они были громче, поэтому он аккуратно ввёл в вагину сначала один палец, а затем и второй, после чего начал аккуратно двигать рукой, при этом не переставая работать языком.       Девушка замерла на мгновение и сжала голову Ханса между своих ляжек. Всё тело задрожало, а из того самого места стала медленно вытекать природная смазка. Фелиция громко застонала, кусая нижнюю губу, чтобы себя немного заглушить. На лице появилась яркая улыбка от столь приятных ощущений. Она требовательно попросила юношу продолжать будоражащие махинации с её телом.       Парень наслаждался тем, что делал, но ему этого было мало, поэтому он скинул лишнюю одежду с себя, оголив рельефный торс. Ему нравилось то, что Фелиция не сопротивляется, с наслаждением смотря за тем, что он делает. А юноша решил не останавливаться и стал медленно вводить свой член в неё, наблюдая, как она прогибается.       Её губы разомкнулись из-за стона, который оказался протяжным. Внутри всё начало разрываться от наслаждения. Движения сначала были плавными, нежными, заботливыми, потому что у этой монашки он был первым, но спустя некоторое время парень начал ускорять темп, наслаждаясь тем, как громкость стонов нарастала через каждые три-четыре минуты.       Фелиция ухватилась руками за плечи Ханса, продолжая смотреть ему в глаза. Ей не хотелось прерывать зрительный контакт, чтобы момент был более интимным. С каждым толчком стоны от удовольствия становились всё громче и слаще. Эти, неизвестные ранее, ощущения вызывали новые приливы оргазма, из-за чего монахиня была податлива и нежна во время процесса. Ногтями она проводила по плечам юноши, оставляя царапины, некоторые даже начинали кровоточить.       Последнее, что вырвалось из уст девушки после того, как она кончила, было имя парня. Девушка упала из рук Ханса на стол, содрогаясь от полученного оргазма. Было тяжело дышать и даже двигаться, так как ноги и спина затекли от такой позы. Волосы растрепались и от былой прически не осталось и следа.       Ханс же не думал останавливаться и, положив девушку вдоль стола, продолжил двигаться то слишком быстро, то слишком медленно, получая отдельное удовольствие от процесса. Ему ещё приходилось сдерживать быстрое заживание ран, так как его «собеседница» не знала, кем он является на самом деле.       Девушка пыталась его остановить, говоря о том, что уже давно достигла пика удовольствия, но Асмодей ей ласково прошептал на ухо:       — Это не то наслаждение, которое нужно нам обоим. До него ещё слишком далеко, — и, подхватив девушку на руки, прижал её к ближайшей стене, сменив резкие толчки на более нежные.       — Хочешь сказать, что это только малая часть? — сквозь стоны шептала девушка, опасаясь того, что если тон голоса будет громче, то парочку могут обнаружить.       — Именно, радость моя, — проворковал парень и впился в пухлые губы, которые налились кровью из-за того, что монахиня их кусала в процессе.       Фелиция начала отвечать на поцелуй, обнимая юношу за шею и зарываясь пальцами в густые волосы. Из-за этого стоны сменились на тяжелое дыхание, что возбуждало ещё больше. Жар прокатился по всему телу, что привело к большому количеству пота, из-за этого фигура монахини блестела при свечах. От нехватки дыхания девушка оторвалась от губ парня, а между ними продолжала тянутся нить из небольшого количества слюны.       — Тогда не останавливайся, пока мы не получим желаемое, — сказала девушка с легкой улыбкой, проведя большим пальцем по линии нижней челюсти Ханса.       Парень прикусил нижнюю губу от предвкушения того, что он может сделать с этой довольно юной особой, поэтому переместился вместе с ней на кресло и, помогая руками, которые оказались на её бёдрах, стал задавать темп. Девушка стонала то запрокидывая голову, то падая ему на плечо, то впиваясь в его губы. В её небесно-голубых глазах читалось удовольствие и какое-то неизвестное ему чувство. Или он знал его, но просто не мог определить?       Фелиция, хоть и неумело, но решительно двигала бедрами в нужный такт, что был установлен. Теперь не только плечи, но и грудь мужчины подверглась атаке рук монахини. Ей хотелось оставить следы их сегодняшнего рандеву, чтобы в последующие разы вспоминать об этом всём.       Но в какой-то момент девушка почувствовала, что парень как-то напрягся. Она остановилась и оглянулась, ведь первое, что могло прийти в голову Фелиции — то, что их кто-то застал врасплох.       — Прости, солнышко, но мне нужно отлучиться, — поставив Фелицию на пол, тихо произнёс Ханс, начав в быстром темпе натягивать на себя одежду, разбросанную в небольшом радиусе от стола.       Он чувствовал чьё-то присутствие, при том это был не человек. «Если это правда ты, то я встрял» — подумал парень и выбежал из помещения, как будто он котёнок, на которого пролили кипяток.       Девушка в недоумении стояла посреди комнаты в чём мать родила. Щеки вмиг покраснели и она поспешила одеться. Фелиция потушила свет и выбежала из библиотеки, оглянулась и направилась в сторону своей комнаты. «Какой стыд… Неужели, я позволила себе это сделать…» — подумала монахиня, поджимая губы и закрывая лицо от стыда. Тело приятно ныло, но что-то подсказывало, что плата за такое удовольствие будет слишком высокой.