Игра бессмертного, или..?

      Неоново-белая молния ударила в высокую ель, которая почти в тот же момент преградила дорогу путникам, ехавшим в небольшой карете. Лошади захотели вырваться из крепкой хватки кучера, но не смогли этого сделать, потому что мужчина лет пятидесяти не один раз останавливал лошадей одним лишь натягиванием поводий.       — И что на этот раз случилось? — произнёс недовольно парень лет двадцати, пытаясь всмотреться во тьму, но так ничего и не смог разглядеть. Его это слегка раздражало, приходилось держать себя в руках, чтобы не спугнуть соседей.       — Дерево преградило дорогу, — раздался прокуренный голос кучера, который, видимо, оценивал сложившуюся обстановку. Мужичок не мог придумать путь объезда дерева, из-за чего продолжал стоять на месте и привыкнуть к темноте, достигнувшей их слишком резко.       — Зачем мы вообще поехали через лес, кто-нибудь может мне объяснить? — со злостью проговорил себе под нос один из пассажиров и вышел из кареты. Им оказался высокий, худощавый мужчина лет тридцати пяти с угольно-чёрными волосами и янтарными глазами. Длинными пальцами он вытащил из кармана шинели трубку, засыпал немного табака из мешочка и поджег, — Я вас предупреждал, что лучше ехать напрямик! То белка пробежит, то в болоте застрянем, то ещё что-то. Мы уже вторые сутки не можем доехать до Мюнхена!       — Дорогой Себастьян, прошу вас так не раздражаться и быть более спокойным. Во-первых, у нас не имеется в наличии устройства, которое может показать короткую дорогу до места нашего назначения, а во-вторых ещё и предсказать погоду, — спокойно произнёс молодой человек, решивший немного размять конечности, которые уже слегка покалывало из-за долгого пребывания в одной позе.       — Если бы вы меньше спорили, мы бы не оказали в подобной ситуации, — спокойно произнесла выходящая из кареты девушка небольшого роста, попутно пытаясь поправить своё платье и русые волосы. Зелёные глаза недовольно блестели, глядя на мужчин.       — Ханс, я не могу быть спокойным, когда такой беспорядок вокруг! Карта нам на что? Не я предложил оставить её в Дахау, — выдыхая дым в сторону, произносит Себастьян, недовольно поглядывая на паренька, — так бы мы уже давно были бы на месте.       Девушка окинула мужчин взглядом, который, казалось, говорил: «Я что, похожа на стену?», но больше решила не встревать. Раз уж хотят спорить, а не решать проблемы, то это их забота.       — Нас на каждом шагу поджидает непогода. Как бы пригодилась карта в таких условиях? — как можно спокойнее произнёс Ханс.       — Зато без карты просто превосходно, — недовольно закатив глаза, произнёс старший, — тогда нам нужно побыстрее убрать это дерево. Иначе мы так вовек не доберемся до Мюнхена.       Ханс только пожал плечами и направился в сторону преграды. «Я же могу спокойно в одного откинуть эту веточку в сторону. Неужели придётся делать вид, что я такой же, как и они?» — с досадой пронеслась мысль у него в голове, после которой он тяжело вздохнул и начал играть роль обычного смертного, к которому пришёл ещё один, менее приятный.       Себастьян Ханса слегка раздражал, потому что казался ему высокомерным выскочкой, вечно знающим, что делать. Только вот этому молодому человеку так не казалось. Он давно за ним наблюдает и пока не заметил наличие мозгов в этой человеческой коробке, под названием череп. «Выдавать свою сущность нельзя, а то этот человечишка сразу отправится в мир иной и мне больше некого будет выводить на эмоции. При том мне даже нравится смотреть на то, как он краснеет пуще самого спелого помидора на этой планете», — с лёгкой улыбкой подумал Ханс, продолжая пытаться освободить дорогу.       Неприязнь была взаимной, ведь Себастьян видел в парне его «неопытность». Для него Ханс ещё молодой и «зелёный» парнишка, который многого не знает об этом мире. Но сейчас пришлось засунуть своё упрямство подальше, внутрь своей души, и поднимать один из концов преграды. «Довелось же познакомиться с таким самовлюблённым павлином. Да ещё и ехать с ним вместе так долго. Совершенно никакого уважения к старшим. Ну ничего, как доберемся, я научу тебя уму разуму», — думал мужчина.       Девушка наблюдала за мужчинами, сложив руки на груди.       — Можно было сделать проще — просто объехать преграду, но кто же будет слушать женщину? — тихо озвучила она с ноткой сарказма пожилому кучеру. Он был с ней согласен, но говорить им ничего не стал, просто наблюдая за попытками молодых людей (а может и не людей) убрать преграду. Да и всё равно бы они не стали слушать даже его, увязнув в своём споре.       Через некоторое время дерево уже лежало где-то на обочине дороги. Несмотря на свои разногласия, мужчины относительно быстро решили проблему. Уже сейчас они вместе с девушкой сидели в карете, которая подпрыгивала на каждой кочке или яме, и продолжили свой путь.       Ближе к опушке леса гроза немного утихла и показалось ночное небо. Солнце ещё не до конца зашло, из-за чего сине-фиолетовые и красно-оранжевые цвета смешивались между собой. Луна уже начала показывать свой правый бочок, а звёзды проклёвывались, как быстрорастущие цветы или овощи на грядках.       Ханс начал медленно погружать в сон, но ухабистая дорога не позволяла этого сделать, потому что приходилось держаться за сиденье, чтобы не проломить крышу кареты своей головой, которая и так уже болела. При том это ещё был первый раз, когда он начал молиться на окончание этой странной поездки. При том ещё косые взгляды со стороны Себастьяна и Леа заставляли чувствовать раздражение и желание свернуть им головы.       Ещё раздражал факт того, что кроваво-красный костюм был грязным из-за работы, которую должны были выполнять людишки, а не он. «Зачем я вообще спустился в это место, полное грехов?» — подумал парень и попробовал вновь погрузиться в сон, потому что дорога обещала быть ровной на оставшейся путь поездки.       До Мюнхена «путешественники» добрались к рассвету. Город встретил их утренней суетой и оставшейся с ночи прохладой. Где-то ещё не сошёл туман, где-то уже лежали крупные капли росы, привлекательно переливающиеся на солнце. Дождь не затронул его, оставив всё самое красочное на виду.       Монастырь же не вписывался во всю эту утреннюю красоту. Он казался мрачным и неприветливым. Будто не был готов к их приезду. Будто не хотел, чтобы на его территории появились новые обитатели.       «Вот тут я уже поразвлекаюсь» — подумал Ханс, выйдя из кареты и вдохнув чистый воздух, наполненный влагой и предстоящим весельем.