Я стал учителем главного героя (И бывшим вассалом главного злодея)

Яркие солнечные лучи пробивались сквозь ставни чуть приоткрытого окна. Одна палочка благовония одиноко стояла на низком столе, ее дым мерно плыл по комнате, стремясь к потолку. Все повторялось. Круг замкнулся. Все вернулось в исходную точку. Янь Цюши уже в облике Мэй Няньцина сидел за столом в той самой комнате, в которую попал в первый день своего перерождения. Напротив него сидел истинный хозяин тела и неспешно тасовал карты. Звук от соприкасаемых друг к другу бумажных мастей резал слух и ужасно напрягал. Янь Цюши не выдержал: – Уважаемый, если вас это действие успокаивает, то меня бесит до ужаса. Давайте найдем компромисс. – И какой же? – Поговорим по душам. – Хорошо, начинай. Мэй Няньцин убрал колоду в рукав и приготовился слушать свое «отражение». Янь Цюши глубоко вздохнул и неспешно заговорил: – Итак, воспоминания благополучно вернулись ко мне. Но у меня все равно остались вопросы. Их так много, что не знаю, с чего начать. Как я понял, ты пересек границу миров, отыскал меня, человека с идентичным гороскопом, и соединил наши души воедино, чтобы повернуть время вспять. Только вот после перерождения я совсем забыл о прошлом. Это следствие твоего колдовства? Мэй Няньцин фыркнул и пробубнил: – Что за слово такое «колдовство»? Я не какой-то там темный заклинатель, а почтенный даос-предсказатель! Но так ты верно подметил. К сожалению, твоя душа оказалась очень впечатлительной, видимо сказалось потрясение из прошлой жизни. Поэтому мне пришлось временно запечатать твои воспоминания, чтобы ты не сошел с ума сразу же после пробуждения. Также я попросил наших друзей не шокировать тебя и помогать по мере возможности. Янь Цюши встрепенулся, вспомнив трех гоши, и спросил: – Наши друзья! Что с ними? Теперь их никак не возродить? Я ведь могу создать новые оболочки. Но получится ли вернуть им сознание? – Успокойся. Наши друзья вернулись в изначальное состояние. Теперь они снова стали горными духами и поветрием на лице Его Высочества. Я истратил всю жизненную ци, чтобы на время вернуть им истинный облик и разум. Взамен они согласились мне помочь. Янь Цюши удрученно опустил голову и сжал пальцами подол одежд: – Они погибли из-за меня.… Если бы я не соврал Цзюнь У, то ему не пришла бы в голову безумная идея посредством убийства воззвать к моей утраченной памяти. Перед глазами Янь Цюши пронеслись картины прошлого: мрачный храм, алтарь, три безвольные куклы, божество с темным клинком в руках, удушающая духота и языки пламени. А еще перекошенное от страха лицо Ци Жуна, силуэт Му Цина, удаляющаяся фигура Се Ляня. Эти фрагменты острым лезвием резануло по сердцу и еще больше ввергли в уныние. – Не кори себя. Они знали, на что шли. Рано или поздно Его Высочество уничтожил бы их, не оставив и следа. Как сделал это и в прошлой жизни. Такова судьба. Мэй Няньцин потряс рукавом, и из него выпали три бумажные куколки. Одним движением пальца они ожили и уселись в круг. Бывший советник выдал им карты, и они начали игру. Куклы были такими крохотными по сравнению с картами в их миниатюрных ручках, что Цюши невольно прыснул от смеха с этой комичной картины. – Сделай пока их маленькие копии, – с улыбкой подсказал Мэй Няньцин, – Так тебе станет немного легче. Если что, у тебя есть еще один помощник. – Система? – догадался Янь Цюши, – Кстати, что она такое? Похоже на интерфейс из одной новеллы про попаданца. Ты вдохновился первой новеллой Мосян Тунсю? – Пф, я даже ее не читал. Идею с этим странным окном я позаимствовал из твоей головы. Юйцзянь сказал, что эта вещь будет удобна и тебе, и нам в роли источника информации. Я спорить не стал. Правда, эта «система» вдруг стала слишком сильно зависеть от нашего настроения и творить черти что! Теперь, когда наши друзья ушли, она должна прийти в норму. По крайней мере, я надеюсь на это. «Надеешься? Мда, программирование явно не твое. Но спасибо за разъяснение. Теперь понятно, почему система так часто лагала. Ее разработчик – диванный любитель» – Я все слышу. Янь Цюши вздрогнул, стерев улыбку с лица. Мэй Няньцин сверлил его оценивающим взглядом и поджимал губы. Он читал своего подопечного, как карту звездного неба. В этом пространстве от него ничего нельзя было скрыть. Любые тайны и недомолвки в общем потоке сознания переставали ими быть. – Прошу прощения, – устыдился своих мыслей юноша, – На самом деле я благодарен за вашу помощь и поддержку наших друзей. Я действительно сам избрал этот путь, хотя, по сути, у меня просто не было иного выбора. Что ж, раз я уже изменил сюжет, то отступать некуда. Я несу ответственность за детей, которых взлелеял и выучил. Вот только одна личность все не дает мне покоя. Мэй Няньцин понял намек и тяжело вздохнул: – Я знаю, что Его Высочество не вызывает у тебя доверия и симпатии. Он полон обид и ненависти. Сейчас он зол, как никогда. Твой побег заставил его вспомнить, что такое поражение. Да, с ним будет трудно совладать. Но я прошу тебя, постарайся вновь вразумить Цзюнь У. Знаю, что это эгоистично с моей стороны, но таково мое желание. И только ради него я готов терпеть муки душевного распада. Глаза предсказателя заволокло туманной пеленой, его разум отдался тоске по прошлому. Янь Цюши видел, как руки даоса дрожат под столом, а вся фигура будто становится все меньше и прозрачней. Юноша не смог не задать волнующий его вопрос: – В новелле Цзюнь У погребли под горой доживать свой век, ты же остался рядом с ним и обязался заботиться о падшем божестве. Хороший конец для двух уставших душ. Что же заставило тебя нарушить естественный порядок вещей и наплевать на собственные принципы? К чему все эти сложности? Это как-то связано с твоей слепотой? Мэй Няньцин не ответил, указав одной куколке, какую карту лучше всего выбрать. Кукла замахала на него рукой, отгоняя, как надоедливую муху. Вторая марионетка сделала ход и встала в позу. Третья покачала головой и вышла из игры. Янь Цюши уже хотел повторить свой вопрос, как предсказатель тихо прошептал: – Я его убил. – Что? Мэй Няньцин закашлялся и прикрыл рот рукавом. Юноша пораженно уставился на советника и уточнил: – Метафорически надеюсь? Так ведь? Эй, скажи хоть что-нибудь! Но Мэй Няньцин в ответ только прикрыл глаза и устало сказал: – Пора просыпаться. Скоро рассвет. Нужно идти дальше. Помни, что я рядом и готов в любой момент стать твоими глазами. Янь Цюши не успел ничего сказать, как открытое окно резко захлопнулось, и комната погрузилась во мрак. Потянуло холодом, конечности занемели, голова вдруг стала очень тяжелой. Где-то зажурчала вода. Что-то мягкое коснулось щеки советника. Невольно он подался вперед и уткнулся в колючую подушку. Ощупав предмет, он сонно выдохнул и продолжил бы безмятежно сопеть, если бы где-то над его головой не раздался звонкий смех. Советник открыл глаза и ослеп от яркого солнечного света. Поморгав, он медленно сел и осмотрелся вокруг. Находился он в маленькой пещере на берегу реки. Высокие травы шуршали от легкого ветра, птицы задорно щебетали на верхушках елей. Ранее утро вступало в свои права вместе с восходящим солнцем. Мэй Няньцин пошаркал рукой по земле и наткнулся на мягкое нечто, что жадно обнимал во сне. Приподняв «это» ближе к лицу, советник уставился на рыжий мех. Ничего не понимая после пробуждения, он помял странную подушку и осмотрел со всех сторон. Рядом кто-то громко фыркнул и прошептал ему прямо на ухо: – Нравится? Если отдадите свое сердце, то сможете обнимать его хоть целую вечность. Мэй Няньцин отшатнулся, выронив странный предмет. Буквально в шаге от него сидела прекрасная женщина и елейно улыбалась своими нежными губами. Госпожа Лошэнь была в своем репертуаре. Видимо, пугать мужчин было ее маленьким хобби. Советник потер глаза и, удостоверившись, что это не сон, спросил: – Госпожа Лошэнь? Это действительно вы? Что вы здесь делаете? Где мы вообще? И что… Что-то всколыхнулось позади женщины, задвигавшись туда-сюда. Советник прищурился и с ужасом понял, что это далеко не подушка. То, что он обнимал во сне, было не что иное, как лисий хвост! Самый настоящий рыжий хвостик, мерно покачивающийся по воле своей хозяйки. Рассмеявшись с удивленного выражения лица советника Лошэнь нежно проворковала: – Какой же вы забавный. Неужели никогда не видели лисьего хвоста? Ох, не пугайтесь так. Вы так метались по голому камню, вот я и подложила вам под голову свой чудесный хвостик. Скажите же, что он мягче и нежнее всех шелков и пуховых одеял. Вы так льнули к нему во сне. – Да, наверное…, – пробормотал советник, искоса следя за движением мехового комка. «О боги! Я спал на лисьем хвосте. На живом хвосте оборотня! Этот мир не перестает меня удивлять» Встав, демоница оправила алые одежды и еще раз демонстративно повиляла своим хвостом перед тем, как спрятать от чужих глаз. Мэй Няньцин не особо оценил это своеобразное заигрывание и бесстрастно уточнил: – Госпожа Лошэнь, это вы меня вытащили из реки? – А у вас есть сомнения? – Хааа, нет. Благодарю за помощь. Сколько я спал? Лисица посчитала на пальцах и с улыбкой выдала: – Где-то полмесяца. Растущая луна достигла своей полноты, но не успела вновь увянуть и скрыться за пологом тьмы. «Значит, прошло около двух или трех недель. Ну хоть не три месяца, как в прошлый раз. Уже радует» – Видимо, в мире произошло немало событий, – оправил волосы Мэй Няньцин и попытался подняться на ноги. Немного покачавшись, советник принял вертикальное положение и растер руки, чтобы разогнать застоявшуюся кровь и проверить ток ци. – Да, все так. Сяньлэ окончательно пало, мятежники захватили дворец, королевская семья пустилась в бега. Теперь вступить на престол готовится новый император юнанец Лан Ин, герой войны. Жители бывшей Юнани его очень любят и ценят. – А Сюй Лин? – вспомнил бывшего жреца советник и мысленно передернулся. – После пожара на горе Тайцан он обосновался в руинах монастыря и больше не показывался на людях. Лан Ин предложил ему должность советника, но тот отказался. Бедный мальчик. – Ооочень бедный, – желчно съязвил советник, – Самый бедный человек во всей Поднебесной. Воды реки блестели в свете утреннего солнца, и Мэй Няньцин не повременил доковылять до берега и освежить лицо. Лошэнь последовала за ним, тихонько посмеиваясь. Не обращая внимания на чудачества демоницы, советник окунул голову в реку. – Вы такой красивый, старейшина. Правда, старейшиной теперь вас уже не назовешь. Хах, какая прелесть. – Что? – не понял советник и посмотрел на свое отражение. С зеркальной водной глади на него смотрел юноша лет двадцати пяти с такими же раскосыми глазами и тонкими скулами. Мэй Няньцин провел рукой по лицу, и отражение сделало то же самое. Он вспомнил, что все время службы в Сяньлэ носил «старческую» личину. «Точно. Ведь Мэй Няньцин специально состарил себя, чтобы казаться мудрее и опытнее. Я даже не замечал наложенных чар, приняв себя лет на десять старше. Гоши тоже и словом не обмолвились о наваждении. Видимо, я настолько расслабился, что облик вернулся сам по себе» – Это была вынужденная мера, – предпринял попытку оправдаться советник, но лисица даже не слушала, с благоговением разглядывая его лицо. – Очень красивый. Словно гордый, стойкий журавль. – Кхм, я понял, спасибо. И все же, госпожа, зачем вы меня спасли? Только не говорите, что просто гуляли по берегу и вдруг увидели тонущее тело. – А почему нет? Разве я не могла случайно оказаться на берегу и также случайно спасти вас? Лошэнь похлопала своими длинными ресницами, изобразив саму невинность. Мэй Няньцин вскинул бровь, вызвав новый приступ смеха. Лисица похихикала в кулак и тут же спокойно сказала: – Хорошо, хорошо! Сдаюсь. Я не просто так выловила вас из реки. Меня привлек до боли знакомый запах. – Запах? – Да, – ответила демоница и прильнула к шее советника, шмыгая своим носиком, как собака-ищейка, – Я точно его учуяла. Но сейчас я ничего не чувствую, он словно испарился, исчез. Как странно. Что же это было? Лошэнь залезла советнику чуть ли не за воротник, и Мэй Няньцин в шоке отодвинул от себя чересчур настырную госпожу. Лисица фыркнула, подобно зверю, но больше приставать не стала. Улыбка вновь вернулась на ее лицо. – Какой холодный мужчина. Даже не покраснел. Но я действительно почуяла знакомый аромат. Я приметила его еще в первую нашу встречу. Вы пахли также, но менее остро и практически незаметно. Я не была уверена, поэтому промолчала, но сейчас я убедилась, что это точно он. Старейшина, чем вы так горько-сладко пахнете? Мэй Няньцин принюхался, но так ничего странного и не учуял. Он потихоньку восстанавливал события роковой дня, вспоминая, что делал перед тем, как спрыгнул с обрыва. На ум пришло только одно подходящее действие. – Может, все из-за вашего цветка? Лисица что-то промычала, раскрыв от удивления глаза. – Ну, тот белый ликорис, что вы оставили мне перед уходом. Сюй Лин сказал, что противоядие от яда Гу уже в моих руках, поэтому я решил, что цветок и есть тот самый антидот и съел его. Лошэнь некоторое время просто смотрела на советника ничего не выражающим взглядом, хотела рассмеяться, но тут же хлопнула себя по губам и состроила обиженную мину: – Вы ее съели? Мою лилию? Зачем? У даосов принято пожирать все на своем пути? Сам не понимая, зачем, Мэй Няньцин пространно развел рукой в осознании, что сделал это под влиянием импульса и без каких-либо веских причин. Он был на грани отчаяния и не ведал, что творил. Кровь прилила к его щекам, выражая крайний стыд. Советник быстро проверил свой пульс и удостоверился, что энергия ци умеренно течет по его каналам, не находя преград на своем пути. – Но как же так? – недоумевал советник, – Я точно излечился от яда Гу. Нет никаких сомнений, столько времени уже прошло, а мои силы до сих пор не исчезли. Кроме цветка я больше ничего не принимал перед побегом. «Если исключить последнюю порцию лекарства лекаря-шарлатана» – Ух ты! – искренне удивилась лисица, хлопнув в ладоши, – Я и не думала, что мой цветок Сянь способен излечить от яда Гу. Он, конечно, обладает определенными свойствами и наполнен духовной энергией, но чтоб настолько..! И все же пахли вы точно не лилией. Я бы узнала этот аромат. Тут что-то совсем иное. «Хм, может все таки всему виной лекарство божества медицины? Стоит ли упомянуть лекаря Су? Стоп. А чем тогда мне угрожал Сюй Лин? У него явно что-то было в том бутыльке. Простая уловка или настоящий антидот?» Эти вопросы советник напрямую задал лисице, и та сразу же дала ответ: – Сюй-лан не врал вам. По крайней мере, он так думал. В тот бутылек он набрал слюну последнего выжившего оборотня. По мнению некоторых заклинателей, яд Гу можно вывести с помощью его недозревшего остатка. Но эту теорию так никто и не проверил, и до сих пор в нее мало кто верит. – Недозревшего остатка? – задумался советник, – Что-то вроде не доведенного до кипения раствора? Хм, сомнительно, что он может быть противоядием. Но кто знает, законы химии бессильны в мире демонов и духов. Но теперь это уже не имеет никакого значения. Я благополучно избавился от токсина, и не важно, как. Мэй Няньцин встал и прошелся вдоль берега. Впереди за макушками елей в небо подымались столбы дыма. Значит, за лесом находилась деревушка или небольшой город. Осмотрев себя с ног до головы, он посудил, что не мешало бы сменить гардероб. Он до сих пор щеголял в дорогих, хоть и чуть потрепанных, шелках. Чтобы смешаться с толпой, требовалось найти простые сельские одеяния. Да и еды тоже следовало бы прикупить. В животе резко заныло, все-таки три недели без пропитания давали о себе знать. – Госпожа Лошэнь, – повернулся советник к ступающей за ним по пятам лисице, – Еще раз благодарю за то, что уберегли мои старые кости от участи стать частью этого леса. Но мне пора идти. – Пойдете в тот городишко? – указала на дым Лошэнь, – Хм, тогда удачного пути. Хи-хи, я последую за вами чуть позже. – Что? Зачем?! – воскликнул советник, отойдя подальше от собеседницы, – Из-за какого-то аромата будете преследовать меня до скончания времен? – Это не какой-то там аромат! Он…из прошлого. Из того прошлого! Коснувшись груди, Лошэнь опустила глаза и будто погрузилась в себя. Что-то не давало ей покоя. Что-то, связанное с прошлой человеческой жизнью. Мэй Няньцин впервые видел ее в таком состоянии и, подумав, сказал: – Не знаю, что за аромат вы почуяли на мне и как он связан с вашим прошлым, но ко мне это не имеет никакого отношения. Я не хочу вновь ввязываться в сомнительные интриги и пожинать плоды нового предательства. Я достаточно наглотался горькой пищи. С меня хватит. Внезапный порыв ветра растрепал длинные волосы демоницы, сделав ее похожей на одну из тех бедных женщин, что стоят у дороги и просят милостыню. Странная тоска отразилась в ее глубоких темных глазах. Советник невольно сопоставил этот образ с фигурой маленького солдата, замотанного в бинты, с таким же бездонным взглядом. Запястье девы чуть оголилось, и зорким глазом советник заметил крохотный цветок с четырьмя лепестками, нарисованный на тонкой коже. «Хм, интересно. Такие цветы принято рисовать на лбу, но никак не на руке. Если только она не из «весеннего дома». Тогда понятно, отчего у нее такая манера речи и развязное поведение» – Старейшина Мэй, – подняла голову Лошэнь и с мольбой воззрилась на советника, – Я не буду доставлять вам проблем. Даже на глаза не попадусь. Дайте мне лишь позволение быть рядом и лелеять надежду, что когда-нибудь я смогу приблизиться к тайне своего прошлого. Прошу! Если вы чего-то желаете взамен, я на все готова. Только скажите! Мэй Няньцин раздраженно цокнул и отвернулся. Будь у лисицы уши, они бы уныло поникли на ее растрепанной голове. Советник уходил все дальше, и Лошэнь уже ни на что не надеялась. Но вдруг даос остановился и кинул через плечо: – Госпожа, к чему вам мое разрешение? Вы ведь демон и в своем праве следить за мной. Делайте, что хотите. Но знайте: если вы навредите хоть одной живой душе, я лично поймаю вас и покараю без суда и следствия. Вы меня услышали? Лошэнь засияла от радости и быстро-быстро закивала так, что советник испугался, не отвалится ли так ее голова. Он не доверял демонице. Но что-то в ее взгляде говорило о горечи сродни любовной тоски самого Хуа Чэна или даже истинного Мэй Няньцина. Советник видел, что женщина не врет. Вот только он совершенно ничего о ней не знал и боялся опростоволоситься, как в случае с Сюй Лином. Снова страдать из-за очередного предательства он не хотел. «Даже если я скажу «нет», она все равно пойдет за мной. Не мне указывать демонам. Черт, угораздило же сразу же после спячки вляпаться в новые неприятности. Этот мир меня очень любит. Что ж, начнем новый уровень под названием «Выживи или умри, как псина подзаборная». Сначала осмотрюсь, а потом решу, что делать дальше» С такими мыслями Мэй Няньцин направился к столбам дыма, а демоница Лошэнь осталась позади бездумно кружить по поляне и напевать себе под нос: Нутро разорвано, слезы трудно сдержать, В тяжелой тоске о несбывшемся Поднимусь в Терем Сяохун, Понимая, что горы разделили нас, Продолжаю цепляться за ограду неволи.

***

Добравшись до города, первым делом Мэй Няньцин отыскал лавку торговца одеждой. Удачно выменяв свой дорогой наряд на скромные дорожные одеяния и плащ, советник отправился на поиски пропитания. Его карман приятно грел небольшой мешочек цянькунь, найденный в закромах бездонных рукавов. Драгоценная вещица благополучно пережила падение с обрыва и сохранила немного денег и даосских принадлежностей. Карты тоже к счастью не пострадали. На первое время денег должно было хватить с лихвой, чтобы не умереть с голоду. Но с учетом хорошей экономии. Мэй Няньцин сразу же вышел к уличному рынку. Проходя мимо лавок, он мельком осматривал каждого прохожего, в тайне надеясь увидеть хоть одно знакомое лицо. Но наблюдения не принесли никаких результатов, и советник выбрал из скудного разнообразия яств немного сухих булочек с мясом и бутыль с водой. Сев на обочину дороги, он жадно набросился на еду, спешно пережевывая и не чувствуя даже вкуса пищи. Настолько сильно он был голоден. Время шло к закату, люди разбредались по своим домам, рынок потихоньку опустел. Мэй Няньцин чувствовал тяжесть и тошноту, продолжая сидеть у дороги. Только сейчас он осознал, что остался совершенно один. Ни трех друзей, ни учеников, ни крыши над головой. Он так привык к монашеской роскоши, что забыл, каково это есть цветы и пить росу . К хорошему быстро привыкаешь, а оказавшись на дне – мгновенно впадаешь в уныние. Так он сам когда-то говорил в прошлой жизни, питаясь объедками и ютясь в холодном углу. Жизнь вновь повернулась своей обратной стороной, сменив полярность. С непривычки это пугало и слегка напрягало. – Так, старейшина, приди в себя! – сказал сам себе советник и похлопал ладонями по щекам, – Ты столько уже пережил. Бедность тебе точно не страшна. У тебя есть деньги и бессмертное тело. И самое главное – опыт. Ты справишься! Вперед! К новым горизонтам! К новым свершениям! В новое будущее! Приободрив себя, советник поднялся и зашагал по улице. На поиск временного жилья у него не было ни сил, ни лишних денег, поэтому он твердо решил спать под открытым небом. Ночи к середине осени становились все холоднее, но внутренняя ци приятно грела тело и не давала ему совсем остыть. Мэй Няньцин улегся под старым навесом, сквозь щели которого хорошо просматривался звездный купол. Серебряные светила мерцали, словно маленькие огоньки, напоминая о ночах, проведенных с Лань Цайхэ за изучением звезд и созвездий. Маленький гоши постарался на славу, вбив в голову друга за короткий промежуток времени основы «звездного дела». Остались мне звезды да карты в руках, Осталась тоска для души. Все переменчиво, словно мираж, Все мы во власти судьбы. Советник мычал про себя незамысловатый мотив и разглядывал множественные перипетии звездных скоплений. Над его головой блистал в своем величии Северный Ковш, Бэйдоу. Мэй Няньцин указал на самую яркую звезду в ручке ковша и прошептал: – Юйхэн. Звезда императора, Нефритовая ось. Дарует величайшую милость или полный упадок. Только белое или черное. Другого не дано. Либо небесные чертоги, либо земной ад. Хааа, как там интересно Се Лянь поживает? Он, наверное, на грани отчаяния. А Фэн Синь и Му Цин? Ци Жун…? Мэй Няньцин опустил руку и сжал ткань на груди. – Сбежал ли он с горы в тот день? Отсрочил ли я его смерть или же наоборот приблизил неизбежное? Ха, лучше не думать. Даже если он умер, это его судьба. Я сделал все, что мог. Нет смысла корить себя, верно? Так ведь? Но никто не ответил советнику. Лишь сверчки в траве запели свои тягучие песни, и лягушки вдали забулькали хором. Мэй Няньцин повернулся на бок и закрыл глаза. Эта ночь обещала быть короткой и малоприятной.

***

Наутро советник сразу же отправился рыскать по городу в поисках нового пристанища. После лежания на голой земле тело ломило даже больше, чем после пробуждения от трехнедельной спячки. Кто-то всю ночь тормошил его, бегал по его рукам и ногам, протяжно дул в ухо. Сколько бы Мэй Няньцин не отгонял странных соседей, они вновь возвращались к нему, и в итоге не дали и часу спокойно поспать. Идея с ночевкой по соседству с пауками и жуками советнику резко разонравилась, и он решил рассмотреть другие варианты. Советник мечтал о хоть какой-нибудь кровати или на худой конец матрасе под крепкой крышей и в окружении четырех стен. Ему был необходим нормальный сухой угол и минимальное чувство безопасности. А для этого требовались либо немалые средства, либо разрушенный пустой храм. Мэй Няньцин серьезно задумался над тем, чтобы найти старую развалюху забытого бога и устроиться там, как это сделал Се Лянь после третьего вознесения. Идея была не так плоха, вот только таких молельнь осталось совсем немного и все были заняты местными бродягами. Не найдя подходящий вариант, разочарованный советник вернулся на рынок, чтобы немного подкрепиться. Народу стало в разы больше. Всем не терпелось с утреца урвать свежий кусок мяса или хлеба. Мэй Няньцин лавировал в толпе, ища что-нибудь сытное и дешевое. Булочек он наелся сполна, желудок требовал питательной пищи. Остановившись у лавки с овощами, он глубоко задумался, пока знакомый голос не привел его в чувства. Мэй Няньцин сначала подумал, что ему показалось, но сильные вибрации вновь достигли его ушей и что-то всколыхнули в памяти. Советник последовал за голосом, осмотрелся и резко спрятался за столбом. – Но только вчера мясо было дешевле! Мы всегда берем у вас птицу, почему бы не сделать нам одолжение!? – Парень! То, что было вчера, там и осталось! Сегодня цены уже другие. Нам тоже нужно на что-то жить, не вы одни тут бедные и несчастные! Не нравится, сами ловите перепелов совершенно задаром! Все, идите отсюда! Кыш, кыш! Не распугиваете мне покупателей! Чутье советника не подвело. Он узнал этот грозный чуть с хрипотцой голос. Действительно, рядом с лавкой торговца птицей стоял Фэн Синь. Его лицо немного осунулось, но зоркий и упрямый взгляд все также блистал из-под широких бровей. Рядом с ним стоял человек в белом, или скорее уж сером. Одежды долго не стирались и приобрели мутноватый оттенок. Его лицо было замотано тканью, но советник и так знал, что молчаливый спутник лучника не кто иной, как сам Его Высочество Се Лянь, падший бог войны. «Вот те на! Как меня угораздило оказаться с ними в одном городе?! Неужели лисица все подстроила? Наверняка! То-то она так хитро улыбалась, мерзавка! Не удивлюсь, если она специально перетащила меня поближе к этому городишке, чтобы я встретился с учениками. Ах, даже не знаю, благодарить мне ее или ругать» Пока советник думал о своем, молодые люди продолжали переговариваться с торговцем, чтобы сбить цену. Но торгаш все никак не соглашался и в конце уже пригрозился позвать стражу. Се Лянь оттащил Фэн Синя, и расстроенные юноши покинули «поле боя». Мэй Няньцин немного выждал и направился прямиком к лавке. Торговец заулыбался, предлагая свой товар. Но советник был не в настроении любезничать. – Дороговато, – сказал он, подцепив пальцами одну из мертвых птиц, – Завышая так цену, вы и к ночи не продадите свой товар. Разве это выгодно? – Пф, еще один! – фыркнул торговец и отобрал тушку, – Не нравится, ищи другое место, а мою птицу не трогай! – Но если вы не продадите свой товар, к завтрашнему утру он стухнет и придет в негодность. Тогда вы потеряете и деньги, и птицу. К чему это погоня за лишней монетой? Сейчас люди трудятся за сущие гроши, лишь бы прокормить себя. Они не будут тратиться на золотую птицу, и вы уйдете в минус. Не вижу никакой логики в ваших действиях. – Учить меня вздумал, малец?! – рассвирепел торгаш, – Молоко еще на губах не обсохло перечить старшим! Это мое дело, как распоряжаться собственной птицей. Еще раз говорю тебе, иди отсюда и не мешай мне работать! Рано или поздно голодный народ раскошелится! Кому надо будет, те придут. А кому не надо, пусть грызут землю и лакают воздух. Мне все равно! «Вот упрямый осел! Ни стыда, ни совести. Одно дело, если бы он продавал редкие травы или снадобья, а тут несчастная птица, которую легко можно поймать в лесу за городом. Тч, настоящий сноб. Надо что-то придумать» Мэй Няньцин посмотрел на мертвые туши и елейно ухмыльнулся. С помощью духовных сил он чуть подпортил внешний вид одной птицы и, схватив ее, поднял над головой: – Люди добрые! Вы только посмотрите! Ай-я, что за мерзость мне предлагают за такую баснословную цену! Задирать цены он горазд, а за товаром совсем не следит. Тч, тч, обдираете честный народ, голубчик. Нельзя так, нельзя! – Ты с ума сошел!? – перепугался торговец и подался вперед, чтобы отобрать птицу. Но Мэй Няньцин только выше поднял тушку на всеобщее обозрение. Народ обратил внимание на голосистого бродягу и зашептался: – Что он говорит? Птица протухла? За сколько? Семь монет?! Столько не получают за день даже мастера, возводящие храмы. – Ага, такие цены только в столице, не иначе. Разбогатеть решил на чувствах бедного народа, мерзавец. Еще и с гнилым товаром. Немыслимо! – Боги, а я еще выслушивал его россказни о новых ценах на рынке! Тьфу, что за бред! Не позорься и продавай товар за честную цену. Либо отправляйся в столицу и там обкрадывай богатых дворян. Толпа зашумела с новой силой. Торговец осознал, что попал в ловушку, и ретировался вглубь прилавка. Советник бросил птицу и наклонился к нему, заговорчески шепча: – Ну так что? Продадите мне птицу за три монеты или мне еще покопаться в вашем товаре и вывести наружу всех гнилых червей? Торговец злобно оскалился, но, плюнув себе под ноги, все же завернул одну птицу и грубо всунул в руки советнику. – На, подавись! Отдаю бесплатно, и чтобы тебя я больше здесь не видел! – Ну нет, – протянул советник и вытряс три монеты на стол, – Я честный покупатель и ценю чужой труд. Желаю вам удачи, милейший. Пусть птица сама летит вам в руки. Мэй Няньцин не стал слушать ругань злобного торговца и быстро направился к окраине города. Именно в том направлении исчезли его ученики. Отойдя подольше от толпы, советник прислонился к стене и победно рассмеялся. – Хахахах, как я его обхитрил! Хух, пусть это был нечестный ход, но семь монет за несчастную тушку это уже слишком. Настоящий грабеж! Так, теперь надо отыскать своих подопечных. Где они могут скрываться? Хм, единственный вариант – старый сарай, в котором обитают все бродяги города. Надо проверить. Обогнув пару закутков, советник вышел к старой постройке и затаился в тени, предусмотрительно натянув капюшон. Прождав некоторое время, он, наконец, приметил две знакомые фигуры в самом дальнем углу. Те о чем-то тихо переговаривались и перебирали продукты, купленные за жалкие гроши. Мэй Няньцин смотрел на черствый хлеб, мешочек с рисом, немного батата, и сердце сжималось от тоски. Его дети голодали, отдавая последние крохи родителям Се Ляня. Советник тяжело вздохнул и собрал все свои силы, ступив на тень от стены. Аккуратно пробираясь по мраку, он незаметно достиг юношей и в тот момент, когда они отвернулись, подложил в общую кучу завернутую в бумагу птицу. Вдруг Фэн Синь резко обернулся, и советник от испуга вжался в стену. Не дыша, он наблюдал, как лучник внимательно осматривает место его невидимого нахождения и подозрительно щурится. – Что такое, Фэн Синь? – глухо спросил замотанный Се Лянь. Фэн Синь почесал затылок и ответил: – Ничего. Видимо показалось. А это еще что? Птица была обнаружена. Юноши со всех сторон рассмотрели неизвестно откуда взявшуюся тушку и удивленно воззрились друг на друга. Рядом с ними никто не проходил, а если бы такое случилось, они бы сразу заметили подарок благодетеля. Ничего не понимая, юноши встали и прошлись по помещению, но так никого и не нашли. – Странно, – пробормотал Фэн Синь, – Когда мы вошли, этой птицы здесь не было. Она материализовалась из воздуха? Упала с неба? Что за чертовщина здесь творится? Или у нас галлюцинации от голода и этой тушки здесь на самом деле нет? – Не думаю, – промолвил Се Лянь, ощупав птицу, – Она самая что ни на есть настоящая. Но кто ее принес? Она похожа на те тушки, что продавал торговец на рынке. Что бы это все могло значить? – Что бы это не значило, важно одно: у нас есть мясо. Теперь мы можем идти. – Постой, надо проверить, не тухлая ли она. – Ваше Высочество, даже тухлая птица будет куда полезней готовки вашей матушки. Се Лянь тихо посмеялся и тут же стал серьезным, кинув взгляд на мятущиеся тени у входа. Ветер растрепал висящие по углам рваные амулеты, и вновь все стихло. Мэй Няньцин покинул постройку с легким сердцем. Одно доброе дело воодушевило его и зарядило энергией на весь следующий день.

***

Мэй Няньцин отложил поиски жилья и учинил слежку за своими учениками. Наутро следующего дня юноши снова вернулись на рынок, пройдя мимо лавки торговца птицей. Торговец узнал их и сделал вид, что занят разделкой туш. Ближе к вечеру юноши, заработав немного мелочи, видимо захотели испытать удачу и подошли к лавке. Они что-то уточнили у торговца, и тот сурово замахал руками, всунув им птицу, как и советнику день назад. Толпа, не переставая, галдела, заглушая их разговор. Как бы Мэй Няньцин не напрягал слух, все равно остался в неведении относительно содержания беседы. Накупив корзину фруктов, он провернул вчерашний трюк и быстро вернулся на окраину под свой навес. Советник буквально светился от счастья и даже забыл о жуках и пауках, засыпая с мыслью, что завтра он вновь порадует бедных детей чем-нибудь вкусненьким. Так прошли три самозабвенных дня. Умом Мэй Няньцин понимал, что пора сменить тактику. Стоя у ворот в город, он размышлял о насущном. «Рано или поздно они заподозрят неладное и предпримут попытку выяснить, кто их тайный благодетель. Они умные ребята и быстро все схватывают на лету. Я в них не сомневаюсь. Если продолжу подкладывать еду, они сразу же схватят меня за руку. Что же делать? Я хочу им помочь, но не знаю, как. Я не могу вечно скрываться в тенях. На теневую маскировку уходит слишком много сил. Надо быть экономнее. Тогда может просто принять фальшивую личину? Хм, и снова тупик. Я не знаю, как изменить свой облик. Черт, мозги уже плавятся, пора возвращаться назад» Советник думал в правильном направлении, вот только он и не подозревал, что уже давно был замечен зорким глазом меткого лучника и его господина. Пройдясь под вечер по рынку, Мэй Няньцин резко захотел мяса и, потирая руки от предвкушения, направился к лавке знакомого торговца. Мужчина уже собирался уходить, но, завидев советника, весь ощетинился и встал в позу. – Какие люди! Что тебе нужно, поганец?! Хочешь обокрасть меня или снова прилюдно опозорить?! Я снизил цену. Теперь ты доволен?! – Да, доволен, – кивнул советник, бесстрастно осмотрев товар, – Теперь вы больше похожи на честного человека. Заверните мне одну тушку. Плачу также три монеты. – Ты ослеп и не видишь, что написано прямо перед твоим носом? С тебя четыре монеты! Либо плати, либо я за себя не ручаюсь. – Уважаемый, – спокойно произнес советник, – Вы так ничего и не поняли. Жаль, а я уже успел понадеяться, что вы взялись за ум и осознали свои ошибки. Но вы все такой же скряга. Так не годится. Как будем решать этот вопрос? Внезапно советника прошиб холодный пот. По рукам побежали мурашки, тело кричало – за спиной кто-то есть. Торговец жутко заулыбался и прогоготал: – Хахах, думаешь, один такой умный? Ха, свои вопросы ты будешь решать уже с этими ребятами. Не знаю, чем ты им насолил, но нутром чую: тебе не сдобровать. Желаю вам удачи, милейший. Сегодня обойдетесь без птицы! Хахахахах! Торговец быстро спрятал товар и ушел восвояси, оглядываясь на каждом шагу. Мэй Няньцин так и остался стоять на месте, догадываясь, кто устроил ему засаду. И действительно. Требовательный, хриплый голос раздался позади, нарушив хрупкую тишину: – Кто вы такой?