Я стал учителем главного героя (И бывшим вассалом главного злодея)

На небесах царила святая безмятежность. Имитация ночи была отрадой для уставших от слепящего солнечного света небожителей. Особенно для тех, кто под личиной божественности лелеял любовь к темноте. Для владыки это был момент короткой передышки и в тот же время мучительное забвение, наполненное сомнениями и непринятием. Подперев голову, Цзюнь У всматривался в такие знакомые, но и забытые черты на пожелтевшей от старости бумаге, тайно подобранной после побега Сюй Лина. В облике «Юэ Гуана» он был лишь отчасти похож на себя настоящего. Свое истинное обличие вот уже тысячу лет он скрывал под маской, не смея даже краем глаза взглянуть на свое отражение в мутных водах у подножия Тунлу. Огладив большим пальцем линию тонких скул, владыка сжал портрет и поднес над горящей свечой. Пламя лизнуло тонкую бумагу и выжгло лицо принца Уюна, стерев его естество. Цзюнь У смахнул пепел и встал из-за стола. В углу, у открытого окна на широкой кровати крепко спал советник Мэй. Крупные капли пота покрывали его лоб, губы шевелились, не в силах произнести ни звука. Его мучал кошмар. Вернувшись в небесную столицу, владыка сразу же призвал к себе жреца, но тот не отозвался. Тогда божество попыталось войти в его сон, но к своему глубочайшему удивлению у него ничего не вышло. Бог мог легко дождаться пробуждения советника, но странное желание украсть своего бывшего вассала перевесило все доводы здравого смысла. Утраченное было совсем рядом – вот оно, протяни руку и возьми, но отчего-то все попытки приблизиться к цели только заставляли крадущегося зверя обжигаться о невидимое пламя и вновь возвращаться в свое пристанище зализывать старые ожоги. Цзюнь У тихо приблизился к кровати и сел на край, наклонившись к лицу советника. Мэй Няньцин что-то еле слышно шептал во сне, задыхаясь от паники и страха. Владыка уловил обрывки фраз и рваных слов: нет прекратите рухнет, он рухнет почему, почему прошу, уходи нет, не смотри! не смотри нет! нет! нет!!! Ваше Высочество!!! Цзюнь У отодвинулся перед тем, как советник вскочил, жадно глотая ртом воздух. Заметив владыку, Мэй Няньцин быстро сократил расстояние между ними и обнял свое божество. От неожиданности владыка не знал, куда деть руки, и лишь кончиками пальцев коснулся его спины. – Ваше Высочество, Ваше Высочество, – повторял, как мантру, советник, рвано дыша, – Вы в порядке, в порядке. Я так рад, так рад. – Советник, придите в себя, – холодно сказал Цзюнь У, но хватка на его шее не ослабла, – Это был кошмар. Сейчас вы в небесной столице. Вам ничего не угрожает. Мэй Няньцин отодвинулся, чтобы посмотреть на лицо владыки. Его затуманенные глаза были подернуты странной дымкой, сменив обычный цвет темных глаз на прозрачно-лазурный. Ничего не слыша, он с нежностью провел рукой по щекам божества, продолжая бормотать про себя: – Нет, нет, Мое Высочество. Нельзя же так, нельзя. Мое сердце так болит за тебя, прошу, прошу.… Все хорошо, я здесь, не прячься. Прошу, посмотри на меня. Я ведь здесь. Еще здесь. Прошу… Не выдержав, Цзюнь У вскочил с места, ногтями вцепившись в свое лицо. Он отказывался вспоминать. Еще больше он отказывался принимать все, как есть. Оставшись на кровати, Мэй Няньцин в прострации протянул к нему руки, заговорчески шепча: – Иди ко мне, мое Высочество, я здесь. Я рядом с тобой. – Здесь? – повторил владыка и иронически рассмеялся, – Сейчас ты здесь, но где ты был все это время?! Прятался по темным углам? Скрывался в вечерних тенях? Где ты был?! Боялся моего гнева? Слонялся в полном одиночестве, с презрением вспоминая мое отвратительное лицо? Хах, несчастный советник, думаешь, ты мне нужен?! Я был один, я всегда был один! Ты мне не нужен! Советник, ты слышишь меня!? Ты мне не нужен!!! Мэй Няньцин несколько раз моргнул, и его взгляд приобрел осмысленность. На последнем выкрике божество опасно приблизилось к советнику, и тот в ужасе отшатнулся к стене. Уставившись друг на друга, они не знали, что сказать. Советник косо осмотрел помещение, оценив обстановку, и снова вернулся к темному лицу владыки. – Владыка? Это вы? Объясните мне, что происходит. К голосу советника вернулось его обыденное звучание, и теперь от прежнего вассала не осталось и следа. Цзюнь У отвернулся, сам ничего не понимая. «Что ты такое? Что с тобой стало? Где мне теперь искать тебя?» – Владыка? Пожалуйста, скажите хоть что-нибудь. «Ты не помнишь. Твой разум действительно в смятении. Какая удача» – Не волнуйтесь, советник, – вернул свое прежнее спокойствие владыка и повернулся к жрецу, – Я забрал вас в небесную столицу, чтобы, как и обещал, отвести к лекарю. Рядом с вами на столике стоит таз с водой для умывания. Там же лежат сменные одеяния. Как будете готовы, выходите во двор. Я буду вас ждать. «Если ты потерял память, то я помогу тебе вспомнить. Даю слово, мой дорогой Няньцин. Ты вспомнишь все. И тогда мы с тобой окончательно снимем свои маски»

***

Мэй Няньцин шел вслед за владыкой по улицам небесной столицы в смешанных чувствах. Он помнил, как добравшись до горы Тайцан, чуть не упал в обморок и был буквально дотащен Му Цином до своих покоев. Ци Жуна троица гоши заставила вернуться обратно во дворец, дав задание оповестить о случившемся на горбатом склоне императора и императрицу. Обессиленного Се Ляня решили пока оставить на горе под присмотром гоши Ланя. Принц подвергся действию неизвестного дурмана, поэтому советник категорически отказался возвращать его в таком состоянии родителям. Приняв лекарство и заснув, он не думал, что по пробуждении окажется в покоях небесного владыки. «Я что, не имею право нормально отдохнуть? Почему я все чаще просыпаюсь где угодно, но не у себя в теплой постели? Еще этот сон.… Не думал, что падение моста будет таким ужасным зрелищем. И те люди, что упали в лаву. О небеса, я готов был наблюдать смерти людей, но это выражение лица превзошло абсолютно все горести мира. Принц Уюна смотрел на это до самого конца. Опустив руки, в полном бессилии смотрел, как его народ умирает и кричит проклятия, одержимый духом огня. Слезы? Их не было. Была лишь пустота. Кричащая в агонии, душащая пустота. Там ничего не осталось, кроме чистой боли. Я не представляю, как после такого он продолжил жить и бороться. Как?! Меня тошнило, хотелось бежать, пропасть, раствориться в сером дыме. Именно тогда ты сломался. Ты еще хотел собрать себя, но сердце уже разбилось на мелкие куски. Никто из нас не смог тебе помочь. Мы стали треснувшими от жара сосудами, потерявшими себя в лабиринтах огненной горы» – Советник, как ваше самочувствие? Мне стоило пригласить лекаря в покои, прошу простить мою невнимательность. Цзюнь У всматривался в бледное лицо советника, будто желание провести даоса по столице не было его первоначальной задумкой. На жреце красовались темно-лиловые одежды, подобранные специально для статной ученой фигуры. Дорогой шелк был приятен телу и глазу, а цвет идеально контрастировал с белизной кожи. Мэй Няньцин мотнул головой, бросив: – Все в порядке, идемте. «Да что с ним не так? Неужели спасение Се Ляня так на него подействовало? Мда, я конечно молодец. Заставил Белое Бедствие помогать вместо наведения смуты. Кому скажу, никто не поверит. И что это было за выражение лица? Он что-то кричал, но в полудреме я не расслышал. Это был гнев? Но что я сделал не так? Ничего не понимаю» Решив не перегружать себя смутными размышлениями, советник поинтересовался: – Владыка, что насчет того демона на горбатом склоне? Вы его поймали? Что это за тварь? – Хули-цзин. Годная лишь для запугивания и совращения слабая лисица. Она питается людскими сердцами, и особенно любит высасывать силы даосских заклинателей. Часто бродит в окрестностях Тунлу, иногда выходя на охоту. Но ждать от нее неприятностей больше не стоит. Она выполнила условие договора и теперь ей остается только ждать благоприятного случая, чтобы забрать сердце своего должника. «Опа, лиса-оборотень подъехала. В оригинале такие вообще не встречались. Действие становится все запутаннее и страннее» – А должник, как я понимаю, Сюй Лин? Значит, он умрет? – К сожалению, нет. Мэй Няньцин в недоумении воззрился на владыку, требуя разъяснений, но впереди уже показался дворец лекаря, и пришлось отложить разговор до лучших времен. Боги медицины были хранителями редких отваров и лекарств, собранных по всему миру. Они помогали небожителям, когда те не могли исцелить себя собственными силами. Часто таких богов не воспринимали всерьез, считая обузой небес. Советник был категорически с ними не согласен. И не только потому, что сам нуждался в осмотре. Он уважал лекарский труд и ради личного шкафчика с препаратами от всего на свете был готов молиться этим божествам не меньше, чем дворцу литературы. К его удивлению, в главном помещении дворца врачевания царил порядок и гармония. Всюду были разложены в стопки толстые медицинские книги, над головой сушились целебные травы. Все стены были увешаны рисунками и схемами. Советник невольно провел параллель между искусствами гадания и врачевания, вспоминая свой первый день в качестве перерожденца. Из-за ширмы вышел преклонных лет небожителей, отвесив владыке и его спутнику глубокий поклон. – Лекарь Су, вы мастер своего дела, поэтому доверяю вам советника Сяньлэ и моего верного жреца. Я зайду, как только вы закончите осмотр. Владыка вышел из кабинета, и лекарь уложил советника на кушетку. Господин Су был немногословен, пока проверял пульс пациента и осматривал его тело. Мэй Няньцин так расслабился, что снова чуть не уснул. Лекарь поднес к его носу какой-то дурно пахнущий сверток, и советник закашлялся от неожиданности. – Прошу прощения, вы, кажется, задремали, – извинился небожитель и спрятал медицинские иглы. – Лекарь Су, вы можете сказать, чем я отравлен? – Да, советник. Вам повезло. Вы были отравлены ядом Гу . «Повезло, говоришь? Повезло?! Яд Гу? Что-то знакомое. Постойте, неужели…» – Это ведь яд, для приготовления которого требуется запечатать несколько ядовитых существ в одном сосуде и потом напитать личинок телом последнего выжившего? И в конце именно эта личинка становится сосудом для сильного яда. – Все верно, – подтвердил лекарь и помассировал точки на ладонях советника, – Такой сложный яд смертелен для человека и неизлечим. Он известен еще с древних времен, когда адепты черной магии почитали духа Гу, повелителя всех земных тварей. – Но ведь я не обычный человек, – напомнил Мэй Няньцин, – И не умер после принятия этой отравы. Отравитель обмолвился, что этот яд будет влиять на мои духовные каналы. Неужели яд Гу на такое способен? – Вижу, что вы бессмертный даос. Ваш запас духовных сил впечатляет. Нечасто встретишь подобных вам в мире людей. Это одна из причин вашего везения. Яд Гу сам по себе может иметь огромное множество проявлений. Все зависит от вида существ, их количества и самое главное от последнего выжившего создания. Если яд обычных скорпионов и змей не в силах повлиять на духовную составляющую, то остается лишь один вариант. Лекарь Су прошел к забитому склянками шкафчику, пока Мэй Няньцин лихорадочно думал, прежде чем выдать: – Только если отравитель не использовал вместо обычных тварей демонических существ. – Верно. Я сказал, что вам повезло, потому что такой яд встречается реже обычного. Изготовить его куда сложнее. Демонов и оборотней не так просто контролировать, как змей и многоножек в одной банке. Зато в конце последний зверь производит прекрасный яд по своей консистенции и виду. Идеальный для того, чтобы навредить заклинателю и даже слабому божеству. «Так заморочиться ради моих страданий? Сюй Лин, ты либо гений, либо сумасшедший. И скорее уж второе. Но раз этот яд невыводимый, тогда что было в том бутыльке? Очередной блеф?» – Неужели у этого яда совсем нет противоядия? – решил попытать удачу советник, заранее ни на что не надеясь. – Хо, оно существует, но никто еще не доказал его существование, – хохотнул лекарь Су и поставил на стол несколько бутыльков с красной жидкостью внутри, – Яд вещь такая; то ядовит, то нет. На токсичность влияет доза и совместимость с другими веществами. Чтобы изготовить противоядие, нужно время и свободный материал. К сожалению, я не могу помочь вам вывести токсин, но у меня есть, что предложить взамен. Мэй Няньцин с сомнением осмотрел предложенную замену, чувствуя, что его очевидно где-то дурят. Лекарь Су открыл одну бутыль и протянул советнику. Красная жидкость отдавала имбирем и кардамоном. По цвету и насыщенности напоминала густую кровь. – Это хорошее тонизирующее средство, – с гордостью пояснил лекарь, расправив усы, – Разжижает кровь и восстанавливает ток ци. Но, к сожалению, только на время. – Конкретней. – Ммм, от суток до четырех-пяти. Используйте его в крайних случаях. И соблюдайте интервал между применением. Если выпьете сразу две порции, можете заработать искажение ци. Не рискуйте, берегите свое здоровье. «Угу, спасибо, дедуль. От души» – Но я, как лекарь, не могу отпустить вас просто так! – воскликнул господин Су, закрутив один ус, – Я обязан попробовать создать противоядие. Но для этого мне нужно кое-что от вас получить. – И что же? – напрягся советник. – Конечно же, вашу кровь. А еще волосы и ногти. И, если вы не против, образец кожи. «Да ты гребаный вымогатель, дед! Что ты с этим набором собрался делать?! Моего клона создавать?» – Могу ли я обсудить это с владыкой? – спросил Мэй Няньцин, и был остановлен вытянутой вперед ладонью. – Советник, давайте не вмешивать сюда владыку, – покачал головой лекарь, – Договоримся так: это только между нами, тогда можете выбрать все, что вашей душе угодно. От мазей до любовных зелий. «Ахринеть у тебя разнообразие. А ты точно лекарь, а не гадалка? Что-то тут нечисто. К чему эта скрытность, тем более от владыки?» – Признайтесь, вы проводите подпольные эксперименты? – вырвалось у советника, но бог его прекрасно понял. Лекарь хрипло рассмеялся и сказал: – Хахах, достопочтенный советник умен. Признаюсь, да, я хочу иметь части тела бессмертного господина с природным ядром для разработки новых пилюль. Это не является чем-то запретным, но владыка может быть против, так как вы его главный жрец. Я не прошу ногу или руку, всего лишь каплю крови и пару волосков. Не откажите мне в милости, и я изготовлю больше подобных снадобий в кратчайшие сроки. Лекарь указал на красные бутыльки и по-лисьи улыбнулся. Мэй Няньцин всерьез начал подозревать божество врачевания в нелегальной деятельности. Но выбора у него особо не оставалось, и советник решил сразу же опробовать алый напиток на вкус. Только он проглотил последнюю каплю, как по телу сразу же прошла дрожь, и кровь прилила к голове. Духовная энергия потекла по каналам, даря временное облегчение от боли. Лекарь Су профессионально протянул руку, и Мэй Няньцин с иронической усмешкой ее пожал. Сделка состоялась. – Но тогда я возьму все, что пожелаю, – добавил советник и кое-что вспомнил, – И да, у вас есть средства от дурмана и смятения духа?

***

Владыка появился только после того, как Мэй Няньцина нагрузили целым коробом с десятью тонизирующими средствами, охапкой успокоительного чая, пилюлями от головной боли, благовониями и различными согревающими мазями. Выслушав вердикт лекаря, Цзюнь У нахмурился и, поблагодарив божество за помощь, повел советника обратно с драгоценной ношей в руках. – Что этот старик потребовал взамен? – без предисловий уточнил владыка, косясь на многочисленные свертки. – Я даже говорить не хочу, – проворчал Мэй Няньцин, чувствуя новый прилив сил, лекарство и вправду начало действовать, – Кем был лекарь Су до того, как вознесся? – Умелым шарлатаном и губителем. Ему потребовалось сто лет самосовершенствования, чтобы добиться вознесения за свои заслуги врачевания. «Кхм, и такой вот мастер сидит на небесах и лечит небожителей? Почему я не удивлен?» – Но один его талант чего стоит, – вполне искренне похвалил подчиненного владыка, и советник удивленно поднял глаза, – Я обращаюсь к нему, когда требует особый случай. Он умеет хранить секреты, не сомневайтесь. «Хаа, как вообще после всего пережитого не сомневаться в каждой пробежавшей кошке?» – Возвращайтесь, советник. Всего хорошего. Мэй Няньцин замешкался, думая, стоит ли вообще отрывать рот, и все же спросил: – Вы не будете ничего требовать за оказанную помощь в спасении Его Высочества? Цзюнь У посмотрел куда-то вдаль и тяжело вздохнул. Он знал, чего хотел. Но для осуществления задуманного время еще не пришло. Ему некуда было спешить. Все договоренности трещали по швам, и новые грозились стать очередной ложью, жадно подпитываемой с обеих сторон. Владыка выпросил отсрочку на размышления, и с тяжелым сердцем отпустил жреца. Перед тем, как исчезнуть, Мэй Няньцин задорно улыбнулся и сказал на прощание: – Спасибо за все. Правда, спасибо. Я этого не забуду. Цзюнь У протянул руку, но советник растворился, подобно миражу. Ничего не осталось, кроме аромата горького имбиря, витающего в воздухе. То, чего он желал, было так близко и так далеко. Мысли смешались, и голову пронзила резкая боль. То, что так долго спало под тонкой кожей, вновь очнулось ото сна. Цзюнь У посмеялся над своей слабостью и, взмахнув рукавом, исчез следом за советником.

***

Вернувшись в обитель, Мэй Няньцин сразу же направился к Се Ляню. По пути он столкнулся с гоши Ланем и не повременил разузнать о состоянии принца. – Ох, Его Высочество уже проснулся и вознамерился дождаться тебя, чтобы передать владыке послание о демоне горбатого склона. «Какой шустрый, а! Се Лянь не стал свидетелем фигуры в белом, но попал под влияние чар неизвестной лисицы. Не очень это хорошо. Я ступаю на неизведанный путь, и предугадать дальнейший исход уже не в моей власти» – Ты сам как себя чувствуешь? – спросил Лань, коснувшись щеки друга, – Цвет лица стал куда лучше. Ох, как ты нас напугал, когда сначала внезапно исчез, а потом явился весь побитый и больной. – Уж простите, я был нагло похищен и отравлен одним мерзавцем. Но благо я получил временное снадобье от недуга. О, позже расскажу об одном интересном типе, лекаре-обманщике небесной столицы. – Ах, ты был в небесной столице, – тихо промолвил Лань и чуть скривился, коснувшись лба, – Значит, владыка забрал тебя из-под нашего носа. Чжу-сюн так разозлился, что хотел идти лично браниться в храм Шэньу. Но хорошо, что ты быстро вернулся. А, эти одежды тоже из столицы? Мэй Няньцин осмотрел себя и понял, что так и не сменил подаренный владыкой лиловый наряд. Махнув рукой, он оправдался, что негоже ходить по небесному городу в одном нижнем халате. Гоши Лань побледнел, но ответил ровно и спокойно: – Вот как. Тебе идет этот цвет. Что ж, тебя ждет Его Высочество. Иди, пока он не сбежал во дворец. – Ты в порядке? – заметил странную нервозность Ланя советник, – На тебе лица нет. Что-то случилось? Лань неловко замахал руками: – Нет, нет! Просто голова разболелась. Я долгое время нормально не спал. Пожалуй, стоить прилечь. Давай, иди уже, тебя ждут. Не волнуйся обо мне. Мэй Няньцин с сомнением отвернулся от товарища и направился к покоям принца. Как только советник скрылся за поворотом, Лань тяжело опустился на землю, приложив горящую голову к каменному столбу. К своему ужасу он понимал, что это значит. – Ты тоже это чувствуешь? – раздался рядом голос Чжу. Второй гоши вышел из тени, за ним вяло следовал Цзюй. Оба также страдали от внезапной головной боли. Вся троица уселась у колонны, пытаясь урегулировать свое состояние. – Кажется, наши силы на исходе, – заключил Чжу, вытерев рукавом пот со лба. – Отчего же? – пробормотал Цзюй, хмуря брови, – Мы так долго сохраняли баланс и все наши усилия - насмарку? Лань выдохнул: – Он зол. Что-то спровоцировало его на эмоции. – Скорее уж кто-то. Гоши помолчали, ощущая на себе тяжесть гнева и негодования своего «хозяина». – А нам-то что делать? Сопротивляться? – Ничего другого не остается. Только терпеть и ждать. – Терпеть и ждать, – повторил Чжу и упал в высокие травы, – Эх, это были лучшие три года в моей жизни. Не считая те года до падения Уюна. Может, расскажем ему? Система скоро сама не выдержит, к чему запугивать беднягу наказаниями? – Это необходимо, – прошептал Лань, уткнувшись в свои колени, – Мы должны отыграть свою роль до конца. Только так мы исполним волю Лао Мэя. – Не напоминай. Не хочу вспоминать выражение его лица. Иначе я не выдержу и спрячу этого мальчика подальше от столицы, Се Ляня, владыки и всего Сяньлэ. – Пусть идет своим путем, – изрек Цзюй, подставляя лицо солнечным лучам, – А мы пойдем своим. Как вы там говорите? Такова судьба? Троица помолчала, так и застыв истуканами у каменного столба. Любой прохожий принял бы их за манекенов, настолько они выглядели неподвижными, нарисованными и совсем неживыми.

***

Се Лянь оказался живее всех живых, если сравнивать с имеющимся контингентом. По крайней мере, он старался таким выглядеть в глазах других людей. Мэй Няньцин прекрасно помнил слова принца, сказанные им в бреду, и не смел обманываться невинной улыбкой и живостью юноши. – Ваше Высочество, мы не знаем, насколько опасно влияние дурмана демона, поэтому примите лечебный отвар и лучше очистите разум, занявшись медитацией. Поверьте, за пару дней армия Юнани не вторгнется в столицу. Но даже если так, то я лично приведу вас в себя. Се Лянь хотел было возразить, но видя нервозность советника, послушно принял лекарство и поведал о случившемся на горбатом склоне: – После того, как Лан Ин оставил мне два клочка от одежд, я сразу же бросился за ним. Я боялся, что вам или Ци Жуну причинят вред. Я догнал Лан Ина и между нами завязался разговор. Он утверждал, что все мои действия бесполезны и ни к чему хорошему не приведут. Он не верит мне и желает стереть род Сяньлэ, отомстив за умерших от голода жителей Юнани. Лан Ин не остановится ни перед чем, пока его войско не войдет в город. – Он еще не самая опасная проблема, – проговорил советник, протягивая принц пиалу с чаем, – Призыв оборотней – вот, что может нас сломить. Что вы видели? Как оказались в ловушке растения Сянь? Се Лянь принял успокаивающий напиток и, немного подумав, ответил: – Лан Ин исчез, и после на меня напали бину. Я быстро с ними разделался, но следом появились странные вьющиеся растения. Я был уверен, что справлюсь. Ведь за мной еще увязался юный солдат, я не мог позволить оборотням ранить его. Все было хорошо, но потом расцвели эти алые цветы. Я успел лишь предупредить мальчика об опасности, как моим разумом завладел женский голос. – Что этот голос тебе говорил? – Сначала он успокаивал, хвалил за смелость и честность, потом передо мной встала картина безмятежного будущего, где не было войны и смуты, где все были счастливы и не поклонялись мне, а выражали свои желания, как доброму другу и наставнику. Я был божеством своего живого народа. Все с пониманием относились ко мне, не восхваляя и не принижая за ошибки. «Самое гнусное – показать то, что так желанно, но не осуществимо» – Потом видение изменилось, – продолжал Се Лянь, опустив глаза, – Демон показал мрачное будущее, где мне приходилось убивать невинных жителей Юнани ради народа Сяньлэ. Я не соглашался, бросал меч, но он вновь и вновь оказывался в моих руках. Дошло то того, что все отвернулись от меня. Тогда в приступе гнева я пронзил клинком сначала Му Цина, потом Фэн Синя. Далее я перерезал всю семью, пока не осталось никого. Кроме вас. Мэй Няньцин вздрогнул, примерно догадываясь, какой сюжет повторял этот морок. «Совпадение или тайный заговор? Откуда демонице это может быть известно? Только от Цзюнь У, никак иначе. Но я четко слышал, как владыка с холодным презрением отзывался о подчиненной с Тунлу. Кто, черт возьми, здесь главный обманщик? Я уже ни в чем не уверен. Это какой-то тугой клубок, и я вожусь в нем, словно гусеница в паутине» – И что же я сделал? – спросил советник, заранее зная ответ. – Разочаровавшись во мне, вы сбежали. Я долго вас звал, но все было тщетно. Я остался совершенно один наедине с горой трупов. «Ой, не продолжай. Тот, кто придумал все это, злобный зверь без капли сочувствия» – Это все сон, но и он может стать явью, – промолвил Мэй Няньцин, пройдя к окну, – Демон показал вам мечту и суровую реальность в пущем свете, но не забывайте, что любой наш страх порождает чудовищ наяву. Не держите насильно эти видения в голове. Знаю, вы не сможете забыть, но хотя бы не придавайте им значения. Демоны играют на наших чувствах, завлекая в паутину сомнений. Не дайте себя обмануть. Смотрите на вещи прямо и без прикрас. Думайте о сегодняшнем, при этом не забывая о завтрашнем. Вы смогли воспротивиться дурману, это уже хорошо. – Советник, я должен доложить обо всем владыке. Можете ли вы… – Он все знает, – не дал договорить ученику советник, поймав рукой легкий лепесток, – Возвращайтесь во дворец и ни о чем не думайте. Скоро все прояснится. «А может и не совсем скоро. По новелле следующим должно появиться поветрие ликов. Если Цзюнь У не нарушит наш уговор, хотя я уже давно попрал ногой все договоренности, значит Сюй Лин придумает что-то похожее. Ведь даже он понимает, что обычными набегами армию Сяньлэ не сломить. Чтобы захватить крепость, мало будет одной армии у ее стен. Кто-то ведь должен открыть ворота и впустить эту самую армию в город. Так же и здесь. Для полной победы необходимо навести смуту не только снаружи, но и внутри. Если бы я знал, что это должно быть… Тч, идти что ли погадать на звездах. Как же сложно» После получения напутствий от советника, Се Лянь со свитой вернулся во дворец, чтобы продолжить свою нелегкую борьбу. Мэй Няньцин, предчувствуя новые беды, решил пройтись по дорожкам сада до наступления темноты. Деревья цвели, и ветер разносил благоухание нежных цветов по всей округе. Советник вдохнул полной грудью и, ощутив странную горечь, резко закашлялся. Он навсегда запомнил этот тонкий, специфический аромат. «Красное растение Сянь?! Что за наваждение? Откуда ему взяться на горе? Вокруг стоит барьер. Если только…» К этому времени Мэй Няньцин дошел до небольшого пруда, над которым был возведен аккуратный мостик. На перилах, качаясь от ветра, лежал алый цветок ликориса. Закрыв лицо рукавом, советник двумя пальцами поднял растение за стебель и тут же услышал за спиной томный голос: – Добрый вечер, достопочтенный.