Я стал учителем главного героя (И бывшим вассалом главного злодея)

Его Величество государь нервно ходил по кабинету взад-вперед, потирая виски. Битва под стенами города закончилась поражением юнаньцев, но беженцы лишь временно отступили и разбили лагерь уже в другом месте в отдалении от столицы. Мэй Няньцин проспал целую ночь в пустых покоях дворца и только на утро явился к императору на аудиенцию. Все воины на стене были свидетелями его вмешательства и раскрытия личности Сюй Лина. Советник понимал, что дать разумное объяснение данному обстоятельству будет не так просто. – Советник, как так получилось, что сбежавший преступник Сюй Лин вдруг объявляется среди беженцев с Юнани и устраивает мятеж?! Мэй Няньцин сидел на коленях, почтительно склонив голову. Он ждал, пока император выскажет ему все, что накопилось, и малость усмирит свой гнев. – Вы нас заверили, что он не принесет больше неприятностей. Но что мы видим сейчас! Он буквально плюнул Нам под ноги! Как вы можете это объяснить?! И почему среди лучников пошел слух, что это вы были инициатором побега Сюй Лина?! «Ууу, ну все. Я попал по полной программе» – Отвечаю Вашему Величеству, – спокойно начал советник, – Эти слухи верны. Я поймал Сюй Лина после попытки отравления князя Сяоцзина и я же позволил ему сбежать. Это полностью моя вина и я готов понести любое наказание. «Я сделал это под страхом того, что Сюй Лин разболтает о моей связи с Белым Бедствием. Но сейчас это кажется таким абсурдным оправданием. Ведь на самом деле я просто пожалел этого крысёныша. Дважды. И дважды оплошал» – Я не понимаю, советник! – остановился государь и вымученно посмотрел на подчиненного, – В чем была ваша мотивация? Хотя это уже не важно. Этот человек устроил полный беспорядок! Теперь юнаньцы просто так не покинут территорию столицы! И к чему это все приведет?! От обилия нахлынувших эмоций император даже позабыл о том, чтобы назвать себя в соответствии с регламентом. Мэй Няньцину стало искренне жаль правителя, на которого за такой короткий срок свалилось столько проблем. Его мучал стыд. «Мда, давно меня так не отчитывали. Но если бы не было Сюй Лина, нашелся бы кто-нибудь другой. Система не позволила бы сюжету сойти с основного пути развития. Но это знаю только я. Со стороны императора это выглядит, как государственная измена» – Советник, скажите хоть что-нибудь! Я хочу вам доверять, но ваше поведение не оставляет мне выбора. – Ваше Величество, мне сложно объяснить свой поступок. Считайте это актом милосердия. Но я уверяю Вас, клянусь Небом и Землей, что мои помыслы чисты. Я не рассчитываю на Ваше прощение, но если Вы дадите мне шанс, я сделаю все возможное, чтобы искоренить это недоразумение. «Попытка не пытка. Но вряд-ли после такого он даст мне возможность все исправить. Если вообще не отправит в тюрьму. Или сразу на виселицу» – Что же с вами произошло, советник? – отвернулся государь и Мэй Няньцин заметно напрягся, – Я все же смею надеяться, что вы сделали это не намеренно, настолько вас уважаю. Но и закрыть глаза на столь вопиющий проступок я, как правитель, не могу. Слушайте Наше распоряжение, советник. Начиная с это дня, вы не имеете права покидать монастырь Хуанцзи и вмешиваться в дела Сяньлэ. По крайней мере, до тех пор, пока не будет схвачен мятежник Сюй Лин. «Домашний арест значит. Ну, могло быть и хуже. Я еще легко отделался» – Ваше Величество мудр и милосерден, – в пол поклонился советник, – Этот ничтожный слуга принимает наказание. Но могу ли я просить Вас в знак Вашего уважения ко мне лишь об одной просьбе? – Говорите. – Прошу Вас принять помощь старших жрецов храма Шэньу. Подорвав городскую стену, Сюй Лин показал всем свою силу. Он не бросил самосовершенствование и его навыки стали на ступень выше. Боюсь, что у него за пазухой припрятано немало талисманов и сильных артефактов. Воины просто не смогут совладать с опытным заклинателем. Им необходима поддержка монахов. Государь немного подумал, прежде чем окончательно согласиться. Эта идея не была лишена смысла, с заклинателем мог справиться только ему подобный заклинатель. Обычным воинам это было бы не под силу. Закончив на этом, император приставил к советнику королевскую стражу и отправил на гору Тайцан. «Плохи мои дела. Если бы я знал, что все так обернется, оставил бы Сюй Лина владыке на растерзание и спокойно бы себе жил дальше, но нет. Неужели это карма за попытку нарушения естественного хода вещей? Я медленно отхожу от течения дао, пора перечитать Дао дэ Цзин» На горе Мэй Няньцина первым делом встретила троица гоши. Заметив за спиной советника вооруженных стражников, они резко посмурнели и, не дав ему даже времени прийти в себя, грубо потащили за собой прочь от чужих глаз и ушей.

***

Спустя пол шичэня гоши сидели в главных покоях, каждый в своих мыслях. На рассказ Мэй Няньцина друзья отреагировали по-разному. Но, к счастью, в этот раз обошлось без драк и взаимных оскорблений. Гоши Цзюй точил лезвие своего меча и цинично упрекал: – Дал бы этому монстру убить Сюй Лина и дело с концом. Не понимаю, почему ты струсил. Если ты сейчас не возьмешь себя в руки, то вместе с Се Лянем пойдешь гулять по кладбищу и напиваться вином. Ты этого хочешь? Гоши Чжу сидел у открытого окна и соглашался с доводами шисюна, но дрожь в голосе все равно выдавала его волнение: – Да, дорогой друг, ты упустил хороший момент! Хотя, если бы мне предлагал такое владыка, я бы, наверное, тоже струхнул, ха-ха. Ох, а ведь теперь могут поползти слухи, что ты заодно с мятежником, тогда даже стены монастыря нас не уберегут. Боги, зачем ты вмешался?! Хочешь собрать все шишки вместо принца? – Я уже понял, что поступил глупо, хватит нагнетать, – бубнил в ответ Мэй Няньцин, развалившись на полу, – Больше ни шагу за порог. Если мне снова напечёт голову, привяжите меня к столбу. О небеса, почему мне так не везет? Все ведь так хорошо начиналось: Цзюнь У принял мои условия, но тут надо было явится Сюй Лину и все испортить. – Таков закон мироздания, – подал голос гоши Лань, раскладывая ради забавы перед собой карты, – Ты убрал с пути Се Ляня одного врага, поэтому судьба мигом заменила его другим, чтобы восстановить равновесие. – Но Сюй Лин то считает своим врагом не принца, а меня, – заметил советник, – Какова тогда логика судьбы? – Не забывай, что твоя душа чужда этому миру. И вселенная делает все, чтобы органично вписать тебя в свою систему. Сюй Лин лишь побочный продукт твоих действий. Вспомни, с чего все началось. Мэй Няньцин сел и мысленно пробежался по архиву своей памяти, откатывая назад от разговора с Сюй Лином в вишневом саду три года назад до случая с тремя призраками повешенных. Спустя мгновение он прозрел. – Я и есть первопричина. Сюй Лин вспомнил о своей ненависти к королевскому роду только с приходом на гору Ци Жуна. Но без помощи Бай Усяня он вряд-ли бы что-то сделал. А мотивацией владыки как раз был я. А именно стремление понять мое странное поведение. Если бы я не был пришельцем из другого мира, то и Сюй Лин остался бы в недрах подтекста. Хаа, выходит, мое существование породило нового злодея. Здорово! – Не стоит так огорчаться, – раздал карты на каждого гоши Лань, – Это неизбежно случилось бы при любом раскладе. Сейчас тебе нужно хорошо подумать. Оставить все, как есть, уже не получится. Ты стал частью игры, и с Сюй Лином придется что-то делать. Решать только тебе. – Да что там думать? – фыркнул Цзюй, выставив меч перед собой, – Один удар в сердце и проблема решена. Мэй Няньцин взял свои карты и с первого взгляда понял, что у него нет ни единого шанса даже на малейшую победу. Чжу тихо пододвинулся к нему со спины и через плечо оценил расклад: – Ну, не все так плохо. Запомни главное правило любого игрока: никогда не выходи из игры на первой же раздаче. Ты не знаешь, что за карты тебя ждут на следующем круге. Проигрывает тот, кто сразу же опускает руки, мой дорогой друг. Советник, вопреки совету, не стал себя настраивать на победу, и потому, когда потерпел разгромное поражение, не придал этому никакого значения. Впереди столицу ждала волна набегов юнаньцев, реорганизация войск Сяньлэ и вступление Се Ляня в их ряды. Хоть присутствие Сюй Лина кардинально меняло дальнейший ход действий, Мэй Няньцин принял мудрое решение отсидеться на горе и дождаться первых итогов сражений. Будучи заточенным в монастыре, советник узнавал последние новости из уст сменявших друг друга стражников. От скуки воины болтали без умолку, не подозревая, что маленькая куколка на соседнем дереве прекрасно слышит их болтовню. Так до ушей Мэй Няньцина дошло, что беженцы разбили лагерь у горбатого склона, устраивая нападения и склоняя на свою сторону все больше людей. Также оказалось, что Лан Ин был на стене в тот самый день и активно участвовал в сражении. «Значит, не ушел наш будущий правитель. Подозреваю, Сюй Лин промыл ему мозги и внушил идею мести. Даже мои увещевания не заставили его передумать. Судьба предопределена, мне ее не изменить. Недеянием небо достигает чистоты, недеянием земля достигает покоя. Небо и земля бездействуют и все совершают. Возьму с них пример и отдамся течению времени» Но недолго продлилось одиночество советника. Спустя месяц после инцидента у городских ворот на гору явился Его Высочество наследный принц. В это время Мэй Няньцин читал трактат под раскидистым кленом и не удивился, заметив на дороге приближающуюся к нему белую фигуру. «Ох, этого стоило ожидать. Странно, что Се Лянь за это время не посетил мой сон. Видимо, у него не было уже на это сил и времени. Ну да ладно. Я не обидчивый, как-нибудь переживу. Итак, А-Лянь спустился в мир людей, повздорил с отцом, наобещал с три короба жителям столицы и пришел ко мне. Ух, нам понадобится много чая и успокоительных пилюль» Се Лянь подошел к советнику и почтительно вытянул руки для поклона: – Приветствую, наставник. Надеюсь, своим приходом я не нарушил ваш покой. Как ваше здоровье? За то время, что они не виделись, лицо принца заметно вытянулось, когда-то горящие звездным светом глаза потухли, оставив на поверхности лишь тьму бессонных ночей. Мэй Няньцин встал и нежно улыбнулся ученику. – Приветствую, Ваше Высочество. Как вы можете мне помешать? Эта обитель и ваш дом. Я всегда буду рад принять вас в любое время и любой час. Я-то здоров, а вот ваше состояние оставляет желать лучшего. «От чрезмерной беготни из Сяньлэ в Юнань и обратно любой бог рано или поздно превратится в бесформенную лужу» Се Лянь поспешил заверить, что он в полном порядке, но советник покачал головой и пригласил принца в свои покои, боясь, что стражники, бродящие по округе, подслушают их разговор. У самого дворца их дожидались Му Цин и Фэн Синь. Заметив советника, юноши одновременно склонили головы. – Му Цин, Фэн Синь, рад вас видеть в добром здравии. Вы видимо устали с дороги, сходите в купальню и погрейтесь. Кухня также в вашем полном распоряжении. Слуги переглянулись, но отказываться не стали и оставили принца с советником наедине. Мэй Няньцин усадил ученика на кушетку и заварил чай. Се Лянь не стал ходить вокруг да около и сразу же начал с самого главного. – Наставник, отец обошелся с вами несправедливо! Я видел вас на городской стене. Вы дали время жителям столицы спрятать ценные вещи, закрыть лавки и дома и самое главное спасти свои жизни. Ваш поступок заслуживает большего уважения! Советник удрученно вздохнул и, сунув ученику в руки пиалу, сел напротив. – Ваше Высочество, нахваливая меня, не забывайте, что по моей вине опасный преступник оказался среди жителей Юнани. Ваш отец поступил так в соответствии с законом, и я не смею перечить Его Величеству. Се Лянь нахмурился и тихо проговорил: – Наставник, я знаю, почему вы отпустили Сюй Лина. Му Цин мне все рассказал. «Му Цин? Ах, точно, он ведь был свидетелем нашего разговора в роще три года назад. Я уже и забыл об этом. И что же А-Цин успел разболтать?» – Наставник, – продолжил Се Лянь, наклонившись к советнику, – Наблюдая за всей этой ситуацией, я вдруг вспомнил, что три года назад после шествия на Празднике фонарей вы предсказали, что Сяньлэ настигнет беда. Признаться, я сначала не поверил вам. То есть, поверил, но не воспринял всерьез. Но после мятежа Му Цин поведал, что также три года назад вы отправили Сюй Лина в Юнань. Я соединил эти факты воедино, и у меня зародилась мысль: вы знали, что трагедия случится именно в Юнани. Советник, прошу, развейте мои сомнения. «Значит, он все помнит. Какой умный ребенок. Хах, придется немного соврать. Но, по крайней мере, у меня есть шанс обелить себя хотя бы перед принцем» – Все верно, Ваше Высочество. Я предвидел засуху, но не мог ничего с этим сделать. В предсказании будущего есть один неприятный недостаток: невозможность изменить предначертанное. Именно поэтому я не поведал вам о ситуации в Юнани. Я спас Сюй Лина и решил дать ему шанс искупить грехи, но как видите, моя доброта обернулась против меня самого. Это цена за попытку изменить небесный порядок. Не совершайте моих ошибок. Оно того не стоит. Мэй Няньцин отпил из своей пиалы и прикрыл глаза. С самого начала он желал оградить Се Ляня от бед, но в итоге сам стал магнитом для неприятностей. И даже сейчас, видя перед собой несчастного принца, он хотел и дальше отыгрывать роль заботливого учителя. – Наставник, я не могу вас винить. И не хочу этого делать. Сюй Лин лишь часть проблемы. Сейчас главное уберечь простых людей и не дать мятежу разгореться с новой силой. Я буду просить отца снять с вас обвинение и дать свободу действий. Мне больно видеть вас в таком положении. Мэй Няньцин встал, чтобы подлить еще чаю, дав знак ученику сидеть и не рыпаться. Мимоходом он спросил: – Ваше Высочество, вы повздорили с отцом? Се Лянь промолчал, и советник решил, что сейчас юноша не был готов поделиться своими переживаниями. Подойдя к кушетке, он положил руку на плечо юному богу, успокаивающе пригладив. Принц устало посмотрел на учителя и не выдержал: – Я с детства считал отца величайшим правителем, способным отделить добро от зла. Но сейчас понял, насколько был глуп и наивен. Отец встретил меня с упреком, и я разозлился, наговорил ему гадостей. Он с гневом отправил меня обратно на небеса и что-то во мне сломалось. Я спустился помочь, как его сын и наследный принц, но не заслужил даже доброго слова в ответ. Матушка разъяснила мне суть, но я все равно не в силах понять его. – Ваше Высочество, управлять целой страной и быть божеством не одно и то же. Вы избрали путь самосовершенствования, отринув судьбу правителя. И, несмотря на потерю единственного наследника, ваш отец дал вам право выбора. О, поверьте, не каждый государь осмелился бы отпустить своего отпрыска и дать ему возможность избежать такого нелегкого бремени. Его Величество принял на себя всю тяжесть правления, чтобы вы не знали бед и мучений земной жизни. Он искренне любит вас и желает только добра. Да, государь ошибается и излишне боится за вас, потому что он тоже простой человек, как и все в столице и за ее пределами. А более того, он – отец. Отец, которому не все равно на благополучие собственного сына. Се Лянь опустил голову и пальцами сжал белую ткань своего одеяния. Советник мягко погладил его по спине. – Я также не хочу, чтобы вы страдали, и был бы рад, окажись вы снова на небесах в безопасности и покое. Но я понимаю, что совесть и честь вам такого не позволят. Ваше Высочество, поговорите с отцом. Посмотрите на ситуацию с его точки зрения. Не все на земле можно решить мирным путем. Помните, что в ваших руках не только цветок, но и меч. Так используйте его с умом. Принц провел ладонью по лицу, немного приободрился и кивнул. Ему стало значительно легче после того, как он высказал все, что камнем тяготило его душу. Советник постарался обойтись без упреков и нотаций, надеясь, что его слова хоть как-то направят ученика на верный путь. – Спасибо, наставник, – тихо поблагодарил Се Лянь, – Могу ли я сегодня остаться здесь на ночь? – Ваше Высочество, вы не должны даже спрашивать об этом. Мы постоянно поддерживаем чистоту и порядок в вашем дворце. Поэтому смело идите отдыхать. Но только прошу, не игнорируйте своих родителей. Они очень волнуются за вас, будьте к ним снисходительны. Се Лянь принял напутствие советника и удалился в свой флигель на пике Наследного Принца. Мэй Няньцин с тяжелым сердцем проводил взглядом его удаляющуюся фигуру и спустя мгновение сказал в пустоту: – Ты вовремя. Я как раз хотел поговорить с тобой наедине. За спиной советника, опершись боком на дверной косяк, со скрещенными руками на груди стоял Му Цин. Выпрямившись, он еще раз поклонился учителю и промолвил: – Я рассказал Его Высочеству о вашей связи с Сюй Лином. Это помогло ему понять ваши мотивы и доказать, что вы не в сговоре с преступником. «Да, это логично. Что ж, рано или поздно правда бы всплыла наружу» – Хорошо, я тебя понял, – кивнул советник, – Как обстоят дела на поле боя? Был ли замечен Сюй Лин? – После того случая Сюй Лина никто больше не видел. Он стратег и отсиживается в логове, строя новые планы и подговаривая народ. При набегах юнаньцы следуют за Лан Ином. Он считается их негласным предводителем. Мэй Няньцин помассировал висок, даже боясь представить, что еще мог задумать бывший жрец в компании мятежников. – Ясно, тогда Сюй Лина так просто не выманишь, – сделал вывод советник, – Это плохо. Тогда придется ждать и действовать по ситуации. – Учитель, не подумайте, что я виню вас. Но вы ведь знали, что Сюй Лин опасен и вынашивает недобрые мысли в голове. Так почему снова упустили? Я не поверю, что только из жалости. «Снова упустил? Хм, подозрительно. Почему он так сказал? Он не может знать, что я профукал свой шанс, отказавшись от помощи владыки. Не он ли следил за мной в подворотне? Я тогда точно почувствовал чье-то присутствие. Мда, к невидимому владыке прибавился невидимый Му Цин. Как же мне повезло-то» Мэй Няньцин поежился и решил пойти окольным путем. – Му Цин, я не могу тебе всего рассказать. Не потому что не доверяю, а потому что не смею взваливать на вас свои проблемы и подвергать еще большей опасности. Я не хочу оправдываться. Но и лгать тебе не намерен. Прошу, пойми меня. Му Цин нахмурился, склонив голову. Этот ответ юношу не удовлетворил. Он чувствовал, что бьется в еще одну глухую стену, не в силах пробить ее своей логикой. Если советник стал для него второй стеной, то имя первой неизменно и непоколебимо – Се Лянь. И оба этих человека взвалили на себя неподъемную ношу, заставляя Му Цина нервничать еще больше. Мэй Няньцин почувствовал резкую перемену в настроении ученика и спросил: – Хватит уже обо мне. Вам достаточно знать, что Сюй Лина необходимо изловить как можно скорее. Не забивай себе голову. Вижу, у тебя и так достаточно поводов для беспокойства. – Да, вы правы, – выдохнул Му Цин, – Я понял. Не буду больше вас тревожить. «Ох, он явно хотел что-то добавить, но сдержал себя. Сложно ему, наверное, с Его Высочеством. Так еще и я со своими тайнами свалился, как снег на голову. Тч, я все же надеюсь, что он не следил за мной. С такими познаниями я вообще не смогу уснуть! Никто не бережет мои бедные нервы!» Следующие дни были отмечены новыми нападениями юнаньцев. Беженцы быстро учились и сражались практически наравне с основной армией Сяньлэ. Се Лянь заключил временное перемирие с отцом и активно выступал на общих собраниях. После каждой схватки он оставался на ночь на горе Тайцан, а на утро снова возвращался во дворец. Мэй Няньцин не задавал лишних вопросов и делал все, чтобы ученик ни в чем не нуждался. Император прислушался к просьбе сына и снял с советника запрет на свободное перемещение. Но Мэй Няньцин в целях безопасности не спешил покидать гору. И на одном из собраний дворян его опасения подтвердились. – У нас нет выбора. Юнаньцы наступают с новой силой, словно им кто-то помогает извне. Этот Сюй Лин образован и умен, не удивлюсь, если он уже нашел поддержку в лице наших врагов. Нам необходимо собрать всех лучших воинов и окончательно разгромить мятежников. Так рассуждал один из высокопоставленных чиновников, и большая часть дворян поддерживала его. Но были и те, кто считал, что в первую очередь необходимо собрать больше информации и не лезть на рожон. Мэй Няньцин участвовал в этом совете только по просьбе наследного принца и за все время не проронил ни слова. Это не повременил заметить один внимательный аристократ. – Советник, вы ничего не хотите нам сказать? Сюй Лин был жрецом вашей обители и находился под вашим покровительством. Уже давно ходят слухи, что вы заодно с мятежником, а многие даже предполагают, что вы главный зачинщик восстания. Дворяне взволновались и начали шумно перешептываться между собой. – Я тоже об этом слышал. Что советник давно помыслил устроить переворот. Но разве это в его характере? Он монах и почтенный даос. Для него власть и деньги – абсолютно пустое. – И что? Сюй Лин тоже был монахом, но разве это его остановило? Тч, у таких праведников на устах мед, а за пазухой меч . От таких не знаешь, чего ожидать. «А вы, господа, сама непорочность. Деньги из казны не воруете, не прячетесь по углам во время смуты, работаете не покладая рук. Ах, люди есть люди. Не важно, родились они до нашей эры или после» – Прекратите! – стукнул кулаком по столу император, – Советник находится под моим полным контролем. Конкретных доказательств его вины нет. Давайте решать насущный вопрос, а не распространять пустые слухи. Мэй Няньцин собирался уже встать и замолвить за себя слово, как его опередил вышедший вперед Се Лянь. – Господа, – громко обратился к толпе принц, – Я прекрасно понимаю ваши чувства. Но я знаю советника с малых лет. Он мудрый и рассудительный человек, посвятивший себя самосовершенствованию духа и тела. Он столько лет трудился на благо Сяньлэ и его народа. Я готов лично поручиться за его непогрешимость и честность. Прошу вас впредь не клеветать на моего наставника и учителя. Сейчас мы должны объединиться, чтобы закончить эту бессмысленную войну, а не спорить и обвинять друг друга. Доводы Се Ляня не особо повлияли на мнение аристократии. Подобное заявление воспринялось высшими чинами, как попытка личного ученика защитить честь учителя, не более того. Никто не знал подробностей о кознях Сюй Лина и спасении князя Сяоцзина, а попытку советника остановить юнаньцев у стены и вовсе посчитали обманным трюком для взора толпы. Мэй Няньцин уже погряз в лживых пересудах, и теперь любые оправдания будут для него бесполезны. Чтобы не мозолить глаза и не привлекать еще больше внимания, советник снова вернулся на гору. Старшие жрецы монастыря патрулировали местность вместе с солдатами, так что его совесть была чиста. Он сделал все, что было в его силах. Теперь оставалось только ждать и надеяться на лучший исход. Через несколько дней гоши Лань задал советнику вопрос: – Ты помнишь, что скоро состоится эпизод на горбатом склоне? Лан Ин должен похитить Ци Жуна, чтобы выманить Се Ляня из города. Не вмешаешься в этот раз? Мэй Няньцин в это время заваривал себе чай на террасе у склона холма и предавался блаженному одиночеству. За последнее время слухи так и не утихли, начиная его порядком раздражать. Каждую свободную минуту он старался проводить в медитации и копить силы для дальнейших испытаний. – Ты спрашиваешь, потому что хочешь, чтобы я вмешался, или же наоборот, чтобы я сидел тихо и не смел даже шагу ступить за порог? – Я просто хочу знать, где в случае чего тебя искать, – ответил Лань и обмахнулся веером. – Что ж, я слегка побаиваюсь за Ци Жуна. Все-таки Сюй Лин его на дух не переносит. Боюсь, что одним избиением и подвешиванием вниз головой тут дело не обойдется. Но если я предупрежу Ци Жуна, то поставлю под сомнение свою непричастность. У меня и так репутация опустилась ниже некуда. Тем более я не уверен, что канонное похищение состоится. Ведь за всем этим в новелле стоял Бай Усянь. Но теперь по идее он не должен появиться перед принцем. Аа, сложно! Я не знаю, о чем думать в первую очередь. Мэй Няньцин драматично поохал и устало опустился на стул. Гоши Лань улыбнулся, потрепал его по плечу и дал совет: – Раз не знаешь, что делать, так не делай ничего и жди. Оставь мысли плыть по течению и медленно следуй за ними. Рано или поздно они приведут тебя к заветному решению. Отдыхай. Будем ждать тебя к ужину. Не опаздывай. Советник остался один и, чтобы не скучать, решил занять себя чтением. Для этого он взял с собой последний трактат своего предшественника. Древние астрологические концепции подробно описывались Лао Мэем, тесно переплетаясь с философией, медициной, гаданием и даже алхимией. Мэй Няньцин потратил немало времени и умственных сил, чтобы разобраться во всем этом многообразии причинно следственных связей и явлений. И сейчас у него был повод для радости. «Ха, я подхожу к финишной прямой! Пусть мне и придется перечитать эту макулатуру еще не раз, чтобы стать истинным мастером своего дела, но факт остается фактом: я не сжег ни одной книги в приступе гнева и дошел до конца! Добьем же этот гранит до самого последнего куска. Хм, что это?» Пролистав трактат, советник наткнулся на старый пожелтевший от времени лист бумаги. До этого он встречал на страницах книг только высохшие цветы и вкладыши-схемы, но эта находка не походила ни на первое, ни на второе. Прежде чем раскрыть эту тайну, Мэй Няньцин отпил из пиалы уже холодный чай. «Черт, надо бы снова заварить. Хорошо, что талисманы прекрасно заменяют огонь. Тьфу, какой он горький. Может, это оттого, что успел остыть?» Не обратив внимания на горечь, Мэй Няньцин развернул листок и ахнул. Это был портрет. Портрет красивого юноши. Потертый, но выполненный с особым трепетом и вниманием к деталям. Советник столько раз видел это лицо в своих снах, что у него не осталось никаких сомнений касаемо личности этого прекрасного человека. Молодой принц Уюна нежно улыбался ему чернильными губами, заставляя сердце болезненно сжиматься в груди. Но через минуту боль так и не прошла, и Мэй Няньцин заподозрил неладное. Как только он встал, перед глазами все резко поплыло, дыхание сперлось, по всему телу прошла волна онемения. «Какого черта! Что со мной? Надо дойти до холма и позвать подмогу. Надо только дойти…» Задыхаясь, советник попытался сделать шаг, но колени подкосились, и он с грохотом упал на землю. Перед его глазами возникла пара грязных сапог. Мэй Няньцин не мог повернуть даже головы, чтобы опознать неизвестного человека. Незнакомец же присел на корточки и наклонился к уху обездвиженного советника. – Вот мы и встретились вновь, советник. Долго же мне пришлось ждать, но оно того стоило. Не двигайтесь, яд не смертельный, но от чрезмерного волнения может усилить свой эффект. Ах, я так рад, так рад! Не передать словами, как трепещет мое сердце. Как горит! «Сюй Лин! Скотина! Вот только доберусь до тебя…и…и…» Собрав последние силы, Мэй Няньцин глухо пробормотал краткую молитву божеству и погрузился во тьму.