Я стал учителем главного героя (И бывшим вассалом главного злодея)

Когда Мэй Няньцин добрался до вершины, на гору уже опускались сумерки. Раненая рука немного болела, но сгибалась, как надо. Фэн Синь был довольно силен для своих лет, но и советник не являлся обычным человеком. Система тихо пиликала всю дорогу, и Мэй Няньцин, устав от шума, удосужился открыть уведомление. И чуть не ослеп от света ярких пульсирующих надписей, огромным списком высветившихся перед его носом. Внимание! Внесены изменения в ключевого персонажа «Му Цин». Внимание! Внесены изменения в ключевого персонажа «Ци Жун». Внимание! Новый статус ключевого персонажа «Ци Жун» – ученик. Внимание! Опасность! Несвоевременное раскрытие ключевого персонажа «Бай Усянь». Внимание! Новый статус ключевого персонажа «Цзюнь У» не определен. Внимание! Новый статус ключевого персонажа «Му Цин» – личный ученик. Внимание! Спровоцированы изменения ключевых эпизодов. Обратите внимание: в случае кардинального изменения сюжета (подробнее в блоке «сюжет») система вынуждена будет прервать действительный ход событий и подвергнуть Вас наказанию с последующим откатом во времени. Будьте внимательны. Желаем Вам удачи! «Боже, сколько уведомлений! Я отключил их, чтобы их жужжание не отвлекало меня во время бесед, но похоже стоит хотя бы по вечерам просматривать свои косяки. Хм, интересно, что значит «статус Цзюнь У не определен»? Система не может понять суть наших отношений? Я бы назвал это сомнительной сделкой между сильным тигром и фальшивой лисой. Ладно, проехали. Теперь изменение ключевых эпизодов. Как я понял, нельзя вырезать эпизоды, раскрывающие характеры персонажей или направленные на их сближение. Думаю, не будет проблемой то, что я получаю мелкие шишки вместо героев. Хах, нужно сосредоточиться. Это еще не конец» Гоши Лань уже ждал его на тропе. Осмотрев друга с ног до головы, он осторожно поднял руку советника, поглядел на свежий синяк и легонько ущипнул за кожу. – Ай, больно, – промямлил Мэй Няньцин, отдернув руку, – Зачем так грубо обращаться с больным человеком? – Ох, бедный наш больной, – съязвил Лань, – Фэн Синь приложил лишь половину своей силы, а ты разнылся. Рана от когтей призрака разве не была хуже? Напугал бедного телохранителя, он уже успел себе надумать невесть что. Иди и успокой своих учеников, пока они сами не отправились тебя искать. – Ладно, ладно. Кстати, как там наши запечатанные духи? – Все в порядке, – улыбнулся Лань, – Чжу и Цзюй отправились в «хранилище». Даже если духи начнут буйствовать, большую их часть шисюны смогут сдержать. День эмоциональных и физических потрясений еще не заканчивался. Впереди их ждал побег призраков, запечатанных в помещении за храмом. Духов должен был привлечь Хунхун своей аурой несчастья, а принцу требовалось по канону его спасти и утешить. – Не будешь предлагать Се Ляню лишить мальчика одного из пяти чувств в качестве наказания за сорванное шествие? – спросил Лань, всунув советнику в руку пилюлю для укрепления сил. – Нет, конечно, да и к чему это сейчас? Мне разговоров за день хватило с лихвой. Мэй Няньцин еще не отошел от перепалки с Ци Жуном, и, будь его воля, вообще бы сегодня больше не открывал рот. Спорить с Се Лянем на философские темы было выше его сил. – Хаа, куда мне идти? – тяжело вздохнул Мэй Няньцин и принял пилюлю. – В главный зал, как ты и просил. Я пойду с тобой, мало ли что, вдруг упадешь в обморок. Дети с ума сойдут от горя. Мэй Няньцин усмехнулся, но в груди закралось дурное предчувствие. Его не пугали духи или призраки. Его пугала неизвестность. Странное чувство неясности перед неведомым будущим, постепенно меняющимся под его влиянием. Гоши Лань с сомнением посмотрел на товарища и утешительно похлопал по его руке, как делал всегда, ощущая малейшие перемены настроения советника. Мэй Няньцин очень ценил этот жест заботы, понемногу успокаивая себя мыслью, что рядом с ним есть друзья, готовые всегда помочь. Даже пусть только словом. Мэй Няньцин дошел до порога храма и остановился. Из главного зала доносились приглушенные голоса. Ученики, находящиеся внутри, о чем-то тихо переговаривались, и советник решил для начала немного послушать. – Ты ведь знал, на кого замахивался. Если бы не советник, так бы просто не отвертелся, – раздался упрекающий голос Му Цина. – Ты вообще в стороне стоял! Я бы посмотрел на тебя, окажись ты на моем месте! – негодующе защищался от нападок Фэн Синь. – Хватит вам спорить! – вмешался в их перепалку Се Лянь, – Фэн Синь, я уверен, что советник выслушает нас и примет справедливое решение. В случившемся нет твоей вины. Ты лишь хотел защитить меня и бедного ребенка. Я поручусь за тебя, даю слово. «Хм, Фэн Синь и правда так испугался? Странно, сломав в каноне руку Ци Жуну, он, как мне показалось, даже глазом не моргнул. Только перед императором ему пришлось трижды поклониться в ноги князю, и то, чтобы Се Ляню не досталось от отца. А здесь что? Я конечно фигура статная, понятное дело, но чтобы так трястись передо мной. Боже мой, бедные зашуганные дети» – Кстати, Ваше Высочество, что ты думаешь делать с этим ребенком? – спросил Фэн Синь, видимо, удовлетворенный обещанием принца. – Да, у него, несомненно, есть дом и домашние, которые станут беспокоиться, если он в скором времени не вернется обратно, – добавил Му Цин. Се Лянь не успел ответить, как двери распахнулись, и в зал вошел Мэй Няньцин. Он успел немного привести себя в порядок, потому выглядел вполне опрятно и прилично, словно никакого переполоха несколько часов назад и не произошло. Фэн Синь не повременил опуститься на колени. «Ну Фэн Синь! Ты-то чего преклоняешься, будто лишил меня руки? Давай-ка все разъясним раз и навсегда» – Наставник! Вы пришли, – обрадовался Се Лянь, – Как ваша рука? Фэн Синь, он… – Ваше Высочество, – осадил возбужденного ученика советник, – Все хорошо. Я не так слаб, чтобы падать от какой-то царапины. Фэн Синь! Лучник выпрямился, готовый к любому приговору. – Ты ведь понимаешь, что рань ты королевскую особу, отчитывался бы перед самим государем? И пусть ты защищал Его Высочество, факт остается фактом. К сожалению, некоторые личности, не заслуживающие глубокого уважения, защищены своим статусом и неприкосновенны, какими бы они ни были. Поэтому впредь думай, прежде чем совершить действие, за которое потом будешь расплачиваться собственной головой. Ты меня услышал? – Да, Ваше Превосходительство, – склонил голову Фэн Синь, – Я поступил опрометчиво. Могу я как-то загладить свою вину? – Наставник, – не мог успокоиться Се Лянь, встав перед телохранителем, – Фэн Синь действовал из соображений моей безопасности. Прошу, будьте снисходительны. Так как Фэн Синь мой слуга и действовал по моему приказу, это я должен понести наказание вместо него. «Вот надо тебе лезть во все щели, несносное дитя! Дай мне хоть договорить! Какой упрямый, только посмотрите на него» – Ваше Высочество, я понимаю ваши чувства. Но таковы правила. За свои ошибки полагается отвечать собственным умом. Я услышал ваши пожелания, как его господина, но полагаю, Фэн Синь понимает ситуацию и готов ответить за свой проступок. Я прав, Фэн Синь? – Вы абсолютно правы, советник, – согласился лучник, – Ваше Высочество, я в порядке и благодарю за вашу помощь. Но все же прошу, оставьте это мне. Я хочу защищать Вашу честь до самого конца. «Какой благородный юноша. Статный, красивый, храбрый. Ну золотце, а не мужчина. А-Лянь, хватит хмурить брови, морщины появятся» Принц не собирался сдаваться даже после прямой просьбы телохранителя не вмешиваться. Мэй Няньцин понимал, что его любимый ученик боится не наказания для слуги, а самого факта несправедливого, по его мнению, суда. Он не осознавал, что своим упрямством лишь усугубляет ситуацию и ставит Фэн Синя в неловкое положение. – Прекрасно, – кашлянул советник, отчаянно игнорируя несогласие Се Ляня, – Обговорим детали с тобой позже, Фэн Синь. Сейчас у нас есть дело поважнее. Где ребенок, которого вы принесли на гору? Как его раны? Се Лянь угрюмо насупился, но поняв, что советник смотрит на него, выдохнул и ответил: – Ребенок находится в соседней монашеской келье. Гоши Лань очень нам помог и заверил, что раны мальчика не смертельны и что он скоро пойдет на поправку. Лань за спиной советника с улыбкой кивнул. Принц жестом предложил последовать за ним. Оказавшись в скромных покоях, Мэй Няньцин увидел на узкой кровати маленький свернувшийся комочек, разглядывавший незнакомцев своим большим черным глазом. Советник узнал мальчика, которого несколько месяцев назад встретил в бедном районе столицы. «Выглядит потрепанно, но на живой труп не тянет. Интересно, он меня помнит? Вряд-ли, наша встреча была так давно, да и я ничем толком ему не помог» – Этого мальчика зовут Хунхун, – сел рядом с ребенком Се Лянь и ласково погладил того по голове, – Малыш, не бойся. Это советник, он не причинит тебе вреда. Мальчика успокоили теплые слова принца, но он не спешил расслабляться и продолжал сверлить советника взглядом. – Что это за ребенок, Ваше Высочество? Вы знаете, откуда он? – заложив руки за спину, поинтересовался советник. – Наставник, хочу признаться, что это тот самый мальчик, которого я спас на шествии. Вы, наверное, уже поняли это из уст Ци Жуна. Хунхун поведал, что ему некуда идти, поэтому… – Ребенок врет, – подал голос Му Цин, и все повернулись к нему, – Я ведь сказал, что он не обычный беспризорник. Те дети, у кого нет крыши над головой, всегда держатся вместе, и просят милостыню у моего дома. Я знаю всех в лицо, но его никогда не видел. Тем более, на его одеянии нет заплаток. У него дома есть, как минимум, один взрослый, который следит за состоянием его одежды. Да, его семья может и не богата, но он точно не бездомный попрошайка. – Неужели и у тебя просят милостыню? – удивился Фэн Синь, – И ты подаешь? – А что еще остается? От них не отвязаться, приходится подавать, – непринужденно сказал Му Цин, но, заметив пристальный взгляд учителя, опустил глаза. – Нет, неправда! – внезапно выпалил ребенок, – Я один, никого нет! Никого! «Оу, так вот каков твой голосок. Мда, жалко мне тебя, дорогой. Остаться без единственного защитника в столь юном возрасте ужасно и несправедливо» – Наставник, я несу ответственность за этого ребенка, – серьезно проговорил Се Лянь, – Я хочу позаботиться о нем, пока его раны не заживут. Вы это позволите? – Я…, – начал советник, но его прервал громкий пронзительный визг. Все напряглись, словно звери, почуявшие беду. Стены храма заходили ходуном, что-то с яростной силой стремилось пробиться сквозь защитное поле. Мэй Няньцин не ожидал столь мощной атаки и оглянулся на гоши Ланя, но тот лишь неуверенно пожал плечами. Се Лянь вскочил, взяв ребенка на руки. Советник, не мешкая, приказал: – Быстро все в главный зал! Двери в храм дрожали и выгибались, словно их пытались выбить с противоположной стороны. Му Цин и Фэн Синь, не сговариваясь, создали защитный магический круг. Се Лянь отпустил мальчика и взялся за рукоятку меча. – Что происходит?! – первым очнулся от потрясения Фэн Синь, – Почему все трясется? – Это темные духи! – ответил советник, вытаскивая талисманы. – Как они вырвались? – недоумевал Се Лянь, – И почему именно сейчас? Наставник, как поступим? – Не знаю, что происходит, но лучше оставаться внутри. Святость этого места должна их удержать. Хоть советник и сказал так, но ярость духов его напрягала. С каждым толчком он был все меньше уверен в своих словах. Пока он лихорадочно думал, что предпринять в первую очередь, гоши Лань опустил руку ему на плечо. – В задней части храма есть небольшое окно. Через него я смогу выбраться наружу и оценить обстановку. Я подойду к главному входу и постараюсь обратить внимание духов на себя. Полагаю, шисюны уже начали предпринимать действия по их отлову, так что сидите здесь и не высовывайтесь. Если что, вернусь с докладом. Мэй Няньцин не успел и слова сказать, как Лань в мгновение ока скрылся во тьме. Компания проводила его взглядом и снова покачнулась от сильной тряски. Духам было все равно, что храм принадлежал самому владыке Шэньу, и их не пугала аура высшего божества. – Похоже, они настроены решительно, – заметил Му Цин, – Сколько нам еще ждать? – Если они прорвутся, держите круг, защищая мальчика, а мы с Его Высочеством постараемся найти главного «нарушителя», – дал указания советник, и все согласно закивали. Мэй Няньцин помнил, что когда духи собираются в большом количестве, то инстинктивно следуют за сильнейшим из них. Именно этого духа и следовало изловить. В новелле его легко поймал Се Лянь, и советник также рассчитывал предоставить шанс ученику спасти ситуацию. С каждым новым ударом деревянные врата отчаянно стонали, готовые вот-вот слететь с петель. Мэй Няньцин видел, как сквозь щели начинает проникать темный дым. В следующую секунду двери разлетелись в щепки и сотни черных духов ворвались в обитель. Они окружили заклинателей со всех сторон, вереща, словно стая голосистых ворон. Мэй Няньцин изобразил в воздухе несколько иероглифов и появившимся из его руки светом оттеснил духов, дав возможность Се Ляню глазом распознать самого злобного. Пока принц всматривался сквозь густой туман, духи успели опрокинуть горящие свечи, и пламя быстро перешло на шелковый полог, свисающий между колоннами. От дыма ученики закашлялись, их силы были на исходе. – Ваше Высочество, вы скоро? Мы больше не можем держать круг! – хрипло закричал Фэн Синь. – Нашел! – воскликнул принц и, протянув руку, пальцами схватил черную струйку дыма и крепко сжал ее, не оставив и следа. Как только он это сделал, остальные духи потеряли ориентир и беспорядочно завихрились по залу. – Все на место! – громко позвал Мэй Няньцин, и духи, немного полетав над потолком, лениво потянулись в мешочек цянькунь в его рукаве. От темной ци не осталось и следа, лишь огонь продолжал медленно сжирать ткань под потолком. В храм ворвались гоши и встали, как вкопанные. Пока ученики тушили пожар, советники оценивали степень причиненного ущерба. Му Цин и Фэн Синь в стороне приходили в себя, а мальчик сидел за их спинами, прикрыв голову руками. – Мы запечатали остальных духов и закрыли хранилище на замок, – отчитался гоши Чжу, разгоняя густой дым. – Почему эти духи сбежали? – спросил принц, – Что могло их здесь привлечь? – Ваше Высочество, а вы не догадываетесь? – отозвался Му Цин, указав на дрожащий комок за своей спиной. – И то верно, – согласился Фэн Синь, – Как только мальчишка появился на горе, духи сразу же направились к нему. Это явно не совпадение. Се Лянь осторожно подошел к ребенку и повернулся к советнику: – Наставник, неужели с этим мальчиком что-то не так? Мэй Няньцин покачал головой, исключая возможность одержимости темной тварью, и обратился к мальчику: – Назови гороскоп своего рождения. Хунхун ничего не говорил, и принц мягко попросил его не тревожиться и ответить советнику. Мальчик кивнул и с легкостью назвал восемь знаков своего гороскопа рождения. Мэй Няньцин прекрасно знал о судьбе ребенка, но ради приличия сделал вид, что высчитывает комбинацию на пальцах в соответствии с расположением небесных светил. Он не хотел пугать мальчика, поэтому решил без фанатизма выложить все, как на духу: – Не удивительно, что он нарушил ход церемониального шествия, а духи, лишь учуяв его запах, сразу же впали в бешенство. – Почему же, наставник? – сгорал от нетерпения Се Лянь. – Это дитя отмечено судьбой одинокой звезды, несущей беды и разрушения. Темные твари более всего тянутся именно к таким людям. Подобные ему несут несчастьям тем, кто к ним прикасается, а близким людям пророчат смерть. Едва советник закончил объяснение, как мальчик закричал и, вскочив, набросился на него с кулаками. Мэй Няньцин опешил и инстинктивно коснулся головы мальчика, чтобы тот в приступе гнева ее не ушиб. Вой ребенка был полон отчаяния и горечи, скопившейся внутри за все пережитые годы нищеты и одиночества. Советник запоздало понял, что надавил на больную мозоль, ненароком напомнив ему об умершей матери. По кому еще могло так стенать несчастное дитя? – Нет! Это не я!!! Не я! Се Лянь не мог больше выносить этого зрелища и, развернув к себе ребенка, крепко обнял. – Это не ты. Я знаю, что это не ты. Все, не плачь. Никто тебя не обвиняет. Никто. Малыш не выдержал и горько разрыдался, размазывая слезы и грязь по белым одеяниям принца. Се Лянь продолжал тихо и очень нежно успокаивать мальчика, воющего и стенающего, словно животное на грани смерти. Все присутствующие содрогнулись от ужаса, не веря, что такие крики способен был издать десятилетний ребенок. Мэй Няньцин, не смотря на свою любовь к этому персонажу, не стал исключением. Он воочию лицезрел силу проклятой звезды, и сейчас мальчик вызывал у него невольное отторжение. Он не испытывал к нему ненависти или отвращения, но что-то в поведении ребенка его пугало. Советник сделал вывод, что влияние небес на человеческую личность и жизнь очень велико, и страх его предшественника не был из простого суеверия. – Никто не пострадал во время пожара? – вовремя разрядил обстановку Чжу, – Если нет, то замечательно. Ваше Высочество, идите-ка со своими слугами и ребенком во Дворец Четырех. Уложите там мальчика и ждите нас. Мы скоро подойдем. Мэй Няньцин сморгнул пелену перед глазами и с благодарностью посмотрел на Чжу. Се Лянь аккуратно поднял еще вздрагивающего Хунхуна и направился со свитой к выходу. Ученики потихоньку разгребали последствия пожара, а гоши сбились в кучку у статуи божества. – Итак, друзья мои, – угрюмо начал Чжу, – скажите мне на милость, какого черта ребенок оказался в храме, а не во флигеле Его Высочества?! Гоши Лань потрясенно ахнул: – Просто ученики нашли меня у храма с требованием немедленно осмотреть мальчика, потому я и не подумал, что их следует сразу же отправить во дворец принца. Тем более Се Лянь передал, что советник приказал ждать его в главном зале. Все дружно повернулись к Мэй Няньцину. Наставник замер, еще не до конца отойдя от недавних событий, и через секунду до него, наконец, дошел смысл слов товарища. – Это действительно так. Но я сказал это просто от балды, потому что посреди улицы с Ци Жуном подмышкой я не мог ни о чем думать, кроме как поскорее прогнать этих детей. – Ой дурааак, – протянул Чжу, закрыв глаза ладонью, – Посмотри, во что превратился храм владыки! Ты хоть понимаешь, что натворил? Мэй Няньцин покраснел до корней волос, осознав весь уровень трагедии. Главный зал храма вершины Шэньу – важнейшая обитель всех верующих владыки небес. Если точно, то главное сосредоточие сил божества. И сейчас в зале творилась полная неразбериха. Свечи с именами молящихся были разбросаны по полу, полог почти полностью сгорел, развеваясь своими обожженными остатками над головами советников. Едкий дым еще не выветрился из помещения, заставляя учеников кашлять, не переставая. Это была катастрофа. Все можно было восстановить за несколько дней, но вот доверие владыки… – Я не думал, что эти духи так быстро отреагируют! – предпринял попытку оправдаться советник, заранее предчувствуя свое поражение, – И вообще, вы стояли на страже у хранилища. Неужели не могли сдержать их, заперев ворота? – Они резко взбунтовались, но даже так мы достаточно долго их держали в узде, – спокойно пояснил Цзюй, – Но духи не кролики, которых достаточно потянуть за уши. Это сгустки темной энергии. Как бы мы ни были сильны, рано или поздно духи бы вырвались наружу. Таков закон динамического сюжета. – О небеса, – спрятал в отчаянии лицо советник, – Даже божественная аура не смогла их сдержать. – Божественная аура? – хмыкнул Чжу, – Ты до сих пор считаешь его настоящим богом? Он – властелин этих тварей. О чем ты вообще? Тоже мне, аура. – И что теперь делать? – чуть ли не с надрывом вопросил Мэй Няньцин. – Молить о прощении. – Что это? Гоши Лань указал на статую. Она все также возвышалась над алтарем, словно огромная скала, но как только гоши перевели взгляд на ее лицо, застыли от шока. Позолоченный лик владыки пересекали три широкие отметины. Этих следов не было до нападения духов, значит, они могли появиться только во время передряги с нечистью. – Вы это видите? – пробормотал Лань, – Это не иллюзия? Неужели это сделали духи? Но они ведь бестелесны. Как такое возможно? – Здесь мало будет молитв о прощении, – безэмоционально добавил Цзюй, – Нужен жертвенный бык. – Тц, бык? Смеешься? – нервно усмехнулся Чжу, – Тут нужна целая дюжина быков! Черт возьми, собери мы хоть все ценности мира, не оправдаться нам во веки веков! Это конец! Нам точно конец! Давайте гадать, сколько дней нам еще осталось бродить под родимым солнцем. – Хватит! – выкрикнул Мэй Няньцин, дрожа от паники и досады одновременно, – Достаточно. Я сам поговорю с владыкой. Объясню ситуацию и попрошу за нас всех прощения. Хоть новую статую выплавлю, плевать. Что-нибудь да придумаю. Гоши Чжу похлопал друга по спине: – Ух, не завидую тебе. Слушайте, а ведь Хун-эр действительно навлек на нас беду. Аж жуть берет. – Мда, даже булочка не умилостивила волю небес. Все взгляды снова приковались к советнику. Мэй Няньцин с немым выражением «что опять не так?» раззадорил Чжу до крайности: – Какая булочка, дорогой друг? Мы опять что-то упустили из твоих сумасбродных похождений? – Да ничего такого! Просто однажды в городе я повстречал Хунхун-эра и купил ему одну булочку. Это разве преступление? Между гоши повисла тишина. Чжу истерично засмеялся в рукав так, что Мэй Няньцину захотелось его ударить. Лань не мог не объяснить его нездоровую реакцию: – А-Цин, ты ведь сам недавно пояснил принцу судьбу рожденных под одинокой звездой. Такие люди способны прикосновением руки навлечь горе и страдания. Все зависит от ситуации и отношения этого человека к другим. Это не факт, но ты вполне мог жестом милосердия закрепить между вами связь. В итоге, при новой встрече неудача ребенка передалась тебе. И вот результат налицо. Мэй Няньцин побледнел, немного постоял в прострации, повернулся и медленно направился к колонне. Цзюй поспешил схватить его поперек груди: – Ты чего удумал? – Хочу побиться головой о камень. – … – Я неимоверно глуп, и если сейчас не умру от кровоизлияния в мозг, упаду замертво от стыда. – Мы его довели, – вынес вердикт Лань, – Нельзя его пускать в таком состоянии к ученикам. Оставим разговор с Се Лянем на завтра. Цзюй-сюн, иди, оповести ребят, чтобы ложились спать в нашем дворце. Гоши Цзюй не стал медлить и спешно покинул ненавистное ему место. – Мы его довели?! – возмутился Чжу, – Да он сам ходячая проблема! Вот что значит человек не знаком с законами судьбы. Лао Мэй давно бы его отхлестал по полной программе. Он не доживет даже до падения Сяньлэ. – Чжу-сюн, прекрати! Ты только усугубляешь ситуацию. Нельзя так… Лань не успел договорить, как услышал за спиной гулкий стук. Обернувшись, он уже знал, что должно было предстать перед его глазами. Мэй Няньцин стоял у колонны и потирал красный от недавнего удара лоб. Чжу прыснул бы от смеха, если бы не предыстория данного действия. Лань уже собирался отвести друга от греха подальше к лекарю, как советник выпрямился, похлопал себя по щекам, оправил одежды и повернулся к гоши с мрачным, но осознанным взглядом. – Эм, все хорошо? – осторожно уточнил Лань. – Знаете, это не хуже выговора начальника с угрозами увольнения и лишения премии. Что прошлая жизнь, что эта. Особой разницы нет, ведь неизменным остаюсь я сам. Я привык к бесконечному кругу ошибок, так что лучше заняться полезным делом, а не растить грибы в укромном углу . Мэй Няньцин вышел вперед и обратился к ученикам: – К моему глубокому сожалению, главный зал пострадал от нападения темных духов. Поэтому прошу объявить всем, что утренняя молитва отменяется. Я лично буду молить владыку Шэньу о прощении. Сейчас нам необходимо в кратчайшие сроки привести храм в божеский вид. Приберите осколки, расставьте свечи верующих на места. Чтобы после часа свиньи все были в своих комнатах. Всем ясно? – Да, советник! – хором отозвались ученики и еще усерднее принялись за работу. Мэй Няньцин не спешил уходить, вместе с послушниками приводя алтарь в порядок. Гоши Лань пытался вразумить подопечного оставить на сегодня заботы и вернуться в покои, но наставник был непреклонен. Гоши Чжу испытал неловкость и, почесав затылок, принялся смахивать пыль метелкой. Ученики прекрасно справились с поставленной задачей, и ближе к полуночи храм обрел свой первоначальный облик. На стенах и колоннах еще чернели следы от огня, но это было поправимо. Послушники попрощались с наставниками и разбрелись по комнатам. Только последний человек вышел за порог, как Мэй Няньцин опасно покачнулся. – Так, дело сделано, теперь спать! – сказал Чжу, ловко подхватив советника под руку. Наставник не стал спорить и последовал за товарищами, мысленно попрощавшись с каменным владыкой. Три борозды, словно шрамы, исказили его естество. Но советнику казалось, что этот изъян делает лицо владыки лишь более человечным. Ближе к дворцу Мэй Няньцину стало худо, но он старательно не подавал вида. Рука заныла с новой силой, ноги дрожали и еле как держали хозяина в вертикальном положении, а в голове будто завелся червь, противно грызущий у висков. – Дальше я сам, – отрезал советник, отказавшись от помощи друзей. Ему не хотелось заставлять Ланя волноваться еще больше. Гоши Чжу понял намек и потащил своего шиди назад, напоследок окинув советника взглядом, полным уважения. Мэй Няньцин был ему безмерно благодарен. Не только за понимание, но и за честность. Фразы Чжу хоть и казались обидными, но высказывались исключительно из страха и искреннего беспокойства за его судьбу. Это советник ценил ничуть не меньше мягкой заботы Ланя. Наставник подходил к своим покоям, как заметил впереди белый силуэт, свесивший ноги с открытой террасы перед дорожкой в сад. Советник вздрогнул, перед глазами все поплыло. Страх липким потом осел на шее и лбу, заставляя дорожать еще сильнее. «Он уже пришел по мою душу? Ну все, я нежилец. Мне оторвут лицо и скормят кожу дворовым собакам. Моя короткая жизнь подошла к концу» – Наставник! – отозвалось нежным юношеским голосом белое нечто, и советник узнал миловидное лицо Се Ляня. Мэй Няньцин прислонился к стене, переводя дыхание. За сегодняшний день он впервые был рад так ошибиться. Белые одеяния принца развевал легкий ветерок. Казалось, словно неупокоенная душа вернулась ненадолго в этот мир, чтобы насладиться красотой вечнозеленых ив и цветущих персиков. С рассветом эта пугающая красота была обречена перевоплотиться в живое создание, оставив после себя лишь горечь воспоминания. – Наставник, это вы? – вывел советника из размышлений Се Лянь, поднявшись на ноги. Мэй Няньцин ущипнул себя за кожу, вернув сознание к реальности, и медленно направился к ученику. От вида этого чистого, незапятнанного юноши советник чувствовал, что терпеть боль стало немного легче. – Вашему Высочеству не спится? – Да, никак не могу сомкнуть глаз, – улыбнулся Се Лянь, предложив учителю сесть рядом с ним, – Столько всего случилось. Наставник, вы точно в порядке? Неужели все это время прибирали главный зал? Вы себя совсем не бережете, так нельзя. – Ваше Высочество, – вздохнул советник, растерев больную руку, – Я несу ответственность за состояние храма и сдерживание духов. И дважды я оплошал. Кому, как не мне, отвечать за случившиеся? Да, признаю, я не совсем в порядке. Но я знаю предел своих возможностей. «Ну, почти. Не могу же я тебе сказать, что взвалил на себя слишком много и буквально разваливаюсь на части. Я и так, наверное, уже опустился в твоих глазах ниже некуда» – Наставник, может, тогда я провожу вас до покоев? Вам нужен отдых. – Нет, нет, не сейчас. Хочу еще немного подышать воздухом. «Боюсь, что в покоях задохнусь от мучительной тревоги» Мэй Няньцин прикрыл глаза и ненадолго растворился в шуме трав и шептании ветра на крыше и в темных углах. Именно сейчас ему так отчаянно хотелось отойти от мирских дел, убежать подальше в горы, устроиться в маленькой хижине и вечность предаваться одиночеству. Никакие блага мира не стояли рядом с безмятежным существованием без боли, обиды и страха за свою жизнь. – Наставник, – тихо промолвил Се Лянь, – Неужели нет никакого способа исправить положение несчастного мальчика? – А, вы об этом дитя, – вспомнил советник и невольно нахмурился, – Исправить? Судьбу? Ваше Высочество, это невозможно. А если и возможно, то способом запретным и очень опасным. Даже не стоит задавать подобные вопросы. Се Лянь выпрямился и чинно сел перед наставником: – Но я хочу узнать подробнее. – Ох, Ваше Высочество. Помните ли вы вопрос, который я задал вам в шестилетнем возрасте, когда предсказывал вашу судьбу? – Это вопрос…о «Стакане воды на двоих»? – Да, – про себя усмехнулся советник, – Двое путников шли по пустыне, умирая от жажды. У них остался лишь один стакан воды. Кто его выпьет — выживет, другой же умрёт. Будь ты божеством, кому отдал бы стакан? Вот так звучал вопрос. Какой же вы мне дали ответ? – Я сказал, что дам им еще один стакан воды. Се Лянь произнес это с гордостью и величием, словно уже являлся божеством, готовым тут же исполнить задуманное. Он не понимал, что ему просто неоткуда будет брать второй стакан, а если и найдутся ресурсы, то малейшее изменение в судьбе мира приведет к появлению еще большего числа жаждущих этот несчастный стакан. – Вы ведь помните, что я говорил о вселенском законе? Божества возносятся не для того, чтобы спасать людей. А для того, чтобы удерживать мир в равновесии. Это подобно равновесию между Инь и Ян. Добро не должно перевешивать зло, и зло не должно перевешивать добро. Везде должен быть баланс. Во все времена находились смельчаки, подобные вам. Но их никто не услышал, а мечты прахом развеялись по ветру. Почему же? Вы не думали об этом? Се Лянь задумался ненадолго и ответил: – Потому что они только думали, а не делали. Или оказались недостаточно стойкими. «Резко захотелось снова побиться о стену» – Думаете, у вас достаточно стойкости? – Раз я скоро вознесусь, – просиял Се Лянь под шум всколыхнувшейся сухой листвы, – То непременно добьюсь своих целей. Вам лишь достаточно просто смотреть. «Система, мне обязательно посылать этого блаженного на мост Инянь?» Эпизод «Схватка с демоном на мосту Инянь» играет ключевую роль в завязке основного сюжета. Главный герой обязан одержать победу, чтобы перейти на следующий уровень «Небесная столица». Кардинальные изменения повлияют на основную линию повествования. Будьте внимательны и не совершайте необдуманных действий. «Мда, иного я и не ожидал. Благодарю за напоминание» – Ваше Высочество, перед тем, как вознестись, вам необходимо набраться опыта, – смирился с судьбой советник, – Вы прошли слишком мало дорог. Не думаете, что пора выйти за пределы монастыря и познать реальный мир? Глаза Се Ляня заблестели, и он с радостью принял предложение наставника. Холодало, и принц уже собирался отойти к себе, как советник вспомнил еще кое-что. – Ваше Высочество, знаете ли вы фразу, передающуюся многие годы из уст в уста? Человек, поднимаясь наверх, становится богом; человек, опускаясь вниз, становится демоном. Знаете, в чем она ошибочна? – Кажется все верно. Так где здесь ошибка? – Запомните раз и навсегда: человек, поднимаясь наверх, остаётся человеком; человек, опускаясь вниз, остаётся человеком. Пока Се Лянь обдумывал слова наставника, Мэй Няньцина привлек едва уловимый шум в дальней части сада. Он сфокусировал зрение и заметил за широким кустом какое-то движение. Это вполне могло быть маленькое дикое животное наподобие хорька или ласки, но что-то подсказывало, что в листве пряталось нечто крупное и смышленое. Советник еще раз пригляделся, и в свете луны на него в ответ посмотрел огромный черный глаз. Мэй Няньцин вытянулся, но быстро понял, кто прячется в кустах. «Вот ведь маленький демоненок. Все-таки решил сбежать, а перед этим подслушать чужой разговор. Иди, иди, несчастное создание. Надеюсь, не встречу тебя в ближайшем будущем» Принц уловил чье-то присутствие, но мальчик быстро скрылся во тьме. Се Лянь прошелся по дорожке, но так никого и не нашел. В эту ночь Хунхун-эр сбежал из монастыря Хуанцзи, оставив на память запах истлевших полотен и гарь на кончике языка.