Я стал учителем главного героя (И бывшим вассалом главного злодея)

– И ты ему поверил? Гоши Чжу непринужденно грыз тыквенные семечки, подперев косяк у входа в храм Шэньу. В главном зале он побоялся сорить, так еще и перед статуей владыки. Вся четверка вышла на воздух обсудить план дальнейших действий. – Конечно нет! – усмехнулся Мэй Няньцин, выхватив у друга горсть семян, – У этого мальчишки все было написано на лице! Слушал меня только ради приличия. Видели, как заискрились его глаза, когда я отправил их восвояси? Боже, и на что я рассчитывал? Надо было канонично поругаться и дело с концом. Результат бы не изменился. – Ну-ну, не горячись, – успокаивал его гоши Лань, – Ты молодец, и сказал все правильно. Рано или поздно мальчик вспомнит твои слова. – Угу, вспомнит. На алтаре. С сотней мечей в сердце, – удручил гоши Цзюй. Мэй Няньцин от слабости выронил семечки. Его смертельная бледность не на шутку напугала Ланя: – Цзюй-сюн, что за демон овладел тобой! У нас и так хватает проблем, так еще ты нагоняешь смуту! – Все…нормально, – выдавил из себя советник, – У меня просто богатая фантазия. Шисюн Цзюй прав. Если сейчас сдамся, то все мои старания канут на дно. Завтра троица отправится во дворец. И скорее всего Ци Жун учинит какую-нибудь пакость. – Разве ты не сказал, что провел с ним беседу? – приметил Чжу, выплюнув кожуру. – Да, но это же Ци Жун. Он не проживет и дня, если не наведет суету. Мэй Няньцин потер виски, покачал головой и с победным выражением легонько стукнул кулаком по ладони. – Завтра спущусь с горы вместе с мальчишками, – решил он, – Что-то мне боязно за Хунхуна. Никто же не запрещает мне лично вмешаться в этот эпизод. – Бедная система, – пробормотал Чжу, – Ты ее уже совсем всерьез не воспринимаешь. Видимо, первое наказание тебе показалось слишком простым. Мэй Няньцин вздрогнул, отведя взгляд. «Наказание» и впрямь заслужило своего грозного наименования. Но советника сейчас больше волновало благополучие героев, а не собственные грешки в закладках. Наплевав на чувство самосохранения, он решился идти на рожон. – Зачем ты так стремишься спасти этого ребенка? – недоуменно вопрошал Лань, – Принц должен снова встретиться с Хунхун-эром. Но как состоится их новая встреча без Ци Жуна? Мальчику необходимо как-то попасть на гору и «устроить» пожар. Ведь это обстоятельство побудит Се Ляня пожалеть бедную душу. Как ты собираешься это устроить без князя Сяоцзина? Сам найдешь ребенка и принесешь на Тайцан? – Еще красивенько упакует и оставит на кровати Се Ляня, – хихикнул Чжу, – И скажет: «Вот, Вашество, ваш будущий супруг. Прошу любить и жаловать». Гоши Чжу не выдержал и расхохотался в голос. Мэй Няньцин сдержанно посмеялся за компанию, прикрыв рот рукавом. «А почему бы и нет. Но только Се Лянь не поймет, поэтому не вариант. Значит, придется следовать канону» – Ладно, тогда просто понаблюдаю. Все-таки я, как учитель, несу ответственность за своего несдержанного «зверька». Мне так будет спокойней. – Вот спустимся с горы и там посмотрим, – категорично отрезал Лань, скрестив руки на груди. «Ах, денек обещает выдаться жарким»

***

На следующий день Се Лянь вместе с Му Цином и Фэн Синем спустился с горы. Но в последний момент к ним присоединился еще один человек. – Наставник, вы пойдете с нами во дворец? – учтиво поинтересовался принц. Мэй Няньцин размеренно шагал чуть позади юношей, ловя косые взгляды. Он еле как отвязался от норовивших последовать за ним трех гоши, вспомнив, что у него на самом деле есть веская причина быть сегодня во дворце. – Его Величество желает меня видеть. И раз нам с вами по пути, то почему бы не пойти всем вместе? «Ну не могу я успокоиться! Лучше я похожу где-нибудь рядом, но буду точно знать, что никто не пострадал и не умер раньше времени. Да, учительская паранойя, она такая» – И правда, – улыбнулся Се Лянь, – Так даже лучше. Мы очень рады, что вы с нами. – Угу, кое-кто даже очень рад, – пробормотал про себя Фэн Синь, адресуя свой выпад конкретной личности, но его всё равно все услышали. Удостоенный быть задетым цепким словом, Му Цин не стал отвечать и, закатив глаза, прошел мимо с высоко поднятой головой. Фэн Синь хмыкнул и поспешил нагнать товарища. «Хм, интересненько. За ними также интересно наблюдать, как за схваткой жуков. Жаль, при мне они сдерживают свои порывы. Но долго они не протянут» Весь оставшийся путь четверка провела в молчании. У подножия горы перед ними предстала роскошная золотая повозка, запряженная белой лошадью. Ци Жун, как по книге, возлежал на переднем сидении, жуя сухую травинку. И, конечно же, возницу или слугу он не соизволил привести с собой. Заметив компанию у каменных столпов, Ци Жун радостно соскочил с места и вприпрыжку бросился к брату. Но увидев за его спиной хмурого наставника, резко остановился. – Ци Жун! – первым отреагировал Се Лянь, – Что ты здесь делаешь? – Царственный брат! – очнулся от транса Ци Жун и подбежал к принцу, – Я ждал тебя! – Как ты узнал, что я собираюсь спуститься с горы? Неужели… Се Лянь посмотрел на советника, но тот категорично помотал головой. Ци Жун все это время сверлил наставника взглядом, но тот с сомнением рассматривал изящную повозку. И хвалил себя за предусмотрительность. – Я не знал, а просто ждал! – продолжил вещать Ци Жун, – И как видишь, не прогадал! Смотри, какую повозку подарила мне тетя! Садись, царственный брат, я отвезу тебя во дворец! Юнец схватил брата за руку и поволок к повозке. Му Цин и Фэн Синь обернулись к советнику, но тот невозмутимо продолжал глазеть на средство передвижения, словно оценивая товар на рынке. – Ваше Превосходительство, – тихо позвал Фэн Синь, – Не стоит ли что-нибудь предпринять? – Ах, да, – отозвался советник, – Что ж, нам же лучше. Фэн Синь, Му Цин, не стойте столбом, садись за вожжи. Только юноши поспешили исполнить наказ, как Ци Жун громко завопил, взмахнув хлыстом: – Я только царственного брата пригласил! Чтобы грязные слуги пачкали мою повозку?! Ну уж нет! Убирайтесь прочь! Се Лянь уже хотел осадить брата, как Мэй Няньцин спокойно схватил Ци Жуна за шкирку, как котенка, и усадил рядом с собой на заднее сидение. Юнец зашипел и крепко ухватился за наставника, оставив на его коже пару красных отметин. Принц и его свита с немым потрясением наблюдали за этим действием, не вмешиваясь. – Ваше Высочество, садитесь. Не будем терять время. У меня еще на сегодня запланирована куча дел. Се Лянь поспешно уселся рядом с советником, и слуги направили повозку в город. Ци Жун всю дорогу бранился в полголоса, продолжая царапать Мэй Няньцина своими длинными ногтями. Принц выразил свое беспокойство, но учитель жестом показал, что все под контролем. – Вашу мать, почему ты вечно вылезаешь, словно бес из бочки!? – яростно шептал Ци Жун чуть ли не в ухо советника, – И надо было тебе испортить мои планы!? Думаешь, что тебе все позволено, слуга демонов?! – Не понимаю вашего негодования, – прошептал в ответ советник, – Я предупреждал взять возницу? Предупреждал. Говорил, что ваш замысел обречен на провал? Говорил. Так какие ко мне претензии? Вы будто специально идете наперекор моему слову. Какой из вас ученик без элементарного уважения к своему учителю? – Я ничего тебе не обещал! Я никому не подчиняюсь! Не нравлюсь таким – выбрось в могильную яму, но даже там я не устану проклинать тебя, лживый яо . «Да что с тобой такое?! Я даже не ругал тебя вчера, лишь кратко объяснил, что портить всем жизнь своими выкрутасами – плохо. Почему именно я вдруг стал главным злодеем? Ни черта не понимаю!» – Сидите тихо! – прикрикнул советник и устало откинулся на сиденье. В этот момент он слегка разжал пальцы, и Ци Жун не повременил воспользоваться слабостью учителя. Вскочив с места, он грубо схватился за вожжи в руках Фэн Синя и потянул на себя. – Ци Жун, ты что творишь?! – первым воскликнул Се Лянь, покачнувшись от резкого толчка, – Фэн Синь, не отдавай ему поводья! – Черт возьми, я пытаюсь! – прокричал Фэн Синь, всеми силами сопротивляясь напору юного князя. От испуга лошадь пустилась во весь опор, разгоняя с дороги зазевавшихся прохожих. Несколько раз они чуть не сбили пару торговцев вместе с их лавками, благо силы Фэн Синя превосходили потуги Ци Жуна. Му Цин попытался оттащить князя, но от удара ногой под дых едва не полетел под колеса. В последний момент его успел схватить за руку Се Лянь. Мэй Няньцин подлез к нарушителю порядка и хотел уже разразиться криком, как Ци Жун повернул к нему голову. В глазах юноши не было задора или радости от учиненной выходки. Наоборот, в них плескалась едкая обида и злоба, и капля противной насмешки. Со вздернутыми кверху бровями и кривой улыбкой на губах он будто спрашивал: «Ну и что ты мне сделаешь?». «Ты что, делаешь это мне назло? Серьезно?» – Ци Жун, отпусти поводья и иди сюда! – прохрипел советник и вытянул руку. Ци Жун безразлично посмотрел на учителя и отвернулся с намерением продолжить устраивать беспредел. Но, к счастью, повозка подъехала к главным воротам дворца, и все разом облегченно выдохнули. Ци Жун слез с повозки и с лживой улыбкой обратился к Се Ляню: – Ну как тебе, царственный братец, моя замечательная повозка? Хорошо я ей правлю? Се Лянь спустился на землю и холодно ответил: – Я буду просить матушку и отца забрать твою повозку. Ци Жун стер с лица мерзкую ухмылку, опустил голову и сжал кулаки. Мэй Няньцин не мог вымолвить и слова, искренне не понимая, как они к этому пришли.

***

Пока Се Лянь со свитой навещал государыню, Мэй Няньцин отправился на аудиенцию к государю, как и обещал. Ему было страшно отпускать Ци Жуна, но юнец не хотел идти на контакт, поэтому пришлось временно отступить. «Черт, если он и вправду решил полностью пойти наперекор моим наставлениям? Тогда Хунхун в большой беде. Почему настроение Ци Жуна так резко изменилось? Что могло с ним произойти буквально за одну ночь? Хаа, как же с ним сложно! Надо поскорее закончить и вернуться к мальчонке» Государь уже с нетерпением ждал советника. Он, как рациональный человек, старался не придавать особого значения народным суевериям, но к предсказаниям гоши никогда не относился халатно. С самого рождения сына император скрывал в своем сердце недоброе предчувствие. Он видел, что подрастающий принц не заинтересован в государственных делах, власти и наследовании. Се Лянь любил свой народ, но не понимал, что управлять им – дело далеко не простое. Принц витал в своих фантазиях, не замечая реального положения вещей. И сам государь был этому причиной. Он разрывался между долгом и желанием подарить сыну безмятежную юность, которой сам был когда-то лишен. В прошлом Мэй Няньцин предсказал принцу возможность вознесения. Государь долго размышлял и пришел к выводу, что такая судьба убережет сына от пут власти. Но вопрос с наследованием оставался открытым. Никто не был точно уверен в становлении Се Ляня богом, поэтому его все же не списывали со счетов. Император посудил, что с его смертью сыну придется занять престол и взяться за ум. Тогда все встанет на свои места. А если нет, то в побочной ветви семьи нашелся бы претендент на трон. О Ци Жуне старались даже не думать. Советник явился в кабинет государя с уже заученным докладом. Он пространно дал понять, что Сяньлэ ждет беда после трех лет затишья. Он старался не вдаваться в подробности, чтобы не спровоцировать государя на радикальные меры. – Советник, мой сын вознесется? – чуть подумав, спросил государь. – Отвечаю Вашему Величеству, что шанс вознесения весьма велик. – Прекрасно. Очень хорошо. «Наверное, думает, что сына на небе не коснутся беды. Но, дорогой отец, твой сын самостоятельно окунется в этот омут с головой. Здесь небеса ничем не помогут» – Пусть он наслаждается своей молодостью, – с горькой улыбкой произнес государь, – Незачем ему копаться в этой рутине. Если он рожден для высшего мира, то так тому и быть. «Хаа, это что-то из оперы «пусть дитя не знает о тяжкой доле родителей, а повзрослев, будет падать, вовремя не научившись справляться с жизненными трудностями» – Пусть А-Лянь остается в неведении, – вздохнул государь, – Так будет лучше. «Он уже знает, ибо я вселенская балаболка» – Ваше Величество, оставьте волнение. Пути небес неисповедимы. В предсказаниях важна мера. Не будем искушать судьбу и отдадимся течению времени. Вместо пространных размышлений о будущем лучше обратить свое внимание на дела нынешние. – Да, это разумно. Я благодарю вас за откровение, советник. Берегите нашего А-Ляня, не ведающего воли небес. От неимоверной тоски в глазах государя Мэй Няньцину стало совестно за свою праведную ложь. Ему было жаль императора, ведь он, разрываясь между двумя крайностями, не смог ни удержать власть, ни найти общий язык с сыном. Пролетел по всем фронтам. – Ваше Величество, – напоследок решился задать вопрос советник, – Не случилось ли чего с князем Сяоцзином во дворце в мое отсутствие? – Не могу точно сказать, советник, – удивленно повернулся государь, – В последнее время князь был относительно спокоен. Неужели успел уже что-то натворить? Лучше с этим вопросом обратитесь к моей супруге, она внимательно следит за состоянием племянника. «Значит, истерики у мальчика не было. Об этом император точно был бы в курсе. Тогда что это было? Подростковое отрицание? О, и почему я не пошел на психолога? Какое упущение»

***

Выйдя из дворца, Мэй Няньцин поспешил в темный переулок на самой оживленной улице столицы. Именно туда должны были вскоре направиться герои, чтобы проводить Му Цина до дома. Солнце медленно клонилось к горизонту, и советник, не зная точно, где расположен нужный дом, решил побродить по округе. Присев в темном углу, он решил понаблюдать за жизнью маленького переулка. У дороги радостно резвились дети бедняков, лавочники начинали готовиться к закрытию, работяги спешили вернуться на ужин к своим семьям. Больно было представить, что все эти люди в скором времени окажутся втянуты в гражданскую войну. – Гэгэ! Гэгэ вернулся! – закричала резвая детвора. Мэй Няньцин вздрогнул и повернул голову. Буквально в нескольких чжанах от него стояли его дорогие ученики. Советник похлопал по своим щекам, упрекнув себя за невнимательность, и прикрылся капюшоном черной накидки. Он видел, как дети радостно облепили со всех сторон отстраненного Му Цина. Эта картина была по-своему мила, и учитель не смог сдержать улыбки. Фэн Синь смущенно переминался рядом, а Его Высочество видимо сокрушался, что ему нечего дать ребятам в качестве угощения. «Итак, все в сборе. Явится ли гвоздь программы? Захочет ли отвести душу, использовав в качестве груши маленького ребенка?» Перед походом в город советник повидался с государыней, и та поведала, что Ци Жун все же устроил сцену, чуть не подравшись с Фэн Синем и Му Цином, и сбежал. Мэй Няньцин очень жалел, что не стал участником их разговора, но и без того понимал, что князь, как и в оригинале, от злости повторит свой заезд без правил. «Что ж, как я уже сто раз повторял, чему быть, того не миновать. Да будет так. Если я хоть немного усмирю шторм, то уже буду безмерно рад» В унисон его мыслям по улице раздался громкий топот копыт и вслед за ним душераздирающий крик. Недолго думая, Се Лянь стрелой вылетел из переулка. Мэй Няньцин тоже не стал медлить и запрыгнул на крышу ближайшего здания. На улице творился полный беспорядок. Люди разбегались кто куда, фрукты катились по земле, слышалось громкое ржанье пустившегося во весь опор коня. Советник первым увидел мчащуюся на всех порах повозку с ее дерзким кучером. Ци Жун активно стегал лошадь, заливаясь безумным хохотом: – Пошли все вон!!! Прочь с дороги! Если я кого-то задавлю, это будет ваша вина! Нечего стоять на моем пути! Прочь, прочь! «И все мои старания летят прямо в Диюй . Какого черта, а?! Вот почему тебе все неймется?» Мэй Няньцин пригляделся, и его зрачки мгновенно сузились. За повозкой тянулся привязанный холщовый мешок. Не трудно было догадаться, кто в нем находился. «Твою налево, он все-таки поймал Хунхуна! Черт, черт, черт! Так, Се Лянь, твой выход!» – Остановите его! – крикнул внизу принц и через секунду промедления ринулся за мешком. Пока Се Лянь спасал мальчика, Фэн Синь подбежал вплотную к лошади, стремясь схватить ее за узды. Ци Жун кричал оскорбления в его адрес, опасно размахивая кнутом. Мэй Няньцин нервно наблюдал со стороны, не зная, стоит ли ему вообще вмешаться. Все шло точно по сюжету, несмотря на все его усилия. Фэн Синь, осознав, что так дело не пойдет, разбежавшись, запрыгнул на повозку и в попытке отобрать поводья случайно сбил Ци Жуна. Юнец прокатился по земле и замер. Советник знал, что князь в полном порядке, но все равно незаметно спустился вниз в гущу толпы. К этому времени Ци Жун очухался и гневно забранился на всю улицу: – Ах ты псина сутулая!!! Да как ты посмел тронуть меня!? Что ты о себе возомнил, жалкий слуга?! Гуй бы тебя побрал! – Это я ему приказал! – громко сказал подошедший Се Лянь с грязным комочком в руках. В его глазах пылал праведный гнев, что даже советнику стало не по себе. Ци Жун что-то пролепетал, но принц яростно закричал на него: – Ци Жун, ты хоть осознаешь, что натворил! Ты!.. Ребенок в его руках зашевелился, и Се Лянь перевел свое внимание на раненого. Он так ласково утешал мальчика, что Ци Жун побелел от гнева. Мэй Няньцин кусал губы, понимая, к чему все идет. – Царственный брат! Этот задохлик вчера испортил твое торжество! Я лишь помог отвести тебе душу. Да и такие, как он, просто так не сдыхают. Я знаю меру, уж поверь. Тебе незачем злиться на меня! Се Лянь рассмотрел ребенка и, видимо, понял, что это спасенный им на шествии мальчик. От этого он еще больше разгневался, заорав на брата: – С чего ты вообще взял, что мне нужно отвести душу!? И при чем здесь невинный ребенок! У тебя совсем совести нет!? Как ты себя ведешь! Позоришь имя советника своим отвратительным поведением! «Ой, блин, плохо дело! Они же сейчас прямо здесь подерутся!» – Да как вы все надоели! – крикнул в ответ Ци Жун, – Что ты, что советник! Чего вы так прицепились к этому ублюдку!? Он что, лучше меня!? Тебе все равно, что меня скинули с повозки, зато об этом демоне переживаешь, как о родном сыне! Еще и пожаловался на меня тете с дядей! Они отругали меня и приказали забрать у меня повозку, о которой я мечтал целых два года! Я так старался ради тебя, а в итоге получаю такую благодарность! Се Лянь помолчал и негромко рассмеялся: – Ци Жун, ты правда ждешь моей похвалы? Признайся, ты ведь хотел себе душу отвести, а не мне, не так ли? Советнику даже не стоило тратить на тебя свое время, ты неисправим. Ци Жун потемнел лицом, сжавшись от едкой обиды. Мэй Няньцин кожей чувствовал, в каком тот отчаянии. Но слова принца были непреложной истиной, и как бы они не ранили юнца, кто-то их должен был ему сказать. – Ци Жун, не смей даже подходить к этому ребенку, ты меня понял!? – предупредил Се Лянь, осторожно похлопав ребенка по спине. Это стало последней каплей. Ци Жуна перекосило от гнева. Взмахнув кнутом, он нацелил удар прямо в голову мальчика, и тут советник не выдержал. Фэн Синь, стоявший рядом, уже собирался отбить руку Ци Жуна ногой, но между юношами резко проскользнула черная тень, подняв дорожную пыль. Раздался легкий хруст, но Ци Жун не завопил. Как только пыль осела, ученики содрогнулись от шока. Между лучником и князем стоял Мэй Няньцин. Капюшон слетел с его головы, и все лицезрели его бледное лицо. Советник спрятал руку в рукав, но Фэн Синь успел заметить красный след от удара. И недавний хруст подтверждал, что атака опытного телохранителя не прошла бесследно. Ци Жун испугался не меньше, но в большей степени за свою безопасность. Он нервно сглотнул, не в силах пошевелить языком. – Наставник! – воскликнул Се Лянь, подбежав поближе, – Вы в порядке? – Да, все хорошо, – спокойно сказал советник, – Не о чем переживать. «Ни черта не в порядке! Фэн Синь, ты не мог хоть чуток сдержать свою силищу?! Больно вообще-то! Заживет рука конечно быстро, но блин, паршиво то как на душе» – Ваше Превосходительство! – выпалил Фэн Синь, встав на одно колено, – Этот слуга ранил вас и примет любое наказание! Прошу Вас! «Опять ваши мазохистские игры. Сколько можно? Хочу выпить» – Фэн Синь, – подал голос советник, – Здесь слишком много лишних глаз и ушей. Поговорим позже. Ваше Высочество! Се Лянь поднял глаза, и Мэй Няньцин тихо приказал: – Забирайте ребенка и с Фэн Синем и Му Цином отправляйтесь на гору Тайцан. Обратитесь к гоши Ланю, он искусный лекарь и поможет с ранами ребенка. Ци Жуна оставьте мне и ждите в главном зале. Скоро присоединюсь к вам. Се Лянь хотел что-то сказать, но кивнул и быстро направился в сторону вершины. Му Цин последовал за ним, но Фэн Синь замешкался, в беспокойстве обернувшись на советника. – Фэн Синь, ты меня не услышал!? Быстро иди к Его Высочеству! – прикрикнул Мэй Няньцин, и юноша с сожалением поспешил за принцем. «Фух, ну хоть одну душонку спас от позора. Стоило вмешаться раньше, но что есть, то есть. Так, теперь переходим к главной проблеме» Ци Жун, наконец, вышел из оцепенения и собрался делать ноги, как цепкие пальцы впились в его целую руку. – Ты что делаешь?! Отпусти, больно же! – А мне, думаешь, не больно!? – не выдержал советник. Вокруг зашептался приходящий в себя народ, и пришлось немного поубавить пыл. В первую очередь Мэй Няньцин позвал стражу: – Стража, успокойте горожан и отвезите повозку обратно во дворец! Я сам сопровожу князя Сяоцзина. Воины последовали исполнить приказ, а советник потащил за собой вырывающегося юношу под осуждающие возгласы толпы.

***

– Живо отпусти меня, лисья морда! Твою мать, хватит меня дергать! Ци Жун вопил, как резаный, пока Мэй Няньцин грубо не швырнул его в свободные покои. Наставник был чертовски зол и сейчас его мало волновали правила приличия. Как только они появились на пороге дворца, слуги сразу же бросились оповестить королевскую чету, поэтому советник торопился, как выразился ранее Ци Жун, отвести душу. – Я не понимаю! Что на тебя нашло!? – негодовал советник, склонясь над юнцом, брошенным на кровать, – Ци Жун, буквально вчера мы провели с тобой беседу, и ты был спокоен. Что, черт возьми, произошло? Объясни мне! – Блять, вот пристал! Тебе то какое дело!? Иди, лижи раны маленькому ублюдку! Вы ведь с царственным братом так его полюбили. Тьфу, какая мерзость, аж тошно! – И ты, таким образом, решил выпустить желчь?! Выбрал «равного» соперника, молодец, показал свою силу! И как, спокойна ли теперь ваша буйная душа, князь? Довольны ли вы проделанной работой?! Мэй Няньцин тяжело выдохнул, прикрыв глаза рукой. Если он не мог сейчас справиться с эмоциями, то что уж говорить о тринадцатилетнем юноше? Ци Жун вскочил с места, не желая сдаваться. – Блять, как я вас всех ненавижу! Вы все чертовы лжецы! И ты в том числе, поганая псина! Будь моя воля, всех бы закопал к чертям собачьим! – И почему же я лжец? – взмахнул рукавом советник, – Чем же я успел обидеть ваше благородие? Столько сил вкладываю, лишь бы из тебя вышел какой-то толк, и что? Ни одного слова благодарности в ответ! Думаешь, мне легко слушать твою брань в свой адрес? – Тч, теперь то ты меня не любишь! – выпалил Ци Жун, уперев руки в бока, – Он был прав. Все это лишь сплошной обман! – Кто был прав? О чем ты вообще? – беспомощно вопрошал советник, – Кто тебе сказал, что я тебя не люблю? Или ты это сам решил только потому, что я проявил внимание к невинному ребенку? Ты.… О небеса! Мэй Няньцин больше не мог этого выносить. Он пересиливал в себе желание влепить мальчишке пощечину, потому разумно избрал тактику временного отступления. – Я не могу сейчас говорить с тобой в таком состоянии, – бросил советник и развернулся к дверям, – Нам обоим необходимо остыть и немного подумать. Я не знаю, кто тебе там что нашептал в ночи, но неужели я совсем не стою твоего доверия? Ци Жун не ответил. Мэй Няньцин собрался уже покинуть покои, как столкнулся в дверях с бледной государыней. Стража сообщила о недавнем инциденте, и она в крайнем волнении поспешила к племяннику. – Советник, – запыханно выдавила из себя государыня, – Как А-Жун? Он цел? Как такое могло произойти? – Ваше Величество, – глухо промолвил советник, – Дайте князю Сяоцзину успокоительных трав и посадите под домашний арест. То, что он устроил в городе, недопустимо даже для королевской особы. Позже я проведу с ним беседу, а пока пускай подумает о своем поведении в одиночестве. Прошу меня простить. Мэй Няньцин кивнул на прощание и в расстроенных чувствах отправился на гору Тайцан.