Я стал учителем главного героя (И бывшим вассалом главного злодея)

– Повержены нечистые силы, Небеса ниспослали нам своё благословение! По обеим сторонами улицы Шэньу люди ликовали, и их бушующий гул становился все громче и громче. Двое монахов исполняли роль сражающихся небесного божества и демона, разогревая толпу перед главным представлением. Все с нетерпением желали увидеть главного героя торжества. И, конечно же, Воин, радующий богов, как и было задумано, не явился в назначенный срок. Мэй Няньцин с особой скрупулёзностью проверял списки внутри императорского дворца. Прозвенел колокол, и он начал перекличку: – Воины, прокладывающие путь? – Здесь! – Танцовщицы? – Здесь! – Музыканты? – Здесь! – Лошади? – Привели! – Демон! – Здесь! – Воин, радующий богов? – Скоро прибудет! – отозвался Му Цин, сняв маску «демона». Он указал пальцем вверх, и все поняли его намек. Мэй Няньцин улыбнулся, скрутив список. Одним недоразумением было меньше. Его Высочеству в самый последний момент взбрело в голову спуститься на праздничную площадь с «небес», но это не было серьезной проблемой. Советник и так прекрасно знал о замыслах принца, да и Му Цин сумел без проблем оповестить учителя вовремя. Все складывалось пока в лучшую сторону. И наставник отчаянно молился, чтобы так продолжалось до конца шествия. – Раз все здесь, тогда выдвигаемся! – отдал приказ советник. Грянула музыка, имперская стража замаршировала и повела за собой всю процессию. Мэй Няньцин проводил взглядом шеренгу воинов, девушек и музыкантов и направился к королевской чете на высокую трибуну. К этому моменту аристократы заметили, что на платформе не хватает Воина, радующего богов, и заволновались: – Почему Воин, радующий богов не на платформе? Что происходит? – Где его Высочество наследный принц? – Где же А-Лянь? – спросила государыня, повернувшись к мужу. Тот недоумевал не меньше, но подал знак взглядом не переживать и следить за ходом событий. Толпа внизу начала кричать еще яростнее, требуя выхода всеобщего любимца. – Не тревожьтесь, Его Высочество скоро явится, – успокоил господ советник, появившись у кресла императора. На его лице не было и следа беспокойства, поэтому никто не смел усомниться в его словах. – Раз это говорите вы, советник, тогда все в порядке, – кивнул государь, продолжив наблюдать за танцем «демона». Му Цин выглядел поистине превосходно в черных одеяниях под стать глазам и двуручной саблей в руках. Его движения были исполнены точности и отработанного мастерства. Будучи сторонним наблюдателем на тренировках, Мэй Няньцин выучил все движения и Воина, и демона, и полагал, что его уже ничем не удивить. Но сейчас, посреди огромной улицы юноша показался ему воплощением самого Гуань-ди . Настолько он держался величаво и статно. Часть толпы выкрикивала одобрения ловкому демону, другая же снова беспорядочно загалдела: – Где Воин, радующий богов?! Мы не хотим видеть демона! Изыди, проклятый! – Где мой царственный брат!? – послышался знакомый всем крик, – Вашу мать, я пришел сюда не для того, чтобы глазеть на глупого служку! Что за дела!? Конечно же, это был смело забравшийся на перила Ци Жун, чья брань доносилась до противоположной стороны улицы. Мэй Няньцин зашагал к юнцу и подоспел в тот момент, когда мальчишка уже собирался запустить нефритовую чашку в затылок Му Цина. – Благодарю, я как раз хотел промочить горло, – спокойно сказал советник, выхватив чашу из руки Ци Жуна, – Вы не нальете мне чаю, князь Сяоцзин? – О, это ты! – просиял Ци Жун, – Где царственный брат!? Почему там только этот гадкий Му Цин!? – Терпение, юный господин, терпение, – улыбнулся советник, оттащив Ци Жуна от перил, – Смотрите внимательно. Его Высочество сполна оправдает наши ожидания. – Вы только поглядите, – зашушукалась аристократия за их спинами, – Советник невероятен, нашел управу на этого взбалмошного мальчишку. Может, и моего дурного сына отправить на обучение в монастырь Хуанцзи? Глядишь, и из него выйдет толк. – Да, но юного князя так просто не исправить. Он только при советнике такой послушный. А с остальными… Государь демонстративно прокашлялся и дворяне умолкли. Мэй Няньцин уже давно перестал обращать внимание на толки этих людей, а Ци Жун был так занят выглядыванием своего брата, что и вовсе не замечал смешков. Толпа внизу вдруг разразилась торжественным воплем, и все повернули головы к имитированной сцене. Его Высочество грациозно, подобно явившемуся с небес божеству, спустился вниз прямо перед черным демоном. Начался показательный бой. – Вот и мой царственный брат!!! – во все горло закричал Ци Жун, – Давай, убей этого демона! Мэй Няньцин держал Ци Жуна за шиворот, чтобы тот ненароком не свалился с трибуны, и завороженно глядел на блистательный танец Се Ляня, облаченного в белоснежные одеяния и золотую маску на лице. «Вау, это даже лучше, чем я себе представлял! Оба юнца выглядят такими хрупкими, а сил хоть отбавляй. А как одежды подчеркивают их молодую стать. Загляденье. Я надеюсь, художники там не спят и рисуют эту красоту! Как же не хватает сейчас фотоаппарата. Я бы с ним хоть под платформу залез» – Советник, это великолепно! – обратился к нему государь с улыбкой, – И как вам пришло в голову столь поразительное начало представления? Вышло поистине впечатляюще! – О, спешу признать, что это задумка не принадлежит Вашему покорному слуге, – повернулся к императору советник, – Это идея Его Высочества. Так получилось, что он уведомил меня о смене планов ближе к ночи, поэтому я не успел предупредить Вас заранее. Нижайше прошу прощения за эту оплошность. – Ох, это дитя так и норовит нарушить правила! – промолвила государыня, легонько похлопав ладонью по сердцу, – Подумать только, спрыгнуть с такой высоты! Я едва не вскочила на ноги от испуга. – Ваше Величество, об этом можете не беспокоиться. Его Высочество превосходит многих опытных мастеров. Ему не составит труда и с закрытыми глазами как запрыгнуть, так и спрыгнуть с башни, и приземлиться легко, подобно перу птицы. Перед шествием Мэй Няньцин выучил наизусть все реплики из новеллы, частично используя их в своих ответах. Он не видел смысла льстить от себя, если за него это когда-то сделал его предшественник. – Советник, ваши наставления не проходят даром, – мягко улыбнулась государыня. «Ну как вам сказать. Я конечно молодец, спасибо, что заметили, но вы бы видели, как этот малец бегал по тренировочному полю, сметая все на своем пути. Так что это исключительно его заслуга» Мэй Няньцин еще немного поиграл в мудрого наставника, под конец добавив: – У меня есть предчувствие, что Его Высочество наследный принц еще отличится на сегодняшнем представлении в честь жертвоприношения Небесам. Советник не лукавил, и от его переменившегося настроения королевская чета почувствовала скрытую тревогу. На платформе продолжала сверкать сталь, звучать пение скрестившихся клинков. Му Цин ничуть не уступал во владении мечом Се Ляню, и это поспешил приметить государь: – Кто исполняет роль демона? Навыки этого человека весьма неплохи. – Это мой второй личный ученик, его имя Му Цин. Подающий большие надежды юноша, – тихо кашлянув, ответил советник. – Эй, вообще-то я твой второй ученик! – воскликнул Ци Жун, сидящий все это время у ног государыни, – Я знаю, ты принял этого слугу перед своей трехмесячной медитацией. А моим учителем ты стал раньше. Поэтому я второй после брата, а он третий! «Да что ты говоришь! Кто тебе вообще сказал, что ты мой личный ученик? Я хожу к тебе исключительно ради уговора, маленький шантажист. И вообще, следуй сценарию. Что это за внезапный приступ ревности?» Государыня ласково погладила юношу по голове, а греющая уши аристократия покатилась со смеху: – Конечно, Жун-эр не может стоять ниже какого-то безродного слуги. Советник, вы должны быть осторожны с подобными высказываниями. Мэй Няньцин так холодно и презрительно посмотрел на говоривших, что те мигом от испуга закрыли рты. «Поучать меня вздумали, нахалы. Я уж сам как-нибудь решу, кого и когда брать в ученики. И вообще, господа, мы отошли от темы» – Но это дитя сражается весьма достойно, и лишь немного уступает нашему сыну, не правда ли, дорогой? – разрядила напряженную обстановку государыня, повернувшись к мужу. Ци Жун сунул в рот виноград и тут же выплюнул, за что получил от учителя незаметный шлепок по шее. Мимоходом оскалившись на советника, он не оставил попытку запротестовать: – Тьфу, тьфу, тьфу! Этот служка вовсе не «немного уступает», а значительно проигрывает! Никто не сравниться с моим царственным братом! Эй, да отстань! Последние слова он шепотом адресовал советнику, который всеми силами пытался заставить князя хотя бы перестать некрасиво плеваться виноградной кожурой. Если бы не официальная обстановка, Мэй Няньцин преподал бы юнцу урок. Он очень жалел, что не выделил для этого время перед шествием. – Смотрите, демон нанес удар! Что же предпримет Его Высочество наследный принц? Бей его, срази демона! – забушевала толпа, и пререкательства пришлось отложить на потом. Му Цин решил продемонстрировать свою силу, и Се Лянь с радостью ему подыграл. Этот бой был затеян лишь для утехи толпы, но где еще слуга мог показать свои возможности? Советник облокотился на перила, чувствуя чуть ли не отеческую гордость за своих старательных и целеустремленных учеников. Страсти на платформе накалялись, исход битвы был предрешен. Сабля демона была выбита из рук юноши, и с характерным свистом рассекла воздух, вонзившись в одну из каменных колонн. Демон потерпел поражение. Мэй Няньцин оторвал взгляд от представления и повертел головой. Глазами он нашел городскую стену, с которой должен был вот-вот упасть маленький ребенок. Но на высоте среди людей, сбившихся в кучу, не наблюдалось никакого волнения или даже просто лишнего движения. Это не на шутку его встревожило. «Так, это мне уже не нравится. Хунхун, мальчик мой, ты вознамерился опоздать? Нельзя так делать, мои нервы не железные. Да где он, черт возьми?!» Се Лянь уже готов был нанести последний удар под нарастающее ликование народа. Мэй Няньцин вцепился в перила, не смея лишний раз моргнуть. И даже вопли Ци Жуна под ухом не могли сместить ракурс его внимания. «Ну, еще немного! Совсем чуть-чуть. Где этого ребенка нечисть носит?! А если он вообще сегодня не явился на праздник? Что будет то?! Весь сюжет коту под хвост!?» Если советник из оригинальной истории чуть ли не рвал на себе волосы по причине сорванного шествия, то нынешний советник уже готов был сам спрыгнуть, не дождавшись виновника мучительных переживаний. В тот момент, когда советник уже собрался сдаться и сесть на свое место, сверху раздался пронзительный крик. Мэй Няньцин вздрогнул одновременно с Се Лянем на платформе и запрокинул голову. С высоты около восьми метров стремительно падало маленькое тело. В головах людей не успела даже созреть хоть какая-то мысль, как принц в мгновение ока совершил свой роковой прыжок и поймал ребенка. Золотая маска спала с его лица. Мэй Няньцин облегченно выдохнул, радуясь больше, чем следовало бы. Процессия шествия потеряла координацию, кони беспокойно заржали и забили копытами. Королевская чета вскочила со своих мест, Ци Жун гневно начал бранить нерасторопных воинов. Казалось, что беды не миновать, но Се Лянь и Му Цин ловко продолжили бой уже с мальчиком на руках. Советник своим зорким глазом видел, как принц, крепко прижимая ребенка к груди, мастерски отбивал атаки соперника. Последний выпад пришелся в «сердце» демона, и Му Цин драматично упал на платформу. Ци Жун расхохотался и захлопал в ладоши: – Мертв! Он мертв! Мой царственный брат убил ничтожного демона! Мой брат самый лучший воин в Поднебесной! Мэй Няньцин нахмурился, прикрыв левое ухо. «Сколько радости, что я сейчас оглохну. Так, процессия сейчас отправится во дворец. О, вот и счастливый народ побежал гурьбой за Его Высочеством. Теперь надо как-то оправдаться перед государем» Повернувшись к императору, Мэй Няньцин замер. Мрачное выражение лица государя не сулило ничего хорошего. – Советник, что вы можете сказать по поводу данной ситуации? – Отвечаю Вашему Величеству, – осторожно начал советник, – Торжественное шествие в честь владыки Шэньу было прервано. Несомненно, это дурной знак. Но было бы куда хуже, если бы ребенок погиб под стенами столицы. Сейчас рано говорить о последствиях, поэтому искренне Вас прошу не впадать в уныние. Если вы хотите услышать мое мнение в более детальных подробностях, я к Вашим услугам. Мэй Няньцин посмотрел на шушукающихся позади государя дворян, явно намекнув на желание приватности этого разговора. Аристократы всегда были падки на распространение сплетен и слухов. Поведай им советник о скором распаде государства, и новости мигом достигли бы ушей каждого поданного и самого последнего нищего за считанные дни. Государь еле заметно кивнул, шепнув напоследок, что будет ждать советника на завтрашней аудиенции. Мэй Няньцин понял, что влип не меньше Се Ляня. Сейчас ему требовалось вернуться на гору, чтобы провести беседу с принцем. Но один «репейник» никак не хотел его отпускать. – Мой царственный брат был великолепен! Но что там, черт возьми, упало со стены? Ты видел? Говорят, что брат поймал ребенка. Тч, этот ублюдок чуть все не испортил! Вот попадись он мне в руки, и я… Мэй Няньцин убедился, что королевская чета сошла с трибуны, и легонько двумя пальцами потянул разгоряченного Ци Жуна за ухо. Тот взбрыкнулся, отойдя на шаг назад. – Ах ты, гадкая лисица! – возопил Ци Жун, – Я не позволю так со мной обращаться! Только одно мое слово и тебя вышвырнут из дворца, как вшивого кота! Мэй Няньцин, активно пользуясь привилегией личного учителя, частенько прибегал в отношении непослушного ученика к методу «кнута и пряника». И в качестве кнута шел не только словесный шантаж, но и мелкие физические уничижительные наказания вроде щелчков по лбу или тягания за уши. Хоть Ци Жун и надрывал голосовые связки, но никогда не ходил жаловаться даже тете. И в один момент советнику показалось, что юнца это положение вещей вполне устраивает. Не стал бы такой, как он, терпеть унижения в свою сторону, если бы ему это по-настоящему не нравилось. «Так ты у нас не только садист, но и мазохист в придачу? Как это вообще работает? Что я делаю не так?» – Князь Сяоцзин, если вы посмеете навредить невинному ребенку, я так просто это не оставлю, – строго отчеканил советник. – И что ты со мной сделаешь, если посмею?! – встал в позу мальчишка. – Раз вы мой второй личный ученик, то я имею право забрать вас с собой в монастырь. А там уж вам придется принять правила духовной обители. Вы ведь понимаете, о чем я? Подъем в час зайца , на завтрак лишь водяная каша, на обед плошка риса, попеременные уроки каллиграфии, истории, искусства, военного дела… – Хватит! – закрыл уши Ци Жун, – Ты также издевался надо мной в первый раз у горы! У тебя чрезвычайно бедная фантазия! – О, и правда, – вспомнил советник, – Но не в этом суть. Вам ведь на день рождения подарили золотую повозку, не так ли? Ци Жун подозрительно прищурился и кивнул. – И вы собираетесь ждать наследного принца у подножия горы, чтобы отвезти на повозке во дворец? – Что?! Откуда ты узнал? – искренне изумился юноша. – Не так сложно догадаться о ваших намерениях. Простая интуиция. «И знание сюжета. Черт, я не хочу, чтобы из-за тебя пострадал Хунхун-эр и Фэн Синь! Первый прокатится по земле в холщовом мешке, а второму придется сломать себе руку только потому, что один князь не усидит на месте ровно» Мэй Няньцин наклонился к Ци Жуну так, чтобы их глаза были на одном уровне, и положил руку ему на плечо. Юноша нахмурился, но взгляда не отвел. – Вы ведь понимаете, что своими взбалмошными действиями лишь расстроите Его Высочество? Я ведь знаю, что вы этого не хотите. – Чего?! Что ты несешь? – нервно улыбался Ци Жун, не понимая подноготной этого разговора. – Я к тому, что вы не справитесь с управлением. И вы, и ваше окружение пострадает. Поэтому ищите возницу и никогда не беритесь за узды. – Да откуда тебе знать!? Я умею управлять повозкой! За идиота меня держишь!? Ци Жун попытался вырвать свое плечо из чужого захвата, но не смог сдвинуться и на цунь. Советник не причинял боли, но прикладывал достаточно сил, чтобы удерживать мальчишку на месте. – Вы видимо забыли, – холодно улыбнулся Мэй Няньцин, – Я – предсказатель. Будущее у меня как на ладони. И я прекрасно вижу, что у вас за мысли в голове. Вы можете поддаться эмоциям, но знайте. Совершив один раз зло, получить прощение нетрудно. Но совершая зло повсеместно, вы оттолкнете от себя тех, кто вас искренне любит. – Да отпусти меня! Не нужны мне твои поучения! Будто меня вообще кто-то любит! Ци Жун перестал вырываться, понимая, что это бесполезно, и презрительно отвернулся. Он терпеть не мог, когда советник начинал читать ему нотации. В эти моменты юноша чувствовал себя уязвимым и жалким, и всеми силами старался исправить ситуацию оскорблениями и сарказмом. Но, к его несчастью, Мэй Няньцин приноровился к подобным выпадам и стоял на своем до конца. – Ци Жун, ты до сих пор так думаешь? – ласково позвал ученика по имени советник, – Я насчитал целых четыре человека. И это вполне даже неплохо. – Тч, и кто они? Ну, допустим царственный брат, тетя.… А еще? – небрежно спросил Ци Жун, сделав вид, что его это совсем не интересует. – Ваша матушка конечно, – напомнил советник. – Так она умерла! – И что? Смерть не отменяет факта ее безграничной любви к вам. Умершие тоже когда-то любили и были любимыми. Помните это, навещая могилу матери. Ци Жун глубоко задумался над словами наставника. Мать умерла, когда он был еще совсем ребенком. В память она оставила сыну лишь горькое прошлое и соленые слезы, проливаемые каждый вечер перед сном. Юноша до сих пор таил обиду, но советник не прекращал попыток вывести его на эмоции, как и в тот день на горе Тайцан. – Допустим, – буркнул Ци Жун, – А четвертый кто? – Ты меня ранишь, личный ученик, – усмехнулся советник, – Обо мне вы совсем не думаете? Как жаль, а я так стараюсь проявлять к вам внимание. – Что? – в неверии скривился Ци Жун, – Да я скорее поверю, что раньше на небе было девять солнц , чем в…это! Тьфу, даже произносить противно. – Хорошо, не верьте, я не заставляю, – сдался Мэй Няньцин, утомившись от разговора, – Я уже должен идти на встречу с Его Высочеством. У меня к вам лишь две просьбы: не править самому повозкой и не трогать бедного ребенка. Я вас очень прошу. Это не приведет ни к чему хорошему. Мэй Няньцин опустил руки, мимоходом потрепав юнца по голове. Ци Жун расслабился и на мгновение даже прикрыл глаза от удовольствия. «Мальчик поплыл, словно жаждущий ласки котяра. Я бы сказал «какая прелесть», но врать нехорошо. Может привязать его к кровати, чтобы не учудил дел? Ладно, оставлю пока как есть. Если что, сам спущусь с учениками с горы и приструню этого нелегального гонщика» – Эй, советник, – окликнул собирающегося уйти наставника Ци Жун, – Так что ты сделаешь, если я тебя не послушаю? Загонишь в монастырь? – Нет, Ци Жун, я ничего не сделаю, – не оборачиваясь, отозвался советник, – Но очень-очень расстроюсь.

***

Спустя час. Монастырь Хуанцзи, Пик Шэньу, дворец Шэньу. Мэй Няньцин сидел в главном зале, рассматривая со всех сторон изящную золотую маску. Мастера постарались на славу, вылепив ее в форме цветка из жидкого золота. Весила она немало, и только такой человек, как Се Лянь, был способен носить подобную драгоценность. Сам принц спокойно сидел перед ним на коленях, даже не ведая о будущих последствиях. Оригинальный советник отчаянно журил юношу после шествия, и на то у него были веские причины. Все предзнаменования в итоге сбылись: и три года спокойствия перед катастрофой равные трем пройденным кругам вокруг городских стен, и падение Се Ляня подобное сорванной маске с лика «Божества». Хунхун-эр хотел своей смертью испортить праздник и добился своего, но иным способом. Будучи спасенным, он стал началом череды закономерных событий. «Мда, непростая ситуация. Я-то понимаю, что будущих бед не избежать, но этот «цветок» сидит и излучает ауру неприкосновенности. Не вижу смыла ругать его за спасение ребенка. Но спустить с небес на землю необходимо. Я бы мог сказать, что вижу будущее. Но это все и так прекрасно знают, и все равно поступают по-своему» – Ох, Ваше Высочество, – тяжело вздохнул советник. – Здесь, – ответил Се Лянь с высоко поднятой головой. Мэй Няньцин тщательно подбирал слова, но все равно трясся, как перед защитой дипломной работы: – Скажите мне, сколько торжественная процессия прошла кругов вокруг городских стен? – Три раза, наставник, – не задумываясь, ответил Се Лянь. – Верно, всего три раза. И что же это значит? Се Лянь не мешкал с ответом: – Традиция говорит о том, что каждый обход знаменует мольбы жителей о процветании страны на год вперед. Но наставник, давайте посмотрим с другой стороны. Если бы ребенок разбился насмерть на глазах целой толпы, не была ли церемония также сорвана? – Я согласен с вами, – на удивление всех присутствующих тихо промолвил советник, – Вы поступили благородно. Но послушайте меня сейчас внимательно. В любом случае Сяньлэ ждет беда. И этого не изменить. В этом нет ни вашей, ни чужой вины. То, что должно произойти – произойдет. Вы меня понимаете? Се Лянь нахмурился, Му Цин и Фэн Синь за его спиной заметно напряглись. Гоши у алтаря хранили молчание, предоставляя Мэй Няньцину самому писать новый сюжет. «Как говорится, кто предупрежден – тот вооружен. Сейчас мне нужно максимально абстрактно предупредить его об опасности. О небеса, пусть это дитя хоть немного будет благоразумным» – Вы это сами видели? – поинтересовался Се Лянь, имея в виду видение будущего. – Да, Ваше Высочество, я это видел. Я не хочу вас пугать, просто помните, что любое действие имеет свои последствия. Вы были великолепны, но в следующий раз не поступайте столь опрометчиво. Вы молоды и полны сил. Вам кажется, что преодолеть горный массив и спасти простых людей – задачи одинаково простые. Но вбейте себе в голову раз и навсегда: даже боги не всесильны! Что уж говорить о нас, простых смертных. – Ученик внял вашим словам. Но позвольте, наставник, кое-что добавить. Я считаю, мои способности должны нести благо людям. Иначе они бесполезны. Тоже самое касается богов. Если они не всесильны, то в них бы никто не верил. – Все верно, Ваше Высочество, – кивнул советник, – Поэтому обычным людям знать об этом не дано. Посудите сами, если бы боги могли творить все, что им вздумается, во что превратилась бы Поднебесная? Божества ведь сами когда-то были людьми. Не зря на небесах есть свои негласные законы. – Я полностью с вами согласен, если это касается недобрых намерений, – не сдавался Се Лянь, – Но что насчет праведных побуждений? Они тоже под запретом? Разве главная задача бога не защита своих верующих? «Да что ж такое, а?! Ты решил довести меня прямо здесь, перед владыкой Шэньу? Конечно, ты ведь еще этого не понимаешь. Так, спокойно, советник, вещай дальше» – Благими намерениями вымощена дорога в ад, – потер переносицу советник, – Вы думаете, запреты придумали просто так, чтобы не дать таким праведникам, как вы, творить добро? Допустим, одному хорошему человеку судьбой предрешено умереть от рук врага. И вы, воспользовавшись своей властью, решите его спасти. Человек в благодарность построит храм в вашу честь, но вселенский замысел будет нарушен и приведет к смерти тех, кого беда должна была обойти стороной. Разве это будет справедливо? – Нет, наставник, но как тогда, будучи божеством или правителем, помогать своему народу, раз любое действие приводит к чьей-то гибели? Хоть Се Лянь и слушал с особым вниманием, но в его глазах лучилась решимость стоять на своем до конца. Мэй Няньцин не заметил, как начал царапать ногтем по золотой поверхности маски. – Нужен опыт, Ваше Высочество. Только жизненный опыт. Если искренне хотите помогать людям, делайте это понемногу, не спеша. Не нужно торопиться и рисковать понапрасну. Ошибки молодости будут жечь сердце на протяжении всей вашей жизни. Так не лучше ли заранее уменьшить их количество? Мэй Няньцин замолчал, почувствовав сухость во рту. Се Лянь разглядывал статую Цзюнь У, переваривая в голове услышанное. – Что насчет моего предсказания, – прокашлявшись, продолжил советник, – Не думайте пока о нем. Радуйтесь своему блистательному выступлению и спасению невинного ребенка. Беда придет не скоро, мы еще успеем отдохнуть пару весен и зим. Оставьте все волнения моей седой голове. Я обязательно поделюсь с вами новыми подробностями, когда придет время. А вы пообещаете не прыгать выше головы без моего ведома. Договорились? – Да, наставник, – улыбнулся Се Лянь, – Я даю вам слово, что обязательно обращусь к вам за советом. Я чувствую, что могу довериться вам. – Вот и славно, – устало выдохнул советник, – Теперь идите отдыхать. Сегодня все хорошо постарались. Му Цин, ты был великолепен, даже государь это приметил. Продолжай в том же духе. Му Цин вздрогнул и поспешно поклонился в пол. Гоши Чжу, успевший малость заскучать, хихикнул и еле слышно зашептал: – День Цин-Цина не будет продуктивным, если он хоть раз не похвалит любимого ученика. «Я тебя прекрасно слышу, зараза!» Принц и слуги поклонились и встали, чтобы покинуть храм. Мэй Няньцин злобно зыркнул на Чжу и, кое о чем вспомнив, окликнул собравшегося переступить порог Се Ляня. – Ваше Высочество наследный принц, Их Величества государь и государыня живо интересовались вашими делами. Выделите время и навестите их. Они будут очень этому рады. Се Лянь лучезарно улыбнулся и ответил: – Конечно, наставник. Спасибо за наставление.