Я стал учителем главного героя (И бывшим вассалом главного злодея)

После возвращения советника на гору жизнь потекла своим чередом. Мэй Няньцин погрузился в обыденную рутину. Близился ключевой эпизод новеллы – роковой прыжок на улице Шэньу. Советник усердно готовился, потеряв счет времени. В голове он успел перебрать множество вариантов развития событий в зависимости от своих действий. Это заставляло его еще больше нервничать. «Здесь требуется грамотный подход. Я не хочу серьезно менять сюжет перед вознесением Се Ляня. Должна состояться встреча с Хунхун-эром, потом эти разговоры о стакане воды и надобности в божествах. И самое главное – битва наследного принца с демоном на мосту Инянь и закономерное вознесение. Интересно, если я запрещу А-Ляню произносить такие слова, как «тело», «пребывает», «ад», «душа», «блаженство», то тот, кого нельзя называть, не заострит на нем такого внимания? Черт, а потом будет засуха в Юнани и конец светлых деньков. Уже плакать хочется. А может вообще не отпускать Се Ляня с горы? Он ведь все равно должен вознестись? Даже если позже, но…» – Наставник, как вам? Наставник? – вывел советника из раздумий настойчивый голос. Перед ним стоял Се Лянь с мечом в руках. Позади также ждал реакции учителя Му Цин. – Простите, Ваше Высочество, я задумался, – потер переносицу советник, – Вы уже закончили? Прекрасно, ваши навыки становятся с каждым днем все лучше и лучше. Да и Му Цин прекрасно подходит на роль вашего противника на жертвоприношении небесам. – Спасибо за ваше мнение, наставник, – улыбнулся Се Лянь, – Мы с Му Цином готовы, осталось дождаться Праздника фонарей. Мы не посмеем вас подвести. Мэй Няньцин вяло кивнул, ни капли не сомневаясь в словах принца. Он помнил, что Се Лянь перед самим выступлением решит спуститься с самой высокой башни, поэтому не беспокоился по этому поводу. Шоу обещало быть грандиозным. – Учитель, я могу быть вам еще полезен? – спросил Му Цин. – Нет, Му Цин, можешь идти, ты хорошо поработал, – ответил советник, махнув рукой. Он старался, как мог, не нагружать лишний раз ученика, заботясь о его здоровье, но юноша будто этого не понимал, принимая все на свой счет. Так и теперь Му Цин опустил глаза, стараясь не смотреть на учителя. «Да что опять не так? Я ведь не заставляю Се Ляня перебирать мою документацию, так чем ты отличаешься? Да, он принц, а ты слуга, ну и что? Я уважаю тебя, как личность, а ты начинаешь дуться, как юная барышня. Я Ци Жуна порой лучше считываю, чем тебя. Кому скажу, засмеют» – На сегодня достаточно, отправляйтесь отдыхать, – закончил разговор советник и направился к храму Шэньу.

***

– У системы есть функция онлайн-чтения оригинальной новеллы? Почему я только сейчас узнаю о такой полезной вещи? – ворчал советник, разглядывая табло системы. – Так ты и не спрашивал. Проштудируй ее, может, найдешь еще чего интересного, – ответил гоши Чжу, опираясь на храмовый алтарь. – Ваша система работает раз через раз! Кто ее вообще создал? – Возможно, система не поведала об этом сразу, потому что в начале знание канона было не таким уж важным, – предположил гоши Лань, возжигая благовония, – Теперь до рокового прыжка остались считанные дни. Нам нужно хорошенько подготовиться. Гоши замолчали, каждый думал о своем. Цзюй совсем не участвовал в разговоре, стоя спиной у входа. В последнее время четверка жрецов испытывала странное чувство беспокойства. Списывали все на скорое вознесение Се Ляня, но не забывали и о внезапно затихшей угрозе с небес. – Ты ведь разговаривал с ним в прошлом месяце? Он точно ничего не намекнул касательно прошлого случая в гроте на холме? – в который уже раз спрашивал Чжу, ходя взад-вперед по святилищу. – Я ведь уже говорил, – раздраженно вздохнул Мэй Няньцин, – Он лишь поинтересовался моим здоровьем и парочкой вопросов по жертвам верующих. У меня не было желания его расспрашивать, поэтому наша беседа была максимально короткой. Все было так, только советник упустил момент, когда во время встречи Цзюнь У с особым вниманием рассматривал жреца, не удержавшись от скользкого вопроса: – Советник, может, вы что-нибудь вспомнили во время своей медитации? Мэй Няньцин, пребывая в это время вместе с владыкой в небесных чертогах, чуть не уронил нефритовую статуэтку, которую держал в руках, лишь бы чем-нибудь себя занять. – Совсем ничего, владыка, – старался сохранять спокойствие советник, теребя красную нить на левой руке, – Если какие-нибудь воспоминания вернутся ко мне, я обязательно поделюсь с вами. Мэй Няньцин удерживал себя от лишней болтовни, поддерживая образ невинной жертвы обстоятельств. Только он не знал, каким выглядит в глазах владыки и что вообще у бога на уме. Цзюнь У спокойно принимал жреца в собственном дворце, угощал чаем и интересовался духовной жизнью своего храма. При этом ни одна лишняя эмоция не проскальзывала на его идеальном лице. – Хорошо, тогда подождем, – кивнул Цзюнь У, – Самое главное, чтобы вам это не было в тягость. Помните, я ваш друг, и мне вы можете рассказать обо всем. – Да, я знаю, владыка, – проговорил советник, внутренне содрогнувшись. «Знаю я, какой ты «друг». Боже, можно я уже пойду домой? Ты конечно, зараза, красивый, но чересчур душный. А скоро еще разбираться с твоими планами по разрушению психики одного несчастного мальчика. Интересно, если с ним откровенно поговорить, он пойдет на компромисс? Еще бы знать, как к нему подступиться. Давай просто скажем друг другу «прости» и обнимемся, как нормальные зрелые люди? Но, кажется, мы не совсем подходим под критерий «нормальные». Да и «зрелые» тоже» – А-Цин, низвергнись с небес на землю! – проголосил Чжу, вернув советника в реальность, – Ты становишься рассеянным перед важными событиями. Возьми себя в руки! Ты попал в новый мир, пережил нападение озлобленных призраков, спас молодого князя от смерти, держишь на поводке горе-преступника, говоришь с самим владыкой небес. Да учишь Ци Жуна в конце концов! Ты пережил уже довольно много, чтобы не бояться за себя в будущем. – А как тут не бояться? Мне, конечно, не все равно, что будет со мной, но больше я волнуюсь за Се Ляня. Могу ли я вообще хоть как-то повлиять на него? Юнань будет страдать от засухи, и этого не изменить. Но вот принц захочет испытать удачу и провалится по всем фронтам! – Пусть будет так, – вмешался Лань, спрятав руки в рукава, – Это его судьба. Он не станет тем Се Лянем, которого любят читатели, если не пройдет испытания на своем пути. История потеряет свою мораль, и герой не сможет прийти к истине, что «одного человека достаточно». Ты не сможешь полностью переписать сюжет, система тебе этого не позволит. Но этого и не нужно. Ты же помнишь, как мы с тобой читали о предсказаниях и законах судьбы? Мэй Няньцин четко отчеканил на подкорке сознания, что хоть люди обладают свободной волей, их души и обстоятельства, в которых они живут, являются частью универсальной сети судьбы. Любое противодействие нарушает порядок вещей и в конечном итоге ведет к гибели. Что и случилось к примеру с братьями Ши и Хэ Сюанем. Судьба не терпит гордецов, возомнивших себя вершителями устоев мироздания. – Но ты можешь изменить ряд событий, – подал голос Цзюй, – Если сделаешь это не своими руками. Цзюй указал подбородком на статую позади алтаря. Тени от пламени плясали на каменном одеянии бога, чуть задевая белое лицо. – Разве я не буду причастен к действиям человека, повлияв на ход его мыслей? – уточнил советник, разглядывая черты божества. – Не попробуешь, не узнаешь. – Шисюн, прекрати! – воскликнул Лань, и все в недоумении повернулись к нему, –Даже если и получится уговорить Цзюнь У не усугублять ситуацию в Сяньлэ, вы не подумали, какова будет цена такого соглашения? Это очень опасно. – А что еще Няньцину остается? – не унимался Цзюй, – Бежать? У него есть шанс, будучи сторонним человеком, говорить с этим демоном без сожалений о прошлом. Страх страхом, но проблема Лао Мэя была в глубоком чувстве вины. У нашего нынешнего друга еще нет привязанности к владыке, он может думать рационально. Зачем мы тогда вообще все это затеяли, если не ради этого момента? – Так, Цзюй, тихо, ты начинаешь заговариваться! – вмешался Чжу, встав между товарищами, – Хух, никогда не думал, что буду примиряющей стороной. В основном это роль отведена Лань-сюну. Но все же, давайте не будем забегать вперед. Не надо ссориться и пугать Цин-эра раньше времени. Кстати, Цин-цин, ты чего замолчал? Мэй Няньцин краем уха слушал друзей, не отрывая взгляда от статуи. Идея заключить договор с владыкой давно крутилась в его голове. Что-то внутри жаждало пойти на авантюру, бросить вызов судьбе. Советник меньше, чем за год, успел привязаться к Се Ляню, Му Цину, Фэн Синю и даже Ци Жуну. Он чувствовал ответственность за их будущее, и поэтому отчаянно желал «смягчить» их участь. Хотя бы малость. Но на пути стоял небесный император с давней обидой. Именно он являлся тайным кукловодом, именно с него и следовало начать. – А-Цин? – позвал Лань, – Только не говори, что ты помыслил пойти на это ради Се Ляня? Лучше поговори с самим принцем, направь его на правильный путь. – Направить? – усмехнулся советник, – Ты ведь прекрасно знаешь, что он за человек. Он не перестанет лелеять мечту о спасении людей. Пусть я хоть сотру язык в увещеваниях, он не отступит от своих принципов, пока его сердце не вынут из груди. – А думаешь, с владыкой будет проще? Мэй Няньцин ничего не ответил, молча направившись к выходу. Второй раз за день он сбегал. И искренне не понимал, в чем же причина. Лань хотел пойти за ним, но Чжу помотал головой, мол, сегодня им не прийти к компромиссу, пока душа в смятении. Им всем требовалось время, чтобы разобраться в себе.

***

Мэй Няньцин шел в прострации, не замечая ничего вокруг. Мысли путались и переплетались, словно тонкие нити, поэтому он избрал проверенный прошлой жизнью способ борьбы с сумбуром в голове – чтение в одиночестве. Да и стоило освежить в памяти события новеллы и отдельные нюансы для составления плана действий на будущее. Мэй Няньцин добрался до вишневой рощи и сел в тени под кроной дерева. Система высветила перед ним текст романа, и советник приступил к чтению, мимоходом комментируя вслух отдельные части. Холодный ветер разгонял опадающую листву, шурша в высокой траве. Советник так увлекся, что даже не заметил, как тело пробрала легкая дрожь. – Так Се Лянь узнает о положении дел в Юнани через три года после вознесения? Уже хорошо, будет больше времени на размышления, – бормотал про себя Мэй Няньцин. Кусты позади него тихо затрещали. – И чем мне тогда заниматься три года? За это время можно прорыть канал от столицы до Юнани, но это будет слишком затратно. И новое устье быстро обмелеет без обильных дождей. Тогда вообще лучше ничего не делать? А если… – не успел додумать советник, как его внезапно обхватили со спины чьи-то цепкие руки. Мэй Няньцин резко вскочил. – Кто здесь?! – закричал он, держа наготове талисман. Руки исчезли, и вместо них из кустов показалась фигура человека в дорожном плаще. – Прошу прощения, наставник. Я напугал вас? – заговорил человек, и советник сразу же его узнал. – Сюй Лин? Что ты здесь делаешь? Я тебя не звал. А если кто-нибудь тебя увидит?! Чем ты думал, пробираясь сюда тайком?! Сюй Лин вышел из тени, сняв капюшон. Выглядел он гораздо лучше, чем в последнюю их встречу. На щеках алел легкий румянец, глаза блестели от удовольствия. – Не волнуйтесь, наставник, я выучил все обходные пути и лазейки. Я уже много раз пробирался на гору, и никто меня до сих пор не обнаружил. – Что? – нахмурился советник, – Ты пробирался на гору без моего ведома? Ты забыл о нашем уговоре? Сюй Лин, я дал тебе шанс и четко объяснил, что ты должен делать. Ты нарочно идешь против моей воли? – Нет, нет, что вы, – пролепетал Сюй Лин, замахав руками, – Я бы не посмел противиться вам. Но от вас так долго не было вестей, что я заволновался. Неужели вы не простите мне эту вольность? Сюй Лин сложил руки в знак покаяния. Мэй Няньцин поежился, уже сто раз пожалев о решении пригреть юношу у своих ног. Запал бывшего жреца ему совсем не нравился. В сознании даже успела проскользнуть мысль, что владыка не просто так преподнес ему преступника в качестве утешительного приза. «Надо было отдать его в руки правосудия, замолвив словечко. Тюрьма привела бы его в себя. Моя доброта начинает играть против меня, и это плохо» – Мне не нужны твои оправдания! – прикрикнул советник, дав понять, что не в настроении шутить, – Хорошо, тогда ответь, где ты был и чем занимался все это время, исключая попытки обойти барьер храма? – Конечно, – улыбнулся Сюй Лин, – Я начал зарабатывать гаданием, иногда помогая написанием писем. Пару раз меня чуть не убили, три раза ограбили, около десяти раз побили, но ничего страшного, этот опыт был мне крайне полезен. Кстати, я нашел того ребенка. – Какого ребенка? – в недоумении спросил советник, – Ах, точно. Но я ведь не просил его специально искать. – Я хотел быть вам полезен, поэтому решил поискать мальчика, – развел руками Сюй Лин, – И нашел. Я выяснил, что мать ребенка не так давно умерла, а приемный отец частенько побивает пасынка. И все в один голос твердят, что мальчик сын демона. И знаете почему? Мэй Няньцин притворно помотал головой. Сюй Лин наклонился к нему, словно собираясь поведать страшную тайну, и зашептал: – Потому что один его глаз, правый, – Сюй Лин демонстративно указал на свою правую глазницу, – отличается от левого. Говорят, что он горит алым пламенем в ночи, призывая злых духов. Поэтому мальчишка закрывает его повязкой. Но всё равно его все боятся и гонят прочь. «Да, есть здесь доля истины. Но дело то не в самом глазе, а в плохой судьбе. Он родился под Звездой Одиночества, что заготовила ему непростую судьбу. Либо вознестись выше небес, либо пасть ниже самой глубокой бездны мира. Срединного пути не дано» – У него просто гетерохромия, ничего необычного, – отмахнулся советник, – Ты давал ему еду, как я просил? – Гетеро…что? Ах, да, давал. Но этот гаденыш не оценил моей щедрости и укусил за руку. Вот, смотрите, даже след остался. Он точно маленький демон. Сюй Лин показал практически зажившие следы от зубов на коже, и Мэй Няньцин иронично поднял бровь. «Ты тупой или да? И этот дурак еще хотел стать императором целой страны. Господи боже, за что мне это?» – Поэтому я и просил тебя его не трогать, – посчитав до трех, терпеливо продолжил советник, – Мальчик очень недоверчивый и осторожный. Он хотя бы что-то взял? – Не знаю, я его оттолкнул и ушел, – проворчал Сюй Лин, – Наставник, зачем вы вообще попросили накормить его? Этот малец какой-то особенный? «О да. Очень особенный. Я был бы не против в будущем иметь его в списке своих союзников. Это было бы замечательно» – Не важно. От тебя мало проку, поэтому забудь о ребенке. Теперь я хочу отправить тебя в другое место. – В Юнань? – осторожно уточнил Сюй Лин. – Да, как ты догадался? – удивился советник и сам же ответил на свой вопрос, – А, ты слышал, о чем я говорил сам с собой. Ты прав. Я хочу, чтобы ты отправился в Юнань и присылал мне отчеты касательно сельского хозяйства и жизни горожан. Справишься с этой задачей? «Это отличный шанс получать информацию о Юнани и заодно избавиться от этого сталкера. Он реально пугает. Мне и одной небесной «зазнобы» достаточно» – Но я буду так далеко от вас! – огорченно воскликнул Сюй Лин, – Разве это так необходимо? Наставник, я не смогу прожить так долго, не видя вашего светлого лика. Все эти месяцы мое сердце грели только мысли о вас. Смилуйтесь над грешной душой! Сюй Лин драматично упал на колени, схватив советника за край одеяния. Мэй Няньцин резко выхватил из рукава метелку и со злостью ударил по чужой руке. Бывший жрец скривился, сжавшись от обиды. «Он ненормальный! Точно ненормальный! Какого черта он творит? Еще и смотрит взглядом обиженного щенка. Черт, это уже ни в какие ворота!» – Сюй Лин, – холодно сквозь зубы проговорил советник, – Я не знаю, что у тебя в голове. Но слушай меня сейчас внимательно. Я покрываю тебя во вред своей репутации. Я в любой момент могу привести стражу. И поверь, если я захочу, то ты не успеешь даже глазом моргнуть, как окажешься в тюрьме. Ты согласился выполнять все, что я велю. И если ты не способен на это, то твоя надобность отпадает. У тебя нет иного выбора. Спрошу еще раз, что ты выберешь: свободу под моим контролем или заточение с последующим обезглавливанием? Сюй Лин потрясенно замер, впившись ногтями в землю. Он понял, что перешел черту дозволенного, и все равно отчего-то злился. Но сейчас он не смел показать своих эмоций перед разгневанным советником. – Наставник, этот ничтожный червь все осознал! Прошу, не горячитесь. Поберегите свое здоровье. Я все понял. Я отправлюсь в Юнань немедленно, прямо сейчас! Только не сердитесь, я вас очень прошу. – Вот и славно, – обманчиво спокойно сказал советник, – Притворюсь, что ничего не слышал. Отправляйся в Юнань и пиши мне все, что видишь и слышишь. Будешь хорошо выполнять свою работу, получишь награду. Это ведь понять не так сложно? Если ты все уяснил, то больше мне добавить нечего. Сюй Лин почтенно поклонился советнику, скрыв гримасу боли и отчаяния. Но страх потерять доверие единственного оставшегося близкого человека перевесил эгоистичное желание завладеть этим самым человеком. Бывший жрец решил отступить, чтобы не усугублять ситуацию. Еще не скрывшись за холмом, он продолжал бормотать про себя «время, нужно больше времени, больше…». Мэй Няньцин потер переносицу. Он подвергался подобному вниманию и в прошлой жизни, но никак не думал, что даже положение настоятеля даосского монастыря и приверженца «чистого» пути не станет помехой для таких попыток сблизиться с ним. «Жуть какая. Скоро праздник, а мне судьба подкидывает все новые причины для беспокойства. Жаль, в этом мире еще не открыли кофеин. Он был бы очень кстати» Мэй Няньцин собирался отправиться назад, как услышал легкий стук в западной части рощи. Советник закатил глаза и раздраженно выкрикнул: – Сюй Лин, я сказал тебе уходить! Ты снова делаешь вид, что не слышишь меня? Где ты? Советник прошелся по палой листве и с помощью духовной силы определил, что жрец прячется в небольшом овраге за деревьями. Раздвинув высокую траву Мэй Няньцин замер, словно зверек, почуявший хищника. На него смотрели черные глубокие глаза. Но не Сюй Лина, а Му Цина. Му Цин стоял над упавшей корзиной, из которой выпали разбросанные по земле плоды вишни. На лице юноши было замешательство, смешанное с подозрением. Учитель и ученик уставились друг на друга, не зная, с чего начать. – Му Цин? Что ты здесь делаешь? – аккуратно спросил советник, подойдя к юноше. – Я собирал вишню после тренировки, – ответил Му Цин, нагнувшись к корзине. – Вот как. Значит, ты все слышал? – Да, учитель, – Му Цин поднял на советника взгляд, – Могу я узнать, зачем вы покрываете этого жреца? – Это долгая история, – выдохнул советник и опустился, чтобы помочь ученику собрать плоды, – Сюй Лин не отъявленный злодей. Его обманули, но доказать это императору я не смогу. Поэтому я пошел на крайнюю меру и дал ему шанс на искупление. – Разве он заслуживает такого шанса? – вопрошал Му Цин, разглядывая учителя. – Я тоже теперь в этом сомневаюсь. Но пути назад уже нет. Сюй Лин не посмеет учинять неприятности королевской семье, поэтому нет причин для волнений. – Но одна причина все же есть. Собрав все ягоды, Му Цин встал и подал руку советнику. Он слышал весь разговор от и до, включая постыдную сцену с капризами и увертками жреца. И, кажется, он был этим крайне недоволен. – Не бери в голову его чудачества, – пытался успокоить ученика Мэй Няньцин, – Я отправил его куда подальше, так что он больше не потревожит наш покой. Му Цин, я могу просить тебя молчать о том, что ты сегодня слышал? Му Цин не ответил, взяв в руки корзинку. Он колебался, взвешивая все за и против. Советник терпеливо ждал, сжимая и разжимая пальцы за спиной. – Да, я согласен молчать, – утвердительно кивнул Му Цин, – Хоть я и не могу понять ваших мотивов. Это проявление благодушия? – Ты ведь все прекрасно слышал, – усмехнулся советник, – Разве после моих слов я еще кажусь тебе благонравным господином, спасающим заплутавшую душу от гнева небес? Му Цин, я не идеальный человек. Сейчас я использовал открытый шантаж, чтобы добиться нечистых целей. И в будущем мне предстоит заплатить за свои ошибки. Собственно, как и всем людям, живущим на этом свете. Все мы склонны порой ступать с правильного пути. И самое главное в итоге к нему вернуться. – То есть, вы сейчас осознанно ступаете с правильно пути? Я вас правильно понял? – И да, и нет. Сюй Лин получает наказание за грехи. Кто сказал, что тюрьма – единственный вариант искупления содеянного? Есть одна хорошая поговорка: «Оставаться милостивым и добросердечным, используя жесткие методы» . Сталкиваясь на своем пути с плохими людьми, порой приходится вести себя жестко. Так я не становлюсь злодеем, но это и не делает мне чести. Моя сегодняшняя ошибка заключается не в манипуляции Сюй Лином, а в проявлении гнева. Я не смог совладать с эмоциями, и это чуть не раскрыло мою слабость недоброжелателю. Поэтому в нашей практике табу на гнев стоит не на последнем месте. Но запомни раз и навсегда: эмоции не нужно подавлять силой, их нужно понимать и пропускать сквозь себя, оставляя позади. Только тогда можно обрести истинный покой и единение с миром. Мэй Няньцин замолчал, не зная, что на него нашло. Сейчас он походил на тот тип «мудрецов», которые готовы раздавать советы тут и там, но никогда лично им не следовать. Му Цин тоже чувствовал какое-то несоответствие слов и дела, но ничего не высказал против. Только уточнил: – Понимать и пропускать сквозь себя? Как это сделать, будучи обычным человеком с…обыденными проблемами? – Отпускать пустые обиды, искать причины злости и раздражения, не делить людей на высших и низших. Но последнее сделать сложнее всего. Беседуя на ходу, ученик и учитель дошли до врат, ведущих к спуску с горы. Советник так увлекся философскими измышлениями, что не заметил, как Му Цин подвел его к барьеру. – Ты собираешься в город? – спросил Мэй Няньцин, – Эти ягоды для твоей матери? Как она поживает? – Это… – смутился Му Цин, косясь на содержимое корзины, – Да, я несу их матери. Это ведь не запрещено. С ней все в порядке. Вам незачем об этом спрашивать. – Му Цин, не забывай, что ты теперь мой личный ученик. И мне, как твоему учителю, вполне нормально задавать подобные вопросы. Мне это тоже не запрещено. – Я не это имел ввиду, – пробубнил Му Цин, – Ладно, скажу так. Вам действительно интересном об этом услышать? – Предугадывая твои невысказанные слова: да, я спрашиваю, потому что мне интересно и важно это узнать, а не только ради приличия. – Вот как, тогда у меня нет выбора. – Му Цин, – сменил тон советник, заставив ученика посмотреть на него, – У тебя есть законное право сказать «нет». Ты вправе делать выбор в свою пользу. Но скажи мне, этого ли ты желаешь на самом деле? – Я не…, – попытался возразить Му Цин, но замолчал. Он не знал, как можно ответить. Да и существовал ли вообще правильный ответ? За семнадцать лет юноше никто не задавал подобных вопросов. И сейчас он был в искреннем замешательстве. – Ну так что? Ты готов отпустить свои эмоции? – спросил советник, прикрыв глаза, – Если нет, я готов еще подождать. Но не затягивай с этим. Иначе… – Что я сделал не так? – внезапно выпалил Му Цин так, что советник снова раскрыл глаза от удивления. Он ожидал услышать историю о бедной матушке, чье существование поддерживалось заботой любимого сына. Но этот вопрос загнал его в тупик. – Что ты сказал? – переспросил Мэй Няньцин. – Чем я вам не угодил? – перефразировал Му Цин, – Вы отказываетесь от моей помощи. И я хочу знать причину. «В какие дебри нас занесло? Тебя серьезно все время только это волновало? Боже, тут всем нужна помощь психолога. И мне заодно» – Что ж, отвечаю, что ты все делаешь правильно, и мне полностью угождаешь. Ты решил, что в чем-то ошибся, потому что я не даю тебе в последнее время работы? Тогда проясню ситуацию. Ты мой личный ученик, а не слуга. Ты не должен бегать за мной по пятам, лишь бы доказать свою полезность. Мне достаточно и того, что ты усердно совершенствуешь свое тело и дух под моим руководством. Если же тебе нужна материальная помощь, то проси прямо, не тая обиду при каждом моем отказе. Я хочу вырастить статного и опытного заклинателя, а не комок нервов и утаек. Му Цин опустил голову, скрывшись волосами, и советник не мог видеть эмоции на его лице. Мэй Няньцин испугался, что снова перегнул палку, и собирался уже что-нибудь добавить, как ученик подал голос: – Благодарю учителя за ответ. Я узнал то, что хотел. Теперь мне нужно идти. Меня ждут. Позвольте откланяться. Му Цин быстро попрощался, не дав и шанса учителю сказать что-то напоследок. Мэй Няньцин статуей стоял на месте, наблюдая, как ученик буквально сбегает с «поля боя». На миг ему даже показалось, что Му Цин немного покраснел. «Интересно, это от гнева, стыда или чего-то иного? И как побежал, вы посмотрите. Мда, вот бы так и с Се Лянем беседу провести. Как я устал. Мне позарез нужен кофе. Волшебный кофеин» В преддверии Нового года и Праздника фонарей Мэй Няньцин так и не смог выделить время для беседы с Се Лянем, и, наконец, наступил долгожданный день, которого все долго ждали. Событие, с которого все началось.