Я стал учителем главного героя (И бывшим вассалом главного злодея)

      Отправив Сюй Лина в трущобы столицы, Мэй Няньцин облегченно выдохнул. Он не испытывал к юноше неприязни, но типаж жреца ему кого-то сильно напоминал. В голове всплыл образ Цзинь Гуанъяо. Только поглупее и поскромнее. Еще князя Аньлэ, участвовавшего в резне на золотом пиру в день рождения Лан Цяньцю. Советник даже смел предположить, что князь Аньлэ мог являться выходцем из рода Сюй.       С утра следующего дня начались обещанные тренировки. И с ними жесткие ограничения. Гоши Чжу с особой серьезностью расписал план на последующие дни, следя за каждым шагом своего подопечного. Советник хмурился, но понимал, что в дальнейшем без хорошей подготовки тела и духа будет только хуже.       Мэй Няньцин выпросил у императора заслуженный месяц для медитации за помощь в обучении Ци Жуна. Государь не удерживал своего советника и дал свое согласие. Сам же Ци Жун на эту новость скривился в привычной манере, сетуя, что ему не хватило проведенных совместных уроков.       – Ты чертов обманщик! – возмущался юнец, – Лис в журавлиных перьях!       – Князь Сяоцзин, мое уединение продлиться лишь месяц. Это не долгий срок, по сравнению с годом или более того. Наберитесь терпения.       – Это как-то связано с тем человеком? – гадко ухмыльнулся Ци Жун, – Да ладно, скажи уже! И я отстану.       Проведя с Ци Жуном достаточно времени, Мэй Няньцин научился находить лазейки для манипуляции мальчишкой. Он понимал, что подобный подход не этичен с точки зрения воспитания, но с юным князем иные методы не работали.       – Князь Сяоцзин, я принял ваши условия взамен на ваше молчание, – притворно оскорбился советник, скрестив руки на груди, – Но вы продолжаете задавать неудобные вопросы. Как мне понимать ваше поведение? Благородный князь не держит своего слова, я правильно вас понял?       – Что?! – воскликнул Ци Жун, – Ты все перевираешь себе на пользу! Ты еще не выполнил свою часть уговора. Почему это только я должен молчать?!       – Вы попросили стать вашим учителем этики, но разве мы условились о количестве времени или направлении занятий? Не припомню такого. Я еще не так стар, чтобы иметь проблемы с памятью.       Мэй Няньцин безразлично разглядывал мальчишку, готового взорваться от негодования. Но вдруг взгляд юноши обрел осознанность, и он разразился громким смехом. Этот смех нельзя было назвать милым или задорным, скорее каркающим и истеричным. Советника всего передернуло.       – Ладно, советник, твоя взяла, – промолвил юнец, вытерев слезы с уголков глаз, – Но в следующий раз я тебе не проиграю. Помни об этом!       Мэй Няньцин никак не отреагировал на этот выпад и долго не отрывал взгляда от юноши, что даже заставил того занервничать. Ци Жун стал на цыпочки и помахал перед лицом учителя рукой.       – Эй, ты чего застыл? Небесная карма прилетела? Не игнорируй меня!       Советник хмыкнул, вытянул руку и потрепал юнца по темной макушке. Ци Жун застыл, широко раскрыв глаза от удивления. Второй действенной тактикой, помимо искажения фактов, в борьбе с нравом будущего Лазурного демона являлось «неожиданное нападение». Мэй Няньцин не хотел проявлять открытой заботы, чтобы не дать повода мальчишке смотреть на себя свысока, пусть и без того Ци Жун не считался с его авторитетом. Но сейчас советник просто не удержался.       Мэй Няньцин несколько раз провел ладонью по чужим волосам, немного их растрепав. Ци Жун мелко задрожал, заскрипев зубами. Советник испугался, что юноша сейчас учудит ему дел от гнева, поэтому поспешно убрал руку, кашлянув в кулак.       – Мне пора идти, князь Сяоцзин. Я оставил вам книги из своей библиотеки о нечисти и богах. Прочтите их, я проверю ваши знания, когда вернусь из уединения. Если у вас больше нет ко мне вопросов, позвольте откланяться.       Мэй Няньцин повернулся, чтобы уйти, но его резко схватили за рукав. Ци Жун стоял позади с опущенной головой, силясь что-то сказать. Его пальцы с силой сжимали серебристую ткань.       – Князь Сяоцзин? – тихо позвал юношу советник, – Вы что-то хотите сказать?       – Эй, – пробубнил про себя Ци Жун, – Это…это…       – Повторите, я не расслышал вас.       – Это…Тч, ровно через месяц чтобы явился во дворец! – прокричал юноша, устремив на учителя горящие от эмоционального возбуждения глаза, – И ни днем позже! Понятно?       Мэй Няньцин потрясенно заморгал, пытаясь понять происходящее. Но кое-что вспомнил и смиренно улыбнулся. Юноша совсем не умел проявлять заботу о других.       – Князь Сяоцзин, достаточно сказать и пары фраз: «Прощайте. Я буду вас ждать».       Ци Жун на мгновение окаменел, и советник мягко высвободил свое одеяние из чужих рук. Не оборачиваясь, он без сожалений покинул дворец.

***

      Прощание с Се Лянем было менее экстравагантным. Его Высочество восторгался учителем и всеми силами поддерживал, дав клятву так же усердно заниматься и в его отсутствие. Мэй Няньцин сохранял лицо, медленно тая внутри. За всю свою первую жизнь он не получал столько почитания и любви.       – Ваше Высочество, я прошу вас не переусердствовать, – строго наставлял принца советник, – Му Цин, Фэн Синь, смотрите в оба за наследным принцем, позже мне отчитаетесь.       Му Цин и Фэн Синь одновременно кивнули, Се Лянь же стоял рядом с выражением лица, говорившим: «Я вообще-то еще здесь».       Мэй Няньцин со вздохом уже собирался отправиться в свои покои, как почувствовал холодок по коже от одного настойчивого взгляда. Так на него мог смотреть только один ученик – Му Цин.       «Черт, ты глазами скоро во мне дыр понаделаешь. Есть что сказать – говори прямо. Неприлично таращится на людей, словно голодный кот».       – Му Цин, ты что-то хочешь мне сказать? – повторил вслух свои мысли советник.       – Да, учитель. Я прошу позволения поговорить с вами наедине, – ответил Му Цин, не опуская глаз.       Мэй Няньцин выпроводил Се Ляня и Фэн Синя. Благо, принц уже привык, что его личный слуга в последнее время пользовался уважением у наставника. Он понимал, что такое личные границы, и не лез с расспросами к Му Цину. В отличие от Фэн Синя. Из-за чего у лучника со слугой возникали небольшие конфликты. Но это обстоятельство никак не противоречило канону, поэтому советник старался не вмешиваться.       Мэй Няньцин сопроводил слугу в свой кабинет. Му Цин опустился на колени, смотря прямо и без утаек. С наставлениями советника юноша стал более открытым в общении, что не могло не радовать.       «Пусть показывает свою истинную натуру, хоть и слегка противную. Это куда лучше, чем лицезреть пустое преклонение и холодное отчуждение. Му Цин, я знаю, каков твой острый язык. Но ничего, у меня он не менее остер».       – Итак, Му Цин, – начал Мэй Няньцин, – Ты что-то хотел?       – Да, наставник, – ответил Му Цин, сжав кулаки, – У меня есть к вам просьба. Я бы хотел взять какую-нибудь дополнительную работу, чтобы получить привилегии старшего ученика.       Мэй Няньцин на просьбу ученика подозрительно сощурился.       «Привилегии? Ах, точно. Старшие ученики имеют право не только собирать любые фрукты из сада, но и получать добавочный провиант с общей кухни. Также, ученикам высшего порядка выдают дополнительные комплекты одежды, одеяла, простыни и даже просто хорошие ткани для шитья. Хм, интересно».       – Му Цин, ты еще не достиг уровня старшего ученика. За дополнительную работу никто тебе эту привилегию не даст. В монастыре строгая иерархия, и даже я не могу пойти против установленных правил. Ты это понимаешь?       Му Цин кивнул, опустив глаза. Юноша никогда не попросил бы подобного просто так. Это значило, что у него были на то особые причины.       – Му Цин, – не меняя тона проговорил советник, – У тебя проблемы в семье?       Слуга промолчал, но судя по его выражению лица, дела обстояли именно так.       «Понятно, значит все же что-то с его матерью. Может, заболела и нужны средства. Или еще чего похуже».       – Я понял, можешь не объяснять, не буду лезть не в свое дело. Но уточню: ты спрашиваешь о привилегиях старших учеников с какой целью? Получить еду, воду, одежду? Или тебе нужно что-то большее?       – Я хотел бы получить дополнительную еду и одежду. Даже простой ткани будет достаточно, – проговорил Му Цин, но его беспокойное выражение говорило, что это далеко не все, что ему необходимо.       «Значит, ему нужны средства на то, чего в монастыре не найти. Тогда лекарства? Ну, или на худой конец закрытие долгов».       Мэй Няньцин цокнул, открыв один из потайных отсеков в своем столе. Такой ящичек отворялся только с помощью духовной силы наложившего печать, там хранились общие сбережения монастыря.       – Му Цин, ты ведь еще помнишь наш уговор? – спросил советник и после утвердительного кивка ученика продолжил, – Ты так ничего и не попросил взамен. Поэтому считай это наградой за свои труды.       Мэй Няньцин отсчитал немного монет и выложил их на стол. Му Цин сглотнул и поспешно выпалил:       – Учитель, я не смею требовать у вас денег! Я просто хочу получить дополнительную работу.       – Му Цин! – строго осадил ученика советник, – Ты считаешь, что твой учитель глух? Хорошо, разъясню тебе суть дела. С твоим происхождением и репутацией тебе не стать старшим учеником. И за дополнительную работу тебе ничего не дадут. Ты просто потратишь время впустую. Еще раз повторяю, это твои заслуженные деньги. На них ты сможешь купить все, что тебе необходимо. Мы с тобой договорились с самого начала. Время прошло, значит, пора платить по счетам. Разве это неправильно?       – Учитель, я вас понял, – смирился Му Цин и поджал губы, – Я не хотел упрекнуть вас и поставить под сомнение вашу доброту. Но все же, могу я тогда вместо денег попросить еду и одежду?       «Вот же упрямый осел! Хах, когда дают – надо брать и бежать. Какой же ты гордый. Настойчивый и гордый. Хотя может…»       – Хорошо, Му Цин, – ответил советник, кое о чем задумавшись, – Тогда сходим на кухню и в кладовую, выберешь, что твоей душе угодно. Но этого явно будет недостаточно. Поэтому легче просто сделать тебя моим личным учеником. Тогда и привилегий будет больше, и обязанностей. Но будешь ли ты все успевать, будучи еще и личным слугой Его Высочества?       Му Цин оторопело уставился на советника, не веря своим ушам. С самого начала учитель явно показал, что не желает видеть подле себя нищего слугу. Теперь же так легко говорит о намерении сделать его личным учеником, будто это вполне обыденное дело. Му Цин держал в голове, что учитель абсолютно не помнит о его оплошности с сусальным золотом, но даже так продолжал удивляться, как в первый раз.       – Ну, так что? – прервал затянувшуюся тишину советник, – Ты согласен? Сейчас у тебя нет времени на раздумья, поэтому решай сейчас.       – Наставник, – подал голос Му Цин, – Вы правда готовы взять этого ничтожного в личные ученики?       – Я повторять не буду! Да или нет?       – Да! – четко и громко сказал слуга, боясь, что учитель передумает. Нечасто в его жизни выпадал шанс хоть малость продвинуться по социальной лестнице. Это решение могло также повлиять и на его духовное развитие. Одно дело быть под крылом ветреного наследного принца, другое – под крышей настоятеля монастыря. А если еще все вместе…       – Вот и решили. Я объясню всю ситуацию гоши Ланю. Он даст тебе задание на первое время и все расскажет. Сам оповестишь Его Высочество?       – Да, учитель. Смиренно благодарю за оказанную честь. Этот ученик вас не подведет.       Му Цин поклонился в пол своему учителю, испытывая внутри странно противоречивые эмоции. С одной стороны он ненавидел, когда к нему проявляли жалость, но с другой он получил то, чего так давно хотел.       «Хаа, ну наконец-то! Пускай порадуется чуток, пока Се Лянь не заберет его с собой на небеса. Стоило и раньше так поступить, но я сомневался и не находил повода. Теперь можно расслабиться».       – Смотри, Му Цин, ты сам дал согласие. Если станет трудно, отречься всегда можно, но ты знаешь, что это будет значить.       Му Цин знал. Отречение от должности личного ученика самого советника было равно величайшему позору и унижению. Никто в здравом уме не выкинул бы подобного. Му Цин подписал нерасторжимый договор.       – Я справлюсь, учитель. Не сомневайтесь.       С Му Цина словно сошло все напряжение, и теперь его глаза излучали полное спокойствие. Мэй Няньцин усмехнулся этой перемене настроения, но комментировать не стал. Вручив обещанный провиант, советник отправил своего нового личного ученика к гоши Ланю, запоздало размышляя, хватит ли у него эмоциональных сил, чтобы не сойти с ума с такими разношёрстным составом.

***

      Место для медитации выбрали недалеко от того холма, где проходила первая тренировка советника. Это был неглубокий открытый грот, омываемый подземными водами. Энергию этого места поддерживали специально выращенные духовные растения.       Мэй Няньцин вдохнул свежий горный воздух, чувствуя, как тело стало чуточку легче. Его не пугало одиночество, он с упоением предвкушал следующий месяц вдалеке от людей. Советника лишь волновала неопытность в управлении внутренней ци. Медитация могла не только помочь с духовным подъемом, но и серьезно навредить при неправильной концентрации или иных ошибках.       – Не переживай, А-Цин, – успокаивал друга гоши Чжу, – Это не так сложно. Просто расслабься и дыши ровно. Окунись в подсознание, увидь собственными глазами свое духовное начало. Я верю, у тебя все получится.       – Ну спасибо, – криво улыбнулся Мэй Няньцин, – Ты лучший мотиватор на свете.       – Осторожнее с погружением в себя, – предупредил гоши Лань, – Ты помнишь про омут памяти? Если окунешься в него, будь это хорошие воспоминания или плохие, знай, что это лишь иллюзия, сон. Помни, кто ты такой и кем являешься в данный момент. Вот, возьми.       Гоши Лань протянул ему тонкий браслет из красных нитей . Мэй Няньцина не удивился, ведь подобные вещи носят и в современном мире на удачу или от сглаза. Только к чему ему, сильному заклинателю, этот обычный, непримечательный оберег?       – Не смотри так, – засмеялся Лань, заметив на лице товарища непонимание, – Это не обычный браслет. У него есть свой секрет, о котором я расскажу позже. Надень, пусть в критический момент он станет для тебя ориентиром.       Советник скептически отнесся к подарку, но послушно надел на левую руку. Гоши не стали вдаваться в глубокие подробности и с радостью оставили подопечного самостоятельно познавать глубины собственного «я».       «Скотины! А если я, как Лю Цингэ, впаду в неистовство?! Кто меня спасет, а? Вообще обо мне не думаете».       Ничего не оставалось, кроме как выбрать сухое удобное место и под мерный плеск воды закрыть глаза. Восстановив дыхание, советник погрузился в состояние полудремы. Он ощущал дуновение ветра, запах земли, но не мог пошевелить даже пальцем. Он был вне реальности, но полностью зависел от нее. Энергия камня, воды, почвы питала его духовные каналы, возвращая к первоначальному состоянию.       Мэй Няньцин не знал, сколько времени провел в небытии. Само понятие времени для него полностью исчезло, став совсем незначительным и даже нереальным. Открыв глаза, советник лицезрел тьму, переплетенную, словно с корнями огромного дерева, светом. Он понял, что это его духовные каналы. Под ним расползалась кромешная тьма, и только всполохи света спасали это место от полного погружения в недра сознания.       Мэй Няньцин не думал о чем-то конкретном. Его мысли были подобно стоячей воде. Ничто не трогало ее прозрачной глади. И все же нечто не давало покоя. Подобно стоящему у кромки воды незнакомцу, не предпринимающему попытки нарушить спокойствие вод, но и не отрывающего взгляда от собственного отражения.       Советник вздрогнул и окружение в мгновение ока изменилось. Вместо темноты перед глазами возникло лицо. Очень знакомое и незнакомое одновременно. Потому что этим лицом был он сам, только на десять лет моложе. Мэй Няньцин огляделся. Они вдвоем стояли на мосту, разделявшем канал в его родном городе из прошлой жизни. Мельком взглянув через перила, советник онемел. В отражении он увидел себя из прошлого. Свои короткие черные волосы, мутные глаза за оправой очков. Он оглянулся на своего предшественника. Тот стоял с самым невозмутимым выражением в простых даосских одеяниях. Ничем не отличимый от фарфоровой куклы с ее белизной кожи и пустым взглядом мертвеца.       – Разве тебе не надоела эта жизнь? – спросило бледное нечто, не похожее на человека.       Бывший переводчик не мог вымолвить ни слова, только мысленно поддерживать диалог.       «Жизнь? Надоела? О чем ты вообще?»       – Порой кажется, что судьба ужасно несправедлива, не так ли?       «Может быть. Но к чему это все?»       – Тогда почему бы не воспользоваться возможностью, даруемой небесами? Ведь от этого тебе не убудет.       «Какой возможностью? Я не понимаю! Объясни мне!»       Но предшественник не ответил, а лишь мягко толкнул его в грудь. Перила исчезли, и переводчик краем сознания понял, что падает с моста. Вода сомкнулась над утопающим, холод пробрал до костей, легкие горели огнем. Мужчина барахтался, пытаясь всплыть на поверхность, но никак не мог определить верх и низ. Тело становилось тяжелым, начинала накрывать паника, в глазах темнело.       «Спасите! Я больше не могу. Прошу, умоляю, кто-нибудь! Я не хочу умирать, не хочу. Пожалуйста, прошу…»       Перед тем, как переводчик окончательно закрыл глаза, перед ним возникло окно системы.       Ошибка активации! Ошибка активации! Во избежание утечки данных, выполняется загрузка «Нарушение №1». Вы будете перемещены в окно «Наказание. Уровень сложности: 4». Текущая задача: остаться в живых. Система переходит в спящий режим. Желаем вам удачи!       «Что…Что происходит? Какого…черта…»       Мэй Няньцин резко открыл глаза. Не успев ничего подумать, он опустился на корточки и надрывно закашлялся. Воды в легких не оказалось, лишь от резких движений закружилась голова. Немного придя в себя, советник огляделся вокруг. Он сидел на пыльной дороге, мимо него в спешке проходили люди в грязных рваных одеяниях. Пахло гарью.       Советник встал и попытался отряхнуть одежду. На пальцах остались черные следы. Принюхавшись, он понял, что это не грязь, а темный пепел. Подняв голову, он увидел огромную гору, скрытую за серыми тучами. Очевидно, в данный момент времени был день, но солнце скрылось за облаками, и на землю пала огромная тень.       Вдруг земля под ногами затряслась, на горе раздался резкий взрыв. Со скалы посыпались валуны, и к ужасу народа с вершины начала вытекать огненная река. Люди закричали и ринулись прочь. Толчки усиливались, многие падали, кто-то оставался лежать, закрыв лицо руками, кто-то бросал свои повозки и продолжал бежать со всех ног. Плакали женщины и дети, ругались мужчины. Камни продолжали падать с горы, задевая горожан. Стало жарко. Кипящая лава приближалась к дороге.       Мэй Няньцин впервые видел извержение вулкана и не мог оторвать взгляда от этого страшного зрелища. Один мужчина врезался в него, чуть не сбив с ног.       – Чего встал столбом!? Беги, пока есть время! – прокричал на ходу человек, промчавшись мимо него.       Советник очнулся от грез, последовав его примеру. Пот градом скатывался с его лба и подбородка, легким не хватало воздуха. С неба падал горячий пепел, за спиной вулкан продолжал выбрасывать магму на поверхность. Все вокруг заволокло густым дымом. Советник задыхался, дрожа от нарастающей паники. Ничего не видя дальше вытянутой руки, он споткнулся о валун и, обессилев, упал на дорогу.       –Вставай быстрее, ну же! Еще немного, давай! – кричал мальчишеский голос, но в дымке Мэй Няньцин не мог разглядеть говорившего.       – Братец, пожалуйста, не оставляй меня! – истошно кричал ему в ответ детский голосок, – Мне страшно, брат!       Советник прищурился и увидел рядом с собой двух мальчиков. Младший ребенок так же, как и он, споткнулся, не в состоянии подняться. Старший стоял поодаль и не мог подойти из-за горячего пара и смога. Новый толчок повлек за собой камнепад. Мэй Няньцин хотел крикнуть, но горло свело, ноги отказывались слушаться хозяина.       – Скорее! Вставай! Ну же! – продолжал вопить старший брат, уворачиваясь от песка и пыли.       – Брат, я не могу встать! Спаси меня!       Но было уже поздно. Со склона посыпались осколки скалы, накрыв ребенка с головой. Советник застыл от шока под отчаянный вопль старшего брата. Вокруг продолжали раздаваться мольбы о помощи, хрипы, стоны и горький плач. Мэй Няньцин лежал на земле, не воспринимая происходящее за реальность.       «Что я здесь делаю? Жарко, мне нечем дышать. Что происходит? Я не хочу так умереть, не хочу! Куда мне бежать? Что делать? Кто-нибудь, скажите мне! Система! Система, ответь!».       Система молчала. Советник всхлипнул и попытался встать. Земля затряслась снова, но он сумел устоять на трясущихся ногах. Жар обдал его спину. Позади медленно текла раскаленная лава. Мэй Няньцин стоял посреди катастрофы, не зная, куда бежать. Разум не был в ладах с телом, и намерения противоречили действиям. Советник направился к огненной реке, не понимая цели своего движения. Подошва сапог начинала плавиться, пар обжигал лицо.       «Остановись. Что ты делаешь? Прекрати. Нужно идти в обратную сторону. Стой!»       Здравые мысли звучали набатом в голове, но тело продолжало стремиться к погибели. Советник напрягся, еле как замедлив шаги. Сделав над собой огромное усилие, он поднял руку и со всей доступной ему силой ударил себя по лицу. Тело остановилось в пяти шагах от лавового потока. Второй рукой Мэй Няньцин провел по потной щеке и заметил красный цвет. Это был тот самый браслет, все также обвивающий его левое запястье. Советник тронул красную нить, вспомнив слова гоши Ланя.       «Точно. Это иллюзия, это все не по-настоящему! Так вот, что система имела в виду под наказанием. Но почему она активировала его именно сейчас и без моего согласия? Гребанный интерфейс! Я буду писать жалобы! Как так можно обращаться с собственными пользователями?!»       Новый толчок вернул советника в реальность и напомнил, что пора бежать. Обувь подгорела и жгла стопы ног. Мэй Няньцин скривился от боли, но продолжил идти прочь от бурлящей лавы. Ему во что бы то ни стало нужно было выжить.       Дальше от вулкана мгла потихоньку рассеивалась, дышать стало куда легче. Пепел хлопьями покрывал землю, скрипя под ногами. Советник не знал, куда идти. Путь не имел конца.       Только Мэй Няньцин собрался сдаться, как впереди показалось маленькое святилище у края дороги. Рядом на валуне сидел человек, глядя отрешенным взглядом в пустоту. Советник узнал своего предшественника. Он остановился недалеко от камня, боясь подойти ближе.       – Все таки дошел, это хорошо, – проговорил одними губами бледный даос, не повернув даже головы к новоприбывшему.       – Ага, дошел, да я кхм-кхм чуть не сгорел там заживо, – хрипло ответил советник, схватившись за горло.       – Вижу. Думаю, с тебя довольно. Тебе пора возвращаться.       – И как же мне это сделать? –поинтересовался Мэй Няньцин, вглядываясь в похожее лицо.       – Помолись божеству, чтобы оно помогло тебе выбраться из сна, – сказал даос, махнув рукой в сторону алтаря.       Мэй Няньцин настороженно окинул взглядом крохотное сооружение с маленькой статуэткой божества и парой палочек благовоний. У него не было сил и желания спорить с этим человеком, поэтому он послушно опустился на колени и сложил руки для молитвы.       – А к какому божеству я должен обратиться с мольбой? – запоздало вспомнил советник, оглянувшись на свое подобие, так же сидящее спиной к алтарю.       – К кому пожелаешь. Тому, кто точно отзовется на твою молитву.       По правде говоря, Мэй Няньцин знал лишь одну молитву – к владыке Шэньу. В храмах других божеств он еще не бывал. Советник с радостью позвал бы на помощь Се Ляня, но тот, к сожалению, еще не вознесся. Оставался лишь один вариант.       – Хорошо, – пробормотал про себя советник, – Но вдруг он не услышит? Хотя он сам просил звать его, если что. Тогда проблемы быть не должно. Ладно. Выбора у меня все равно нет. Начнем.       Пока Мэй Няньцин шептал текст молитвы, его подобие бормотало про себя незамысловатый мотив на неведомом языке.       «Прийди, Владыка. Убереги твоего праведного верующего от беды. Не дай злу прокрасться в щели храмов и праведных домов. Истреби духов, воющих под полной луной. Защити простых смертных от тьмы. И меня тоже, прошу».       Красная нить на руке стала ярче, перед глазами возник заветный образ. В сердце вернулся долгожданный покой.       – Проснись, – звал тихий, печальный голос, – Пора просыпаться. Открой скорее глаза.       Мэй Няньцин разлепил тяжелые веки. Перед глазами все плыло. С ним кто-то говорил, но лицо незнакомца мутно расплывалось, не давая себя узнать. Советник открывал и закрывал глаза, но человек не становился четче. Только знакомый голос продолжал звучать в голове. Мэй Няньцин вздохнул и еле слышно произнес:       – Владыка?       – Э, Владыка? Это что за дела?       Советник часто заморгал, и зрение понемногу нормализовалось. Перед ним сидел взъерошенный и крайне раздраженный гоши Чжу. Позади него стояли гоши Лань и гоши Цзюй. Все трое уставились на него в немом шоке. Мэй Няньцин сидел на холодной земле и ничего не понимал.       – Ты сейчас серьезно!? – воскликнул Чжу, – Мы тебя одевали, обували, кормили, учили и бог еще чего делали. А ты по пробуждении зовешь его? У тебя совесть есть?       – Хватит орать, – перебил его Цзюй и дал подзатыльник.       – Нет, вы ведь тоже это слышали?! – обиженно надул губы Чжу, схватившись за ушибленную голову, – Разве вам не обидно?       – Не слушай его, А-Цин, он просто дурачок, – мягко промолвил Лань, сев рядом с советником, – Как ты себя чувствуешь? Где-то болит?       Мэй Няньцин попытался пошевелиться, но от долгого пребывания в одной позе только наклонился вперед и уперся руками о каменный пол.       – Кхм, все, кхм хорошо, – просипел советник, до сих пор чувствуя на языке вкус пепла и песка, – Кажется, ничего не болит. Только голова кружится.       – Ничего, ничего, – успокаивал Лань, поглаживая его по спине, – Это скоро пройдет. Посиди немного, нельзя резко вставать. Сосредоточься на дыхании.       Мэй Няньцин выпрямился и снова сел в позу лотоса. Дыхательные упражнения хорошо помогали стабилизировать энергию и очистить разум. После того, как он снова открыл глаза, все трое уже сидели вокруг него и чего-то терпеливо ждали.       – Эм, мне уже лучше, – неуверенно начал советник, – Моя медитация окончена? Можем возвращаться на гору?       Троица нервно переглянулась. Что-то явно было не так.       – Да, пора бы возвращаться, Цин-эр, – сказал Цзюй, – Тебя все заждались.       – Постойте, – подозрительно склонил голову советник, – Да что с вами такое? Что-то случилось, пока меня не было?       – Нет, все было спокойно, – отвел взгляд Лань, – Дело в другом.       – Тогда в чем?       – Да в том, что тебя все очень заждались, – повторил слова Цзюя гоши Чжу, подперев голову рукой.       Мэй Няньцин еще плохо соображал после пробуждения, и смысл фраз до него доходил очень медленно. Немного подумав, он нахмурил брови:       – Сколько времени я был в медитации?       Повисло неловкое молчание. Чжу почесал щеку и, наконец, не выдержал:       – Тебя не было почти три месяца! Три! Ты можешь это осознать?       Мэй Няньцин онемел, пытаясь переварить сказанное.       «Три месяца? Я спал три мать его месяца?! Да что за бред? Не может такого быть»       Перед глазами замелькали образы, и тело потеряло опору. Стукнувшись головой об пол, советник потерял сознание.