Я стал учителем главного героя (И бывшим вассалом главного злодея)

      Уже перевалило за полдень, а советник так и не вышел из своих покоев. Трое гоши чуть ли не грызли ногти от волнения. После бессонной ночи в храме они решили не трогать своего подопечного и дать ему выспаться. И все же тревога только росла.       Человек из другого мира их пугал и удивлял одновременно. Он неплохо имитировал поведение оригинального Мэй Няньцина, по-учительски хваля и браня учеников. Ему хватало учтивости, выдержки и терпения. Но порой он недалеко уходил от своего любимого ученика и творил совершенно беспардонные вещи. Улучшил положение Му Цина среди соучеников, занялся сложным в отношении с людьми Ци Жуном, пытался поддерживать, но не сильно захваливать Се Ляня. И теперь смело замахнулся на Цзюнь У.       – Любопытное дитя, не знающее высоту неба и толщину земли, но притронувшееся к живому тигру .       Так говорил гоши Лань, с особой заботливостью наблюдая за попаданцем, как за собственным младшим братом.       – Будет тебе, – возражал ему гоши Чжу, – Он человек осторожный, не полезет в пекло без надобности.       – Видимо, ты забыл о схватке с демонами, – напомнил гоши Цзюй, – О раскрытии ему своей личности. Еще…       – Ой, ну все, хватит! – перебил Чжу, – Я все помню, помню. Но давайте признаем, что сюжет может выйти совсем на иной уровень! Разве не этого мы хотели?       Гоши промолчали. У них было лишь одно желание, и ради него они согласились на подобную авантюру.       – Все, мне надоело ждать! – воскликнул Чжу, – Пошли будить сурка, я сгораю от нетерпения.       Гоши направились к покоям советника. Не успев перешагнуть порог, они остолбенели от представшей перед ними картины. На кушетке ничком развалился Мэй Няньцин в одних нижних одеяниях. Лицо его потонуло в подушке, длинные волосы разметались до самого пола. Даос не шевелился, лишь лениво обмахивая себя веером. Гоши Лань не выдержал и прыснул от смеха.       – И как это понимать, благороднейший даочжан? – возмутился Чжу, широким шагом войдя в комнату, – Мы переживали, волосы все повыдергивали, думали, что ты впал в апатию, но что мы видим? Какой кошмар, прикрылся бы что ли! Ты ведь знаешь, что так представать на людях неприлично?       Советник что-то пробубнил в подушку, покачав веером. Чжу схватил верхний халат и небрежно прикрыл им друга.        – Ты перешел на Уюнский диалект? – в своей обычной безэмоциональной манере уточнил Цзюй.       – Я говорю, – хрипло повторил, приподняв голову, советник, – Если много переживать, можно рано поседеть. И вы сами зашли без стука. Еще б заглянули ко мне в купальню. Сегодня ужасно душно. А кондиционеры придумают веков через двадцать, не меньше.       – Не знаю, что такое кондиционер, – сказал Чжу, почесав затылок, – Но местные озера в твоем распоряжении. Выбирай любое.       – Ну, так что? – спросил Лань, присаживаясь рядом на кушетку, – Как прошла твоя встреча с владыкой? Что ты опять начудил?       Мэй Няньцин сел, продолжая активно обмахивать себя. Он ужасно переносил жару в прошлой жизни, и даже в этой реальности бессмертное тело не особо помогало.       – Я сказал, что плохо помню прошлое. И он вызвался помочь мне с возвращением памяти. Это хорошая возможность держать его в поле зрения. Он и так уже обратил на меня свое внимание. Таким образом, я смогу говорить с ним и иметь хоть какое-то представление о его поведении и образе мышления. Знаю, что это рискованно, но ничего уже не вернуть назад. Как говорится, жребий брошен.       Гоши не удивились его словам. Но крайне обеспокоились. Они-то знали, как опасно вести игры с небесным императором.       – Дело конечно твое, – нахмурился Чжу, – Скажу лишь одно: никогда не верь ему. Пусть он клянется хоть вечным солнцем, не позволяй себя одурачить.       – Я понимаю, – прошептал Мэй Няньцин, вспоминая ночной разговор, – Я все прекрасно понимаю.       – Вот и славно.       Чжу удовлетворенно хмыкнул, но заметил, что на низком столике стоит какое-то блюдо, аккуратно прикрытое салфеткой. Он с подозрением потянулся к нему.       – О, это…, – попытался оправдаться советник, но не успел. Под салфеткой Чжу лицезрел три мягкие горячие маньтоу.       – Это еще что такое?! Где ты их взял?       – Украл с алтаря Цзюнь У, – как ни в чем не бывало сказал Мэй Няньцин.       – Что?! – одновременно воскликнули гоши.       – Да шучу я! Откуда там взяться свежим булочкам чуть ли не из печи? Я с утра отправил гонца в город.       Гоши переглянулись.       – Му Цина? – предположил Лань.       – Нет, Ло Яна, – ответил советник.       – И долго ты будешь отыгрываться на бедном юноше?       – Я не отыгрываюсь. Он сам вызвался помочь. Я что, буду отказывать такому исполнительному ученику?        – Так, все! – взорвался Чжу, – Ты что, не знаешь древнюю даосскую мудрость?! «Кто питается овощами – становиться сильным; кто питается мясом – становится храбрым; кто питается рисом – становится мудрым; кто питается воздухом – становится святым». Ты потому и слабеешь, что не соблюдаешь обеты. Хочешь совсем потерять духовные силы?       – Подожди! – остановил его тираду Мэй Няньцин, – Я помню только о трех «но»: гневе, алкоголе и близости. Про еду – ни слова. Се Лянь вообще по помойкам собирал объедки и ничего, выжил.        – Се Лянь и так был без духовных сил, но даже на земле он сохранил статус бывшего божества верхних небес. Ты же дрейфующая ряска без какой-либо божественной опоры. Только благодаря полному воздержанию от мирских благ Лао Мэй достиг уровня бессмертного.       – Ага, полное воздержание с азартными играми и любовной тоской, – пробормотал про себя советник, а про себя подумал: «У тебя какие-то проблемы с едой или что? Серьезно, уже не в первый раз достаешь по этому поводу. Не надоело?».       –  Не горячись, шисюн Чжу,  – встал между ними благодушный Лань, – Давайте обойдемся без ссор. А-Цин все же не алкоголь прячет и не ходит по домам терпимости. Еда – это не так страшно.       – Уж извините, – бросил Чжу, – Одно маленькое нарушение ведет к большим преступлениям. Сегодня я тебя оставлю в покое, но с завтрашнего дня начнем серьезные тренировки для поддержания твоего тела и духа. А после пойдешь к императору и выпросишь позволения уйти в уединение.       – Ладно, ладно, – смирился советник под напором товарища, – И сколько будет длиться мое уединение?       – Думаю, месяца должно хватить. А там посмотрим по твоему состоянию. Не переживай, если что-то серьезное случится в твое отсутствие, мы тебя обязательно вытащим на свет.       «Месяц? Ну, думаю, это неплохая идея. Говорят, в медитации время идет быстрее. Зато отдохну от повседневной руководческой рутины. Может, я встречу в пещерах какое-нибудь подобие Лю Цингэ? Ммм, было бы неплохо».       – Дай угадаю. И питаться я буду воздухом? – съязвил Мэй Няньцин.       – Совершенно верно, – подтвердил Чжу.       «Вот же противная черепаха! Ну ничего, ты еще поешь моих кислых щей. Только подожди».       – Тогда сегодня у меня пир, – заявил советник и откинулся на кушетку, схватив пальцами маньтоу, – Прошу меня не тревожить. Я буду заедать стресс.       Гоши Чжу хотел еще выразить своего мнения о делах гурманских, но Лань и Цзюй вытолкнули его за дверь и напоследок пожелали хорошего дня.       – Будто курица-наседка, ей богу, – пробормотал Мэй Няньцин, рассматривая белую булочку со всех сторон, – Надеюсь, Хунхун-эр там не голодает? Может, стоило купить ему еды побольше и посытнее? Хах, теперь совесть гложет. Изобразил из себя милосердного даоши называется.       Советник удрученно вздохнул, откусив хлебную мякоть. По сюжету Хунхун должен был претерпеть множество бед, чтобы, будучи спасенным наследным принцем, проникнуться глубоким чувством к Се Ляню и избрать его смыслом своего существования. Мэй Няньцин не хотел вмешиваться в основную арку главных героев, в том числе и в жизнь будущего Собирателя Цветов под Кровавым Дождем. Если из-за внешнего вмешательства мальчик не явится на церемонию Поклонения небесам, то сюжет полетит в недра Тунлу.       «Как бы мне не было его жаль, не стоит нарушать законы судьбы. Эх, и почему самые сильные привязанности в новеллах построены на костях? Неужели героям так необходимо пройти восемь страданий бытия , чтобы заслужить долгожданный хэппи-энд?».       Размышляя, Мэй Няньцин подошел к шкафу, чтобы вытащить спрятанную там от гоши Чжу заначку – свежие сухофрукты. К ним он в последнее время загорелся особой любовью. Только он хотел приоткрыть одну дверцу, как чьи-то белые пальцы появились из темноты и схватили его за рукав. От неожиданности Мэй Няньцин отшатнулся к противоположной стене. Не дыша, советник неотрывно наблюдал, как рука медленно открывает дверцу, высвобождая нечто серо-бурое и несуразное.       – Кто здесь?! – крикнул советник, – Немедленно выходи! Иначе я за себя не ручаюсь.       – Ннет, – пробормотало нечто, царапая дерево, – Нне ннадо, наставник, прошу. Этто я, я.       Мэй Няньцин медленно приблизился к незваному гостю и обомлел. Выпав из шкафа, на него испуганно глядел потрепанный Сюй Лин. Его прежде голубые одеяния были измазаны в грязи и пыли, волосы торчали во все стороны. Прохожие легко приняли бы его за нищего. Советник был так удивлен, что не знал, что сказать.       «Мать моя женщина. Владыка, я, конечно, все понимаю, но это уже перебор!».       – Ннаставник, прошу, не выгоняйте меня, – хрипло пробормотал Сюй Лин, – Я все понял, понял. Я ничего не сделаю, клянусь именем небесного императора. Я, я…       – Стой, прекрати говорить, – перебил его советник, потирая в недоумении лоб, – Как ты сюда попал? Нет, не отвечай. Сначала сядь и успокойся.       Мэй Няньцин указал на кушетку, но гость помотал головой и устроился рядом на полу. Советник цокнул и ушел в соседнее помещение. Вернулся он с бадьей воды и чистой тряпкой.       – Итак, расскажи теперь, как ты оказался в моих покоях? Что с тобой вообще произошло?       Сюй Лин дрожал, как лист, поэтому советник сам начал отмывать его кожу от засохшей грязи. Жрец вздрагивал от чужих прикосновений, но не противился.       – Наставник, я все осознал, – немного успокоившись, начал свой рассказ Сюй Лин, – Я был таким глупцом. Даже посмел поднять на вас руку. Я ужасный человек, ужасный! Простите меня, простите…       – Сюй Лин, я рад, что ты понял свою ошибку, – успокоил его советник, – Не кори себя, я не держу на тебя обиды.       – Спасибо, наставник, вы безмерно добры, – произнес, глотая подступившие к горлу слезы, жрец, – Я подвел вас, о чем очень сожалею.       «Да понял я, понял, ближе к сути, дружок. Наставнику нужно еще успеть до рассвета познать все радости жизни».       – Начну с самого начала. Это случилось после прибытия князя Сяоцзина. Все ученики и учителя были наслышаны о нраве князя, и перешептывались с утра до позднего вечера. Меня до боли раздражала эта болтовня, и я самовольно отправился помочь с поимкой трех духов за столицей. После наложения печати я долго еще бродил по чаще, вслух излагая свои мысли. И в этот момент меня окликнул странный человек в белом похоронном одеянии с маской на лице. Он предложил мне использовать призраков, чтобы убить Ци Жуна. И взамен попросил, чтобы я привел к ним вас.       Мэй Няньцин опустил тряпку в воду, глядя на свое мутное отражение.       «Интересно, насколько жуткая эта маска скорби и радости? Даже представить страшно».       – Этот незнакомец не уточнил свои намерения? – спросил советник, – Хотел он напугать меня или же убить?       – Нет, этого он не сказал, – ответил Сюй Лин, – Я был на эмоциях от предстоящего покушения, поэтому меня мало это заботило. Я потому и пошел с вами, чтобы проконтролировать издалека. Но план провалился. Я хотел выпустить призраков вновь, но этот человек уничтожил их! Я был в полном потрясении.       – Погоди, – поднял голову Мэй Няньцин, – Ты был той ночью у храма?       – Да, я сидел неподалеку от вас. Я взял с собой талисманы, может, поэтому вы не почувствовали моего присутствия. Но потом быстро сбежал после рассеивания призраков.       Нутро советника похолодело. Ему срочно требовалось поднять свой уровень самосовершенствования. Такой промах в будущем может стоить ему жизни.       – Я уже собирался сдаться, как этот человек пришел вновь. Он дал мне последнюю подсказку. И я не удержался. Только он не уточнил, чего желает за новую услугу. И вот здесь я оплошал.       Сюй Лин остановился перевести дух. Советник отмыл его руки, шею и лицо. Серьезных ран или увечий на теле не наблюдалось. Значит, над жрецом не издевались и не пытали. От этого советнику стало чуточку легче.       – Он обманул тебя, Сюй Лин. И выдал, чтобы просто устроить представление с моим участием.       – Но что он хотел получить в итоге? – недоумевал жрец, и вдруг его осенило, – Наставник, вы знаете его? Вы хоть понимаете, что он на самом деле не человек?! Вы с ним заодно или ведете давнюю борьбу? Когда я перенес себя за пределы столицы, он в мгновение ока меня отыскал и пригрозил убить, если посмею хоть кому-то рассказать о случившимся. Я кланялся ему в ноги, но он только посмеялся и сказал, что я могу еще кое-кому пригодиться. Я потерял сознание и вот так оказался в ваших покоях.       Картина недавних событий сложилась воедино. Владыка выполнил свое обещание, преподнеся ему Сюй Лина, как свежее мясо на блюде. Только был ли в этом какой-то скрытый смысл? Действительно ли Цзюнь У таким образом выказывал свое благодушие или же втайне грел змею в рукаве?       – Я тебя услышал, – промолвил Мэй Няньцин, встав с пола, – Что собираешься делать дальше? Император знает о твоем проступке. Тебе больше нет места среди жрецов храма Шэньу. Надеюсь, ты это понимаешь.       Сюй Лин стыдливо опустил голову, закусив губу. Он рискнул своим положением и потерял все. Ему некуда было больше идти.       – Прошу, наставник, дайте совет. Если таково ваше желание, я готов лишить себя жизни прямо сейчас. Мне уже все равно. Я опозорен, и никто не вернет моей душе покой.       «Стоп, стоп, парень, не надо пачкать мои полы! Ты и так здесь изрядно наследил, кошмар».       – Сюй Лин, мне не нужна твоя бессмысленная смерть. Ты должен жить, чтобы исправить совершенные ошибки. Давай поступим таким образом: ты затаишься на окраине столицы. Сменишь облик, заработать сможешь гаданием или физическим трудом. Ты не глуп, так что не пропадешь. Я оставлю тебе отслеживающий талисман. Когда мне понадобится помощь, я тебя найду.       – Наставник, – удивленно поднял глаза Сюй Лин, – Вы не сдадите меня императору и даже не накажите розгами?       – Конечно нет, – проворчал советник, начиная уставать от нытья юноши, – Император тебя обезглавит, а я этого не хочу. Битье тоже не имеет никакого смысла. Ты должен пожить в одиночестве, понаблюдать за людьми, снять с себя оковы обязательств и титулов. Займись своим духовным началом. Познай свою ценность вне высшего общества. Пусть ты сам не избрал духовный путь, но он избрал тебя. Значит, такова воля судьбы. Если не получается плыть против течения, то почему бы не расслабиться и не отдаться на волю стихии. Порой, сопротивление лишь мешает найти заветное счастье.       Глаза Сюй Лина блестели от слез и безмерного блаженства. Никто в жизни не говорил ему таких слов. Они били вместо плетей его в самое сердце, цепляясь за все трещины и бугры. Советник предстал перед ним земным воплощением Тайшан Лао-цзюня , настолько же прекрасным, благонравным и милосердным. Если бы Мэй Няньцин знал, что творилось в голове жреца, то ужаснулся бы. Сегодня у Сюй Лина появился «идол» для почитания.       – Наставник, вы свет, пробивающийся сквозь тучи мирского высокомерия и алчности. Я готов пройти сквозь огонь и воду, отречься от дома и семьи, лишь бы быть вам полезным. Все, что угодно, только скажите.       Сюй Лин в благоговении опустился ниц, словно перед высшим божеством. Мэй Няньцин опешил, отойдя на шаг назад. Он лишь хотел приободрить юношу и сделать его своим тайным помощником. Но чужая реакция вышла далеко за пределы его ожиданий.       «Что происходит?! Как мы к этому пришли? Я тебе что, Мать Тереза? Прекращай немедленно, это жутко!».       – Ну все, довольно, – строго отчеканил Мэй Няньцин, – Не смей кланяться передо мной. Я этого не заслуживаю. Лучше кланяйся в храмах и молись за благополучие народа Сяньлэ. Это будет куда полезнее.       – Этот ничтожный вас понял, наставник, – поднялся с улыбкой на лице Сюй Лин, – Я сделаю так, как вы велите. Но что насчет того демона с маской на лице? Если он снова вернется, вы будете в опасности?       – Не переживай, этот…человек действительно опасен, поэтому не лезь в это дело. Я справлюсь сам. Может быть, когда-нибудь я тебе обо всем расскажу, но пока не требуй от меня большего.       Мэй Няньцин не собирался ему ничего рассказывать о Бай Усяне, но решил немного внести мнимого доверия между ними. Пусть юноша думает, что он особенный, и позже ему доверят важную тайну. Это заставит его на время прекратить задавать опасные вопросы.       – Что ж, Сюй Лин, хочешь еще что-то сказать? – уточнил советник, надеясь на отрицательный ответ. Ему не терпелось отмахнуться от надоедливого жреца.       – Наставник, я могу ммм приходить к вам за советом? Или просто, чтобы увидеть вас?       Будь у Сюй Лина хвост, он вилял бы им во все стороны, настолько безумно пылал его взгляд. Мэй Няньцин поежился, хотя только недавно умирал от жары.       – Я тебя сам найду или позову, – повторил советник, стараясь не смотреть жрецу в глаза.       Он подошел к столу, взял из стопки талисман и киноварью нарисовал на нем отслеживающий символ. Создал его копию и отдал Сюй Лину. Тот принял вещь и радостно прижал к груди.       – Держи, это твой, а это мой. Сейчас еще светло, опасно выходить наружу. Поэтому дождемся наступления темноты.       Сюй Лин кивнул, не двинувшись с места. Мэй Няньцин испытующе прожигал его взглядом. Жрец улыбался, не понимая, чего от него хотят.       – Чего сидишь? – прервал тишину советник, – Лезь обратно в шкаф.       – Простите?       – Сюда могут зайти мои помощники. Нельзя, чтобы кто-то прознал, что ты здесь. Все строго между нами. Никакие третьи лица не должны знать о нашем с тобой соглашении. Понял?       Сюй Лин покивал головой в качестве согласия и отправился выполнять наказ. Он поклялся стерпеть что угодно ради одобрения настоятеля.       – Ах, погоди, – вдруг что-то вспомнил советник и пошарил внутри шкафа, – Нашел! Теперь можешь полезать.       Мэй Няньцин вытащил изящную коробочку с заветными сухофруктами и освободил место для жреца. Сюй Лин скрючился в три погибели и собирался уже закрыть за собой дверцу, как его снова остановили.       – Еще кое-что, – зашептал, пригнувшись, советник, – Если вдруг окажешься в районе бедняков и ненароком встретишь мальчика лет семи с перевязанным глазом, то купи ему еды. Не говори с ним и не вступай в контакт, просто дай ему что-нибудь перекусить. Я одолжу тебе денег на первое время. Но это так, если вдруг пересекутся ваши пути. Все запомнил?       Сюй Лин снова закивал, и Мэй Няньцин с блаженной улыбкой на лице оставил своего подопечного в полной темноте.