Я стал учителем главного героя (И бывшим вассалом главного злодея)

      Дождь лил, не переставая, целых три дня. Мэй Няньцин, облокотившись на косяк двери, пустым взглядом смотрел на холодные падающие капли. Он отрешенно думал, не дело ли это рук небесного владыки. В первый и последний их разговор советник упомянул о необходимости периодических дождей для хорошего урожая. Может, Цзюнь У лично упросил Повелителя Дождя сделать эту милость? Дождь это, конечно, хорошо, но не настолько! Если погода не изменится, то возникнет риск затоплений. Остальные гоши рассуждали в этом же ключе, и уже подумывали обратиться к жрецам бога дождя для соответствующей молитвы.       Погода не подходила для тренировок, поэтому ученики занимались в главном здании и вычищали комнаты. Советник практически ежедневно встречался с Се Лянем и преподавал ему этику, искусство войны, каллиграфию, основы самосовершенствования, историю, рисование и даже мифологию. Благо, память оригинального советника помогала запоминать и воспроизводить большой объем информации. Се Лянь с наводящими вопросами вступал в дискуссию, так что знания хорошо усваивались и у ученика, и у его учителя.       Что насчет Му Цина, то он лично пришел после своего отработанного наказания и изъявил желание быть полезным советнику.       – Ты подумал о том, чего хочешь за свою работу? – задал волнующий вопрос Мэй Няньцин.       – Могу я озвучить свое желание немного позже? Если я не смогу выполнить вашу просьбу, то тогда не имею права что-то требовать.       – Будь по-твоему.       Пока выдалась свободная минутка, Мэй Няньцин решил почитать книги, взятые из библиотеки. В том числе, и астрологические трактаты. Ведь помимо учителя, даоса, жреца он являлся в первую очередь предсказателем судьбы. А это вам не огненные шары пускать в небо. Но, когда Лань увидел тонкую книжечку в руках советника, то поспешил в свои покои с криком:       – Нет, нет, это никуда не годится! Подожди чуток, я сейчас все тебе принесу.       Мэй Няньцин опешил, когда Лань опустил огромную стопку прямо перед его носом. Он с сомнением поглядел на книгу в своих руках для сравнения.       – Погоди, это еще не конец, – отдышался Лань и снова скрылся за дверью.       Вернулся он с точно такой же по объему стопкой. Бедный стол отчаянно затрещал.       – На самом деле там еще примерно столько же, но тебе пока хватит и этого.       Перед советником лежали довольно толстые рукописи с многочисленными вычислениями, картами, символикой и бог еще знает чем.       – Чтение звёздного неба и предсказывание судьбы – очень ответственная и скрупулёзная работа, требующая знаний в областях математики, астрологии, географии и даосизма. Очень много шарлатанов на улицах льют воду в уши простым людям, не разбираясь во всех тонкостях своего дела. Твой предшественник относился к этому делу очень серьезно и тщательно. Может, он когда-то и отмалчивался, понимая, что ничего не сможет изменить. Но Лао Мэй старался никогда не врать.       – И вот это все, – советник постучал по стопкам выше своей головы, – он знал наизусть?       – В гороскопе много закономерностей. Главное, усвоить основную базу и схемы предсказаний. Немного практики, и небо будет у тебя как на ладони.       – На словах-то все легко, а вот на деле… – проворчал Мэй Няньцин.       – Не переживай, я буду давать тебе на изучение определенные главы, а вечерами мы будем вместе наблюдать за движением звезд. Я разъясню тебе все до мелочей. Хоть я и не дотягиваю до уровня Лао Мэя, но когда-то именно он приоткрыл мне завесу тайн небесного купола.       Лань отвел взгляд, будто вспоминая дни минувшего прошлого. Видимо, именно с ним из всей троицы Мэй Няньцин был близок больше всего.       Советник полистал объемные тома и заметил, что на всех книгах указан один и тот же автор Гу Жэнь , и обратил на это внимание товарища.       – Да, все это собрание сочинений написано одним человеком. И до сих пор некоторые книги переписывают, внося правки. Все-таки за сотни лет одни звезды умирают, другие рождаются. Но концепция, выдвинутая первым автором, остается каноном уже чуть ли не тысячелетие.       – Ого, – удивился советник, – Это был какой-то известный звездочет?       – Он не был таким уж известным. Многие даже не знали его в лицо. Но зато он открыл астрологическую школу. Правда, с резким уходом главы, ее закрыли. Да и многие боялись, что передаваемые из поколения в поколение секреты предсказаний могут пошатнуть устои мироздания.       – И этим Гу Жэнем на самом деле был… – начал понемногу догадываться советник.       – Да, им был Мэй Няньцин, – кивнул Лань, – за прошлое тысячелетие он сменил много имен, был учителем во многих духовных школах. Как видишь, даже основал свою собственную. Однажды он закрылся лет на пять-шесть в хижине на горе и написал эту большую работу.       Лань демонстративно потряс одной из книг.       – Поразительно, – сказал немного сдавленно советник, – Спасибо шифу Мэю за подарок. Теперь мне не спать столько же лет. Но что это за псевдоним? По звучанию похоже на умерший, мертвый или…       – Старый друг, – подсказал Лань.       – Или бывший супруг.       Произошла неловкая пауза. Советник потер нос и продолжил негодовать:       – Странное имя. Как и, впрочем, мое нынешнее . Для чего он придумывал такие странные псевдонимы? Чтобы выразить свою скорбь? Или привлечь внимание?       Мэй Няньцин внимательно посмотрел на Ланя.       – Друг Лань, – промолвил советник, будто его осенило, – По новелле я помню, что Мэй Няньцин скрывался от Цзюнь У. Но это после падения Сяньлэ. Да, при побеге из Уюна может он и страшился мести, но тогда он еще не знал, до каких размеров может разрастись злоба его принца. Мог ли он, снедаемый совестью, в странствиях ненароком искать свое Высочество?       – Этого я сказать тебе не могу. Все может быть, – ответил Лань, – Тоска по прошлому и муки вины настолько его терзали, что он создал нас. Но не создал бумажное подобие принца Уюна. Может, боялся, а может, не мог сделать куклу того, в чьей кончине сомневался.       Мэй Няньцин прочно зацепился за эту мысль. Его предшественник, конечно, далеко не лучший последователь, но его сердце с первых и до последних дней Уюна было отдано наследному принцу. Он мог начать жизнь с чистого листа, найти новых друзей и соратников. Но душой он остался там, в ветхой хижине, где принц Уюна до сих пор закрывает лицо маской и прячет меч под подушкой.       – Скажи, – обратился с давно назревшим вопросом советник, – Это ведь ты научил остальных создавать бумажные куклы?       – Да, это был я. Моя семья была из древнего северного рода, где практиковалось учение создания пустых сосудов для общения с умершими. Я загорелся идеей создать идеальную куклу, которая бы не отличалась от живого человека и имела бы подобие сознания. Куклу саму по себе сделать очень просто. Но дать ей волю и личность.… Не все способны на такое.       Умения Ланя поражали.       «И швец, и жнец, и на дуде игрец. Потому-то Мэй Няньцин и перенял его таланты и продолжил усовершенствование кукольного дела».       – Ты научишь меня своим премудростям? – спросил советник.       – Конечно, – улыбнулся Лань, – Если вдруг нас уничтожат, то ты сможешь воссоздать нас вновь.       От этого заявления по телу советника пробежали мурашки. Слишком это «уничтожат» звучало зловеще. Им не требовалось добавлять имя того, кто на такое был вполне способен.

***

      Спустя день дождь прекратился, и император вызвал к себе советника на аудиенцию. Дворец блистал и сиял в лучах вышедшего из-за туч солнца. Император ждал советника вместе со своей супругой. Впервые Мэй Няньцин увидел матушку Се Ляня. Это была нежная и белоликая женщина в золотых одеждах. Свою красоту принц унаследовал именно от нее. Она была добра и обходительна. От воспоминаний об ее трепетной заботе о сыне, ужасной готовке, поддержке в любой ситуации сердце кровью обливалось. Одна из самых прекрасных матерей среди множества историй. Может, немного наивная, но безмерно любящая и лелеющая. Прекрасная женщина.       – Что ж, основное мы с вами обсудили, советник. Времени осталось не так много, – сказал император, сворачивая объемный свиток.       Близился день рождения Его Высочества. Наследнику исполнялось семнадцать лет. Готовилось масштабное пиршество. Заботу об организации этого события поручили советнику. Встреча гостей, накрытие столов, подбор музыкантов и прочих увеселений, подготовка подарка для принца. Все это требовало его тщательного контроля. Вначале советнику показалось, что государь слишком торопится, ведь до знаменательной даты еще целый месяц, но поглядев на список дел, пожалел, что не пришел раньше.       – Как поживает А-Лянь? – участливо спросила государыня.       – Его Высочество духовно растет с каждым днем. Он радует и небо, и землю. Никто из учеников не сравнится с его мастерством.       – Мы рады это слышать, советник, – ярко улыбнулась женщина, – Жаль только, что мы не можем его часто видеть.       – Надеемся, он не забыл своих несчастных родителей, – ухмыльнулся император.       – Что вы, Ваше Величество, – ответил советник, – Его Высочество подобный неуловимому ветру. Его сложно удержать, но он обязательно возвращается в родные места. Я лично упрошу Его Высочество навестить вас.       – Только не переусердствуйте, советник, – заволновалась государыня, – Пусть тренируется, коль его душе это угодно. Мы не хотим мешать его начинаниям.       За дверьми послышался какой-то шум. Кто-то с кем-то говорил на повышенных тонах. О чем говорили эти люди, было сложно уловить. Кто вообще мог так кричать чуть ли не под носом у самого государя?       – Опять началось, – вздохнул император и подпер голову рукой.       – Ох, я сейчас узнаю, что случилось.       Императрица собиралась подняться, но государь остановил:       – Мы прекрасно знаем, что случилось. Незачем туда идти. Ты его еще больше раззадоришь.       – Есть какая-то проблема, Ваше Величество? – решил подать голос советник.       – О, советник. Вы прекрасно знаете об этой проблеме. И имя ей князь Сяоцзин.       «О, неужели Ци Жун выходит на сцену. Вульгарный, невоспитанный и грубый мальчишка, шут всея Поднебесной. Герой, с которого либо смеются, либо просто ненавидят. Будущий демон-подражатель. И сомнительная отцовская фигура».       – Он просится уже который день увидеть Се Ляня, – продолжал император, – От него недавно отказался один из учителей этики. Мы уж и не знаем, как дальше его учить.       – А-Жун просто соскучился по брату, поэтому капризничает,  – встала на защиту племянника государыня, но по ней было прекрасно видно, что она и сама не в состоянии усмирить этого негодника.       – Благородный князь должен уметь держать себя в уздах, – повысил голос государь, – А этот даже не может усидеть на уроках и послушать наставления наставников.       «Не осуждаю учителя, что сбежал, не смотря на прямой приказ государя. Такой ребенок – реактивная бомба. Период пубертата, неуживчивый и несносный характер, вспышки гнева, чувство власти и собственного величия. Не удивлюсь, если у него при жизни было какое-то психическое отклонение. Мда, как же я вам не завидую, друзья».       Пока советник размышлял о своем, в коридоре послышался звук чего-то разбившегося об пол. Государыня побледнела и спешно вышла за дверь. Император не торопился идти за супругой. Мэй Няньцину же стало любопытно, что там такое натворил этот бесенок.       В проходе слуга, сгорбившись, собирал осколки чего-то керамического. По наблюдениям, разбилась простая ваза. Императрица пыталась выяснить, что произошло, у низкорослого юноши четырнадцати-пятнадцати лет в роскошной светло-зелёной одежде из парчи и с ожерельем на шее. У него было красное лицо и сдвинутые густые брови. Мальчик был явно очень зол.       – Я хочу видеть своего брата! – вопил он, чуть ли не задыхаясь, – Почему советник приходит, а брат нет?!       «Мамочки, я и не думал, что здесь такой запущенный случай. Ему точно с даосизмом не по пути».       – А-Жун, Лянь-эр много учиться, чтобы стать сильнее, – пыталась успокоить юнца женщина, – Ты можешь последовать его примеру, чтобы он сам захотел с тобой встретиться.       – Вы меня все обманываете! – скрестил руки от недовольства Ци Жун, – Вы просто все не хотите, чтобы я с ним встретился.       «Интересно, если сунуть ему в рот конфету, он перестанет так орать?».       Мэй Няньцин не особо хотел вмешиваться в семейную драму, но государыня посмотрела на него таким жалостливым взглядом, что он просто не мог расстроить эту святую женщину.       – Добрый день, князь Сяоцзин, – стоя на месте, спокойно поздоровался советник.       Ци Жун посмотрел на него, скривив свое миловидное лицо:       – Может для вас и добрый.       – А-Жун, – пожурила его императрица, – Ты разговариваешь с советником.       – Я вижу, что это советник, тетушка. Еще не слепой.       «О, если он так с любимой тетей общается, то я для него точно не авторитет. Он может бояться сказать лишнее императору, но советник для него стоит куда ниже. И что с тобой делать, маленький хам?».       – Вижу, вы в добром здравии и полны сил, – не меняясь в лице, продолжил Мэй Няньцин, – Что не сказать о вазе, что скоропостижно пала от ваших рук. Зачем же вы поступили с ней так жестоко?       – Тч, вас это не касается! – пробубнил Ци Жун.       – Хорошо. Но своими действами вы нарушили покой дворца. А это недопустимо для царской особы.       – Я сам решу, что для меня допустимо, а что нет!       К их небольшому собранию присоединился император, и мальчишка немного присмирел.       – Я просто хочу увидеть своего брата, – повторил он, потрясывая кулаками, – Почему я не могу увидеть собственного брата?!       – Зачем вы хотите видеть Его Высочество? – задал наводящий вопрос советник.       – Потому что он мой брат, – неохотно отвечал Ци Жун, будто объясняя глупцу простейшие вещи, – Потому что хочу видеть, вот и все. И вообще я не должен перед кем-то оправдываться!       – Чтобы увидеться с Его Высочеством, вам требуется в первую очередь мое согласие, как его учителя, – начал объяснять советник, но был резко перебит.       – Мне не нужно ничье согласие! – завопил с новой силой Ци Жун, и даже присутствие императора его уже не смущало.       – А-Жун, пожалуйста, успокойся, – чуть ли не бегала вокруг него тетя.       – Вот видите, советник, – устало вздохнул государь, – Даже вас он не может услышать.       – Вы даете ему какие-нибудь снадобья? – внезапно спросил советник, поглаживая в задумчивости подбородок.       – Что? Ах, кажется, ему что-то давали от простуды или кашля, точно не знаю, это вы спросите у моей жены.       – Я не об этом. Какие-нибудь успокоительные травы, чаи, благовонии?       Император недоуменно покачал головой. Советник решил позже все же уточнить у императрицы. Вскрики молодого князя все не утихали.       «Здесь нужно заключение психиатра. Иначе никак. Мальчик страдает от бесконтрольных вспышек гнева. Здесь нужен грамотный подход. И не орать в ответ, но и не сюсюкаться, как с дитем малым. Но пока до него достучишься, все нервы истреплешь».       – Мальчику сначала бы найти хорошего лекаря, который посоветует что-то от эмоционального расстройства. А потом уже искать ему стойкого учителя.       – Такого, как вы?  – уточнил император.       Советник скосил на него глаза.       «Ты на что намекаешь сейчас, борода? Ты и так свалил на меня гору дел, так еще и Ци Жуна сплавить хочешь? Не, не, не, сами приютили, сами и воспитываете».       – Учителей, как я, достаточно, – взмахнул рукавом Мэй Няньцин, – Можно поискать в ближайших высших школах. Можно даже попробовать взять мастера по боевым искусствам. Они по темпераменту стойкие и готовые к любым оскорблениям в свой адрес.       – Боюсь, даже боги не выдержат брани князя.       Впереди раздался крик государыни, и мужчины поспешили узнать, в чем дело.       Ци Жун сидел на корточках, сжимая со всей силы один из осколков вазы. С пальцев капала кровь. В его глазах метали искры, теперь он смертельно побледнел. Императрица стояла рядом, закрыв лицо рукой. Император приказал слугам увести его жену в покои. Советник медленно подошел к юноше. Тот, как дикий зверь, отшатнулся назад.       «Боже мой, до чего ты себя доводишь, несносное дитя».       Советник также присел на пол, поравнявшись с юнцом ростом. Тот прерывисто дышал, скаля зубы.       – Князь Сяоцзин, – начал ровным тоном Мэй Няньцин, не громко, но и не тихо, – Вы очень хотите увидеться с принцем, потому что вам одиноко?       Ци Жун молчал, хмурясь и сильнее сжимая осколок.       – Так и есть. Вы хотите внимание брата и его поддержку. Потому что считаете, что он единственный, кто может вас понять. Вы вправе требовать, но должны понимать, что не все в этом мире получается так, как мы этого хотим.       Советник помолчал, давая время для усвоения смысла его слов.       – Я готов помочь вам, князь. И я этого искренне хочу. Но чтобы исполнить ваше желание, мне нужно ваше содействие. Вы с этим согласны? Давайте начнем с простой договоренности. Как вам идея?       Ци Жун начинал немного приходить в себя, и смотрел уже более осознанно. Когда до него дошли слова советника, он усмехнулся:       – Чего? Какая договоренность? Ничего не понимаю!       – Давайте так условимся: вы всю эту неделю ведете себя согласно своему статусу, не грубите тете и выполняете то, что от вас требуют. Взамен я устраиваю встречу с Его Высочеством. И только от вас зависит, сколько вы пробудете вместе. Если продержитесь один день, то увидите брата ровно на сутки. Если два, значит на двое. Как вам идея? Я готов выслушать вас.       Ци Жун долго и мучительно думал, но советник терпеливо ждал, так и сидя на коленках. Он вытянул руку, чтобы забрать окровавленный осколок, но Ци Жун резко замахнулся и порезал протянутую ладонь. Советник не шелохнулся и не двинул бровью, продолжая внимательно смотреть в чужие карие глаза.       Ци Жун сам выпустил осколок, шипя от боли. Мальчишка медленно встал, за ним встал и советник. Наконец, князь Сяоцзин выдал безапелляционное «Пошли вы все к черту» и ушел восвояси.       «Ну, вот меня и послал сам Лазурный демон. Эх, ожидать сотрудничества сейчас бесполезно. Хоть не кинул в меня эту штуку. Было бы больнее и позорнее».       Порез на ладони под действием духовных сил быстро затянулся. Жаль, также нельзя подлатать и мозги этого бедняги. Советник обсудил последние вопросы с императором и навестил несчастную императрицу. Женщина нюхала подушенный духами носовой платок и слегка дрожала. Для нее это был шок. Мэй Няньцин удостоверился, что Ци Жун не принимает в данный момент никаких пилюль или трав, и пообещал поискать среди знакомых хорошего лекаря. Государыня поблагодарила его за помощь, и советник удалился с чувством, что он лезет туда, куда не надо. Опять.