Сборник зарисовок, набросков и идей

Наследник престола — принц Юнги — внимательно разглядывает забившегося в угол огромной клетки гибрида. Всматривается, подмечает мелкие детали и особенности. Кожа, на первый взгляд, такая же как у любого другого человека. Необычность существа выдают только выросшие, видимо от стресса, адреналина и на фоне взбрыкнувших гормонов, от ушей к плечам маленькие короткие шипы. Очевидно острые и даже, возможно, ядовитые. Если очень внимательно приглядеться, то можно увидеть подобие чешуйчатого рисунка на скулах и шее. Юнги точно знает: если коснуться этих участков кожи, то можно почувствовать их твердость и упругость, ощутить рельеф. — А кто вам приказал его отловить? Парнишка в клетке затихает и замирает, прислушиваясь к разговору Наследника и его громил, но так и не поворачивается на голоса. — Король, Ваше Величество. — Прежний Король? — Да, Ваше Величество, — кланяется. — Он велел отлавливать и приводить во дворец. — Ваше Величество, верно, — рычит Мин и подходит непозволительно близко к громиле, — всё немного изменилось, ты не заметил? Юнги зол. Взбешëн и не намерен спустить с рук охотникам такую оплошность.Он всегда был против одержимости отца идеей порабощения или истребления этих необычных существ. Мин-старший был совершенно безумным приверженцем идеи о второсортности рас, отличных от людской. Сам Юнги в детстве тайком бегал играть с мальчишкой-гибридом какой-то совершенно великолепной «ящерки», как называл его маленький Юнги. Малыш был младше Мина года на четыре, улыбчивым, нелепым и совершенно не дружил ни со своими ногами, ни с гравитацией. Он покорил маленького принца своими космическими глазёнками, которые становились огромными и яркими в моменты эмоциональных всплесков. — Как тебя зовут? — спрашивает уже у парнишки. Тот, пораженный обращением к себе, резко поворачивается и распахивает удивленно глаза… Юнги пропадает. Взгляда не может отвести от этих завораживающих жёлтых радужек, к центру переходящих в ярко-зеленый, а вертикальный зрачок придаёт этому созданию вид совершенно сказочный. Его Величество всеми силами пытается сдержать нахлынувшие эмоции и гулко сглатывает вставший в горле ком. И слушает, слушает внимательно, ему нужно услышать имя, получить подтверждение, что не ошибся, не обознался. — Чимин, Ваше Величество, — шепчет растерянно и опускает голову. Сердце замирает, потом делает кульбит и бьётся сумасшедшей пташкой, разрывая грудину. — Освободить! Не трогать! Дать отмыться! Сопроводить ко мне! — Юнги чеканит приказы подчиненным и переводит взгляд на Чимина. — Не сбегай. Сегодня ты — мой гость. Дай мне возможность искупить этот кошмар. При обращении к гибриду голос Юнги смягчается и становится похожим на урчание ластящегося кота: глубокий, тягучий, с рычащими нотками.Чимину хочется верить этому человеку, он кажется знакомым, но измученное скитаниями и постоянным страхом сознание не дает ни единой подсказки. — Но… Ваше Высочество… — начинает было громила, но Юнги его прерывает. — Не притащить, не привести, а сопроводить, понял? — Понял, Ваше Высочество. — Ким, — в голосе Юнги сквозит раздражение, — Высочество? — Простите, Ваше Величество, — склоняет голову и уже было опускается на колени, но Мин ловит его, не давая сделать это. — Да, хватит уже падать передо мной всякий раз, Намджун. Ким вскидывается и смотрит на мужчину поражённо. На мужчину. А ведь Намджун с ним с детства, никогда ему не подчинялся — права не имел — но принадлежал полностью. После убийства старшего Мина сделал всё, чтоб младший встал на ноги, укрепил своё влияние. Джун лично провёл несколько показательных расправ с недовольными представителями совета правления. — Прекрати отлов гибридов, — говорит тихо, — в этом больше нет необходимости. Дай мне список всех территорий их обитания. — Да, Ваше Выс… — Ты никак не признаешь во мне короля? — смеётся Юнги. — Я никак не смирюсь с тем, что Вы больше не неугомонный, упёртый мальчишка, который мне кровь сворачивал своими побегами и бунтами против отцовских решений. — Просто прекрати отлов, — вздыхает устало, смотрит на Кима, — Хочу выпить, составишь компанию? Юнги с Намджуном спокойно — он, сколько себя помнит, всегда был под присмотром этого человека. — Это был последний, Ваше Высочество, — снова извиняется и посмеивается, когда слышит ворчливое: «Если б ты не оберегал меня всю жизнь, повесил бы тебя, несносный ты громила». — Я должен был вернуть его Вам.