Адвокат ангела

1. — Сэм, там к тебе пришли. — Кто? Прозвучало не очень-то дружелюбно. Сэм тряхнул волосами и провел ладонью по лицу: чертов слив раковины только что плюнул в него водой — спасибо хоть чистой, но всё равно приятного мало. — Я что, обязана знать всех твоих бедолаг? — в тон ему отозвалась Джо. — Сам разбирайся. Сэм яростно затолкал воду вантузом и широкими шагами вышел из туалета. Он никого не ждал в такую рань. В узком коридоре, неуютно прислонившись к стене, стоял Джек, отвратительно аккуратный в своих узких джинсах и замшевой куртке, наверняка стоившей целое состояние. Надо отдать должное Винсенту Клайну: клетка, в которой он держал сына, была без преувеличения золотой. — Джек? Что-то случилось? — Вы не перезвонили, — сказал Джек одновременно виновато и раздраженно, будто оправдываясь. Черт. Он и вправду не перезвонил. — Вам не обязательно было приходить сюда. — Я просто хотел убедиться, что с вами всё в порядке. — Джек отлепился от стены, нахохлился, нервно покусывая бледные губы. Сэм ощутил приступ раскаяния. Он растерянно повертел вантуз в руке, пытаясь сообразить, как от него избавиться. Пауза затягивалась, становясь всё более неловкой. — Ну вот что, — наконец сказал Сэм. — Вы на такси? Когда у вас начинаются лекции? Джек вытащил телефон и глянул на дисплей. — Через полчаса. — Дайте мне десять минут, потом я вас отвезу. Заодно и о деле поговорим. Оставив Джека на кухне, он заперся в комнате, переоделся в чистые джинсы, футболку и — испытывая смутную потребность реабилитироваться за вантуз — белую рубашку с цветочным узором, которая беззастенчиво шла ему, но (отчасти вследствие этого) была слишком поношенной, чтобы кто-нибудь мог заподозрить его в попытке принарядиться. Он задержался на минутку, чтобы сделать телефонный звонок. — Мэг, это Сэм Винчестер. Звоню напомнить, что сегодня в четыре у нас заседание. — Сэм… — Она всхлипнула в трубку. — Я не смогу. Мне очень страшно… — Знаю, — сказал он. — Возьми себя в руки. Всё будет хорошо. — Они посадят меня в тюрьму. — Не посадят. Я обещаю. — Ты будешь драться за меня? — Не сомневайся. Сегодня вечером я твой рыцарь без страха, упрека и осуждения. Только оденься поскромнее, принцесса. Не вздумай натянуть ту кожаную юбку, в которой я видел тебя в прошлый раз. — О. — Паника в ее голосе чуть отступила, давая место интересу. — Ты заметил? — Еще бы. Ты в ней настоящая топ-модель. Если бы нас судил старина Бен Филдер, я бы сам настаивал на этой юбке. Но к сожалению, судить нас будет Гарри Джеймисон, а он ни черта не понимает в таких вещах. Так что джинсы, футболка и какое-нибудь худи… без провокационных надписей — вот наш выбор для этого дефиле. И не опаздывай, хорошо? Увидимся в суде. Когда он вышел на кухню, Джек и Джо сидели за столом, запивая кофе разрезанный пополам шоколадный батончик и увлеченно споря о том, кто лучший Бэтмен: Кристиан Бэйл или Адам Уэст. Сэм остановился в дверном проеме, держа куртку в руках. Джек вскинул глаза — и запнулся на полуслове. Лицо его озарилось таким нескрываемым восхищением, что Сэм ощутил укол совести. Он мысленно встряхнул себя за шиворот — черт побери, что ты творишь?! — но переигрывать было уже поздно. — Сэм, — сказал Джек, когда они шли к машине, — субботний кроссворд из Нью-Йорк Таймс — это ваш? — Да, а что? — Там оставалась пара слов, я его закончил, пока ждал вас. Надеюсь, это… ничего? — Запрограммированная гибель клетки? — Апоптоз. — Узор из пяти точек на игральной кости? — Квинкункс. — Черт. — Сэм подавил желание сказать «Я знал, просто вылетело из головы». — Да вы эрудит. — Он распахнул пассажирскую дверь. — Я компенсируюсь, — серьезно пояснил Джек, устраиваясь на сиденье. Сэм завел мотор, вывел машину на шоссе и прибавил газу. Джек в основном смотрел на дорогу, но Сэм то и дело ловил на себе быстрый изучающий взгляд — это было смешно и ужасно глупо, у него даже зачесалось ухо и тонко защекотало где-то под челюстью. Он достал из ящичка для перчаток темные очки и нацепил на нос. — Так почему антропология? — спросил он, чтобы завязать разговор. Джек пожал плечами. — Наверное, по той же причине, по которой те, кто окончательно запутался в себе, подаются в психологи. Меня интересуют люди. Притягивают. Пугают. Приводят в недоумение. Бывало у вас когда-нибудь чувство, что вы… не совсем человек? — Нет, — сказал Сэм. — Но мне хорошо знакомо ощущение, что я не такой как все. — Отец настаивал, чтобы я выучился на юриста. — И? Что плохого в юриспруденции? Лицо Джека выразило крайнюю степень отвращения. — Простите, — спохватившись, сказал он. — Я не имел в виду, что это плохая профессия. Но мы с ней категорически не подходим друг другу. Сэм рассмеялся. — Понимаю. Это профессия для тех, кто… предпочитает более практичный подход к людям. — Мой отец, — фыркнув, сказал Джек, — в совершенстве владеет этим подходом. Знаете, что он подарил мне на прошлое Рождество? Земельный участок. Точнее говоря, кусок пустыни. Это уже какая-то деконструкция практичности, вы не находите? — Участок? — повторил Сэм, следя, чтобы интонация оставалась достаточно легкомысленной. — Там хоть есть что-нибудь, кроме песка? — Не было в тот раз, когда он отвез меня туда, — рассеянно отозвался Джек. — Но почти год прошел — может, там выросло несколько кактусов. Или даже… — Он достал из кармана бумажный платок и, прижав его ко рту, зашелся сухим отрывистым кашлем. — Вам нехорошо? — нахмурившись, спросил Сэм. — У вас есть при себе какие-нибудь лекарства? Джек покачал головой: — Сейчас пройдет. Извините. — Он вытер губы и, скомкав платок в руке, молча уставился в окно. Сэм тоже помолчал, из осторожности не желая привлекать внимание к теме, но не в силах мгновенно переключиться. Он всегда испытывал трудности с тем, чтобы разжать челюсти своего внутреннего бульдога. — Я подумал: если я никогда не смогу распоряжаться собственной жизнью, тогда какой смысл… — наконец сказал Джек. — Это не был эмоциональный шантаж. Это был жест отчаяния. — Но он сработал. — Да. —Ну так перестаньте угрызаться по этому поводу, — сказал Сэм. — В любви и на войне все средства хороши. Джек раскрыл лежащую на коленях руку, быстро, почти украдкой глянул на платок, а потом стиснул его в пальцах еще крепче. — Я не хочу войны. Я… Что бы там ни было, он мой отец, понимаете? Если бы был какой-то другой способ… — Джек, — с нажимом проговорил Сэм. — Посмотрите на меня. Я хочу, чтобы вы уяснили: судебный иск — это война. Чем бы она ни закончилась: победой, поражением или мирным договором. (Никаких договоров. Никаких компромиссов. Смерть, разрушения и выжженная земля.) — Я подал запрос на раскрытие финансовых документов, которые покажут движение средств на трастовом счете вашей матери. Адвокат второй стороны, конечно, оспорит запрос — но посмотрим, как они будут аргументировать возражения, чтобы это не вызвало подозрений у суда… Джек снова закашлялся, отчаянным безотчетным жестом оттягивая ворот футболки, и еще раз проверил платок. Лицо у него побледнело, на лбу выступила испарина, и стильная челка взмокла от пота. — Сэм. Боюсь, нам придется отложить разговор. 2. От машины Сэм практически тащил его на себе, обхватив за талию — проще и быстрее было бы закинуть на плечо; пожалуй, он так бы и поступил, не будь этот мальчик его клиентом. В любом случае они, должно быть, представляли собой гротескную парочку, когда без стука ввалились в медицинский кабинет университета. Сидящая за столом женщина в белом халате вскинула голову. — В чем де… Джек? — Она быстро поднялась, шагнула навстречу, подхватывая с другой стороны. — Сюда. Сажайте его на кушетку. Вот так, повыше. — Она сунула Джеку под спину надувную подушку и нацепила на него кислородную маску, пока Сэм помогал ему устроиться. — Вы его родственник? — Адвокат. По семейным вопросам, — обтекаемо уточнил он. — Сэм Винчестер. — Кара Робертс. Они обменялись быстрым рукопожатием. — Помогите мальчику снять куртку и закатать рукав, мне нужен доступ к его венам. — Кара ободряюще улыбнулась, вскрывая упаковку со шприцем. — Потерпи, Джек, сейчас сделаем укольчик. Поддерживая его за плечи, Сэм осторожно стянул куртку. Джек был деликатно сложен даже для обычного человека, а уж Сэм и подавно ощущал себя рядом с ним вульгарным олицетворением телесной силы, и это почти заставляло его опять стесняться себя, как в старших классах на уроке физкультуры. Присев на край кушетки, он завернул кверху рукав, обнажая худое предплечье. Джек благодарно кивнул. Кара склонилась над ним, протирая ватным тампоном сгиб локтя. В воздухе остро запахло спиртом. Джек свободной рукой стянул маску на подбородок. — Сэм. Мне очень стыдно просить, но не могли бы вы подержать меня за руку? Терпеть не могу инъекции. — Конечно. — Сэм опустился на табурет возле кушетки и взял его ладонь в свою. Ладонь у Джека была гладкая и прохладная, длинные узкие пальцы оказались неожиданно цепкими. На мгновение они сжались сильнее, когда Кара ввела иглу. — Вот так, молодец. Всё хорошо. — Впрыснув лекарство, она убрала шприц и заклеила пластырем место укола. Джек откинулся на подушку и закрыл глаза, дыша кислородом из маски. Косая челка упала ему на лоб, скрыв еще половину от половины лица; Сэм не находил способа убрать ее без того, чтобы показаться назойливым или бесцеремонным — или чересчур фамильярным, — и это просто выводило его из себя. — Продолжай держать его за руку, Джек, — сказала Кара. — Сейчас мы уколем мистера адвоката тоже. — Что? — Сэм встрепенулся. — Нет! — Вы зря отказываетесь. Пять тысяч футов над уровнем моря — не шутки, особенно для тех, кто изначально не предназначен. Вы ведь не отсюда родом? — Нет, — сказал он. — Я родился в Мэне. — Видите, я угадала. Кислородное голодание, обезвоживание, дисбаланс электролитов. Анализ крови покажет, грозит ли вам что-нибудь из этого списка. Кара наклонилась к нему, положив ладонь на его бицепс, и на секунду ее ослепительно белый халат, пахнущий лекарствами и чем-то цветочным — лаванда? гиацинт? — заслонил для него всё остальное. — К тому же тогда у вас будет повод позвонить мне, чтобы узнать результат, — шепнула она, приблизив губы к самому его уху. — Вы тоже боитесь иголок? — с интересом спросил Джек. Голос его звучал заметно бодрее — укол действовал быстро. Сэм одновременно улыбнулся и закатил глаза. — Вы просто хотите сделать мне больно, — пробормотал он, сдаваясь. — Побочный эффект привлекательности. — Кара пристроила ему под руку еще одну надувную подушку. Рукав рубашки пополз вверх под ее ловкими пальцами; потом Сэм почувствовал, как жгут впивается в кожу чуть выше локтя. — Каждый хочет потыкать в тебя чем-нибудь. Он хотел пошутить в ответ, но сдержался, подумав, что она говорит как очень привлекательная женщина. Игла вошла в вену. Сэм наблюдал, как пробирка быстро наполняется его кровью. — Вот и умница. Совсем не больно, правда? — Кара закрыла пробирку и убрала в стойку; вытащила иглу, прижав ранку ватным тампоном, наклеила пластырь. Потом записала номер на отрывном стикере и опустила Сэму в нагрудный карман, напоследок легонько прихлопнув ладонью. — Завтра будет готово. Сэм глянул на часы. — Тогда до завтра. Простите, но мне пора. Как вы, Джек? — Он вдруг осознал, что они по-прежнему держатся за руки. Какая нелепость. Он разжал пальцы и поднялся с табурета. Джек в очередной раз стянул маску. — Уже лучше, — заверил он, моргнув из-под челки. — Спасибо, Сэм, вы были очень добры. Нет, это просто невыносимо. — Ерунда. Любой сделал бы то же самое. — Сэм решительно наклонился к нему и быстрым жестом отвел челку со лба. — Да, — сказал Джек. — Но вы были очень добры. 3. Авторучка в его пальцах отбивала яростную чечетку по столу. Заседание задерживалось. Все участники были на месте — все, кроме самой обвиняемой. Сэм попросил разрешения подойти к судье. Джеймисон смотрел на него с выражением «Какого черта?» — Ваша честь, дайте мне полчаса. Я сам ее привезу. Джеймисон с недовольным лицом объявил об отсрочке заседания. Не дожидаясь лифта, Сэм бегом спустился по лестнице и вылетел на парковку. Рывком захлопнув за собой дверь машины, сорвался с места под скрежет собственных нервов и длинные гудки телефона. Чертова идиотка отказывалась брать трубку. По пути до ее дома он успел позвонить сестре Мэг, ее подруге и — вызнав номер у последней — парню, с которым у Мэг намечался роман. Никто из них не видел ее со вчерашнего дня. Сэм швырнул телефон на пассажирское кресло и прибавил скорость, чувствуя, как с каждой минутой тает надежда на благосклонность суда и предварительную договоренность с Новаком. Бирюзовый скутер Мэг стоял на парковке. Пару минут Сэм с особой жестокостью терзал кнопку звонка на двери ее дома, потом замолотил кулаком. — Мэг, это Сэм Винчестер. Я не уйду. Я знаю, что ты там. Потому что где еще, черт ее дери, она может быть?! Изнутри не доносилось ни звука. Сэм ладонями загородился от солнца и, пригнувшись, заглянул в маленькое окно сбоку от двери. Ничего. Он прикинул, получится ли выбить дверь ногой, как иногда показывают в фильмах — но костюмные туфли на тонкой подошве явно не подходили для боевых действий. Раз-два-три-четыре-пять, я перехожу к насильственным действиям. Если ты там жива, можешь подать на меня в суд. Он подобрал с земли камень поувесистей и от души саданул по окну. Стекло разлетелось. — Мэг! — окликнул он еще раз, в качестве последнего предупреждения. Тишина. Он сбил осколки с краев рамы, просунул руку в окно и нащупал ручку. Взлом и проникновение, статья 30-14-8. Ваша честь, я не мог уйти, не убедившись, что она по крайней мере в порядке. Мэг не была в порядке. Совсем нет. Она лежала на кровати, в коротком топе и пижамных шортах; распотрошенный пакетик с порошком, трубка и зажигалка валялись рядом на простынях. Шкаф был открыт настежь, ящики комода выдвинуты, пестрые шмотки грудой вывернуты прямо на пол. На кожаном двухместном диванчике были аккуратно разложены джинсы с драными коленками, футболка в голубые сердечки и серое худи с надписью Bulldog E-Sports — очевидно, три самых скромных предмета, которые Мэг смогла отыскать в своем гардеробе. Ногти на ее руках успели посинеть. Вокруг высохших губ запеклась грязно-желтая пена. Сэм испытал порыв встряхнуть ее, заставить дышать — но это была бы попытка помочь себе, а не ей. Его совесть, надежда, злость и воображение хором требовали делать хоть что-нибудь, но глаза ясно отличали мертвое от живого. Ей уже ничем не поможешь. Зачем, Мэг? Зачем? В этот момент он всем сердцем понимал Джека с его «люди приводят в недоумение». Только Сэм бы выразился покрепче. Он вызвал полицию, дождался их приезда и дал показания. Потом сел в машину и на опасной скорости погнал обратно. Через двадцать минут начиналось заседание по делу Дина Винчестера. 4. — Чувак, — Дин восхищенно тряхнул головой, — это было круто. Я как будто на сафари побывал. Ты дрался как лев — не твоя вина, что не подфартило. — Разумеется. С вашим-то послужным списком, — заметил Сэм резче, чем намеревался. Второй провал за сегодня. Он плохо переносил провалы. К тому же его странно лихорадило — должно быть, сказывалась череда стрессов. Сначала Джек, потом Мэг… А может, у него и вправду развилось обезвоживание или нарушился баланс электролитов. — Я более-менее понял про места захоронений и брошенные объекты частной недвижимости — но банк в Висконсине?! — Шейпшифтер, — коротко пояснил Дин. — Их чертовски трудно опознать, они могут выглядеть буквально как кто угодно. Пришлось импровизировать. — Вот поэтому вас больше не выпускают под залог. — Да мне всё равно нечем его платить. Нет, приятель, у меня свои способы отделываться от объятий фемиды. — Не вздумайте, Дин. — Сэм даже подался вперед, опираясь локтями о стол, чтобы звучало убедительней. Если еще и этот уйдет «своим способом»… — Этим вы только навредите себе. Я вытащу вас отсюда легально. Дин усмехнулся ему в лицо: — С моим послужным списком? Ты крайне самоуверенный засранец, ты знаешь об этом? — Да, — сказал Сэм. — Но кроме того я профессионал. Чертов выпендрежник. Не то чтобы он не знал этого о себе. Дин подался ему навстречу: — Я тоже. — И, улыбнувшись, примирительно добавил: — Вот и отлично. Пусть каждый делает свое дело. Сэм раздраженно вздохнул и, поднявшись из-за стола, направился было к двери, чтобы позвать охранника — но помедлил в нерешительности. — Дин. Что вы знаете о кадехо? — Кадехо? — недоуменно переспросил тот. — Монстр-оборотень, является людям в виде огромного пса. В народном фольклоре считается приспешником дьявола. Сам нападает редко, но может навести морок, напугать человека до помешательства или загнать в опасное место. От соли при таком раскладе толку не много, железо его тоже не возьмет, но если попробовать… — Не то, — перебил Сэм. — Расскажите мне что-нибудь, чего я не выяснил бы из интернета. Дин сделал паузу, понимающе сузив глаза. — Ты его видел. — Я не уверен в том, что я видел, — осторожно возразил Сэм. — Возможно, это… — Черта с два ты не уверен, — оборвал Дин. — Просто твой адвокатский мозг ищет лазейки, чтобы не сознаваться. — Ладно, забудьте, — буркнул Сэм, жалея, что спросил. Дин поморщился, как человек, который слышал такое гораздо чаще, чем ему бы хотелось. «Забудьте, мне показалось.» — Я скажу тебе. Считается, что есть два вида кадехо: черный и белый. Черный — враг человека, белый, наоборот — спаситель и помощник. — Он вскинул голову, глядя Сэму в глаза так, что нельзя было отвести взгляд. — Не вздумай вестись на эти байки, Сэмми. В их лагере у нас союзников нет. 5. Тем вечером Сэм заехал в Sportsman's Warehouse и приобрел девятимиллиметровый M&P Shield от Смит и Вессон.