Звездные дороги

      — Ну, что там?       Ким предостерегающе поднял руку, давая понять, что ему сейчас не до разговоров. Его внимание было приковано к большой металлической «чечевице» — сканирующему зонду, что периодически мелькал в разрывах высоких облаков. Всеволод знал, что во втором наушнике у Кима сейчас жужжит непрерывный поток данных, поставляемых зондом, и понятливо умолк. Он бросил короткий взгляд на ручной передатчик, из которого лился бесконечно повторяющийся призыв о помощи, и вздохнул. Они уже три часа прочесывали местность, где запеленговали этот сигнал, но ничего, кроме проклятого передатчика так и не наши. Рабочая бригада, лагерь ученых, корабли Содружества, корабли Сазы — все это как сквозь землю повалилось. Перед капитанами лежала абсолютно дикая, никогда не знавшая разумных, каменистая планета. Сумеречная, с далеким и холодным диском светила в густо-синем небе. Информация из базы данных гласила, что в Содружестве намеревались запустить на орбиту Краты дополнительное, искусственное солнце, но пока что этот проект находился в стадии разработки, и в нынешнее время, как и тысячелетия назад, на планете росли только неприхотливые мхи да лишайники, а отличительной особенностью животных были ночное зрение и длинная густая шерсть, защищавшая их от вечного холода. Кстати, о местной фауне…       Всеволод обернулся и поискал глазами Норна. Тот обнаружился над одним из мертвых животных: упершись руками в колени, он внимательно изучал активно разлагавшийся труп. Аккуратно, стараясь смотреть, куда ступает, Всеволод направился к нему.       — Что скажешь? — негромко спросил он, надеясь, что их мирная беседа не слишком отвлечет Кима, который слышал всё по внутренней связи. — Есть версии, что могло произойти?       — Пока что нет, — Норн вытянул одну из рук и осторожно провел над животным затянутой в перчатку ладонью. Всеволод мимоходом подумал: как хорошо, что скафандры не пропускают запахи. Вид разлагающейся плоти никого из них не пугал, но вот без воздушных фильтров они бы здесь быстро слегли. Он оглянулся. Сколько их здесь, этих существ? Около сотни, если не больше. И все мертвы не меньше двух-трех недель. Всеволод представил, какая здесь на самом деле стоит вонь и поморщился.       — Мне кажется, они умерли во сне, — подал голос Норн. — Остаточный эмофон чистый — ни страха, ни боли.       — То есть, отдали концы, даже не сообразив, что происходит? — предположил Всеволод.       — Да, похоже на то. Возможно, отравились чем-то.       — Все сразу?       — А почему нет? К примеру, на водопое, когда все стадо пьет примерно в одно время. Если яд попал в воду, то и в организм этих существ он попал одновременно, плюс-минус пара часов.       — Здесь нет поблизости водоема, — вклинился в их разговор голос Кима.       — А где есть? — полюбопытствовал Всеволод.       — Километрах в пятидесяти — семидесяти отсюда. И по дороге до него еще полно зверья, вполне себе живого и бодрого. Если бы яд попал в воду, отравило бы всех. Так что не вариант.       — Может, разный метаболизм и возможности организма? — предположил Норн, разглядывая то, что осталось от животного. Больше всего при жизни оно должно было напоминать земную корову Зебу. Только гораздо крупнее и покрыто темно-синей длинной шерстью. Она и сейчас легонько волновалась на ветру, эта шерсть, равнодушная к гниению тела. — Хищникам ничего, а травоядным — смерть. Или наоборот.       — Тоже не вариант, потому что там точно такие же травоядные. С такой же шерстью синей и рогами. Носятся табунами и, кстати, довольно резво. Побыстрее земных коров.       Ким подошел к ним и равнодушным взглядом окинул печальное зрелище.       — Кстати, а пастбища там, дальше, есть? — неожиданно спросил Норн. Ким наморщил лоб, припоминая данные зонда.       — Не запомнил, — сокрушенно признался он. — Сейчас переслушаю.       Он потянулся к браслету управления наушником, но фиксианец его остановил.       — Погоди.       Норн вынул тяжелый нож «для выживания», который входил в обязательную экипировку косморазведчиков, и, присев перед животным, приподнял его верхнюю губу. Всеволод от открывшегося зрелища удивленно присвистнул.       В пасти «коровы» крепко смыкались белоснежные острые зубы, включая отчетливо хищнические клыки.       — Вот вам и травоядные, — растерянно обронил Ким. — А с виду корова-коровой.       — Когда мы опускались, первичное сканирование местности не обнаружило больших скоплений растительности в этом секторе, — пояснил Норн, возвращая нож обратно на пояс скафандра. — Я только сейчас вспомнил. На этой планете вообще мало растительности, но более-менее обширные пятна зелени есть ближе к экватору, а вот на этом участке с фауной туго. Травоядные бы здесь не выжили такими обширными стадами. Говоришь, по дороге до водоемов полно таких же, но живых зверей?       Ким согласно кивнул. Всеволод выпрямился и чуть прогнулся в спине, положив ладонь себе на поясницу — позвоночник уставал от нагрузки скафандром.       — Значит, вода не отравлена, воздух тоже, если верить пробам. Ядовитая растительность, видимо, тоже исключается. Сказал бы, что они сожрали кого-то ядовитого, но ведь не все же стадо разом. Что остается?       — Возможно, это результат вмешательства разумных, — Норн задумчивым взглядом скользнул по мертвым тушам. — Например, из-за того строительства, что ведет здесь Содружество. Терраформирование здорово ломает любую экосистему, мы все это видели на Эвридике, а Ким так и вовсе все детство наблюдал. Кроме того, мы не знаем, на каком топливе работают корабли сазориан, вполне возможно, что оно экологически небезопасное. Расы, которые только начинают осваивать космос, редко задумываются о подобных нюансах. А уж с учетом того, что их планета на грани гибели, им и вовсе не до сохранения чужой экосистемы, так что…       Всеволод нахмурился. То, что говорил Норн, звучало логически верно и, вполне возможно, имело место быть, но верить в подобное не хотелось. Если ученые и рабочие из Содружества ведут здесь стройку, наплевав на большинство принципов, по которым воспитывается современное общество… Это будет скандал. Огромный и грязный, и авторитет Земли в межпланетном обществе придется потом долго восстанавливать. Он мрачно повернулся к Киму.       — Ты тоже так считаешь?       Ким неопределенно покачнул головой. Он внимательно смотрел себе под ноги, поддевая носком ботинка то один камешек, то другой.       — Ким, ты меня слышишь?       Друг снова не ответил. Он склонил голову к плечу, насколько позволял шлем, словно раздумывая о чем-то. А потом наклонился и поднял один из камней. Всеволод и Норн недоумевающе переглянулись: сквозь прозрачное забрало шлема было видно, что их товарищ одновременно озадачен и заинтересован.       Ким стер перчаткой пыль с камня, повертел его в руках, поворачивая то так, то этак, привычно потянулся рукой к волосам, но наткнулся на покатый бок шлема и машинально поскреб его пальцами.       — Хм… Знаете, мне кажется, я понял, в чем тут дело. Но для точного вердикта нужно вернуться на «Чайку», перепроверить пару вещей. Вы со мной?       Он с трудом оторвал взгляд от камня и поднял его на друзей. Всеволод выразительно заломил бровь.       — Ты капитан в этой миссии, тебе и командовать. На «Чайку», так на «Чайку». А что с данными зонда? Рабочая бригада обнаружена?       — Нет. И если мои догадки верны… Впрочем, сперва я должен убедиться. Пойдемте, не стоит терять время.       Развернувшись, Ким размашисто зашагал в направлении виднеющегося вдали корабля, оставив друзей за спиной. Те, в свою очередь, озадаченно смотрели ему вслед. Взгляд Всеволода явно вопрошал, все ли в порядке с их капитаном, взгляд Норна не выражал ничего, кроме непонимания и типичного для фиксианца кружения галактик в зрачках. Возможно, Ким и вправду до чего-то додумался, ведь мозг у него всегда работал нестандартно. В любом случае, им обоим не терпелось узнать, какие же тайны открыл их другу неприметный черный обломок породы, поэтому они быстро свернули оборудование и поспешили следом.

***

      — Что сказал?       — Что уже закончил и сейчас спустится. И что перекусил во время работы, так что порцию мы ему зря держим.       Всеволод разве что не зарычал от ярости.       — Если этого идиота во время миссии сожрет гастрит, я его потом принудительно в клинику запру на лечение! Судя по отчетам синтезатора, он вообще нормально не питается, сплошные перекусы и кофе. А еще капитан называется! Вопиющая безответственность!       Норн тихо рассмеялся, убирая со стола.       — Не злись. Ким — ребенок колоний, а там с питанием крайне сурово, говорят, порой они едят лишь пищевой концентрат и ничего больше. Ты пробовал когда-нибудь этот концентрат?       Всеволод отрицательно качнул головой.       — Тогда тебе повезло, — хмыкнул Норн. — Проще в камне почувствовать вкус, наверное, а уж какие от него «волшебные» ощущения в желудке… Зато после одного такого брикета можно потом три дня бегать без еды. Но лично я предпочитаю поголодать, чем лишний раз это в себя заталкивать. А Ким ест и даже не морщится. Так что бутерброды и кофе для него — это здоровейшая еда, его желудок и гвозди переварит.       Он отнес грязную посуду к «домовому» в углу, и только принялся загружать в универсальную машинку тарелки и ложки, как в дверь протиснулся Ким.       — О, явился! — сердито воскликнул Всеволод. — Ким, ну сколько можно, когда начнешь нормально питаться? Хотя бы не на бегу и не урывками? Или тебе лекцию поставить о соблюдении режима на корабле?       — Отвяжись, — беззлобно отмахнулся Ким. — Всю жизнь так ем, и нормально все.       — Всю жизнь ешь, а потом… тебе сколько сейчас?       — Чего — сколько?       — Лет, дубина!       — Двадцать семь, — недоумевающе моргнул Ким. — А что?       — А то, что двадцать семь лет ты так питаешься, и все нормально, а на двадцать восьмой год свалишься! И кто будет спасать галактику?       Норн, уже достающий из «домового» вымытую посуду — нынешняя техника справлялась мгновенно, затрясся от смеха, и тарелки в его руках опасно задребезжали.       Ким устало усмехнулся.       — Сева, ты хуже наседки, честное слово. Поверь, я пытался наладить себе режим, действительно пытался. Но не могу. Мне эти десять минут, потраченные на спокойное поглощение еды — это вырванное из жизни время, я так ничего успевать не буду. Сейчас вот, между прочим, вопросами спасения и занимался, пусть и не целой галактики. Тебе интересно, что я узнал?       — Интересно, — подал голос Норн, возвращающий посуду в шкаф и симметрично расставляющий ее «по росту» — специальные присоски намертво приклеивали содержимое шкафа к прозрачным полкам, создавая впечатление, будто сервиз красиво парит в воздухе. — Так что там тебе камень нашептал?       — Много всего интересного, — Ким сел за стол, мельком глянул на устроенную Норном красоту с посудой и по-доброму хмыкнул. — Например, что ему более шестисот тысяч лет. А еще, что он абсолютно точно вулканического происхождения.       В кают-компании повисло молчание. Норн аккуратно защелкнул замочек на дверцах и задумчиво повернулся к друзьям.       — То есть, — медленно произнес он, — когда-то здесь было извержение вулкана? Шестьсот тысяч лет назад?       — Да, — Ким выложил на стол карманный проектор и тот выбросил вертикальную карту поверхности Краты, составленную частично зондом, а частично — «Чайкой» за то недолгое время, что корабль провел на орбите планеты.       — Я бы очень хотел ошибиться, но с вероятностью в девяносто девять процентов мы сейчас на этом самом вулкане и стоим. И он вовсе не потухший, и даже не спящий.       — Погоди, — прервал его Всеволод. — Вулкан — это же огромная огнедышащая гора, как его можно не заметить? Ладно, не огнедышащая, если давно не извергался, но все же это конус, а мы спускались с орбиты и сканировали местность перед посадкой, и никаких возвышенностей здесь не было, напротив, огромная низин…       Всеволод осекся и пораженно выпустил весь набранный для монолога воздух сквозь зубы.       — Отож, — хмуро кивнул Ким, правильно истолковав шокированное выражение на лице друга. — Низина. Кратер. Кальдера. Которая в диаметре…       Он коснулся проекции карты, и та послушно покрылась сетью линий, помеченных разметками масштаба.       — Сто — сто десять километров, — заключил Ким, глядя на разметку, и Всеволод обреченно присвистнул.       — Мне не понятно, — вмешался в их разговор Норн, также подсев к столу и глядя на карту. — На Фиксе все вулканы давно потухшие, и я тоже всегда считал, что их можно узнать по характерному конусу и кратеру. Где я ошибся?       — Нигде, — хмуро ответил вместо Кима Всеволод. — Но конус и кратер — это у обычных вулканов, у которых очаг магмы адекватных размеров. На Фиксе, насколько мне известно, все вулканы именно такие, ведь ваша планета слишком давно миновала этап высокой тектонической активности. В случае стандартных, привычных и нам, и вам вулканов магма, поднимаясь по жерлу, выплескивается наружу из кратера, а после стекает по склону, со временем затвердевая. Но, к сожалению, существуют монстры, которых на земном языке именуют «сверхвулканами». Это не очень научный термин, зато он понятен. У них магматический очаг достигает десятков километров. В нашем случае это… — он мельком взглянул на карту, — сто десять километров. И когда подобное количество магмы вырывается наружу, то никакой конус не удержит ее, планетарная кора попросту ломается, а после обрушивается в опустевший очаг, образуя огромный кратер — кальдеру. Сверхвулканы извергаются редко, гораздо реже обычных вулканов, но последствия всегда катастрофические. Один такой вулкан может изменить климат на всей планете. Например, устроить подобие ядерной зимы, когда пепел, выброшенный во время извержения, на годы закроет солнце…       — И, похоже, «Чайка» сейчас стоит именно в кратере такого вулкана, — вздохнул Ким. — Вся вот эта огромная низина — это он и есть. Скорее всего, тех животных убили его ядовитые испарения, просачивающиеся из-под земли. В таком случае становится понятно, почему они умерли во сне, ничего не ощутив, и почему других животных при этом не затронуло.       Норн встревожено свел брови, рассматривая очерченный красным кратер на карте. Теперь, в свете всего сказанного, он казался мрачным и угрожающим.       — И, раз ядовитые испарения поднимаются из-под земли, то вулкан активен, — угрюмо добавил Всеволод. — Хуже не придумаешь с учетом того, какие надежды возлагали на Крату жители Сазы. Если здесь рванет такой монстр, то у планеты не останется и половины былой экосистемы. И так-то не слишком благоприятное место, а после извержения и вовсе станет непригодным. И сами рабочие куда-то запропастились, не предупредишь и не эвакуируешь, черт…       Он уткнулся лицом в ладони и принялся остервенело растирать лоб, щеки и виски, пытаясь успокоиться и прояснить мысли. Ким шумно выдохнул и откинулся на спинку стула. Запрокинув голову, он безучастно изучал потолок.       — Скорее всего, они стали жертвами землетрясения, — тускло сказал он. — За месяц или чуть больше до такого извержения начинаются постоянные землетрясения, потому что магма, поднимаясь, разбивает породу на своем пути. И если люди здесь работали под землей, то их могло завалить вместе с оборудованием, тогда очевидно, почему никто не смог послать сигнал о помощи на Сазу. Не вернувшийся грузовой корабль также мог сгинуть в одном из разломов.       — Но люди не могли работать под землей все сразу, — возразил Норн. — Такие работы всегда ведутся в несколько смен, это общее правило подобных строек. Кто-то обязательно был в лагере: отсыпался, готовил пищу, да банально болел. И передатчик сигналов всегда находится на поверхности, это тоже общее правило. Оставшиеся в лагере успели бы подать SOS, случись вдруг что. Да, собственно, кто-то его и подал, хоть сам передатчик и вызывает вопросы.       — Да, этот момент непонятен, — хмуро согласился Всеволод. — Если лагерь провалился в разлом вместе с площадкой для кораблей и самими кораблями, а работающих в это время в подземных городах засыпало, то как тогда уцелел передатчик? И кто запрограммировал его на SOS? И ты прав, по всем признакам это не стационарный межпланетный, а чей-то личный, хоть и достаточно мощный. Что тоже странно.       Ким сердито нахмурился.       — Ох, чует мое сердце, не все здесь так просто, уж поверьте, мы с командой насмотрелись. Не бывает таких странных совпадений. Вот не бывает, и всё тут.       Всеволод обреченно возвел глаза к потолку.       — Если эта пиратская погань и сюда добралась, я повешусь, — категорически заявил он. — По-ве-шусь.       — Не вздумай. Иначе, кто галактику спасать будет? — хмыкнул Ким, и друг не смог не вернуть усмешку, немного развеяв сгустившееся за столом напряжение.       — Уел. Думаю, нам нельзя терять время и стоит продолжить поиски прямо сейчас.       — Я за, — быстро отозвался Норн. — Но как мы будем это делать, если даже зонд ничего не обнаружил? Есть предложения?       — Есть, — вздохнул Ким. — Мы будем искать старым дедовским способом. Вручную.