Звездные дороги

      Осень в этом году, в этой части планеты, выдалась сухой и яркой. Парк, обрамляющий территорию космодрома, горел, словно фантастический костер, и неровное море металлических конструкций, отражающее окружающие краски, это впечатление только усиливало. Сухо и остро шелестела листва над головой, ей хрустко отзывались под чужими подошвами уже опавшие листья. Пахло металлом, дымом, астрами.       Высокий темноволосый косморазведчик, замерший под низким багряным кленом, с наслаждением втянул теплый земной воздух и даже глаза прикрыл от удовольствия. Дышать-не надышаться после обезличенного воздуха космических кораблей и далёких межзвездных станций. И солнце такое ласковое… Интересно, друзья получили его цифрограмму? Хотелось увидеться с ними как можно скорее.       Прошло не более одной или двух минут, во время которых он честно отогревал свои озябшие в холодной космической пустоте косточки, когда позади раздались поспешные шаги. Шаги почти сразу перешли на бег, и не успел он усмехнуться, что у помощника еще остался запал бегать, как его едва не сшибли с ног.       — Кимка! Сколько лет, сколько зим! Здорово, космический бродяга! Наконец-то вижу тебя на Земле!       Ким едва сумел обернуться, стиснутый медвежьими объятиями Всеволода, и сам с энтузиазмом сжал плечи друга.       — Севка! Какими ветрами? Я думал, ты на Луне, только вчера по новостям видел.       Всеволод весело фыркнул, размыкая объятия. Хлопнул его по спине и отступил на шаг.       — Я вчера там, а сегодня уже здесь, работа такая. Так что новостям особо не верь.       Он окинул друга критическим взглядом и усмехнулся.       — Вырос и загорел. И похудел. Ну, ты хотя бы немного. А то на Норна смотреть страшно, он будто вообще не ел с нашей последней встречи.       — Норн тоже здесь? — обрадовался Ким, напрочь позабыв и о работе, и о робко выглядывающем из-за спины Всеволода помощнике — очевидно, примчался следом. — Сто лет его не видел. Как он?       — Да говорю ж, похудел. С лица спал, вместо рук — палочки. Нелегкая у него… Всеволод осекся, спохватившись, что они здесь не одни. Ким быстро понял, что к чему, и обернулся к помощнику.       — Карл, на сегодня можешь быть свободен. Закончим завтра.       — Но, капитан Янсон, — парень испуганно округлил свои и без того большие зеленые глаза. — Мне приказали опись сдать сегодня, ни днем позже. Если не успею — голову снимут.       — Мда? — Ким на пару секунд задумался, а после кивнул и забрал у паренька планшет.       — Иди, не переживай. Я сам закончу и вечером отнесу им все. Да не переживай ты, не подведу! А если кого из начальства встретишь, так прямо и говори, что я тебя домой отпустил, с семьей поскорее увидеться. Пусть, если что, мне претензии предъявляют, я разберусь.       — Есть, — парень радостно вытянулся. — Разрешите идти?       — Иди, иди. И до завтра мне на глаза не попадайся.       Помощника не нужно было просить дважды. Всеволод дождался, пока он скроется за ближайшим поворотом, и скептически хмыкнул.       — Хотел бы я посмотреть, кто и как рискнет предъявлять тебе претензии. За последние два года ваша команда отличилась столько раз, что стала настоящей легендой.       — Не преувеличивай, — усмехнулся Ким, хотя было видно, что слова друга ему приятны. — Ты начал говорить о Норне. Что с ним?       — Да жив-здоров он. Хотя со здоровьем это я погорячился, конечно. Ждет нас в парке, я сказал ему, что схожу за тобой. Идем.       Всеволод кивнул в сторону ворот, выводящих со служебной площадки космодрома, и беседа продолжилась уже по пути.       — Потери у него в команде большие, — невесело пояснил он, когда они миновали огромную кованую арку. — Мы с тобой эти два года шишки в кабинете и на передовой набивали, а Норн решил по другому пути пойти. Вы с ним не поддерживали связь?       Ким отрицательно качнул головой.       — Меня мотало по всей галактике, порой в такие дали заносило, что какая там связь. Часто нам и небезопасно было обнаруживать себя. Так куда его угораздило-то? Я думал, он тоже в СГБ.       — В СГБ, да. Но не как мы, в разведке, а среди дознавателей. Норн эти два года руководил фиксианскими отрядами первой помощи. Те самые эмпаты, которые первую волну шока снимают у пострадавших, ты наверняка слышал. И Норн там, во-первых, весьма ощутимо здоровье подорвал, а во-вторых, потери на него посыпались одна за другой. Посмертный фон жертв хранит массу информации и, видимо, кому-то очень не понравилось, что они с коллегами этот самый фон считывали и оглашали. Троих из его команды убили, причем, нарочито показательно, жуткими способами. Его тоже пытались, да не вышло — Норн в последний момент почувствовал остаточный фон и поменял скафандр. А тот, что собирался надевать, оказался кем-то поврежден. Так что вот так. По прилету его сразу отправили в больницу, и я его сюда прямо из больницы и забрал, можно сказать, украл. По-хорошему врачи бы не отпустили.       Ким покосился на Всеволода, но ничего не сказал. Насколько он знал, «украсть» кого-либо из больницы Флота невозможно в принципе. Только имея специальные полномочия. И если Севке это удалось, значит, не только в кабинете он провел эти два года. Похоже, из их троицы только он один все это время бесхитростно подставлял шею под лучи пиратских бластеров, ничего не скрывая от общественности.       — Ты сам-то как? — Всеволод добродушно улыбнулся, и сквозь обветренные и огрубевшие черты лица проступил прежний, еще не нюхавший пороху Севка. — Новости про тебя мы, конечно, слышали регулярно, работали вы с командой на совесть. Но про душевное состояние в новостях не расскажут, сам понимаешь.       Ким отмахнулся.       — Да какое там состояние. Никого из команды не потерял, и хорошо. Понасмотрелись, конечно, всякого, но вернулись живыми. И даже целыми. Так что я в порядке. Это вот у Норна страшно, да и у тебя, насколько я слышал, потери были.       — Несчастный случай, — помрачнел Всеволод. — Банальная халатность при постройке базы — крепления стыковочных отсеков были подогнаны неровно. Двух человек нам это стоило.       Его большие руки, упрятанные в карманы форменных брюк, сами собой сжались в кулаки.       — Вот честно, я бы таких «работников» куда подальше в ссылку отправлял, так же, как и пиратов. И ни капли бы не сожалел. От их лени и косых рук потерь не меньше, чем от вражеских налетов.       Ким нахмурился.       — Так, может, это и была диверсия?       — Нет, — мотнул головой Всеволод. — Мы все проверили, камеры там на каждом шагу. Даже метаморф не смог бы просочиться незамеченным. Это именно что халатность.       — Тогда я с тобой согласен. За такую безответственность…       Ким резко споткнулся, его глаза вдруг стали огромными и испуганными. Ничего не объясняя, он сорвался с места, точно пуля. Всеволод на подобный маневр лишь недоумевающе моргнул, а в следующий миг, когда все понял, бросился следом.       Они почти одновременно затормозили у скамьи, на которой Норн, завалившись на один бок, зажимал рану на шее. Ким упал на колени и осторожно взял друга за руку, пытаясь отвести пальцы от разрыва и оценить характер повреждения. Всеволод схватился за коммуникатор, набирая номер скорой.       Из раны толчками выплескивалась кровь. Вокруг порванных тканей расползался странный паутинообразный рисунок, как будто под кожей массово полопались капилляры, в которых текла чернильно-черная кровь.       Норн поднял глаза на подоспевших друзей и криво улыбнулся. Перекошенный рот подергивало судорогой.       — И тут достали, — прохрипел он, силясь встать. — Вон из-за тех кустов выстрелили, игла какая-то.       Он пнул носком ботинка лежащую на земле толстую иглу, больше напоминающую длинный шип. Ким уже успел осмотреть рану, и теперь осторожно вернул пальцы друга на место.       — Вагшприсанская роза, похоже. Было бы смертельно, не будь ты эмпатом.       — Что еще за роза?! — рявкнул Всеволод, который одновременно вызывал скорую помощь и службу безопасности, и не успел вовремя справиться с голосом. — Никогда раньше не слышал. Опасно?       — Для нас — смертельно. Для рас с пси-способностями — нет. У меня есть противоядие.       Ким встал, осторожно подхватил Норна под свободную верхнюю руку и помог ему подняться со скамьи.       — Скорая не поможет, — повернулся он к Всеволоду. — Можешь дать ей отбой. Нам нужно на «Чайку», там я смогу помочь.       — Как скажешь, — коротко кивнул друг. — Но безопасники пусть приедут, прочесать парк сверху донизу лишним не будет.       Ким не стал спорить, тем более, служба безопасности примчалась буквально через минуту. Всеволод коротко изложил им суть ситуации, и друзья покинули зону отдыха, оставив позади нескольких перепуганных мамочек с колясками, которые никак не ожидали подобного поворота событий в это тихое субботнее утро.       «Синяя Чайка» возвышалась над оборудованием дока, как Гулливер — над лилипутами. При весьма внушительных размерах, вертикально ориентированный, вытянутый, как и его хозяин, корабль казался гордым и готовым в любой миг сорваться в неизведанные звездные дали. Всеволод замедлил шаг и, задрав голову, восхищенно присвистнул.       — Нет, я слышал по новостям, что теперь она «Синяя», но не думал, что это будет настолько…хм…       — Буквально? — Ким поудобнее перехватил руку Норна на своем плече и, не смотря на невеселую ситуацию, усмехнулся. — Ну, имена же просто так не даются. Помните минерал, который пираты добывали на Эвридике? Я выпросил у командования разрешение на его использование. Он действительно дает непробиваемую защиту, если сплавить его с алмазом, но вот цвет… Словом, эффект стал для меня некоторой неожиданностью. Зато красиво. Осторожнее, здесь ступеньки.       Вдвоем они помогли ослабевшему Норну подняться по трапу и сразу же направились в медблок. Всеволод с любопытством вертел головой: что изменилось? На первый взгляд можно было решить, что ничего, но, если присмотреться, «Чайка» больше не выглядела новой и сияющей, словно только-только сошла со стапелей. Первая команда Кима оставила на корабле свой отпечаток, то самое трудноуловимое и невесомое, что бывалые космонавты называли «одомашниванием». Те, кто долго летает, по этой незримой ауре всегда могут определить, была ли у капитана команда, или он летает сам? Было ли на его корабле когда-то уютно и шумно, или в душе у капитана лишь вечный космический ветер и ничего, кроме голосов звезд, ему не нужно?..       — Давай сюда, — Ким сгрузил Норна на диагностическую кушетку, быстро подключил щупы сканера к его руке и ринулся переворачивать содержимое аптечки.       — Постарайся не спать, даже если очень захочется, — бросил он через плечо. — Если впадешь в сомнамбулическое состояние, вывести тебя оттуда будет гораздо сложнее, чем просто привести в норму.       Норн, тяжело дыша, кивнул. Кровь давно остановилась, но рана на шее все равно выглядела устрашающе, а черная паутина полопавшихся капилляров продолжала расползаться. Удивительно, что от обычной иглы можно было получить подобную, практически рваную рану. И спать действительно очень хотелось. Всеволод встал с другой стороны кушетки, с тревогой глядя на помигивающие показания диагноста.       — Нашел, — Ким выхватил из аптечки ампулу с ярко-алой жидкостью, энергично встряхнул и аккуратно отломил навершение. Набрав полный шприц, он осторожно отодвинул пальцы Норна, которыми тот продолжал стягивать кожу.       — Будет больно, — честно предупредил Ким, проходясь по коже дезинфицирующее салфеткой. — Те, кому мы это кололи, орали не своим голосом. Так что, если захочется — ори, медблок все равно звуконепроницаемый.       — Вот уж воздержусь, — хрипло отозвался Норн, а в следующую секунду судорожно втянул воздух сквозь стиснутые зубы.       — Твою ж… — Норн зажмурился и вцепился пальцами всех рук в кушетку и свою одежду так, что побелели костяшки. Ким сосредоточенно хмурился, медленно загоняя алую жидкость в вену рядом с местом прокола. Норна от напряжения начало потряхивать, на лбу у него выступили частые бисеринки пота. Всеволод крепко стиснул его плечо, помогая оставаться на месте и пережить болезненную процедуру. К счастью, противоядия в ампуле было не так много, и уже через несколько секунд Ким отложил шприц. Норн коротко выдохнул и обессилено обмяк на кушетке.       — Почти заорал, — заплетающимся языком признался он. — Этим противоядием пытать можно.       — Угу, — Ким осторожно обработал антисептиком место укола, захватив и пораженный ядом участок. — Очевидно, оно так ощущается из-за прямого воздействия на нервную систему. Эта дрянь растет на окраинной планете Альдебарана, используется полудикими аборигенами для безболезненного убийства животных себе в пищу. Животные от яда этой розы гибнут за десять секунд, человек — за шесть минут, если отрава попадает напрямую в кровь. Существа с развитыми ментальными или эмпатическим способностями не гибнут вовсе, на них яд действует по-другому. Ты еще очень легко перенес, поверь. Но хотя ты и в сознании оставался, не то что те… В общем, хорошо что миновало.       Ким неловко свернул лечение и отвернулся, чтобы утилизировать использованные материалы. Норн осторожно приподнялся, опираясь на нижние руки, и ухватил друга за край куртки свободной верхней.       — А ну, повернись, — потребовал он. — Ты только что сказал, что ядом пользуются полудикие племена. Откуда тогда он у пиратов?       — Оттуда же, откуда и все остальное: прилетели, узнали про новый способ мучить невинных, присвоили себе. Удивительно, что ли?       — Нет. А вот о том, как именно он действует на эмпатов, и откуда тебе известна эта информация, я хотел бы услышать.       В медблоке повисла тишина. Всеволод, присевший на стул около кушетки, вопросительно смотрел на Кима. Норн продолжал держать его за край куртки, серьезно и выжидающе глядя снизу вверх. Поняв, что выкрутиться не удастся, Ким с досадой отшвырнул салфетку, которой вытирал руки и, развернувшись к друзьям, рассеянно провел пятерней по волосам.       — Не хотел я, чтобы ты знал о подобном, — виновато пояснил он, избегая взгляда фиксианца. — Это все настолько мерзко, что я бы и сам с удовольствием забыл.       Он вздохнул и присел на край свободной кушетки. Машинально взял стилус, который бросил там с утра, когда искал по всему кораблю рабочий планшет, и задумчиво провернул его в пальцах.       — Яд этого растения воздействует на нервную систему, это я уже сказал. Обычный человек или животное не выдерживают, а вот расы с пси-способностями… Они выживают, но это настолько мучительно, что лучше уж сразу… Вагшприсанская роза снимает все ограничения, что накладывает цивилизация. Это очень мощный наркотик, и именно для существ с развитыми ментальными способностями.       — И как она действует? — тихо спросил Норн. — Я должен был стать полным идиотом? Получить амнезию? Забыть, как разговаривать, читать, писать, держать ложку, наконец?       — Нет, не совсем. Ты… это как… я не знаю, как для человека — убойная доза алкоголя, наверное. Или наркотика. Полное отключение большинства моральных запретов, повышенная внушаемость, измененное состояние сознания. Как кукла, которую можно научить с нуля чему угодно. Даже абсолютно аморальным вещам.       Всеволод неловко кашлянул. Норн бросил на него короткий взгляд.       — Ты, я так понимаю, в курсе?       — Норн, давай не будем…       — Нет, Сева, будем. — Норн выпрямился, и Киму на секунду показалось, что он услышал эхо звона от натянутой стальной струны. — Ким сказал, что эта дрянь не смертельна для эмпатов, и что он уже лечил их от нее. А я не знаю в нашей галактике других эмпатов, кроме моих соотечественников. И потому хочу знать, где, как и когда это было, и какого черта наше командование скрыло это от меня!       Он снова перевел взгляд на Кима, но тот молча смотрел в пол.       — От всех скрыли, — тихо сказал Всеволод, и Норн гневно развернулся к нему.       — Но не от вас почему-то?       — Не от нас, потому что нашел твоих соотечественников именно земной корабль. А Ким с товарищами им помогли. И твои сопланетники сами попросили потом о неразглашении этой информации. Ким, расскажи ему, иначе не поверит.       Ким вздохнул и снова взлохматил свою шевелюру. Не поднимая головы, словно рассказывая носкам собственных ботинок, он заговорил:       — Мы давно слышали про эту «розу», как и про то, что пираты взяли ее себе на вооружение. Удобно, быстро, смертоносно, а пронести можно хоть во флаконе из-под духов, и ни один контроль не обнаружит. Искали планету или базу, где это растение могут выращивать. Доступ посторонним на его родную планету Содружество закрыло сразу же, как только узнало от аборигенов, что секретом яда интересовались «люди с неба». Счастье, что для созревания плодов, из которых и добывают яд, нужно слишком много условий. Если эти условия не соблюдать, вагшприсанская роза цветет и плодоносит, но плоды оказываются бесполезными. Это очень облегчало поиск, и через полгода мы нашли терраформированный астероид, где пираты создали постоянную базу и засеяли растением четыре огромных участка почвы. В системе Цефея. На базе с искусственными условиями роза отлично прижилась и плодоносила как нельзя лучше. Там же мы нашли и твоих соотечественников. Шесть фиксианцев, члены экипажа пропавшего «Золотого рассвета».       Брови Норна изумленно взлетели вверх, на его лице отразилась сперва искренняя радость, но после пришло понимание и от радости не осталось и следа.       — Ну, хотя бы живые, — тихо выдохнул он. — Они работали на плантациях?       — Нет, — Ким поднял, наконец, голову, но смотреть на друга по-прежнему отказывался, уставившись куда-то поверх его плеча, в стену. — Работали, к счастью, роботы. Но на том астероиде было два притона, где обитали присматривающие за плантациями пираты, и твои соотечественники работали там. Вернее, прислуживали, исполняя то, что от них требовали.       Норн сжал зубы так, что Всеволод всерьез испугался, как бы не сломал.       — Норн, они не осознавали себя, — попытался он хоть как-то разрядить обстановку, но сразу же понял, что делает нечто ровно противоположное и неловко скомкал утешение. — Это была не их воля…       — Естественно, — Норн обхватил себя нижними и средними руками, словно защищаясь от холода, но Всеволод видел, что он сделал это, чтобы скрыть, как его потряхивает от бешенства. — Если бы их заставили обслуживать тамошний сброд насильно, ничего бы не вышло, подобное насилие эмпата попросту убьет. А вот если отключить сознание и само понимание, что это насилие… И как они сейчас?       — Живы, — коротко ответил Ким. — И даже что-то помнят о своей прошлой жизни. О той, что была до астероида, об астероиде воспоминания им заблокировали. К сожалению, за те пять лет, что их кололи этой дрянью, память почти рассыпалась. Они смогут жить более-менее нормально, когда восстановятся, но это будет жизнь гражданских. Все профессиональные навыки и знания потеряны безвозвратно, прости.       — Что ж, хотя бы так… Они на Фиксе? Я знал их, хочу навестить, когда вернусь.       — На Фиксе, где ж еще. В этом вашем центре лечебном, самый большой который.       — Иссленский, — кивнул Норн. — Я понял, спасибо. И спасибо, что вытащил их оттуда.       — Не я один, — Ким, наконец, решился взглянуть другу в глаза, но не выдержал и отвел взгляд снова. — Астероид брали штурмом, нас там три полных команды было. И еще два корабля ждали неподалеку, на случай, если нас всех перебьют. Честно говоря, командование настаивало на атаке прямо из космоса, чтобы разбомбить этот гадюшник вместе со всеми его обитателями и ядовитой флорой, никого из своих при этом не потеряв. Никто даже не предполагал, что там могут быть заложники, хорошо, что решили все-таки проверить.       — Да, — кивнул Норн. — Хорошо. Спасибо вам.       Речь его прозвучала до странного замедленно, и Всеволод с тревогой встал, поглядывая на показания диагноста и отмечая затуманившийся взгляд и дерганые телодвижения друга.       — Это нормально, — подал голос Ким. — Противоядие так и действует. Норн, пойдем в кают-компанию. Тебя сейчас кинет в сон часа на два-три, возможно, дольше. Это нормально, нервная система после пережитого должна перезагрузиться. А спать куда удобнее на диванчике в кают-компании, чем здесь, уж поверь мне. И исполни одну мою просьбу, хорошо? Не продолжай традицию отмечать каждую новую встречу суетой в медблоке. А то мне откровенно страшно за наше будущее.       Как ни было Норну паршиво на душе, он не смог не улыбнуться на подобное заявление. А Всеволод так и вовсе расхохотался.

***

      — Дежавю, правда? Снова первая встреча, снова мы на борту твоего корабля, а Норн снова спит после ранения.       — Ага, — ухмыльнулся Ким. — Только в тот раз мы пили марсианский кофе, а за обшивкой хлестал ливень. И мы были зелеными и ничего не понимающими юнцами.       Всеволод ностальгически улыбнулся.       — Да, в этот раз не так экстремально. И это какао гораздо вкуснее того кофе.       Ким фыркнул, но вовремя придушил смех, покосившись на мирно спящего среди синих диванных подушек фиксианца.       — Просто больше ничего нет, — команда все выхлебала. А какао у нас одна лишь медсестра пила, вот и осталось. А вообще, к черту такую ностальгию. Норна вот опять чуть потеряли, такое чувство, что на нем проклятие какое-то. Хоть и не верю я в подобные штуки, но в рейдах такого понасмотришься, что…       Ким замолчал и некоторое время бездумно смотрел на облитые закатным светом корабли, стоящие в соседних доках — иллюминаторы кают-компании давали прекрасный обзор. Потом отхлебнул какао из высокого стаканчика и откинулся на спинку стула.       — Куда ты дальше? Домой?       — Да, — Всеволод взболтал остатки своего напитка и одним движением опрокинул в рот сладкую гущу. — Матери нужно помочь, да и соскучился я по ней. Приезжайте в гости, если вырветесь. Места у нас там красивые, тихие, отдохнем по-человечески. Да и…       Он тоже оглянулся на Норна и вздохнул.       — Обсудить многое не помешает. А у меня лишних ушей не будет, в этом я уверен.       Ким задумчиво кивнул.       — Не помешает, — согласился он. — Приедем, не сомневайся.