Свет проклятых звёзд 2. От цепей и ошейников к свободе!

Ставшая молчаливой и задумчивой после вулканической катастрофы хранительница светоча Анар спешно скрылась за горизонтом, словно вовсе была не рада из-за него показываться. Майя Тилион вздохнул и поднял ладью в полёт. — Опять тоскуешь? — всплыла из чёрно-бирюзовой глубины Уинэн. Айну-прислужница Вала Улмо снова выглядела китом с лицом эльфийки, пугающе и чарующе одновременно. — Мы не пара с Ариэн, — вздохнул хранитель светоча Итиль. — Но меня манит её сияющий жар. — А как же звёзды? — игриво спросила Майэ. — Ты ведь близко к ним, их свет разве не зовёт к себе? Тилион поднял голову. Музыка мерцающего блеска лилась с небесного купола, напоминая о сотворении каждого луча. Нота, интервал, аккорд, бегущая куда-то мелодия, вечно стремящаяся вперёд, готовая нестись бесконечно. До первого препятствия. Всё-таки свет слишком легко остановить. — Элеммирэ, Силиндо, Ниэльлунэ, — начала перечислять Уинэн поднявшись над водой. Теперь она напоминала эльфийку по пояс, оставив от кита лишь хвост. И размер. — Они сияют совсем рядом с тобой. Тебе мало? — Они холодные, — хранитель последнего цветка Телпериона пожал плечами и сел на край ладьи, свесив ноги. — Как и я. Это скучно. И с ними не поговорить. Их музыку я могу слушать бесконечно, но порой хочется иной компании. — Моей, — улыбнулась Майэ. — У меня тоже есть звёзды, — сказала она. — И я готова поделиться ими с любым желающим. Звёзд так много! Как ты считаешь, почему у всех Айнур они разные? У Варды одни, у меня другие. Что заставляет нас творить по-разному? Эру ведь хотел единой Темы. — Какая звезда тебе больше нравится? — спросил вдруг Тилион, уйдя от тупикового разговора. — На вид они похожи, но звучат всё же различно. Видимо, я так привык к цветку рядом с собой, что невольно тянусь к той, — Майя указал на искру, свет которой пел чуть нежнее остальных, — что напоминает мне о прокосновении лепестков. — Она красиво отражается в воде, — залюбовалась Уинэн поверхностью моря. — Моя же любимая, пожалуй, иная. Майэ исчезла в чёрно-бирюзовой глубине, вынырнула с небольшим существом в руках. Морская звезда имела множество лучей, её цвет в сиянии Итиль померк, зато усилилось сходство с небесной искоркой. Существо прильнуло к хранительнице, обняло лучами её ладони. — Звёздочка тебя боится, — умильно улыбнулась Уинэн. — И меня боится, и новой обстановки. Верну её домой. Там она тоже будет всего бояться, но именно поэтому выживет. Если повезёт. Майэ скрылась под водой, хранитель последнего цветка серебристого Древа задумался. Сколько раз миру ещё предстоит измениться? Айнур видели одно пророчество, но окончательное ли? Единственное ли? Владычица Варда говорила, что чужим звёздам не место в Арде, их не пропустит купол, но ведь однажды купола не станет... В бездне Эа много мечущихся обломков неудачно создаваемых миров, и если Ариэн способна спалить любой камень, приблизившийся на опасное расстояние, то как быть холодному цветку? Да, Итиль уже не будет волшебным растением, превратится в нечто... От тревожных мыслей отвлёк неожиданно закруживщий над поверхностью моря крошечный вихрь. Он будто нарочно начал рябить водную гладь, чтобы звёзды больше не отражались в ней. Ураганчик стал расти, вытягиваться в высоту, превращаясь в смерч — тонкий, изящный, будто танцующий под одному ему слышимую музыку. — Оссэ! — ахнула Уинэн, вынырнув из глубины. — Нельзя нападать на Тилиона! Ты ведь не морготова тварь! Больше. Ты отрёкся от его тьмы! Угомонись! Не оскверняй море, защищённое от зла! Ураган стих, вихрь всё ещё кружился, но гораздо медленнее. — Не тебе меня учить быть добрым и созидательным! А ещё, ты — моя жена, — произнесло нарисовавшееся брызгами лицо Майя. — Мне не нравятся твои игры. — Я верна тебе, Оссэ, — слишком лживо улыбнулась Уинэн. — Как же иначе? Ветер снова ударил по поверхности воды, разбив вдребезги отражения звёзд и бросился в сторону защищавших Валинор стеклянных гор. — Меня нельзя трогать, — улыбнулся с высоты небесного купола хранитель последнего цветка Телпериона. — Ведь я — вдохновение для поэтов. И нашу беседу, подруга, обязательно увидят во снах и воспоют в песнях самые талантливые Дети Эру.