Свет проклятых звёзд 2. От цепей и ошейников к свободе!

— Я насрал в кувши-и-ин! — заголосил кто-то настолько громко, что Кривой подскочил. — И в котёл насра-ал! Срал я не оди-и-ин! Вместе с братом сра-а-ал! Я ещё насрал в окно! На крыльцо и... Песня продолжилась менее разборчиво, словно певуну дали в морду. Впрочем, Кривого это волновало мало — главное, чтоб не заметили, как он спал в карауле. Может, хоть тут повезёт? Молодой орк всегда считал себя неудачником, и это было вполне оправдано: алкарим постоянно говорили о благословении Владыки, которое даёт почти неиссякаемую силу трахать всё, в чём есть или можно проделать дыру, а Кривой почему-то даже в юности мог подряд поиметь ну трёх, ну четырёх орчих, но никак не больше. От ран ему не помогали колдунские чары, а пьянел он быстрее других и почти всегда сразу засыпал. Что за неспр... авливость? — Я-а-а-а! Насра-а-ал! Песня прозвучала сначала чётко, но потом снова заглохла, слова превратились в кашу. Чё, поёт, а его долбят? Проиграл в кости что ль? А чё ловушки не ищет? Кривой решил изобразить важность и бдительность и пошёл на шум, постепенно понимая, что голос какой-то незнакомый. Эту песню морготов воин уже не раз слышал от пьяных соратников, но чем дольше она доносилась, тем сильнее казалась какой-то не такой. А ещё... Словно пели её в разных местах одновременно. Но ни одного горланящего орка не было! — Чё происходит? — рявкнул Кривой, чувствуя, как начинают ныть виски. — Я спросил! На него посмотрели с испуганным удивлением. Похоже, песня казалась странной только ему. Тут все обдолбались чё ли?! А почему не поделились? Или в карауле, видите ли, не положено? Да срали давно на это положено-не положено! — Полон кувшин уже! Во как прорвало! Всё вокруг оставалось неизменным: у подножья грёбаной эльфьей горы с некоторых пор царило нервозное ожидание нападения с юга, туда стянули основные силы, а оставшимся пришлось в разы бдительнее следить, чтобы из крепости никто не вылез на других направлениях. Незаметно атаковать здесь не получится, но ведь известно, какие эльфы грёбаные скалолазы! Слезут, надают по жопе и обратно! — Я в кувши-и-ин засунул хрен! И в бутыль сова-ал! Хрен засунул! Сунул хрен! А потом насра-а-ал! Я засунул... Да кто голосит?! Откуда?! Чё за... Не подох бы от перепоя, ещё объяснять потом командиру, откуда столько взял и почему в одно рыло выжрал! За зиму и так погибло много. Кривой снова присмотрелся и прислушался. Кто же горланит? Может, тоже куда провалился? Ловушек хоть задом соси, и найдены не все. Потери, конечно, никто не считал, но даже на глаз было ясно: поредело войско. Где было десять, осталось от силы восемь. Где сидели двадцать по палаткам, теперь пятнадцать вроде. Говорили о подкреплении, когда другие эльфьи крепости поимеют, ну и где? Жрать искать сложно и далеко, поселений рядом нет. Уже. Гномы пропали совсем! А холод до сих пор! Где обещанное тепло за горами? Земля едва ощутимо задрожала. Опять что ли вулкан? Или... Конница! С юга? Орк почувствовал, как захотелось сделать то, о чём пел сородич. Вспомнилось, что в самой крепости тоже есть лошади, только не слишком много — разместить негде, как говорили крылатые. В основном коней держали около гор Владыки Алкара, но там теперь ни коней, ни кого другого, кроме алкарим и их новых рабов. — Я насра-а-ал... Как спать спокойно, глубоко дыша? — Чё? — не понял Кривой, вдруг услышав совсем не те слова и не тот голос. Вокруг начался переполох. Командиры приказали готовиться к бою, но некоторые орки вели себя так, словно перепились и обдолбались. Да, около подножья грёбаной эльфьей горы часто грелись не только кострами, но сейчас точно творилось неладное, и Кривой начал озираться уже не вокруг себя, а в сторону склона. Что-то подсказывало — для приближения огромной армии с юга слишком тихо, а земля подрагивает недостаточно. Больше похоже на... Он не успел додумать, глаза уловили нечёткий силуэт на склоне горы. Высоко, но не слишком. Фигура казалась размытой, хотя тумана не было. Колдовство! Вот почему никто ничего не понял! Это... И земля... Да! — Вон! Вон! Этот! Стреляй! — заорал Кривой, что было сил. — Там! Туда! Вон! Образ дрогнул, песня сбилась. — Вон! Там! Поняв, что никто не видит врага, морготов воин начал тыкать пальцем. С крепостной стены сбросили несколько булыжников, отгоняя орков, полетели стрелы, но Кривой понимал: своего никто не тронет, поэтому опасно находиться не везде. Выхватив у одного из подбежавших соратников лук, морготов боец показал направление, куда стрелять, несколько раз спустив тетиву. Силуэт на склоне продолжал петь, но чары ослабли, и больше не звучало со всех сторон разом знакомое «Я насрал». — Когда объято всё вокруг бедою, И промедлению растет цена, Никто не сможет обрести покоя, Покуда месть не свершена! — Вон! Да там! Ну! Одна из стрел попала в цель. Силуэт покачнулся, но удержался на высоте, однако новое ранение всё же сбило опасного врага с горы, и, становясь всё чётче, эльф покатился вниз, неловко размахивая руками и ногами. В него продолжали стрелять, закрываясь от гибельной угрозы со стен. Земля дрожала ощутимее, теперь было ясно, откуда нападают, но командир приказал отходить и бежать в бой, лишь когда к подножию эльфьей горы упало уже точно мёртвое тело.