Свет проклятых звёзд 2. От цепей и ошейников к свободе!

В южном направлении лес заметно густел, пробираться стало сложнее. Здесь почти не было следов пожара, вырубка выглядела аккуратнее, нигде не валялись брошенные трупы и мусор. — Видите, — освобождённый от верёвок гном взбодрился, начал бахвалиться, — это наша работа! Мы орков сюда не пустили. И никаких жертв не потребовалось! — Не учи нас воевать, — Алмарил процедил слова сквозь зубы, посмотрел на соратников — ему постоянно казалось, что предатель может попробовать бежать, а сторожат его недостаточно бдительно. — Почему же? — уже с гордостью поинтересовался Трор-малыш. — Вот вы сколько воинов потеряли за зиму? Карнифинвэ не увидел, но почувствовал, как разом заинтересовались развитием событий втородомовские воины. Разумеется, они бы не позволили пролиться крови, но понаблюдать за разъярённым сородичем здесь каждый был не прочь. Алмарил на миг остановился, смотря перед собой в одну точку. — Я не представился, — сказал он медленно, словно говорил кому-то, плохо понимающему Квэнья и Синдарин, — меня зовут Алмаглин, сын Карантира из рода Феанора Тирионского, сына Мириэль Териндэ. С досадой отвернувшись, Карнифинвэ подумал, что снова путь к любимой удлинняется. Вот он, Химринг! Совсем близко. Но расстояние, которое раньше можно было преодолеть за полдня, оказалось длинной в целую жизнь! «Пойдём обратно», — очень по-дружески предложил Гилнор, когда снова встал вопрос: «А дальше что?» Сыну нолдорана Питьяфинвэ было совершенно не смешно, остальные же лишь пожимали плечами. Нынешний план выглядел неплохо, в любом случае лучше попытки прорвать вражескую осаду маленьким отрядом. Воины Барад Эйтель настояли на том, чтобы гном проводил их к своим товарищам, и вместе с ними изобразить сотрудничество с орками. А заодно запомнить каждого коротышку. Или не только запомнить, но это, разумеется, не обсуждалось. Нолдор даже придумали, как объяснят врагам свои звёздные символы — убили верных короля, украшения забрали в качестве трофеев. А что, орки тоже так делают, значит, поймут. Трору не слишком понравилась идея заявиться с эльфами к сообщникам, но выбора ему не дали. — Ах, вот, кто ты! — Трор-малыш, услышав слова Алмарила, поклонился. По мере приближения к своим, гном выглядел всё увереннее. — Глаин-кузнец — троюродный кузен моей матушки. Много о тебе рассказывал! Говорил, достойный ты сын отца своего славного! Однако в глазах гнома читалось далеко не почтение. Карнифинвэ оставалось лишь гадать, что произошло между этим Глаином и Алмарилом, либо Карнистиром, а ещё он надеялся — брат тоже всё видит и понимает. — Мне передали, — таргелионский принц остался непроницаем, — будто ты уверял об отсутствии помощи Химрингу с юга. Ты сильно расстроил моего кузена злыми вестями, но спешу тебя разочаровать: тебя обманули. Король Карантир, сын Феанора Тирионского, сына Мириэль Териндэ отправил на север множество воинов, только не поспешил сообщить об этом вам, поскольку не хотел объяснять жадным до золота наугрим, почему не все силы Таргелиона брошены на спасение сокровищ. Глаин же, твой родич, прекрасно проявил себя во время событий на Нароге, однако, сейчас это уже неважно ни для меня, ни для тебя. — Жадные?! — едва ли не подпрыгнул Трор-малыш. — Да я... — его глаза вдруг забегали, на лице проступили нездоровые пятна. — Меня как учили? Торговать надо с теми землями, где есть принцессы. Я... Меня учили... Алмарил побледнел. Карнифинвэ, прищурившись, посмотрел на гнома: ему всё больше казалось, что предатель теперь пытается выдать собственное мнение за чужое, чтобы не казаться конченым подлецом. Вряд ли у него это получится. — Меня так учили, — затараторил бородач, — что принцесса — это как вершина горы, которую надо выстлать драгоценностями. Принцесса будет покупать всякое дорогое себе, а, глядя на неё, дорогое станут покупать всем королевством. — Ты понимаешь, что, помогая оркам, ты отдал принцесс им?! — всё-таки вспылил сын Морифинвэ Карнистира. — Учти, половина существа, мне бояться нечего! Если я сдохну по твоей вине, меня будет ждать возрождение в Валиноре, в прекрасном дивном крае без тебя и таких, как ты! Но я вернусь. Вернусь сюда, чтобы за всё тебе отплатить! И ты, брошенный сын своего творца, уже не возродишься! Втородомовские воины покачали головами. — Да это не... Меня учили, — гном скукожился, — что принцесса останется принцессой даже с орками! Какая разница, чья она жена? И, поверь, принцессе точно так же всё равно, кто провезёт ей украшения. Меня учили так. Карнифинвэ многозначительно положил руку на плечо кузена. Тот ничего не ответил, дальше пошли в молчании, мысленно решив судьбу торгаша. «Мы не можем их убить сами, — сказал ещё на привале верный нового верховного нолдорана, — если они не попытаются убить нас. Скорее всего, в Химринге до сих пор гостит их король, поэтому мы обязаны отдать ему его подданных, доложив об их деяниях». «Всех убить не можем. Но не каждый заслуживает суда», — как ни странно, это сказал в ответ Гилнор. Из размышлений вырвал слишком громкий для эльфийского слуха шорох примерно в ста двадцати шагах к северу. Кто-то сначала шёл в направлении отряда, точнее, к той же стоянке, что и эльфы, но потом остановился и поспешил обратно. Приказа догнать не потребовалось, эльфы рванули на звук, через мгновение раздался жалобный скулёж, потом не менее визглявая ругань. Трор-малыш побледнел. — Ты знал, что за нами следят? — схватил его за грудки Карнифинвэ, чувствуя, как путь к Вирессэ снова удлиняется. — Войско Моргота уже всё знает?! — С какой стати?! — не испугался, зато очень сильно разозлился торгаш. — Эти твари даже нам не доверяют! Подставляют! Мы сто раз просили за нами не ходить, чтоб место не выдать! — Он тут один, — сообщили Нолдор, притащившие всё ещё упиравшегося орка. — И, разумеется, согласен нам помочь. — Чо-о-о?! — запротестовал морготов воин. — Чо слышал, — огрызнулся Алмарил, подходя ближе и критически осматривая пойманного врага. Было ощущение, словно принц оценивает, насколько безвкусно одет шпион. — Ты должен понимать — скоро ваше войско раздавят, как клопа. Сюда уже идёт подмога с юга и запада, а крепость готовит прорыв. Орк затрясся, истоптанный снег под его ногами пожелтел. — Может быть, во дворцах я переговоры вести и не умею, — хмыкнул Алмарил, покосившись на родича старого знакомого, — но здесь, в лесу, всё иначе. — Да, всё прекрасно, — улыбнулся страж из Барад Эйтель, — наш план при участии орка станет выглядеть ещё убедительнее. Главное, не давать ему пить, чтобы страх его не выдавал. Нолдор расхохотались, гном многозначительно отвернулся и помочился на ближайший ствол. — Надо решить, что и как говорить этим честным нежадным торговцам, — мрачно произнёс Карнифинвэ. — Они помогут нам, а мы им. Чем? Не скажем их королю, чем они занимались всю зиму? — Конечно, — кивнул воин из Барад Эйтель. Однако, по его лицу читалось обратное. Гилнор, если бы не остался сторожить лагерь, сказал бы, что не только в песнях у эльфов слишком много вранья. Впереди лес немного поредел. Трор-малыш заметно занервничал, предупредил стражей, что обязан подать сигнал, чтобы сородичи не начали стрелять, негромко засвистел. Прошло совсем немного времени, гном повторил сигнал и начал озираться, прислушиваться. — Мне должны были ответить! — побледнел он, хотя только что был раскрасневшимся. — Что-то не так! Не занятые охраной пленников Нолдор мгновенно рассеялись по лесу. Трор-малыш попытался снова свистеть, но получил приказ молчать. Орк в ужасе задёргался, начал что-то нечленораздельно скулить. Стражи вернулись быстро. — В какой стороне та стоянка, куда ты нас вёл? — спросил один из воинов и, дождавшись указующего жеста, махнул рукой: — Веди. Гном, потеряв равновесие и утратив остатки храбрости, поплёлся в том направлении, а когда лес окончательно расступился, замер на месте, как вкопанный: поляна оказалась пустой, словно на ней давно никого не было, и лишь под свежим снегом всё ещё слегка виднелась неглубокая колея. — Ты всё ещё хочешь их выгораживать? — радостно спросил Алмарил, подходя ближе. — Они узнали, что тебя схватили, и просто сбежали. Предатель промолчал. — И что мы теперь понесём оркам? — Карнифинвэ показалось, что он сейчас не сможет сдержать слёзы. — У нас нет выбора, — пожал плечами Алмарил. — Брёвна и камни. Скажем, что скоро нападут враги, надо строить укрепления. Пусть строят их на южной стороне, а когда... — он наклонился к кузену, — когда Химринг действительно атакует, орки в эти ограждения упрутся сами. Эльфы переглянулись, кивнули друг другу. А гном вдруг сел прямо на снег и горько заплакал.