Ты играешь с огнем, девочка (You're playing with fire, girl)

Гермиона медленно открыла глаза. Сначала она подумала, что ее разбудил солнечный свет, но когда чувства вернулись к ней, она поняла, что ошиблась. Она посмотрела на Драко, и уголки ее губ приподнялись в улыбке. — Что ты делаешь? — сонно спросила она. Драко ухмыльнулся. Не глядя на нее, он продолжал что-то писать на ее ноге указательным пальцем, измазанным оставшимся с вечера шоколадом. — Просто трачу шоколад, — небрежно ответил он, напустив на себя задумчивый вид. — Я подумал, что было бы напрасно оставлять его здесь. Улыбаясь, Гермиона приподнялась на локтях, но он мягко толкнул ее обратно. — Драко, — рассмеялась она и, слегка прикусив губу, уставилась в потолок. — Что там написано? Он дописал последнее слово, медленно выпрямился и, склонив голову набок, оглядел дело своих рук. — Здесь написано… — начал он, слизывая шоколад с пальца. — Что я буду стоять рядом с тобой как твой муж, — прочитал он на ее животе. — Перед тобой как защитник… — прочитал он на ее правой ноге. — И позади тебя как твой утешитель, — он отвел взгляд от ее левой ноги, посмотрел на Гермиону и улыбнулся. — Доброе утро. Улыбнувшись еще шире, Гермиона протянула руку и погладила его по щеке кончиками пальцев. — Доброе утро. Секунду она задумчиво смотрела на него, а затем склонила голову набок. — Знаешь что?.. Всякий раз, когда я просыпаюсь рядом с тобой, мне с трудом верится, что это не сон.… Он взял ее руку в свои ладони и, закрыв глаза, нежно поцеловал каждый пальчик. Гермиона уставилась на него, полностью поглощенная каждым его движением. — Я не хочу уходить, никогда… — прошептала она, закрывая глаза. — Я хочу остаться здесь, с тобой, навсегда.… — Держу пари, я бы тебе скоро надоел, — пошутил он, придвигаясь к краю кровати и начиная слизывать надписи с Гермионы кончиком языка. — Я бы не устала, если бы продолжал в том же духе… — тихо простонала она, когда его язык начал танцевать на ее бедре. Драко не ответил, не торопясь и осторожно слизывая последние капли шоколада с ее тела. Он позволил своему языку исследовать каждый изгиб, каждую впадинку, оставляя легкие поцелуи там и сям, а Гермиона провела рукой по его волосам. Когда он убедился, что на Гермионе больше не осталось шоколада, он наклонился к ней и нежно поцеловал в губы. Зарывшись обеими руками в его волосы, она с любовью ответила на его поцелуй. Когда он начал целовать ее в шею, Гермиона вернулась к реальности и тихо вздохнула. — Драко… — прошептала она ему на ухо, — нас будет не хватать. Я не собиралась оставаться на ночь, — призналась она с усмешкой. — Не то чтобы я была против провести ночь с тобой. — …На самом деле, я хочу быть с тобой каждую секунду, но люди все равно начнут задавать вопросы. Он тоже вздохнул и неохотно отстранился. — Я думаю, ты права… Как обычно, — быстро поцеловав ее в губы, он встал, протянул Гермионе ее одежду и начал одеваться сам. Гермиона надела лифчик и трусики, едва втиснувшись в них, и потянулась к Драко, чтобы помочь ему застегнуть рубашку. Слегка улыбнувшись про себя, она наклонила голову, чтобы поцеловать каждый дюйм его кожи, прежде чем он скрылся под одеждой. Медленно, но верно она целовала его грудь, остановилась на последней пуговице и, поцеловав его в уголок рта, пошла надевать свой топ. Он улыбнулся, помогая ей завязать его на спине. — Знаешь, мы вообще не собираемся отсюда уходить, — заметил он, нежно целуя ее в затылок. Гермиона тихо рассмеялась и встала, чтобы натянуть юбку. Драко тоже встал, чтобы надеть брюки. Взмах волшебной палочки, и башня приняла точно такой же вид, как и накануне, до их прихода. Гермиона поцеловала его в последний раз и разгладила его рубашку. Она положила руки ему на живот, и Драко кивнул, накрыв ее ладони своими. — Увидимся позже. Она улыбнулась и кивнула, неохотно высвобождаясь из его объятий, когда Драко сделал шаг к двери. Когда его шаги на лестнице стихли, Гермиона накинула мантию Гарри, быстро покинула башню и бросилась в свою гостиную. Было еще очень рано, и она надеялась вернуться до того, как кто-нибудь проснется.

***

Драко вошел в гостиную, с облегчением отметил, что там по-прежнему темно и тихо, и направился к лестнице, ведущей в спальню. Все еще спали, и он вздохнул свободно. Слегка улыбнувшись про себя, он потер большим пальцем гладкое кольцо на безымянном пальце и уже собирался ступить на ступеньку, как вдруг кто-то преградил ему путь. — Ты наконец-то решил привести свою жалкую задницу домой? — Пэнси, стоявшая двумя ступеньками выше, уставилась на него, приподняв бровь. — О, черт, ради бога, Паркинсон, сделай что-нибудь полезное, — огрызнулся Драко, его сердце замерло, когда он попытался протиснуться мимо нее и продолжить свой путь наверх. — Полезное? — Пэнси снова подняла бровь и протянула руку, преграждая ему путь. — Скажи мне, Драко… — она притворилась, что задумалась. — Заниматься чем-то полезным — значит… о, я не знаю… трахать грязнокровок Гриффиндора? Или… — но у Пэнси не было времени продолжить. Драко прижал ее к стене, и девушка закричала, ударившись головой о деревянный пол. Схватив ее за запястья, Драко крепко прижал их к стене, и его лицо оказалось всего в нескольких сантиметрах от ее лица. — Ты следила за мной? — спросил он и зарычал сквозь зубы. — Ты следишь за мной в этой чертовой школе? Ты что, суешь свой плоский нос в мои гребаные дела? Глаза Пэнси наполнились слезами из-за того, что она ударилась головой о стену, но мгновенная боль, казалось, была забыта, и на ее лице медленно расплылась улыбка. — Не нужно быть гением, чтобы понять, что ты трахаешься с Грейнджер. Драко снова прижал ее к стене, не обращая внимания на ее тихий возмущенный возглас. — Ты что, шпионила за нами? Ты грязная, развратная, мерзкая… — выплюнул он с отвращением на мертвенно-бледном лице, стараясь вложить в каждое слово все, что он о ней думал. Однако, прежде чем он смог продолжить свою гневную тираду, Пэнси прервала его. — Я никогда не следила за тобой. И никогда не шпионила, — искренне сказала Пэнси, качая головой. Драко крепче сжал ее запястья, почти скрежеща зубами от слепой ярости. — Тогда кто тебе сказал? — она не ответила, и он прижал ее спиной к стене. — Кто. Тебе. Сказал? — он зашипел, и его голос превратился в низкое, угрожающее рычание. Пэнси закрыла глаза, когда ее прижали к стене, но затем снова открыла их и с усмешкой уставилась на Драко. — Ты, — прошептала она. Ее голос был таким тихим, что его едва можно было расслышать, но силы, с которой она это сказала, было достаточно, чтобы сбить его с ног. Широко раскрыв глаза, он выпустил ее запястья и отшатнулся к стене. Поняв, что она контролирует ситуацию, что теперь он в ее власти, Пэнси ехидно улыбнулась, выпрямилась и медленно приблизилась. — Я так и знала… Это всего лишь смутное подозрение, что между вами что-то происходит, но ты только что подтвердил это, Драко. Я не такая дура, как ты, наверное, думаешь. Я не идиотка, Драко, и теперь позволь мне кое-что сказать. Это ты, придурок. Ты просто дурак, если думаешь, что я позволю себя использовать, — с этими словами она понизила голос и шагнула еще ближе, почти вдавив его в стену, поменявшись с ним ролями за несколько секунд. Грудь Драко вздымалась от волнения, он отвернулся от Пэнси и сжал кулаки так сильно, что ногти больно впились в ладони. — Ты действительно думал, что я позволю тебе уйти безнаказанным? — она взяла его за подбородок и повернула лицом к себе. Этот жест очень живо напомнил ему о некоторых привычках его отца, но Драко позволил бы так обращаться с собой только через его труп. Прищурившись, он с силой отбросил ее руку и прорычал. — Да пошла ты! Пэнси сделала удивленное лицо и, обиженно надув губы, потерла запястье. — Тише, тише, Драко. Если бы не твой характер, ты бы до сих пор бегал за своей маленькой гриффиндорской шлюшкой по всей школе. — О, и как ты собираешься это остановить? — рявкнул он, выпрямляясь в полный рост и нависая над ней. — Если ты расскажешь об этом хоть одной живой душе, то запомни мои слова, я позабочусь о том, чтобы ты больше никогда не смогла произнести ни слова. На Пэнси, казалось, его угроза не произвела ни малейшего впечатления, она смотрела на него с любопытством, как будто вообще ничего не слышала. — Скажи мне, Драко, что ты в ней находишь такого, чего не нахожу я? Я чистокровная ведьма из хорошей семьи, мы… — Раз ты такая замечательная, у тебя не будет проблем с поиском парня, а теперь, Паркинсон, убирайся нахуй из моей жизни, — отрезал он, качая головой, и протиснулся мимо нее. — И как ты собираешься это сделать? — как бы невзначай спросила Пэнси, доставая из кармана мантии листок пергамента. — Что делать? — Драко усмехнулся, оглянувшись через плечо. Пэнси склонила голову набок, перечитывая то, что было написано на пергаменте. Она на мгновение замолчала, как будто не слышала его, а затем посмотрела на него, приподняв брови. — Хм? О, о, прости. Я тут читала письмо, оно очень интересное.… Ты не хочешь послушать? — не дожидаясь ответа, Пэнси перевела взгляд на пергамент. Драко медленно повернулся, нахмурившись. К тому времени он был уже на полпути к лестнице, поэтому не смог вырвать письмо из ее рук и узнать, о чем оно. Однако, как оказалось, в этом не было необходимости, потому что, прежде чем он успел моргнуть, она начала читать. — Дорогой мистер Малфой, — начала она, явно стараясь не улыбаться. — Я думаю, было бы разумно сообщить вам о вашем сыне… — Заткнись… — перебил Драко, сжимая кулаки. Она проигнорировала его. — Ля-ля-ля, тусуешься с девчонкой из Гриффиндора, бла-бла-бла, грязнокровкой, подружкой Поттера и Уизли… — Заткнись, мать твою! — закричал он, дрожа от гнева. Похоже, своим криком он разбудил половину подземелья, и все двери, ведущие на лестницу, начали медленно открываться. Первокурсники осторожно высунули головы, пытаясь разглядеть, из-за чего поднялся переполох, в то время как семикурсники, навалившись друг на друга, идиотски хохотали, надеясь поглазеть на драку. Пэнси мельком взглянула на него. Она сложила письмо и сунула его в карман. — Мне все равно, что он со мной сделает… — начал Драко, не обращая внимания на назойливые взгляды из темноты. Пэнси оборвала его злобным смехом. — Он не собирается делать это с тобой, он собирается сделать это с ней… — она послала ему воздушный поцелуй, повернулась на каблуках и, слегка покачивая бедрами, начала спускаться по лестнице.

***

Остаток выходных прошел спокойно и без происшествий. Гермиона не видела Драко до конца субботы, как и в воскресенье. Ей это не показалось странным, ведь они часто не могли провести выходные вместе. Риск быть пойманным был слишком велик, и ни один из них не хотел идти на такое. В отсутствие Драко она прочитала их книгу от корки до корки, перечитывая его слова снова и снова, пока они не запечатлелись в ее памяти так же, как и в сердце. Без его ведома Гермиона сохранила несколько лепестков роз, оставшихся с вечера Святого Валентина, и положила их в книгу. Она решила показать ему во вторник, когда они снова встретятся в башне. В субботу, перед тем как лечь спать, она еще раз перечитала первые страницы и, спрятав книгу, погрузилась в безмятежный сон. Прошел понедельник. Драко ни разу не взглянул на нее — ни в коридорах, ни на уроках, ни в Большом зале во время еды. Из-за этого у Гермионы болезненно сжался желудок. Обычно на уроках они позволяли себе слегка улыбнуться друг другу, или он проходил мимо в коридоре и беззаботно шептал ей: я люблю тебя, но только если рядом никого не было. Но в этот понедельник все было совсем по-другому. Они не обменялись ни улыбками, ни шепотом «я люблю тебя», и к концу дня Гермиона начала немного беспокоиться. Хотя Гарри снова разговаривал с ней (к ее большому облегчению), она чувствовала, что не может прийти к нему с этим. Что он скажет? «Я же говорил тебе, Гермиона. Он вел себя слишком хорошо, чтобы это было правдой». Да, он сказал бы что-то в этом роде и, вероятно, был бы прав. Гермиона рано легла спать и долго ворочалась в постели, задаваясь вопросом, что заставило Драко игнорировать ее весь день. Единственное утешение она нашла только к полуночи, когда все ее соседки по комнате уже крепко спали. Она бесшумно соскользнула с кровати и подошла к своему сундуку за книгой. Его слова успокоили ее. Рассеянно теребя кулон, она перечитала страницы, уголки которых уже обтрепались от частого перелистывания. — Потому что ты — это ты. Гермиона перечитывала эту строчку снова и снова, пока у нее не начали слипаться глаза. Затем она сдалась и неохотно поплелась обратно в постель. Последней утешительной мыслью, пришедшей к ней перед тем, как она заснула, было то, что завтра вечером она будет в его надежных объятиях, и от его сладких поцелуев исчезнут все тревоги, которые сейчас казались очень глупыми. Как и в понедельник, во вторник Драко не уделял Гермионе никакого внимания, но всякий раз, когда ее охватывало беспокойство, она напоминала себе о книге, их книге, и одна только мысль о его словах успокаивала ноющую боль в животе. Интуиция подсказывала ей, что происходит что-то очень, очень неправильное, но логика настаивала на том, что Гермиона просто ведет себя глупо.

***

Холодно. Здесь так… холодно. Башня никогда раньше не казалась такой пустой, и только горячие слезы, текущие по щекам, согревали Гермиону. Сначала она решительно вытирала их, ругая себя за слабость, но теперь, теперь она просто позволила им течь по лицу. Ей было все равно, куда они упадут, она просто надеялась, что они превратятся в реку, которая поглотит ее, прекратит боль, пожиравшую ее в тот момент. Теперь уже ничто не могло остановить это. Даже его слова больше не были утешительными или ободряющими. Никогда в жизни Гермиона не чувствовала себя такой одинокой и покинутой. Даже после того, как прошел час, а Драко так и не появился, она продолжала убеждать себя, что что-то случилось и он вот-вот ворвется в дверь со своей легкой улыбкой. Прошло два часа, три, наконец, четыре, и теперь, почти пять часов спустя, Гермиона все еще была одна. Если бы он действительно не смог прийти, он бы прислал ей сову. Ее Драко, тот Драко, которого она знала, никогда, ни за что не оставил бы ее стоять в башне целых пять часов. Замерзшая, одинокая… и несчастная. Тихо всхлипывая, она отвернулась от окна с отрешенным видом. Звезды сияли слишком ярко, и луна была слишком яркой. Как может ночь быть такой прекрасной, когда ее сердце разрывается на части? Слезы застилали ей глаза. Вслепую нащупывая дверную ручку, Гермиона сбежала вниз по лестнице и помчалась в свою гостиную так быстро, как только позволяли ее полные слез глаза и темнота в коридорах Хогвартса. В гостиной Гриффиндора было темно и пустынно, и она тихо всхлипнула, направляясь к своей кровати. Задернув занавески вокруг, она потянулась за волшебной палочкой, произнесла заглушающее заклинание и, даже не потрудившись раздеться, рыдала в подушку, пока не заснула, измученная морально и физически.

***

Тиканье часов в спальне стало для Драко настоящей пыткой. Он лежал на кровати, на боку, прижав колени к груди, и смотрел в темноту. Он отчаянно пытался думать о чем угодно, только не об одном человеке, на котором были сосредоточены все его мысли. Но его разум был не в состоянии вспомнить ничего и никого, кроме Гермионы. Ее лицо, ее глаза, ее волосы, ее смех, ее запах… боль в ее взгляде, когда он случайно проходил мимо нее в коридоре этим самым утром. Он вздрагивал при каждом нажатии на стрелку. Он знал, что Гермиона ждала его. Стоит в полном одиночестве в этой башне… в ожидании… ждала и верила, что он появится, хотя в глубине души Драко чувствовал, что она понимает, что он не придет в ту ночь. Когда часы пробили восемь, к горлу у него подкатил комок, и он не мог сглотнуть. К тому времени было уже далеко за полночь, и даже храп Крэбба и Гойла не мог заглушить тиканье часов. Часы звенели у него в голове, как упрек, проклиная его за то, что он делает. Драко крепко зажмурился, пытаясь сдержать слезы, которые душили его. От слез легче не станет. Слезы не помогут моему горю. Он научился этому в раннем возрасте. — Чему быть, того не миновать, — внезапно прошептал он, медленно открывая глаза и вглядываясь в темноту. Это для ее же блага. Что он может ей предложить? Кроме постоянных издевательств отца. Хочет ли он заставить ту, кого любит всей душой, мириться с яростью человека, который его губит? Ни за что. Это правда. До появления Гермионы его жизнь была пуста. Это как забытая мозаика, в которой не хватает важных фрагментов. Она заполнила пустоту, сделала его целым, а что он сделал для нее? Ничего. Драко медленно встал. Теперь, с каждым движением стрелки на часах, он придумывал новые причины, почему так будет лучше. Он больше не мог понять, почему осмелился предположить, что это может сработать. Она заслуживала лучшего, а в его случае деньги, привлекательная внешность, обаяние и чистая кровь были не лучшим предложением. Ни за какие деньги нельзя было купить то, чего она заслуживала, и Драко знал только, что она этого не заслуживает, и если они осмелятся остаться вместе, то будут постоянно страдать. — Мне так жаль, — прошептал он, нежно поглаживая серебряное кольцо пальцами. Прежде чем повернуться, он слегка прикрыл глаза, словно от боли, и медленно снял кольцо с пальца. Простое кольцо в его ладони казалось таким тяжелым, и тяжесть, поднимаясь по руке, легла прямо на сердце. Он снова лег и крепко сжал кольцо в ладони. Закрыв глаза, он уронил голову на подушки. Казалось, все напоминало ему о ней, и Драко мог только надеяться, что Гермиона сможет отпустить его прежде, чем он забудет ее.

***

Гермиона проснулась в среду утром, смутно надеясь, что, возможно, все это можно как-то объяснить. Может быть… может быть, у него действительно была причина, оправдание. При мысли о том, что она может потерять его, Гермиона впала в такое отчаяние, что была готова принять любое оправдание, если это означало вернуться в его объятия. Она быстро оделась и, нанеся блеск на губы, стала спускаться к завтраку. Гермиона встретила Гарри и Рона на лестнице и слабо улыбнулась им. — Доброе утро. — Доброе утро, — весело ответил Гарри и, улыбнувшись ей, медленно перевел взгляд на Рона. Рон просто кивнул и начал спускаться по лестнице. Гарри, вздыхая и пожимая плечами, последовал за ним. Прижимая книги к груди, Гермиона последовала за мальчиками. Чем ближе они подходили к залу, тем больше она нервничала, а когда вошла в зал вслед за Роном и Гарри, то даже почувствовала легкое головокружение. Их плечи на секунду закрыли ей обзор, но как только они сели друг напротив друга за гриффиндорский стол, взгляд Гермионы метнулся к слизеринскому столу. Ей не пришлось долго искать льняные волосы, которые выделялись, как драгоценный камень, среди моря грязи, из которой, по ее мнению, состояло большинство сидящих за слизеринским столом. — Твоя девушка здесь… — прошептала Пэнси ему на ухо, ухмыляясь, и Драко медленно перевел взгляд на Гермиону. На краткий миг их взгляды встретились — и, моргнув, он повернулся к Пэнси, ухмыляясь так, словно она сказала что-то ужасно смешное. Гермиона почувствовала, как мир, который они создали, рухнул на ее плечи. Почувствовав слабость в коленях, она схватилась за что-то, не глядя, чтобы не упасть. Однако первое, что попалось под руку, было плечо Рона, и он оглянулся на нее через плечо, нахмурившись в замешательстве. Рон увидел на ее лице страдание, смешанное с некоторым удивлением, и его недоумение сменилось беспокойством. Он медленно встал и взял ее за руку. — Гермиона, с тобой все в порядке? — он изучал ее лицо, словно пытаясь прочесть на нем ответ на свой вопрос. Голос Рона донесся откуда-то издалека, и Гермиона, судорожно вздохнув, медленно повернула голову в сторону молодого человека. — Да… — ответила она почти шепотом. — Я… Мне нужно присесть.… Рон кивнул и, поднявшись, помог Гермионе сесть на скамейку. Гарри удивленно приподнял бровь, отчего у него округлились глаза. Гарри только удрученно покачал головой, показывая, что тоже не понимает. Слегка наклонившись в сторону, он посмотрел на Драко, и его замешательство только усилилось. Драко ел свой завтрак как ни в чем не бывало, а Гарри был в полном недоумении, что могло вызвать такое поведение Гермионы. — Что с тобой? — Рон сел рядом с ней. Гермиона на мгновение закрыла глаза и глубоко вздохнула. — Мигрень, — просто ответила она, наконец открыв глаза и потянувшись за чашкой. — Мне жаль… Извините… — Тебе не нужно извиняться… — медленно протянул Гарри, все еще хмурясь. — Почему бы тебе не навестить мадам Помфри? Покачав головой, Гермиона натянуто рассмеялась. — Нет, со мной все будет в порядке. Просто прошлой ночью я читала в темноте и, должно быть, перенапрягла глаза. На следующий день у меня всегда болит голова от этого, правда, мне нужно прекратить. Гарри пристально смотрел на Гермиону, пока она наливала себе чашку чая. Он не до конца поверил ей, но все еще не понимал, что только что произошло. Рон безнадежно пожал плечами и вернулся к еде, и Гарри неохотно последовал его примеру.

***

— А теперь нам следует добавить хвосты тритонов, — почти скучающим тоном произнес Снейп, оглядывая комнату. Кивнув, Невилл потянулся за ингредиентами, в то время как Гермиона с отрешенным видом продолжала помешивать содержимое котла. Все, что она могла делать, это смотреть на затылок Драко, больше всего на свете желая прикоснуться к его шелковистым волосам и попросить его объяснить, что она сделала… После завтрака она так погрузилась в себя, что ей пришлось заглянуть в расписание, чтобы узнать, какой у нее следующий урок. Ее мысли были далеко, и она даже не заметила, что Невилл добавил неочищенные хвосты тритонов, пока котел, в котором начала бесконтрольно подниматься пена, внезапно не вернул ее к реальности. Котел сердито зашипел, а Невилл вскрикнул, как будто его застали врасплох. Весь класс обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как взорвалось зелье, и все вовремя пригнулись, кроме Гермионы и Невилла, которые были облиты смесью с головы до ног. — Долгопупс… — прошипел Снейп сквозь зубы, его грудь вздымалась, а нос уставился на мальчика. — Профессор, это не его вина, я должна была следить за ним повнимательнее… — вмешалась Гермиона с легкой гримасой, пытаясь вытереть зелье (которое было очень похоже на грязь) с мантии. Не обращая на нее внимания, Снейп указал длинным дрожащим пальцем на дверь. — Вон, вон! — рявкнул он на Невилла. — Грейнджер, смойте с себя эту грязь. Пока Снейп выводил рыдающего Невилла из комнаты, Гермиона вздохнула и потянулась за палочкой. Пэнси медленно повернулась на своем стуле и окинула Гермиону оценивающим взглядом. — Привет… это зелье так похоже на грязь… — она ехидно усмехнулась и посмотрела Гермионе в глаза. — Тебе оно очень идет, не находишь? Хотя Гермиона отчаянно старалась этого не показывать, она почувствовала, как у нее внутри все сжалось, но это оказалось ничем по сравнению с болью, пронзившей ее сердце, когда Драко повернулся и громко рассмеялся вместе с остальными слизеринцами, глядя прямо ей в глаза.