Ты играешь с огнем, девочка (You're playing with fire, girl)

— Итак, не забудьте, что окончательные версии докладов по Белладонне должны быть представлены завтра. У нас двойное занятие, так что не волнуйтесь, очередь за каждым еще придет, — Снейп скорее предостерегал, чем успокаивал, и Гермиона услышала, как Гарри и Рон вздохнули, вставая. Ученики начали медленно подтягиваться к двери, а Гермиона все еще была занята, намеренно медленно складывая книги и пергамент в сумку. Те, кто сидел в конце класса, покинули его первыми, а те, кто сидел ближе к началу урока — последними. Она подождала, пока Драко поравняется с ней, закинула сумку на плечо и последовала за ним. Он шел чуть позади Крэбба и Гойла, и Гермиона глубоко вздохнула, направила палочку на Драко и прошептала простое заклинание. Споткнувшись, Драко пришлось ухватиться за мантию Гойла, чтобы не упасть. Нахмурившись, Драко посмотрел на свои ботинки и с удивлением обнаружил, что шнурки завязаны вместе. Крэбб и Гойл, оглянувшись через плечо, в замешательстве посмотрели на Драко… впрочем, в этом не было ничего особенного. — Идите, я догоню вас через минуту, — Драко вздохнул и сел, чтобы развязать шнурки на ботинках, в то время как Крэбб и Гойл пожали плечами и потопали дальше по коридору. Подождав, пока последний студент завернет за угол и скроется из виду, Гермиона медленно направилась к Драко. Она никогда в жизни так не нервничала рядом с ним, ее сердце бешено колотилось в груди, как будто она приближалась к опасному дикому зверю, а не к парню, который был ее бойфрендом последние четыре месяца. Обнаружив, что шнурки почти невозможно развязать, Драко тихо выругался себе под нос. Он как раз полез в задний карман, чтобы достать волшебную палочку, когда услышал тихие шаги, медленно приближающиеся сзади. Волоски у него на затылке встали дыбом, и, даже не оборачиваясь, Драко сразу догадался, кто к нему идет. Когда Гермиона заговорила, он закрыл глаза, пытаясь собраться с мыслями. — Драко… — слабым голосом начала она. Он перестал возиться со шнурками, и Гермиона поняла, что он знает о ее присутствии. Уставившись на свои ботинки, девушка глубоко вздохнула. — Драко… Я… Я просто… — Что просто? — резко спросил Драко, снова открывая глаза и, наконец, отыскивая свою палочку. Он быстро произнес заклинание, шнурки развязались, и он начал их как следует завязывать. Нахмурившись, Гермиона медленно перевела взгляд на него. — Почему?.. — ее голос был едва слышен. — Зачем ты это делаешь?.. Почему ты смеялся? — Потому что, — просто ответил он, вставая и, наконец, поворачиваясь к ней лицом. — Это было забавно. Хмурый взгляд сменился озадаченным, и Гермиона покачала головой, как будто не понимала. — Забавно…? — Забавно… — медленно повторил он, выгибая бровь. — Знаешь, это забавно, ха-ха. Тебе так не кажется? Зелье было похоже на грязь. Ты не улавливаешь связи? — Грязнокровка… — тихо произнесла она и прикусила губу. Усмехнувшись, Драко кивнул и опустил взгляд. Он снова посмотрел на нее и ухмыльнулся. — Грязнокровка. Глаза Гермионы слегка расширились, и она снова покачала головой. — Как… Как ты можешь так говорить? А как же мы? — Мы? — Драко озадаченно нахмурился, как будто это слово было ему незнакомо. Когда она кивнула, он притворился, что только что вспомнил, и тихо хихикнул. — О, Гермиона… — произнес он сквозь смех, склонив голову набок. — Ты действительно верила, что ты… и я… что между нами действительно что-то было? Снова уставившись в пол, Гермиона закрыла глаза, словно вникая в смысл его слов. Ей казалось, что ее медленно засасывает в зыбучие пески, все глубже и глубже, и ни одна живая душа не придет ей на помощь. Драко отчаянно хотелось, чтобы она закричала, или завизжала, или даже ударила его, потому что ничто, ничто не причиняло ему такой боли, как это спокойствие. Сделав глубокий вдох, он напомнил себе, почему должен был это сделать, и медленно проговорил. — Это довольно мило, правда… Что ты действительно думала, что я люблю тебя. — Но книга и… и это, — она с надеждой посмотрела на него, положив руку на кулон. — Драко, что происходит?.. Пожалуйста, пожалуйста, скажи мне, зачем ты это делаешь. Он презрительно фыркнул. — Это была просто глупая книга, которую я купил в Хогсмиде. Я просто должен был записать то, что ты хотела услышать. Кулон? Зачем кулон? У моей мамы есть целая куча старых украшений, я могу раздать их, кому захочу. Я сделаю все, чтобы выиграть, все, что угодно, даже если для этого придется быть милым с тобой в течение нескольких месяцев. Его слова тяжелым грузом легли ей на сердце, и она изо всех сил старалась сдержать слезы, навернувшиеся на глаза. Драко не стоил ее слез. — Что ты выиграл? — удалось выдавить ей секундой позже. — О, это действительно довольно забавно, — ухмыльнулся он. — Гермиона… — он подошел к ней вплотную, прежде чем продолжить. — Ты была просто предметом спора. Отступив на шаг, она недоверчиво посмотрела на него широко раскрытыми глазами — Что… что? — Ты была главной в споре, — медленно повторил Драко, четко выговаривая каждое слово и помогая себе жестами, как будто разговаривал с кем-то, кто плохо знал английский. Его сарказм был всем, что ей сейчас было нужно. Гермиона стиснула зубы, когда слеза скатилась по ее щеке. Она ненавидела себя за то, что не смогла сдержать слез, и еще больше ненавидела его за то, что он был причиной этого. Отстранившись, она сильно ударила его по лицу. Драко не ожидал этого, и пощечина оказалась гораздо более болезненной, чем он мог себе представить. Слегка нахмурившись, он осторожно коснулся своей щеки. — Ты… Ты больной, — сумела выдавить Гермиона дрожащим от волнения голосом. — Больной… — она посмотрела на его руку, и внезапное осознание того, что у него на пальце нет кольца, заставило слезы навернуться у нее на глаза с новой силой. Он снова фыркнул и, глядя на нее, слегка потер щеку. — А ты доверчивая дурочка. Даже слизеринцы доверяли тебе больше, чем ты заслуживаешь. Черт, даже я доверял тебе больше, чем следовало, — он посмотрел на ее озадаченное лицо, и уголки его губ снова изогнулись в улыбке. — Они думали, что я не смогу затащить тебя в постель до Дня Святого Валентина… Должен признаться, даже я не думал, что это будет так просто.… Гермиона на мгновение застыла в шоке, а затем покачала головой, словно не могла в это поверить. — Нет… — прошептала она, изучая лицо Драко, словно пытаясь прочесть на нем ответ. — Что? — он выпрямился. — Ты мне не веришь? Пойди спроси Флинта, это с ним я спорил. Сбегай к Макгонагалл и спроси ее, были ли у меня когда-нибудь проблемы с Трансфигурацией, — рассмеявшись, он покачал головой. — В тот день, когда появился мой отец, я подумал, что попался, но пары тщательно подобранных слов было достаточно… поцелуй здесь, поцелуй там, и ты снова растаяла, — он скорчил щенячью гримасу и упал перед ней на колени. — О, детка, пожалуйста, я люблю тебя больше, чем солнце и луну.… — Ненавижу… — прошипела Гермиона, отшатываясь от него. Ее била неудержимая дрожь, слезы застилали глаза. Трясущейся рукой она сорвала с шеи кулон, швырнула его в Драко и, развернувшись на каблуках, побежала по коридору. Как только она скрылась из виду, Драко глубоко нахмурился, склонил голову и закрыл глаза. Лучше было бы бесконечно мучить его Круциатусом, чем еще раз увидеть такую боль в ее глазах. — Мне так жаль… мне так жаль… — тихо прошептал он, снова открывая глаза и протягивая руку за медальоном. Он долго стоял на коленях на холодном полу, глядя на ладонь, на которой лежал кулон. Когда по его щеке скатилась одинокая слезинка, он встал, схватил свою сумку и бросился по коридору в свою гостиную. По пути Драко снова и снова напоминал себе, что должен был это сделать. Он должен быть таким жестоким, чтобы она никогда не вернулась к нему. Он должен разбить ей сердце, причинить ей такую боль, чтобы она больше никогда не смотрела на него как прежде. В глубине души он знал, что если однажды она вернется, он не сможет оттолкнуть ее, поэтому должен был сделать все, чтобы этого не произошло. Растерянность и боль на ее лице заставили Драко возненавидеть себя до глубины души, но он знал, что возненавидел бы себя гораздо больше, если бы остался с ней. Гермиона заслуживала лучшего, и он ни за что не поставил бы девушку, которую любил, под вечную власть отцовского гнева.

***

Выбежав на улицу, Гермиона почувствовала, что ей становится все труднее дышать — так сильно сдавило грудь, а когда она помчалась на поле, то почти задыхалась. Казалось, Драко был ее воздухом, и она не могла дышать без него. Утром она услышала, как Гарри и Рон говорили о тренировке по квиддичу перед обедом, и решила, что они обязательно должны быть там. При виде мелькающих вверху размытых очертаний фигур в алой униформе Гермиону захлестнула волна облегчения, и, тихо всхлипнув, она вышла на середину игровой площадки. Приложив ладони ко рту, Гермиона крикнула: Гарри! — сосредоточившись на одном из пятен. Она окончательно убедилась в этом, когда увидела, как он знаком велел остальным продолжать тренировку и сесть на землю рядом с ней. Как только Гарри увидел ее, его глаза за стеклами очков расширились от изумления. Он задался вопросом, что, во имя всего Святого, произошло. — Гермиона… — нахмурившись, Гарри покачал головой. Она собиралась ответить ему, но только всхлипнула и закрыла лицо руками. Оглянувшись на других игроков, Гарри махнул им, чтобы они продолжали тренироваться, и слез с метлы. Обняв Гермиону, он нежно похлопал ее по плечу и повел прочь с поля. — Ш-ш-ш… — прошептал он, ведя ее в раздевалку Гриффиндора и усаживая на верхнюю ступеньку. — Пожалуйста, успокойся… — он озабоченно нахмурился. Чем больше Гарри пытался утешить ее, тем больше она, казалось, плакала, и тогда он притянул ее к себе, нежно поглаживая по спине. Гермиона уткнулась лицом в его плечо, мучительно всхлипывая. Она открыла рот, пытаясь объяснить, но только снова разрыдалась, вспомнив, что недавно сказал ей Драко. — Просто успокойся… — мягко сказал Гарри, притягивая ее ближе к себе. — Говори, плачь, сколько хочешь, я тебя не оставлю. Гермионе казалось, что слезы никогда не кончатся, но это случилось. Она отстранилась, судорожно всхлипывая, и вытерла глаза. — Это… это Драко, — наконец произнесла она хриплым от волнения голосом. Медленно кивнув, Гарри медленно погладил ее по спине круговыми движениями, отчаянно пытаясь успокоить. Ему было очень больно видеть, как страдает его лучшая подруга, и он подумал, что не сможет перестать хмуриться, даже если захочет. — Что случилось с Драко?.. — тихо спросил он секундой позже. Внезапно Гермиона в замешательстве напряглась. Только сейчас она поняла, что у нее остались только Гарри и Рон. Ни с одной девушкой у нее никогда не было таких близких отношений, как с ними, и обычно это не вызывало трудностей, но мысль о том, чтобы рассказать Гарри о том, что она узнала, заставила ее покраснеть как свекла, и она разрыдалась. — Я была в пари, — всхлипнула она, ее плечи затряслись, и рыдания постепенно стихли. Гарри почувствовал, как его кровь закипает от гнева, он слегка приоткрыл рот и покачал головой, как будто не понял, что она ему только что сказала. — Что? В пари? Кивнув, Гермиона уронила голову на руки. Она знала, что Гарри захочет услышать все подробности, поэтому собралась с мыслями и посмотрела на него. — Маркус Флинт поспорил с Драко… — ее голос был едва слышен. — Он поспорил, что… он поспорил, что Драко не затащит меня в постель ко Дню святого Валентина, — это было все, что она смогла сказать, и, снова мучительно всхлипнув, уткнулась лицом в плечо Гарри. — О, Гермиона, — прошептал Гарри, не зная, что еще сказать. Обняв ее, он уткнулся подбородком ей в макушку и стал укачивать, как маленького ребенка. Прислонив метлу к перилам трибуны, Рон вытер брови тыльной стороной ладони и поплелся к раздевалкам Гриффиндора. Даже находясь в воздухе, он чувствовал, что Гермиона расстроена, и поэтому просто не мог сосредоточиться на квиддиче. Завернув за угол, он услышал приглушенные рыдания и нахмурился. Почувствовав чье-то присутствие, Гарри поднял голову, оглянулся на Рона и одними губами произнес: Они расстались. Нахмурившись, он снова прижался щекой к макушке Гермионы. Хотя Рон презирал Драко до глубины души и ненавидел его даже больше, чем Снейпа, сердце молодого человека сжалось от сострадания. Он никогда раньше не видел Гермиону такой расстроенной, поэтому не смог остаться в стороне. Он неохотно подошел к ним и тихо сел рядом с Гермионой. Слегка обернувшись, чтобы посмотреть, кто сидит рядом с ней, Гермиона увидела хмурого Рона и грустно улыбнулась. — Ты был прав, я должна была тебя послушать… — прежде чем он успел ответить, она прижалась к нему, уткнувшись лицом в его плечо. — Прости, Рон. Гарри и Рон обменялись хмурыми взглядами и обняли ее так, что она оказалась зажатой между ними. — Эй… — мягко начал Рон, убирая выбившуюся прядь волос с ее лица. — Тебе не нужно извиняться, ладно? Это я должен извиниться за то, что разозлился… но… ты моя лучшая подруга, Гермиона, и я не хочу видеть, как ты страдаешь. — Мы здесь, с тобой, Гермиона. …Мы оба, — тихо сказал Гарри. Поплакав еще немного, Гермиона выпрямилась и вытерла глаза. Тихо всхлипнув, она перевела взгляд с Рона на Гарри, ее глаза блестели от слез. — Я не знаю, что бы я делала без вас… Рон пожал плечами. — Наверное, прочитала бы много книг. Тихо рассмеявшись, Гермиона кивнула и уставилась на свои колени. Гарри и Рон обняли ее, и она не смогла сдержать улыбки.

***

Казалось, Драко просидел в изножье кровати целую вечность, уставившись на кулон в своей ладони. Он был так погружен в свои мысли, что стук в дверь заставил его подпрыгнуть почти на фут в воздух, и он быстро сунул кулон в задний карман. — Что тебе нужно? — огрызнулся Драко, поспешно смаргивая слезы. Дверь со скрипом отворилась, и в комнату вошла Пэнси. — Ну что, все получилось? — спросила она, закрывая дверь. — Да, — сказал Драко, глядя на нее так, словно хотел разорвать на мелкие кусочки… И если он будет ждать, то порвет ее. Пэнси улыбнулась, игнорируя его пристальный взгляд, и направилась к его кровати. — Я оказала тебе услугу, Драко, — сухо сказала она, садясь рядом с ним. — Ты мог бы найти кого-нибудь гораздо лучше. — Если ты имеешь в виду себя, то я был бы очень рад доказать обратное прямо сейчас, Паркинсон, — прошипел он. — Серьезно, ты хочешь, чтобы я перечислил, чем она лучше тебя? Я предупреждаю, что у тебя должно быть чертовски много свободного времени, потому что я могу продолжать бесконечно. — Мне не нужны никакие списки, — огрызнулась Пэнси, уставившись на свои колени. — Я просто хочу, чтобы ты понял. Это для твоего же блага. Я понятия не имею, что нашло на тебя в этом году, Драко, я не знаю, что ты в ней нашел.… — Я не нашел ничего в ней! — рявкнул он, вскакивая с кровати и нависая над Пэнси. — Она нашла это во мне! Неужели ты не понимаешь? Она была моей лучшей половиной. Она вошла в мою жизнь и сделала ее лучше. Она — лучшее, что когда-либо случалось со мной, а ты, у тебя хватило наглости все испортить, и ради чего? Чего? Да, потому что тебе невыносимо видеть меня счастливым. Она любила меня таким, какой я есть, не за деньги, не за что-то еще, ты можешь это понять, Пэнси? Ты хотя бы представляешь, каково это, когда ты кому-то по-настоящему нравишься? — Нет, — тихо ответила Пэнси, отводя глаза. — Я не знаю. — Интересно, почему? — проворчал Драко, поворачиваясь к ней спиной. — Я просто хотела помочь… — она прикрыла глаза и посмотрела ему в спину. — Нам было бы намного лучше вместе, Драко, я думала, что между нами что-то было, а теперь… — Между нами ничего нет! — крикнул он и повернулся к ней лицом. — Я не люблю тебя, и ты не любишь меня! Ты вбила себе в голову, что мы созданы друг для друга, потому что тебе нужно мое имя, мои деньги.… Я тебе не нужен, и это самое главное, Пэнси. — Я просто хотел помочь… — она стиснула зубы и уставилась в пол. Он медленно присел на корточки, так что их лица оказались на одном уровне, и ткнул пальцем прямо ей в лицо. — Тогда никогда, никогда больше не пытайся мне помочь. Не делай мне больше одолжений, поняла? — Нет! — огрызнулась Пэнси, отдергивая голову от его руки, и Драко выпрямился. — Тебе шестнадцать, ты не любил ее, и она не любила тебя. Я просто помогла тебе повзрослеть. На твоем месте, я бы не срывал злость на себе, Драко, это письмо все еще у меня. — Оно приносит тебе счастье? — тихо прошипел он, недоверчиво глядя на нее. — Что? — Пэнси в замешательстве нахмурилась. — Превращаешь жизнь других людей в ад, — огрызнулся он. — Отнимаешь у других все, что делает их счастливыми. Что ты получаешь от этого, Пэнси? Какая тебе выгода от страданий других людей? — Однажды ты поблагодаришь меня, — вот и все, что она сказала, и вскочила с кровати, ударив его. — Пора повзрослеть, Драко, и перестать верить в сказки. Ты чистокровный волшебник из богатой и уважаемой семьи, ты живешь не в сказке. — Может быть, и нет, и, вероятно, ты права, — тихо сказал он, когда Пэнси открыла дверь. — Но это не тебе решать. Ты не можешь повлиять на то, какой будет моя жизнь… — И у тебя нет никакой власти — перебила она его. — Прими это, — с этими словами она вышла из спальни, хлопнув дверью. — Я уже смирился с этим, — еле слышно произнес Драко и, сев на край кровати, уронил голову на руки.