Ты играешь с огнем, девочка (You're playing with fire, girl)

Остаток недели пролетел для Гермионы особенно быстро. В выходные у нее было время сесть и подумать… и чем больше она об этом думала, тем больше злилась на себя. В конце концов, ее злость переросла в настоящую ярость. Да, она была зла на себя. Нет… нет, это была даже не ярость, ярость не составляла и половины того, что она чувствовала. Она была… она была в бешенстве. Да, это правильное слово, она была в бешенстве. О чем, черт возьми, она думала? Что было у нее на уме, когда она предложила помочь Малфою? Каждый вечер четверга — это каждый чертов четверг в чертовой астрономической башне. Как раз был четверг, и, следовательно, этот день настал. За ужином она была очень молчалива, и Гарри с Роном продолжали спрашивать ее, в чем дело, но она просто придумывала им какие-то неубедительные отговорки. — Просто у меня много домашней работы на сегодня, и я думаю, с чего начать, — сказала она… и солгала. Она сожалела о том, что пришлось солгать Гарри и Рону, но не так сильно, как о том, что вообще открыла рот, чтобы заговорить с Драко Малфоем. Она пожалела, что последовала за ним в библиотеку — когда она подумала об этом, то пожалела обо всем, что произошло на прошлой неделе. Она жалела, что вообще увидела это письмо… Больше всего на свете ей хотелось, чтобы она никогда не испытывала ни капли сочувствия к этому глупому козлу. Но почему? Почему, было совершенно очевидно. Было гораздо проще просто ненавидеть этого человека. Было так легко смотреть на него и испытывать сильное отвращение, ненависть. Она ненавидела его ухмылки. Каждый раз, когда он улыбался ей или кому-то еще, ей с трудом удавалось подавить желание подойти и ударить его по лицу. Она ненавидела его походку, его высокомерную самоуверенность. Она даже ненавидела его прическу. И хотя в последние годы учебы в Хогвартсе он стал гораздо реже пользоваться гелем, он по-прежнему зачесывал волосы назад, что, по ее мнению, делало его похожим на богатенького мальчишку, каким он на самом деле и был. Мерлин, она ненавидела в Драко все. Так что же изменилось? Почему ей вдруг стало так тяжело ненавидеть его, если раньше для нее это было все равно что дышать? Почему теперь, когда он улыбался, ей казалось милым, почему его легкая походка вдруг стала такой сексуальной, и почему, почему каждый раз, когда она видела его серебристые волосы, у нее возникало сильнейшее желание пропустить их сквозь пальцы?.. — Это был всего лишь сон, — сказала она себе, слегка нахмурившись, глядя на свое отражение в зеркале. — Это Малфой, Драко Малфой не Ромео. Человек, к которому ты… к которому ты испытываешь эти детские чувства — всего лишь сон. Это не реальность. Мечта. Это был кто-то, с кем Малфой даже не был близок в реальности… так что забудь об этом. Вздохнув, она уставилась в раковину. Она пошла в ванную почистить зубы перед тем, как отправиться на свое первое занятие с Малфоем, и провела там гораздо больше времени, чем ожидала, просто тупо уставившись на свое отражение и размышляя. В конце концов, она решила, что все равно поможет ему, как и обещала, но если он попытается сделать хотя бы один шаг… только один шаг… Что ж, ей от него ничего не нужно, и сейчас она не будет ему подыгрывать, в следующий раз она просто врежет ему коленом по причинному месту и позволит спокойно завалить Трансфигурацию. Если бы он не относился к их занятиям серьезно, что ж, это была бы его проблема. Закрепляя волосы заколкой, она поморщилась, увидев несколько непослушных локонов, которые выбились из-под заколки и свободно свисали. Хотя они красиво подчеркивали правильную форму ее лица, это только раздражало ее. Когда она не пользовалась средствами для смягчения волос и другими средствами по уходу за волосами из маггловского мира, ее волосы выглядели немного взъерошенными, но если она делала небольшую прическу по утрам, они выглядели очень мило. Крупные локоны, которым так часто завидуют девушки с прямыми волосами… хотя она, вероятно, никогда не перестанет завидовать Парвати за ее длинные и прямые черные волосы, или Лаванде за ее блестящие светлые кудри. Вздохнув, она плотно сжала губы и поправила широкий серый свитер, который был на ней надет поверх белой футболки Гриффиндора. Гермиона еще раз разгладила юбку ладонью, кивнула, улыбнулась своему отражению и, наконец, вышла из ванной. Схватив свою уже собранную сумку, она наклонилась, чтобы поцеловать кота в макушку. — Пока, пока, милый. Мамочка скоро вернется, ей просто нужно дать кому-нибудь пару частных уроков… — и, возможно, нанести серьезный ущерб некоторым довольно дорогим семейным ценностям, подумала она с довольной улыбкой, выходя из комнаты.

***

— Поэтому, если матч по квиддичу длится больше одного дня, команды вводят в игру запасных игроков… Знаете, так игроки могут отдохнуть, поесть и все такое, — сказал Гарри, пожимая плечами. По какой-то причине Джинни попросила его рассказать о квиддиче, и если бы его спросили об этом… но ему показалось, что на самом деле она его не слушала… Она как будто смотрела сквозь него… зачарованно… Он терялся в догадках — может быть, у него что-то было с лицом… Гермиона не могла сдержать улыбки, наблюдая, как пара поднимается по лестнице. Она не могла понять, как Гарри мог быть таким слепым и не видеть, что Джинни влюблена в него. Рон устало листал книгу о квиддиче, и было очевидно, что он раздосадован тем, что сестра отняла у него внимание лучшего друга. Когда Гермиона спустилась по лестнице, он улыбнулся и немного выпрямился на стуле. — Привет. Гермиона улыбнулась ему, перекинула сумку через плечо и прошла мимо стула, на котором он сидел. — Привет. Приподняв брови, Рон оглянулся сначала через одно плечо, потом через другое, чтобы посмотреть, как она проходит мимо него. — Куда ты идешь? — спросил он, закрывая книгу. — В библиотеку, — ответила она, даже не покраснев, просунув голову в проход за портретом. — Тогда подожди, я пойду с тобой, — сказал Рон, вставая со стула и следуя за ней. Гермиона застыла в дверях, ее глаза слегка расширились. Этого не должно было случиться — она не была к этому готова. Не задумываясь, она повернулась и положила руку ему на грудь, останавливая его. — Нет! Гарри и Джинни уставились на них, непонимающе нахмурившись. Рон тоже нахмурился, посмотрев на ее руку, а затем на нее. — Почему нет? Ее сердце бешено заколотилось в груди, когда Гарри и Джинни уставились на нее, и она нервно облизнула губы и снова посмотрела на Рона. — Я… мне нужно сделать домашнее задание по Нумерологии… — сказала она, выдавив из себя легкую улыбку. — Я… мне действительно нужно сосредоточиться и… если ты будешь там, я захочу болтать с тобой все время. Видишь ли, я просто не могу позволить себе отвлекаться… Мне жаль, — ну, вот и все. Ей показалось, что это было вполне логичное объяснение… и она могла только надеяться, что Рон подумает так же. Отступив на шаг, Рон слегка кивнул. — Ну, ладно… все в порядке, я понимаю, — он тоже выдавил из себя легкую улыбку и поднял руку, как будто собирался помахать на прощание. — Тогда увидимся позже.… Гермиона склонила голову набок и слабо улыбнулась, ее охватила волна облегчения… он поверил. — Я еще раз прошу прощения.… Мы можем поболтать, когда я вернусь, — слегка помахав Гарри и Джинни и виновато улыбнувшись Рону, она наконец ушла. Школьные коридоры уже начали погружаться в темноту, и на ее лице отразилось глубокое беспокойство, когда она направилась к астрономической башне. Ей не нравилось лгать своим друзьям так, как она только что это сделала. Стоил ли этого Малфой? Стоил ли он всей той вины, которую она сейчас испытывала? Она так не думала. Гермиона вздохнула, решив, что сначала посмотрит, как прошел их первый урок, прежде чем решать, продолжать занятия или нет. Если он не хочет усердно учиться, что ж, тогда она не захочет его учить. Она не заметила, как прошла весь путь, и теперь поднималась по крутой лестнице в башню. Она еще раз повторила про себя все ответы на едкие замечания, которые только могли прийти ему в голову. Она была готова ко всему.… Ко всему, кроме того, что она увидела, когда открыла дверь. Драко Малфой сидел перед одним из окон с открытым учебником по Трансфигурации на коленях. Когда она вошла, он был так поглощен чтением, что поднял голову, только когда за ней захлопнулась дверь. Выражение его лица выдавало удивление от того, что она все-таки решила прийти. Он был одет в простые черные брюки и темно-зеленую слизеринскую рубашку с вышитым на нагрудном кармане гербом факультета. Именно тогда Гермиона поняла, насколько сильно она, должно быть, опоздала, и слегка приоткрыла рот. — О… я… мне правда жаль, что я опоздала.… Я просто… — она замолчала, когда он прервал ее извинения взмахом руки. — Не беспокойся об этом, я все равно перечитывал этот абзац, эм… Я думаю… — Драко поджал губы и склонил голову набок, перелистывая учебник на несколько страниц назад. Он постучал по странице кончиком пальца. — Вот тут-то и начинаются мои проблемы.… Гермиона даже не осознавала, что у нее отвисла челюсть, пока Драко вопросительно не посмотрел на нее. Она быстро закрыла рот и слабо улыбнулась. — Что ж… хорошо, хорошо, ммм… Давай посмотрим, — она прикусила губу и, сев напротив него, склонила голову набок, заправляя непослушный локон за ухо, а затем посмотрела на страницу, на которую он указал. Он взял свою книгу, перевернул ее и протянул Гермионе. — Просто… мне трудно вспомнить, кто что сделал… и все такое. Гермиона кивнула, затем приподняла бровь и положила книгу себе на колени. — Что ж, все это будет в следующем тесте… Так что мы можем начать с этого, — она глубоко вздохнула и снова кивнула, готовая приступить к работе. — Человеческий мозг хорошо воспринимает ассоциации, так что… давай воспользуемся этим. Драко медленно приподнял бровь. — Как? Глаза Гермионы слегка расширились, и она пожала плечами. — Хорошо… например, мне легче готовиться к тесту, когда я придумываю короткие песенки или стишки… или, может быть, игру слов. Его брови изогнулись еще сильнее. — Если я тебя правильно понял… — медленно начал он. — Ты хочешь, чтобы я вдруг запел посреди теста? Гермиона фыркнула. — Нет, ты будешь петь про себя. Драко издал короткий смешок, и его брови взлетели вверх. — И ты это серьезно? Гермиона, которая уже начала чувствовать себя немного неловко, поджала губы и упрямо подняла брови в ответ. Поджав губы, Драко кивнул и прислонился спиной к стене. — Что ж, хорошо… давай начнем, хммм… Улыбнувшись, потому что она отстояла свою позицию, Гермиона вернула ему книгу. — Для начала составь список всех ключевых слов, которые тебе нужно будет запомнить на тесте, ну, я имею в виду имена и т.д. Когда Драко начал делать то, что она просила, Гермиона положила сумку себе на колени и стала наблюдать за ним. На смену чувству вины за то, что она солгала Рону, пришло новое, когда она проследила взглядом за рукой Драко, которой он сосредоточенно водил по странице. Когда она вошла, то поняла, насколько серьезно Драко относится к улучшению своих оценок. Она всегда ненавидела любую предвзятость в людях… И сейчас она сделала именно это. Входя в дверь, она воздвигла все свои барьеры, готовясь защищаться от него. Она нахмурилась при мысли о том, что никогда больше не позволит себе так оценивать кого-либо… даже если это будет Драко Малфой. — Что? — медленно произнес Драко через некоторое время, перечитав написанное. Прикусив кончик губы, он пожал плечами и протянул ей листок бумаги. Гермиона держала листок перед собой и, покачивая головой из стороны в сторону, пыталась сообразить, как она может связать все эти имена. Несколько минут она сидела молча, прикусив кончик языка, пытаясь сосредоточиться. Наконец, она щелкнула пальцами и снова посмотрела на Драко. — Хорошо, у меня есть идея. Как ты думаешь, ты сможешь запомнить пять слов? Драко перевел взгляд на нее, медленно приподняв бровь. — Ну, я, конечно, блондин… но я постараюсь, — сухо сказал он. Гермиона закатила глаза. — Это был риторический вопрос. Драко быстро поднял и опустил обе брови, как бы говоря «я ошибся», а затем снова прислонился к стене. — Ну, и что это за пять слов? Гермиона была в своей стихии. Улыбнувшись, она выпрямилась и сложила руки на коленях. Прочистив горло, она кивнула. — Итак, повторяй за мной — заяц. Он ошеломленно молчал, моргая. Она приподняла бровь. — Заяц… — да… сладкая? — неуверенно ответил Драко. Гермиона нахмурилась, а затем фыркнула. — Не ты, идиот. Заяц — это первое слово, которое тебе нужно запомнить. Губы Драко скривились в легкой усмешке. — Ааа. А я думал, мы просто выбираем друг другу ласкательные имена для наших занятий, — он тихо засмеялся, увидев, как расширились глаза Гермионы. — Вот так, вот так, я просто пошутил… зая. Хотя она старалась выглядеть строгой, уголки ее губ дрогнули, как будто она хотела сдержать улыбку. Снова кивнув, она заправила выбившийся локон за ухо. — Заяц. — Заяц, — повторил он, глядя ей прямо в глаза. — Рыжик. — Я так и знал! Я знал, что ты влюблена в Уизли.… Гермиона потянулась и шлепнула его по руке, ее глаза слегка сузились. — Я не влюблена в Рона, и если ты не собираешься концентрироваться на учебе, я просто уйду, и ты сможешь заниматься Трансфигурацией сам. Драко рассмеялся, потирая руку. — Ладно, ладно… но… ты же знаешь, что он влюблен в тебя, верно? Она снова влепила ему пощечину. — Заткнись! Это не так… — О, прекрати! — Драко прервал ее, рассмеявшись еще сильнее. — И ты можешь посмотреть мне в глаза и честно сказать, что ты не думаешь… Гермиона скрестила руки на груди, ее глаза превратились в щелочки, прежде чем она ответила. — Это правда? Что ж, тогда Паркинсон влюблена в тебя. Драко презрительно фыркнул и тоже скрестил руки на груди. — Она похожа на собаку, и, кроме того, какое она имеет к этому отношение? Я говорила о тебе и рыжей белке.… Гермиона приподняла бровь. — Я не думаю, что тебе следует называть кого-либо белкой, Малфой. Поправь меня, если я ошибаюсь, но, насколько я помню… когда-то ты был хорьком, — она неопределенно улыбнулась. — Так вот почему ты позволяешь Паркинсон лизать твое ухо? Потому что она похожа на собаку? И впервые в жизни Драко не знал, что сказать. Он сидел в полной тишине, ошеломленно глядя на нее. Хотя не собирался признаваться в этом даже самому себе… но было что-то, что он находил почти привлекательным в том, как она отбивала его подачи в словесной дуэли. Решив, что он не должен позволить ей выиграть и просто должен оставить за собой последнее слово, он поднял брови и состроил гримасу. — Нет, — ответил он тоном обиженного ребенка. Гермиона снова фыркнула. — Не дуйся, ты становишься как ребенок. Это замечание заставило его усмехнуться. — Некоторым девочкам нравится, когда я дуюсь. Гермиона округлила глаза и театральным жестом прижала руку к груди. — Им это нравится? Ну, в таком случае, позволь мне перефразировать, потому что кто-то… — она не смогла закончить предложение, потому что Драко снова перебил ее… но на этот раз своими губами, крепко прижавшись к ее губам. Он не знал, что побудило его сделать это. Просто в ней было что-то такое… что-то особенное, что-то, что ему почти… нравилось. Она была не похожа на других девушек. Он знал, что любая другая девушка пришла бы к нему познакомиться, пытаясь произвести на него впечатление. С ярким макияжем и, вероятно, в красивом наряде, сквозь который было видно немного — или много — обнаженное тело. Он привык к тому, что девушки бросались на него, отдавались ему без колебаний… но Гермиона, она была другой. Она вошла в комнату с волосами, небрежно собранными в конский хвост с помощью заколки, и легчайшим макияжем. Черт возьми, ее юбка была даже слегка помята. Она даже не принарядилась для него, и он счел это интригующим. Она не притворялась кем-то, кем на самом деле не была, она не пыталась превратиться в девушку, которую, по ее мнению, он хотел… и ему это действительно нравилось, хотя он и не мог понять причину этого. Глаза Гермионы расширились, когда он поцеловал ее, она могла честно сказать, что не ожидала этого. Это было неправильно, это было именно то, чего она поклялась больше не допускать. Но его губы были такими мягкими… и теплыми на ее губах. Не успела она опомниться, как ее глаза закрылись, и все ее внимание сосредоточилось только на его губах, прижатых к ее губам. Ее рука соскользнула со своей груди, чтобы вместо этого лечь ему на грудь, и она склонила голову набок. Она почувствовала, как подушечки его пальцев погладили ее по щеке, когда он убрал выбившийся локон с ее лица, и это короткое прикосновение к его коже вызвало у нее приятную дрожь. Он склонил голову набок, погладил ее по щеке и провел языком по губам. У ее губ был вкус клубники.… Он предположил, что это, должно быть, какой-то блеск для губ, но что бы это ни было, это было чудесно, и он улыбнулся, прижавшись губами к ее губам и проведя большим пальцем по ее щеке. Она почувствовала, что прижимается к нему еще теснее, и в то же время ее рука начала исследовать его грудь дальше, касаясь кончиками пальцев вышитой змеи на его рубашке. Это заставило ее широко распахнуть глаза, грубо вернув ее с небес на землю. Разве это не Малфой, Драко Малфой — ее первый настоящий поцелуй с Драко Малфоем? Нет, это было неправильно. И вместо того, чтобы раскрыть губы, как он хотел, она оттолкнула его, ткнув рукой в грудь. Он резко открыл глаза, когда она толкнула его, и нахмурился. Посмотрев ей в глаза, он понял, что этот поцелуй не имел никакого отношения к ссоре… он был незапланированным, неконтролируемым, но каким-то образом идеальным. Он поцеловал ее не потому, что хотел затащить в постель, а просто из-за этих непослушных локонов, выбившихся из-под заколки, он поцеловал ее, потому что на ней была мятая юбка, он поцеловал ее, потому что на ней не было макияжа, потому что она не пыталась быть кем-то, кто мог бы ему понравиться, потому что она не пыталась произвести на него впечатление… но произвела его, даже не приложив усилий. Слегка облизнув губы, он опустил взгляд, снова ощутив на своих губах сладкий вкус клубники с ее губ, и слегка стиснул зубы. — Мне жаль. Я сожалею о том, что произошло, — пробормотал он. Из всей лжи, которой он скармливал ей за последние несколько дней, эта была самой большой. С трудом сглотнув, все еще не отдышавшись, Гермиона хмуро уставилась на свои руки, лежащие на сумке. — Все в порядке, — тихо ответила она через некоторое время. Однако не все было в порядке… это было плохо… он поцеловал ее, и ему не следовало этого делать, поэтому она снова нахмурилась, поворачиваясь к нему. — Просто… не позволяй этому повториться. Взяв себя в руки, Драко улыбнулся ей в ответ. — Нет проблем, на самом деле я просто пытался заткнуть тебя. Гермиона тихо фыркнула и закатила глаза, глядя вниз. — Что ж, давайте продолжим… Рыжик. — Рыжик. — Шизик. — Шизик… — Пугало. — Пугало… — Спортсменка. — Спортсменка… — Заяц, рыжик, шизик, пугало, спортсменка. Он замолчал. Гермиона приподняла бровь. — Повторяй за мной. Заяц, рыжик, шизик, пугало, спортсменка. Драко сделал, как она сказала, повторяя слова скучающим, почти монотонным голосом. После того, как она заставила его повторить слова еще пять раз, Гермиона кивнула. — И так далее. Корнелиус Райчик, Рай-чик, ты понимаешь? Он будет ассоциироваться с зай-чиком. — Корнелиус Райчик — заяц… — Очень хорошо, но что он сделал? — спросила Гермиона, глядя на Драко. — Он… он был изобретателем, и… он случайно бросил кошачью шерсть в зелье, которое готовил, и превратился в кота. Гермиона улыбнулась и кивнула. — Это верно, но что он сделал для Трансфигурации? Драко уставился в потолок, размышляя. — Это… навело людей на мысль о том, чтобы попробовать стать анимагами…? — Очень хорошо, итак… Заяц…? — Корнелиус Райчик. Гермиона широко улыбнулась. — Здорово. Следующим будет Элвин Джипплгринк. Он будет рыжик, потому что, во-первых, у него были рыжие волосы, а во-вторых… он был немного… эксцентричным, как и она. Драко нахмурился. — Она? Вспомнив, что Драко не мог знать, кто такие «Спайс Герлз», Гермиона закрыла глаза и тихо рассмеялась, покачав головой. — Извини, это просто девушка из маггловской группы.… Раньше они мне нравились, но… они расстались, и я выросла из них. Драко кивнул. — Итак…… Ирвин Джипплгринк будет рыжик. — Нет. — Нет? — Это Элвин Джипплгринк… — Какая, к черту, разница?.. — Это будет на тесте, так что… Расскажи мне, что сделал Элвин Джипплгринк? Драко вздохнул и откинулся на спинку стула. — Он был странным, не так ли? — он подождал, пока Гермиона кивнет, прежде чем продолжить. — Он… во-первых, он думал, что он Мерлин, и… кажется, он придумал, как превращать животных в неодушевленные предметы. Гермиона посмотрела на него в радостном предвкушении, и когда он произнес правильный ответ, она просияла. — Да! И как он это сделал? Закусив губу, Драко уставился в пол, пытаясь вспомнить. — Он, э-э-э… Я знал, я прочитал это как раз перед твоим приходом, он… э-э, это как-то связано с мышами? — он вздохнул, когда Гермиона покачала головой, и сжал челюсти. Драко приподнял бровь, почувствовав, как Гермиона похлопала его по ноге. Сначала он подумал, что она пытается таким образом утешить его от того, что он не знает ответа, но вдруг в его мозгу что-то щелкнуло, и он резко выпрямился. — О, да… однажды ночью он замерз, а его птицы были слишком шумными, и он взял их и превратил в домашние тапочки. Смеясь, Гермиона захлопала в ладоши. — Здорово. Следующим будет Шимон Кризик. Мы назовем его шизик. Видишь связь? Драко фыркнул. — Ши-мон и Кри-Зик — он окажется шизиком? Довольная тем, что ее маленькое изобретение сработало, улыбка Гермионы растянулась до ушей, и она кивнула. — Точно. Не расскажешь ли ты мне теперь, чем он знаменит? Он знал это и поэтому довольно ухмыльнулся. — Он был богатым парнем, который придумал тест, который люди должны пройти, прежде чем Министерство решит, могут ли они стать анимагами. Кивнув, Гермиона продолжила. — Уиллард Кент будет пугалом.… Думаю, понятно, почему, — она улыбнулась в ответ на непонимающий взгляд Драко и протянула ему руку, показывая фотографию из учебника. — Вот он, страница 2504, — она указала на фотографию мужчины с отсутствующим выражением лица. Но его волосы были такими длинными, что едва помещались в рамку. — Уффф. Какой ужас. Надеюсь, он мне не приснится. Драко тихо рассмеялся и снова закрыл глаза, прислонившись спиной к стене. — Уиллард Кент, или пугало, открыл способ превращать неодушевленные предметы в животных. Когда его жена решила расстаться с ним после 27 лет брака, он сыграл на ее страхе перед крысами и превратил ее каблуки в крыс, когда она выходила за дверь. Гермиона усмехнулась. — Ты заглядываешь в учебник, Малфой. Он притворился обиженным. — Я бы не посмел. Посмеявшись над выражением его лица, Гермиона улыбнулась. — И, наконец, спортсменка… Спортсменкой будет Маргарет Фионис, потому что она выиграла чемпионат мира по драконболу… что она сделала? Это было несложно, Макгонагалл постоянно говорила об этой женщине. — Она была первой женщиной-анимагом. Гермиона кивнула, приподняв бровь. — Дополнительный балл, если ты скажешь мне, в кого она превратилась.… Драко указал на небо. — В кошку. — Здорово! Давай еще раз… Кролик… — Корнелиус Райчик. — Рыжик. — Элвин Джипплгринк. — Шизик — Шимон Кризик. — Пугало — Уиллард Кент. — И спортсменка… — Маргарет Фионис. Широко улыбаясь, Гермиона снова захлопала в ладоши. Ничто не доставляло ей большего удовольствия, чем осознание того, что она помогла другому человеку понять то, в чем сама хорошо разбирается. — Отлично, ты отлично пройдешь этот тест, Малфой! Хотя на самом деле Драко не нуждался в репетиторе, он не мог не улыбнуться в ответ. — Спасибо тебе. Она почувствовала, что краснеет, и опустила глаза. — Что ж, теперь твоему отцу не на что будет жаловаться, — когда в ответ на ее слова последовало молчание, она слегка нахмурилась и посмотрела на него. Сначала она не поняла, почему на его лице появилось почти сердитое выражение, но потом… на нее словно обрушилась тонна кирпичей. Там, в библиотеке, она сказала ему, что прочла только первые предложения письма, солгала, сказав, что не знает, от кого оно… И теперь он понял, что она лгала. Она снова уставилась в пол, с трудом справляясь с ужасным чувством, похожим на то, когда она понимала, что добавила не тот ингредиент в зелье или неправильно ответила на вопрос в тесте. Драко схватил свою сумку и книгу и быстро вскочил. — Прости, я… — попыталась объяснить она, но он просто прошел мимо нее к двери. Он даже не оглянулся, чтобы посмотреть на нее, а просто толкнул дверь и быстро вышел. Пламя свечей по обе стороны от двери заколебалось, протестуя против потока воздуха, вызванного закрывшейся за ним дверью. Гермиона закрыла глаза, уронила голову на руки и застонала, услышав, что его шаги становятся все тише и тише. Как она могла быть такой идиоткой?